Формы экономической преступности в СССР в 1930-40-е гг. в документах Комиссии партийного контроля (КПК)

Текст взят из диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук "Документы комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) (1934-1952 гг.) как источник изучения экономической преступности в среде партийной номенклатуры" Татьяны Никаноровой. Полный текст диссертации вы можете прочитать по вышеуказанной ссылке.

====

Документы КПК дают возможность при проработке всего доступного пласта материалов изучить типичные формы экономической преступности в среде партийной номенклатуры.

Если исходить из субъективной стороны экономической преступности, то можно выделить две группы таких преступлений:

1) преступления, совершаемые исключительно по корыстным соображениям, когда основная цель — личное обогащение;

2) преступления, которые были вызваны скорее хозяйственной необходимостью в условиях несовершенной модели плановой экономики.

Разумеется, эта классификация достаточно условна, поскольку на практике хозяйственная необходимость и личный прагматичный расчет переплетались. Тем не менее, определение этих двух групп советской экономической преступности необходимы, поскольку они заставляют исследователя более критично подходить к материалам КПК.

Изучая документы КПК, мы, так или иначе, сталкиваемся с контрольным поводом, в большинстве случаев—это письмо-жалоба. Такое письмо не всегда подписано. Не всегда, но всё же мотив автора может проскальзывать в тексте намёком или оговоркой. Например, жалоба некого Овчинникова на начальника базы:

«Ч<.. .>, как только узнал о моих рапортах, то вызвал в кабинет к себе и сказал, что я в аппарате лишний ненужный человек и в наказание за излишнюю "активность" насильно посадил меня работать статистиком по оперативному учету, хотя я имею законченное высшее агрономическое образование»252.

Авторы жалоб (не исключая и анонимных) рисковали, изобличая своих руководителей. Начальство на местах использовало почти детективные уловки, чтобы отслеживать такие обращения, выявлять и наказывать их составителей. Партийные контролеры в своих записках иногда сообщали об этом:

«Я<...> вместе с начальником цеха Л<...> по штампу почтового отделения установил из какого района поступило письмо, кто из рабочих живет в этом районе, сличили почерк письма с расписками в рабочих ведомостях и установили, что это письмо написано учеником ремесленного училища Николаевым»253.

«Военный прокурор<...>ского военного округа т. А<...> злоупотребляет своим служебным положением<...> дал указание своему помощнику <...>изъять из школы тетрадь дочери З<.. .> [написавшего на него анонимку] и произвести сличение почерков»254.

А вот и пример наказания: «Тов. Г<...> неправильно воспринял эту критику<...> дал указания: отключить водопроводную линию от дома, в котором проживает Уткин, отказать в обслуживании его квартиры электросветом, лишить его премии»255.

Анализ контрольного повода должен предшествовать изучению самих контрольных материалов.

Коррупция (взяточничество) — одно из самых хрестоматийных экономических преступлений. Борьба со взяточничеством в рассматриваемый период характеризовалась непропорциональным наказанием взяткодателей и взяткополучателей. Статья 117 УК РСФСР предусматривала наказание до 2 лет за получение взятки должностным лицом и не менее 2 лет при квалифицированной взятке. Статья 118 УК РСФСР за дачу взятки и посредничество во взяточничестве предусматривала лишение свободы на срок до пяти лет.

В количественном измерении взяткодателей наказывали больше, чем взяткополучателей. Удалось выявить наиболее полные статистические данные за 1951 г. Согласно данным Министерства юстиции СССР, в 1951 г. всего было осуждено 1.320.802 человека (кроме осужденных специальными судами)256. Из них 2.631 за получение и дачу взятки, что составляет примерно 0,19 % от всех осуждённых. Что касается соотношения взяткодателей и взяткополучателей, то согласно справке Следственного управления Прокуратуры СССР в 1951 г. за получение взятки к уголовной ответственности было привлечено (возбуждено уголовных дел) 1.298 человек, а за дачу взятки — 1.863 человека257.

О социальном составе коррупционеров ни в документах Министерства юстиции, ни в документах прокуратур нет развернутой информации. Однако в записке Прокурора РСФСР П.В. Баранова есть данные, что из осужденных за дачу и получение взятки в первом квартале 1951 г. 372 человек — 16,6 % члены ВКП(б)258. Если спроецировать этот процент на годовые показатели по всему СССР, то мы получаем примерно 450 коммунистов — коррупционеров. Говорит ли эта цифра о степени распространенности взяточничества в среде партийной номенклатуры? Скорее о том, что борьба со взяточничеством не затрагивала этот слой, а велась преимущественно среди беспартийных.

