К вопросу о проблеме межнациональных конфликтов в СССР и странах социалистического содружества (1953-1960 гг.). «Лучше уезжай по-хорошему, и не забывай, что это Азербайджан...»

В данной статье речь пойдет речь об имевших место в СССР и странах соцлагеря межнациональных проблемах и конфликтах в период между смертью И.В. Сталина и 1960 г., которые нашли свое отражение в документах и материалах как спецслужб, так и иных ведомств.

Крайние рамки этого хронологического отрезка были выбраны по следующим причинам. Во-первых, с весны 1953 г. в связи со смертью И.В. Сталина начался процесс трансформации системы госуправления как в СССР, так и в социалистических странах, и загнанные внутрь, но не исчезнувшие национальные противоречия получили достаточно широкое распространение, а во-вторых, именно 1960 г. отмечен последнем известным в Советском Союзе случаем боевого столкновения с одной из наиболее известных националистических нелегальных организаций — ОУН. Это произошло 14 апреля на Тернопольщине, когда в результате оперативно-войсковой операции были ликвидированы два нелегала (Петр Пасичный и Олег Цетнарский), а одна была ранена и взята в плен (Мария Пальчак)1. В том же году в Литовской ССР также были ликвидированы два нелегала (оба в Арёгальском районе: 19 июля — Йонас Бартушас-Украйнетис, в подполье — с 1944 года, а 11 августа — Зянонас Лянартавичюс-Аудра)2.

Необходимо указать, что детальный анализ подобной тематики, которая затрагивала (и затрагивает) значительные массы населения3 и огромные территориальные пространства, не пользовался и не пользуется особым вниманием у отечественных специалистов разных направлений (за исключением, может быть, сотрудников и историков спецслужб) по достаточно простой причине. Речь идет о том, что, анализируя соответствующий фактический материал, потенциальный автор может быть достаточно легко обвинен в разжигании межнациональной розни. И даже если он старается выбирать нейтральную позицию по освещению действий конфликтовавших сторон, нет никакой гарантии, что он не будет обвинен одной из них (или даже всеми участниками) в лучшем случае в предвзятости и необъективности, не говоря уже о более серьезных последствиях.

Отметим также, что классификация межнациональных проблем и их конкретных проявлений в отечественной историографии не имеет четкого выражения. Например, в существующих исследованиях может отсутствовать четкая система деления «антисоветских» и «буржуазно-националистических проявлений», имевших место быть в рассматриваемый период среди определенной части населения. Это обстоятельство в свое время объяснялось достаточно просто — понятие «антисоветизм» (тождественное понятию «антигосударственные проявления») было достаточно обтекаемым и широким, чтобы завуалированно включить в него многие нежелательные для существовавшей системы тенденции. В зависимости от обстоятельств и от проводящихся политических кампаний одно и то же действие могло быть расценено как «хулиганство», «проявление буржуазного национализма», «антисоветская акция» или же вообще могло не замечаться и не фиксироваться. Ведь в Советском Союзе старались всячески избегать даже упоминания об имевших место национальных проблемах, ибо это подрывало тезис о благополучии и стабильности государства «пятнадцати сестер», базировавшихся на постулате о «союзе нерушимом республик свободных», что нашло отражение даже в государственном гимне. Особый страх у советского руководства вызывал «национализм политический», подавлявшийся наиболее жестоким и беспощадным образом, а наименьшее внимание уделялось «национализму бытовому», который государству, в отличие от отдельно взятых граждан, ничем особым не угрожал и зачастую оставался безнаказанным. В советский период существовала цензура и предписания, указывающие на то, каким образом следует освещать подобные события, но современные исследователи вроде бы должны относится к документам тех времен критично и вычленять реальную подоплеку отраженных в них событий, однако это происходит далеко не всегда. В некоторых случаях возникают вопросы к обоснованности методики данных исследований, а порой возникает ощущение, что авторы не обладают достаточной уверенностью в том, что вещи нужно называть своими именами, либо игнорируют данные обстоятельства совершенно сознательно.

Таким образом, классификация межнациональных проблем и их проявлений — это сама по себе достаточно серьезная задача, требующая отдельного исследования как минимум на уровне статьи. Во всяком случае, как покажет материал, изложенный ниже, национальные конфликты присутствовали как «в чистом виде» (на примерах проявления так называемого «бытового национализма»), и, напротив, часто накладывались на проблемы военного, политического, социального и материального характера, создавая достаточно сложный и взрывоопасный конгломерат противоречий.

Данное исследование построено на базе недавно рассекреченных и опубликованных документах высшего партийно-правительственного руководства СССР и специальных служб.

В рамках этой публикации невозможно даже кратко коснуться всех сторон сложной и многогранной темы межнациональных конфликтов, имевших место быть на всем протяжении выделенного хронологического отрезка. Поэтому необходимо ограничиться тремя условными направлениями с небольшим количеством конкретных примеров по каждому. Эти направления, с точки зрения автора, могут быть следующими:

1) межнациональные конфликты на территории стран Восточной Европы (как внутри отдельно взятых государств, так и между разными государствами);

2) межнациональные конфликты на так называемых «присоединенных территориях» в СССР (под последними подразумеваются территории, которые вошли в состав СССР по итогам Второй Мировой войны);

3) межнациональные противоречия на территориях прочих союзных республик.

Первое направление в отечественной историографии практически никем не востребовано, за исключением очень узкого круга специалистов. Причина может заключаться в том, что в советское время заниматься исследованиями на эту тему было весьма проблематично — согласно господствовавшей доктрине, между соцстранами не могло быть места ни межгосударственным, ни межнациональным конфликтам (подобную точку зрения не поколебала даже первая в мире война между двумя соцстранами — вьетнамо-китайский конфликт 1979 г.), а в постсоветский период немногочисленные отечественные исследователи истории Восточной Европы послевоенного периода куда охотнее обращаются к дипломатическим, военным и иным вопросам, чем к данной теме. Кроме того, анализ подобных конфликтов невольно может затронуть и существующие современные проблемы России, а желающих проводить подобные аналогии не так много.

Для иллюстрации этого направления можно, в частности, коснуться событий в Венгрии 1956 г.4 Вспышка насилия в этой стране отмечена как одна из самых мрачных страниц из всей истории стран социалистического содружества. Ситуация в Венгрии, сложившаяся к рассматриваемому периоду, анализировалась отечественными специалистами, но, ознакомившись даже с новейшими сборниками документов и публикациями, автор пришел к выводу, что существовавшие в этой стране национальные проблемы практически никем не выделяются, за редким исключением в виде специалистов, анализирующих историю румыно-венгерского конфликта из-за Трансильвании5.

В случае с венгерскими событиями отечественные авторы прежде всего касаются внешнеполитических, военных, экономических, продовольственных и прочих аспектов, а национальный вопрос сводят к проблеме вспышки антисоветских настроений. Среди ряда современных исследователей также стала популярной тенденция своего рода «ретрансляции» документов того времени без надлежащего их критического анализа и автоматического принятия как данности отраженных в них фактов и выводов (кстати, это касается не только национальных проблем, но и очень многих не относящихся к ним тем).

Рассмотрим это на примере отрывка из одного достаточно важного документа — Записки Комитета информации при МИД СССР в Президиум ЦК КПСС «О положении на идеологическом фронте в ВНР» от 2 июня 1956 г., — который был подготовлен в связи с предстоящим обсуждением на Пленуме ЦК КПСС идеологических вопросов заместителем председателя Комитета информации при МИД СССР И. Тугариновым:

«В период 1954-1955 гг. в Венгерской Народной Республике произошло заметное оживление буржуазного национализма. Характерно, что реакционные элементы стремятся использовать националистические настроения, проявляющиеся у некоторой части населения, в целях подрыва нового общественного строя. Прикрываясь лозунгом укрепления национального единства венгерского народа, они пытаются протаскивать и распространять «теорию» классового примирения, которая одно время проникла даже на страницы венгерской печати.

Националистические проявления имеют место и среди некоторой части работников партийного и государственного аппарата. Нередко эти настроения носят недружелюбный по отношению к Советскому Союзу характер. Это нашло свое выражение, в частности, в неоднократно предпринимавшихся в период 1953-1955 гг. попытках закрыть русский институт имени Ленина, реорганизуемый ныне в Академию общественных наук, русскую школу имени Горького в Будапеште, помешать изданию и распространению советских книг в ВНР, в нежелании популяризировать опыт Советского Союза в венгерской прессе, в ухудшении работы Венгеро-Советского общества (ВСО) и т.д.»6.

Несет ли в себе данный весьма примечательный документ ответ на вопрос — почему и каким образом проявлялся национализм в Венгрии? И можно ли с помощью подобных материалов досконально изучить затронутую нами проблему?

Авторы этого документа (равно как и составители сборника ни в данном случае, ни в других местах) никак не комментируют противоречивую информацию, содержащуюся в нем. А таких противоречий немало. Можно ли характеризовать как «националистические проявления» нежелание «популяризировать опыт Советского Союза в венгерской прессе» или попытки закрыть Академию общественных наук? Могут ли националистические настроения носить «дружелюбный характер»? Только ли националистам свойственно «протаскивать и распространять «теорию» классового примирения»? Автор данного документа почему-то автоматически отождествляет отрицательное отношение венгров к внедрению «советской» модели социализма и к носителям этой модели с проявлениями национализма. Тем самым он обходит стороной действительно имевшие место в венгерском обществе не только антисоветские тенденции (то есть политические), но и антирусские, то есть националистические, берущие свое начало еще задолго до событий 1917 г. Нам кажется, что в данном случае вообще не очень корректно говорить о «националистическом» отношении венгров к чему-либо советскому. Такой упрощенческий подход не позволял и не позволяет провести исследование венгерских событий с точки зрения влияния на них действительно националистических тенденций, выражавшихся в экстремистских настроениях и активных действиях представителей одной нации против другой. С этой точки зрения, помимо безусловно имевшего место и политического контекста, необходимо помнить, что события в Венгрии носили не только «антисоветский» характер. В частности, авторы монографии «Восточная Европа в силовом поле великих держав» прямо указывают на следующее важное обстоятельство: «Напомним, что одним из первых лозунгов Венгерской революции летом и осенью 1956 г. было прекращение дискриминации мадьяр в Румынии»7.

Даже такая тенденциозная фигура как Матиас Ракоши, которую явно абсурдно причислять к числу сторонников «венгерской революции», в своем письме Н.С. Хрущеву от 15 декабря 1956 г. четко указывал на национальную проблему и на неспособность правящего режима ее решить как на один из важнейших детонаторов венгерских событий:

«Известно, что когда в 1938-1941 годах Хорти, будучи сателлитом Германии, «возвратил» области, в которых проживало около 3 миллионов венгров. Очевидно, что этот факт был воспринят большинством народа с воодушевлением. В конце второй мировой войны одновременно с освобождением нашей родины эти почти 3 миллиона венгров вновь стали национальным меньшинством. Враг в полной мере использовал данное обстоятельство, и эта ситуация позволила шовинистам отчасти распространить свое влияние на такие, впрочем, демократические, элементы, как трудовое крестьянство, и даже на рабочих, которые сожалели, что одна четвертая часть венгерского народа вновь стала национальным меньшинством.

Когда мы, коммунисты, энергично выступали против ирредентизма, шовинистического подстрекательства, на нас с первого дня освобождения навесили ярлык антипатриотичности. Когда Имре Надь в 1953 году стал премьер-министром, он сразу же начал играть на шовинистических струнах и, в отличие от нас, стал выступать в роли «настоящего венгерского патриота». Это немедленно усилило, особенно в кругу молодежи, скрытый шовинизм, пропаганда которого была поручена пользующимся широким влиянием старым реакционным педагогам, со знанием дела выпестованным хортистами. Демонстрацию 23 октября с первой минуты характеризовали шовинистические, антикоммунистические и антисоветские лозунги»8.

В свое время автор этой статьи в беседе с ветеранами Советской армии, которые принимали участие в боях на территории Венгрии во время Второй Мировой войны и после ее окончания некоторое время находились на ее территории, узнал о том, как резко изменилось отношение венгерского населения к советским военнослужащим после решения о передаче спорных территорий румынской стороне. Уже позже советское руководство осознало негибкость своего решения, став своего рода его заложником. По мнению итальянского историка Стефано Боттони, в 1952 г. венгерское меньшинство получило поддержку из Москвы — именно под давлением ВКП(б) в румынскую конституцию была внесена статья, направленная против национальной исключительности и национального шовинизма. В том же году в Трансильвании в рамках румынского государства была образована Венгерская автономная область с центром в городе Тыргу-Муреш. Однако в 1968 г., когда Румыния встала на путь независимости внутри соцлагеря, решением Н. Чаушеску данная область была упразднена9.

Специфика развития Венгрии обусловила особую или даже преобладающую, по мнению некоторых политологов, роль вопроса национальных меньшинств в венгерской политике и общественной жизни10. Уже упоминавшаяся «трансильванская проблема» (еще раз необходимо указать, что зачастую она обходится стороной) играла весьма важную роль в венгерских событиях. Национально-территориальный спор из-за Трансильвании, связанный прежде всего с положением венгерского национального меньшинства в Румынии, резко обострился. Интереснейший материал, также прошедший незамеченным для большинства специалистов, изучавших венгерский кризис, был опубликован совсем недавно в сборнике «Венгерские события 1956 года глазами КГБ и МВД СССР» в разделе «Хроника 1956». В нем, в частности, сообщалось следующее: «05-19.11: В Румынии подавлена попытка вооруженного выступления этнических венгров в поддержку своих собратьев в Венгрии (органами ГБ Румынии арестовано и репрессировано несколько сот человек)»11. Не исключено, что именно из-за событий 1956 г. и произошло упразднение Н. Чаушеску Венгерской автономной области, об истории которой говорилось выше.

Игнорирование советскими лидерами самого факта существования национальной проблемы при социализме, даже после событий 1956 г., вряд ли сыграло положительную роль в дальнейшей истории самого Советского Союза. «Кремлевское руководство не сумело сделать должного вывода из этих событий. Москва не предприняла ничего, чтобы придать хоть какой-то практический смысл своей же теории в национальном вопросе», — справедливо отмечали Т.М. Исламов и Т.А. Покивайлова12. Последствия игнорирования «трансильванской проблемы» проявили себя сразу же после начала кризисных процессов в соцлагере. «Первая массовая антиправительственная демонстрация после революции 1956 г. была организована в июне 1988 г. в поддержку угнетенного венгерского меньшинства в Трансильвании»13. Подобные процессы происходили в то же время и в республиках СССР, где точно так же игнорировались многие существовавшие национальные противоречия.

В 1993 г. В.Л. Мусатов указывал на существование в Венгрии накануне событий 1956 г. еще одного аспекта национальной проблемы, который нашел отражение в виде рекомендаций советского политического руководства, обращенных к венгерским лидерам. В Москве видели, что в Венгрии назревает недовольство против Генерального секретаря Венгерской Партии Труда Матьяша Ракоши и его сторонника Фаркоша, куратора армии и госбезопасности. Общественность требовала наказать виновных за репрессии и провалы в политике, а Ракоши тормозил процесс реабилитации. По приглашению Политбюро Венгерской Партии Труда в начале июня 1956 г. в Будапешт прибыл М.А. Суслов. «В беседах с членами венгерского руководства Суслов затронул и такой непростой вопрос, как национальный состав венгерского руководства, в котором было много евреев. Он, в частности, отмечал, в том числе и в беседах с А. Хегедюшем, что товарищи из числа лиц еврейского происхождения не могут не считаться с тем, что за последние годы в Венгрии выросли многочисленные молодые кадры коренной национальности, которым необходимо открыть дорогу к руководству. Иного положения, по мнению Суслова, венгерский народ не поймет»14.

Примечательно, что в том же самом году 20 марта в ПНР собрался VI Пленум ПОРП. На вакантное место первого секретаря ЦК претендовало несколько кандидатов, главным среди которых, по мнению польских исследователей, считались Роман Замбровский и Зенон Новак, причем последний в стремлении скомпрометировать своего конкурента опирался на аргументы антисемитского свойства. Находящийся в Варшаве с 15 по 21 марта Н.С. Хрущев всегда считал давно известного ему Р. Замбровского неподходящим на роль куратора кадровой политики ПОРП именно из-за его национальной принадлежности. Исследовавший тему советско-польских отношений в 1953-1957 гг. А.М. Орехов отметил, что «кандидатуру Р. Замбровского «забаллотировали, в том числе и с помощью лидера КПСС», подчеркивая, что «нажим советского лидера невозможно было скрыть от участников пленума»15.

На VII Пленуме ПОРП в июле 1956 г. всплыли те же проблемы. Из записи бесед советских дипломатов с польскими партийными деятелями следовало, что дискуссию на пленуме вызвал «национальный вопрос», когда в конце его работы Зенон Новак неожиданно затронул скользкую тему антисемитизма. Так, первый секретарь воеводского комитета ПОРП в Быдгощи Владыслав Кручек рассказал: «Некоторые члены ПОРП (по национальности евреи) стали обвинять ЦК ПОРП в антисемитизме. Поводом для этих разговоров послужило выдвижение на крупные руководящие должности членов ПОРП по национальности поляков и соответствующая замена на этих должностях лиц еврейской национальности. Пленум поддержал линию ЦК ПОРП на обновление кадров и осудил разговоры об антисемитизме». Первый секретарь воеводского комитета ПОРП в Кракове Станислав Бродзиньский отметил, что 3. Новак «прямо заявил, что дальше терпеть нельзя, чтобы на важнейших государственных постах в правительстве и в ЦК ПОРП в своем большинстве находились евреи». А.М. Орехов указывал: «В тот же день о выступлении 3. Новака стало известно в партийных организациях, а потом проблема выплеснулась на страницы газет. Подоплека заключалась в давнем соперничестве за рычаги управления в партийных, государственных, силовых структурах лиц польской и еврейской национальностей. Произошло то, о чем предупреждал в свое время польское руководство Н.С. Хрущев, советуя переместить или хотя бы освободить Р. Замбровского от курирования кадровых вопросов по линии ЦК ПОРП». В итоге А.М. Орехов констатировал, что «жупел антисемитизма безусловно мешал консолидации ПОРП»16.

Националистический аспект, безусловно, также присутствовал в действиях венгерской стороны применительно к находившимся на территории Венгрии гражданам СССР и отождествлявшимся ими как «русские», независимо от их действительной национальной принадлежности, хотя в данном случае, как уже отмечалось, он на практике был тесно переплетен с антисоветизмом.

В Польше во время массовых волнений в Познани 28 июня 1956 г. спецслужбы помимо множества антисоветских лозунгов также фиксировали и наличие лозунгов антирусского содержания в руках манифестантов. Примечательно, что посол СССР в Варшаве сообщал в Москву следующее: накануне выборов в Сейм 20 января 1957 г. в ряде воеводств давала знать о себе и антиукраинская пропаганда17.

Перейдем к обзору проблемы межнациональных конфликтов собственно в СССР. Отметим, что наиболее охотно, а особенно в последние годы, исследователи касаются изучения ситуации на Западной Украине и в Прибалтике18.

Обратим внимание на то, что в отличие от отечественных исследователей по истории противоборства ОУН и советских органов госбезопасности один из ведущих украинских специалистов, начальник кафедры оперативного искусства и истории специальных служб Национальной академии Службы безопасности Украины Д.В. Веденеев придал важное значение планам Л.П. Берии (после смерти И.В. Сталина) относительно Украины: «Итак, в действиях ставленников Берия в Украине четко просматриваются качественные изменения в политике центра. Симптоматично, что проблема прекращения огня рассматривалась в тесной связи с устранением перегибов и послаблениями в социально-экономической, национальной, религиозной формах. Таковы были признаки того, что хрущевские пропагандисты потом нарекли «бериевским заговором»19. С крахом этих планов, связанных с арестом Л.П. Берия, автор связывает активизацию жестких мер по отношению к оппозиционным националистическим силам Украины и репрессии по отношению к тем сотрудникам госбезопасности, которые были вовлечены в попытки прекращения гражданской войны на Украине. «Осмелимся утверждать, что бериевские «сто дней», в случае их продления, потенциально несли что-то новое и для Украины...» — заключает автор20.

Отметим, что в отечественных исследованиях эта точка зрения не разделяется. И если с автором можно дискутировать касательно роли Берия как «миротворца» и «пацификатора», то резкую активизацию действий советского руководства против националистических движений на Украине (и не только) можно подтвердить документально (хотя это, как будет показано ниже, и противоречит имеющимся в отечественной историографии взглядам). Например, в сборнике о венгерских событиях 1956 г. советские лидеры фактически критикуются за «мягкую позицию» на примере амнистии 1955 г., которая, по мнению его авторов, «позволила дать новый импульс борьбе местных националистов и сепаратистов против советской власти»21.

С точки зрения автора данной статьи дать положительный ответ на вопрос о степени усиления в СССР борьбы с национализмом после смерти И.В. Сталина может факт ликвидации советскими спецслужбами лидеров ОУН. В октябре 1957 г. в Мюнхене был ликвидирован идеолог ОУН Лев Ребет, а в октябре 1959 г. в том же городе — Степан Бандера. Исполнителю — Богдану Сташинскому — руководитель КГБ А.Н. Шелепин лично вручил орден Красного Знамени «за успешное выполнение особо важного задания правительства»22. Можно только недоумевать по поводу якобы имевшей место мягкой позиции советских лидеров, принявших такое решение два года спустя после пресловутой амнистии, тем более с учетом широкого международного резонанса этих акций после бегства Сташинского на Запад в 1961 г.

По данным оперативного учета по состоянию на 1 января 1955 г. по УССР насчитывалось 17 бандгрупп (все в западных районах), а по Литовской ССР, Латвийской ССР и Эстонской ССР — еще 1423. Председатель КГБ СССР И.А. Серов 3 ноября 1956 г. направил в ЦК КПСС записку №2526-с, в которой сообщал, что в Прибалтике и в западных областях Украины «несколько оживилась активность контрреволюционных элементов, особенно за счет лиц, возвратившихся из мест заключения после отбытия наказания». В связи с этим Серов просил выделить в распоряжение КГБ мобильные войсковые отряды для наведения порядка «в тех случаях, когда будут возникать отдельные антисоветские проявления». Примечательно, что отряды численностью 1800-2000 человек каждый Серов планировал разместить не только в Прибалтике и Украине, но и в Закавказье и других регионах24. Отметим, что за три недели до этого — 12 октября — командир вооруженных формирований Литовской освободительной армии (ЛЛА) Союза литовских партизан А. Раманаускас («Ванагас»), который еще в 1952 г. приказал прекратить организованное сопротивление, был арестован в Вильнюсе вместе с женой и год спустя расстрелян25. А всего в 1956 г. в СССР внутренними войсками было проведено 33 операции или боевых столкновения26.

Если проблемы борьбы с национализмом в Прибалтике и на Украине, хоть и с оговорками, но все-таки достаточно активно анализируются отечественными специалистами, то в гораздо меньшей степени рассматриваются национальные проблемы в других частях СССР. О том, что они существовали, свидетельствуют, в частности, недавно опубликованные документы. Возникает ощущение, что советское политическое руководство испытывало сильнейшую тревогу по поводу возможных национальных конфликтов, но реакция его на случаи подобных проявлений в различных регионах страны кардинально отличалась. Где-то искусственно «раздувались» даже малейшие проявления «национализма», а где-то старались не просто замалчивать, но даже не реагировать на случаи откровенного проявления агрессивных националистических тенденций. Если на западе СССР преобладала «жесткая линия», то в южных районах страны позицию правительства сложно назвать иначе, как пассивной.

Среди открывшихся в последнее время документов по данной теме привлекает внимание Докладная записка Министра внутренних дел СССР Н.П. Дудорова27 и Заведующего сектором Отдела административных органов ЦК КПСС А.И. Еличева в Президиум ЦК КПСС о состоянии уголовной преступности в Азербайджане от 1 октября 1956 г. Формально речь шла о расследовании изнасилования и последующего убийства в районе Кировабада 16 июля 1956 г. молодой девушки — инженера Т.М. Булоховой, 1932 г.р., которая выехала из Москвы в служебную командировку на сейсмостанцию АН СССР. Фактически же в документе говорится о серьезнейших национальных притеснениях азербайджанским населением Кировабада представителей других национальностей, в первую очередь — русского и армянского населения. Помимо Н.П. Дудорова и А.И. Еличева в расследовании принимали участие инструктор Отдела административных органов Панков, замначальника Следственного управления Прокуратуры СССР Камочкин, прокурор Следственного управления Светозаров и заместитель начальника Главного управления милиции МВД СССР Овчинников. По этому делу были арестованы Я. Пиреев, Ш. Алиев, Н. Япаров28.

Непосвященному человеку трудно представить обстановку, процветавшую в этом городе — второго по численности промышленного и культурного центра Азербайджана после Баку: «Мы побывали на текстильном комбинате, строительстве глиноземного завода, механическом заводе, в колхозах, совхозах прилегающему к городу Кировабаду, и воинских частях. В беседах с рабочими, служащими, колхозниками и военнослужащими последние обращались к нам с многочисленными жалобами о произволе, насилиях, грабежах, убийствах, хулиганстве и просили принять решительные меры к преступникам, ссылаясь при этом, что обращения в местные и партийные органы никаких результатов не дают»29.

Обратим внимание, что речь идет практически обо всех социальных категориях населения. Так, с крупнейшего предприятия города — текстильного комбината — «в результате безнаказанности хулиганов и других преступников с комбината ежегодно уходит около 1000 работниц, покидая пределы республики»30. Ряд офицеров Кировабадского гарнизона рассказывали, что «вследствие создавшейся в городе Кировабаде обстановки военнослужащие и их семьи редко ходят вечерами по улицам города, так как насильники даже в присутствии офицеров нагло пристают к их женам». «Начальник сейсмической станции т. Касаткин также подтвердил имевшие место случаи попыток к изнасилованию его матери, жены и двух сестер, о которых указывалось в заявлении парторганизации Гипросовхозстроя, направленной в ЦК КПСС в связи с убийством их сотрудницы Булоховой». «Наши беседы с населением города также показали, что во многих случаях русские женщины не подавали заявления об их изнасиловании, боясь расправы. Поэтому данные органов милиции и прокуратуры о том, что к ним поступило за 1955 год и 8 месяцев 1956 года 14 заявлений от русских женщин, не отражают действительного положения»31.

«Изучая обстановку в городе Кировабаде, мы установили, что в городе имеется большое количество нигде не работающих граждан, не занятых общественно полезным трудом. Только одной молодежи не работает более 900 человек. Это приводит к тому, что часть из них, ведя паразитический образ жизни, вступает на преступный путь.

Из общего количества лиц, осужденных в 1955 и 1956 годах, 70% являлись лицами без определенных занятий либо к моменту совершения преступлений длительное время нигде не работали.

Ряд лиц из числа не работающих имеют собственные машины, которые ими используются для личной наживы и совершения уголовных преступлений. Всего в городе зарегистрировано 350 частных автомашин»32.

Анализируя одно из нераскрытых дел об убийстве 1953 г., авторы записки приводят примечательные детали: «Свидетельскими показаниями преступники изобличены, но они находятся на свободе. Один из преступников, Кулиев Г., в настоящее время учится на юридическом факультете Азербайджанского госуниверситета, имеет две собственные автомашины («ЗИМ» и «Победа»)33. Кулиев Г. проходил ранее по другим уголовным делам как бандит, но каждый раз уходил от ответственности». Они констатировали: «Подобные факты прекращения уголовных дел на убийц в городе Кировабаде не единичны». Делался очень важный вывод: «Отсутствие борьбы с уголовной преступностью в г. Кировабаде является характерным и для других городов Азербайджанской ССР». Как примеры приводились 46 случаев изнасилований в Баку за 8 месяцев 1956 года и «возмутительный случай убийства русской женщины Яковлевой, работницы трубопрокатного завода» мужем-азербайджанцем Алхасовым Абдул-Рагим Азис оглы в г. Сумгаите 28 августа 1956 г., который до этого систематически издевался над ней. Тогда же ее подруге, Подковериной Л.Г., им были нанесены ножевые ранения. В одном из предсмертных заявлений в прокуратуру республики, Яковлева сообщала: «...Когда моя мать стала говорить, что пойдет жаловаться в милицию или в прокуратуру, так он ей стал грозить ножом и говорит: лучше уезжай по-хорошему, и не забывай, что это Азербайджан, что нам, азербайджанцам, веры больше, чем вам, русским. Итак, матери пришлось уехать»34.

Явления коррупции и национализма в Кировабаде были настолько вопиющими, что, хотя авторы документа и пытались несколько смягчить эти обстоятельства, это удавалось им с трудом:

«Трудящиеся из числа армянского и русского населения, обращаясь к нам с различными жалобами, указывали тот факт, что в ряде случаев отношение к ним со стороны некоторых местных работников неправильное. Они говорили, что устроиться на работу в учреждения города без взятки невозможно. Военнослужащие, уволенные в запас, продолжительное время не могут получить работу. Это подтвердил и начальник политотдела механизированной дивизии т. Тищенко. Он рассказал, что даже при подборе кадров в военторг, обслуживающий воинские части, местные работники выставляют требования о зачислении на работу в первую очередь азербайджанцев.

Жители армянской части Кировабада в беседах с нами обращали внимание на более худшую благоустроенность жизни их района по сравнению с другим, населенным по преимуществу азербайджанцами. Посещение армянской части города в известной степени подтверждают указанные заявления»35.

Авторы документа обращают внимание на равнодушное отношение республиканской политической «верхушки» к сложившейся ситуации и, фактически, признают существование проблемы азербайджанского национализма:

«ЦК КП и Совет Министров Азербайджана, как нам представляется, должны знать о состоянии дел с уголовной преступностью в республике, о фактах зверских насилий над русскими женщинами и женщинами других национальностей. Эти факты не получили в республике должной политической оценки, что не способствовало искоренению националистических настроений, еще живучих у некоторой части азербайджанцев.

К примеру, можно привести такой факт: отдел писем Совета Министров СССР подготовил записку о неблагополучном положении в Азербайджанской республике с убийствами и другими преступлениями в республике. Тов. Булганин М.А. направил эту записку 30 мая с.г. тт. Мустафаеву и Рагимову, однако ЦК компартии Азербайджана и Советом Министров этот вопрос до сих пор не рассмотрен»36.

Обратим также внимание на то обстоятельство, что Постановление Президиума ЦК КПСС «Записка тт. Дудорова и Еличева по делу об убийстве Булоховой Т.М.» П/44ХХХП от 4 октября 1956 г. было принята под грифом «Строго секретно»37. Годом ранее Заведующий административным отделом ЦК компартии Украины в марте 1955 г. Кузнецов отмечал, что «в 1954 г. в западных областях имело место 13 бандитских проявлений», а из 29 случаев распространения антисоветских листовок было раскрыто только 12. «До настоящего времени не раскрыто 15 бандитских проявлений и 44 случая распространения антисоветских листовок, что имели место в 1952-1953 годах», — констатировал он38. Осмелимся предположить, что далеко не всегда реальный урон авторитету советской власти наносился именно в Западной Украине. Рассмотрим такой пример, взятый из рассекреченных документов Верховного суда и Прокуратуры СССР (речь идет о молодом трактористе из колхоза Львовской области, члене ВЛКСМ!): «Ожидая установления капиталистических порядков на территории Советской Украины и желая зарекомендовать себя как лицо, ведущее борьбу против советской власти, в ночь на 8 ноября 1960 г. вывесил на клубе с. Криво националистический флаг и в ту же ночь сорвал государственные флаги Украинской ССР со зданий магазина, клуба, медпункта и библиотеки, которые бросил в грязь»39. К сожалению, государственная власть зачастую ориентировала советские спецслужбы таким образом, что они были более озабочены поисками подобных распространителей рисунков «тризубов» на дорожных столбах украинских дорог, чем планами обуздания и изъятия агрессивных элементов из южных республик.

Девятого января 1957 г. был подписал Указ «О восстановлении Чечено-Ингушской АССР в составе РСФСР». «В целях создания необходимых условий для национального развития чеченского и ингушского народов» представителям этих народов разрешалось вернуться на прежнее место жительства. Только за 1957 г. в автономную республику прибыло свыше 200 тыс. человек, что существенно превышало цифры, предусмотренные четырехлетним планом переселения. Это создавало серьезные проблемы с трудоустройством и обеспечением жильем. К тому же налицо были массовое приобретение оружия, круговая порука, убийства на почве кровной мести, изнасилования, нападения на жителей республики, представляющих другие национальности. В первой половине 1958 г. по сравнению с аналогичным периодом 1957 г. в целом по ЧИ АССР количество убийств увеличилось в 2 раза, а случаев разбоя и хулиганства, повлекших за собой тяжкие телесные повреждения, — в 3 раза. По всей республике стали обыденным явлением ссоры из-за домов и приусадебных участков, скандалы и групповые драки с применением холодного и огнестрельного оружия. Так, например, в конце 1957 г. в Грозном распространялись антирусские листовки, были зафиксированы и нападения чеченской молодежи на учащихся ремесленных училищ и офицеров Советской армии. И самое главное, что в результате запугивания и при полном попустительстве республиканских властей только в течение 1957 г. за пределы ЧИ АССР выехали 113 тысяч русских, осетин, аварцев, украинцев и граждан других национальностей40.

Примечательно, что одним из противников восстановления чечено-ингушской автономии был упоминавший выше министр внутренних дел СССР Н.П. Дудоров. В.А. Козлов в связи с этим отмечал: «Зная о потенциально высокой активности этих этносов и опасаясь эксцессов на Северном Кавказе, Дудоров доказывал нецелесообразность восстановления чечено-ингушской автономии на Северном Кавказе. Он предлагал чисто бюрократическое решение — создать автономную область (даже не республику) для чеченцев и ингушей на территории Казахстана или Киргизии»41.

Можно предположить, что на позицию Н.П. Дудорова повлияла не только его осведомленность в силу служебного положения, но и внутренняя позиция, основанная на вышеупомянутых кровавых уроках событий в Кировабаде, в расследовании которых он принимал активное участие. Во всяком случае, у автора данной статьи нет сомнений в том, что Н.П. Дудоров был одним из
немногих во властных структурах СССР описываемого периода, кто реально пытался обратить внимание руководства страны на существовавшие межнациональные проблемы и противоречия. Возможно, рекомендации Дудорова были не всегда правильными и оптимальными, но безусловно — он обладал необходимой информацией, видел и понимал важность проблемы и проявлял активность в направлении ее решения. Отметим также, что его деятельность отечественными исследователями практически не анализировалась (за исключением, может быть, краткого упоминания о нем В.А. Козлова, явно отрицательно относящегося к Н.П. Дудорову, которого он назвал «главным полицейским»).

Нельзя упускать из вида и тот факт, что «националистические» движения в ряде случаев могли опираться на мощные финансовые капиталы своих единомышленников за пределами Советского Союза42, а из этого следует, что коррупционная составляющая властных структур отдельных республик вполне могла испытывать на себе не только чисто экономическое, но и внешнеполитическое влияние.

Таким образом, можно сделать вывод о сложной специфике данной темы. Имеющиеся факты говорят в пользу необходимости ее дальнейшей разработки и изучения.



1 Веденеев Д.В. Украинский фронт в войнах спецслужб: Исторические очерки. Киев, 2008. С. 178.
2 Известно также, что пять лет спустя, 17 марта 1965 г. в деревне Папишкю Утянского района во время оперативно-войсковой операции, которой руководил майор КГБ Нахман Душанский, в жилом доме свояка Антанаса Пинкявичюса, застрелился Антанас Крауялис, 1928 г.р. (псевдоним «Сяубунас»), принимавший участие в антисоветском сопротивлении с 1944 г. В том же 1965 г. 6 июля был обнаружен и ликвидирован (по другим данным — застрелился) с 1956 г. нелегально проживавший у Пранаса Друнгиласа в деревне Дидейя Жалимай Крятингского района бывший член Литовской Освободительной Армии Пранас Кончюс (псевдоним «Адомас»), в 1947-1951 гг. — член штаба дружины Kardo округа Zemaicity А 2 октября 1969 г. в Акмянском районе был ливидирован участник антисоветского сопротивления Костас Любярскис-Жвайнис, 1913 г.р., издатель и редактором нелегальной газеты «Partizanii siiviams aidint» («Под эхо партизанских выстрелов»), последний номер которой вышел в 1957 г. Своеобразный «рекорд» поставил Стасис Гуги-Тарзанас из отряда Григониса-Пабяржиса дружины Tigro округа Vytauto, который скрывался 33 года в деревне Чинчику Швянчёняйского района у Оны Чинчикайте вплоть до смерти от болезни в 1986 году! (См. Gaskaite N. PasiprieSinimo istorija 1944-1953 metais. Vilnius, 2006 — Гашкайте Нийоле. История сопротивления 1944-1953 гг. Вильнюс, 2006. С. 140-142). По некоторым данным, единичные вооруженные акции в Балтийских странах продолжались вплоть до 1978 г. (см., например: Caballero Jurado С., Thomas N. Germany’s Eastern Front Allies (2). Baltic Forces. Oxford, 2002. P. 40). Однако, именно в силу своей исключительности, они уже не могли вызвать такого общественно-политического резонанса, как в рассматриваемый нами период.
3Согласно некоторым данным, только через ряды УПА прошло около 400 тыс. чел. (см. Ткаченко С.М. Повстанческая армия (Тактика борьбы). Мн.; М., 2000. С. 374). По оценкам американских исследователей Р. Мисиунаса и Р. Таагепера через повстанческие формирования Литвы в 1944-1952 гг. прошло до 100 тыс. участников. По их же мнению активной формой борьбы одновременно охватывалось до 1% населения. Литовцы составили одну из наибольших диаспор ГУЛАГа наряду с «бандеровцами». Они создавали в местах заключения подпольные организации для сопротивления администрации. Известна, например, организация К. Клементаускаса воркутинская «Северная месть», истреблявшая агентуру лагерных оперчастей МГБ (См.: Веденеев Д.В. Украинский фронт в войнах спецслужб. С. 401, 404).
американских исследователей Р. Мисиунаса и Р. Таагепера через повстанческие формирования Литвы в 1944-1952 гг. прошло до 100 тыс. участников. По их же мнению активной формой борьбы одновременно охватывалось до 1% населения. Литовцы составили одну из наибольших диаспор ГУЛАГа наряду с «бандеровцами». Они создавали в местах заключения подпольные организации для сопротивления администрации. Известна, например, организация К. Клементаускаса воркутинская «Северная месть», истреблявшая агентуру лагерных оперчастей МГБ (См.: Веденеев Д.В. Украинский фронт в войнах спецслужб. С. 401, 404).
4 Как это ни покажется странным, но события в Венгрии 1956 г. даже не рассматривались в двух фундаментальных сборниках Института всеобщей истории РАН, посвященных, соответственно, событиям холодной войны (Холодная война. 1945-1963 гг. Историческая ретроспектива: Сб. ст. Отв. ред. Н.И. Егорова, А.О. Чубарьян. М., 2003) и локальным войнам и конфликтам в XX веке (Война и общество в XX веке: в 3 кн. Рук. проекта и сост. О.А. Ржешевский. Кн. 3. Война и общество в период локальных войн и конфликтов второй половины XX века. М., 2008).
5 Подробно об истории этого конфликта можно, в частности, узнать из следующей публикации: Исламов Т.М., Покивайлова Т.А. Восточная Европа в силовом поле великих держав. Трансильванский вопрос. 1940-1946 гг. М., 2008.
6 Венгерские события 1956 года глазами КГБ и МВД СССР. Сборник документов. Гл. ред. Н.Ф. Самохвалов. Ред. Ю.Н. Моруков. Сост.: Зданович А.А., Былинин В.К., Гасанов В.К., Коротаев В.И., Лашкул В.Ф. М., 2009. С. 96.
7 Исламов Т.М., Покивайлова Т.А. Указ. соч. С. 232.
8 Советский Союз и венгерский кризис 1956 года. Документы. Ред.-сост. Е.Д. Орехова, В.Т Середа, А.С. Стыкалин. М., 1998. С. 745, 749.
9 Bottoni St. A Magyar Autonom Tartomany. A sztalini «Kis Magyarorszag» megalakitasa (1952). Regio. Budapest, 2003. № 3. Примечательно, что данная проблематика отличается новизной, так как не только в СССР и в России, но и на Западе, и в Румынии специальных работ по этой теме не было.
10 Балог А. Венгры-мадьяры: национальная и европейская идентичность (1990-1998). Центрально-Европейский Ежегодник. Сборник статей и документов. Сост. И. Киш. Вып. 1. Международные отношения и безопасность. М., 2003. С. 224.
11 Венгерские события 1956 года глазами КГБ и МВД СССР. С. 56.
12 Исламов Т.М., Покивайлова Т.А. Указ. соч. С. 226.
13 Там же.
14 Мусатов В.Л. СССР и венгерские события 1956 г.: новые архивные материалы. Новая и новейшая история. 1993. № 1. С. 6-7.
15 Орехов А.М. Советский Союз и Польша в годы «оттепели»: из истории советско-польских отношений. М., 2005. С. 76-79.
16 Указ. соч. С. 142-143,146.
17 Указ. соч. С. 123, 246.
18 См., например: НКВД-МВД СССР в борьбе с бандитизмом и вооруженным националистическим подпольем на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтике (1939-1956). Гл. ред. Н.Ф. Самохвалов. Ред. Ю.Н. Моруков. Сост.: Владимирцев Н.И, Кокурин А.И. М., 2008. К сожалению, события, относящиеся к периоду после 1953 г., рассматриваются в сборнике, главным образом, в документах, посвященных проблемам учета и реабилитации участников националистического подполья.
19 Веденеев Д.В. Указ. соч. С. 176.
20 Там же. С. 177.
21 Венгерские события 1956 года глазами КГБ и МВД СССР. С. 37.
22 См., например: Прохоров Д.П., Лемехов А.И. Перебежчики. Заочно расстреляны. М., 2001. С. 207-209; Разведка и контрразведка в лицах. Энциклопедический словарь российских спецслужб. Автор-сост. А. Диенко, предисл. В. Величко. М., 2002. С. 468.
23 Теория и практика западноукраинского национализма в документах НКВД, МВД и МГБ СССР (1939-1956). Гл. ред. Н.Ф. Самохвалов. Ред. Ю.Н. Моруков. Сост.: Владимирцев Н.И., Кривец В.Д., Некрасов В.Ф., Сойма В.М., Степанов А.С., Штутман С.М. М., 2010. С. 309; Прибалтийский национализм в документах НКВД, МВД и МГБ СССР (1939-1956). Гл. ред. Н.Ф. Самохвалов. Ред. Ю.Н. Моруков. Сост.: Владимирцев Н.И, Комиссаров В.М., Кривец В.Д., Некрасов В.Ф., Нешкин Б.С., Штутман С.М. М., 2011. С. 408.
24 Венгерские события 1956 года глазами КГБ и МВД СССР. С. 54.
25 Веденеев Д.В. Украинский фронт в войнах спецслужб. С. 401,405.
26 Борисов А.В., Дугин А.Н, Малыгин А.Я. и др. Полиция и милиция России: страницы истории. М., 1995. С. 203.
27 Составителями сборника документов почему-то именуют Н.П. Дудорова, одного из авторов Докладной записки, заместителем министра внутренних дел СССР, хотя на той же странице ими же размещена часть документа «Постановление Президиума ЦК КПСС «Записка тт. Дудорова и Еличева по делу об убийстве Булоховой Т.М.», где Н.П. Дудоров проходит как министр (см. Президиум ЦК КПСС. 1954—1964. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления: В 3 т. Т. 2: Постановления. 1954-1958. Гл. ред. А.А. Фурсенко. М., 2006. С. 434). Известно, что Николай Павлович Дудоров (1906-1977 был министром внутренних дел СССР с 31 января 1956 г. по 13 января 1960 г. (вплоть до упразднения этого министерства первого формирования), непосредственно перейдя на этот пост с должности Заведующего отделом строительства ЦК КПСС (см. Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923-1991 гг. Историко-биографический справочник / Сост. В.И. Ивкин. М., 1999. С. 180, 294). Это обстоятельство придает большую значимость рассматриваемому документу.
28 Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. Постановления: В 3 т. Т. 2: Постановления. 1954-1958. Гл. ред. А.А. Фурсенко. М., 2006. С. 434—435.
29 Указ. соч. С. 435.
30 Там же. Всего на комбинате работало 4000 человек; таким образом, за год его покидало до 25% от общего состава работавших.
31 Указ. соч. С. 435-437.
32 Указ. соч. С. 439.
33 Стоимость автомобиля «Победа» составляла 16000 руб. Еще больше стоил автомобиль представительского класса «ЗИМ», который предлагался в автомагазинах за 40000 руб. После тяжелой и разрушительной войны далеко не все могли позволить купить даже «Москвич-401» — самый недорогой легковой автомобиль СССР того периода, который стоил 9000 руб. (См. Автолегенды СССР. Вып. 2. ГАЗ-М20В «Победа». М., 2011. С. 5.; Вып. 3. ЗИМ-12. М., 2009. С. 5).
34 Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. Т. 2. С. 440.
35 Указ. соч. С. 441-442.
36 Указ. соч. С. 442.
37 Указ. соч. С. 433-134.
38 Сергiйчук В. Десять буремних лiт. Захщноукрашськ! земли у 1944-1953 рр. Нов! документа i матерiали. К., 1998. С. 872. В данном исследовании должность Кузнецова ошибочно указана как «Заведующий административным отделом ЦК КП(б)У», однако это формулировка после 1952 г. не употреблялась.
39 Козлов В.А. Крамола. Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе 1935-1982 гг. Рассекреченные документы Верховного суда и Прокуратуры СССР. Под ред. В.А. Козлова и С.В. Мироненко. Ответ, сост. О.В. Эдельман при участии Э.Ю. Завадской. М., 2005. С. 121.
40 Подробнее об этих событиях см.: Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 — начало 1980-х гг.). М., 2010.
41 Козлов В.А. Неизвестный СССР. Противостояние народа и власти 1953-1985 гг. М., 2006. С. 191. Обратим внимание, что автор допустил фактическую ошибку, указывая, что Н.П. Дудоров якобы еще в августе 1946 г. был министром внутренних дел СССР (см.: Указ, соч., С. 189). В действительности, этот пост в данное время занимал С.Н. Круглов (см. Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923-1991 гг. С. 180).
42 Например, С. Айвазян указывает на следующий примечательный факт «Деятели армянского национально-освободительного движения вошли в контакт с турецкими правительственными кругами и договорились выкупить армянские земли Карсской области, закрыв долг Турции США в несколько миллиардов долларов. Президент Турции Джелаль Баяр и премьер-министр Аднан Мендерес готовы были подписать договор о передаче земель». Хрущев заявил, что если Турция передаст земли зарубежным армянам, то СССР введет в Карскую область свои войска. Он выдвинул альтернативный план передачи этих земель СССР на тех же условиях. Но 15 мая 1960 г. — за 15 дней до запланированного визита Хрущева в Турцию — к власти там пришел генерал Гюрсель и эта сделка сорвалась (См.: Айвазян С. История России. Армянский след. М., 2000. С. 536).


Просмотров: 1598

Источник: Степанов А. С. К вопросу о проблеме межнациональных конфликтов в СССР и странах социалистического содружества (1953-1960 гг.). «Лучше уезжай по-хорошему, и не забывай, что это Азербайджан...» // Хмурые будни холодной войны. Её прорабы, солдаты и невольные участники. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 136-152.



statehistory.ru в ЖЖ:
Комментарии | всего 3
Внимание: комментарии, содержащие мат, а также оскорбления по национальному, религиозному и иным признакам, будут удаляться.
Комментарий:
птатат 2023-05-01 17:33:08
со стороны автора много неккоректного короче
птатат 2023-05-01 17:32:10
много антиисторического и неправдивого
птатат 2023-05-01 17:31:15
ШУЕ ППШ,автор очень неккоректно и однобоко рассматривает позицию,я бы даже сказал по антисоветски
X