Роль заводов горного ведомства на железном рынке
В литературе о монополизации промышленности описано противоборство между «Кровлей» и организацией землевладельцев для централизованной закупки металла — Железным союзом земств. Неудачная для «Кровли» борьба с земствами «хорошо известна»2. Но нередко она рассматривается вне связи с политикой самодержавия, орудием которой служили заводы горного ведомства. Получается, что власть чуть ли не самоустранилась от влияния на исход борьбы, нацелив свои заводы исключительно на производство вооружения, а выпуск ими на рынок кровельного и сортового железа, чугуна правительство прекратило, или по крайней мере сократило, сделав в этом вопросе «уступку частному капиталу»3. Такое представление подкрепляется рядом документов. К ним, однако, следует еще раз присмотреться.
Выступление казенных заводов на рынке железа затруднялось формальным ограничением, введенным еще в 1799 г.: продавать свои изделия заводы могли только если выручали 12% сверх «истинной цены» этих предметов. Такие расценки, как правило, превышали рыночный уровень, и железо казенного изготовления не раскупалось. Плохо помогало даже обращение к услугам комиссионерской фирмы, Русского товарищества торговли металлами Износков, Зуккау и Ко, обслуживавшего казенные заводы с 1878 г. Заводские запасы чугуна на 1907 г. превысили 8 млн пудов4. В феврале 1907 г. казенные Нижнетуринский и Серебрянский заводы запродали комиссионерам (а те переуступили обществу «Кровля») кровельное железо (запас 1907 г. и весь выпуск 1908 г.), что вызвало скандал. «Вступая в соглашение с комиссионерами, начальство заводов, — заметил государственный контролер, — не могло не знать, куда предназначается продаваемое железо, так как условия соглашения разрабатывались им и комиссионерами при участии представителей общества “Кровля”»5.
Государственный контролер расценил эту операцию как «совершенно неуместное» участие казенных заводов в синдикате и «просил Министерство торговли и промышленности принять зависящие меры к недопущению на будущее время таких соглашений». Главный начальник уральских горных заводов П.П. Боклевский признал, что «вступление в какие бы то ни было синдикаты» роняет «достоинство казенных предприятий», и жаловался, что к этому их вынуждает отсутствие собственного торгового аппарата6. В дальнейшем была «безусловно запрещена» продажа чугуна комиссионерам или агентам7. Постановлением Совета министров (утв. царем 23 октября 1907 г.) в отступление от старого закона заводы получили разрешение на 1908 год сбывать железо и чугун по сложившимся на рынке ценам «независимо от прибыльности или убыточности сих цен для казны»8.
Из Думы горному ведомству советовали «или уничтожить заводы, или привести их в нормальное состояние и тем увеличить доходы». Но для ведомства такого выбора не существовало: «Допустимо только расширение существующих производств или основание новых», — заявил товарищ министра Д.П. Коновалов9. Бюджетная комиссия, а 7 мая 1908 г. и Государственная дума выразили пожелание о расширении на казенных заводах «производства кровельного и сортового железа, а также увеличении приема частных заказов»10.
Предпринимательские круги добивались в идеале полной ликвидации конкурента в лице казенных заводов. Это стремление нашло своих выразителей в Финансовой комиссии Государственного совета. При обсуждении бюджета на 1908 г. ее отделы высказались за коренную реорганизацию казенно-заводского хозяйства на Урале. Считая казенную администрацию неспособной вести хозяйство — любое — с прибылью, они предложили ведомствам «почти во всех случаях» (исключая военные предприятия) «отказаться от эксплоатирования предприятий своими средствами и передать их в частные руки»11.
Такая реорганизация противоречила интересам землевладельцев. Собравшиеся в июне 1908 г. на съезд представители земств решили добиваться от правительства понижения ввозных пошлин, позволявших заводчикам держать высокие цены на металл. Перед управлением казенных горных заводов съезд ходатайствовал об отпуске земствам всего кровельного железа «по возможно дешевым ценам и без всякого участия заводских комиссионеров» и «о расширении действий этих заводов» в целях более полного удовлетворения потребностей земств в обход «Кровли». В январе 1909 г. курское земство на губернском собрании постановило ходатайствовать перед правительством об увеличении производительности казенных железоделательных заводов и о применении к синдикату мер уголовного преследования. «При таком положении дела, — отмечал Государственный контроль, — производство кровельного железа на уральских казенных заводах получало особое значение»12.
В том же направлении оказывала давление Дума. Ее Бюджетная комиссия при обсуждении сметы на 1909 год установила как принцип, что «казенные заводы будут конкурировать с частными», потому что, не имея постоянного объема военных заказов, казенные заводы должны выпускать изделия «и для нужд частной промышленности». Заводы эти важны для регулирования «рыночных цен, угрожающих ростом при развитии трестов и синдикатов». Бюджетная комиссия отметила на казенных заводах неудовлетворительную постановку заказов от частных лиц и рекомендовала ведомству «в целях устойчивого получения заказов на кровельное и сортовое железо» его заводами организовать «сношения с земскими учреждениями» и упорядочить комиссионное дело. В вопросе о ликвидации заводов Комиссия нашла, что это касается не всех вообще заводов, работавших на рыночный спрос, а лишь таких, которые существовали «исключительно ради доставления заработка местному населению»13.
Министерство торговли и промышленности, добившись от правительства в октябре 1907 г. временного разрешения заводам торговать без 12-процентной прибыли, готовило законопроект о полной отмене этого ограничения, а пока просило продлить временное разрешение на 1909 год. Но Совет министров распространил действие «изъятия из закона» не только на этот год, а и на все время «впредь до изменения» соответствующей статьи Горного устава и разрешил продавать изделия «по рыночным ценам с возможною для заводов прибылью»14.
Между тем в мае 1908 г. на совещании о положении в металлургии получила подкрепление позиция, занятая Финансовой комиссией Государственного совета. По мнению заводчиков, приглашенных на совещание, следовало поставить казенные предприятия в равные условия с частными, а впредь вообще прекратить «постройку новых казенных заводов и расширение существующих». Участники совещания также осуждали практику пополнения оборотных капиталов ведомственных заводов из казны. Записку о пожеланиях совещания Совет министров в ноябре 1908 г. принял «к сведению»16. На первый взгляд, Финансовая комиссия от себя повторила мнение, еще в 1897-1898 гг. высказанное Департаментом государственной экономии Государственного совета и Государственным контролем, требовавшими «прекращения ассигнований из государственного казначейства» на пополнение оборотных средств казенных горных заводов16. По мысли Департамента, заводы «должны бы получать средства для своей деятельности непосредственно от заказчиков и от продажи изделий», а не по бюджетным сметам, и это, казалось, обещало заводам больше свободы в распоряжении оборотными средствами. Но этим сходство пожеланий Департамента с требованиями заводчиков исчерпывалось. Департамент одновременно выступал за максимальное «сосредоточение в руках правительства таких работ (для военного и морского ведомств), которые, по особым условиям, нежелательно было бы передать в частные руки», да еще и имел в виду «поддержать интересы горнозаводского населения, которое, быв приписано к заводам с давних времен, находит в работах на них источник своего существования»17. Получение же оборотных средств «от заказчиков и продажи изделий» означало лишь то, что расходы бюджета на деятельность горных заводов следовало проводить через сметы заказывающих ведомств, в виде платежей за исполняемые заказы. Таким образом, решениями 1907—1908 гг. о торговле казенным железом правительство заняло позицию, которая еще менее могла устраивать заводчиков, поскольку расширялся доступ ведомственных заводов к рынку железа в качестве конкурента.
Отданное в конце 1908 г. Боклевским распоряжение продать Союзу земств все кровельное железо выработки 1909 г. вызвало 2 января 1909 г. протест Совета съездов горнопромышленников Урала, дополненный ходатайством перед министерством — повлиять на казенные заводы и устранить конкуренцию с их стороны. «Уральские горнозаводчики оказываются совершенно не приспособленными к свободной промышленной борьбе», — делало вывод «Новое время». (О решении продавать казенное железо земствам по заведомо убыточным для ведомственных заводов ценам в данной связи не упоминалось.) «Вечные плакальщики нашли, что казенные горные заводы и в том расшатанном и непригодном виде, как мы знаем их теперь, являются для них серьезным конкурентом», — издевалась газета. Теперь, когда «договор земского Железного союза с уральским горным управлением... заключен», «понятна злоба горнопромышленников на казенные заводы... Наивное и ничем не прикрытое попрошайничество будет оставлено... без ответа»18.
Действительно, как сообщалось, Боклевский побывал в Петербурге и теперь «готовит обширный доклад по поводу расширения деятельности уральских казенных заводов в связи с вопросом о поставке в земский союз значительно большего количества железа... Боклевский имел по этому поводу обстоятельные предварительные переговоры в высших горных сферах, где к мысли о расширении заводов отнеслись очень внимательно и сочувственно». Решено было устроить новую домну на Кушвинском заводе и удовлетворить ходатайство земств о продаже им кровельного железа. К 1 июля 1909 г. 24 губернских земства совместно закупили у внесиндикатских заводов 1,3 млн пудов; треть этого железа дали уральские казенные заводы. В итоге «Кровля» на 1909 г. лишилась возможности диктовать условия земствам и казенным учреждениям. К требованиям землевладельцев в этом вопросе правительство отнеслось с большим вниманием, чем к недовольству металлозаводчиков. 1910 год рассматривался Железным союзом земств как год победы над «Кровлей»: она снизила свои цены, из синдиката вышли пять заводов. После этого было объявлено, что и цену казенных заводов на кровельное железо Московское губернское земство считает слишком высокой и отказывается от их услуг19.
Ни правительство (несмотря на тяжелое финансовое положение), ни дворянская общественность не считали прибыльность работы казенных заводов непререкаемой догмой. В феврале 1909 г. Постоянный совет объединенного дворянства воздержался от какого-либо решения по докладу своего авторитетнейшего члена К.Ф. Головина, полагавшего, что заводы следует передать в частные руки, так как они дают бюджету слишком мало дохода. Но когда и В.И. Гурко стал доказывать, что в интересах государства — стремиться к «всемерному сокращению» «казенных хозяйственных операций», то Постоянный совет определенно «не присоединился к мысли о желательности сокращения» хозяйственной деятельности казны20.
Предпринимательские круги неустанно добивались пересмотра взятого правительством курса. 20 мая 1909 г. в Государственном совете Г.А. Крестовников доложил заключение Финансовой комиссии о том, что нужно оставить в казенном управлении лишь Пермский, Златоустовский и Воткинский заводы да предприятия, снабжающие их чугуном, и обязать Горный департамент подготовить «постепенную ликвидацию», «продажу в частные руки» остальных заводов.
Это посягательство встретило в Государственном совете отпор. Тридцать шесть его членов (октябрист и два из группы центра, остальные правые, половина — члены Русского собрания, придворные), в числе которых были и члены самой же Финансовой комиссии: Б.В. Штюрмер, П.Н. Дурново, Н.Н. Сухотин, члены дворянского Постоянного совета А.П. Струков, С.С. Бехтеев, А.А. Нарышкин, В.Н. Драшусов, В.М. Андреевский (будущий член дворянского Совета с 1916 г.), а также Е.А. Алексеев, И.Л. Горемыкин, В.К. Саблер, Н.А. Хвостов, глава группы правых В.Ф. Трепов, граф С.А. Толь, князья Л.Д. Вяземский и А.А. Куракин, — заявили, что речь идет об «одном из самых серьезных, существенных и крупных вопросов народного хозяйства России» и его нельзя решать так, как наметило большинство Финансовой комиссии. Правые потребовали отказаться от «ликвидации большей части казенных горных заводов» и, наоборот, заставить Горный департамент «достигнуть правильной постановки казенного хозяйства на этих заводах».
Напрасно старался Крестовников оспорить навязываемое верхушкой дворянства и бюрократии решение и призывал «не останавливаться перед ликвидацией» казенных заводов, поскольку им «работать выгодно невозможно». От имени 36-ти ему ответил А.С. Стишинский. Нельзя «мерить всякое государственное дело одними барышами», считать барыш обязательным признаком правильной постановки хозяйства, уязвил он докладчика-купца. Против ликвидации выступили также министр торговли и промышленности В.И. Тимирязев и бывший министр А.С. Ермолов. Ермолов указал, что даже мелкие заводы, на которые Финансовая комиссия покушалась в первую очередь, надо сохранить, так как все казенные горные заводы составляют «одно целое, одну систему». Тимирязев подтвердил, что среди них «почти нет» заводов, не нужных для производства вооружения. Отвергнув заключение Финансовой комиссии, Государственный совет согласился с мнением тридцати шести. Так даже в самое трудное для бюджета время казна удержала горные заводы в своих руках. Домогательства горнозаводчиков о передаче казенных заводов Урала в частную собственность «закончились безрезультатно»21.
В начале 1910 г. совещание с участием представителей горнозаводчиков обсудило положение уральской промышленности, приходившей в упадок в условиях кризиса и депрессии и конкуренции Юга. Представляя правительству доклад о суждениях совещания, датированный 15 июля 1910 г., министр С.И. Тимашев выразил готовность руководствоваться ими в качестве «общей программы правительственной деятельности» в данной области, «если намеченные меры встретят одобрение» Совета министров22.
Согласно этому докладу23, некоторые участники совещания (как и Финансовая комиссия Государственного совета) предлагали «постепенно ликвидировать» «самостоятельное» казенное изготовление рыночных изделий, оставив в казне те пять заводов, «на коих происходит либо самое производство... оружия, либо выделка потребных для этого производства чугуна, стали и железа». Прочие же семь заводов — отдать «в частную эксплоатацию» или закрыть.
В докладе от 15 июля 1910г. обращают на себя внимание еще два поворота мысли. Во-первых, в нем зафиксирован прямой отказ ведомства согласовывать возлагаемые на казенные предприятия задачи с хозяйственной выгодой. Такая установка отвечала мнению Государственного совета о недопустимости погони за «барышом». Оговорки насчет побочных (рыночных) производств лишь смягчали основную линию — ровно настолько, чтобы не доходить до абсурда.
Во-вторых, вопреки существующему в литературе представлению, все же не предполагалось свернуть производство на рынок. В докладе указывалось, что, при всей нежелательности действия казенных предприятий в ущерб частным, все же «прекратить совершенно» их торговлю металлом нецелесообразно: «полная равномерность» казенных заказов недостижима, а потому работу на рынок надо иметь «всегда наготове» на случай «временного отсутствия» таковых. Учитывалось, что, например, чугун из руды с Бакальского месторождения «пользуется хорошим частным спросом, который не покрывается Саткинским заводом», и ведомство намечало выплавлять чугун «и на Златоустовском заводе» (снарядном) «по мере действительной в том надобности» — до удовлетворения рыночного спроса. В качестве задач выдвигалось «создание рынка дешевой руды, могущего снабжать частные заводы» «по долгосрочным контрактам», а также развитие торговли топливом и «упорядочение» отношений с «частной агентурой для продажи изделий на рынок».
Некоторые из приведенных в докладе от 15 июля 1910 г. соображений по их общей направленности — на сокращение хозяйственной деятельности казны — совпадали с более радикальным мнением XV съезда горнопромышленников Урала (май 1910 г.), назвавшего одной из «главнейших нужд Урала» «постепенную, но неуклонную ликвидацию казенных горных заводов с передачей как этих заводов, так и приписанных к ним дач в частные руки»24. Но ведомство Тимашева считало передачу в частные руки (или ликвидацию) тех или иных заводов задачей, исполнение которой «не принадлежит ближайшему будущему». Нелегко будет «найти покупателя или арендатора» для предприятий, работающих на рынок и в то же время связанных «обязательными отношениями» со своим рабочим населением. Кроме того, ликвидации препятствовало коренное противоречие, неизбежное при оценке успешности казенного хозяйства на Урале: по сравнению с военными производствами как раз работа на рыночный спрос оказывалась менее убыточной. Выгодная сторона работы на продажу, говорилось в докладе, «не может, однако же, служить достаточным основанием к дальнейшему развитию на казенных заводах тех производств, которые изготовляют рыночные изделия».
При подобной противоречивости суждений, отраженных в докладе, никакой связной программой он послужить не мог.
Первая часть программы действий, предложенной участниками совещания, как она представлена в докладе от 15 июля 1910 г., отвечала собственным намерениям ведомства и заключалась в том, что «бесспорно» следует сохранить в руках казны «и даже развить» Пермский, Златоустовский и Верхнетуринский заводы и поставлявшие им металл Кушвинский и Саткинский.
Вторая часть — избавиться от «мелких казенных заводов» и «постепенно ликвидировать» рыночное производство. Но тут Тимашев оговаривался, что исполнить эту программу «гораздо легче в первой ее части, нежели во второй». Четыре завода (Нижнетуринский, Каменский, Кусинский, Артинский) еще, возможно, заинтересовали бы какого-нибудь покупателя или арендатора, поскольку их продукция уже имела выход на рынок. Изготовление чугунных снарядов «без вреда для дела может быть перенесено» с Кусинского и Баранчинского заводов на Верхнетуринский и Саткинский. Баранчинский пришлось бы при этом закрыть: изменить его назначение нельзя без «коренного переустройства», связанного с большими издержками. Нежизнеспособен и Серебрянский завод. Но с закрытием этих заводов казне пришлось бы принять на себя «устройство быта населения» их округов.
В современной литературе эти противоречивые суждения в докладе от 15 июля 1910 г. о судьбе производства для рынка воспринимаются как одобренная правительством ликвидация. Совет министров якобы постановил (или «пришел к выводу»), что Горный департамент должен заняться «постепенным ликвидированием самостоятельного производства изделий частного обихода». В журнале Совета министров, однако, это пожелание излагается не как позиция правительства, а как мнение участников совещания, проведенного Тимашевым25.
Дело не только в оговорках Тимашева относительно трудностей подыскания покупателя (или арендатора) и улаживания отношений с рабочими в случае закрытия заводов. Наряду с этим докладом от 15 июля26 о суждениях совещания (доклад был представлен как материал к заседанию Совета министров) Тимашев изложил отдельно собственное мнение ведомства, выступая лично в Совете министров, он дополнительно подчеркнул несогласие ведомства с суждениями, высказанными на совещании, и предложениями о ликвидации заводов, поставив их в ряд с пожеланиями Думы и Государственного совета. По его словам, в сравнении с Думой Государственный совет «пошел дальше и рекомендовал правительству приступить к более полной ликвидации... Эту последнюю точку зрения, — отмечено в журнале Совета министров, — министр торговли и промышленности не мог бы, однако, разделить».
В словах Тимашева видна натяжка: Дума склонялась к ликвидации лишь тех заводов, существование которых правительство поддерживало из-за необходимости дать пропитание рабочим, причем Государственный совет отстоял возможность их сохранения27. Другое дело — не Государственный совет в целом, а Крестовников и согласное с ним большинство Финансовой комиссии28. Зато таким путем резче оттенялся собственный взгляд ведомства на эти заводы: хотя казна «вообще плохой хозяин» и не должна бы своей конкуренцией «ослаблять частную предприимчивость» (так устанавливал закон 1811 г.), все же «прекратить совершенно производство рыночных изделий на казенных заводах» было бы «неосторожно». Сохранить его, продолжал Тимашев, следует по трем причинам. Во-первых, рыночная продукция, побочная при военном производстве, удешевляет его; во-вторых, работа на рынок помогает сохранить занятость, когда мало военных заказов; в-третьих, она оказывает «полезное влияние на урегулирование рыночных цен»29. Именно эту сторону деятельности казенных заводов горнопромышленники и считали вредной конкуренцией.
Обсуждение вопроса о судьбе рыночной части производства казенных заводов проходило в условиях усиливавшегося «чугунного голода». Поиск мер против этого бедствия заставил торгово-промышленное ведомство провести осенью и в декабре 1910 г. совещания, чтобы обсудить ходатайства о разрешении льготного ввоза чугуна; министр распорядился также усилить выплавку чугуна на казенных заводах и продавать его «по нормальной цене» металлообрабатывающим заводам30.
Поддерживая позицию ведомства, «Новое время», в своем стиле, придавало этой своей поддержке вид критики бюрократии за мнимую податливость давлению заводчиков: министерство «к сожалению... идет так далеко, что предполагает передать в частные руки именно те свои заводы, которые сейчас или приносят казне доход, или же работают с весьма малым убытком». Но суть и не в этом. «Даже при условии их убыточности» надо эти заводы сберечь, «дать правительству право поддерживать существование их», потому что нельзя смотреть «только с точки зрения доходности или убыточности»: в руках правительства это «самое могучее средство защиты против растущих как грибы у нас всевозможных синдикатов»; нужно оставить казне «возможность выступления» против «чудовищных монопольных организаций»31.
Дважды, 19 октября и 9 декабря, обсуждались эти вопросы в Совете министров. Одновременно занялась ими и думская Бюджетная комиссия. Она не удовлетворилась закреплением достигнутой казенными заводами свободы действий на потребительском рынке, а воспользовалась случаем, чтобы по-своему отозваться на близившийся вековой юбилей закона, устанавливавшего благосклонное отношение власти к частной инициативе. При обсуждении 5 декабря 1910 г. сметы на 1911 год Комиссия выявила в объяснительной записке горного ведомства искажение принципиальной линии государства. Горный департамент обещал «постепенно ликвидировать» самостоятельное (то есть не являющееся побочным при изготовлении вооружения) рыночное производство, потому что считал нежелательной «конкуренцию между казенными и частными заводами». Это объяснение полностью отвечало действовавшему закону. Статья 38 Горного устава (закон от 25 июня 1811 г.) гласила: «Главное начало, на коем горные заводы должны быть устрояемы, состоит в том, чтобы они содействовали и поощряли частную промышленность, а не были бы ей преградою». Высказанные членами Комиссии представителям ведомства ранее, по смете на 1910 г., настойчивые пожелания расходились с этой старинной нормой. Теперь, при обсуждении сметы на 1911 г., Комиссия обращала внимание на то, что раньше в пожелании Думы «не упоминалось о влиянии казенных горных заводов на развитие частной промышленности» (действительно, о «вредном» влиянии не упоминалось, усматривалась, скорее, польза: ведь недаром требовали от Горного департамента еще шире развернуть торговлю железом) и говорилось не о ликвидации, а о совершенствовании всего этого хозяйства; «по вопросу о влиянии казенных заводов [своей конкуренцией] на частную промышленность — пожелания Государственной думой высказано не было»32.
Министру ничего не оставалось, как признать, что «по собственной инициативе» ведомства вопрос поставлен «гораздо шире, чем был намечен в пожеланиях Государственной думы». Тимашев попытался оправдать оказавшуюся неуместной заботу об интересах частной промышленности ссылкой на мнение, высказанное в Государственном совете — об экономической нерациональности «казенной эксплуатации мелких заводов... только для конкуренции с частными заводами». Ведь если стремиться к такой конкуренции, сказал Тимашев, то надо было бы говорить и о казенной добыче угля, нефти, даже и о производстве бумажных тканей. Достаточно уже того, что сохраняемые за казной крупные военные заводы «неизбежно должны будут работать также на рынок. У них будут непременно побочные производства... эта конкуренция, — успокаивал думцев министр, — неизбежно будет, потому [что] крупные заводы будут все-таки делать рыночный металл».
Поскольку Тимашев признал, что его ведомство «наметило известный план ликвидации самых мелких заводов, которые работали специально на рынок», думская комиссия выдвинула пожелание: «...чтобы всякое, хотя бы частичное, осуществление предположений ведомства о ликвидации казенных заводов производилось не иначе как в законодательном порядке»33. С этим пожеланием Тимашеву пришлось согласиться34, что и положило конец ликвидаторским попыткам. Ни одного предложения в этом роде от горного ведомства Дума не получила.
Таким образом, и в вопросе о желательности рыночного сбыта продукции казенных заводов, и в вопросе о ликвидации наименее значительных из них Горный департамент в 1907-1910 гг. получил от высших органов власти новые установки. Совет министров одобрил не суждения участников совещания, рекомендовавших покончить с рыночным производством казенных заводов, а дополнительно представленные Тимашевым соображения ведомства — «представленный... Тимашевым общий план мероприятий для улучшения положения горнозаводского дела на Урале». Правительство проявило видимую умеренность, согласившись с предложением удерживать в казенном управлении «лишь заводы, изготовляющие предметы государственной обороны» — но с оговоркой: «в виде общего правила», не упомянув о ликвидации того или иного завода35. Тем самым окончательные практические шаги, по сути, возлагались бы на ответственность горного ведомства. Но Государственный совет и Дума предписывали более жесткую линию — в прямом противоречии с действовавшим законом о недопустимости препятствования развитию частной промышленности созданием ей конкуренции ведомственных предприятий. Ликвидация любого из обременявших казну горных заводов ставилась в зависимость от согласия Думы.
Подходя к ликвидации тех или иных казенных заводов, Горный департамент должен был прежде разобраться, какие из них заняты «исключительно» работой на рынок, а таковых могло совсем не оказаться. Работавшим «главным образом на частную продажу» считался, например, Каменский завод, который выплавлял в 1907 и 1908 гг. в среднем по 337 тыс. пудов чугуна (максимальная мощность — 500 тыс. пудов чугуна и 150 тыс. пудов чугунных изделий). Он намечался к продаже в первую очередь. По данным же Горного ученого комитета, Каменский завод работал по казенным нарядам на 87%36. Таким образом, завод, с наибольшей, казалось бы, уверенностью причисленный к работавшим только на рынок, в действительности попал в этот разряд по недоразумению.
Политика ведомства в отношении поведения заводов на рынке формировалась под воздействием Думы, Государственного совета и на основе общеправительственного курса; идее ослабления хозяйственной деятельности казны все эти органы не сочувствовали и, бдительно следя за каждым движением Горного департамента, при необходимости моментально «поправляли» его.
С точки зрения экономической политики правительство, как известно, «должно было считаться» с требованиями помещиков расширять казенное производство в интересах борьбы против монополий37. Правда, в литературе высказывалось и противоположное мнение: царское правительство, «идя навстречу» монополиям, «существенно сократило» казенное производство на рынок и перестало таким путем «оказывать влияние» на уровень монопольных цен38. В том же смысле истолковано положение Совета министров, утвержденное царем 25 декабря 1910 года39.
Совет министров, действительно, признал основным для казенных горных заводов военное производство, подтверждая тем самым узаконение столетней давности. В резолютивной части журнала Совета министров мысль о допустимости рыночного производства прямо не выражена, но назван «заслуживающим одобрения» план действий, представленный министром торговли и промышленности Тимашевым, который, докладывая этот план на заседании Совета министров, особо оговорился, что гражданское производство желательно сохранить40. М.П. Вяткин указывал, что подобные «оговорки» Тимашева «не были учтены» правительством, но при этом не уделил внимания тому, как одобренный правительством «план действий уральских казенных горных заводов» выглядит в отчете Горного департамента за 1910 г. и в объяснениях к сметам. В этих документах побочные рыночные производства признаны допустимыми. Сметой Горного департамента на 1911 г. предусматривалось, что Златоустовский и Саткинский заводы будут изготовлять чугун специально для рынка «по мере действительной в том надобности». Чугун, выпускаемый этими военными заводами, пользовался «хорошим частным спросом». Смета была составлена, надо полагать, раньше, чем состоялось решение Совета министров 9 декабря 1910 г. Но и в записке о смете на 1912 г. вновь говорится о необходимости «соблюдать известную осторожность» в вопросе о ликвидации рыночного производства, и Горный департамент обосновывал это тем, что конъюнктура «может настоятельно потребовать выступления казенных горных заводов с предложением продуктов их производства частному потребителю». Год спустя департамент заявлял, что наблюдается «усиленный спрос» на чугун и мартеновские слитки и потому в 1913 г. казенные заводы будут изготовлять металл в «несколько увеличенном против прошлых лет размере»41. Суть дела в том и состоит, что на практике оказалось жизненным то, о чем «оговорился» Тимашев, тогда как одобренное правительством предположение сдать заводы, работавшие на рынок, в частную эксплуатацию или хотя бы вести «постепенную ликвидацию производства изделий частного обихода» не совпадало с устремлениями вождей дворянства и осталось неисполненным.
При таких обстоятельствах ожидать сдвигов в желательном для заводчиков направлении не приходилось. Теоретически допускалась ликвидация заводов, не нужных для изготовления оружия, но практика не соответствовала либеральной теории.
Может быть, наибольший шаг в этом направлении был сделан Тимирязевым в июне 1909 г., когда он, беседуя с директором американской фирмы International Harvester С" С. Маккормиком, предложил ему осмотреть Воткинский завод — не подойдет ли он американцам для преобразования в завод сельскохозяйственных машин. Завод работает неважно42, сказал при этом министр, и он «рад бы избавиться от него». Но интереса к Воткинскому заводу он у Маккормика не возбудил43.
Горное ведомство, похоже, само не знало, как распорядиться Воткинским заводом. С 1906 г. делались попытки договориться с английской фирмой Торникрофт о введении на Воткинском заводе производства грузовых автомобилей. В конце 1907 г. бесплодные переговоры пришлось прекратить44. Совещание, занимавшееся проблемой уральских казенных заводов, «затруднившись» определить, какая желательна специализация Воткинского завода, проявило большую решительность в другом: отвергло в принципе «передачу завода, вместе с приписанными к нему дачами, в частную собственность», признав допустимой лишь аренду или смешанную государственно-частную эксплуатацию его под правительственным контролем45. В дальнейшем, в конце 1910 — начале 1911 г., ведомственные комиссия и совещание признали желательным отдать завод в частные руки; 17 ноября 1911 г. и Совет министров, предоставив Воткинскому заводу небольшой («последний») заказ на паровозы (8 шт., вместе с ранее заказанными — 15 на 1911 год), все же пришел к заключению, что «паровозостроение не имеет на Воткинском заводе никакой будущности», и поручил министерству подготовить законопроект о передаче его в частную эксплуатацию46.
И все же в дальнейшем Воткинский завод по-прежнему причислялся к заводам, изготовлявшим преимущественно предметы для военного и путейского ведомств47 и потому подлежавшим сохранению в руках казны. Отношение правительства к паровозостроению на Воткинском заводе изменилось в связи с тем, что он стал рассматриваться в качестве необходимого регулятора цен, устанавливаемых частными паровозостроителями. Эта роль перешла к Воткинскому заводу после того, как Государственный банк нашел, наконец, возможность сбыть банковской группировке Невский завод, ранее считавшийся таким регулятором цен; на существование этого «казенного» производителя паровозов путейское ведомство прежде ссылалось, когда возражало против восстановления (после пожара) паровозостроения в Воткинске. Осенью 1912 г. Воткинский завод получил новые заказы на 57 паровозов, а с 1913 г. Министерство торговли и промышленности по поручению правительства составляло проект нового паровозного цеха мощностью на 50-100 паровозов в год48. Даже когда в 1913 г. открылась возможность продать завод фирме «Армстронг, Витворт и Ко», которая бралась переоборудовать его для выпуска тяжелых орудий, англичанам было отказано на том основании, что на данный завод претендовало Министерство путей сообщения49. В 1916 г. Воткинский завод рассматривался также в качестве важного поставщика рельсовых скреплений, организовывавшего, кроме того, участие в этом же производстве Нижнеисетского и Серебрянского заводов. Предполагалось, что в 1916г. производство скреплений займет «одно из первых мест в ряду остальных производств Воткинского завода»50.
Хотя постановлением правительства от 19 октября и 9 декабря 1910 г. предписывалось более целенаправленно оборудовать казенные горные заводы для военных производств, горное ведомство понимало свою задачу шире и считало, что совершенствовать надо «не только устройства, относящиеся в узком смысле к приготовлению предметов артиллерийского снабжения. Совершенно нерационально было бы преследовать улучшение одних сторон заводской деятельности и оставлять без внимания другие, неразрывно связанные, однако, с первыми»51. Развитие рыночных производств на казенных заводах стало актуальным направлением экономической политики самодержавия. Гороблагодатский округ, где производство чугуна и мартеновской болванки считалось основным, выпускал «за последние года» (до 1910 г.) «приблизительно одинаковое количество продуктов как для казенной потребности, так и на частную продажу»52. «Значительный спрос» на мартеновскую болванку Кушвинского завода со стороны частных горных заводов отмечался и в 1910 г. Поскольку осенью 1910 г. ощущался «недостаток чугуна на имперском рынке», министр, чтобы сбить цены, в конце года распорядился усилить «отпуск на рынок чугуна» из запасов, по ценам, дающим «лишь некоторую, самую умеренную прибыль»53. В результате остроту нехватки чугуна на рынке удалось снять, но в запасе осталось «сравнительно незначительное количество» металла. Правда, Финансовая комиссия Думы тут же «нашла» «более миллиона пудов» на складах ГАУ54. Если не придавать значения ведомственным манипуляциям с уровнем цен (своего рода «боевые цены»), то легко принять распоряжения об увеличении производства чугуна казенными заводами и его выпуска на рынок — за проявление действия рыночной конъюнктуры. «Таким образом, — заключает Г.Н. Шумкин, — динамика чугуноплавильного производства на казенных горных заводах... определялась главным образом не потребностями армии и флота, а конъюнктурой рынка»55. Но очевидна разница между стихийными рыночными явлениями и административным воздействием на рынок в интересах решения задач экономической политики — ослабить чугунный «голод».
Осенью и в декабре 1910 г. прошли совещания о положении рынка металлов, и Тимашев предписал ведомственным заводам Урала усилить выплавку чугуна и договорился с Коковцовым «о внесении на рассмотрение тарифных учреждений [Министерства финансов] вопроса о понижении железнодорожных тарифов» для перевозок уральского чугуна «во все промышленные районы» (согласие Тарифного комитета последовало 23 декабря 1910 г.)56. К выработке решений о льготных («нормальных») отпускных ценах и понижении тарифа на перевозки ведомство привлекло представителей механической группы предприятий из числа членов Петербургского общества заводчиков и фабрикантов, заинтересованных в смягчении «чугунного голода». В январе 1911 г. в ПОЗФ обсуждалось предложение министерства купить на казенных заводах литейный чугун. Одновременно были объявлены условия льготного ввоза заграничного чугуна: «с таким расчетом, чтобы понижением таможенной ставки достигалось уравнение стоимости заграничного чугуна для данного предприятия со стоимостью для него чугуна русского изготовления», то есть уральских казенных заводов57.
Чтобы понизить цены, министр предписал также пустить в ход бездействовавшую доменную печь на Баранчинском заводе, о котором официально сообщалось, что «приходится считаться с фактом» его «неизбежного закрытия», поскольку-де «трудно рассчитывать на привлечение предпринимателей, которые пожелали бы взять его в аренду», хотя он и находится «на железнодорожной линии и поставлен в более выгодные условия в отношении рынков сбыта»58.
К 1912 г., выплавляя на своих четырех домнах (две — в Кушве, по одной — на Баранчинском и Верхнетуринском заводах) 2,7 млн пудов чугуна в год. Гороблагодатский округ 2 млн пудов передавал другим казенным заводам, а остаток в 0,7 млн пудов продавал. Если бы чугуна потребовалось больше, округ мог пустить две бездействовавшие домны (в Кушве и Верхней Туре) и довести выпуск до 4 млн пудов в год. Корреспондент «Нового времени» 22 января 1912 г. сообщал с Урала, что исполняется «последовавшее экстренное предложение министра... немедленно пустить в действие все наличные в Гороблагодатском горном округе доменные печи»; для усиления заготовки топлива «поставлена партия в 300 человек арестантов Николаевского исправительного отделения, усиленная арестантами других губерний». В организации сбыта чугуна отмечалось нежелание горного ведомства иметь депо с посредниками. Когда в конце 1911 г. правление Юго-Камских заводов попыталось купить 400 тыс. пудов гороблагодатского чугуна через посредство маклеров пермской биржи, окружное начальство отослало маклеров за разрешением на сделку в Горный департамент, откуда ответили, что «просимое отпущено быть не может»59.
Выпуск передельного чугуна Златоустовским округом министерство намечало в ближайшее десятилетие довести до 5,6 млн пудов в год, отчего ожидался свободный избыток в 1 млн пудов, «который совершенно свободно может быть помещен на рынке, принимая во внимание высокие качества Златоустовского чугуна, не говоря уже о таких явлениях, как переживаемый ныне чугунный голод»60.
Снизившись к 1909 г. до 3,9 млн пудов, производство чугуна на казенных горных заводах восстановилось в 1911 г. до 6,4 млн пудов, а в 1913 г. поднялось до 9 млн пудов61. Не слишком заметный в сравнении с общей мощностью всех русских заводов (до 300 млн пудов; но фактическая выплавка в 1910 г. — 180 млн пудов), выпуск чугуна казенными заводами на продажу все же влиял на состояние рынка, потому что годовой недостаток чугуна исчислялся всего в 20 млн пудов, а к казенной торговле добавлялся разрешенный на 1911-1912 гг. ввоз 10 млн пудов из-за границы62.
«В видах снабжения частных горных заводов рудою» и «устройства быта местного населения» сел Б. и М. Рудничных министерство 18 марта 1910 г. приняло решение усилить разработку Бакальского рудника. Тем самым отменялся наложенный горным ведомством в 1906 г. запрет на продажу руды (как деятельность, противоречившую «основной задаче казенных рудников»). В 1900-1910 гг. Бакальский рудник давал в год 2,5-5,5 млн пудов руды. Но с 1910 г. начался рост — до 12 млн пудов в 1912 г., когда рудник стал работать круглый год и были сделаны первые шаги к механизации откатки63. Таким образом, ведомство признало желательным развитие добычи руды, потребовавшееся для давления на рынок железа, тогда как торговлю рудой в качестве источника средств для развития предприятия, то есть с коммерческой задачей, отвергало.
На XV съезде горнопромышленников Урала упоминалось также о «предположениях горного ведомства организовать продажу угля из своих дач». Съезд «категорически высказался против», «находя принципиально недопустимым выступление казны в роли предпринимателя»64.
Наметившаяся было в виде предположений и даже решений линия на некоторое сокращение казенного заводского хозяйства была совершенно опрокинута практикой. Еще в 1906 г., предложив передать в частные руки Кушвинский и Нижнетуринский заводы, Горный ученый комитет встретил препятствие: министр распорядился прежде выяснить, нельзя ли их приспособить для производства стальных снарядов65, что и было в дальнейшем проделано. Сохранение в казенном управлении Баранчинского и Кусинского заводов в 1910 г. также ставилось в зависимость от того, получат ли они заказы на чугунные снаряды и будут ли переоборудованы для изготовления стальных. В марте 1911 г. Финансовая комиссия Государственного совета при рассмотрении очередной сметы Горного департамента попыталась воспользоваться ожидаемым на 1911 год убытком казенных горных заводов (1,4 млн руб.66), чтобы снова поднять вопрос о ликвидации Артинского, Серебрянского, Нижнетуринского, Кусинского и Баранчинского заводов, «одних — путем передачи в частную аренду, а других — путем закрытия». Но пожелание комиссии Крестовникова на этот раз даже не дошло до пленарного заседания: сам Крестовников уступил роль докладчика Тимирязеву, а тот не счел нужным объявить этот пункт пожеланий Финансовой комиссии67.
До 1917 г. ни один из казенных горных заводов на Урале не был продан, сохранились даже Артинский, Каменский, Серебрянский заводы, избавиться от которых было постановлено еще в 1871 и 1883 гг.
Решение о передаче в аренду нескольких наиболее запущенных заводов как будто «шло навстречу требованиям промышленников»68, но не было практически исполнено. Единственный опыт в этом роде оказался бесперспективным. Закрытый в июле 1905 г. Нижнеисетский завод с 1907 г. взяла в аренду артель местных рабочих, пытавшаяся поддержать его в действии. «Все заводские здания, ветхость которых послужила не последней причиной закрытия завода, сданы рабочим по существующей оценке, — отмечал в докладной записке А.Н. Митинский. — Артели поэтому приходится платить за них порядочную страховку — около 2000 руб. в год. Интересно, что полуразвалившийся кузнечный и листокатальный корпус оценен в 14 тыс. рублей. Плотина завода разваливается... грозит совершенньш падением; деревянные части протыкаются тростью легко, а пальцем — с некоторыми затруднениями. Деревянный водопроводный ларь, приводящий в действие тюрбины столярного, литейного, механического и кузнечного цехов, построенный еще в 1789 г., прогнил, дает сильную течь». Артель рабочих (215 человек) приложила такие усилия, что первый год закончила с прибылью в 6 тыс. руб.; в мае 1908 г. завод обследовала комиссия земства и признала, что «постановка артели в настоящее время удовлетворительна», и повелением царя от 18 июня 1908 г. на поддержание ее деятельности была отпущена ссуда в 23 260 рублей69. Но другая ревизия, в 1911 г. объясняла «прибыль», полученную артелью в 1907-1908 г., тем, что горное ведомство уступило артели при ее организации «по баснословно дешевым ценам все припасы и материалы, как-то: чугун, дрова, торф, уголь» и пр. Ревизор предвидел «полное разорение» артели, «к чему ей следует готовиться»70. А пока артель все же получила поддержку в виде заказов Морского министерства на корабельные цепи, изготовлявшиеся из чугуна с казенного Саткинского завода71. Чуда не произошло. Если первоначально «на всю Россию прогремела слава о баснословно дешевом железе, вырабатываемом Нижнеисетской артелью», то «начиная с 1910 г. ситуация изменилась», никакие меры не спасли артель от «надвигавшегося краха». (Из этой истории О.Л. Милова делает противоречивый вывод об успехе хозяйствования с негативным результатом: «Опыт Нижнеисетской рабочей артели показал, что мелкое и крупное производство... могли успешно сосуществовать и дополнять друг друга», а «конечный негативный результат... связан, безусловно, с чисто экономическими причинами» — изменившейся конъюнктурой рынка, ножницами цен, технической отсталостью уральского передельного производства)72.
В октябре 1914 г. происходила ликвидация дел артели; в 1915 г. предприятие было преобразовано в отделение Воткинского завода, то есть возвратилось в казенное управление73. Артели рабочих, пожелавшие взять в аренду Артинский и Серебрянский заводы, не добились этого. В литературе имеются упоминания о том, что якобы «в июне 1908 г. Министерство торговли и промышленности положительно решило вопрос об аренде на артельных началах Артинского завода»74. Вопрос «о желательности передачи в частные руки казенного Артинского завода», действительно, затрагивался 21 июня 1908 г. на совещании при Министерстве торговли и промышленности, обсуждавшем меры по «поднятию мелкой металлообрабатывающей промышленности на Урале». Тогда же выяснилось, что в Горном департаменте «уже имеется предложение о сдаче его [Артинского завода] в аренду на артельных началах артели рабочих того же завода». Против аренды возражал на совещании главный начальник Уральских горных заводов Боклевский. «Убытки завода при переходе завода к артели рабочих, — сказал он, — не уменьшатся, а увеличатся». Бабянский, депутат Государственной думы от Перми, тоже высказал сомнение и предложил поручить Боклевскому «предварительно выяснить этот вопрос совместно с представителями от рабочих». В итоге дело свелось к заключению, что «мнения совещания будут представлены Министерству торговли и промышленности»75. Это было далеко еще не положительное решение. В 1909 г. Горный департамент отметил, что «оказалось пока возможным сдать в аренду (артели рабочих) лишь Нижнеисетский железоделательный завод»76.
Шли годы, и рабочие Артинского и Серебрянского заводов подали прошения теперь уже «на Высочайшее имя». Сообщалось, что мысль о сдаче им заводов в аренду «встречает к себе сочувствие в Горном департаменте и в Министерстве... но дело, по-видимому, тормозится недоброжелательным к нему отношением со стороны местного горного управления», якобы предпочитавшего иметь дело («склонного поддерживать притязания») с частными предпринимателями. «Тормоз» местных горных властей выглядел как создание затруднений артельщикам «в деле получения лесных материалов и казенного чугуна». Поддерживая артель, «Новое время» ссылалось на сомнительный успех Нижнеисетской артели арендаторов, работавшей с «прибылью», и заявляло, что «для передачи Артинского и Серебрянского заводов существует достаточно оснований», они сумеют сбыть свои косы, ведра «и другие изделия из листового железа»77. Но это заступничество не помогло. Рассчитывая закрыть Серебрянский завод «в ближайшем будущем», Горный департамент объяснял свое решение тем, что такие заводы «едва ли могут быть переданы в частные руки даже на арендных началах ввиду несомненной убыточности их производства». Окончательное заключение о перспективе Артинского и Серебрянского заводов вошло в объяснительную записку к смете Горного департамента на 1914 год: «Что же касается предуказанной... ликвидации некоторых заводов... то осуществление таковой ликвидации на практике встречает значительные затруднения. В первую очередь при ликвидации надлежит поставить Серебрянский завод, затем Артинский и в дальнейшем Воткинский. По отношению ко всем этим заводам были предложения от частных предпринимателей, и таковые предложения рассматривались горным ведомством, но оказались неприемлемыми»78.
Воткинский завод провел переоборудование «закрытого Нижнеисетского и недействующего Серебрянского» заводов; «первый будет готовить в помощь Воткинскому костыли, а второй — костыли и подкладки». На Нижнеисетском заводе для этого «пришлось привести в исправность... прокатные устройства», установить 10 новых прессов для штамповки костылей, два станка для обрезки заусениц; с Воткинского завода были перемещены две ковочные машины «для отвастривания костылей». С декабря 1915 г. там началась «прокатка костылькового железа»; предстояло дополнительное оборудование штамповочными средствами, позволявшее довести выпуск до 30 тыс. пудов костылей в месяц. Аналогичное переоборудование проводилось на Серебрянском заводе с ноября 1915 года79. Артинский казенный завод в 1916 г. также был расширен («доканчивается расширение») и дооборудован с целью выпуска в год 1,5 млн кос — «15% нашей годовой потребности в косах»80.
Подобные решения, не внося чего-либо нового в промышленную политику царизма, скорее даже выглядят шагом назад по сравнению с законодательством двухвековой давности. «Которые мануфактуры и фабрики заведены и впредь заведутся казенным коштом, — говорилось в Регламенте Мануфактур-коллегии 1723 г., — такие, приводя в доброе состояние, отдавать партикулярным людям»81.
Нет оснований считать, что правительственная политика в этом вопросе шла по пути компромисса и испытывала «значительные колебания»82. Наоборот, не считаясь ни с трудным финансовым положением и крупными расходами, которых требовали эти заводы, ни с недовольством, которое вызывало у горнозаводчиков развитие казенного производства, не обращая внимания и на привычные декларации чуть ли не каждого из вступавших в ведение заводами министров о том, что казенное хозяйствование всегда хуже частного83, — правительство заодно с Думой и Государственным советом вело наступление на частную инициативу, используя и противоречия в стане заводчиков, между производителями и потребителями металла. Всякие попытки поколебать устойчивость пережиточного, архаического уклада оборачивались лишь оживлением еще более глубоких традиций, отвергнутых русской экономической мыслью в XVIII в., но получивших второе дыхание в начале века XX.
Социально-экономическое и политическое развитие Урала в XIX-XX вв. К 90-летию со дня рождения В.В. Адамова (Вопросы истории Урала. Вып. 18) (Екатеринбург, 2004).
1 АДАМОВ В.В. Предисловие // Вопросы истории капиталистической России. С. 5.
2 САПОГОВСКАЯ Л.В. Горнозаводская промышленность Урала на рубеже XIX-XX вв. Екатеринбург, 1993. С. 72.
3 ВЯТКИН М.П. Горнозаводский Урал в 1900-1917 гг. М., Л., 1965. С. 272, 391; ЦУКЕРНИК А.Л. К истории синдиката «Кровля» // Исторические записки. М., 1955. Т. 52; История Урала в период капитализма. М., 1990. С. 322; ШАЦИЛЛО К.Ф. Государство и монополии в военной промышленности России. Конец XIX в. — 1914 г. М., 1992. С. 93; RIEBER A. Merchants and Entrepreneurs in Imperial Russia. P. 343.
4 ТУЛИСОВ E.C. История управления горнозаводской промышленностью Урала на рубеже XVIII и XIX веков. Екатеринбург. 1999. С. 47-48; ШАЦИЛЛО К.Ф. Государство и монополии. С. 41,44; ВОГК за 1907 год. СПб., 1908. С. 111; ВОГК за 1909 г. СПб., 1910. С. 144.
5 ВОГК за 1908 г. СПб., 1909. С. 146.
6 Там же; ОЗЕРОВ И.Х. Горные заводы Урала. М., 1910. С. 217. В думской Бюджетной комиссии пришлось оправдываться и руководителям министерства. Роль комиссионеров «в последнее время сильно сужена тем, — говорил на ее заседании 12 декабря 1909 г. товарищ министра Д.П. Коновалов, — что... мы стремимся иметь дело с общественными учреждениями без посредников. Наша последняя сделка с земствами именно так и организована». 5 декабря 1910 г. министр С.И. Тимашев также объяснял, что постепенно проводится реорганизация сбыта, а «с фирмой Износков и Зуккау мы дело сводим почти на нет» (ДБК III/3. Прил. к № 24. Стеногр. С. 13; ДБК III/4. Прил. к № 22. Стеногр. С. 25).
7 Уральский техник. 1913. № 1. С. 36. Сделку с «Кровлей» Серебрянского завода этот запрет ликвидировал (см. выше, с. 237), железо досталось союзу земств.
8 РГИА. Ф. 1276. Оп. 20. Д. 29. Л. 100-101.
9 ДБК III/1. Стб. 1465 (мнение подкомиссии Бюджетной комиссии, стенограмма заседания Бюджетной комиссии, 19.111.1908).
10 Там же. Стб. 1420; СОГДIII/1. СПб., 1908. Ч. 3. Стб. 128.
11 Новое время. 27.11.1908. Это точно соответствовало требованиям ССППиТ (см.: Записка Совета съездов представителей промышленности и торговли о мерах к подъему отечественной железной промышленности и машиностроения. К Междуведомственному совещанию 26 мая 1908 г. (Б. М., 1908]. С. 61).
12 Голос Москвы. 27.VI.1908; ВОГК за 1908 г. СПб., 1909. С. 146.
13 ДБК III/2. № 85. С. 146, 148-150.
14 РГИА. Ф. 1276. Оп. 20. Д. 29. Л. 100 и об. ОЖСМ «О продаже чугуна, железа и др. изделий казенных горных заводов по торговым ценам», 16.XII.1908, утв. царем 18.1.1909.
15 ВЯТКИН М.П. Указ. соч. С. 182-183.
16 ВОГК за 1897 г. СПб., 1898. С. 78-79. Год спустя Государственный контроль вновь коснулся этого вопроса в отчете, представленном Николаю II. Поддерживая намеченный министром Ермоловым перевод казенных горных заводов на новую систему управления, «применив в виде опыта способ коммерческого заведования ими», государственный контролер Т.И. Филиппов присовокупил, что без этого даже и нельзя составить представление, насколько убыточна деятельность того или иного из заводов, а значит — следует ли предназначить его для передачи в частные руки и на каких условиях. Отметив роль казенных заводов в «регулировании цен частных заводов на необходимые, в особенности для нашей сельскохозяйственной промышленности, материалы и изделия», государственный контролер особо указал на принципиальное различие задач, преследуемых теми и другими: судьба горнозаводских рабочих и их семей зависит «от того, в чьих руках будут наши казенные горные заводы, так как цели, преследуемые в этом отношении правительством, совершенно иные, чем задачи частных предпринимателей. Последними руководят исключительно цели наживы, тогда как правительство, не упуская из виду выгодности предприятия, в то же время несет на себе заботы об участи населения, не останавливаясь для поддержки его перед временными потерями на убыточных производствах». — «Очевидно», — отозвался на эти соображения царь (ВОГК за 1898 год. С. 93-96).
17 ВОГК за 1897 г. СПб., 1898. С. 78-79.
18 Монополии в металлургической промышленности. С. 603. №157; Новое время. 16.11.1909.
19 Новое время. 5.1.1910; 18.11.1909; 5.XI.1911; КАФЕНГАУЗ Л.Б. Синдикаты в русской железной промышленности. М., 1910. С. 196-197.
20 ГАРФ. Ф. 434. Оп. 2. Д. 47. Л. 4об., 5. 7об.: ГУРКО В.И. Наше государственное и народное хозяйство. СПб., 1909. С. 155.
21 СОГС. Сессия IV. СПб., 1909. Стб. 1999,2000,2006,2007,2010,2015,2025,2034-2037, 2040, 2042, 2048, 2052; БОРОДИН А.П. Государственный совет России (1906-1917). Киров, 1999. С. 250-309; ВЯТКИН М.П. Указ. соч. С. 391.
22 ОЖСМ 1910. С. 413-414.
23 РГИА. Ф. 1276. Оп. 6. Д. 154. Л. III 2-1125об. «О мерах к улучшению положения горнозаводского дела на Урале», 15.VII.1910. № 1115; ВЯТКИН М.П. Указ. соч. С. 189-191.
24 Отчет Горного департамента за 1910 год. СПб., 1912. С. 53.
25 См.: ШАЦИЛЛО К.Ф. Государство и монополии. С. 91,44. Ср.: ОЖСМ 1910. С. 413. Цитируя эти слова, К.Ф. Шацилло истолковал их как «вывод», сделанный Советом министров в журнале 19 октября и 9 декабря 1910 г. Но там это не вывод Совета министров, а мнение упомянутого совещания, как оно доложено правительству Тимашевым: «Как видно из внесенного но этому делу представления [Тимашева, от 15 июля 1910 г.], упомянутое совещание, коснувшись сначала неблагоприятного положения казенных горных заводов, нашло. что деятельность их должна быть сосредоточена в будущем, главным образом, на изготовлении предметов государственной обороны с постепенным ликвидированием самостоятельного производства изделий частного обихода. В соответствии с сим, совещание признало необходимым...» (ОЖСМ 1910. С. 413. Курсив мой. — В. П.).
26 В кн. «Государство и монополии» на с. 90 описка: вместо 15 июля — 15 августа.
27 В бумагах Совета министров (РГИА. Ф. 1276. Оп. 6. Д. 154. Л. 531) имеется выписка «Пожелания, принятые общим собранием Государственного совета при рассмотрении проектов сметы Горного департамента на 1909 и 1910 гола». В этих пожеланиях не говорилось о ликвидации казенных заводов. Наоборот, ведомству было предложено «в ближайшем же будущем» исследовать их состояние и доложить Думе и Государственному совету, как оно думает «достигнуть правильной постановки казенного хозяйства на этих заводах» (решение, проведенное группой 36-ти вопреки мнению Финансовой комиссии). В отношении тех заводов, где «такой правильной постановки казенного хозяйства достигнуть окажется невозможным», Государственный совет требовал не ликвидации, а еще пока только «соображений» ведомства.
28 В докладе от 15 июля ссылка сделана более точно: «рекомендовалось, в особенности со стороны Государственного совета, по возможности ликвидировать большую часть мелких казенных заводов» (там же. Л. III Зоб.).
29 ОЖСМ 1910. С. 415.
30 Приложения к СОГД III/4. Т. 4. СПб., 1911.№407. С. 1-2. Доклад Финансовой комиссии.
31 Т.А.У. Роль казенных заводов // Новое время. 20.Х. 1910.
32 ДБК III/4. № 22. С. 7. Прил. к№ 22, стеногр. 5.ХII.1910. С. 21-22.
33 Там же. Приложение к № 22, стеногр. 5.ХII. 1910 г. С. 22; № 22. С. 7-8.
34 «Тимашев высказался за то, что ликвидация небольших казенных горных заводов может быть произведена лишь в законодательном порядке, — торжествовало “Новое время” 26 февраля 1911 г. — Замечание это идет вразрез с планами арендаторов, предполагавших захватить в свои руки ряд уральских заводов, препятствующих деятельности синдиката».
35 См.: ОЖСМ 1910. С. 415-416. В годовом отчете Государственного контроля это решение о плане упорядочения заводского хозяйства, утвержденное царем, излагалось иначе, чем оно сформулировано в положении Совета министров. Упомянув об утвержденном царем в конце 1910г. плане упорядочения, Всеподданнейший отчет государственного контролера разъяснял его так: «По этому плану деятельность заводов должна быть сосредоточена в будущем преимущественно на изготовлении предметов государственной обороны, с ликвидированием самостоятельного производства рыночных изделий и допущением изготовления сих изделий лишь в виде побочных продуктов при выполнении казенных нарядов, в релях главным образом понижения стоимости последних. В соответствии с изложенным признано необходимым сохранение в руках казны лишь тех заводов, в коих происходит либо самое производство орудий, снарядов и холодного оружия, либо выделка потребных для такового производства чу:уна, стали и железа, а именно заводов Пермского, Златоустовского, Кушвинского, Саткинского и Верхнегуринского. Действие за счет казны остальных заводов, кроме Воткинского, предположено прекратить путем передачи в частную эксплоатацию или, при невозможности сего, закрытия их» (ВОГК за 1910 г. СПб., 1911. С. 122-123. Курсив мой. — В. П.).
36 РГИА. Ф. 1276. Оп. 6. Д. 154. Л. 1115об.-1116; Горный журнал. 1906. Сентябрь. С. 88; октябрь. С. 107.
37 См.: ЛИВШИН Я.И. Монополии в экономике России. М., 1961. С. 371.
38 Там же; RIEBERA. Merchants and Entrepreneurs. Р. 343. Рибер в этом вопросе опирается на статью М.Я. Гефтера 1953 г., в которой автор рассматривал «проблему подчинения государственного аппарата монополиями» как «общую закономерность, обязательную для всех империалистических стран», исходя из свежего указания Сталина о том, что «в процессе сближения монополий и государства происходит не просто сращивание их, как это принято было говорить в нашей экономической и исторической литературе, а подчинение государственного аппарата монополиям» (ГЕФТЕР М.Я. Царизм и монополистический капитал. С. 70-71).
39 См.: ВЯТКИН М.П. Указ. соч. С. 127 (но ср. с. 126), 269; ГАВРИЛОВ Д.В. Указ. соч. С. 119.
40 ОЖСМ 1910. С. 415-416. ОЖСМ, 19.Х и 9.ХII.1910. «О мерах к улучшению положения горнозаводского дела на Урале», утвержден 25 декабря 1910 г.
41 Отчет Горного департамента за 1910 год. СПб., 1912. С. 116; ОЗГД на 1911 г. СПб., 1910. С. 28; то же на 1912 г. СПб., 1911. С. 40; то же на 1913 г. СПб., 1912. С. 25. Но это все же далеко от якобы существовавших планов — «прожектов», «не осуществленных из-за отсутствия средств», — создания казной «новых горных заводов на Урале в начале XX в. с целью снижения цен на металл в стране» (ЛАПИНА С.Н., ЛЕЛЮХИНА Н.Д. Две модели государственного предпринимательства в России в 1910-е и 1920-е гг. XX в.: сравнительный анализ // НЭП в контексте исторического развития России XX века. М., 2001. С. 109-110).
42 Для Воткинского завода были характерны невнимание к качеству и надежности изготовляемых сельскохозяйственных орудий и машин (завод продавал негодные изделия, отказывался принимать их назад, не обеспечивал замену износившихся частей), неприспособленность изделий к специфике крестьянского хозяйства (слишком тяжелые для одной лошади и дорогие плуги) и т. п. Ввиду недостаточной подвижности завода в коммерческом и техническом отношении он был не в состоянии тягаться не только с крупными заграничными фирмами, но и с местными кустарями и постоянно испытывал заторы сбыта даже в ближайших Глазовском, Сарапульском уездах (АЛЕКСАНДРОВ А.А. Сельскохозяйственное машиностроение на Воткинском казенном заводе // Аграрные отношения в Удмуртии во второй половине XIX — начале XX в. Ижевск, 1981. С. 101-105, 107,109,113-115,119-123). Эти наблюдения совпадают с другими данными как по Воткинскому, так и по прочим казенным горным заводам, но расходятся с выводом о том, что данное производство «целиком подчинялось капризам капиталистического рынка» (там же. С. 97-98) Ср. с. 103: «Завод плохо приспосабливался к требованиям капиталистического рынка».
43 CARSTENSEN F.V. American Enterprise in Foreign Markets. Chapel Hill; London, 1984. P. 166, 168. Как отметил директор Горного департамента Я.И. Хованский, «попытки Воткинского завода... строить копии молотилок Ланца пока не увенчались успехом ввиду неудовлетворительности материала и дурной сборки» (РГИА. Ф. 1276. Оп. 6. Д. 154. Л. 323). И это при том, что уральский металл, употреблявшийся в военных целях, считался особо ценным по своим качествам, «незаменимым при изготовлении орудий и предметов государственной обороны»! (Там же. Л. 1113). «Новое время» объясняло отказ Маккормика удаленностью Воткинского завода от железнодорожной сети (МЕНЬШИКОВ М. Край без хозяев // Новое время. 4.I.1911).
44 «РГВИА. Ф. 1.Оп.1.Д. 71541. Л. 490-491.
45 Отчет Горного департамента за 1910 год. С. 119-120.
46 ОЖСМ 1911. С. 440-441; ШУМКИН Г.Н. Паровозостроение Воткинского завода в политике правительства в 1909-1913 гг. // Промышленная политика в стратегии российских модернизаций XVIII-XXI вв. Материалы международной научной конференции. Екатеринбург, 2006. С. 178-179.
47 ОЗГД на 1911 г. СПб., 1910. С. 20.
48 ОЖСМ 1913. С. 20-21; ШУМКИН Г.Н. Паровозостроение Воткинского завода. С. 178-180.
49 РГВИА. Ф. 504. Оп. 10. Д. 178. Л. 374.
50 Там же. Ф. 369. Оп. 13. Д. 21. Л. 67об.-68, 84. Записка о положении производства железнодорожных скреплений на Воткинском заводе в 1915 г., 1 .XII. 1915. В 1915 г. завод дал 0,5 млн пудов скреплений; на 1916 г. намечалось удвоение выпуска.
51 Там же. Ф. 504. Оп. 10. Д. 178. Л. 106об.
52 РГИА. Ф. 1276. Оп. 6. Д. 154. Л. 1114об.П 15. Доклад 15.VII.1910. В этом округе в 1907 и 1908 гг. чугун давали Кушвинский (св. 1 млн пудов; к 1910 г. максимальная годовая производительность — 2,1 млн пудов), Верхнетуринский (474 тыс. пудов) и Баранчинский (445 тыс. пудов); оба максимально — по 1 млн пудов; мартеновские болванки — Кушвинский (в 1907-1908 гг. в среднем 1 млн пудов; к 1910 г. максимально — 1,2 млн пудов). Из мартеновской болванки на Нижнетуринском и Серебрянском заводах прокатывалось кровельное железо: в 1907 и 1908 гг. в среднем по 168 и 149 тыс. пудов в год, соответственно (к 1910 г. Нижнетуринский максимально мог дать 700 тыс. пудов, Серебрянский — 250 тыс.).
53 Отчет Горного департамента за 1910 год. С. 117-118. Еще на совещании 17/18 августа 1910 г. министр объявил «о сделанном им распоряжении» продавать чугун Златоустовского и Кушвинского заводов «на коммерческих основаниях» (Центральный исторический архив Москвы. Ф. 143. Оп. 1.Д. 330. Л. 10. Циркуляр Московского биржевого комитета, 20.VIII.1910).
54 Прилож. к СОГД III/4. Т. 4. СПб., 1911. № 408. С. 2, 6. Доклад Финансовой комиссии Государственной думы по законопроекту о предоставлении Совету министров временных полномочий по льготному пропуску иностранного чугуна. После 19.III.1911.
55 ШУМКИН Г.Н. Государственные доменные заводы. С. 322.
56 Приложения к СО ГД III/4. Т. 4. СПб., 1911. № 408. С. 1-2.
57 Там же. С. 4; УЛЬЯНОВА С.Б. «Профсоюз» капиталистов. СПб., 1997. С. 89.
58 Отчет Горного департамента за 1910 год. С. 117; ОЗГД на 1911 год. С. 27; Приложения к СОГД III/4. Т. 4. № 407. С. 4.
59 Новое время. 26.1.1912.
60 РГВИА. Ф. 504. Оп. 10. Д. 178. Л. 102об.; РГИА. Ф. 1276. Оп. 6. Д. 154. Л. 519об. Представление Министерства торговли и промышленности в Совет министров, 30.III.1912.
61 ШУМКИН Г.Н. Государственные доменные заводы. С. 322.
62 Приложения к СОГД III/4 . Т. 4. № 407. С. 6-7.
63 РГИА.Ф. 1276.0п.6.Д. 154.Л. 19; ф. 37.0п.71.Д. 59. Л. 2,45-47,55-64; ЛЯПИН В.А. Златоустовский горный округ в период экономического подъема 1909-1913 гг. // Промышленность Урала в период капитализма. Свердловск, 1992. С. 165.
64 Промышленность и торговля. 1 .VI. 1910. № 11. С. 764.
65 ВЯТКИН М.П. Указ. соч. С. 125-126.
66 Тимашев тут же возразил: ожидается не убыток, а «лишь кассовый недобор» но казенному заказу паровозов Воткинскому заводу; ему «будет уплачено по смете текущего года».
67 Новое время. 24, 29.111.1911; СОГС VI. СПб., 1911. Стб. 1675-1678.
68 См.: ВЯТКИН М.П. Указ. соч. С. 126—127; ЛАВЕРЫЧЕВ В.Я. Государство и монополии в дореволюционной России. М., 1982. С. 87-88. Такое заключение не безусловно: Пермская губернская земская управа выдвигала проект аренды Артинского или Серебрянского завода «на общеземские средства» для противодействия синдикатам (Новое время. 27.V. 1908; Голос Москвы. 4.VI.1908).
69 СОГД II1/2. Ч. 3. Стб. 795-796; Приложения к СОГД III/4. СПб.. 1911. Т. 1. №110. С. 33. Летом 1909 г. проводился капитальный ремонт плотины на 16 тыс. руб., отпущенных казной (Уральский техник. 1909. № 8. С. 51).
70 ВЯТКИН М.П. Указ. соч. С. 124.
71 ОЗГД на 1913 г. СПб., 1912. С. 28.
72 МИЛОВА О.Л. Опыт арендного управления казенным заводом: рабочая артель Нижнеисетского железоделательного завода (1906-1914) // Предприниматели и рабочие: их взаимоотношения. Доклады научно-практической конференции. Ногинск; Богородск, 1996. С. 115-118.
73 Там же; ОЛЬХОВАЯ Л.В. К истории мелкого производства на Урале // Вопросы истории Урала. Свердловск, 1963. Вып. 3. С. 38.
74 ОЛЬХОВАЯ Л.В. Из истории кооперативного движения на Урале в 1905-1914 гг. // Вопросы истории Урала. Пермь, 1966. С. 256; Уральский техник. 1909. № 10. С. 64.
75 Промышленность на Урале // Голос Москвы. 26.VI.1908.
76 ОЗГД на 1910 год. СПб., 1909. С. 59.
77 Новое время. 13.I.1911.
78 ОЗГД на 1911 год. СПб., 1910. С. 28-29; то же на 1914 год. СПб., 1913. С. 47.
79 РГВИА. Ф. 369. Оп. 13. Д. 21. Л. 83 и об.
80 НИОР РГБ. Ф. 632. К. 102. Д. 1. Л. 43, 99. Справка, представленная Департаментом земледелия Особому совещанию по продовольственному делу, 19.XI.1916. Департамент ставил вопрос о передаче Артинского завода ему.
81 Цит. по: ЮХТ А.И. Проекты В.Н. Татищева 1721-1726 гг. о развитии промышленности и торговли на Урале и в Сибири // История и историки. 1971. М., 1973. С. 319.
82 ГАВРИЛОВ Д.В. Казенные горные заводы Урала во второй половине XIX— начале XX в. // Ученые записки Ульяновского пединститута. 1972. Т. 24. Вып. 4. С. 119. Выводы о «колебаниях» получились вследствие неточного использования источников. Вяткин сначала писал, что постановление Совета министров о передаче некоторых заводов в частную эксплуатацию «не получило силы закона» (ВЯТКИН М.П. Указ. соч. С. 126), а затем — что «этот законопроект 25 октября 1910 г. был утвержден верховной властью и стал законом» (с. 127). Несмотря на то, что Вяткин указывал дату — 25 октября, речь идет, очевидно, об упомянутом выше журнале Совета министров 19 октября и 9 декабря 1910 г., утвержденном Николаем II 25 декабря 1910 г. У Вяткина, таким образом, описка или опечатка, повторенная за ним Гавриловым. Постановления в собственном смысле о сдаче заводов в частную эксплуатацию в этом журнале нет.
83 ОЖСМ 1910. С. 415 (слова Тимашева); Материалы по вопросу о выкупе поссессионных заводов. СПб., 1908. Ч. 3. Вып. 1. С. 6 (Д.А. Философов); ГИНДИН И.Ф. Государственный банк. С. 182; ШАХОВСКОЙ В.Н. Указ. соч. С. 155; Берг-регламент 1739 г. (см. ЮХТ А.И. Указ, соч. С. 319).
<< Назад Вперёд>>