На достаточно лояльное отношение к фактам взяточничества со стороны советских судов сетовал заместитель председателя Верховного Суда РСФСР Л.А. Громов на страницах журнала «Социалистическая законность»:

«Суды часто приговаривают виновных к очень кратким срокам лишения свободы, — писал Громов, — так по ст. 117 УК[получение взятки] 18,4 % осужденным назначено лишение свободы от 1 года до 3 лет <...> Нельзя обойти молчанием такие факты, когда суды второй инстанции неправильно ориентируют нижестоящие суды на ослабление репрессии по делам о взяточничестве»259.

В записке от 3 февраля 1947 г. советника юстиции 1 класса К. Мокичева заместителю Министра юстиции СССР А.Т. Рубичеву (гриф «секретно») отмечается, что «в значительном количестве случаев суды по делам о взяточничестве выносят необоснованные оправдательные приговоры либо без достаточных оснований дела прекращают производством»260.

Далеко не все дела о взяточничестве вообще доходили до суда. В выпущенном 15 июля 1946 г. под грифом «секретно» совместном приказе Министерства юстиции СССР, МВД СССР и Прокуратуры СССР № 036/0210/126с «Об усилении борьбы со взяточничеством» признавалось, что «борьба с этим злом ведется крайне слабо. Количество лиц, привлекаемых к уголовной ответственности за получение и дачу взяток, несмотря на распространенность этого преступления, незначительно <...> Органы милиции и прокуратуры не принимают должных мер к разоблачению взяточников, не всегда реагируют на жалобы и заявления граждан, указывающих на факты взяточничества, плохо расследуют дела этой категории»261.

Документы КПК, в свою очередь, свидетельствуют о том же: по многим коррупционным делам даже не возбуждалось уголовное производство.

Показательная одна из многочисленных апелляций, рассмотренных Партколлегией КПК, — апелляция исключенной из партии за взяточничество прокурора одного из районов Черниговской области УССР Елены В<...>. 13 июня 1949 г. помощник члена Партколлегии КПК Лагут направил в Партколлегию записку по её делу:

«В<...>Елена Родионовна, г.р. 1902, член ВКП(б) с 1920 г. <...> русская, рабочая, образование среднее, во время привлечения к партийной ответственности работала прокурором <...> района, Черниговской обл., в момент подачи апелляции работает официанткой столовой <...> в г. Шуя Ивановской области.6.II.1948 г.<...> райком КП(б) Украины и 10.I.1949 г. Черниговский обком КП(б) Украины объявили строгий выговор с предупреждением за злоупотребление служебным положением, нарушение революционной законности, получение взяток от уголовных преступников. 11.IV. 1949 г. ЦК КП(б) Украины во изменение решения Черниговского обкома КП(б)Украины исключил В<...> Е.Р. из членов ВКП(б) за то, что будучи райпрокурором, брала взятки и недостойно вела себя. Апеллирует. Дело поступило 12.V.1949 г.»

Далее суть ее преступления:

«Брала взятки деньгами и продуктами питания от родственников подследственных лиц. обещая им "чем ни будь помочь". Например, в октябре 1946 г. был арестован Б<...> по обвинения в хищении<...> После этого жена Б<...> обратилась с просьбой к В<...> освободить Б<...> из-под ареста под подписку о невыезде<...> в разное время передала В<...> 500 рублей деньгами, кусок сала и колбасы около 900 грамм <...> Мать арестованной Б<...> за три раза посещения квартиры В<...> передала два куска свиного сала, 400 грамм сливочного масла, 45 штук яиц, утку и курицу, сыру 500 грамм, белого маркизета 2,5 метра, шелковую косынку и несколько литров молока<...>Зарплату В<...> получала 950 рублей в месяц, в то же время в течение восьми месяцев в 1946 г. отправила телеграфными переводами своей дочери 3650 рублей»262.

КПК подтвердила решение ЦК КП(б) Украины об исключении бывшего прокурора из партии. Мы видим, что вначале прокурор за совершение уголовного преступления даже не лишилась партбилета, ей объявили выговор по партийной линии. Затем в дело вмешался ЦК КП(б)У. Однако судебно-следственным органам материалы так и не передали, прокурор не была привлечена к уголовной ответственности.

Формами взяточничества были премирования и иные виды материальной поддержки предприятиями работников главков, руководителей партийных и советских органов на местах. «Особенный ущерб самостоятельности и независимости партийных органов нанесла распространившаяся практика премирования хозяйственными организациями руководящих партийных и советских работников»263, — так об этой практике осторожно, не вдаваясь в детали, сообщала «передовая» статья «Партийной жизни» (1946 г.). При том, что такое премирование уже как одиннадцать лет на тот момент было запрещено нормативно. Постановление ЦИК и СНК СССР от 17 июня 1935 г. разрешало премирование руководящих работников ведомств, учреждений, хозяйственных организаций и предприятий исключительно распоряжением руководителя народного комиссариата (ведомства)264.

В документах КПК можно найти сведения о подобном запрещенном премировании. Например, один из руководящих работников Министерства пищевой промышленности СССР «неоднократно получал государственные деньги под видом премий в подведомственных министерству организациях»265. В частности, 7 февраля 1949 г. он получил по спискам работников «Главсоли» 5.000 рублей за выполнение и перевыполнение плана производства соли.

В ходе расследования «фактов преступного разбазаривания государственных средств, промышленных и продовольственных товаров на строительстве Алма-Атинской ГЭС» КПК выявила порочную практику подкупа местных партийносоветских номенклатурных работников: для них устраивались вечера, им выдавали продукты, одежду, некоторым даже систематически выплачивали заработную плату, фиктивно оформляя в политчасть стройки. Всё это делалось для того, чтобы незамеченными оставались хищения во время строительства266.

Получая премии за перевыполнение производственной программы, руководители некоторых предприятий считали нужным отблагодарить работников ведомств и руководство на местах. Управляющий одного из трестов Наркомата вооружения, получив переходящее Красное Знамя строек Наркомата и премию, за счет премиальных денежных средств подарил 16 охотничьих ружей ряду должностных работников обкома и облуправления НКВД.

Руководителям главков направлялись продовольственные посылки. «К<...>[начальник управления] установил недостойные коммуниста нравы подхалимства и задабривания некоторых работников вышестоящих организаций, — писал ответственный контролер КПК А.М. Колесников в своей записке 12 апреля 1948 г., — самолетом отправил в Москву из подсобного хозяйства <.. ,>управления работникам Главтекстильстроя бесплатно 207 кг. копченой рыбы»267.

Судя по документам КПК, достаточно распространенным явлением было снабжение руководящих работников за счет ОРСов предприятий. «На подарки руководящим работникам [города Н. Тагил] "Уралмашстрой" выдано нормируемых продуктов: мясо-рыбы — 2 тн., жиров — 400 кгр., кур — 260 тн., сахара — 65 кгр, муки и крупы — 2,5 тн., на эти цели незаконно израсходовано 40.000 талонов второго горячего питания, предназначенных для стахановцев и ударников», — сообщал ответственный контролер КПК И.В. Бышов в своей записке в КПК 10 августа 1944 г.268 В других случаях это были отрезы материи, готовая одежда, обувь и т.п.

«В ряде мест большое распространение получило устройство банкетов<...>В Семипалатинске, например, областные организации по любому поводу устраивают банкеты. Приезд национального театра, приезд заместителя Наркомвода, приезд краевых работников и т.п. обязательно сопровождается банкетом. За 4 месяца на эти банкеты ушло около 10 тыс. рублей государственных средств», — отмечается в журнале «Партийное строительство» (1934 г.) в статье с характерным заголовком «Борьба с излишествами — боевая задача парторганизаций»269. Но банкеты были не просто излишествами, а замаскированной формой расхищения продуктов и взяточничества, поскольку зачастую пышными вечерами руководство предприятия пыталось расположить к себе партийных руководящих работников.

Постановление СНК СССР № 11 от 2 января 1945 г. запрещало предприятиям, учреждениям и организациям проводить банкеты за счет государственных средств270. Банкеты, однако, продолжали устраиваться. Только средства на них искусственно проводились по иным статьям расходов. В 1946 г. уполномоченный КПК по Архангельской области Клейменов сообщал в КПК: «На целлюлозно-бумажном комбинате в 1945 и 1946 гг. было устроено 18 вечеров, на что израсходовано более 125 тыс. руб. государственных средств, из них на водку 78,3 тыс. руб. На этих вечерах принимали участие не только работники комбината, но и отдельные руководящие работники горкома и обкома партии». Где же взяли продукты? «Для устройства вечеров и угощений руководители комбината брали продукты из ОРСа, которые списывались за счет сокращения второго горячего блюда рабочим»271. То же и на другом заводе: незаконно отпущенная на банкет 41 тысяча рублей была списана «за счет премиальных средств, предназначенных на улучшение культурно-бытовых условий рабочих завода» (директору в КПК объявили строгий выговор). На третьем заводе для оплаты банкета руководящие работники сами себе выписали премии — банкет устраивался по случаю назначения директора завода заместителем министра272. КПК относилась к виновным по «банкетным» делам достаточно терпимо. Никто из фигурантов выявленных 11 «банкетных» дел не был исключен из партии.

Подобное замаскированное взяточничество тесно переплетено с практикой самопремирования и самоснабжения, когда руководящие работники сами себе выписывали премии, получали продукты, товары, строительные материалы, рабочую силу или бесплатно, или за небольшую плату на подведомственном, подконтрольном предприятии, совхозе, колхозе.

За ответственными работниками центральных ведомств были закреплены щедрые лимиты по питанию, но некоторые ухитрялись и их перерасходовать. В 1948 г. КПК выявила в Министерстве технических культур СССР «расход продуктов сверх норм» одним из заместителей министра. На допросе управляющий делами Министерства рассказал контролерам:

«В Министерстве имеется спецбуфет, где питаются руководящие работники <...> Для первой группы (руководство) в количестве 7 человек утверждено 38 руб. 49 коп. человекодень, в эту норму укладываются все. Одному Н <...> не хватает. Помимо того, что он ежедневно три раза в день заказывает себе по своему выбору горячие блюда, которые обходятся в среднем 50-60 руб., он еще требует, чтобы ему давали на дом посылки, которые стоят каждая не меньше 60-70 руб.»273.

КПК достаточно часто сталкивалась с практикой изъятия продуктов и товаров из открытой торговой сети, создания незаконных распределителей, спецбуфетов, домов отдыха и т.п. В частности, серьезные нарушения были выявлены в Верховном Совете РСФСР: отчеты об исполнении сметы на его содержание систематически фальсифицировались. Делалось это с целью сокрытия перерасходов на выдачу пособий, питания и курортных путевок274.

Полностью эту главу из диссертации вы можете прочитать здесь.



252 РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 5. Д. 16. Л. 48.
253 Там же. Д. 145. Л. 86.
254 Там же. Д. 120. Л. 68.
255 Там же. Д. 158. Л. 38.
256 ГА РФ. Ф. 7523. Оп. 89. Д. 4408. Л. 15.
257 Там же. Ф. Р-8131. Оп.32. Д. 58. Л. 98.
258 Там же. Д. 1029. Л. 2.
259 Громов Л. Недостатки судебной практики по делам о взяточничестве // Социалистическая законность. 1947. № 6. С. 21,
260 ГА РФ. Ф. Р-8131. Он. 37. Д. 4018. Л. 1.
261 Там же. Он. 38. Д. 299. Л. 1-2.
262 РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 5. Д. 1500. Л. 17, 121-121 об.
263 Задачи партийной работы в современных условиях // Партийная жизнь. 1946. № 1. С. 19.
264 Постановление ЦИК СССР № 10, СНК СССР № 1226 от 17 июня 1935 г. «О премировании работников центральных и местных советских учреждений, а также работников управленческого аппарата хозяйственных организаций и предприятий» // СЗ СССР. 1935. № 33, Ст. 277.
265 РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 5. Д. 177. Л. 57-58.
266 Там же. Д. 94. Л. 126-130.
267 Там же. Д. 111. Л, 13.
268 Там же. Д. 69. Л. 2-3.
269 Караваев П., Шварц Е. Борьба с излишествами — боевая задача парторганизаций // Партийное строительство. 1934. № 22. С. 14.
270 ГА РФ. Ф. Р-5446. Оп. !. Д. 240. Л. 5.
271 РГАСПИ. Ф. 589. Оп.5. Д. 04. Л. 58.
272 Там же. Д. 122. Л. 24.
273 Там же. Д. 107. Л. 24.
274 Там же. Д. 184. Л. 23.


Просмотров: 4202



statehistory.ru в ЖЖ:
Комментарии | всего 0
Внимание: комментарии, содержащие мат, а также оскорбления по национальному, религиозному и иным признакам, будут удаляться.
Комментарий: