Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1905 г.

Криминальная хроника Нижегородской губернии за 1905 г., составленная на основе сообщений прессы.

ЯНВАРЬ

10 января 1905 года газета «Нижегородский Листок» приводила некоторые статистические данные из приложенной к №52 Нижегородских Губернских Ведомостей. О деятельности мировых судебных учреждений Нижнего Новгорода в 1903 году. Общее число подсудимых по делам, бывшим в распоряжении мировых судей в 1903 году – 5681 мужских и 1254 женских, из них оправдано и освобождено от суда – 2169 мужчин и 587 женщин и обвинено – 3186 мужчин и 596 женщин. Приговорено: к тюремному наказанию – 507, аресту – 849, денежным взысканиям – 2359 и выговорам, замечаниям и внушениям – 67. Из этого общего числа приговорённых было: несовершеннолетних от 10 до 17 лет – 49, несовершеннолетних, приговоренных к содержанию в исправительном доме – 7. Из числа всех приговоренных в 1903 году наказаниям было: грамотных – 2382, неграмотных – 1400.

Из числа подсудимых более всего было: по проступкам против благочестия, порядка и спокойствия (ст. 31 – 51) – 1197 мужчин и 299 женщин, из них обвинено – 859 мужчин и 188 женщин, по оскорблениям чести, угрозам и насилиям (ст. 130 – 142) – 794 мужчин и 233 женщины, из коих обвинено – 327 мужчин и 92 женщины, по кражам, мошенничествам и обманам (ст. 169 – 181) - 1313 мужчин и 325 женщин, из них обвинено 466 мужчин и 74 женщины, и против общественного благоустройства и народного здравия и личной безопасности (ст. 52 – 57 и 65 – 129) – 830 мужчин и 121 женщина, из коих обвинено – 495 мужчин и 63 женщины.
В числе оправданных и освобождённых от суда было: оправдано по судебным приговорам – 1881; освобождено от суда: за примирением сторон – 464, за неявкой частного свидетеля – 346, за давностью – 61 и за смертью – 4.

12 января 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщал из Окружного суда. 23 августа 1903 года в Нижний приехал крестьянин Алексей Иванович Мухин и зайдя в пивную лавку Ермолаева, встретился там со своим знакомым крестьянином Даниилом Матвеевым Обрубовым. Мухин и Обрубов выпили несколько бутылок пива и затем перебрались «доканчивать» в трактир «Сметанкина». Отсюда они, уже пьяные, поехали на квартиру к некой Гладковой. Тут снова выпили, и Мухин, окончательно захмелев, уснул. Тогда Обрубов взял его пальто, в кармане которого находилось 7000 рублей кредитными билетами, завёрнутые в бумагу, кольцо и стальные чёрные часы, уехал из квартиры Гладковой на Ярмарку. Там в номерах «Ермолаева», он предлагал коридорному номеров Серебренникову купить у него чёрные стальные часы и показывал ему большую пачку кредитных билетов, завёрнуты в газетную бумагу. По заявлению Серебренникова, Обрубов был задержан полицией и отправлен в ярморочный полицейский участок. При отправлении в арестантскую камеру, у него были отобраны бывшие при нём деньги и вещи. Между тем Мухин, протрезвившись, хватился своих денег и вещей и заявил полиции. В силу этого Обрубов был немедленно разыскан и отобранные у него деньги и вещи были возвращены Мухину, но денег оказалось уже только 4000 рублей.

На основании изложенного Обрубов был предан суду по обвинению в краже на сумму свыше 300 рублей.

В судебном заседании подсудимый не признал себя виновным и объяснил, что вещи и деньги у Мухина, оставшегося в квартире Гладковой, он взял на сохранение. Перед этим он два месяца пил запоем, а к концу запойного периода он обыкновенно теряет ясность сознания и не может отдавать себе отчёта в том, что он делает. Зачем с вещами и деньгами Мухина он поехал на Ярмарку, он не может дать себе отчёта и не помнит, что он там делал. Может быть, он и действительно был в номерах «Ермолаева» и говорил с коридорным Серебренниковым. Он человек семейный, служит приказчиком по лесной части, получает хорошее содержание и до настоящего случая никогда ни разу не судился.

Потерпевший Мухин показал, что он был настолько пьян, что решительно не помнит, при каких обстоятельствах ушёл Обрубов из квартиры Гладковой. Но он всего менее намерен подозревать в краже Обрубова, которого он давно и хорошо знает. Обрубов действительно страдает запоем.
Свидетель Серебренников показал, что Обрубов явился в номера «Ермолаева» на Ярмарке и стал ни с того, ни с сего предлагать ему купить чёрные стальные часы. Вглядевшись в лицо Обрубова и заметив, что оно какое – то странное, Серебренников отказался от покупки. Тогда Обрубов, вынув из кармана пачку денег в газетной бумаге, стал махать ею перед свидетелем, крича:
- «У нас что – ли денег нет». Боясь какой – либо беды, Серебренников уговорил Обрубова положить деньги в карман и вывел его на улицу. На улице Обрубов снова выхватил деньги, стал махать ими по воздуху и кричать: «кому денег надо! Вот оне!». Подошедший городовой взял Обрубова и повёз его в участок. Задержанию своему Обрубов не противился и послушно сел с городовым на извозчика.

Помощник пристава г. Эглит показал, что Обрубов был доставлен в часть в пьяном виде и что у него было отобрано 4000 рублей.

Эксперт – врач г. Покровский высказал, что у людей запойных, как подсудимый, в последние моменты их запоя бывает затемнение сознания, вследствие чего они действуют как – бы автоматически.

Присяжные заседатели вынесли подсудимому, которого защищал присяжный поверенный г. Абрамов, оправдательный вердикт.

12 января 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что на днях совершена была кража у домовладельца на Новой улице воспитателя Александровского дворянского института, статского советника И. Е. Дементьева, у которого похищено несколько ковров. В настоящее время агентами полиции кража эта раскрыта, и ковры почти все найдены.

15 января 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что в деревне Фроловское, нижегородского уезда, у крестьянина К. И. Сергеева украдены были на прошлой неделе две лошади. За розысками их он пришёл в Нижний Новгород, где заявил помощнику полицмейстера г. Думаревскому. Последний, по получении сведений о продаже каких – то лошадей в селе Работках, обратился туда с телеграфным запросом к местной полиции. По этой телеграмме лошади, украденные у Сергеева, найдены.

17 января 1905 года на Нижнем базаре на Живоносновской улице агентами полиции задержан дезертир, рядовой 2 – й артиллерийской бригады, расположенной в городе Бела, Седлецкой губернии, горнозаводский мастеровой села Сноведи (ардатовского уезда) Дмитрий Семёнович Сопов.

Побег совершил он в октябре прошлого года, после того, как командир батареи поручил ему отправить на почту деньги. Скрылся он по поддельному проходному билету, который достать ему было легко, так, как он служил писарем в воинском управлении. В Москве он добыл подложный билет на имя царицынского мещанина Д. С. Смирнова и с ним приехал в Нижний Новгород, где заявил об утрате паспорта и получил отсрочку до нового вида на жительство.

18 января 1905 года была раскрыта кража, совершённая на улице Рождественской из арендованной кладовой Ф. Т. Горчакова, где преступники вынесли полотно для белья, салфетки, меховые вещи и др. вещи на сумму 1250 рублей. Околоточный надзиратель Воробьёв получил сведенья, что украденный товар находиться на выставочной территории. При проведении проверки в доме Чагиной по 34 линии в квартире крестьянки гороховецкого уезда, Пелагеи Ивановны Кручининой, найдены спрятанными под кроватью и в других местах: куски полотна, полотенца, простыни, скатерти, дамские сорочки, меховые вещи и др.

19 января 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что помощником полицмейстера Н. Д. Думаревским получено заявление Русского общества электрических дорог о розыске владельцев вещей, оставленных в 1903 и 1904 годах в вагонах электрической дороги и на элеваторах в Нижнем Новгороде.

Нижегородская публика, судя по этому списку забытых вещей страдает по-видимому большой рассеянностью. В вагонах и на элеваторах «позабыто» - 48 зонтов, 20 тростей, 16 муфт, коньки, 4 дождевых накидки, 9 сумок, 10 шалей, шёлковый шнур, кожаные сапоги, поминание, сибирские туфли, две пары чулок, три остатка ситца, пачка пистонов, три бритвы, трубка, 26 платков, солдатский башлык, 9 мужских рубашек, 5 кальсон, 5 полотенец, две юбки, три салфетки, 9 мешков, киот из-под иконы, 19 кошельков, 5 ридикюлей, 4 пачки фотографических материалов, серебряный знак общины св. Елизаветы, мешок с вещами, 4 жестяных коробки, мешок с калошами, две мухоловки и 4 билета СПБ столичного ломбарда. Итого целый вагон забытых вещей!

На днях совершена была крупная кража из кладовой, арендованной на Рождественской улице Ф. Т. Горчаковым, у которого похищено полотно для белья, салфетки, меховые вещи и другие, всего на сумму до 1250 рублей.

В настоящее время агентами полиции кража эта раскрыта. Околоточным надзирателем Воробьёвым получены сведенья, что товар, украденный из кладовой Горчакова, находиться на выставочной территории. Действительно, в доме Чачиной по 34 линии, в квартире крестьянки гороховецкого уезда Пелагеи Ивановны Кручининой найдены спрятанными под кроватью и в других местах – куски полотна, полотенца, простыни, скатерти, дамские сорочки, меховые вещи и прочие., которые оказались похищенными у Горчакова.

По обвинению в краже агентами полиции задержаны двое: Николай Кручинин и Алексей Бекетов, которые сознались в краже. Оба они арестованы.

23 января 1905 года сыщики раскрыли кражу двуствольного ружья стоимостью 200 рублей, которое было похищено у инженера Д. Ю. Бехли. Будучи задержан крестьянин Нижегородского уезда деревни Бурцевой Ф. С. Гаврилов - Солнцев сознался помощнику полицмейстера Н. Д. Думаревскому в краже означенного ружья.

Зверскому нападению 23 января подвергся со стороны Сормовской полиции бывший околоточный надзиратель нижегородского сыскного отделения, ныне приёмщик лесного склада на Сормовских заводах, Михаил Бородин. Он зашёл в народную столовую купить билет на спектакль. В это время там сидели трое пьяных городовых: Шулаев, Романов и Матюшайтис. По словам Бородина, к нему подошёл Шулаев и грубо потребовал папироску. Бородин отказал. Тогда городовой начал оскорблять приёмщика бранью, на которую Бородин ответил тем – же. Такое отношение к «начальству» пришлось не по душе городовому, который позвал товарищей, и все трое набросились на Бородина и потащили его из столовой в трубную. На просьбу Бородина оставить его в покое, городовые стали наносить ему побои и звать извозчика. Когда возница подъехала, они втолкнули Бородина в сани. Дорогой, чтобы унять кричавшего и звавшего на помощь Бородина, один из полицейских сдавил ему горло, а остальные двое стали обшаривать карманы и вытащили 5 рублей. Но всё это можно назвать только прелюдией. Истязание началось в трубной. Здесь на несчастного набросились уже 4 городовых, и друг перед другом стали наносить удары кулаками и ногами. Фамилия четвертого истязателя – Заулечнов. Между прочим, одним из насильников в пылу азарта был нанесён кулаком Бородину настолько сильный удар по уху, что барабанная перепонка левого уха лопнула. Из уха хлынула кровь.

Достаточно натешившись над своей жертвой, городовые принялись обыскивать её и извлекли из кармана кошелёк с 20 рублями 50 копейками. Бородин протянул было руку к деньгам, но его швырнули в сторону, на пол. Затем весь избитый и окровавленный, Бородин был отправлен в заводскую Больницу.

По выходе из больницы, Бородин подал приставу Гольдгамеру письменное заявление о произведённом над ним насилии. Пристав, производя предварительное дознание, уволил одного лишь Шулаева.

Потерпевший утверждает, что озверевшие городовые в его присутствии в трубной, натешившись вдоволь над ним, подвергли избиению также арестованного в трубной рабочего Ивана Бальцева, которого били даже шашками.

Михаилом Бородиным подано о произведённом над ним истязании упомянутым городовыми Сормовской полиции заявления прокурору нижегородского окружного суда, с представлением медицинского удостоверения из частной лечебницы о разрыве левой барабанной перепонки. Надо думать, виновные понесут заслуженное наказание. Необходимо заметить, что по словам Сормовских обывателей, такие «приёмы» со стороны необузданных полицейских составляют обычное явление по отношению к лицам, имеющим несчастье попадать в инквизиторские застенки, именуемые «полицейскими трубными».

23 января 1904 года газета «Волгарь» опубликовала репортаж, из Нижегородского окружного суда, где рассматривалось дело о крупной краже. 24 августа 1904 года, проживающий в Нижегородской ярмарке крестьянина семёновского уезда Иван Григорьевич Климычев обнаружил, что из запертого сундука, стоявшего в его комнате, похищена пачка серии 50 рублёвого достоинства, а также различных купонов, всего на сумму более 20000 рублей.
О случившимся Климычев заявил полиции, после чего предварительным следствием было установлено, что 23 августа потерпевший, находившийся в период запоя весь день пьянствовал с собравшимися у него в лавке в нижнем этаже дома знакомыми покупателями в числе которых был и однодеревенец его Иван Петрович Юсов.

Все гости безотлучно находились в лавке, и только Юсов несколько раз, по поручению потерпевшего, ходил за огурцами в верхние комнаты, где находился сундук с деньгами.
В 5 часу дня, когда приказчик Ефимов и внук Климычев Григорий возвратились домой, ещё все гости за исключением Юсова, находились в лавке, но вскоре попойка была прекращена и самого Климычева почти в бесчувственном состоянии отвели в верхнее помещение и уложили спать, а на следующий день была обнаружена кража.

Сначала потерпевший, положительно, не мог ни на кого высказать подозрения, но 25 августа утром в лавку к нему пришёл служащий на нижегородской пристани товарищества легкого пароходства крестьянин Иван Тарин и сообщил его сыну Александру, что 23 августа вечером Юсов, дожидались на их пристани отвала парохода в селе Великий – Враг, купил водки, и угощая в его каюте крестьянина Ивана Карпов, хвастался деньгами и показывал много серий и купонов.

Командированные в виду этого 25 августа в деревню Ваганьково, где проживал Юсов, околоточный надзиратель Воробьёв и один из агентов сыскной полиции потребовали от Юсова возвращения похищенного и тот без всяких запирательств выдал 116 серий на сумму 5800 рублей которые были зарыты в мякине, заявив при этом, что больше денег, принадлежащих Климычеву, у него нет, а затем на следующий день, когда полиция явилась снова, Юсов указал, что у него в огороде есть ещё 220 серий (11000 рублей), зарытых в земле.
Узнавши вместе с тем, что Юсов, выехав 23 августа из Нижнего Новгорода, встретил на пароходе крестьянина села Великого – Врага Ивана Приписнова, у которого и провёл ночь. Помощник полицмейстера Думаревский командировал к последнему околоточного надзирателя Воробьёва, который и потребовал от его жены выдачи данных 37 серий и 26 купонов, всего на сумму 1888 рублей 50 копеек, а также купленную ею на данные Юсовым деньги ручную швейную машину, стающую 30 рублей.

При произведённом затем у Приписнова обыске, никаких денег у него не было ещё найдено, но дальнейшим расследованием было установлено, что Приписнов после встречи с Юсовым истратил 11 серий на покупку для постройки дома леса, кирпича и листового железа.
Сам Приписнов объяснил, что Юсов дал ему взаймы под расписку 1000 рублей на постройку дома, а жене и его дочери подарил две 50 рублёвых серии и три купона на сумму 12 рублей 50 копеек. Остальные же деньги, отобранные у его жены в сумме около 1000 рублей, принадлежат ему самому и его жене.

В заседании окружного суда на вопрос о виновности, подсудимый ответил утвердительно, рассказав, что Климычев во время происходившей у него в лавке 23 августа попойки несколько раз посылал его в свои жилые комнаты за огурцами. Зная, что Климычев хранит большую сумму денег у себя в сундуке, он «спьяна» решил похитить деньги, отломив найденной железной полоской слабо державшуюся накладку у стержня, при помощи которого был заперт сундук, открыл последний, и взяв из него одну пачку серий, забрал ранее купленную у Климычева шерсть и уехал. В Великом – Враге он ночевал у Приписнова, которого случайно встретил на пароходе, но о совершённой у Климычева краже ему, не говорив и денег ему взаймы не давал, так что, если у Приписнова оказались принадлежащие Климычеву серии, то их он, вероятно, похитил у него, Юсова, во время сна. Купонов у Климычева, он обвиняемый, не похищал, а отобранные от него купоны составляют его собственность.

Кроме того, на суде выяснилось, что подсудимый сам человек с хорошими средствами.
Защитник Юсова – присяжный поверенный Н. А. Жемчугов высказал в своей речи, что его клиент не преступник, а просто на просто «по пьяному делу» с ним случилось несчастие, которое вреда, кроме как ему же самому, никому не причинило, потому, что деньги Климычевым почти все получены.

Присяжные заседатели вынесли Юсову оправдательный вердикт.

26 января 1904 года газеты сообщали, что несколько времени назад агентами полиции был задержан запасной чин из крестьян венёвского уезда Тульской губернии, Иван Дмитриевич Самодуров, как уклонявшийся от военной службы, передан был в распоряжение воинского начальника. Самодуров сознался в совершении кражи в селе Черном, где взломал двери церкви и похитил оттуда деньги. Со своим товарищем Епатовым, он совершил ещё одну кражу со взломом в том же селе. Его подельник так же задержан, но в краже не сознался.
28 января 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, из особого присутствия Московской судебной палаты в Нижнем Новгороде.

24 июня прошлого года в Нижнем на Ивановской ярмарке агент сыскной полиции Лахман задержал мальчика Якова Николаевича Валовникова, бежавшего из исправительной колонии для малолетних преступников 9 мая, в которой он содержался. Задержанного Валовникова агент приказал городовым Рускову и Василию Романову препроводить в 1 – ю Кремлёвскую часть. Городовые довели мальчика до извозчика, и Романов повёз его в часть, а Русков возвратился обратно на Ярмарку. В это время было уже 10 часов вечера и народ с ярмарки начал расходиться. Когда Романов с Валовниковым доехали до Конной площади, то к их пролётке подбежал неизвестный молодой человек, оказавшийся впоследствии нижегородским мещанином Александром Николаевичем Шерстобитовым, 16 лет, также содержавшимся в исправительной колонии и уволенным из неё в отпуск к брату, проживавшему в Нижнем. Переговорив о чём – то с Валовиковым на непонятном языке, Шерстобитов вскочил в пролётку, но городовой Романов столкнул его, однако Шерстобитов вновь вскочил на крыло пролётки и когда Романов, сталкивая его, «дал ему два раза по шее», он выхватил из кармана финский нож и нанёс им удар Романову в живот, а затем вновь замахнулся на него ножом, но тут Романов успел обнажить шашку. Тогда Шерстобитов скочив от пролётки, бросился бежать, но по крику Романова был задержан городовым Кугаревым.

Городовой Романов был отправлен в больницу и там на другой день, 25 июня, умер. Вскрытие трупа его показало, что он умер от гнойного воспаления брюшины, вызванного нанесённою ему раной. Рану эту врач, производивший вскрытие трупа, признал тяжкой и опасной для жизни.
Шерстобитов, как не достигший 17 летнего возраста, был освидетельствован окружным судом в состоянии его умственных способностей и был признан действовавшим с разумением.
На основании изложенного Шерстобитов был предан суду по обвинению в том, что он в состоянии раздражения, однако же сознательно, нанёс городовому Романову, находившемуся при исполнении служебных обязанностей, тяжкую, опасную для жизни рану, последствием которой была смерть Романова.

Дело это слушалось вчера особым присутствием московской судебной палаты под председательством старшего представителя палаты Ф. Ф. Арнольда и при участии сословных представителей и. д. губернского предводителя дворянства г. Катуар де Бионкура, городского головы А. М. Меморского и одного из волостных старших.

Подсудимый признал себя виновным, но заявил, что он был в нетрезвом состоянии. В настоящее время он ничего не помнит, так как его возвратили до суда в колонию, а там его держали в холодном и тёмном чулане, в одиночном заключении, и «отшибли ему всю память».
После оглашения показания покойного Романова, подсудимый объяснил, что 1 июня он ходил за иконой Оранской Божией матери в Оранки и там купил себе, вместо потерянного перочинного, финский нож. Ни на каком неизвестном языке он с Валовниковым не разговаривал и никакого такого языка не знает. Сел он в пролётку, желая, чтобы и его вместе с Валовниковым отправили в колонию, ибо возвращаться к брату ему было стыдно, так как он продал свою казённую одежду.

Свидетели городовые Русков и Кугарев и извозчик Хлынин подтвердили данные обвинительного акта.

Свидетель Валовников показал, что, когда Шерстобитов вскочил к нему в пролётку, городовой Романов стал его сталкивать и обнажил шашку, тогда Шерстобитов и ударил его ножом. На неизвестном языке свидетель с Шерстобитовым не разговаривал и ни воровского, ни вообще какого – либо другого языка, кроме русского, свидетель не знает: знает попросту украсть. После своего показания свидетель заявил суду, что в колонии его держат в чулане. Суду он заявляет об этом потому, что в колонии заявить некому и никто там заявлений не слушает.
Свидетель Александр Шерстобитов, брат подсудимого, показал, что подсудимый жил с матерью отдельно от него. Что сталось с братом после смерти матери в августе 1903 года, чем он жил и как попал в колонию, свидетель не знает, никогда об этом не справлялся и не интересовался: у него своя семья и подсудимый брат ему только по матери. В отпуск к себе он взял брата по просьбе директора колонии, который дал на содержание его 3 рубля. У свидетеля подсудимый вёл себя хорошо, потом пошёл в Оранки и более не возвращался. О всём последующим свидетель узнал уже из газет.

Подсудимый объяснил, что после смерти матери он ночевал в ночлежном доме, а кормился или милостыней, или тем, что удасться «стащить». Судился он два раза.

Защищал подсудимого помощник присяжного поверенного г. Соболев, просивший суд о признании подсудимого действовавшим без разумения, так как в состоянии раздражения или, что тоже, аффекта, разумение затемняется даже у людей взрослых, успевших воспитать свою волю и составить известный капитал нравственных правил. Подсудимому же, по обстоятельствам его жизни, негде было приобрести этот капитал и воспитать свою волю, а отсюда и влияние аффекта на него было более сильно.

Особое присутствие, признав Шерстобитова виновным, приговорило его к тюремному заключению на 5 месяцев и 10 дней.

ФЕВРАЛЬ

2 февраля 1905 года в ночь магазин по продаже вещей, приобретённых с аукциона, «Сингосина», помещающийся под аптекой «Гейнце» на Рождественской улице, подвергся крупному разгрому. Неизвестными злоумышленниками похищено разных бриллиантов и золотых вещей на сумму около 7000 рублей.

Рано утром 2 числа дворник дома был удивлён, когда не нашёл на калитке висячего замок. Обыкновенно калитка запиралась на замок с 8 – 10 часов вечера. Подозревая недоброе, дворник немедленно дал знать Сингосину. В магазине с первого взгляда ни чего подозрительного замечено не было. На прилавке лежало положенное накануне одеяла, которым всегда прикрывалось стекло витрины, где находились ценные предметы. Но когда его приподняли, то увидели полное опустошение: золотые кольца с бриллиантами, рубинами, изумрудами, топазами и другими драгоценными камнями, золотые дамские и мужские часы, цепи, браслеты, запонки отсутствовали. Кое где виделись оставленные громилами серебряные изделия. За витриной на полу были найдены: обронённые похитителями несколько колец, массивная золотая цепь, куча пустых футляров. Неподалёку валялось два разных пиджака и помятая старая фуражка, взамен которых злоумышленники, как надо думать, надели на себя новые. Затем при проверке оказалось, что не хватает трёх меховых пальто и семи камчатского бобра воротников, стоящих около 400 рублей.

При дальнейшем осмотре выяснилось, что громилы проникли в магазин чёрным ходом. Вероятно, как полагают, они забрались во двор незадолго до запора калитки, затем по лестнице, ведущей в нижнее помещение, проникли в кочегарку парового отопления дома, разбросали дрова от входа в тёмную каморку, смежную со второй комнатой магазина, и попав сюда, приступили к «работе». С помощью двух коловоротов, они просверлили в деревянной двери у самого крючка две дыры, после чего подпилили пробой от замка и свободно вошли в магазин.

Интересно, что громилы делали самый строгий выбор вещам, предпочитая лишь самые ценные. Это доказывает, что они, считая себя в полной безопасности, совершали кражу не спеша. Затем обращает на себя внимание ещё следующее обстоятельство, иллюстрирующее предусмотрительность воров, находившееся на конторке, листы, на которых был подробный перечень всех предметов торговли с обозначением номеров часов. Листы эти оказались изорванными в мелкие клочки, валявшиеся на полу у конторки.

Как бы в насмешку, в опустошённой витрине одним из громил оставлен носовой платок без метки, с розовой каёмкой, надушенный.

Кроме того, найдены и орудия преступления: два коловорота, небольшая ручная пила и стамеска.

Громилы вышли из магазина тем же ходом, сложив дрова на прежнее место. Это тоже доказывает, что они действовали не спеша.

Подозрения в краже ни на кого не заявлено. Принимая во внимание исчезновение трёх пальто, следует думать, что воров было трое. По требованию Сингосина, дверь из второй комнаты магазина в каморку вчера заделана кирпичом.

8 февраля 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что задержаны двое лиц, подозреваемых в краже, совершённой в магазине «Сингосина».

16 февраля 1905 года появились подробности судебного процесса, проходящего в Окружном суде по делу Кожевникова. Подсудимый, уроженец деревни Пестракова, Кирилл Константинович Кожевников признал себя виновным и дал подробные показания в зале суда. В Нижнем Новгороде Кожевников появился 16 августа 1904 года, приехав из Ярославля. А 18 августа он направился к доктору и войдя в дом Быстрова, в Мышкином переулке, машинально обнаружил, что одна дверь квартиры в подъезде не заперта. Утром в этот день г. Дианин отправился на службу, а жена его со своей дочкой, нянькой и горничной ушли на базар. Тогда Кожевников зашёл в квартиру Дианиани и обнаружив несгораемую шкатулку, похитил её. Первой возвратилась домой приблизительно через час горничная Хренова и нашла парадную дверь, запертую изнутри на крюк. Отпертою, у двери же с чёрного хода запиравший её снаружи висячий замок оказался также отпертым и со следами царапин. Спустя минут 10 возвратились г. Дианина с дочерью и нянькой и тогда была обнаружена пропажа стоящей в комнате на этажерке железной несгораемой шкатулки. Шкатулку он разбил у городской водокачки на реке Оке. Его добычей стали серебряные и золотые вещи. С этими вещами он направился в Канавино с целью сбыть краденное скупщице Алюковой. Поскольку преступник не договорился о цене с Алюковой, та 20 августа сообщила в сыскное отделение о Кожевникове. После задержания преступник дал признательные показания, на основе которых агент полиции Герман сумел найти железную шкатулку, зарытою в саду купца Башкирова с частью похищенных вещей. На момент кражи в шкатулке находились процентные бумаги на 15000 рублей и ювелирных изделий на 1151 рублей. В сыскной полиции преступника не кормили 4 дня, и он заговорил. Ювелирных украшений Дианиани возвратили на сумму 806 рублей, остальные на сумму 345 рублей не найдены.

На основании изложенных данных, подтвердившихся при производстве предварительного следствия, Кожевников был предан суду по обвинению в том, что он тайно похитил у г. Дианина из обитаемой его квартиры вещи и процентные бумаги на сумму свыше 300 рублей, а для совершения этой кражи отпер подобранным кличем иди отмычкой замок у двери с чёрного хода в квартире.

Вчера дело это слушалось в Окружном суде по 1 уголовному отделению, с участием присяжных заседателей. Обвинял товарищ прокурора г. Руднев, а защищал присяжный поверенный г. Жемчугов.

Подсудимый Кожевников признал себя виновным и объяснил, что 16 августа он приехал В Нижний из Ярославля, где отбывал заключение в исправительном арестантском отделении. Два дня он прожил в Нижнем у своей жены, но долее оставаться у неё оказалось неудобным. 18 августа, идя по Мышкину переулку, он задумал зайти к жившему там доктору, который, когда – то его лечил и у которого он хотел попросить помощи. Войдя в дом, он увидел, что дверь в квартиру Дианина с чёрного хода, хотя на ней и висит замок, но в действительности не заперта. Тогда он пошёл в квартиру, похитил стоявшую там несгораемому шкатулку, предполагая, что в ней хранятся ценные вещи, и через парадную дверь вышел на улицу. У городской водокачки на берегу реки Оки он разбил шкатулку, и вынутые из неё золотые и серебряные вещи завязал в два отдельные узла, а самую шкатулку с бумагами, которые ему были ни к чему, бросил в реку. Отсюда он отправился в Канавино к Алюковой, о которой раньше слышал, как о приёмщице краденного, сдал ей серебряные вещи с условием продать их по 10 к. за золотник. Алюкова просила его сбыть ей и золотые вещи, причём особенно упрашивала отдать ей один понравившийся ей золотой браслет с рубчиками, но он не согласился. За это Алюкова рассердилась на него и сообщила сыскной полиции. Золотые вещи он потом переложил в жестяную коробку из-под табака и зарыл в саду Башкирова на Гребешке. В сыскной полиции его не кормили целых 4 дня и таким образом «вымогали» у него сознание в краже. Агент сыскной полиции Герман отправился вместе с ним в сад Башкирова и там он указал ему место, где была зарыта коробка с вещами, которую Герман и взял. В коробке были решительно все вещи, похищенные у Дианина, и почему часть вещей в ней потом не оказалась, он не понимает и объяснить не может. После его сознания Герман купил ему 1/2 бутылки водки и 1/2 коньяка. Из числа вызванных в суд свидетелей Герман и Алюкова не явились, за что и были оштрафованы судом, первый на 5 и вторая на 15 рублей. Показания их суд признал несущественными для дела.

На вопрос товарища прокурора г. Руднева, свидетель Дианин объяснял, что первую весть о розыске его вещей он получил от агента Германа. Последний приехал к нему в акцизное управление и спросил его, не было – ли между похищенными у него вещами золотого браслета с рубчиками. Свидетель ответил, что такой браслет был, и тогда Герман сказал: «ну, так я нашёл ваши вещи». В числе возвращённых свидетелю вещей упомянутого браслета с рубинчками, однако не оказалось. В числе возвращённых были и более ценные, чем в числе невозвращённых.
Свидетельница Хренова показала, что замок, которым она заперла дверь квартиры, был не совсем исправный и случалось, что она запирала его, и он оказывался незапертым.
Свидетели Громов и Докуки, бывшие городовые, показали, что они присутствовали переодетыми в саду Башкирова, когда Герман и Кожевников вырывали из земли коробку с вещами, но свидетелям приказано было не смотреть на то, что будет делать Герман, а потому они толком ничего и не видели.

В своей речи товарищ прокурора г. Руднев высказал, что от обвинения подсудимого в краже с подбором ключа или отмычкой он отказывается, но поддерживает против него обвинение в краже на сумму больше 300 рублей. Правда действия полиции, как например непонятная история с браслетом, непонятный приказ городовым и т. д., набрасывают на неё сильную тень и в настоящее время, по предписанию г. прокурора Московской судебной палаты, уже начато дознание о деятельности полиции. Правда, что чужая душа потёмки и что Герман мог вознаградить себя и одной какой – ни будь ценной вещью, и несколькими мелкими, тем не менее факт возращения наиболее ценных вещей говорит, по-видимому, в пользу полиции.
Защитник г. Жемчугов высказал, что за серебряные вещи подсудимый от Алюковой не получил ничего, равным образом он ничем не пользовался и от золотых вещей: если кто от них и попользовался, так не он, а по видимому Герман. Подсудимый, таким образом, работал для других.

Присяжные заседатели признали Кожевникова виновным, но признали, что он совершил кражу без подобранного ключа или отмычки, на сумму менее 300 рублей и по крайности. Суд приговорили Кожевникова к заключению в тюрьме сроком на восемь месяцев.

25 февраля 1905 года около здания тюрьмы, агенты полиции задержали двоих подозрительных, крестьянина Варнавинского уезда, А. П. Петрова и крестьянина Нижегородского уезда М. В. Белова. Как оказалось, при проверке, они совершили кражу в деревни Яковлевой Княгиниского уезда на сумму 1700 рублей. У них изъято более 300 рублей, причём часть денег преступники спрятали в ручке молотка.

26 февраля 1905 года стало известно, что Иван Тронов, осужденный за убийство иеромонаха Оранского монастыря Иннокентия, сознался заведующему сыскным отделом Н. Д. Думаревскому, что в 1903 году он совершил убийство вместе со своей подельницей. Убийство 50 летнего мужчины было совершено в поле между Бурнаковкой и Гордеевкой при помощи револьвера. У убитого, Тронов и сообщница взяли более 200 рублей денег.

МАРТ

2 марта 1905 года «Нижегородский Листок» сообщил о увеличении грабежей подвыпивших людей, которые шли с Нижнего базара.

4 марта1905 года была раскрыта крупная кража, произошедшая 2 февраля 1905 года на Нижнем базаре в магазине «Сингосина» на сумму 7000 рублей. Часть похищенных вещей агенты полиции обнаружили в Гордеевке в доме Фирсова, где проживал неоднократно судимый Василий Васильевич Курицин. Вещи были обнаружены во дворе, завёрнутые в тряпку, в снегу найдено: 13 золотых колец и две золотые броши. На том же дворе, в другом месте найдены: золотой поломанный браслет. Около сарая, тоже в снегу: серебряный вызолоченный браслет. Под сенями дома оказались зарытыми в землю: 16 золотых брошек, 3 золотых булавки (для галстука), 13 штук серьги, 10 пар серёг и обломок от броши. На чердаке дома, около дымовой трубы, найдены зарытыми в песок золотая брошь, пара золотых серёг с жемчугом, кольцо золотое с 4 бриллиантами и одно кольцо с простым камнем. У жены Курицина в ушах оказались серьги, признанные тоже краденными.

Во время обыска квартиры, к Курицину пришёл вор - рецидивист Фёдор Михайлович Ястребов, а одетый на него ватный пиджак Сингосин признал за похищенный у него из магазина. Ястребов разыскивался судебным следователем васильского уезда.

Из запертой квартиры мещанки Серафимы Никитиной, проживающей по Старо – Никольской улице 27 февраля было похищено разных вещей на 132 рубля. Ротонда женская, стоящая 125 рублей найдена агентом полиции, заложенной в судной кассе Трифоновой.

На запрос губернского правления о том, почему подсудимого Кожевникова, (совершившего кражу по Мышкину переулку, в доме Быстрова, у акцизного чиновника Дианина, и судившегося в февральскую сессию окружного суда, с присяжными заседателями), когда он содержался в городской полиции, не кормили, а только поили водкой, помощник полицмейстера Н. Д. Думаревский в своём объяснении сообщает, что это заявление неверно. Всем содержавшимся при отделении полиции выдаются кормовые деньги, и в получении их от Кожевникова имеется расписка. Кроме того, им доставляется и горячая пища. Что касается водки, то действительно, таковую давали Кожевникову в виду его болезненного состояния, так, как он в то время страдал запоем.

9 марта 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что приказом по полиции объявляется, что помощник полицмейстера Н. Д. Думаревский увольняется 7 текущего марта в отпуск на 30 дней. Исполнение его обязанностей поручено приставу ярмарочного кадра полиции А. В. Богородскому.

11 марта 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что в прошлом году в феврале месяце совершено убийство иеромонаха Инокентия в Оранском монастыре, с целью ограбления. Ходили слухи, что покойный имел большой капитал, между тем по этому поводу ничего не выяснено.
Помощник полицмейстера Н. Д. Думаревский, уже после судебного дела, обратился к родственникам Иннокентия, Надёжиным, проживающим в лукояновском уезде в селе Пермееве, для выяснения упомянутого обстоятельства. Родственники заявили, что покойный не раз говорил им, что у него денег много, но велика ли сумма и где хранился у него капитал, сказать не могут.

В последний год, перед смертью, Иннокентий говорил, что хочет купить рощу у князя Кочубея и устроить в ней монастырь. Кроме того, несколько лет назад, он выиграл на бывший у него выигрышный билет 40000 рублей. Об этом последнем Надежины узнали из газет. Куда – же девались все эти деньги, они не знают.

Кроме того, удалось узнать следующее. Бывший мебельный торговец г. Пришельцев знал очень хорошо Иннокентия много лет, когда ещё покойный приходить в Нижний Новгород с иконой. Иннокентий не раз говорил, что обладает большим капиталом. Несколько лет назад к Пришельцеву однажды пришёл о. Иннокентий и попросил сделать в виде треугольника потайной шкафчик, где у него будут храниться процентные бумаги и деньги. Об этом заказе покойный просил никому не говорить и взял с Пришельцева клятву.

Когда кончилось судебное дело, Пришельцев, прочитав в газетах, что у покойного денег не оказалось, был крайне удивлён этим и заявил полиции.

Н. Д. Думаревский отправился для осмотра потайного шкафа в Оранский монастырь, где он спросил игумена монастыря о шкафе, на что получил ответ, что в последнем, кроме пузырьков с какими – то микстурами, ничего не было. Так и не удалось пока ничего узнать.
14 марта 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что один из убийц иеромонаха Иннокентия в Оранском монастыре, Тропов заявил, что им совершено в ноябре 1903 года с участием его сожительницы Александры Лаврентьевны Колпаковой ещё одно убийство, между Гордеевкой и Бурнаковкой. Агентами полиции означенная женщина задержана в Нижнем Новгороде, в квартире её отца. При обыске у Колпаковской найдены краденные вещи и квитанции ссудных касс на заложенные ценные вещи. Часть последних оказались украденными в ноябре 1903 года в городе Семёнове у некого Булганина.

17 марта 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что в течении 1904 года во второй губернской тюрьме содержалось 550 мужчин и 186 женщин, из них вновь поступило 449 мужчин и 132 женщины. Выбыло за отбытием срока 461 – 151. Пересыльных было 3 – 267. Максимум содержащихся в тюрьме приходилось на долю совершивших кражи и мошенничества (483 человека), за корчемство содержалось 31 человек, за грабёж – 14, за нищенство – 22, за убийство – 7, за поджог, за подделку монет и за сводничество – по одному.

Максимум содержались в тюрьме не более трёх месяцев (416 человек) и минимум от трёх до четырёх лет (3). Большее число арестантов дала нижегородская губерния (496 человек), из их жителей Нижнего Новгорода 55 человек, минимум иностранных подданных (1 перс).
В возрасте не старше 21 года в тюрьме содержалось 198 человек, в возрасте 21 – 30 лет – 272 человека, 35 – 45 лет – 183 человека, старше 60 лет – 8.

Следует отметить, что большинство престарелых арестантов содержались в тюрьме за корчество (с ведением монополии прогрессирует) и за нищенство.

21 марта 1905 года совершена кража разного имущества на сумму 42 рубля 50 копеек у лукояновского мещанина Николая Петровича Карамзина, проживающего по Всесвятскому переулку в доме Заботина. Из похищенного имущества агентами полиции найдены мужские серебряные часы.

29 марта 1905 года благодаря признанию убийцы иеромонаха Оранского монастыря Тронова, осуждённого на 15 лет каторжных работ, раскрыта кража, произошедшая в 1903 году в Семёновском уезде из кладового мещанина Булганина на сумму 2568 рублей. Судебные власти уже направили дело на прекращение, но Тронов показал, что значительная часть украденного была передана его любовнице Колпаковой. Эти вещи у неё были найдены и изъяты: ротонда на лисьем меху, соболий воротник и д. р. Потерпевший вещи опознал и оценил в 800 рублей.
30 марта 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что 12 марта совершена была кража у г. Табаченко, проживающего по Полевой улице в доме Гребенщикова, украдены золотые и серебряные вещи на сумму 519 рублей. Виновниками в совершении кражи оказались «Васька рыжий» Филиппов и «Пашка лещ». Фамилия последнего не выяснена.

В краже вещей, похищенных 21 марта из квартиры Карамзина по Всесвятскому переулку в доме Заботина, виновными оказались Василий Овечкин и Василий Грехов. Все эти лица задержаны и будут привлечены к ответственности.

27 февраля, у проживающей на Гребешке нижегородской мещанке Никитиной совершена кража ротонды и разных вещей всего на 132 рубля. Ротонда в 125 рублей найдена заложенной в ссудную кассу Трифоновой. Виновники этой кражи разысканы. Они оказались ворами – рецидивистами: один Василий Филиппов, другой Владимир Шевелев.

Как выяснилось через агентов полиции, ротонда заложена некоей Овечкиной, квартира которой служила притоном воров.

АПРЕЛЬ

2 апреля 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что похищенный на днях из литерной ложи бельэтажа жакет одной гимназистки, агентами полиции разыскан на Миллионке. Выяснилось, что похитил его мальчик Бармин, уже отбывающий тюремное заключение за аналогичную кражу в прошлом году.

5 апреля 1905 года газеты сообщали о возвращении из отпуска заведующего сыскным отделением Н. Д. Думаревского, который оставляет службу в Нижнем Новгороде.

6 апреля 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что третьего дня перед отходом вечернего поезда, на вокзале московско – нижегорородской железной дороги агентом сыскной полиции задержан с ручным саквояжем и парусиновым чемоданом вор – рецидивист Петр Козьмич Печатников. Саквояж и чемодан оказались похищенными с вокзала у агента кавказских железных дорог Виктора Селиверстовича Маленчука. В саквояже и чемодане находились разные вещи, Печатников арестован.

9 апреля 1905 года, около половины десятого вечера, в трактире «Афанасьева» по Алексеевской улице, нижегородский мещанин Иван Силаев нанёс столовым ножом удар в спину агенту полиции Петру Бухранову, нанеся ему незначительные повреждения. От удара оказался прорезанным пиджак. Силаев задержан.

10 апреля 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что помощник полицмейстера Н. Д. Думаревский подал рапорт об увольнении его от службы. Как мы слышали, г. Думаревский поступает на службу по акцизному ведомству.

12 апреля 1905 года, в деревне Дарьино Балахнинского уезда, агенты полиции изъяли швейную машинку фирмы «Зингер». Машинка, вероятно, украдена, но заявлений о краже не поступало.

22 апреля 1905 года агенты полиции раскрыли кражу, совершенную во время работы Нижегородской ярмарки в 1904 году в Канавино, в доме Пирожникова. Жена горнозаводского мастерового Вера Михайловна Шарова пришла в дом Пирожникова к татарке – гадалке, чтобы погадать. После сеанса Шарова обнаружила пропажу дамских золотых часов, на днях агенты полиции изъяли их из отделения С. Петербургского столичного ломбарда. Кроме того, в этом же отделении найдены золотые часы, похищенные 11 февраля 1905 года у крестьянина Павла Васильевича Агафонова, который проживает в Сормово.

При обыске одной из квартир, агентами полиции обнаружена шуба, которая оказалась краденой.
23 апреля 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что на днях в Миллионке найдено меховое пальто, крытое чёрной материей, с бобровым воротником. О краже этого пальто заявлено не было. Пальто храниться в сыскном отделении.

28 апреля 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что на последних днях Пасхи в квартире Яковлева, проживающего по Среднему переулку в доме Кузнецова, жило несколько человек, в числе коих находились нижегородский мещанин Иван Чапарин и некий Флегоптов. Яковлев и Чапарин напились пьяные, и после бывшей между ними драками Яковлев вытолкал Чапарина из квартиры, и тот приютился спать в сенях. Через несколько времени в сени пришёл Филлипов с только что выкупленной им шубой на лисьем меху, с бобровым воротником. Боясь жены, которая велела Флегоптову выкупить сначала её вещи, он взял пальто в комнату и спрятал его в стоящий в сенях маленький шкафчик. Чапарину показалось, что пришли жулики и прячут краденную вещь. Он тут же решил воспользоваться шубой.

- Чем пользоваться ворам, лучше воспользуюсь я.

Проснувшись рано утром и взяв шубу, он отправился с нею на Балчуг, где и продал её за 6 рублей. Шуба эта на днях агентами полиции найдена.

На первой неделе Великого поста, крестьянин Апранов, проживающий в Молитовке, на заводе «Яковлева», приехал в Нижний Новгород за покупками. Здесь у него из саней были похищены принадлежности к фотографическому аппарату, стоящие 16 рублей. Вещи эти на днях агентами полиции найдены на Балчуге.

МАЙ

5 мая 1905 года газета «Волгарь» сообщила, что по сомнению в личности, в Миллионке на днях задержан неизвестный человек, назвавшийся при задержании мещанином города Городище, пензенской губернии, Иваном Михайловичем Вайзбергом. По задержании его отправили в канцелярию Рождественской части, где Вайзберг бросился из окна с трёх саженной высоты на улицу, после чего побежал по направлению к Миллионке. Городовым Вайзберг был задержан и отправлен в сыскное отделение, где в нём узнали вора – рецидивиста крестьянина казанской губернии, спасского уезда, села Полянок, Сергея Фёдоровича Логтева, под прозвищем «Долото».

По словам Логтева, он осуждён Казаеским окружным судом на 4 года в тюрьму. Из Казани его отправили осенью 1904 года в Самару, где он должен судиться по другому делу. В Самаре его поместили в психиатрическую лечебницу, но пробывши там около недели, он убежал в Нижний Новгород, где и скрывался в Миллиоке.

10 мая 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала: «Мы слышали, что вместо уволившегося Думаревского, помощником полицмейстера и заведующим уголовно сыскного отделения городского полицейского управления назначается пристав 2 – й Кремлёвской части С. Н. Балобанов. Пристаовм 2 – й Кремлёвской части назначен помощник пристава 1 – й Кремлёвской части г. Эглит».

12 мая 1905 года И. О. околоточного надзирателя Воробьёв, по поручению помощника полицмейстера, заведующего сыскной частью С. Н. Балобанова опрашивал задержанного, который подозревался в краже и подделке паспорта. Задержанный сознался, что он Мартемьян Евгеньевич Щербаков 50 лет, крестьянин села Укзтусь ишимского уезда Тобольской губернии.
Щербаков объяснил, что в 1880 году он по отбытии 2 1/2 лет наказания в арестантских ротах, за совершение кражи по приговору крестьянского губанинского (Петербургской губернии) общества выслан в Тобольскую губернию. Весной 1904 года он бежал из мест ссылки. В Тюмени он достал бланк паспорта, вытравил текст и вписал туда своей рукой этот бланк паспорта на имя Семёна Тимофеевича Жукова. С этим паспортом он направился в Нижний Новгород, по пути в Казани совершил кражу совместно с подельницей Ольгой Безчусковой. Затем Безчускова уехала в Елабугу, а украденные вещи в Казани, Щербаков закладывал, и в Нижегородские ломбарды. После её отъезда Щербаков обнаружил, что часть вещей Безчускоа увезла с собой. Затем Щербаков снял квартиру в доме Аземова, по Солдатской набережной у Матрёны Павловской, где предъявил для прописки паспорт на имя Жукова. Проживая у Павловской, Щербаков закладывал в ломбарде похищенные в Казани вещи и выдавал себя то за агента княгини Абамелек – Лазаревой, то за обойщика. Первые месяцы в Нижнем Новгороде он ничего не делал, работая только дома туфли.

В декабре месяце 1904 года Щербаков заявил Павловской, что он поступил работать по обойному делу в Канавино, и что ему придётся работать ночную смену. В это время он снял в Канавине квартиру у Сухановской по Пирожниковской улице. Здесь Щербаков назвался мещанином города Казани Авидом Лотовичем Вловским и предоставил на это имя паспорт.

Здесь он совершил кражу, и затем после того он пошёл опять жить к Павловской, у которой оставил вещи, а сам скрылся, ночуя где придётся.

Щербаков жил некоторое время в Студёной улице у сапожника. У последнего Щербаков совершил кражу носильного платья, которое продал на Балчуге, после чего переехал в Полевую улицу в дом Иконникова, где совершил новую кражу носильного платья и обуви. У сапожника и в Полевой улице, Щербаков проживал без прописки паспорта, заявив, что паспорт находиться у хозяина, где он служит.

Из дома Иконникова, Щербаков переехал в Ковалиху, в дом Перехватова, где занимал комнату у сапожника Ивана Павлова. Здесь он жил по подложному паспорту на имя казанского мещанина Александра Ивановича Жукова. С этим паспортом Щербаков 12 мая был задержан агентами полиции.

При Щербакове найдено много ключей. В квартире Павловской у него хранилось несколько паспортов. Щербаков объяснил, что Павловская не знала, что он занимается кражами.
13 мая 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что за последнее время в Нижнем Новгороде настолько стали часты грабежи, что обывателю даже не поздно вечером не только пройти, но и проехать по улицам города иногда страшно. Не говоря о глухих окраинах, где нет ни полиции, ни караульщиков, по большим съездам и то грабят. Вот уже третий день, как городская управа не освещает город, что ещё более ухудшает положение обывателей.

20 мая 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что 13 мая нижегородский полицмейстер обратился в городскую управу с ходатайством, в котором пишет, что в последнее время в городе сделались более частые случаи открытого нападения хулиганов, пришлого элемента, разного рода воров и мошенников, и других крайне предосудительного поведения лиц, с неблагонадёжными дерзкими намерениями и даже с целью ограбления. Подобного рода нежелательные явления происходят, главным образом на городских съездах, бульварах, в Александровском и Миниском садах и на окраинах, где под прикрытием гор и деревьев даже в лунные ночи темнее. Полицмейстер просит управу, для того чтобы дать полиции возможность принять меры к уничтожению этих беспорядков, освещать улицы города и в такое время, когда освещения не полагается, освещать также в некоторых местах и в лунные ночи.

22 мая, утром явился в управление 2 Кремлёвской части крестьянин нижегородского уезда Иван Семёнович Удалов и заявил, что в Жандармском овраге, близ городской скотобойни, лежит убитый человек. Пристав 2 части С. И. Певницкий для проверки этого заявления командировал околоточного надзирателя Любимова. Заявление это оказалось верным. Тогда Певницкий поехал на место происшествия и произведённым дознанием выяснил, что убитый – крестьянин Михаил Васильев – мусорщик. Труп его был с переломанными руками и ногами. Убийцами оказались – тот самый Удалов, который заявил о трупе, и крестьянин Ефим Архипов. Убийство произошло во время драки, причём выяснено, что виновен в убийстве, главным образом Архипов.

С. И. Певницкому случайно удалось узнать, что в январе месяце Удалов бывши выпивши, просил у своей жены 59 рублей, та ему не дала. Он начал бить жену. После этого деньги она ему отдала, и Удалов ушёл на Нижний базар, где кутил всё ночь. На утро жена умерла. Приехав домой, Удалов начал просить квартирантку показать полиции и следователю, что жена его упала в погреб и от этого умерла.

Удалов и Архипов полицией арестованы. (вариант Волгаря).

22 мая 1905 года, утром, в Жандармском овраге было обнаружен труп мусорщика Михаила Васильева. По показаниям Ивана Семёновича Удалова, помощник полицмейстера по сыскной части С. Н. Балобанов сумел найти обезображенное тело Васильева, с переломанными руками и ногами, труп был завёрнут в куль соломы. Агенты полиции выяснили, что 22 мая, во дворе дома Удалова была пьянка. Между Васильевым и Архиповым произошла ссора, которая спровоцировала между ними драку, в которую на стороне Архипова вмешался Удалов. При избиении Васильева применялся железный лом для нанесения ударов. Окончив избивать полуживое тело, Архипов и Удалов вернулись в дом и продолжили пьянку. Когда они проснулись рано утром, то обнаружили, что Васильев скончался. Тогда Удалов сволок труп в сарай и закутал его в куль соломы. Вместе с Архиповым и ещё двумя мусорщиками, Васильев отволок труп в овраг. Затем Удалов позвонил в городское полицейское управление и заявил, что, идя по Жандармскому оврагу, он обнаружил мёртвое тело. Виновники убийства вчера все арестованы. (вариант Нижегородского Листка).

Агенты полиции в почтово-телеграфной конторе №1 задержали молодого человека в форме ученика реального училища, который назвался сыном личного дворянина Леонида Ивановича Добросердова. Он пытался получить денежный пакет на 200 рублей, адресованный до востребования на имя Василия Ивановича Евлашева. Денежное письмо было отдано на почту конторой одного Волжского пароходного общества. Данное общество получило от Евлашева извещение по городской почте, что если ему не выдадут 200 рублей до востребования, то будет устроен пожар или катастрофа с пароходом данного общества. Пароходное общество, усматривая в письме шантаж, немедленно сообщило об этом полиции, и по совету последней, сдало на почту денежный пакет.

Первоначально «реалист» рассказал, что, проезжая из Твери, где он учиться в местном реальном училище, в Самару к своему товарищу П. В. Дементьеву, в Рыбинске наткнулся на такую сцену. На пристани два золоторотца били матроса одного пароходного Общества. На вопрос, за что они бьют его, золоторотцы ответили, что матросы перебивают у них работу и затем добавили, что они намереваются устроить N – му пароходному Обществу катастрофу, при чём назвали имя парохода, время и место. Там же, в Рыбинске, Добросердов познакомился с В. И. Евлашевым, ехавшим вниз по Волге. Не доезжая Нижнего, Добросердов уговорился с Елашевым написать в контору пароходного Общества письмо с требованием уплатить 200 рублей за раскрытие готовящийся катастрофы. Впоследствии, однако, «реалист», прямо заявил, что пуститься на шантаж заставила его нужда. Молодой человек находится под арестом до выяснения личности, поскольку документов при нём не оказалось.

24 мая 1905 года заведующий сыскной частью С. Н. Балобанов сумел разговорить Ивана Удалова и тот сознался в убийстве своей 62 летней жены. В январе 1905 года 50 летний Удалов явился к жене после Святок и хотел взять 50 рублей из сбережений жены, но она отказалась давать деньги. Тогда Удалов начал её избивать и спустя несколько часов после нанесения побоев, она скончалась. Удалов сумел подкупить свидетелей: мусорщика Васильева и Кабакову, дав каждому, по пять рублей. Данные свидетели дали ложные показания, что жена Удалова упала случайно в погреб, там т скончалась. Очевидно, что Удалов вмешался в драку Архипова и Васильева с целью устранить опасного свидетеля.

24 мая 1905 года в зале Окружного суда состоялось заседание по делу об убийства Матвеева, произошедшего 5 августа 1903 года. А началось всё с обнаружения 7 августа 1903 года на станции Харьков невостребованного багажа, прибывшего пассажирским поездом из Нижнего Новгорода, дорожной ведомостью №713 от 5 августа 1903 года. В невостребованном чемодане оказался труп пожилого человека, у которого шея дважды была перетянута проволокой и завязана петлёй. В боковом кармане пиджака убитого найдены две записки с надписью «949 рублей здесь лежат» и «Яков Матвеев». По заключению Харьковского судебного врача Крживинского, смерть наступила от удушения, очевидно, руками. Начальник Харьковского отделения жандармского управления железных дорог 8 августа 1903 года отправил Нижегородскому полицмейстеру телеграмму о произошедшем.

Как оказалось, ещё 7 августа содержатель меблированных комнат на Нижегородской Ярмарке, на Александро-Невской площади, мещанин Вишняков заявил о пропаже квартиранта из Твери, Якова Матвеевича Матвеева, который рано утром 5 августа 1903 года ушёл и больше не возвращался. По словам соседа Матвеева по комнате, Смирнова, ночь с 4 на 5 августа Матвеев провёл у проститутки, и оставалось у него с собой 9000 рублей. Когда Матвеев вернулся рано утром, то хотел найти пристава шестого ярмарочного участка, чтобы уладить какое-то недоразумение. При проверке оказалось, что 7 августа из №16 комнат Васильевой на Александро-Невской площади, в самый разгар Ярмарки съехали две проститутки. Объяснили они свой отъезд болезнью одной из них. По домовой книге в №16 проживала крестьянка Саратовской губернии, Камышинского уезда села Золотова, Любовь Ферапонтовна Куликова и крестьянка Вологодской губернии, грязовецкого уезда деревни Катунина, Елизавета Алексеевна Щекотурова. Чемодан, в котором обнаружили труп, был доставлен в Нижний Новгород и опознан продавцом Чилиным, который продал его 5 августа женщине, которая приходила к нему дважды, причём второй раз её сопровождал мужчина. Приметы покупательницы чемодана совпадали с приметами Елизаветы Щекотуровой. Но артельщик нижегородского вокзала Жадаев показал, что чемодан ему передал для отправки в Харьков 5 августа мужчина. Горничная меблированных комнат «Васильевой», Ольга Водянова показала, что к Куликовой и Щекотуровой ежедневно приходили двое мужчин, Иван и Пётр, которые якобы торговали лошадьми.

По словам Водяновой, 5 августа между 8 и 10 часами утра в №16 пришёл Матвеев, кроме Куликовой и Щекотуровой в номере был и Иван. Затем Водянова видела, как из №16 Иван волоком тянул большой чемодан. Кроме того, 5 и 6 августа вечером Щекотурова просила Водянову дать ей успокоительных капель. Коридорный Фёдор Боссаков показал, что в 5 часов утра 5 август Матвеев прошёл в №16, а через два часа он вышел на улицу и поинтересовался, где расположен шестой полицейский участок. Затем Матвеев вернулся в 9 утра и прошёл в №16. Вскоре через швейцарскую комнату в тот же номер прошли Иван и Пётр. На основании этих показаний, для задержания Куликовой, которая постоянно проживала в Царицыне, был отправлен агент сыскной полиции Киселёв, который 18 августа 1903 года задержал обеих подозреваемых в убийстве женщин в этом городе. По показанию задержанных проституток, в номере у них происходила пьянка, в результате которой Матвеев быстро захмелел и свалился на колени к Куликовой и уснул. Пётр, увидев это, попросил Щекотурову съездить за Иваном Степановичем Самотейкиным, любовницей которого она являлась с апреля 1903 года, он проживал в селе Гордеевка в доме Тюрина. Когда она застала Самотейкина, он послал её купить верёвку, а сам направился в номера Васильевой. Когда она вернулась в номер, то увидела, как Пётр и Самотейкин держали Куликову за горло. На её вопрос, где дедушка (Матвеев), Куликова жестом указала ей на чемодан. Щекотурова заплакала, а Самотейкин повалил её на постель и пригрозил, что расправиться с ней легче, чем с Матвеевым. Затем он вынул три сторублёвых билета и положил на стол и сказал: «Вот вам деньги, если вы кому-нибудь скажите о случившемся, то с вами будет тоже, что и с тем, кто в чемодане». Обвязав чемодан верёвкой, Пётр и Самотейкин скрылись с ним. Когда Куликова и Щекотурова вышли на улицу, то, по их словам, у главного пассажа натолкнулись на Петра и Самотейкина. Войдя в здание главного пассажа, Пётр и Самотейкин взяли у Куликовой 300 рублей, на которые купили им ювелирных изделий и дали по 25 рублей каждой, а Самотейкин велел им уезжать из города. На следующий день 6 августа обе проститутки отправились в город, где их увидел Пётр и под страхом убийства приказал покинуть город.

На основании показаний задержанных проституток, агенты сыскной полиции провели обыск в Гордеевке в квартире Тюриной в комнате Самотейкина, где обнаружили одеяло Куликовой, которое Самотейкин забрал из номера и синяя мужская рубашка, в которой он был в день убийства, вексель на 500 рублей и клочья разорванного Тюриной во время обыска 5% закладной лист Поземельного банка сторублёвого достоинства с талоном, но без купонов. Из показаний Тюриной стало известно, что вместе с Самотейкиным квартировал его друг Пётр, которого вызывали к мировой судье в качестве обвиняемого в краже. По справке оказалось, что у мировой судьи первого участка было слушанье по обвинению Петра Никифороча Чайкина в краже у Макарова, а сам Чайкин оказался неоднократно судим. Чайкин принадлежал к обществу мещан города Александрова-Грушевского области Войска Донского. При предъявлении Водяновой Петра Чайкина, она его опознала. Сам Чайкин сначала пытался отрицать своё знакомство с Самотейкиным, но потом сознался, что знает его более 10 лет и знал, что тот занимается кражами, добавляя своим жертвам сонные капли в напитки. Во время допроса 29 августа 1903 года обвиняемая Щекотурова заявила, что в узле, который Куликова отдала Самотейкину после убийства Матвеева находились, кроме подушки и одеяла (найдены у Тюриной) пальто, штиблеты и фуражка, снятые с Матвеева. А Куликова на следующий день после убийства бросила в ярморочный пруд внутреннюю крышку от чемодана, в который положили труп Матвеева. Также Щекотурова дополнила приметы Петра, он был рябой, причёсывался ершиком и волосы у него чёрного цвета, а на руках выше кистей, на обоих предплечьях и на груди у него находились наколки. А 14 сентября 1903 года Щекотурова опознала Самотейкина и Чайкина по фотокарточкам. Но заявила, что в убийстве принимал участие не Пётр Чайкин, а рябой Пётр, тоже друг Самотейкина, а Чайкин последний раз был у них утром 5 августа. Затем он достал билет сторублёвого достоинства такой же, как и был найден у Тюриной и ругался, что данный ему билет без купонов и его нельзя сбыть, а затем потребовал от Куликовой для размена три билета, которые ей отдал Самотейкин. Куликова ему отказала, и он ушёл. Когда Самотейкин и Чайкин уехали, Щекотурова и Куликова отправились в ресторан «Кондратьева», где встретили рябого Петра. Он стал их ругать, что они не уехали и за то, что отдали сторублёвый билет Чайкину, который не участвовал в убийстве.

На следующий день к ним пришёл Чайкин и потребовал от Куликовой остававшийся у неё третий сторублёвый билет и ушёл ненадолго, а возвратившись, принёс ювелирные изделия, купленные по просьбе Куликовой. Чайкин так же стал настойчиво требовать их выезда из Нижнего Новгорода. 6 августа она и Куликова ехали в трамвае с рябым Петром. Затем он потребовал паспорт Щекотуровой, а когда вернул, то там была вытравлена отметка о прописке на Нижегородской ярмарке и с тех пор они рябого Петра не видели. По поводу самого убийства Щекотурова пояснила, что Матвеева душил Самотейкин и рябой Пётр проволокою, которую принёс с собой Самотейкин. Когда он остался в номере с Куликовой и рябым Петром, а её не было. Самотейкин и Пётр подошли к кровати, где спал Матвеев и просунув проволоку окутали ему шею и стали скручивать проволоку. У Матвеева что-то хрустнуло в шее, и он захрипел. Тогда Самотейкин потребовал у Куликовой подать ему графин с водой, а получив его, рябой Пётр нанёс им удар Матвееву по голове, после чего Матвеев перестал хрипеть. А по пути в Царицын, Куликова учила Щекотурову, какие надо давать показания, а когда Щекотурова находилась в тюремном замке, Куликова прислала ей письмо с просьбой взять всю вину на себя. По показаниям Куликовой, она внутренней крышки чемодана не видела и в пруд её не бросала, а дамские золотые часы из Саратовского отделения С. Петербургского отделения столичного ломбарда ей не принадлежат. Так же Куликова предоставила две заметки от Щекотуровой, где она пишет: «Руки мои замараны по самои локти в человеческой крови, если бы не они, то бы мне не сидеть в тюрьме и не проливать свои слёзы, если бы мы доказали, то ни чего бы не было». По сличению почерков экспертиз подтвердила, что записка написана Щекотуровой.

По показаниям сокамерницы Куликовой по второй Нижегородской тюрьме, крестьянки Лысовой, что Куликова неоднократно по нитке передавали записки и она сама выбрасывала во двор тюрьмы записки для Чайкина и Щекотуровой. По показаниям сокамерницы Куликовой, мещанки Лапиной, последняя рассказывала ей подробности убийства Матвеева. Во время убийства там присутствовала Щекотурова, Иван Самотейкин и Пётр Баранов, который квартировал тогда у Тюриной в селе Гордеевка. Самотейкин и Баранов сопровождали их до Царицина. Кроме того, Щекотурова просила сходить к Водяновой и попросила, что бы та не давала показаний о том, что Самотейкин был её любовником. К сожалению, суду не удалось выяснить, были у Матвеева закладные листы С. Петербурского-Тульского Поземельного банка на момент убийства. Иван Степанович Самотейкин разъезжал по городам Юга России, как акробат и фокусник. Он был задержан 31августа 1903 года в Баку, но бежал в тот же день. Затем 20 февраля 1904 года вторично был задержан в Керчи, но снова бежал и скрылся. На основании изложенного Куликова, Щекотурова и Чайкин были переданы суду по обвинению в убийстве Матвеева с целью ограбления, по взаимному уговору и при участии лица, оставшегося не разысканным. Дело слушалось по второму уголовному отделению суда под представительством товарища председателя А. А. Рукавишникова. Обвинитель товарищ прокурора Галиновский. Защитники: Щекотурову - присяжный поверенный Синицын, Куликову - помощник присяжного поверенного Соболев и Чайкина – присяжный поверенный Серебренников. Эксперт харьковский судебный врач Крживинский и учитель чистописания Хмельницкий. Из 16 свидетелей пришли 13. Подсудимые не признали себя виновными. Наконец 25 мая 1905 года в 5 часов утра суд над убийцами Матвеева вынес вердикт присяжных заседателей: Петра Чайкина 24 лет и Любовь Куликову 42 лет приговорены к ссылке на каторжные работы – первого на 8 и вторую на 6 лет с лишением всех прав состояния. Щекотурова 23 лет оправдана.

25 мая 1905 года «Нижегородский Листок» сообщал, что гласным городской думы И. Н. Комарским подано в городскую думу заявления о том, что почти год тому назад он обращался в Думу с предложением о пересмотре правил для освещения города. Это предложение его было думой принято в поручено управе внести по этому вопросу доклад. До настоящего времени, однако, доклада в Думу не внесено, прежний порядок освещения по лунному календарю продолжается и город в надежде на луну часто тонет во мраке. В виду усилившихся за последнее время краж и грабежей, гласный вновь обращается к Думе с ходатайством об освещении улиц по действительной в нём надобности, а не по гадательным расчётам и надеждам на лунное освещение.

29 мая 1905 года вечером на Миллионке агенты сыскного отделения задержали Ивана Фомина, который недавно сбежал из детской колонии малолетних преступников. На вопрос, что его заставляет бежать из колонии это уже не первое его бегство), мальчуган бойко ответил:
- Больно скучно в колонии. Вы меня отправите туда, а я снова сбегу.

В № 136 «Нижегородского Листка» сообщалось о «реалисте», назвавшимся сыном личного дворянина Леонидом Добросердовым, который путём шантажа намеревался выманить у пароходного Общества «Надежда» 200 рублей. Так как Добросердов уверяет, что он ученик Тверского реального училища, то его на – днях отправили в Тверь для удостоверения личности.
30 мая 1905 года из зала суда стали известны подробности убийства Ивана Матвеевича Совокина, произошедшего в субботу 18 декабря 1904 года в 11 вечера у перекрёстка двух дорог, одна дорога с Немецкой площади к городским свалкам, а другая от Народного дома к керосиновому складу Константинова. Возле дороги в снегу был найден в бессознательном состоянии с повреждениями головы крестьянин Иван Матвеевич Совокин, служивший около 20 лет развозчиком керосина. У Совокина была отрезана от ремней кожаная сумка, куда он складывал деньги от продажи керосина. Лошадь Совокина была найдена запутавшийся в вожжах, около ворот склада Константинова, а в санях имелись явные следы крови. На следующий день Совокин умер в больнице, не приходя в сознание. Вечером 20 декабря 1904 года во вторую Кремлёвскую часть явился крестьянин Иван Комаров и заявил, что в его присутствии в ночлежной квартире Илимовой, расположенной в доме Заплатина на Ошарской улице, где он служит дворником, крестьянин Матвей Вейнёв сказал: «Вот я не боюсь дворника и скажу при нём, что они в ту ночь не ночевали дома» и указал на двух молодых людей, ночлежников Климовой. Из разговора Комаров понял, что молодые люди замешаны в убийстве Совокина. Войков показал, что осенью 1904 года на квартире к Климовой поместили крестьянина Александра Кротченкова и Андрея Сигачёва, которые поступили на службу на керосиновый склад «Константинова», но потом оттуда уволились и снова поселились у Климовой. Коротченков и Сигачёв ежедневно уходили на целый день искать работу. В субботу 18 декабря они оба ушли и возвратились лишь вечером 19 декабря, сказав, что они ночевали в Сормово. А 20 декабря, Вейнёв прочитал заметку о ограблении в субботу развозчика керосина со склада «Константинова» и вспомнил, что Коротченков и Сигачёв в ту ночь дома не ночевали. Это предположение услышал дворник Комаров, являющийся двоюродным братом Совокина и пошёл в полицию. Получив эту информацию, чины сыскного отделения произвели обыск в квартире Климовой в комнате Кротченкова и Сигачёва. Там были изъяты личные вещи Кротченкова и Сигачёва, так на одежде Кротченкова были явные следы крови. Кротченков показал, что участвовал в драке, где ему разбили нос и пошла кровь. Но, по мнению врача, при кровотечении из носа такие пятна на одежде не образуются. Кротченков сознался своему сокамернику, что Совокина убил он вместе с Сигачёвым с целью ограбления. Само убийство они совершили топориком, купленным на Балчуге и поднятым на улице камнем. Сумку Совокина с 80 рублями они спрятали в сундучок, который хранится в Сормово на складе Волжско-Каспийского общества у крестьянина Малышева. Сам крестьянин Степан Малышев и его жена показали, что около полудня 19 декабря к ним пришли в гости двоюродный брат хозяина, Сигачёв вместе с Кротченковым и уходя оставили на хранения сундучок. Это сундучок у Малышева изъяли, внутри оказалась кожаная сумка с обрезанными ремнями, а в нутрии сумки кошелёк и деньги суммой 87 рублей 96 копеек. Эта сумка была опознана Константиновым за принадлежащею его работнику Совокину. Кротченков и Сигачёв признали себя виновными в убийстве Совокина. Суд приговорил обоих в каторжные работы – Кротченкова на 12 лет, а Сигачёва – на 8 лет.

ИЮНЬ

6 июня 1905 года агенты полиции раскрыли грабёж, произошедший в ночь на 1 июня 1905 года. Крестьянин Алексеев зашёл в трактир «Афанасьева» на Алексеевской улице. Здесь к Алексееву присоединился сидевший за столиком его знакомый Сиварцев. Началась общая выпивка. Когда трактир заперли, Алексеев с Сиварцевым вышли на улицу, где к ним присоединились ещё двое неизвестных Алексееву мужчин. Одного из них называли «Арсений Высокий». Дойдя здания городской думы, вся компания отправилась на бульвар. Здесь «Арсений Высокий» схватил Алексеева за горло, а другой неизвестный – за руку. В это время подбежали к Алексееву ещё два каких – то мужчин, и повалив его на лавочку, начали обшаривать карманы, где у него хранилось 22 купона по 90 копеек. Взяв эти деньги, грабители сняли с Алексеева штиблеты и скрылись.

Трое грабителей агентами полиции разысканы: Арсений Бушуев, Сиварцев и Воронов. Бушуев и Сиварцев виновными себя не признали.

8 июня 1905 года «Волгарь» сообщал, что в ночь на 30 мая в селе Павлове горбатовского уезда из кладового крестьянина Алексея Ивановича Флягина со вершена кража разных вещей большею частью меховых) на сумму 464 рубля. Кроме того, похищена шкатулка с деньгами 2000 рублей, состоящими из серий.

1 июня на станции «Чулково» московско – нижегородской железной дороги, по сомнению в принадлежности меховых вещей, задержаны трое неизвестных мужчин, назвавшихся крестьянами ковровского уезда И. А. Марычева, И. А. Карповым и ковровским мещанином С. И. Ефремовым.
Лица эти при задержании на станции «Чулково», жандармскому унтер – офицеру Романычеву объяснили, что они по профессии портные. Оказавшиеся при них вещи, по их словам, куплены отцом Карпова нынешней зимой в Нижнем Новгороде. О задержании Марычева, Карпова и Ефремова сообщено в нижегородское городское полицейское управление.

В виду того, что в Нижнем Новгороде за последнее время совершено много краж меховых изделий, помощник полицмейстера С. Н. Балобанов просил препроводить этих лиц и вещи к нему, в отделение полицейского правления.

Здесь Марычев, Карпов и Ефремов сознались, что находящийся при них на станции «Чулково» меховые вещи похищены в селе Павлове из запертой кладовой. В виду такого объяснения задержанных, был вызван из Павлова в полицейское правление Флягин. Последний, по предъявлению отобранных меховых вещей, признал последние за похищенные у него в ночь на 30 мая. На вопрос задержанным взяли – ли они шкатулку с деньгами, ответ последовал отрицательный.

Марычев, Карпов и Ефремов полиции известны за воров – рецидивистов, неоднократно судившихся за кражи и отбывавших наказание.

12 июня 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что агенты сыскной полиции задержали на Арзамасской улице, в доме Демурова, нижегородского цехового Михаила Андреевича Иванова, который недавно сбежал из Вятского исправительного отделения (арестантской роты).
13 июня 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что в сыскном отделении находятся дамские часы, на верхней крышке которых изображена эмалью ласточка. Вокруг этой ласточки, в виде роз, крышка усыпана бриллиантами. Кроме упомянутых часов находятся ещё мужские серебряные. Вещи отобраны при аресте воров, но о краже до сих пор заявлений не поступало.

15 июня 1905 года агенты полиции задержали крестьянина Щелокова с подложными документами для сбора пожертвований погорельцам. Щёлоков пояснил, что документы нашёл валявшимися на пароходной пристани. Щёлоков отправлен этапным порядком на родину.

18 июня 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что вчера ночью на набережной близ гостиницы «Петербург», по сомнению в личности, агентами полиции задержан неизвестный человек, назвавшийся крестьянином муромского уезда, Дмитрием Сергеевичем Азминым. При обыске у него оказался ещё паспорт на имя крестьянина княгининского уезда Дмитрия Львовича Полякова. Кроме паспорта, у Полякова нашли кинжал. По доставлению задержанного в городское полицейское управление, он назвался крестьянином Пензенской губернии, краснослободского уезда Шакиржаном Се[..]ашевым. На вопрос, откуда у него паспорта на имя Азмина и Полякова, Се[..]ашев поъяснил, что паспорта эти он нашёл на Нижнем базаре.

Вчера один из обывателей Миллионки принёс в отделение столичного ломбарда пальто на выхухолевом меху, с каракулевым воротником. За пальто, стоящее приблизительно 100 рублей, оборванец просил 20 рублей. «Закладчик» агентами полиции задержан. Пальто у него отобрано и теперь находиться в городском полицейском управлении.

19 июня 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что в последнем заседании Окружного суда по 1 уголовному отделению с участием присяжных заседателей слушалось дело о дух кражах, совершённых по Болотову переулку в доме Владимирской из квартиры Дворянина С. С. Травина и по Малой Ямской улице в доме Андреева у мещанина В. М. Хлебникова.

На скамье подсудимых находятся казанский мещанин Василий Алексеевич Тренин. 27 октября 104 года из запертой квартиры Травина, через взлом замка, он похитил золотые и серебряные вещи: ложки, золотую медаль, выданную Травину из гимназии, дамские чёрные часы, охотничий нож и два серебряных образка на серебряной шейной цепочке.

Пока производилось следствие по делу о краже у Травина, 10 ноября 104 года совершена сходная по обстановке с этой кражей, другая, у проживающего по Малой Ямской улице В. М. Хлебнекова. В этой краже виновным оказался тот же Тренин. Через взлом замка он проник в квартиру Хлебнекова и похитил два 25 рублёвых кредитных билета и два золотых по 5 рублей, кроме того, похищено много золотых и серебряных вещей, всего на сумму свыше 1000 рублей.
Вместе с Трениным на скамье подсудимых находиться крестьянин нижегородского уезда села Чернухи, Иван Васильевич Горбунов. Не принимая непосредственного участия в описанных кражах, но зная о них, он принял от Тренина украденные вещи и помогал сбывать часы, золотую медаль, серебряную с образками цепочками, шесть золотых колец и два 25 рублёвых кредитных билета.

Затем на скамье подсудимых находятся обвиняемые, не состоящие под стражей: нижегородские мещанин Шакир Мухамет – Али Каримов, 24 лет и Бащиан Калманович Фаберман. Они обвиняются в том, что купили – Каримов у Горбунова чёрные дамские часы, похищенные у Травина, а Фаберман купил у Тренина золотые и серебряные вещи, похищенные у Хлебникова и Травина, как заведомо краденные, не зная, однако, у кого они и при каких обстоятельствах похищены.
Рядом с Фаберман и Каримовым сидит подсудимая крестьянка нижегородской губернии Пелагея Петровна Торговина, ей 24 года. Она обвиняется в том, что, не принимая никакого участия в кражах, но зная, как они совершены, приняла от Горбунова для сбыта золотую медаль и серебряную шейную с образками цепочку, зная, что вещи эти краденые.

На вопрос, предложенный подсудимым о виновности, только Тренин ответил утвердительно: он сознался, но когда ему предложено было рассказать подробно о преступлении, то ответил, что подробности все забыл.

Из оглашённых в судебном заседании документов видно, что Тренин задержан 11 ноября 1904 года в трактире «Дугарева», когда он сидел за столом в компании с Горбуновым и Топорихиным. У Тренина здесь были отобраны золотые мужские часы с цепью. Оказавшиеся похищенными у Хлебникова и охотничий нож, похищенный у Травина. У Горбунова снято с руки кольцо и найдено в выброшенном из-под стула кошельке 89 рублей денег, в том числе два 25 рублей кредитных билета и пять золотых колец, принадлежащих Хлебникову. Судебному следователю Тренин заявил, что кражи у Травина и Хлебникова совершил он без участия кого – либо.

Горбунов, Торговина, Фаберман и Каримов виновными себя не признали.
Когда оканчивая допрос вызванных в суд свидетелей, председательствующий член суда И. В. Благонадежин снова предложил подсудимому Тренину рассказать обстоятельства дела, так, как свидетели подробности ему, вероятно, напомнили, Тренин почти всё сказанное свидетелями подтвердил.

Товарищ прокурора М. П. Шаповаленко против всех подсудимых за исключением Корнилова, в виновности которого он усомнился, поддерживать обвинение.

Защитник подсудимых Тренина и Торговино помощник поверенного А. А. Соболев просил об оправдании их. Защитник Горбунов и Каримова тоже не находил возможным вынести подсудимым обвинительный вердикт. Фаберман защищался сам – он заявил, что, то же ни в чём не виновен.
Присяжные заседатели признали Тренина и Торговину виновными, но заслуживающими снисхождения. Фаберман и Горбунов также признаны виновными, при чём присяжные заседатели отвергли знание обстоятельств кражи и дали снисхождение. Каримову вынесли оправдательный вердикт.

Окружной суд постановил заключить подсудимых в тюрьму: Тренина на 2 года, Горбунова и Торговину на 4 месяца каждого и Фабермана подвергнуть аресту при земском арестном доме на 2 месяца.

23 июня 1905 года газеты сообщали, что в сыскном отделении находятся 8 серебряных часов и одни чёрные открытые и 3 серебряных панцирных цепи, и квитанции на заложенные в отделение Спб. столичного ломбарда серебряные часы, золотая цепь и медальон отобраны у торговца Александра Витальевича Полетаева на Балчуге по подозрению, что эти вещи краденые.
В Нижегородском окружном суде слушалось дело о краже. Вся июльская уголовная сессия окружного суда с участием присяжных заседателей, как по первому, так и по второму уголовному отделению, проходить в разборе дел о кражах.

В одном из последних заседаний Окружного суда разбиралось дело о крестьянах Николае Осипове Кручинине и Алексее Матвеевиче Бекетове. Одному из них, Кручинину, 17 лет, другому 23 года. По профессии Кручинин и Бекетов фабричные. Они обвиняются в кражах со взломом, совершённых по предварительному уговору, из квартиры - палатки Фёдора Пименовича Горчакова, проживающего в доме Шунаевой по Рождественской улице.

14 января текущего года, около 6 часов вечера, ученик медно – слесарного мастера Семёнова, Иван Хованов, проживающий с Горчаковым в одном доме ходил в лавку. Возвращаясь, Хованов встретил на лестнице двух спускающихся сверху молодых людей. Он крикнул: «Кто идёт»?! Получив ответ «нашинские», Хованов прошёл мимо, не рассмотрев за темнотой встретившихся ему людей. Подойдя к квартире Семёнова, Хованов заметил, что дверь снаружи заперта. Он тотчас же вошёл в квартиру и рассказал обо всём Семёнову. Последний, заподозрил «неладное», тотчас же вышел со свечей на лестницу, где увидел, что в палатке при квартире Горчакова сломан висячий замок. О случившемся, за отсутствием в Нижнем Новгороде Горчакова, дали знать его родственникам, которые по прибытии обнаружили похищенными 3 короба оконного тюля, стоимостью 57 рублей.

17 января того же года, Семёнов, проснувшись около 7 часов утра, хотел выйти из своей квартиры, но она оказалась снаружи запертой. Тогда Семёнов постучал, с просьбой освободить его, к своему соседу по квартире Штейнраху, который послал сказать об этом дворнику. Последний, отперев дверь Семёнова, догадался, по валявшемуся у ворот полотну, что палатку Горчакову опять обокрали, и побежал заявить в полицию. По осмотре палатки оказалось, что похищено полотняного товару и разного платья на сумму свыше 1700 рублей.

Полицией добыты сведенья, что кражу совершил Кручинин. Последний ранее квартировал в доме Смирнова, но дня за два до кражи куда – то переехал. Зная, что в Нижнем Новгороде у Кручинина живёт брат, служащий на московско – нижегородской железной дороги, агент полиции вместе с околоточным надзирателем Воробьёвым отправился туда. Разыскать Кручинина, они все трое отправились в его квартиру. Произведя у Кручинина обыск, полиция нашла у него под кроватью и на кровати узлы с полотняным товаром, тюлем и мужские и дамские шубы. На расспросы, мать Кручинина объяснила, что все эти вещи принесены в квартиру утром её сыном Николаем и знакомым его Бекетовым. Когда полиция заканчивала обыск, в квартиру Кручинина явились брат его Никола и Бекетов. Оба они задержаны и препровождены судебному следователю. Все вещи, отобранные у Кручинина, Горчаков признал за свои.

Как на следствии, так и на суде, Бекетов и Кручинин сознались в совершении кражи у Горчакова 17 января, а Кручинин, кроме того, заявил, что Бекетов в краже 14 января не участвовал.

Присяжные заседатели признали Бекетова виновным только в совершении кражи 17 января. Кручинин же признан виновным в совершении обеих краж.

Суд постановил: лишить Бекетова всех особенных прав и преимуществ и заключить в арестантское исправительное отделение на 2 года. Кручинин приговорён на 1 год 6 месяцев в тюрьму.

25 июня 1905 года Высочайше утверждённым положением комитета министров, Нижний Новгород и уезды нижегородский, балахнинский, семёновский и горбатовский объявлены с 1 июля по 10 сентября сего года в положении усиленной охраны.

27 июня 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что 20 мая по сомнению в личности агентами полиции задержан в нижегородском уезде крестьянин арзамасского уезда Иван Вдовин. При обыске у него оказалось 17 рублей 49 копеек денег и серебряные часы. Вдовин передан в нижегородское уездное полицейское управление для отправления на родину.

Но уже в ночь на 26 июня, Вдовина нашли на откосе близ Александровского сада, где он и был задержан. При нём оказались серебряные часы, гармоника, шёлковый пояс и 16 рублей 50 копеек денег. Вещи оказались украденными.

28 июня сообщалось, что в сыскном отделении находятся изъятые у вора - рецидивиста серебряные часы с золотой накладкой с инициалами А. К.

29 июня 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что в нынешнею навигацию с пристани пароходства «Надежда» в Нижнем Новгороде было похищено 2 места мануфактуры. Часть товара агентами полиции разыскана вскоре после совершения кражи, часть же оставалась неразысканой. На днях агентами полиции получено сведенье, что 26 кусков похищенной мануфактуры находятся у костромских крестьян Куриликиных. Один из них волжский баржевладелец. Мануфактуру Куриликины успели продать. При опросе в краже они не сознались. Один из них объяснил, что купил товар у неизвестного лица за дешёвую цену и впоследствии перепродал. Тем не менее, против Курилкиных имеются улики. Оба брата арестованы и будут привлечены к ответственности.

Недели две тому назад, в Канавине, в пьяном виде ограблен г. Б – в, с него сняли пиджачную тройку, золотые часы и штиблеты. На днях агентами полиции грабитель разыскан. Он оказался крестьянином Архиповым, неоднократно судившимся за кражи.

29 июня 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что 27 июня, вечером, агентами полиции по сомнению в личности задержан неизвестный человек, назвавшийся крестьянином сумского уезда, Василием Демьяновичем Сезёминым.

Агентами полиции добыты сведенья, что фамилия эта вымышленная. Оказалось, что Сезёмин – запасной нижний чин Фёдор Демьянович Равцов, служивший в Окском батальоне. Равцов 11 декабря прошлого года вышел из 2 корпуса нижегородской тюрьмы, где отбывал наказание за кражу. В декабре в то время была объявлена мобилизация, и Равцов был призван на действительную службу в Рязань. Там он взял отпуск и приехал обратно в Нижний Новгород. Срок отпуска у Равцова истёк, а ехать обратно в Рязань у него не было денег. Тогда Равцов, по его словам, отправился к коменданту на вокзал московскл – нижегородской железной дороги, с просьбой отправить его в Рязань. Но комендант Равцову в такой просьбе отказал.
Боясь отправиться к воинскому начальнику, Равцов решил остаться в городе. В настоящее Равцов доставлен полицией в распоряжение Нижегородского уездного воинского начальника.

ИЮЛЬ

9 июля 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что 29 июня 1905 года в Канавино была совершена кража из лавки Кузнецова на 14 рублей, но при попытке задержать преступников погиб ночной караульщик Яков Колчин. Воры взломали замок, а что бы проникнуть через вторую стеклянную дверь, они взяли лист бумаги, предварительно намазов его вареньем и приложили его к стеклу, что бы без шума его выдавили. Ночной караульщик Колчин заметил неладное, но был убит, его тело осталось лежать на мостовой. Околоточный надзиратель Макарьевской части Антонов и агент сыскной полиции Герман установили, что варенье, используемое преступниками, куплено у канавинского бакалейного торговца Салека, неким Щадриным. Достаточно быстро Щадрин был задержан и выдал оставшихся пятерых участников преступления.
9 июля 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что в №173 Нижегородского Листка сообщалось об убийства в ночь на 29 июня в Канавине ночного караульщика крестьянина, Колчина. В настоящее время удалось установить личность убийцы, оказавшегося вором – рецидивистом Шадриным. Последний, задержан на Миллионке, сознался в преступлении и выдал остальных товарищей, уже арестованных. Все они известные полиции воры – рецидивисты, неоднократно судившееся за многочисленные хищения. По их словам, ночного караульщика они убили «фомкой», чтобы не помешал, после чего, похитив из лавки дневную выручку и игральные карты, направились в Гордеевку к одному бывшему каторжнику, которому и продали карты, а орудие убийства оставили до «востребования».

Третьего дня на Миллионке, агентами полиции задержан вор – рецидивист Зиновий Соколовский, недели 11/2тому назад бежавший от городового Макарьевской части, который сопровождал Соколовского в Рождественскую часть. Небезинтересны подробности этого побега. Когда конвоируемый Соколовский поравнялся с лавкой Коссова, в Канавине, он заявил городовому, что ему необходимо зайти в эту лавку за своими вещами. Городовой согласился. Едва только вор вошёл в лавку, как находившийся там бывший помощник присяжного поверенного И. И. Миловидов заключил его в объятия, как старого знакомого и приятеля. И тут же заявил конвоиру, что хорошо его знает и может засвидетельствовать его личность. После чего, предупредив городового, что ему необходимо сказать Соколовскому наедине несколько слов, пошёл с ним в соседнею комнату, откуда и выпустил его на волю. Соколовский давно уже разыскивается полицией по обвинению в целом ряде краж. Между прочим, в августе прошлого года, арестованный за кражу на самолётском пароходе у Самары и заключённый в самарский арестный дом, он бежал.

В новом кожаном саке, отобранном у Соколовского, обнаружены, между прочим, женский костюм, бельё и окровавленный платок.

12 июля 1905 года околоточному надзирателю Макарьевской части Антонову и агенту сыскного отделения Герману, за умелые действия при раскрытии убийства Колчина объявлена – «Особенная благодарность».

15 июля 1905 года газеты сообщили, что на Ярмарку во временный штат полиции, для заведования сыскной частью откомандирован С. Н. Балобанов.

16 июля 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что заведывание сыскной частью по Ярмарке и городу поручено помощнику полицмейстера С. Н. Балобанову. На него же возложен контроль за чинами полиции Ярмарочных участков по производству дознаний по уголовным делам и правильностью составления протоколов чинами полиции.

18 июля 1905 года исполняющим обязанности помощника пристава г. Старцевым задержан на, Сибирской пристани пароходства Любимова некий Василий Синичкин, из крестьян Тобольской губернии, пытавшийся получить по квитанции на его имя кожаный товар, присланный из города Тюмени, на сумму 3000 рублей. Как видно из телеграфных сообщений тюменской полиции, Синичкин, будучи в городе Тюмени, совершил кражу у местного торговца Пяткова 20 мест кожевенного товара и тотчас чрез транспортную контору означенного пароходства выслал его в Нижний Новгород на Ярмарку, где, по всей вероятности, намеревался его сбыть. В Перми, Синичкин успел взять одно место товара и продать его за 110 рублей. Произведённым в его квартире, в номерах Хвальковской, по Царской улице, обыском обнаружены следующие вещи: долото, стальные стамески, рубаночная пластинка и стальная дрель для сверления потолков, 411 рублей денег, бессрочная паспортная книжка на имя Василия Васильевича Ситникова, три удостоверения тюменского уездного полицейского управления на имя иркутского мещанина Василия Геркушенко, чистые бланки «асегновок» тюменского уездного полицейского управления, несколько частных печатных бланков отношений тюменского окружного суда и уездной полиции и 5 зарядный новой системы револьвер.

19 июля 1905 года число проституток на Ярмарке, в Канавине и городе продолжает увеличиваться. На 19 число их состояло по спискам 596, а функционировало 505.
20 июля 1905 года, в ночь, С. Н. Балобанов руководил мероприятием по проверке номеров в Азиатском переулке и ночлежном приюте Уральского и Игнатьевского. Задержано беспаспортных и подозрительных лиц к 6 утра набралось 148 человек. Из них 42 человека будут высланы из Нижнего Новгорода этапным порядком. Остальных разослали для удостоверения личности в городские полицейские части, уездное полицейское управления и мещанскую и ремесленную управы.

21 июля агенты полиции в доме Прядилова в Троицком переулке, задержали Рохлю Бакаляр, главной помощницы знаменитой «Золотой ручки» Софьи Бренер – Блюминштейн, арестованной когда-то в Нижнем Новгороде. Бакаляр обыкновенно сопровождала «Золотую ручку» во всех её экскурсиях, и будучи всегда под рукой, брала на хранение вещи и прочие. Так продолжалось до тех пор, пока, пока Золотая ручка» не была сослана в Сибирь, после чего Бакаляр в скором времени стала сама «гастролировать». После задержания она была выслана из города.
Агенты полиции задержали в Главном ярмарочном доме Иван Ивановича Торопова, по телеграмме московской полиции. Он обвинялся в получении мошенническим путём 1000 рублей. Довольно любопытна биография Торопова. Когда – то он был капиталистом и ворочал десятками тысяч рублей, пускался в различные предприятия. О время одного, Торопов содержал в Казани увеселительный сад, но прогорел. Поставлял в разные труппы артистов, организовывал хоры, управлял заводами, был в Сибири, где участвовал в какой – то акционерной компании и т. д. Однако, везде его преследовали неудачи, благодаря, главным образом тому, что он «зарывался», не обладая способностью удержаться в размерах своего бюджета. В конце концов он пустился уже на тёмные аферы. В тот же день Торопов был этапирован в Москву.
22 июля 1905 года по указанию помощника полицмейстер С. Н. Балобанов на Самокатской площади агентами полиции задержан 36 воров – карманников. Из них 8 человек высланы из Нижнего Новгорода этапным порядком.

23 июля 1905 года приказом по полиции, полицмейстером бароном А. А. Таубе и. д. помощнику пристава при сыскном отделении Старцеву, за умелые действия при исполнении распоряжения помощника полицмейстера С. Н. Балобанова по задержанию Синичкина, отправившего из Тюмени на Ярмарку 20 краденых кож, объявляется благодарность.

В ночь, в каменной палатке купца Петра Соколова, на 1 Мининской улице, неизвестными ворами похищено 19 мест мануфактурного товара, стоимостью около 5000 рублей. Большой стальной замок злоумышленниками был сломан, и для отвода глаз заменён новым. Подвергнутые допросу в ярмарочном сыскном отделении рядские ночные сторожа отказались объяснить, каким образом могла произойти эта кража, для совершения которой необходимо было не менее трёх ломовых извозчиков, так как похищенные кипы мануфактуры весили около 100 пудов. По их словам, с вечера никто не подъезжал к палатке Соколова и подозрительных лиц они около не видели. Надо полагать, воры действовали с помощью «шапки – невидимки».

24 июля 1905 года в воскресенье, преимущественно на Ново и Старо – Самокатских площадях совершено более 10 мелких краж и грабежей.

25 июля 1905 года агентам полиции Бухранову и Осипову объявлена благодарность полицмейстера борона А. А. Таубе за раскрытие краж и задержание воров.
Помощником полицмейстера С. Н. Балобановым в одном из номерных зданий задержана группа хипесниц, только, что прибывших в Ярмарку и успевших только, что снять квартиру.
26 июля 1905 года агенты полиции обнаружили часть похищенных вещей, украденных из запертой кладовой в доме Ромашовой на Телячьей улице. Часть вещей на сумму 1500 рублей оказалась заложенной в отделение столичного ломбарда. Розыск преступников продолжается.
28 июля 1905 года агентами полиции под руководством помощника полицмейстера С. Н. Балобанова, раскрыта крупная кража товара, совершённая с ярмарочного мануфактурного склада Петра Соколова на первой Миниской улице. Украденный товар был продан татарину, проживающему в Канавино, он в свою очередь успел перепродать 10 кип товара купцу Шарафутдину Исмагалову за 973 рубля. Остальные 6 кип товара были отправлены в Казань, но в пути были изъяты полицией. Когда татарин возвратился из Казани, у него было изъято 800 рублей и квитанция на остальной товар. Общая стоимость украденного мануфактурного товара более 2000 рублей. Воры, похитившие товар, были задержаны: Шулешов, Федотов, Курицин, Рачков, Косов и помело в краже не сознались.

29 июля 1905 газета «Нижегородский Листок» сообщала, что 26 июля, в магазин «Карсунского», по Главной линии, явились под видом покупательниц, три женщины и стали требовать всевозможные вещи, которыми, в конце концов, был завален весь прилавок. Вдруг приказчица А. М. Ляхова заметила исчезновение кожаного ридикюля и куска шёлковой материи. Когда об этом она заявила «покупательницам» и направилась было к ним из – за прилавка, одна из посетительниц быстро исчезла, оставшиеся загородили г – же Ляховой выход. Последняя тотчас пригласила полицию, которыми и арестовала сообщниц воровки. В 4 ярмарочном полицейском участке куда обе были доставлены, они назвались: одна Анной Старковой и другая Александрой Фёдоровой. По справкам в сыскном отделении, Фёдорова оказались известной агентам полиции воровкой – рецидивисткой.

29 июля 1905 года на Ярмарке агентом полиции Германом задержан вор – рецидивист Иванов с 12 дублёными овчинами, оказавшимися похищенными из лавки Смолина.

30 июля 1905 года раскрыта кража, совершённая в транспортной конторе «Сидорова» 10 кип мануфактурного товара с пристани «Кашиной». Заведующий сыскного отделения Балобанов и околоточный надзиратель при сыскном отделении Старцев обнаружили украденный товар в Сергачском уезде. Дело происходило так, 19 июля транспортной конторой Сидорова отправлен был ломовым извозчиком Полушкиным на пристань Кашиной 10 кип мануфактурного товара, стоимостью 2000 рублей, для отправки в Уфу, торговцу С. С. Шмангулову. Извозчик товар сдал, но расписки не получил. По поручению Балобанова, помощник пристава Старцев начал розыск и обнаружил, что 20 июля 10 кип мануфактуры были отправлены в Исады, где с пристани увезены извозчиком Тенчаевым в село Болховское курмышского уезда в дом Мясоедова. Здесь Старцев при обыске у Мясоедова обнаружил часть украденной мануфактуры, а часть Мясоедов успел продать, но и эту часть разыскали. Как оказалось, Мясоедов выдал себя за Уфимского приказчика и завладел товаром. Мясоедов этапирован в Нижний Новгород.

Задержанный вчера, вор Светилин, доставленный в Ярмарочное полицейское управление, учинил большое буйство. Поднимаясь по лестнице Главного дома, он избил конвоира – городового, при чём громко кричал и ругался. В помещении сыскного отделения он продолжал буйствовать, так, что его связали по рукам и по ногам.

31 июля 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что на Ярмарке появился добровольный сыщик, который, не имея никаких полномочий, производит аресты не имеющих при себе паспортов, отпуская, впрочем, тех, кто даёт ему мзду. Заводит в трактирах скандалы, с целью сорвать отступного и т. под. «Артист» этот – подольский мещанин Иосиф Гольдберг, бывший приказчик торговца золотыми и серебряными вещами под Главным домом «Карпова», недавно уволенный за пьянство. За короткий срок Гольдбергом было доставлено за пьянство. За короткий срок Гольдбергом было доставлено в Ярмарочное полицейское управление до 15 задержанных им за отсутствие при себе паспортов лиц, которые, конечно, тотчас отпускались. Несколько раз Гольдберг «гастролировал» в Лубянском сквере. Подсаживаясь в компании, он вступал в разговор, и придравшись к неосторожно брошенному по его адресу ругательству, поднимал скандал, грозя протоколом. В виде «отступного» он предлагал уплатить ему за оскорбление. Обыкновенно, цель достигалась. В некоторых случаях Гольдберг именовал себя «сыщиком охранного отделения», и запугав случайного собеседника, срывал с него куш, «за соблюдение нейтралитета».

31 июля 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что 23 июля из палатки мануфактурного торговца Соколова была обнаружена пропажа 16 кип мануфактурного товара. На днях агентами полиции, под руководством помощника полицмейстера С. Н. Балобанова, кража эта раскрыта. Виновниками оказались воры – рецидивисты Фёдоров, по прозванию «Лапша», Шулешов. Рачков и ещё двое, которые остались пока невыясненными. Все эти лица задержаны.

Воры совершили кражу в два приёма, вечером 22 июля и рано утром 23. 22 июля днём они подобрали к замку палатки ключ, затем по неосторожности сломали замок и заперли палатку уже принесённым с собой замком.

После похищения, товар они частью сбыли одному из приёмщиков краденных вещей, а часть отправили на пароходе до Казани. Приёмщик, получив от воров мануфактуру, продал её тоже в Казань (10 кип) торговцу мануфактурным товаром Шарафутдину Исмагилову за 973 рубля. Товар и деньги 800 рублей отобраны.

АВГУСТ

1 августа 1905 года газеты сообщают о появлении на Ярмарке арабов «городушников» из Алжира, французских подданных. Они производят кражи в магазинах таким образом: несколько человек в национальной одежде заходят в магазин и просят выложить как можно больше товара, затем один из них незаметно похищает наиболее мелкий предмет. Некоторых арабов задержали, при обыске у них найдены шёлковые платки, янтарные чётки и различные меха. Помощник полицмейстера С. Н. Балобанов откомандировал околоточного надзирателя Куртаева для розыска остальных алжирских арабов. В районе первой Кремлёвской части на Ивановском поле он обнаружил целый табор алжирских арабов числом 34 человека, включая женщин и детей. Куртаев при помощи солдат провёл обыск в таборе и обнаружил склад ценных вещей: куклы, гребёнки, шёлковые платки и т. д. Выяснилось, что всех арабов прибыло в Нижний Новгород 56 человек и прибыли они недавно из Астрахани. Арабам будет предложено покинуть Нижегородскую губернию.
2 августа 1905 года нижегородский полицмейстер барон фон А. А. Таубе объявлена агента сыскного отделения Герману, Киселёву, Бухранову и Шашкову за умелые и быстрые действия по обнаружению крупной кражи, благодарность.

3 августа 1905 года нижегородский полицмейстер барон фон А. А. Таубе объявил благодарность И. О. помощника пристава при сыскном отделении Старцеву и агенту сыскного отдела Зимницкому за умелые действия по раскрытию кражи и задержанию воров.

5 августа 1905 года газеты сообщали подробности забавного мошенничества. Вчера в Ярмарочное полицейское управление явился приехавший в Нижний Новгород торговец верёвками крестьянин ардатовского уезда села Липовки, Мурылёв, с заявлением, что за время с 1 по 4 августа у него неизвестными лицами мошенническим путём выманили 600 рублей.

Мурылёв, приехал в Нижний Новгород, на Нижнем базаре встретил своего односельчанина, крестьянина Рыбакова, который сказал ему, что недорого можно приобрести золотые фальшивые монеты. Мурылёв заинтересовался и начал расспрашивать своего земляка, как это сделать.
Через некоторое время приходит к Мурылёв какой – то мужчина и говорит, что 1000 рублей золотых фальшивых монет стоит 450 рублей. При этом неизвестный добавил, что скоро придёт мастер и покажет монеты.

- Я, рассказывает, Мурылёв желая поддержать свои торговые дела, решил фальшивые монеты купить.

Спустя некоторое время, к нему приходит мужчина, и отрекомендовывается агентом от управления английской фирмы по подделки фальшивых монет, показал одну фальшивую монету. Монета эта на настоящую пяти рублёвую очень похожа, и Мурылёв решил купить фальшивых денег на 21/2 тысячи рублей. Заплатив 600 рублей, Мурылёв спросил «агента»: не обманывает ли он его, но тот даже обиделся на такой вопрос. «Агент» добавил:
- Теперь у тебя денег будет много, их прямо-таки Бог послал. Смотри, рабочих обижать не нужно.

Вскоре «агент», передав Мурылёва железную коробку и сказав, что в ней лежат деньги, ушёл. При осмотре коробки оказалось, что в ней лежит дробь.

После такого заявления, С. Н. Балобанов, приказал помощнику пристава Старцеву произвести обыск у Мельникова на квартире в Канавино. В результате обыска были найдены ещё несколько шкатулок, наполненных дробью, а ещё заряженный револьвер, кинжал и два чистых паспорта. Муравьёв был задержан, а его подельник Кремнёв сумел скрыться. Муравьёв дал признательные показания. Арестованы: крестьянин села Шатков, Иван Мельников и лишённый прав и состояния крестьянин села Пятницкого, семёновского уезда, Муравьёва.

Проституток на 1 августа в городе и Ярмарке зарегистрировано 633.

6 августа 1905 года агенты ярмарочной сыскной полицией задержали вора – рецидивиста Низовцева, который имел при себе поддельный паспорт, который нашёл в городе и присвоил себе. Низовцев был выслан из Нижнего Новгорода этапным порядком.

В ночь на гауптвахте было взято на Ярмарке 51 человек. Такого большого количества заключённых ещё не было в текущую Ярмарку. 45 человек из этого количества составляют воры – рецидивисты и всякие сомнительные личности, забранные агентами сыскной полиции на два праздника с целью предупреждения воровства на Ярмарке. Многие из них, за отсутствием паспортов, вчера были высланы этапным порядком в уезды.

С гауптвахты был доставлен в сыскное отделение 11 летний мальчишка, назвавшийся крестьянским сыном Саратовской губернии Герасимовым, который накануне был захвачен в Азиатском переулке у одной проститутки. Мальчишка оказался «бывалым». На вопрос о занятиях, он бойко ответил:
- Приехал на Ярмарку торговать пылью под воротами.

Мальчугана решено отправить на родину.

9 августа 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что в течении двух дней, 6 и 7 августа, судя по отсутствию заявлений на Ярмарке не произошло ни одной кражи. Это редкое в ярморочной жизни явление объясняется арестом накануне. Преображение известных полиции воров и карманников, которые пробыли на гауптвахте до вчерашнего утра.

В настоящее время в Ярмарке, Канавине и городе стоит по спискам ярмарочного врачебно – полицейского комитета 636 проституток из которых функционируют 562. Собственно, в Ярмарке по спискам 338 проституток, из которых 45 находятся в больницах, одна под арестом и функционируют 292. У одной из ярморочных проституток, отправленной в купеческую больницу, констатирован вторичный сифилис – это ещё первый случай в нынешнею Ярмарку.

10 августа 1905 года, агенты сыскной полиции задержали персидского «городушника» из города Тавриза, Мешады Али Мамед Джафар - Оглы, проживавшего в номерах «Скорнякова» на Александровской улице.

На днях помощником полицмейстера С. Н. Балобановым получены сведенья, что в магазине золотых и серебряных вещей московского купца Щеклемеева, торгующего в пассаже Главного дома, пришёл пожилой «армянин» и под видом купить золотые вещи, начал рассматривать бриллиантовые броши. В то время вошёл татарин, служащий у Щеклеева, и сообщил, что этот самый «армянин», который украл у них в прошлом году бриллиантовую брошь. Армянин, услыхав этот разговор, из магазина скрылся.

Затем С. Н. Балобановым получено второе сообщение, что пожилой на вид «армянин» 3 августа в магазине «Нимирова – Колоджина» похитил три бриллиантовых броши и ещё некоторые вещи, всего на сумму около 400 рублей. – «жениться собираюсь, так нужно невесте подарок сделать», - добродушно усмехаясь, говорил он, перебирая в руках ценности. Служащие видели, как «покупатель» подходил к окну, чтобы лучше разглядеть вещи и иногда доставал из кармана платок. Когда он вышел, ничего не купив, была обнаружена пропажа трёх бриллиантовых брошей.

Часть похищенных вещей уже перепродана преступником, но полицией эти вещи найдены. Выяснилось, что перс, около 20 лет совершает кражи на территории Российской империи.
Ярмарочной сыскной полицией попались две воровки - «хипесницы», проживавшие в Канавино в доме Раговильниковой. Их соучастником является карманник Иван Соколов, но он сумел скрыться. Преступную группу организовала крестьянка Елизавета Романовская, прибывшая на Ярмарку вместе с Соколовым. А свою компаньонку они пригласили из Харькова, но ту задержали на вокзале Московско – Нижегородской железной дороги станционные жандармы. При обыске багажа Романовской было обнаружено много вещей, похищенных на Ярмарке Соколовым: пять новых пиджаков, три пары брюк, семь жилетов, четыре пары штиблет, полотняная скатерть, женские кофты, кружева, столовые зеркала, куски полотна, чулки и т. д. Недавно они обокрали купца, когда он уснул пьяный, из-за занавесок вышел Соколов и похитил у него из пиджака 500 рублей и скрылся. Неудивительно, что у самих проституток полиция этих 500 рублей не нашла. Опасаясь преследования со стороны полиции, Соколов, присвоивший себе львиную долю похищенного, исчез из Нижнего Новгорода, посоветовав тоже самое сделать и компаньонкам.

12 августа 1905 года, в Азиатском переулке в ночь на 13 августа, был ограблен, приехавший из Тобольской губернии торговец Егор Семенович Жуков. У него из кармана пиджака похитили около 12000 рублей.

По обстоятельствам дела грабёж этот является исключительным. Около 2 часов ночи Жуков, прибывший недавно на Ярмарку из города Тюмени за мануфактурным товаром, бывший до того в «Германии», прибыл на Самокаты. У входа в номера «Зверева» в Азиатском переулке он натолкнулся на содержательницу проституток, крестьянку Семёновского уезда села Бор, Александру Ивановну Одинцову, которая и заполучила к себе «гостя». В номер к услугам купца явилась проститутка «Шурочка» и пиво. Для компании к ним пошёл «кот» Сергей Темаров (Тимаров), известный полиции вор, который тоже преминул к компании. Разговор оживился. Темаров (Тимаров) вдруг стал уговаривать «гостя» расщедриться.

- Денег мало. Вот только… и с этими словами Жуков высыпал из кошелька золотых монет рублей на 70.
- Какой же ты хороший гость, коли денег у тебя мало, - заметила проститутка.
Сибиряка эти слова задели за живое.
- У меня нет денег?! Вот смотрите же! И в след за тем он извлёк из бокового кармана туго набитый бумажник и развернул его пред жадно разгоревшимися глазами присутствующих.
- Двенадцать тысяч! Во как! – хвастался купец

Темаров (Тимаров) тотчас скрылся, за ним вышла и Одинцова, которая вскоре же вернулась и незаметно от «гостя» всыпала ему в стакан с пивом горсть нюхательного табаку. Минут 10 спустя возвратился и «кот», в сопровождении двух нижних чинов Арзамасского полка Андреева и Рябикова, только недавно прибывших с Дальнего Востока с больными и ранеными. Все подсели к столу Темарова (Тимарова) ни на минутку не спускал глаз с купца и когда заметил, что дурман начал действовать, быстро вскочил и схватил Жукова за горло. В тот же момент проститутка бросилась к карману Жукова и извлекла оттуда бумажник. Грабёж был оборудован очень гладко. Не успел купец опомниться, как вокруг уже никого не было. Не придя ещё окончательно в сознание, он вышел на улицу и заявил о происшедшем постовому городовому, последний доставил его в 5 ярмарочный полицейский участок. В 51/2 часов утра Жуков заявил о краже в 5 ярмарочном участке.

По получении заявления помощником пристава 5 ярмарочного участка В. И. Вознесенским преступлено к розыскам. Немедленно по телефону дали знать помощнику полицмейстера С. Н. Балобанову, который тотчас сделал распоряжение о срочном созыве агентов сыскной полиции. Из расспросов потерпевшего первоначально никак нельзя было определить, где его ограбили. Пришлось ходить вместе с ним по Самокатам. Когда Жуков, пришёл в участок и с чинами полиции отправился в Азиатский переулок, то не мог указать, в которых он был номерах, настолько он ошалел от выпитых им 4 стаканов пива с нюхательным табаком. Полиция, узнав, что в номерах «Зверева» кутит какой – то человек с деньгами, предупреждали Жукова, что здесь место «не надёжное» и советовали ему уехать домой. Но Жуков обиделся на это предупреждение, и сказав, «какое вам дело, со мной никаких денег нет», остался в номерах.
Попав уже в Азиатский переулок, купец не без труда припомнил и указал на номера «Зверева». Не смотря на ранний час, ни Одинцовой, ни «Шурочки» в номерах не оказалось. Агенты полиции направились по горячим следам и часа через два задержали беглянок. Предъявленные Жукову, они были им опознаны. Первоначально сдалась проститутка и рассказала всё, как было. На основании этих показаний вскоре были разысканы и задержаны Сергей Темаров (Тимаров) и солдат Рябков, арестованный в доме Андреева, на Нижнем базаре, у проституток. При обыске у первого обнаружено 1600 рублей, и у второго 400 рублей бумажками, запрятанными под подкладку в штанах. Нижний чин Андреев, получивший при дележе денег пай на свою долю, бежал, до сегодняшнего дня он в казарму не явился. Выяснилось, что часть денег Темаров передал своей сестре, торгующей на Самокатах гармониками. Она тоже арестована. У проститутки отобрано 300 рублей. Остальные деньги пока не разысканы.

В тот же день, около 10 утра агенты полиции задержали Темарова и Одинцову и нашли у них 1486 рублей 85 копеек, а в одежде, оставленной ими в лавке у Свинцовой на Самокатной площади – 207 рублей 15 копеек. У Одинцовой при себе оказалось только 5 рублей 25 копеек. Заведующий сыскным отделом С. Н. Балобанов разыскал Рябкова, у которого при осмотре изъяли 400 рублей. Так же в участок доставили мужа сестры Темарова, Свинцова с 70 рублями и купленной гармоникой соймостью 100 рублей. При обыске у Свинцова найдено 75 рублей 65 копеек и новое золотое кольцо. В доме Косолаповой по Живоносной улице, куда заходили грабители у крестьянина Арзамаского уезда, Афанасия Павловича Аряйнова, изъято 325 рублей. А проститутку Шамаеву, околоточный надзиратель Старцев разыскал в Сормово и изъял у неё 3 рубля 42 крпейки и новых вещей на 300 рублей. Все обвиняемые в грабеже не сознались, указывая друг на друга.

Установлено, что в присутствии содержательницы проституток Одинцовой, крестьянин Васильковского уезда, Сергей Степанович Темаров (Тимаров) и рядовой 307 Арзамаского полка Захар Сергеевич Рябков, взяли опьяневшего Жукова за горло, а проститутка, крестьянка Лукояновского уезда, Анна Яковлевна Шамаева вынула у Жукова завёрнутые в газету деньги. Затем все участники грабежа скрылись.

15 августа 1905 года благодаря энергичным мерам, предпринятым С. Н. Балобановым по выявлению и задержанию «хипесниц» пробравшихся на Ярмарку, были задержаны: Розенштейн, Чубликова и Богданова. Все они будут этапированы из Нижнего Новгорода.

В ночь помощником полицмейстера г. Балобановым в ярмарочной гостинеце «Москва», арестована Афанасьева, изыскано одетая дама. Обокравшая угощавшего её за отдельным столом доверенного одной торговой фирмы А – ва. По заявления потерпевшего, ставшегося без часов, золотого кольца и 16 рублей денег, похищенных «дамой», последняя была приглашена для объяснений в отдельный кабинет. Но едва только ей предложили соответствующие случаю вопросы, как «дама» пришла в негодование.

- Как вы смеете подозревать меня в краже! У меня брат полковник! Это безобразие, пригласить благородную даму для полицейского допроса! Я сидела со своим хорошим знакомым, а вы меня подозреваете в грязном деле! – кричала она, швыряя стулья и размахивая кулаком.
- Но кто же вы такая? – пытался узнать г. Балобанов.
- Не желаю с вами говорить и вы знаете, что не скажу. Я буду жаловаться министру! Вы узнаете, как оскорблять невинную женщину! У меня большие связи!

В конце – концов, когда явился на очную ставку г. А – в, заявивший, что ведет эту даму первый раз в жизни, экспансивная дама смирилась, и сознавшись в краже, тут же возвратила потерпевшему похищенные вещи и деньги. Когда же вслед затем был позван городовой для препровождения воровки на гауптвахту, «дама» дала полицейскому пощёчину. На гауптвахте она назвалась потомственной дворянкою Анной Ивановной Пото[...]ой, замужней женщиной.
Около 4 часов ночи на квартиру Балобанова, в Главном доме, явился мужчина, и отрекомендовался служащим на 9 футовом рейде в Астрахани Пот – [..] стал настойчиво требовать освободить его жену, Анну Ивановну, из - под ареста. Требование это исполнено не было. По проверке же представленных им документов оказалось, что он холост.

16 августа 1905 года агенты полиции задержали проститутку Густякову, проживающую в доме Шприца на Почаинской улице у Степана Михайловича Барышкина. Она вызвала подозрения, потратив большую сумму денег. При обыске у Густяковой изъято 119 рублей. По словам проститутки, она нашла сто рублей в номерах «Сорокина», а вторую сторублёвку якобы подарил клиент. По словам коридорного, Густякова действительно ночевала с каким - то мужчиной. Когда тот проснулся в 8 утра, Густяковой уже не было, а у него пропали деньги. Потерпевший пока не установлен.

В Ярмарочное полицейское управление в пьяном виде явился торгующий на Ярмарке щепными товарами, крестьянин семёновского уезда Михаил Николаевич Резчиков. Он заявил, что его сейчас на почте обворовали – вытащили из кармана две серии по 50 рублей. Посланный на почту околоточный надзиратель Старцев узнал, что Резчиков, действительно, был на почте, но была ли у него совершена кража, никто не знает.

Пьяного Резчикова стали обыскивать, но он клялся, что обыскивать нечего, деньги вытащили. Оказалось, однако, что серии у него под подкладкой пиджака.

Приставом села Сормово препровождён в распоряжение нижегородской сыскной полиции задержанный в Сормове в пьяном виде неизвестный субъект, при обыске у которого найдены: паспорт на имя крестьянина Михаила Фролова, электрический ручной фонарь, заряженный 5 зарядный револьвер, складной нож и 62 рубля денег, между которыми оказались старинные монеты, серебряные рубли 1824 и 1817 г. г. (на одном из рублей заметны следы крови). Существует предположение, что деньги эти похищены.

Вчера выпущен с ярмарочной гауптвахты рыбинский купец Г. который, будучи накануне в нетрезвом состоянии, был арестован по просьбе своей жены. При нём оказалось 3700 рублей денег. Незадолго до отправки Г. на гауптвахту он подвергся ограблению. На него наскочил некто Семибратский и выхватил из кармана свёрток, в котором, по первоначальному заявлению потерпевшего, было 8000 рублей денег и разные документы. В тот же вечер задержан агентом Семибратский, спрятавшийся в кустах под мостом на Бетанкуровском канале. Произведённым у него обыском найдены были лишь торговые счета Г. и его записная книжка, но денег не оказалось.

17 августа 1905 года в 12 часов дня на площади между цирком братьев Никитиных и садиком «Аркадия» ранен агент сыскной полиции М. С. Киселёв. С утра несколько агентов находились в районе Азиатского переулка по заданию С. Н. Балобанова для осмотра номеров. Агенты Киселёв и Бухранов вышли из номеров Перцева и заметили около цирка братьев Никитиных группу воров - рецидивистов. В этой группе находился молодой персиянин, которого Киселёв попытался задержать, а Бухранова он послал за городовым. Сам Киселёв направился к группе воров и попытался выяснить личность персиянина, но персиянин выхватил нож и нанёс два удара в голову сыщика. Киселёв пытался отмахиваться палкой и попытался скрыться в цирке. Но когда он стал двигаться к цирку, персиянин нанёс ему ещё несколько ударов ножом в спину и шею. Киселёв был отправлен в ярмарочную купеческую больницу, а персиянин был задержан. На допросе неизвестный назвался жителем села Туташе, Эриванской губернии, Сафаром Али Оглы, он объяснил, что причиной его нападения послужило грубое обращение Киселёва. Спустя некоторое время в садике «Аркадия» появился агент сыскной полиции Пиянзин, на которого воры тоже решили совершить нападение, но он сумел скрыться от их преследования.
В Азиатском переулке, около 2 часов ночи на лестнице номеров «Перцева» послышался крик.
- Грабят, караул!

На крик бросился бывший в Азиатском переулке агент полиции З.
Прибежав в номера «Перцева», агент увидел пьяного мужчину, крестьянина В. И. Статьина, который был окружён ворами, причём последние его с лестницы не пускали.
На место происшествия явился городовой, с помощью которого агентом полиции Статьин был освобождён. Воры намеревались вытащить бывшие при Статьине 493 рубля.

18 августа 1905 года, ночью, агенты полиции получили сведенья, что содержательница проституток Одинцова закупает разные вещи и носильное платье. Данные вещи она отправляет на квартиру Казакова на Гребешке. Там был произведён обыск, вещи изъяты, как оказалось, данные вещи закупались на украденные у Жукова деньги.

В заседании Ярмарочного мирового судьи Н. Р. Килевейна, слушалось дело персидского подданного, жителя города Тавриза, Али – Мамед Джафар – Оглы, обвиняймого по 169 ст. уст. О наказаниях.

Али – Мамед Джафар – Оглы занимается кражами из магазинов золотых и серебряных вещей. На Ярмарку он приехал в конце июля месяца. Вскоре после его приезда помощником полицмейстера С. Н. Балобановым получены сведенья, что перс этот был в магазине золотых и серебряных вещей московского купца Щеклеева, торгующего в пассаже Главного дома, затем в магазине золотых и серебряных вещей «Немирова – Колодкина», где похитил три бриллиантовых броши. Агентами полиции перс задержан и оказался упомянутым Али – Мамед Джафар – Оглы, проживающим в Канавине, в номерах Скорнякова.

Допрошенные полицией в качестве свидетелей: приказчик в магазине «Немирова – Колодкина», Тиняков и артельщик того же магазина Саламатин показали, что броши похитил предъявленный им перс Али – Мамед Джафар – Оглы. Доверенный магазина золотых и серебряных вещей Хлебникова, г. Кочнев показал, что Джафар – Оглы он знает по крайней мере 15 – 20 лет и всё время он занимается кражами из магазинов.

Торговец золотыми и серебряными вещами Стольцев, торгующий в Главном доме, отправился, чтобы купить бриллиантовые вещи к некому Левину, проживающему в номерах «Скорнякова», куда вошёл персиянин, при этом Стольцев, как сказано в протоколе, указал по лицу на Али – Мамед Джафар – Оглы.

На суде дело это в виду изменения показаний свидетелями приняло другой оборот. Продававший броши приказчик Немирова – Колодкина показал, что, кто похитил броши, он, наверное, сказать не может. Предполагает, что Али – Мамед Джафар – Оглы, так как после его ухода была обнаружена пропажа.

Стольцев показал, что в номере у Левина продавал какой – то старик – персиянин броши, но кто этот старик, он не знает, как буд – то похож на Али – Мамед Джафар – Оглы.
Подсудимый Али – Мамед Джафар – Оглы виновным себя не признал.
Мировой судья признал Али – Мамед Джафар – Оглы по суду оправданным. Вещи судья признал принадлежащими товариществу Немирова – Колодкина, а потому постановил выдать их по принадлежности.

20 августа 1905 года С. Н. Балобанов получил сведенья о компании аферистов, активно промышлявших на ярмарке, в неё входили: содержатель Северных номеров Кузнецов, Мосеичев, Плотиков, Гот, Полетаев и торговец Климикин. Торговец Климикин принимал товар, полученный незаконным путём, за половину стоимости и давал мошенникам рекомендации для закупки товара. Данные аферисты заказывали товар в разных магазинах, но вносили только аванс, а на остальную сумму выдавали векселя. Для создания видимости покупательной способности аферисты ссылались на торговца Климика. Поскольку сроки по оплате товара начали подходить, в Ярмарочное полицейское управление стали поступать заявления от торговцев по неуплате за товар. Задержанный Кузнецов, Полетаев, Мосеичев, Плотников, Гот и Климкин обещали вернуть торговцам весь товар.

Пока выяснилось, что пострадали следующие торговцы на Ярмарке: Яловицын, передавший писчей бумаги и канцелярских принадлежностей на 750 рублей. Торговец обоями на Шоссе, Климов на 500 рублей. Рахман, продавший Готу сардин и курительной бумаги на 532 рубля, получив 104 рубля задатку. Доверенный генеральной компании «Нево – фотографы Пате» Р. Г. Рейнгардт, продавший по рекомендации Гота, Кузнецову и Мосеичеву 35 фонографов с принадлежностями на сумму 1062 рубля 50 копеек, получив в виде задатка с обоих 182 рубля 50 копеек. Торговцы обоями Кротова, Петрин и Недошивин, сбывшие товара на 490 рублей. Неизвестная фирма, продавшая картины и неизвестный татарин, у которого Кузнецов купил партию тряпья на несколько сот рублей. Тряпьё это было найдено в доме Холиной, в Канавине, где проживает любовница Кузнецова.

В лавке Климкина полицией обнаружены следующие товары: 15 фонографов и около 400 валиков, одеяла, до 50 картин, канцелярские принадлежности, 16 тюков обоев, бидоны с маслом. Надо полагать, на Ярмарке найдётся ещё не мало торговцев, попавших в сети аферистов.
В ночь на 17 августа нижегородский купец И. М. См – в, торгующий в Ярмарке на углу Александро – Невской и Нижегородской улиц, в доме Соболева, посудой и ламповых товаром, придя домой выпивши, не раздеваясь, лёг спать. В квартире у него стоял шкаф, в котором хранились деньги, векселя и разные документы. Ключ от этого шкафа у См – ва лежал в кармане. Проснувшись утром, торговец увидел, что ключ вставлен в шкаф. По проверке денег в шкафу оказалось, что не хватает около 4500 рублей денег и на 36000 рублей векселей и разных других документов. См – в заявил о случившимся полиции.

По распоряжению помощника полицмейстера С. Н. Балобанова, в квартире См – ва произведён обыск, во время которого векселя найдены в одной из проходных холодных комнат под кадкой. Деньги и другие документы не найдены.

22 августа 1905 года, ночью, в Азиатском переулке и других такого рода местах Ярмарки проведён ночной обход агентами полиции во главе с С. Н. Балобановым. В результате задержано 30 подозрительных личностей.

23 августа 1905 года агенты полиции получили сведенья, что в селе Сормово, в доме Мальцева, его зять крестьянин Нижегородского уезда Николай Иванович Потапов, занимается подделкой фальшивых серебряных монет. В село Сормово был направлен И. О. помощника пристава сыскного отделения Старцев с агентами полиции для проведения обыска. Обыск у Потапова дал следующие результаты: на чердаке и во дворе дома были обнаружены гипсовые формы для выделки серебряных монет номиналом 10, 15 и 20 копеек и медная форма для монет номиналом 50 копеек. Потапов сознался, что монеты выделывал немного и неудачно. По словам Потапова работы для него на Сормовских заводах не было. Гипсовые формы он сделал сам, а медную его товарищ. Потапов задержан.

24 августа 1905 года газеты сообщали подробности о раскрытии заведующим сыскного отделения С. Н. Балобановым крупной кражи, совершённой в Екатеринбурге в магазине городского головы И. К. Анфиногенова, только золотых, бриллиантовых и серебряных вещей похищено на сумму 26506 рублей, а ценных бумаг и денег на сумму 9000 рублей. Из последней суммы 1870 рублей принадлежат А. И. Баканину.

Для проникновения в магазин преступники в течении трёх недель рыли подкоп под дом, сумели проломать пять каменных стен. Наконец 8 августа 1905 года, днём, когда в магазине никого не было, они проникли в него и совершили кражу.

Воры, закончив делёж товара и денег, разъехались. Жданов с женой и молодой человек Крюков направились в Челябинск и в Самару, проездом побывали в Казани, и наконец, приехали в Нижний Новгород на Ярмарку.

Екатеринбургской полиции стало известно, что некоторые члены воровской шайки направились в Нижний Новгород, куда сразу была отправлена телеграмма. На основании полученной телеграммы у С. Н. Балобанов и агенты полиции установили строгое наблюдение по всем номерам и гостиницам. Утром 22 августа вызвали подозрения в причастности к краже трое поселившихся в номерах «Наумова» на Ярмарке лиц, поскольку, будучи неряшливо одеты они швырялись деньгами. Этими подозреваемыми оказались Андрей Семёнович Жданов с женой и Виктор Васильевич Крюков, который поражал своей одеждой, грязный, растрёпанный, он ходил в сорочке, с золотыми ценными запонками и бросал деньгами направо и на лево. В ночь на 23 августа был произведён арест подозреваемых, помощник полицмейстера С. Н. Балобанов, сопровождаемый агентами сыскной полиции и помощником пристава Баровым, внезапно явился в номер, занимаемый вышеуказанными лицами. Во время ареста Балобанов схватил за руки подозреваемого Жданова, в это время его подельник Крюков попытался выхватить револьвер, но был обезврежен, а жена Жданова попыталась спрятать корзину с драгоценностями. Во время проведённого обыска в номерах найдено 4500 рублей, золотые и бриллиантовые украшения. На допросе Жданов сознался в совершении кражи, так же он сообщил, что часть драгоценностей он потерял в Самаре на сумму примерно 1000 рублей, будучи в сильном опьянении. Жданов и Крюков задержаны и в краже сознались, и будут препровождены этапным порядком в город Екатеринбург.

24 августа 1905 года в газете «Нижегородский Листок» опубликована жалоба на обилие грабежей в районе пятого ярмарочного участка, грабежи там ежедневны.

27 августа 1905 года в газете «Нижегородский Листок» сообщила данные по увеличению краж. Насколько в нынешнею Ярмарку увеличились кражи, можно судить хотя бы, на примере по 7 ярмарочному полицейскому участку. В прошлом году в означенном участке за всю Ярмарку была одна кража, а в нынешнюю Ярмарку только по 26 августа совершено 17 хищений.

28 августа 1905 года при обходе помощником полицмейстера С. Н. Балобановым совместно с агентами полиции в Азиатском переулке и на Самокатной площади, задержано 27 воров-рецидивистов.

29 августа 1905 года агенты полиции раскрыли грабёж, произошедший вечером 24 августа. Был ограблен крестьянин Мамадинского уезда деревни Чумы, Илчи Измаил Ижмухамедов (Ихмухаметов), он вышел из номеров «Зверева» в Азиатском переулке, на него набросили его же бешмет, а затем вытащили бумажник с 625 рублями.

Спустя некоторое время агентам полиций было дознано, что в Азиатском переулке двое татар сорили деньгами, накупая совсем ненужные для себя вещи. Они оказались крестьянами Кули Ахмет Шигимардиновым и Шакиром Сафиулиным. Агент полиции Бухранов задержал грабителей. У преступников отобраны различные ценные вещи и часть денег – 228 рублей изъяты у любовницы Сафиулина – Гульдиковой.

Агенты полиции под руководством С. Н. Балобановым устроили облаву в Азиатском переулке и на Самокатной площади. В результате было задержано 35 воров-рецидивистов.

30 августа 1905 года в отделении Государственного банка на Ярмарке, около 12 часов дня, произошёл следующий случай: в банк пришёл сделать перевод бухгалтер астраханского купца Михайлова, торгующего на Ярмарке персидскими товарами Исин Бахтамов. Вдруг он заплакал и закричал, что у него было в кармане 8000 рублей, но из них 3201 рубль 34 копейки (купонами), куда - то исчезли.
- Деньги вытащили у меня! Кричал Бахтамов и едва не впал в истерику.

Из банка командирован был в ярмарочные полицейские управления курьер, чтобы заявить о случившемся. По распоряжению помощника полицмейстера С. Н. Балобанова, на место происшествия явился и. д. помощника пристава Старцев. Последний, отправившись сначала для предупреждения в различные лавки, предложил затем Бахтамову поехать к последнему на квартиру осмотреть: не остались – ли деньги там.

Когда приехали на квартиру к Бахтамову, то оказалось, что пропавшие деньги лежат у него в ящике письменного стола.

СЕНТЯБРЬ

2 сентября 1905 года газеты опубликовали благодарность Нижегородского полицмейстера барона фон А. А. Таубе помощнику полицмейстера С. Н. Балобанову, помощнику пристава пятой ярмарочного участка В. И. Вознесенскому, околоточному надзирателю при сыскном отделении Старцеву, агенту полиции Герману Церельсону и старшему городовому Зайочковскому за быстрые и умелые действия по раскрытию крупной кражи на Ярмарке. Так же помощнику пристава четвёртого ярмарочного участка Орлову за вполне похвальные и энергичные действия по задержанию грабителей и агенту полиции Бухранову за внимательную и умелую деятельность по задержанию грабителей.

3 сентября 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что в настоящее время нижегородская сыскная полиция занята, под руководством судебного следователя на Ярмарке Р. Р. Вольтановского, розыском виновников возмутительного преступления, жертвой которого сделалась малолетняя девочка 41/2 лет, Настасья, дочь проживающий в доме Струнина на Новой Стройке, Ухановой, занимающейся сбором подаяний.

Как у нас сообщалось (см. №234 Ниж. Листка), во дворе склада леса по Похвалинскому съезду найден труп девочки, оказавшейся, по освидетельствованию врачом, изнасилованный и удушенный. По словам Ухановой, факту зверского насилия предшествовали следующие обстоятельства: около 2 часов дня, 28 августа, Уханова пошла со своей дочерью на Самокаты, где пробыла с ней до 7 часов вечера. Затем они направились домой. На плашкоутном мосту девочка стала жаловаться на усталость. Увидя проезжавшую мимо ломовую телегу, окрашенную в тёмный цвет, на которой сидело трое мужчин, одетых в простую одежду.
Девочка сказала: - Мама, попроси дядей посадить меня.

Мать исполнила просьбу дочери, и те радушно предложили место. Один из них, сидевший, вместе с другими, на брезенте, подхватил девочку, усадил её себе на колени и стал целовать, приговаривая: «Какая славная девчурочка».

- Не обидьте её, да не зашибите как-нибудь, - упрашивала мать, следую за телегой.
Вдруг седоки погнали лошадь. Женщина бросилась было догонять, но ехавшие успокоили её.
- Тётка, не беги. Мы её высадим в конце моста, у лавочки. Там найдёшь её.

Когда Уханова прошла мост, то девочки своей не нашла. Между прочим, она заметила, как телега с тремя седоками подымалась вверх по Похвалинскому съезду. Крайне встревоженная этим, женщина бросилась по лестнице Похвалинского откоса с намерением пойти телеге на встречу на Малой Покровской улице. Однако надежды её не оправдались. Обескураженная неудачей, она побежала домой, захватила там малолетнего сына и с ним направилась снова к плашкоутному мосту. Здесь она подошла к молодому околоточному надзирателю, и со слезами передав в коротких словах печальную историю, умоляла помочь ей.
- Пошла к чёрту! – крикнул юный блюститель порядка и отвернулся.

Несчастная женщина обратилась в Рождественскую часть, после чего отправилась на поиски. Без отдыха бродила она по городу всю ночь и половину следующего дня. Подходя к электрической станции, она заинтересовалась толпой народа у городского лесного склада. Направившись туда, Уханова увидела мертвую девочку, в которой признала свою дочь.
Труп девочки обнаружен был сторожем означенного склада Васильевым. Лесной склад, почти сплошь заваленный остатками плашкоутного моста, сваями, досками, брёвнами и т п., редко посещался Васильевым. Вход на склад обыкновенно закладывался деревянным щитом. Около 3 часов дня сторож, проходивший мимо склада, заметил, что щит несколько отодвинут. Заглянув в это отверстие, он увидел девочку без всяких признаков жизни, лежавшую лицом к земле и спиной прислонённой к забору.

7 сентября 1905 года получена телеграмма из Екатеринбурга о побеге этапируемого из Нижнего Новгорода Крюкова, походящего подозреваемым по краже у Анфиногенова. Побег совершён следующим образом: Крюков нашёл сообщника, который при перекличке партии арестантов назывался его фамилией. Когда партия арестантов отправилась по этапу, Крюков остался в помещении полиции, выдал себя за задержанного для выяснения личности, и быстро сумел совершить побег. Для предупреждения подобных побегов заведующий сыскным отделом С. Н. Балобанов распорядился к открытому листку прилагать фотографическую карточку преступника.
Общее количество арестантов на ярмарочной гауптвахте в нынешнюю Ярмарку значительно меньше, нежели в прошлом году. Так, до 5 сентября включительно зарегистрировано заключённых – 1129 человек, между тем в предыдущею ярмарку по 5 сентября их было 2442 человека.

Чинам ярмарочной полиции выданы наградные деньги за Ярмарку. Полицмейстер барон А. А. Таубе получил 900 рублей, помощник полицмейстера А. Знаменский – 500 рублей и С. Н. Балобанов – 800 рублей. На наградные чины полиции в нынешнею Ярмарку ассигновано г. управляющим около 6000 рублей, более нежели в прошлом году, благодаря выдаче наград чинам московской и петербургской полиции.

10 сентября 1905 года Ярморочное полицейское управление и сыскной отдел были закрыты, а канцелярия вернулась обратно в стены городского управления.

16 сентября 1905 года в Живоносновской улице, в доме Заплатина, агентом полиции задержан по сомнению в личности неизвестный человек, назвавшийся крестьянином Рязанской губернии. Василием Федоровичем Поповым. При расспросах помощником полицмейстера С. Н. Балобановым, неизвестный сначала назвался Поповым, но затем переменил своё показание, и объяснил, что настоящая его фамилия Власов. Последний известен полиции, как вор – карманник. По поводу паспорта на имя Попова, Власов объяснил, что купил его у какого-то золоторотца на Миллионке за 35 копеек.

17 сентября 1905 года агентом полиции найден у проживающего в Миллионке, в доме Заплатина крестьянина Каляганова выигрышный 2 займа билет. Лазарь Калаганов объяснил, что билет он выиграл в карты, близ церкви Казанской Божией матери на Нижнем базаре. Билет, как выяснено помощником полицмейстера С. Н. Балобановым, принадлежит крестьянину арзамасского уезда Михаилу Михайловичу Синицыну, проживающему в Арзамасе и приехавшему в Нижний Новгород для покупок товара.

Гласными городской думы, после собрания, заявлено было об участившихся грабежах и кражах в городе. По улицам в очное время небезопасно ходить, тем более, что караулы ночные очень часто отсутствуют, в виду того, что караульщики не редко «снимаются» с постов полицией для ночных обходов квартир. Одним гласным было указано, что в одну ночь целый район города Петропавловский и прилегающие и соседние улицы оставлены без караулов.

А. М. Меморский заявил, что он доведёт об этом до сведенья г. губернатора.
18 сентября 1905 года агенты полиции во время совершения ночного обхода Миллионки произвели задержание вора – рецидивиста Осипа Кручинина, недавно сбежавшего в числе шестерых арестантов из Лысковской тюрьмы.

20 сентября 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что во вчерашнем приказе по полиции полицмейстером бароном А. А. Таубе объявлен полученный им приказ генерал – лейтенанта П. Ф. Унтербергера от 7 сентября.

«Истёкшая ныне нижегородская ярмарка при полном наружном порядке, что я должен приписать в значительной степени усиленным трудам и энергии ярмарочной полиции.
В виду сего считаю своим приятным долгом выразить мою искреннюю благодарность за отлично – усердную и добросовестною службу нижегородскому полицмейстеру ротмистру барону Таубе, помощникам полицмейстера: статскому советнику Знаменскому и коллежскому асессору Балобанову…………………».

20 и 22 сентября 1905 года агенты полиции проводили обыски у подозрительных лиц. Отобрано много украденных золотых, серебряных и других вещей. Кроме того, конфисковано много квитанций местных ссудных касс на заложенные там вещи.

22 сентября 1905 года газета «Волгарь» сообщала, что на днях у нас сообщалось об ограблении близ Похвалинского элеватора крестьянина ядринского уезда Данилова. На последнего вечером 15 сентября сделано нападение несколькими неизвестными лицами, один из коих схватил Данилова за горло, а другие начали бить. Когда Данилов, потерял сознание, грабители вытащили у него из кармана 2 выигрышных билета первого займа, несколько рублей денег и карманные часы, после чего скрылись.

Данилов приехал в Нижний Новгород, встретился на Рождественской улице с неизвестной девицей, которая предложила ему познакомиться с другой девицей. Данилов на следующий день пришёл в назначенное место, где встретил пожилую женщину, которая предложила идти с ней к девушке. Дойдя до Похвалинского элеватора, спутница Данилова предложила ему идти по лестнице. Данилов отказался, тогда неизвестная женщина повела его Похвалинским съездом, около Благовещенского монастыря. Здесь грабители и произвели на него нападение.

Девица, встретившаяся с Даниловым, оказалась проституткой Дарьей Лукьяновой, пожилая женщина – тоже проститутка известная полиции под именем «Сашка Роман» (настоящая фамилия Лиманова). Обе проживают на Гребешке, в доме Поликова, с Алексеем Белкиным и Алексеем Пучатным на квартире у крестьянина ардатовского уезда Якова Малышева, живущего с проституткой Марией Шошиной. Кроме того, в их квартире живут Замыслов и Баранов. Все эти лица известны полиции, как привлекавшиеся ранее к суду за кражи. Агентами полиции установлено, что означенные грабители составляют правильно организованную шайку грабителей, в состав которой вошли воры – рецидивисты: Пучагин, Малышев, Баранов, замыслов и Белкин и две проститутки: Дарья Лукьянова и «Сашка Роман», последняя пообещала Даниову познакомить его с «хорошенькой женщиной. Грабители, похитив билеты у Данилова, продали их за незначительную сумму.

23 сентября 1905 года раскрыта кража, совершенная в Кинешме 17 сентября, по средству взлома палатки и замков при доме купца Ивана Григорьевича Виноградова и взлома замков у 14 сундуков. Преступники вынесли носильного зимнего платья на сумму 2000 рублей. Часть похищенного была отобрана агентами полиции в Нижнем Новгороде у господина З. Последний объяснил, что меха эти он купил у неизвестного ему скорняка.

У проживающей по Ошарской улице г – жи Маторовой 11 сентября совершена была кража. Часть краденых вещей, на сумму около 30 рублей, агентами полиции найдена у торгующей на Балчуге Блушковой, которая заявила, что вещи эти она купила у татарина Каримова. Последний купил вещи у какого – то молодого парня, который разыскан и задержан. Он оказался крестьянином лукояновского уезда Петром Давыдовым.

24 сентября 1905 года полицмейстер барон фон А. А. Таубе объявил благодарность агенту полиции Герману, за умелые и быстрые действия по раскрытию преступления.

26 сентября 1905 года нижегородская газета «Волгарь» опубликовала уголовные происшествия за период проведения Нижегородской ярмарки с 15 июля по 15 сентября 1905 года. В районе Ярмарки и Макарьевской полицейской части зарегистрировано: нанесения ран - 5, грабежей - 37, краж -186, мошенничеств, присвоение и растраты - 11. Больше сего происшествий произошло на территории пятой ярмарочной части (Самокатная площадь, цирк, бани, Азиатский переулок, Главный ярмарочный дом и торговые помещения). Так в пятом участке зарегистрировано: грабежей - 21, краж - 61, когда в четвёртом участке: грабежей и краж- 45. В Нижнем Новгороде за этот период уголовных происшествий: убийство - 1, нанесения ран - 8, грабежей - 8 и краж - 81.

Мировой судья первого участка рассматривал дело мещанина Ивана Ивановича Силаева, обвиняемого по 31ст. уст. о наказаниях. Суть этого дела такова: 10 апреля в 11 часов вечера в участок второй кремлёвской части агент сыскного отделения Бухранов доставил вора – рецидивиста Силаева и заявил, что тот полчаса назад в трактире «Афанасьева» в зале нанёс ему в спину удар столовым ножом, в результате на теле появилась лёгкая царапина.

Силаев дал показания, аттестовав агентов полиции, как «больших нахалов». Что он сидел в трактире с проституткой Пахляевой. Бухранов якобы пригрозил отбить у Силаева находящуюся с ним собеседницу. На что Силаев, будучи в состоянии сильного опьянения, ударил Бухранова ножом в спину. На суд обвиняемый не явился, но мировой судья его оправдал по 31 ст. уст. о наказаниях, признав виновным только в нарушении тишины и приговорил Силаева к семидневному аресту.

28 сентября 1905 года, раскрыта кража, совершённая в ночь на 18 октября на Ковалихинской улице в доме Мухиной, у сына домовладелицы А. Н. Мухина, через взлом замка квартиры. Преступники похитили носильного платья на сумму 700 рублей. Заведующий сыскным отделением С. Н. Балобанов получил сведенья, что украденное платье находится у татарина Саляхетдина Тоншарова (Тактакова), проживающего в Канавино в доме Кисельникова. Тоншарова (Тактаков) показал, что отобранные вещи приобрёл у домовладельца Тюрина, у которого в своё время проживал один из убийц купца Матвеева, Самотейкин, который ещё до сих пор гуляет на свободе. Тогда к последнему внезапно нагрянула полиция и произвела тщательный осмотр всего дома. В одном укромном, ловко замаскированном месте была обнаружена небольшая квартира, в которой проживали известные полиции воры – рецидивисты Шальнов и Кунадов. Их дома не оказалось. Но зато под кроватями найдено несколько ломов – обычное орудие при кражах со взломом. Домовладелец был тут же арестован, а также его квартиранты Кунадов и Шальнов.
Около 5 часов вечера, околоточный надзиратель Старцев, проходя по улице Большая Покровская, около театра услышал крик о помощи. Затем, Старцев увидел убегающего человека с узлом, которого он стал преследовать и догнал у ворот Никольской церкви и задержал подозреваемого. У задержанного в узле оказалось пальто, самовар и разные мелкие вещи. Данные вещи были похищены из квартиры Перцевой в доме Будилова на Большой Покровской улице, путём взлома замка. У задержанного обнаружен специальной рашпиль, служащий для взлома замка. Личность преступника была установлена – это крестьянин Николай Лукич Митрофанов по кличке «Громила», лишённый всех особенных прав и преимуществ, состоящий под судом. Перед этим преступлением Митрофанов пытался совершить кражу в кладового Скирмунта.

ОКТЯБРЬ

Начало октября 1905 года было ознаменовано успехом агентов сыскного отделения в городе Пучеж, там они провели обыск у торговки Куделиной, изъяли швейную машинку, лисью шубу и другие вещи, похищенные в Нижнем Новгороде у разных лиц. Было установлено, что сбыт украденных вещей из Нижнего Новгорода в Пучеже имел давно отлаженные связи. Удалось выяснить, что украденные вещи в городе Костроме по тем же связям поступали на продажу в Нижний Новгород.

Так же в начале октября раскрыта кража у купеческого сына К–н из Городца. Молодой человек ехал на извозчике вместе с Марьей Голышевой и крестьянкой Борисовой, с которыми познакомился в трактире Шубина, после он обнаружил отсутствие кошелька, в котором находилось 1100 рубля сериями. Агенты полиции сумели установить, что деньги взяла Марья Голышева, но поскольку из города она уехала, С. Н. Балобанов направил на её родину агента полиции в Дроздовскую волость, Семёновского уезда, а сам направился на родину её мужа в село Варварское, Макарьевского уезда. В доме Голышева был произведён обыск, где в коробочке от подвенечных свечей было найдено 1050 рублей сериями. Голышева заявила, что нашла деньги под лестницей в трактире Шубина.

27 октября 1905 года газеты сообщили о раскрытии крупной кражи, которая совершалась систематически в июне и июле 1905 года на складе пароходной компании «Кавказ и Меркурий» на Сибирской пристани, где оказались похищенными большое количество невыделанного каракуля, тёплых платков, валяной обуви на сумму 8000 рублей. Агент полиции обратил внимания, что совершенно внезапно ликвидировал свои дела бакалейный торговец Александр Гришаков. Было решено установить за Гришаковым негласное наблюдение, которое указало на обладание подозреваемым крупных сумм денег. Тогда заведующий сыскным отделением С. Н. Балобанов решил провести обыск в доме Гришакова на его родине. Было найдено 300 рублей и несколько платков. Гришаков дал показания, что покупал товар у сторожей пароходства, а часть каракуля продал торговцу на нижнем базаре Галкину за 1000 рублей, другую часть торговцу Воробьёву в городе Лукоянове за ту же сумму. Воробьёв выдал Гришакову вексель на 200 рублей, подписавшись Вороновым. Более того Воробьёв успел реализовать часть каракуля торговцу Угрюмову. Сам Угрюмов показал, что закупал у Воробьёва каракуль за 5 рублей 25 копеек за шкурку.

28 октября 1905 года газета «Волгарь» опубликовала список уголовных преступлений, совершенных в Нижнем Новгороде за первую половину октября. На территории первой полицейской части зарегистрировано - 7 краж, во второй полицейской части - 11 краж, в Рождественской полицейской части - 11 грабежей и - 3 кражи, а в Макарьевской части - 4 грабежа.

В последних числах октября агенты полиции раскрыли крупную кражу, которую обнаружили 23 октября 1905 года. У крестьянина Семёновского уезда, деревни Яблонки, Всеволода Васильевича Грачёва из каменной лавки на территории ярмарки, на Александро-Невской площади в период времени между серединой сентября и 23 октября было похищено 25 кип шерсти на 1400 рублей. Было установлено, что кражу совершил вор-рецидивист крестьянин Семёновского уезда, деревни Кулигина, Николай Мельников, его арест провели в Канавино в номерах Сударикова. Мельников дал признательные показания и рассказал, что похищенную шерсть сбыл татарину Мавлютову всего 21 место весом 107 пудов, по 2 рубля за пуд. Но от Мавлютова он получил только 15 рублей задатку. Украденная шерсть в количестве 50 пудов 30 фунтов конфискована в транспортной конторе Российского общества, куда она была заложена Мавлютовым, остальная коровья шерсть была арестована 1 ноября 1905 года 10 мест весом 57 пудов на пристани Решма, кинешмского уезда в багажном отделении Кашинского пароходства. Арестованный товар был сдан на хранение.

НОЯБРЬ

3 ноября 1905 года агенты полиции провели задержание арестанта Горбунова, который совершил побег в минувшую ярмарку с работ на Сибирской пристани.

12 ноября 1905 года, агенты полиции в гостинице «Россия» задержали Константина Константиновича Гноринского, который выдавал себя за директора русско-китайского банка Петра Александровича Аквилянова. Он проводил встречи с желающими поступить на службу в банк, но при этом требовал внесения залога, чем и вызвал подозрения. Гноринский пытался имитировать состояние душевно больного человека после своего задержания. Ранее он служил чиновником в Москве, но погорел на мошенничестве, получая по подложным бланкам денежные переводы. Гноринский, освобождён на днях под крупный залог на поруки, из предварительного заключения, под наблюдение родственников.

6 ноября 1905 года, ночью, по инициативе С. Н. Балобанова проведена общегородская облава, было задержано беспаспортных и подозрительных личностей 280 человек. Из них 91 человек будут этапированы из Нижнего Новгорода на родину, 130 человек отпущены, а остальные отправлены по полицейским частям для выяснения личности.

Декабрь

1 декабря 1905 года «Нижегородский Листок» сообщал, что на днях, в Нижнем Новгороде получен из Петербурга для местного отделения государственного банка транспорт золотой монеты на сумму 2000000 рублей. Золото было заделано в небольшие сравнительны мешки из брезентовой материи и прибыло на станцию Нижний, в сопровождении представителя одной петербургской артели и банковского чиновника. Ко времени прохода поезда заблаговременно извещённая полиция была поставлена на ноги. У вокзала были сгруппированы чины полиции и агенты сыскной полиции. Золото было погружено на легковых извозчиков и под охраной полиции благополучно доставлено в банк.

2 декабря 1905 года в городское полицейское сыскное отделение явилась дворянка Елизавета Алексеевна Никифорова с заявлением, что она, следствии обмана со стороны дворянина Людвига Владиславовича Петровского, потерпела убыток более 1000 рублей.

Петровский, приехал в Нижний Новгород, поместил в «Нижегородском Листке» 22 – 23 октября объявление, коим пригласил участвовать в качестве компаньона в выгодном торговом предприятие со вложением до 1000 рублей. Госпожа Никифорова просила своего знакомого узнать, что за личность Петровский, и после этого отправилась к нему сама. Петровский, развитой молодой человек, говорящий на нескольких иностранных языках, вскоре приобрёл доверие г – жи Никифоровой, и та в разное время для открытия агентурно – коммерческой конторы, внесла более 1000 рублей.
Заключив условие, Петровский и Никифорова, сняли на Дворянской улице в доме Косарева помещение и открыли торговое предприятие под фирмою «Е. А. Никифоров и Л. В. Петровский». Обязанности конторщика исполнял родственник Петровского – Тодоровский. Вскоре после заключения условия Тодоровский по торговым делам уехал в Варшаву, и Петровский остался один. 2 декабря со скорым поездом скрылся и Петровский, оставив на имя своей компаньонки письмо. В последнем он пишет, что по непредвиденным обстоятельствам экстренно должен быть выехать из Нижнего Новгорода, не возвративши г–же Никифоровой более 1000 рублей. О родственнике Петровского ничего неизвестно.

9 декабря 1905 года газета Волгарь сообщала, что приказом по ведомству внутренних дел награждается орденом Св. Станислава 3 степени – помощник нижегородского полицмейстера заведующий уголовно – сыскным отделением Сергей Балобанов.

24 декабря 1905 года в нижегородском сыскном отделении получены сведенья о совершённой на днях в городе Горбатове у наследников мещанина Копылова крупной кражи. Из каменной палатки злоумышленниками, взломавшими крепкие запоры похищены: бриллиантовый браслет, брошь, серьги, золотые дамские часы, браслеты, обручальные кольца, собольи шубы, меховые вещи, носильное платье, 10 пятидесятирублёвых серий на 500 рублей и прочие. В общем, стоимость похищенного, выражается в сумме 20000 рублей. Подозрение в краже ни на кого не заявлено.
27 декабря 1905 года газета Нижегородский Листок сообщал, что помощнику полицмейстера заведующему уголовно – сыскным отделением С. Н. Балобанову поручено заведывание военно – полицейской дружиной. До него добровольцами заведовали: подполковник Арзамасского пехотного полка Хоборский и отставной подполковник Мошкин. Временное исполнение обязанностей начальника сыскного отделения, вместо г. Балобанова, будет возложено на пристава И. М. Кевдина.

27 декабря 1905 года газета Волгарь сообщала, что на днях сообщалось о крупной краже, совершённой у проживающего по Солдатской улице г. Сметанкина. 23 декабря в Столичный ломбард явился, чтобы заложить бинокль, вор – рецидивист Семибратский. Находившийся в ломбарде И. Д. околоточного надзирателя Земницкий задержал Семибратского. Бинокль оказался похищенным у Сметанкина. Семибратский отказался выдать своих соучастников кражи.

29 декабря 1905 года газета «Нижегородский Листок» сообщала, что на второй день праздника, около 3 часов пополудни, в квартиру врача Сыркина, в доме мещанской управы, на Большой Покровке, позвонил какой – то субъект, и очутившись в зубоврачебном кабинете, заявил, что экстренно требуется врачебная помощь больному, живущему в №9 гостиницы «Симанского», на Нижнем Базаре. Г. Сыркина дома не оказалось. Зная, где он находиться, его жена вышла в соседнюю комнату к телефону, чтобы предупредить мужа. Выйдя в след затем в кабинет, она ничего подозрительного не заметила, и предупредив посетителя, что доктор прибудет сейчас к больному, не заезжая домой, выпустила его.

Спустя некоторое время возвратился г. Сыркин, который, прежде всего выразил удивление по поводу своего визита. В номерах «Симанского» никакого больного не оказалось. Это вызвало подозрение, и тут же была обнаружена кража из кабинета 3 ваз и до 30 разных зубоврачебных принадлежностей. О происшедшем заявлено сыскной полиции.

31 декабря 1905 года в ночь, агентами сыскной полиции с городовыми была произведена облава на воров – рецидивистов и других сомнительных личностей, избравших себе домом квартиру крестьянина Карнеева в доме Волкова, на Гребешке. Облава оказалась удачной, рано утром, окружив со всех сторон, полицейские с винтовками и агенты полиции вошли в квартиру и накрыли всех ночлежников, которые в момент появления полиции сидели за столом и пьянствовали. Оказалось, не считая проституток, восемь человек. При них оказалось: два никелированных с боевыми патронами револьвера, кинжал, отмычки, подпилки и особый снаряд в виде куска свинца на спиральной [……], которым свободно можно убить человека. Все эти лица арестованы.




Читайте далее:

• О состоянии преступности в Нижегородской губернии в 1894-1908 годах и работе сыскного отделения Нижегородской полиции
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1894 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1895 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1896 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1897 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1898 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1899 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1900 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1901 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1902 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1903 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1904 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1905 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1906 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1907 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1908 г.
• Работа сыскного отдела при Нижегородском городском управлении полиции за 1909 г.

Просмотров: 4362

statehistory.ru в ЖЖ: