Хроника работы Нижегородского Губернского Трибунала за сентябрь 1919 года по сообщениям газеты «Нижегородская Коммуна»
Революционным Трибуналом вынесены следующие приговоры о дезертирах:
1) Граждане Нижегородского уезда: Михаил Игнатьевич Носов, Василий Павлович Лялин, Егор Иванович Лялин и Иван Яковлевич Миронов, признаны виновными – Миронов в том, что он в апреле 1919 года бежал из N стрелкового полка, готовившегося к отправке на фронт, и скрывался до 6 мая. Носов виновным в том, что он 29 мая бежал из N дивизиона, зная, что он должен отправиться в город Смбирск, и скрывался до 2 июля. Лялины, Василий и Егор, в том, что бежали 3 мая из N бригады, и скрывались до 2 июля. Приговорены – Миронов и Носов к условному расстрелу, Лялины, Василий и Егор – к отправке в прифронтовые части, сроком на 3 месяца.
2) Граждане: Иван Петрович Симаков и Николай Иванович Реутов, признаны виновными в том, что они, будучи за первый побег отправлены в дисциплинарный батальон, второй раз бежали, и принимая во внимание, что они, как бывшие унтер – офицеры не могли совершить вторичного побега, не сознавая, что совершают тяжкое преступление – приговорены к расстрелу.
3) Гражданин Балахнинского уезда, Кузьма Платонович Краюхин, признан виновным в том, что он возвратившись из плена в конце марта, не явился на службу в Красную Армию, и скрывался до 12 мая – приговорён к отправке в прифронтовую роту, сроком на 3 месяца.
4) Гражданин Московской губернии, Сергей Григорьевич Иванов, признан виновным в том, что он, получив отпуск по болезни на 2 недели, исправил в документе слова «недели», на «месяцы», но принимая во внимание его заслуги, принесённые Советской Республике во время его службы в Красной армии, засвидетельствованные командиром и комиссаром N стрелкового полка, постановил Иванова от наказания освободить
5) Гражданин Балахнинского уезда, Фёдор Игнатьевич Шварев, признан виновным в том, что самовольно отлучился 12 июля из 8 роты, N ского полка и явился в тот же день после отправки роты на фронт, однако признал его виновным в том, что отлучился он с целью уклонения от отправки на фронт, а потому и постановлено от наказания его освободить и предоставить в Nский полк, для зачисления в маршевую роту.
6) Гражданин Казанской губернии, Осип Петрович Мошков, признан виновным в том, что опоздав на службу из отпуска, он, боясь быть задержанным, как дезертир, переделал в отпускном билете число 19 на 29, приговорён к отправке в прифронтовую часть, сроком на 2 месяца.
7) Гражданин Васильсурского уезда, Михаил Григорьевич Курицын, Иван Иванович Якимов, Михаил Алексеевич Денисов и Дмитрий Григорьевич Горшков – признаны виновными в том, что будучи приняты в Красную армию, не явились к отправке по назначению, и скрывались в течении полумесяца – проговорены к отправке в штрафную часть, сроком на 1 месяц.
Ежедневная газета «Нижегородская Коммуна» 2 сентября 1919 года №195 (244)
4 сентября 1919 года Революционным Трибуналом вынесены следующие приговоры о дезертирах:
1) Гражданину Костромской губернии, Алексее Яковлевиче Пшеницыне, Андрее Васильевиче Большакове, Михаиле Максимовиче Комнаров[..] и Николае Ивановиче Жаркове, признанных виновными в том, что не явились по мобилизации и скрывались с 12 ноября 1918 года по 12 мая 1919 года, но принимая во внимание, что они явились добровольно в отряд по борьбе с дезертирством, постановил их от наказания освободить и направить в ,Уездвоенком, для зачисления в подлежащею воинскую часть.
2) Граждан: Иван Васильевич Березин, Сергей Яковлевич Ларин, Степан Иванович Ларин и Семён Александрович Бужуев, признаны виновными в том, что Березин уклонился от призыва в течении 18 дней; Ларин Сергей, будучи отправлен в Нижний Новгород для лечения, поехал в деревню, и не являлся месяц и 10 дней, Бужуев уклонялся от призыва в течении 21/2 месяца. Березин приговорён к отправке в штрафную часть на 1 месяц и 15 дней, Ларин Сергей на 3 месяца, Бужуев к отдаче в рабочий батальон на 6 месяцев. Дело Степана Ларина направлено на доследование.
3) Гражданин Пётр Иванович Кошелев, признан виновным в том, что будучи 29 марта отпущен из полка в госпиталь, не поехал по назначению, а скрывался до 10 июля, и приговорён к отправке в штрафную часть на 6 месяцев.
4) Гражданин Андрей Иванович Катеров признан виновным в том, что просрочил явку на призыв в течение 2 месяцев, но принимая во внимание, что Катеров добровольно явился, от наказаний постановлено его освободить, и отправить в Уездвоенком, для зачисления в воинскую часть.
5) Гражданин деревни Зимёнок, Родион Иванович Сужин, признан виновным в том, что в течение 2 месяцев укрывался от мобилизации, и приговорён к отправке в штрафную часть на 4 месяца.
6) Гражданин Катунской волости, Николай Иванович Куделин, признан виновным в том, что бежал из запасного батальона 20 февраля, и укрылся до 5 июля, и приговорён к условному расстрелу с тем, что приговор этот не будет приведён в исполнение, если Куделин, будучи на фронте в течение 6 месяцев не совершит ни какого преступления и будет исполнять обязанности добросовестно, и представит об этом удостоверение от своего военного начальства.
7) Гражданин Семёновского уезда, Павел Дмитриевич Толмачёв признан виновным в том, что он убежал из тяжёлого дивизиона 18 января и скрывался до июля. Принимая во внимание продолжительность его отлучки, Толмачёв приговорён к расстрелу.
8) Гражданин Балахнинского уезда, Иван Иванович Красильников, за неявку по мобилизации в течение 2 месяцев, приговорён к отправке в штрафную часть на 4 месяца.
9) Граждане: Фёдор Николаевич Рачинский и Андрей Александрович Данилов, признаны виновными в том, что Рачинский отпустил дезертира вверенного его охране. Данилов, что передал Рачинскому не того дезертира, которого нужно отправить на комиссию. Рачинский приговорён к условному расстрелу, Степанов к отдаче в штрафную часть на 1 месяц.
10) Гражданин Нижегородского уезда, Михаил Иванович Бакулин, Алексей Иванович Воронин, Алексей Данилович Мирясов и Андрей Петрович Гусев, признаны виновными в укрывательстве от призыва: Бакулин в течении 2 месяцев, Гусев один месяц 27 дней, Мирясов 2 месяца 15 дней. Бакулин ввиду его добровольной явки от наказания освобождён, и отправлен в воинскую часть, Мирясов приговорён к отправке в штрафную часть на 5 месяцев, Гусев на 4 месяца.
Ежедневная газета «Нижегородская Коммуна» 6 сентября 1919 года №199 (248)
Революционный Трибунал в заседании своего 4 сентября, вынес следующие приговоры о дезертирах:
1) Граждане: Ефим Герасимович Щербаков, Александр Васильевич Домничев, Андрей Петрович Овчинников, признаны виновным в том, что Щербаков убежал из полка, и находился в бегах 3 дня, Домничев 2 дня и Овчинников 20 дней. Овчинников приговорён к условному расстрелу с тем, что приговор не будет приведён в исполнение, если Овчинников будучи на фронте в течение 6 месяцев не совершит ни какого преступления, будет исполнять свои обязанности добросовестно, и об этом и представит об этом удостоверение от своего военного начальства. Щербаков и Домничев приговорены к отправке в штрафную часть, сроком на один месяц каждый.
2) Граждане: Ефим Яковлевич Сиротник – виновным в том, что он не являлся на мобилизацию и скрывался с 6 мая по 7 июня. Вагин – в том, что 8 июня убежал из роты, Евлампий Иванович Вагин и Иван Дмитриевич Лабутов, признаны виновными в том, что Лабутов убежал с Нижегородского пересыльного пункта и скрылся с 16 июня по 30 августа, и в том, что окликнутый членом отряда по борьбе с дезертирством, не остановился, и был поэтому ранен, и что скрывал на мельнице какого то неизвестного. Сироткник – виновным в том, что он не являлся на мобилизацию и скрывался с 6 мая по 7 июня. Вагин – в том, что 8 июня убежал из роты. Лабутов признан злостным дезертиром, и приговорён к расстрелу. Сиротник к отправке в штрафную часть на 4 месяца, Вагин на 2 месяца. Из имущества Лабутовых, Ивана и Алексея Дмитриева, конфисковать мельницы, если они ещё национализированы, одну лошадь, корову и 4 овцы.
3) Гражданин Осин Мейерович Шапиро, признан виновным в том, что он бежал из роты 29 июня, но через неделю явился добровольно, а потому постановлено от наказания освободить и направить в полк для назначения в первую маршевую роту.
4) Гражданин села Безводного, Андрей Степанович Петухов, признан виновным в том, что он два раза отлучался с пути, с ответственного поста, и в том, что после10 дневного ареста на гауптвахте не являлся в часть, и скрывался. Принимая во внимание, что Петухов, как сопровождающий эшелоны на фронт и коммунист, своими преступлениями дискредитировал Советскую власть, и производил разлагающие действия на красноармейцев, Трибунал постановил Петухова расстрелять.
5) Гражданин Симбирской губернии, Зинятулла Кафнятуллин, признан виновным в том, что получив отсрочку на 2 месяца, не явился в штрафную часть на 6 месяцев, если по переосвидетельствованию будет признан годным к военной службе или же в Рабочий батальон.
6) Гражданин села Зверева, Сергачского уезда, Матвей Семёнович Хрешев, , признан виновным в том, что будучи направлен из госпиталя в Сергач, для лечения, не являлся по назначению, и укрывался с 24 апреля по 8 июня – приговорён к отправке в штрафную часть на 5 месяцев.
7) Граждане: Лукояновского уезда, Игнатий Яковлевич Волков и Семёновского уезда, Григорий Васильевич Марулин, признаны виновными – Волков скрывался с 5 февраля по 30 июня, и Марулин с 22 апреля по 9 июля, а потому Волков, принимая во внимание его нежелание служить в Красную армию, приговорён к расстрелу, Марулин к отправке в штрафную часть, сроком на 5 месяцев.
Ежедневная газета «Нижегородская Коммуна», 10 сентября 1919 года №202 (251)
Вчера Революционным Трибуналом разобрано нашумевшее в своё время служащих Горпродкома.
По обвинительному постановлению – это дело рисуется так:
В 1918 году, служащие Нижегородского продовольственного отдела: Ветошников, Воронцов и Петров пьянствовали, при чём по показанию свидетелей Карнова, Колчанова, Кузнецова и других, пьянство это происходило в помещении Горпродкома, советских столовых и караульной команды. Во время пьянства в помещении Горпродкома, они ставили члена отряда на пост с приказанием ни кого к ним не пускать, выписывали для себя в больших количестве сыр и масло.
Был случай, когда сыр приносился им в количестве до 30 ф. В помещении Горпродкома, к ним даже днём приходили проститутки, которые встречались почётным караулом, и получали плату за своё тело – сыром.
На заявление членов караульной команды о своём нежелании служить с Петровым, и об удалении последнего со службы, Ветошников ответил полным отказом, и заявил им, что для него Петров, дороже всей команды, и что если, кто не желает из команды служить с Петровым, то может получить расчёт. После этого Ветошников сам ходил с четвертью вина в помещении команды и угощал членов её вином, с целью примирить их с Петровым.
Свидетельница, наведывающая городской столовой №2, Зябрикова показывала, что Воронцов, Петров, Ветошников и Воронов – 14 декабря приходили в помещение столовой, и тем распевали коньяк.
Преступные действия означенных лиц, внесли в среду служащих Горпродкома недовольство, и они с вступлением на службу Фадеева, подали ему жалобы на действие Воронцова, Петрова и Воронова. При расследовании Фадеевым, было обнаружено, что эти лица манкировали службой, небрежно относились к своим обязанностями и позволяли себе действия несовместимые со службой советских работников. Почему Фадеевым 13 декабря на заседании коллеги было внесено предложение об увольнении их со службы. Бывший на этом заседании Ветошников, неприязненно относившийся к Фадееву, и имевшийся очевидно намерение причинить ему неприятность, тот час же, по окончании заседания сообщил Воронову и Петрову.
Сообщение Ветошникова произвели на Петрова и Воронцова сильное впечатление и последнее, находившись в крайне возбуждённом состоянии, в ночь на 14 декабря, ворвались в кабинет Горпродкома, где ночевал Фадеев, и держали себя на столько угрожающее по отношению к Фадееву, что тот испугавшись за свою жизнь, принуждён был скрыться от них.
Как установлено следствием, Петров явился к Фадееву с револьвером в руках, Воронцов держал правую руку за пазухой, где по мнению Фадеева тоже находился револьвер. Петров говорил Ветошкину: «Почему ты не дал мне убрать эту сволочь – Фадеева ?»
Свидетельские показания показали, что почти вся эта история была раздута из мелких личных счётов.
Один только свидетель Белов, поддерживал обвинение всех в пьянстве.
Защитником обвиняемых выступил товарищ Кирьянов. В небольшой, но содержательной речи, он выяснил, что преступлений по должности не было, не было и того пьянства, о котором говорил обвинительный Акт.
Единственное преступление, и то не вполне выясненное – это какие то угрозы Фадееву, со стороны Петрова.
Горячую речь в свою защиту произнёс Ветошников. Благодаря этому недоразумению, я обречён, начал товарищ Ветошников, на годовую политическую смерть, так как исключён из партии, в которой активно работал с 1905 года. Он отметил, что Горпродком был принят им в самый критический момент, когда там не было зерна, ни крошки сахара. Приходилось работать день и ночь. Он никогда в жизни не пивший, начал прибегать к алкоголю, который и впутал его в эту грязную историю.
После недолгого совещания, Трибунал вынес Ветошникову и Воронову оправдательный приговор.
Петров и Вронцов приговорены к 1 году условного заключения, с зачётом предварительного заключения.
Ежедневная газета «Нижегородская Коммуна», 14 сентября 1919 года №206(255)
Революционный Трибунал в заседании 12 сентября, заявление члена коллегии защитников и обвинителей при Губисполкоме, товарищ Ливен, о помиловании его подзащитного, Ивана Павловича Двойникова, присуждённого за контрреволюционные выступление в городе Балахне, к высшей мере наказания – к расстрелу, [……] возможным, ввиду темноты и безграмотности Двойникова, и его случайного нахождения а месте преступления и бессознательное участие в убийстве Петрова – Козлова – заменив расстрел, лишением свободы на 15 лет с тяжёлыми принудительными работами.
Ежедневная газета «Нижегородская Коммуна», 25 сентября 1919 года №215 (264)
Выездной сессией Революционного Трибунала в Починках, Лукояновского уезда, рассмотрено интересное дело о злоупотреблениях Комбеда в селе Пели Казенной.
Обстоятельства дела таковы:
В январе 1919 года, в следственную комиссию при Трибунале, поступил ряд заявлений от разных граждан села Пели Казенной, на неправильные действия сельских должностных лиц, выразившихся в незаконных поборах, угрозах арестом и расстрелом, вымогательствах и насилиях.
Такие же заявления поступили и в Чрезвычайною Комиссию Штаба Восточного фронта.
Следствием было установлено:
Граждане села Пели Казенной: Ефим Овчинников старший и Ефим Овчинников младший, отбывавшие наказание в Кунгурской тюрьме, Пермской губернии, были амнистированы и возвратились на родину.
После октябрьской революции, они оказались выбранными сначала в Комбед, а после реформирования его, в сельский Совет, председателем которого был избран брат – Елизар Овчинников. Вместе с братьями Овчинниковыми, в сельский Совет вошли их ближайшие родственники и приятели: Илья Панов, Дмитрий Дьяков, Кузьма Бисяков, Василий Репин и Иван Кожокин, в качестве членов Совета или лиц близко стоящих к нему.
В октябре 1918 года, на волостном съезде Комбедов, в селе Кочкурове, Даниил Овчинников увидел у гражданина Рогожина бланки партийных карточек, обратился к нему с просьбой о выдаче нескольких экземпляров для организации ячейки коммунистов в селе Пели Казенной.
Товарищ Рогожин выдал 10 экземпляров, но более о судьбе их не справлялся и сведений о работе ячейки не получал. Овчинников передал карточки секретарю Совета – Илье Панову, который заполнил их соответствующими данными и выдал четверым: Овчинникову, Дьякову, Бисякову и некоему Фролову.
Так своеобразно организованная ячейка нигде не зарегистрирована.
Объявив себя членами РКП, и вооружившись винтовками, полученными из Починковской ЧК, Елизар Овчинников, старший и младший Ефимы Овчинниковы, стали по ночам ходить к мирным гражданам, требовать с них съестных припасов и денег, не останавливаясь перед насилием, истязаниями, угрозами арестом и расстрелами, причём преследованию подвергались не только представители среднего крестьянства, но и самая настоящая деревенская беднота, так или иначе, не угодившая Совету.
Деятельность этого Совета в этом отношении была настолько разнообразна и интенсивна, что остальное перечисление совершённых членами проступков представляется совершенно невозможным.
Около 15 октября, члены Совета: Кузьма Беляков, четверо Овчинниковых, Дьяков – явились в дом односельца, Григория Кожокина, который был болен, и потребовали у него денег, а за отказ стали угрожать ему оружием и арестом.
Сестра Кожокина, сорокалетняя девица, видя издевательства над братом, скрылась на гумне.
Кузьма Беляков и Ефим Овчинников, нашли её там, схватили, и в сопровождении толпы народа, повели её в сельский Совет, стреляя из винтовок. Дорогой, Кожокину избивали плёткой. В Совете над ней произвели бесцеремонный обыск, найдя спрятанными в платье 2000 рублей, раздели и издевались над её стыдливостью и целомудрием.
Акулина Кожокина, от перенесённого заболела, а её сестра Татьяна и племянник Алексей, скончались от испуга, а сноха почти лишилась рассудка.
Акт о конфискации 2000 рублей составлен не был и никакого документа Кожокиной не выдано.
В день Рождества, члены Совета, пьяные, устроили по селу катанье на лошадях, поставив в сани граммофон, с криками, гиканьем и выстрелами из винтовок, наводя панику на жителей.
Насилия над личностью отдельных граждан, была введена в своего рода систему, и пускалась в дело каждый раз, когда то или иное распоряжение членов Совета не исполнялось или исполнялось недостаточно быстро.
Так, Кузьма Беляков, придя в дом гражданке Холодовой, потребовал 300 рублей, и когда ему было отказано, избил её плёткой; гражданин Старкина, за неуплату 200 рублей, Елизаром Овчинниковым, была посажена в холодную, где провела 4 дня, не получая ни хлеба, не воды, и была освобождена лишь дав согласие за неимением денег, зарезать телёнка и отдать его Елизару Овчинникову.
Денежные поборы и штрафы, накладываемые на граждан по распоряжению сельского Совета, были ещё более многочисленны, причём не уплачиваемые суммы не выдавалось ни каких квитанций, и они не проводились по книгам, а плательщиками в большинстве случаев даже и не знали, за что они платят деньги.
Целым рядом показаний установлено, что с гражданина А. Е. Белчкова, было взято сначала 720 рублей, а потом и 450 рублей, и корова, которая поступила в распоряжение председателя Совета, Елизара Овчинникова, с Шевяковой взято 380 рублей; у Белякова – 1700 рублей и шуба; у Белоусова – 580 рублей, 100 яиц и 7 фунтов масла; у Т. Старкиной 1500 рублей и конюшня; Костиной – 400 рублей; у гражданина С. Сметанина были взяты последние 10 рублей; с Серикова, только что вернувшегося из плена инвалида, потребовали 60 рублей, а когда денег не оказалось, тогда его избили его по лицу.
Когда поведение Совета получило огласку и началось следствие, Совет собрал общее собрание граждан и потребовал составления одобрительного приговора.
В этом приговоре, граждане давали обязательство встать грудью за Президиум Совета, если со стороны Центральных властей будут предприняты какие либо меры воздействия, против членов Совета.
К подписи к этому приговору принуждались угрозами оружием и реквизицией, оставленного по норме хлеба.
Сын председателя, Василий Овчинников, и члены Совета – Кузьма Беляков, призванные по мобилизации в Красную армию, явились на призыв, и заявили приёмной комиссии, что один из них является председателем, а другой секретарём сельского Совета, на что предъявили соответствующие документы и получили месячную отсрочку.
Ежедневная газета «Нижегородская Коммуна», 26 сентября 1919 года №216(265)
(Продолжение) Трибунал, заслушав дело, признал преступление в отношении Овчинниковых – Елизара, Ефима (старшего), Ефима (младшего) и Даниила, Дьякова Дмитрия и Белякова Кузьмы – доказанным. Елизара Овчинникова признал виновным в том, что он будучи председателем сельского Совета, в конце 1918 года и в начале 1919 года, незаконно отбирал не подлежащие отбору продукты у граждан села Пели Казенной, взимая от них денежные налоги разного рода, многим из них не выдавал квитанций, что делало возможным злоупотребления, при отборе денег, издевался над гражданами и подвергал их побоям, незаконным арестам, задерживал их по нескольку дней.
Ефима Овчинникова (старшего) – виновным в том, что он принимал участие в отборе продуктов и денег, будучи вооружённым револьвером, избивал некоторых граждан, Белякова Кузьму, виновным в том, что он принимал участие в отборе продуктов и денег, будучи вооружённым, причём за продукты не платил, и не выдавал квитанции. Дмитрия Дьякова, в том, что он принимал участие в отборе продуктов и денег, причём за продукты не платил, и не выдавал квитанций. Даниила Овчинникова, виновным в том, что он принимал участие в отобрании некоторых продуктов, будучи вооружённым. Каковыми действиями все они, будучи членами сельского Совета, дискредитировали Советскую власть, а так же и Коммунистическую партию, так как обиженные граждане села Пели Казенной были убеждены, что их обижают коммунисты, и принимая во внимания, что главным инициатором всех этих преступлений был Елизар Овчинников, и что два брата – Ефимы Овчинниковы, имея за собою уголовное прошлое, и будучи освобождены из тюрьмы по амнистии, по возвращению на родину были избранны членами сначала Комбеда, а потом сельского Совета, продолжали заниматься преступной деятельности.
Постановил считать их: Елизара Андриановича Овчинникова, Ефима Андриановича Овчинникова (старшего) и , Ефима Андриановича Овчинникова (младшего), врагами Республики, и расстрелять Кузьму Павловича Белякова и Дмитрия Степановича Дьякова, приговорил к соединенному с принудительными работами, лишению свободы сроком на 10 лет каждого. Даниила Данииловича Овчинникова, как наименее из них виновного, приговорил к условному осуждению сроком на 5 лет.
Ежедневная газета «Нижегородская Коммуна», 27 сентября 1919 года №217(266)
Выездная секция Революционного Трибунала в городе Арзамасе, заслушав дело бывшего Военрука Ардатовского волостного Совета, Николая Ивановича Анохина, обвиняемого в вымогательстве, производстве незаконных обысков, самочинном наложении контрибуции, и отбрани, и присвоении вещей, признал, что свидетельскими показаниями на предварительном и судебном следствии, преступление доказанным.
Революционный Трибунал, считая, что стоя на ответственном посту военного руководителя, и называя себя коммунистом, Анохин, творя преступные деяния, дискредитировал в глазах широких масс населения ответственных работников, и вызывал отрицательное отношение к рабочее – крестьянскому Правительству, а потому постановил Анохина – расстрелять, но принимая во внимание его молодость, и неопытность, Революционный Трибунал нашёл возможным применить к нему амнистию 6 Всероссийского съезда Советов, заменив расстрел, лишением свободы на 15 лет, с тяжелыми принудительными работами.
Васильевская выездная сессия Революционного Трибунала, рассмотрев дело о гражданах: В. В. Горбунове – Карташове, В. Г. Левагине, И. Ф. Воробьёве и Н. Н. Данилове, обвиняемых в самочинных реквизициях, постановила, что действительно указанные лица с коростной целью, не имея на то ни какого права, вооружённые, отбирали хлеб у граждан, причём Левагин являлся одним из руководителей и организаторов грабежа, как и Воробьёв И. Ф. – спекулянт, дававший деньги на самогонку и участвующий в захвате хлеба. На своей лошади, он отвозил отобранный хлеб к себе в амбар.
Карташёв – Горбунов В. В., будучи вооружён винтовкой, принимал участие в грабеже, исполняя поручения руководителей.
Трибунал, считая, что преступление было преднамеренно и давало повод к возмущению граждан, подрывая доверия к рабочее – крестьянской власти, постановил Левагина расстрелять.
Воробьёва И. Ф., как злостного спекулянта, вредящего строительству Рабоче – Крестьянской Республики, так же подвергнуть высшей мере наказания – расстрелу.
Карташёва – Горбунова, ввиду его чистосердечного признания, подвергнуть уголовному осуждению на три года.
---
Подготовил Радьков Андрей Георгиевич. Зам. директора Нижегородского музея холодной войны и истории города Горького 1946 – 1991 г. г. по научной работе.
Просмотров: 815
statehistory.ru в ЖЖ:
