Этажи коррупции. Интервью со следователями Генпрокуратуры СССР Т. Гдляном, Н. Ивановым и О. Литваком

В 1983 году следователь по особо важным делам Генпрокуратуры СССР Тельман Гдлян со своим помощником Николаем Ивановым начали расследовать многочисленные злоупотребления властью, взяточничество, приписки и т.п. в Узбекистане. Дело, получившее название «Хлопковое», в действительности представляло собой целый сонм объединенных уголовных дел со схожими эпизодами. До того, как следственную группу Гдляна-Иванова разогнали по указанию с самого верха, с 1983 по 1989 год более чем 200 следователям удалось возбудить 800 уголовных дел, по которым в результате осудили свыше 4 тысяч человек.

Среди получивших сроки были 10 Героев соцтруда, порядка 30 чиновников высшего эшелона власти МВД Узбекистана и СССР, четыре секретаря Центрального комитета Компартии Узбекистана, несколько секретарей обкомов и т.д. Нити раскручиваемых уголовных дел зачастую вели в московский Кремль. Денежные средства, задействованные в коррупционных операциях, исчислялись миллиардами рублей.

С конца 1988 года засылаемые в следственные группы сотрудники КГБ начали разваливать уголовные дела, а в отношении самих Гдляна и Иванова стали звучать обвинения в применении бериевских методов при «выбивании» из подследственных признательных показаний. Тем временем Тельман Гдлян и Николай Иванов после неоднократных демонстраций всех астрономических богатств, изъятых в рамках «Хлопкового дела», и многочисленных выступлений в советской прессе, обрели колоссальную популярность в народе. На этой волне Гдлян был избран народным депутатом СССР. Однако его манеру поведения в этом качестве многие сочли ошибочной, популистской. Анатолий Собчак называл Гдляна и Иванова «ораторами с площади». Кроме того, активность следователей, по утверждению самого Гдляна, не нашла поддержки у Михаила Горбачева.

К маю 1989 года спецкомиссией по расследованию фактов нарушения закона при расследовании коррупционных дел в Узбекистане было установлено, что приговоренный по первому крупному резонансному делу, которое вел Гдлян, эстонский ученый Йоханнес Хинт (умер в тюрьме) был осужден с грубыми нарушениями соцзаконности. Его посмертно реабилитировали.

А 6 мая того же года Гдляна и Иванова отстранили от следствия, в отношении них было возбуждено уголовное дело. Следователей самих обвинили в коррупции при расследовании «Хлопкового дела». Личная беседа Гдляна с Горбачевым, состоявшаяся спустя две недели после отставки следователей, ситуацию не изменила – Гдлян и Иванов так и остались не у дел.

Уголовное дело, возбужденное в отношении Гдляна и Иванова, в 1991 году было прекращено с уникальной, с точки зрения права, формулировкой – «в связи с изменением политической обстановки». Гдлян впоследствии занимался политической деятельностью, избирался депутатом Госдумы. Николай Иванов стал практикующим адвокатом, написал несколько книг, в том числе в соавторстве с Т. Гдляном издал «Кремлевское дело».


Ниже мы приводим интервью с Тельманом Гдляном, Николаем Ивановым и Олегом Литваком в газете "Неделя" (приложение к "Известиям") от 18 апреля 1988 г. Это интервью было озаглавлено "Этажи коррупции".

---

В принятом на днях постановлении ЦК КПСС «О состоянии борьбы с преступностью в стране и дополнительных мерах по предупреждению правонарушений» отмечается, что перестройка всех сторон жизни нашего общества органически связана с укреплением социалистической законности, требует решительной борьбы с нарушениями советского правопорядка. Необходимо поднять на новую ступень борьбу с преступностью.

Сейчас становятся известны подробности работы следственных групп по раскрытию ряда тяжких преступлений. В разговоре о борьбе с коррупцией, причинах, ее породивших, принимают участие члены одной из групп – старший следователь по особо важным делам Тельман Хоренович Гдлян и следователи по особо важным делам Николай Вениаминович Иванов и Олег Михайлович Литвак.


То, что следственная группа Прокуратуры СССР копнет глубоко, вскоре стало понятно и министру внутренних дел республики. И он решил... «убрать» Тельмана Гдляна. Руками уголовников на него было подготовлено покушение.

Однако не только в кинодетективах встречаются раскаявшиеся преступники. Гдляна предупредили, передав секретную информацию по весьма замысловатой цепочке...

«Взять министра все-таки не удалось. Пока группа захвата находилась в пути, высокопоставленный «мафиози», министр внутренних дел Узбекистана К. Эргашев, застрелился. Из услужливо предоставленного кем-то пистолета застрелился и его первый заместитель Г.И. Давыдов.

Такой же способ избавления от позора и ответственности избрал для себя и бывший министр внутренних дел СССР Н.А. Щелоков, чьи криминальные деяния охватывали не только среднеазиатский регион...

Эти грагические факты приспешники «мафиози» использовали, пытаясь очернить своих разоблачителей. Долгое время старательно распространялся миф о том, что «верные товарищи пали в неравной «борьбе» с коварным следствием, что именно оно «незаконными методами» довело вельможных лиц до самоубийства. Преступников изображали мучениками, призывая остановить расследование в отношении фигур такого уровня. «Хватит крови, хватит слез».

Но!

Помимо Щелокова, ни один из покончивших жизнь самоубийством не был даже ни разу допрошен. В своих предсмертных записках Эргашев и Давыдов, привыкшие жить двойной жизнью, не сняли с себя маску... А министр-преступник патетически вскрикнул перед смертью: «Да здравстует марксизм-ленинизм!» Жили, укрываясь лозунгами, уходя, пытались ими же закрыться. Они и с того света хотели мстить.

Как же могло случиться, что коррупция проникла в высшие эшелоны МВД?


Т. Г. Структура наших правоохранительных органов сложилась в конце 20- годов и в целом, с учетом тогдашних трудностей, обеспечивала, полагаю, худо-бедно решение стоящих перед этими органами задач (я имею в виду борьбу с общеуголовной преступностью).

В сегодняшней правоохранительной практике многое уходит корнями в 30-е годы. Именно тогда сложились в работе правоохранительных органов стереотипы, которые всячески оправдывали любые нарушения законности. Право было подменено произволом.

Позже наступили времена, в чем-то перекликающиеся с периодом репрессий. При Щелокове вседозволенность и всепрощенчество в отношении работников МВД достигли небывалых размеров. Сотрудники этих органов практически было полностью выведены из-под общественного контроля, из зоны критики. На всех уровнях было принято только славить существующие порядки и руководителей.

Это крайне отрицательно сказалось на состоянии преступности.

В 70-е годы можно было наблюдать поразительную запущенность наиболее опасных должностных преступлений (хищений, взяточничества, приписок).

Борьба с ними велась недостаточно активно, сажали в основном «стрелочников». Вне уголовной досягаемости оставались организаторы этих преступлений. Порой прикрываясь своим должностным положением и связями в бюрократическом механизме правоохранительных органов. Уютно себя чувствовали, чего греха таить!

К началу 80-х картина сложилась еще более грустная. Наблюдался порывистый рост организованных должностных преступлений, все более вялой становилась борьба с ними. Правоохранительные органы лавировали, приспосабливались к господствующим в обществе тенденциям, старались не омрачать общей фанфарной картины мнимого благополучия, старательно и трусливо обходили «запретные зоны».

Понятие «двойной законности» превращалась в Принцип. Брежнев и его окружение, не стесняясь, одаривали друг другу дорогостоящими ювелирными украшениями, коллекционировали лимузины и меха, а ленинские идеи о неотвратимости наказания, о равенстве граждан перед законом, независимо от занимаемого в обществе положения, рангов и приобретенных регалий, превращались в нечто столь же эфемерное как и фимиам, воскуриваемый потерявшему все нравственные ориентиры лидеру.

Деформация Закона, выборочное его применение к виновным лицам подрывало авторитет Советской власти в глазах народа и дискредитировало один из основополагающих принципов социализма - принцип социальной справедливости. Постепенно сложилась каста «неприкасаемых» - руководящих работников, для которых суровые требования закона стали попросту забавной фикцией. Даже робкие попытки вывести этих вельмож или их детей на чистую воду пресекались на корню раздраженной «командой» сверху, а лица, проявлявшие принципиальность, придавались нешуточным гонениям и шельмованию. Препятствовали борьбе с хищениями, взяточничеством, приписками прежде всего те, кто покровительствовал этим преступникам...

В лице некоторых руководителей органов МВД в центре и на местах существовали так называемые «группы прикрытия», которые профессионально грамотно охраняли мздоимцев всех мастей. Ряд работников прокуратуры дорого заплатил за попытки призвать их к ответственности.

- Но ведь и в те годы привлекались к уголовной ответственности должностные лица довольно высокого уровня? Это ни для кого не секрет.

Н. И. Да, такие случаи имели место. Но это являлось исключением, которое, согласно известной английской пословице, подтверждает правило и было связано с различными субъективными моментами, борьбой группировок, очередными прорывами к той или иной «кормушке» и ни в коей мере существенно не подрывало основ «двойной законности».

О. Л. Так, в середине 70-х годов в Узбекистане с огромными трудностями и издержками были привлечены к уголовной ответственности за взяточничество и осуждены некоторые руководящие должностные лица, противостоявшие более опасной преступной группировке Рашидова. А он сам со своим преступным кланом не был обезврежен, продолжал творить беззакония.

В это же время велось расследование и в отношении одного из руководителей республики. Но дело не нашло своего законного решения. И после окрика сверху было спешно спрятано в архив. А высокопоставленной преступнице всего-навсего объявили строгий выговор по партийной линии. С занесением в учетную карточку. Она и поныне живет и не тужит. Не бедствует - уж во всяком случае.

- Неужели даже в прокуратуре СССР, осуществляющей высший надзор за соблюдением законов, закрывали глаза на «высокопоставленную» преступность?

Т. Г. Борьба с ней несколько активизировалась в конце 70-х годов. Прошумели «рыбное», «краснодарское» и другие дела. Стали привлекаться к уголовной ответственности погрязшие во взятках партийные и хозяйственные работники высокого ранга, вплоть до министров.

Однако к этому времени негативные тенденции в обществе достигли апогея. В таких условиях оказалось невозможным доводить расследуемые дела до логического завершения, вдохновители преступлений не понесли никакого наказания. Но зато Правосудию заевшиеся чинуши преподали горький урок типа «перед законом не все равны, и его не следует понимать буквально».

За свою принципиальность и честное исполнение служебного долга заместителя Генерального прокурора СССР по следствию Виктора Васильевича Найденова сняли со своего поста и подвергли унизительным гонениям. Невеселая история эта облетела даже самые отдаленные уголки... И у многих честных работников правоохранительных органов опустились руки. А приспособленцы сделали для себя соответствующие выводы относительно дышла «закона»...
Ложь становилась нормой. Проявление элементарной порядочности расценивалось как нечто подозрительное.

Особенно неблагополучное положение сложилось в МВД СССР. Щелоков и «зятек» Чурбанов пользовались «высочайшим покровительством». Порочная система оценки работы по количественным показателям приводила к массовому укрытию преступлений.

Все это не могло не сказаться на состоянии борьбы с преступностью, ибо страна не знала об истинном состоянии дел. С подачи некоторых журналистов начали муссировать слух о том, что, дескать, кровожадные следователи охотятся за высокопоставленными жертвами ради карьеристских соображений. Следственная работа в верхних сферах была подобна труду минера: ошибка недопустима, первая же - обернется гибелью. На нашу группу не раз готовились самые настоящие покушения, похлеще, чем в итальянском кино.

- Некоторая активизация деятельности правоохранительных органов по борьбе не только с общеуголовной, но и должностной преступностью началась после смерти Брежнева в 1983 году...

Н. И. ...И, набирая силу продолжается по настоящее время.

Расследование ряда серьезных дел в Средней Азии, Закавказье, Москве вскрыло целые пласты организованной преступности, которую иначе, как мафией, и не назовешь. Участникам преступных группировок стало ясно, что дальнейшая «раскрутка», неуклонное привлечение к уголовной ответственности все большего числа организаторов «мафиозных» делишек, независимо от рангов, ставит под угрозу их дальнейшее существование.

Раньше они не сомневались в своей безнаказанности. Порукой тому были: должностное положение, разветвленные связи и сложившиеся извращенные меркантильные отношения. Деньги уверенно и «круто», словно ногой, открывали немало кабинетных дверей. В критический момент механизм приводился в движение и, надо сказать, приносил желаемые результаты. Но вот он стал давать сбои, не выдержав противоборства с новым курсом страны, стал постепенно, шаг за шагом, уступать свои позиции.

Необходимость корпоративной защиты сугубо корыстных интересов привела к тому, что сформировался мощный фронт из числа преступных элементов и их высоких покровителей против правоохранительных органов. Это случилось не сразу. Консолидация «фронта» произошла после апрельского (1985 года) Пленума ЦК, когда идеи перестройки начали воплощаться в жизнь. Самый чувствительный и непоправимый удар по этим силам был нанесен решениями XXVII съезда партии.

Контрнаступление началось на всех участках. В том числе с использованием средств массовой информации. Поток дезинформации, хлынувший в директивные инстанции, социальная демагогия на различных уровнях привели к значительному разобщению в самих правоохранительных органах. Не секрет, что некоторые из них ослабили свою работу. Немалая часть чиновников, привыкшая пресмыкаться и приспосабливаться к обстоятельствам, заняла выжидательную позицию и пристально следит за стрелкой барометра.

Т. Г. В сжатом виде эта порочная схема выглядит так: милиция резко притормозила работу по выявлению преступлений, прокуратура под разными благовидными предлогами отказывается давать санкции на арест, а суды по разным надуманным основаниям возвращают дела на доследование, дабы не принимать по ним окончательного решения... Сразу оговорюсь - речь идет лишь об опасной тенденции, но отнюдь не о выводе, обобщающем работу всей системы.

И тем не менее трещина в фундаменте - угроза всему зданию. Опасность такой тенденции заключается в том, что все это делается под флагом перестройки и совершенствования деятельности правоохранительных органов. Если дело пойдет так дальше, то, думаю, через 2-3 года мы обнаружим взрыв преступности. Эта волна захлестнет нас, вызовет серьезные нарекания населения. Пострадают общественные интересы, а в выигрыше оказываются только преступники.

Нынешняя инертность - своего рода мину замедленного действия. Мина под перестройку. Лишь когда мы перейдем Рубикон, мы все вновь станем подходить к делу по-государственному. На это нас ориентирует Центральный Комитет КПСС.

- Ну, а кто тому помехой? Конкретно?

О. Л. Увы, этих людей слишком много. В том числе, и среди наших коллег в правоохранительных органах. Нет, не открытых врагов, а просто выжидающих, сомневающихся. Непросто сбросить с плеч глубокий испуг, груз прошлых лет.

- Неудивительно. Ведь те, кто сидит, не «высовываясь», наверняка не «попадут под поезд». В каком бы, кстати, направлении он ни шел... Тем более, что не все одобряют выбранное направление. Вы хорошо знаете, что «движением поездов» управляют не стрелочники - среди лиц, привлеченных к уголовной ответственности благодаря работе вашей группы, немало высокопоставленных (в прошлом) деятелей, не так ли?

Н. И. Судите сами: четыре секретаря республиканского ЦК, Председатель Совета Министров республики, заместитель Председателя Президиума Верховного Совета республики, управляющие делами республиканского ЦК, семь первых секретарей обкомов партии, первые секретари райкомов, первый заместитель министра внутренних дел СССР, министр внутренних дел Узбекской ССР, три заместителя министра, восемь начальников областных управлений внутренних дел, а также другие должностные лица из сферы торговли, снабжения и административных органов. Масштабы и размах преступлений такие, что даже у видавших виды следователей дар речи порой пропадал.

В преступную орбиту было вовлечено огромное, просто огромное количество работников разных уровней и рангов. Их хищными действиями обществу нанесен не только значительный моральный и политический урон, но также и существенный материальный. Воровали, сколько хотели. Лишь в ходе следствия по этому делу в государственную казну были возвращены многие десятки миллионов рублей.

- Наверное, люди, ворочавшие такими деньгами, привыкшие повелевать и властвовать, пытались подкупить своих разоблачителей - ведь о других судят по себе?

О. Л. Да, уж не без этого. Принцип: «Все покупается и все продается» - свят для тех, кто пропитан духом коррупции. Не раз приходилось слышать за своей спиной присказку: «Рот есть, а кушать не хотят. Шайтаны!» Бывало, например, предлагали целый миллион.

Н. И. Именно столько - миллион рублей - готов был дать директор Бухарского горпромторга Кудратов только за содействие в сохранении жизни, а уж из колонии, дескать, он сам со временем выскользнет тем же способом. Очень он был в себе, в своих миллионах уверен.

- Попытки подкупа, шантаж, угрозы физической расправы... Что более всего мешало и мешает вашей работе?

Т. Г. Протекционизм и круговая порука. Видя нашу несговорчивость, их покровители из верхнего эшелона власти прибегли к испытанной методике: первый секретарь Бухарского обкома партии был перемещен в кресло заместителя министра мелиорации и водного хозяйства Узбекистана, а чуть раньше махрового взяточника - министра внутренних дел республики генерал-лейтенанта Эргашева - отправили со всеми почестями на пенсию и даже наградили медалью «За доблестный труд»; более того, обоих оставили членами республиканского ЦК и депутатами Верховного Совета республики, чтобы осложнить решение вопроса о привлечении их к уголовной ответственности.

К сожалению, такая практика выгораживания преступников сохранилась и поныне. Взяточники не ограничивались рамками республики, а имели давние связи с высокопоставленными лицами в Москве. Когда эти руководящие работники узнали о выявлении «ниточек», против следственной группы был открыт «второй фронт». Противоборство со следствием на этом этапе приняло качественно новый характер. Пришлось отбивать атаки уже с двух сторон.

Ожесточенные столкновения следствия с этими силами объясняется простым обстоятельством: следствие «позволило себе» вторгнуться в святая святых преступного клана, который, повторюсь, можно назвать мафией. Именно мафией, сосредоточившей в своих руках некоторые политические и экономические рычаги власти. И защищавшейся от разоблачения круговой порукой, которая мажет, как копоть. Очень многие были «замазаны».

Н. И. Создалась достаточно щепетильная ситуация для тех, кто в силу своих служебных полномочий обязан был давать правовую оценку установленным следствием преступным деяниям. Дело в том, что эти факты в основном относились к лицам из числа тех самых «неприкасаемых», которых ранее никогда и ни при каких обстоятельствах не сажали. Поэтому иные «отцы законности и правопорядка» вместо того, чтобы поддерживать принципиальную линию, заняли, мягко говоря, соглашательскую, выжидательную позицию и тем самым затянули расследование дела на годы.

Таким образом вольно или невольно образовался третий фронт противоборства. Как тут не вспомнить по-философски грустное: «Избавьте меня от друзей, а с врагами я и сам справлюсь». Те, кто должен был нас поддержать, оказались, говоря мальчишеским жаргоном, слабаками.

При сложившихся обстоятельствах, когда эти силы вот-вот могли сломать нас, загубить на корню столь нужное и беспрецедентное дело, мы вынуждены были обратиться с докладной запиской к самому высшему руководству партии. Видимо, нет смысла напоминать, чем заканчивались подобные обращения в известные времена, называемые «застойными». Слава богу, на высоком уровне мы нашли полную поддержку и понимание. «Третий фронт» был-таки прорван.

- А два других? Особенно «второй» - альянс местных высоких покровителей? Поскольку «первым» вы, полагаю, справились бы и без поддержки сверху.

О. Л. Позиции наших недругов были ослаблены, скажем так. Это позволило группе в дальнейшем проводить успешное расследование и привлекать к уголовной ответственности виновных лиц, независимо от занимаемых ими кресел. Впрочем, не прекратились провокации, вмешательства в нормальный ход следствия со стороны заинтересованных «шишек», поскольку речь идет об их личной безопасности и потери всех заранее незаконно приобретенных социальных благ. Это неизбежно, и мы готовы к отпору.

- Провокации - сильное слово... А примеры?

О. Л. Пожалуйста. Бывший председатель Каганского районного потребительского общества Бухарской области Ибрагим Шарипов, узнав о том, что близкий родственник продал его, то есть дал изобличающие в отношении него показания, не придумал ничего лучшего для своей защиты, чем проучить его «по-семейному». Он жестоко избил племянника и... тут же устроил его в больницу.

Вооружившись заключением медиков о побоях и заставив племянника заявить «об избиении на допросе», Шарипов стал обивать пороги различных инстанций, доказывать, что следствие «выколачивает нужные показания» в отношении, дескать, невиновных лиц: себя и своих соучастников. Тем не менее, у Шарипова было изъято 200.000 рублей (нажатых, ясное дело, вовсе не праведным трудом). Кончилось все логично: приговором Навоийского областного суда за свои «художества» Шарипов приговорен к 12 годам лишения свободы. Знаю, что были попытки подкупить работников Верховного суда республики в ходе «шариповского» дела... Но - не тут-то было.

Н. И. Еще пример. Всей республике известно о том, что следственная группа изымает у преступников большие ценности, в том числе золотые монеты царской чеканки. К одному из таких изъятий было приурочено заявление «простого ташкентского сапожника». Он совершенно официально заявил, что во время ремонта башмака клиента-следователя оттуда нахально выпала золотая монета и покатилась по полу. Но сыщик почему-то бровью не повел и после ремонта спокойно покинул мастерскую. «Честный сапожник», проявив завидное гражданское сознание, не присвоил монету, а приложил «вещественное доказательство» к своему заявлению.

Откуда же было знать «простому сапожнику», что в дальнейшем концы с концами не сойдутся? Поскольку предоставленная им «улика» ничего общего не имела (по своим особенностям) с той партией монет, которая была изъята у очередного подпольного миллионера. Впрочем, игра стоила свеч. Пожертвовать золотой монетой (стоимость которой, между прочим, на «черном рынке» составляет около 1000 рублей) для того, чтобы бросить тень на следствие...

Т. Г. Погрязшие во взяточничестве и хищениях лица вступают в сговор между собой и направляют в высшие инстанции коллективные жалобы о якобы незаконных действиях следствия (при этом не забывая указывать о своей непричастности к преступлениям). Чего там только нет! Одному выбили челюсть, другому сломали ребра, к третьему подключили ток, четвертый пал жертвой какого то неизвестного лекарства и под его воздействием оговорил себя и других и т.д и т.п.

О. Л. ...Неважно, что при проверках устанавливается лживость этих измышлений, оказываются целыми и ребра, и челюсти. Главное - заронить подозрение. Знаете, как в анекдоте с украденным пальто - то ли у него украли, то ли он...

Т. Г. Но все это, так сказать, цветочки. Есть и ягодки - иная группа провокаторов. Из верхнего эшелона. Эти действуют более изощренно. И, используя свое влияние, полномочия и разветвленные преступные связи, наносят более ощутимые удары. Интересы следствия на данном этапе не дают мне возможности рассказать об этом подробнее. Но цель противоборства со следствием одна: путем клеветы, шантажа, дезинформации попытаться не только избежать ответственности за преступления, но и сохранить свои позиции и привилегии.

- А как складываются ваши взаимоотношения с милицией после того, как нанесен столь ошеломляющий удар по ее коррумпированному руководству?

Т. Г. Хочу сразу заметить - отправной точкой всей нашей следственной эпопеи послужило так называемая «бухарское дело». Так вот, толчок этому «детективу» дал республиканский КГБ. А наша группа включилась по поручению руководства к Прокуратуры СССР.
Что касается отношений с милицией, то это вопрос деликатный. С одной стороны, мы делали и делаем все от нас зависящее, чтобы очистить ряды этой системы от людей нечистых на руку, непорядочных. С другой -опираемся в своей борьбе на помощь честных сотрудников МВД. Нас поддерживает министр внутренних дел СССР Александр Владимирович Власов.

Я считаю, что то взаимопонимание, которое сложилось между группой и нынешним руководством республиканского министерства внутренних дел, - залог успешного завершения нашей работы. Министр Учкун Садыкович Рахимов и его первый заместитель Эдуард Алексеевич Дидоренко помогают нам без оглядки на цеховые амбиции. И мы рассчитываем, что сор из избы будет наконец вынесен полностью и многолетнее дело подойдет к концу.

Н. И. Кстати, устоявшееся в кулуарах название «узбекское дело» не вполне отражает его суть. Национальная и географическая привязка здесь неуместна. Сеть коррупции завязала свои внушительные узелки и в Москве, и в Молдавии, в Таджикистане и Казахстане, других республиках.

Бесспорно, кое-кто хочет «надеть» на это дело стеганный халат и нарядную тюбетейку. И следствие «выводили» на эту региональную дорожку, пытались заставить нас преуменьшить масштабы, заузить рамки преступлений «неприкасаемых».

Было бы несправедливым, рассказав о тех, кто ставит палки в колеса беспрецедентному следствию, умолчать о тех, кто ему помогает. Расследование дела курирует начальник следственной части Прокуратуры СССР Г.П. Каракозов. Существенную помощь группе оказывает криминалистический отдел Прокуратуры СССР во главе с Н.А. Емельяновым, работники центрального аппарата Н.К. Попова, С.А. Салаутдинов, С.В. Жеребко и Б.И. Чернышев.

Следственная группа состоит из ста с лишним следователей, которые вот уже пятый год занимаются этим невиданным делом. Все эти люди тщательно отобраны по своим профессиональным качествам и представляют почти все союзные республики, в том числе и Узбекскую ССР.

Невольно напрашивается аналогия с той интернациональной помощью, которую после ташкентского землетрясения 1966 года вся страна оказывала республике.

Многие годы честно и добросовестно исполняют свой служебный долг по борьбе с преступностью Б.Б. Абдурахимов, П.М. Мавлянов из Узбекистана, С.В. Московцева с Украины, Л.Л. Пантелеева из Кировской области, И.Ш. Ибрагимов из Азербайджана, Р.Д. Вафин из Мурманской области, И.С. Боров из Киргизии, Ю.В. Власов из Челябинской области, В.П. Кравченко и Ставропольского края, С.А. Калинин из Ульяновской области, З.Д. Старкова из Хабаровского края, Л.И. Канев из Ленинграда.

В составе группы люди 16 национальностей. Все годы следователи работают в труднейших условиях, находятся в постоянных разъездах, переносят большие физические и психологические нагрузки, работают вдали от семьи без отпусков и зачастую воскресные дни. Многие работают уже на пределе возможностей. Но стоят на своем... Стоят на страже Закона.


Читайте также:

Дело о коррупции заместителя Председателя Президиума Верховного Совета СССР Ядгар Насриддиновой


Просмотров: 2323

Источник: "Неделя" (приложение к "Известиям"), N16 от 18 апреля 1988 г.



statehistory.ru в ЖЖ:
Комментарии | всего 0
Внимание: комментарии, содержащие мат, а также оскорбления по национальному, религиозному и иным признакам, будут удаляться.
Комментарий:
X