Украина
К началу 1930 г. на Украине, по данным С. В. Косиора, насчитывалось 5,3 млн крестьянских хозяйств, т. е. примерно пятая часть хозяйств, имевшихся в то время в СССР304.

Валовый сбор зерновых в 1930 г. составлял 1390,8 млн пудов, хлебозаготовки 475,8 млн (34,2%); в 1931г. валовый сбор — 1079,7 млн пудов, хлебозаготовки — 420,9 млн (39,0%), а в 1932 г. соответственно: 780,8 млн и 408,7 млн пудов (52,3%)305. За три года (1930-1932) валовый сбор зерна на Украине уменьшился почти в два раза, а процент изъятия хлеба увеличился в полтора раза.

Ясно, что это привело к так называемым «продовольственным затруднениям», а затем — к массовому голоду. Первые известия об этом появились уже в 1931 г. И. В. Сталин вынужден был признать, что в результате «ошибок» в хле-бозоготовках ряд районов Украины оказался в состоянии разорения и голода. Об этом же свидетельствуют и многочисленные документы архивов. Вот один из них: письмо учеников Печерской школы Брацлавского района Винницкой области в ВУЦИК от 1 ноября 1931 г.:

«Дорогие наши руководители!

Мы, ученики Печерской школы..., просим у вас помощи, так как мы пропадаем от голода. Нам надо учиться, а мы от голода не можем ходить. Единоличники и колхозники — все пухнем от голода, так как работать не можем, а хлеб дают только тем, кто имеет трудодни. Скоро приближаются октябрьские праздники, нам нужно радоваться, а у нас от голода в глазах померкло, желудок болит от того мусора («сміття»), которое мы сейчас едим... Об одежде и обуви мы уже молчим, а просим не губить нас голодом. Мы надеемся, что Советская власть не даст нам погибнуть...» (Далее следуют 10 подписей учеников)306.

26 декабря 1931 г. колхозники артели «Свободный Октябрь» Новоархангельского района Одесской области жаловались председателю ВУЦИК Г. И. Петровскому, что в связи с тем, что был изъят весь хлеб, в том числе и выданный на трудодни, все село стало пухнуть от голода. Люди стали употреблять в пишу павших лошадей. Местные власти угрожали жалобщикам, что их арестуют и вышлют из села. «Просим проверить наш сельсовет, — писали колхозники, — и выявить наших врагов, которые довели нас до голодной смерти»307.

16 июня 1932 г. спецкор газеты «За пищевую индустрию» Ковалев в докладной записке наркому земледелия Я. А. Яковлеву сообщал о положении в Винницкой области, в частности в Уманском и Бабанском районах. «В этих районах сейчас подлинный голод, — писал он, — в Уманском районе из 39 сел голодает 36; в в Бабанском — весь район.

Голод в этих районах — результат совершенно механического проведения хлебозаготовок, изъятие не только хлебных излишков, но всего хлеба «под метелку», имевшегося как в колхозном, так и в единоличном секторах, вплоть до семян». В Уманском районе продовольственных культур — хотя бы мизерных — нет. Район потерял половину живой тягловой силы — из 14 тыс. рабочих лошадей осталось менее 8 тыс. «Остальных порезали и поели. Коров осталось от 15 тыс. голов только немногие десятки на район, остальных поели... Овец поели, кур поели.

Села и деревни пусты. Нельзя услышать даже собачьего лая, ибо собаки уничтожены — съедены. Вырывали павших лошадей и тоже ели»308.

Дошло до того, что один колхозник убил своего двухлетнего ребенка, сварил и съел его. Есть случаи, писал корреспондент, что убивали детей из-за того, что нечем прокормить. Когда началась зелень, все набросились на нее, варили и ели и, конечно, умирали. От голода ежедневно умирали люди — за май умерло в Умани 400 человек, т. е. столько, сколько за весь 1931 г. Опухло от голода свыше трети населения309.

А в это время (июнь 1932 г.) в Харькове проходила III конференция КП(б) Украины, обсуждавшая итоги весенне-посевной, хлебозаготовительной (1931/32 г.) и уборочной кампаний и задачи организационно-хозяйственного укрепления колхозов. Говоря о трудностях и ошибках в уборочной и хлебозаготовительных кампаниях, С. В. Косиор свел их в основном к неудовлетворительному руководству партийной организации Украины.

У нас в хлебозаготовительной кампании, говорил он, было допущено много ошибок, перегибов и недостатков: «Но что и кто тут виноват? Или план хлебозаготовок, или неправильное руководство, плохая работа нашей партийной организации?» Попытки объяснить все серьезные провалы нашей работы планом хлебозаготовок нужно решительно отбросить, осудить, ибо «это не что иное, как капитуляция перед трудностями и сползание на позиции враждебных элементов, на антипартийный путь»310.

Развивая тезис об обострении классовой борьбы в деревне, о контрреволюционном кулацком влиянии в колхозах, Косиор говорил: «Всяческие контрреволюционные элементы, кулачество, подкулачники, пролезшие в колхозы, используя ошибки прошлого года, проводят теперь борьбу против скирдования хлеба, распространяют всяческие слухи, агитируют за расхищение хлеба»311.

О том, что на Украине уже начался голод, Косиор ничего не сказал.

Это и понятно. Накануне конференции он писал Сталину: «У нас есть отдельные случаи и даже села, которые голодают, однако это лишь следствие местного головотяпства, перегибов, особенно в отношении колхозов. Всяческие разговоры о «голоде» на Украине следует категорически отбросить»312. И это вопреки тому, что председатель ВУЦИК Г. И. Петровский просил С. В. Косиора, чтобы он в связи с тяжелым продовольственным положением в Днепропетровской, Одесской, Харьковской, Киевской и Винницкой областях сообщил об этом в Москву в ЦК ВКП(б) и ходатайствовал о прекращении хлебозаготовок на Украине313.

Принимавшие участие в партийной конференции В. М. Молотов и Л. М. Каганович решительно потребовали выполнения плана хлебозаготовок во что бы то ни стало. «Вы должны, — говорил Каганович, — подготовить и развернуть работу, чтобы полностью выполнить план хлебозаготовок, решительно переборов все и всяческие демобилизационные и капитулянтские, правооппортунистические настроения в хлебозаготовках»314.

Так же решительно был настроен и Молотов. Выступая на III партийной конференции в Харькове, он сказал, что надо «дать решительный отпор антибольшевистским попыткам», провалы в работе объяснять напряженным планом хлебозаготовок315.

И «отпор» был дан. Только в одной Донецкой области с сентября 1932 г. по апрель 1933 г. осуждено 9286 человек, в том числе 3461 единоличник, 1636 колхозников, 1560 «нетрудовых элементов», 552 служащих, включая партийно-советских работников. К высшей мере наказания приговорено 300 человек, остальные — к различным срокам лишения свободы. А в это время десятки районов Донецкой области, многие тысячи крестьян голодали и умирали. По данным ГПУ, в 21 районе (из 43) зарегистрировано более 10 тыс. голодающих семей (50-60 тыс. человек). Умерло в селах области в 1932 г. свыше 40 тыс. человек, а за первую половину 1933 г. — около 54 тысяч. Для сравнения укажем, что за этот же период 1934 г. умерло 10,5 тыс. человек316. Значит, в первой половине 1933 г. от голода умерло не менее 43-44 тыс. человек.

А голод охватывал все новые и новые районы (Киевская, Харьковская, Винницкая, Днепропетровская, Одесская, Автономная Молдавская республика). Одним словом, голодала почти вся Украина. Сведения о «продовольственных затруднениях» и голоде фиксировались органами ГПУ Украины и передавались в ЦК КП(б)У, а также в Москву— в ОГПУ, ЦК ВКП)б), СНК СССР. Несмотря на это, хлебозаготовки продолжались.

Репрессии усиливались. 22 января 1933 г. ЦК ВКП(б) и СНК СССР принимают написанную Сталиным директиву о запрещении массового выезда голодающих крестьян из Украины и Северного Кавказа: «До ЦК ВКП(б) и Совнаркома дошли сведения, что из Кубани и Украины начался массовый выезд крестьян «за хлебом» в ЦЧО, на Волгу, Московскую обл., Западную обл., Белоруссию. ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР не сомневаются, что этот выезд крестьян, как выезд из Украины в прошлом году, организован врагами Советской власти, эсерами и агентами Польши с целью агитации «через крестьян» в северных районах СССР против колхозов и вообще против Советской власти. В прошлом году партийные, советские и чекистские органы Украины прозевали эту контрреволюционную затею врагов Советской власти. В этом году не может быть допущено повторение прошлогодней ошибки»317.

В связи с этим ЦК и СНК предписывали:

1. Крайкому, крайисполкому и ПП ОГПУ Северного Кавказа не допускать массового выезда крестьян в другие края и выезд за пределы края из Украины.

2. ЦК КП(б)У, Укрсовнаркому, Балицкому и Реденсу (ГПУ Украины) не допускать массовый выезд крестьян из Украины в другие края и въезд на Украину из Северного Кавказа.

3. ПП ОГПУ Московской обл., ЦЧО, Западной обл., Белоруссии, Нижней и Средней Волги арестовывать пробравшихся на север «крестьян» Украины и Северного Кавказа и после того, как будут отобраны «контрреволюционные элементы», водворять остальных в места их жительства.

4. Транспортному отделу ОГПУ (Прохорову) дать соответствующее распоряжение по системе ТО ОГПУ318.

Не от хорошей жизни, а в поисках куска хлеба сотни тысяч крестьян отправлялись в другие края. За полтора месяца после принятия директивы ЦК и СНК органами ОГПУ было задержано 219460 человек, в том числе на Украине 37 944 человека, в ЦЧО — 43965, на Северном Кавказе — 47217, в Поволжье — 11 222, в Западной области— 5115, в Закавказье — 7032, в Белоруссии — 1477 человек. Кроме того, на железнодорожных станциях и вокзалах задержано 65 234 человека. Возвращено на прежнее место жительства 186 588 человек, привлечено к судебной ответственности — 9385 человек, осуждено — 2823 , «отсеяно» — 9282, заключено в фильтрационные лагеря — 10657 человек и т. д.319. В числе задержанных крестьян, по признанию органов ОГПУ, основную массу (86,4%) составляли голодающие в поисках хлеба.

В январе 1933 г., после пленума ЦК и ЦКК ВКП(б), в связи с неудовлетворительным ходом хлебозаготовок были освобождены от обязанностей секретари Харьковского, Днепропетровского и Одесского обкомов партии, назначены секретарем ЦК и Харьковского обкома партии Украины П. П. Постышев, третьим секретарем ЦК — Н. Н. Попов, в феврале — председателем ГПУ Украины В. А. Балицкий (вместо С. Ф. Реденса) и др. назначения.

Зимой 1933 г. голод принял массовые масштабы. Поданным 42 районов Киевской области, к весне 1933г. голодало 205,8 тыс. человек, умерло 12,8 тыс., зарегистрировано 137 случаев людоедства и трупоедства. Особенно пострадали от голода Белоцерковский, Володарский, Попельнянский, Ракитянский, Сквирский, Ставищанский районы, в которых голодало в 211 населенных пунктах 66 592 человека, в том числе 35 337 детей, опухших и больных — 40032, умерло 7713 человек, зарегистрировано 76 случаев людоедства и трупоедства320.

8 февраля 1933 г. Политбюро ЦК КП(б)У приняло постановление «О случаях голодания в деревне и мелких городах», подписанное С. В. Косиором и посланное в ЦК ВКП(б), в котором говорилось: «ввиду имеющихся случаев голодания в отдельных мелких городах и отдельных семей колхозников — предложить областкомам и облисполкомам не оставлять ни одного такого случая без принятия немедленных мер к локализации, обратив при этом особое внимание на проверку того, нет ли в этом или ином случае спекуляции или провокации» (выделено нами. — Авт.). В этих целях предлагалось областям принять меры к выявлению продовольственных ресурсов внутри колхозов, районов, городов и областей, и в 7-дневный срок представить В. Я. Чубарю (СНК УССР) данные об изысканных внутренних ресурсах и о той дополнительной помощи, которую необходимо оказать в централизованном порядке321.

При анализе этого документа следует обратить внимание на следующие обстоятельства. Во-первых, на то, что, несмотря на массовый характер голода на Украине, в постановлении ЦК КП(б)У признаются отдельные случаи голодания в деревне и мелких городах. Во-вторых, предлагается местным властям принять меры к изысканию продовольственных ресурсов внутри колхозов, районов, городов и областей, хотя эти ресурсы в подавляющем большинстве случаев были уже исчерпаны.

В принятом 10 февраля 1933 г. постановлении Днепропетровского обкома КП(б)У уже более определенно говорилось о мерах борьбы с голодом. В директиве обкома секретарям райкомов и председателям райисполкомов прямо упоминаются факты опухания от голода и даже голодной смерти в Межевском, Акимовском, Ново-Васильевском и других районах области. «Проверкой ГПУ установлено, — признается в секретной директиве, — что были случаи голодной смерти колхозников, имеющих большое количество трудодней (500-600 и более)...

Обком считает совершенно недопустимым и позорным для нас, когда гибнут от голода колхозники-активисты, которые честно работали в колхозе и выработали большое количество трудодней. Оставление без хлеба таких колхозников могло произойти только в результате извращений, допущенных в данных колхозах при хлебозаготовках и при распределении между колхозниками натуральных авансов».

Обком обязывал райпарткомы и райисполкомы найти внутри колхозов и районов «необходимое количество хлеба, чтобы этих колхозников, если действительно не осталось хлеба, накормить».

Правда, далее в директиве предлагалось этих колхозников привлечь в первую очередь к работе по вскрытию ям с запрятанным хлебом, с тем, чтобы за счет тех 10-15% обнаруженного спрятанного хлеба, который выдается тем, кто его обнаружил, они могли себя обеспечить продовольствием. «Каждый факт и сообщение об опухании, голодных смертях колхозников и единоличников вы обязаны немедленно тщательно проверять, твердо помня при этом, что классовый враг раздувает всякие слухи, что он пытается организовать колхозников и единоличников на то, чтобы они обращались с просьбой об оказании помощи от государства, что кулак распространяет слухи о голоде, об опухании, смертях от голода и что это есть один из методов кулацкой контрреволюционной провокации»322.

Необходимо разоблачать «подобную кулацкую провокацию». Только в исключительных случаях обком за счет урезки фондов рабочего снабжения выделит ограниченное количество хлеба для оказания продовольственной помощи рабочим МТС, совхозов, партийному и беспартийному активу колхозов, а также отдельным районным работникам в тех случаях, когда они остались без хлеба, и нет на месте никакой возможности обеспечить их продовольствием.

В постановлении Днепропетровского обкома отмечалось, что ЦК ВКП(б) уже выделил 200 тыс. пуд. хлеба для оказания такой помощи, но ее не достаточно, поэтому предлагается в течение февраля-марта изыскать на местах еще 120 тыс. пуд.

Ввиду наличия случаев массовых заболеваний, связанных «с истощением от недоедания», обком обязывал облздравотдел разработать конкретные меры по оказанию медицинской помощи районам, где имеют место массовые заболевания (Ново-Васильевский и др. районы) и внести на утверждение бюро обкома.

К началу марта 1933 г. в Днепропетровской области голодом было поражено 35 районов (336 населенных пунктов), в которых голодало 16 211 человек, 1700 умерло от голода. О том, какое положение было в голодающих районах, можно судить по письму секретаря Мелитопольского райкома партии Днепропетровскому обкому КП(б)У от 12 марта 1933 г. Он писал, что из той продовольственной помощи, которую район получил от обкома, оказана помощь 427 остронуждающимся семьям колхозников (2108 человек). Но ее «хватит до двадцатых чисел марта». С каждым днем выявляется все большее количество остро нуждающихся (более 500 семейств колхозников) — 2-2,3 тыс. чел. Это не считая единоличников, среди которых «наибольшее количество смертельных случаев». «Чтобы кое-как продержаться до апреля месяца — необходимо 1 тыс. пуд. хлеба только для колхозников. Недавно (день назад) в с. Константиновка обнаружен случай людоедства. По данным ГПУ, единоличник А. «варил и ел мясо умершей своей матери, а затем — умершего ребенка, потом и сам умер». В том же селе из 47 смертельных случаев, 21 — от голода, в числе их — 10 детей. Еще больше случаев смерти от голода в с. Песчаном. 3 марта в городе подобрано 23 трупа крестьян, пришедших из Ново-Васильевки и др. районов. Из голодающих подобрано 122 человека, в больницу — 48 из них уже умерли. Особенно тяжелое положение с детьми. В 20 колхозах открыты детские ясли, в 13 других ясли готовы, но нет продуктов.

Секретарь Мелитопольского райкома партии Толстопят просил Хатаевича хотя бы 1 тыс. пуд. продовольственной помощи району.

На документе Хатаевич написал резолюцию о срочном выделении району 500 пуд. хлеба, а копии письма направил в ЦК ВКП(б) и ЦК КП(б)У323.

Такое же положение было и в других районах Днепропетровской области. В Новопсковском районе, например, в с. Шапарское из 230 семей 190 «совершенно не имеют продуктов питания и голодают». В пищу употребляют «разные отбросы, падаль, мясо кошек и собак». Среди голодающих 570 человек было больных и опухших. 74 человека умерло, в том числе 38 детей. Голодали колхозники, выработавшие от 200 до 700 трудодней.

В Верхне-Тепловском районе в Краснооктябрьском и Больше-Черниговском сельсоветах голодала 291 семья колхозников (1335 человек) и т. д.324.

Разумеется, главную ответственность за голод на Украине несет центральное партийно-государственное руководство во главе со Сталиным, но немалая доля вины за это лежит и на украинском руководстве — Косиоре, Чубаре, Постышеве, Хатаевиче и др.

Хатаевич, который в ноябре 1932 г. в полемике с Молотовым отстаивал принцип материальной заинтересованности колхозников в производстве зерна, и призывал заготавливать только товарный хлеб, в начале 1933 г. в письме в ЦК ВКП(б) писал, что «в облотделе ГПУ скопилось уже немало сообщений об отдельных фактах голодной смерти, опухания, отравления на почве употребления в пищу суррогатов. Я менее всего прихожу от этих фактов в расстройство. При наличии немалого количества разворованного хлеба у одних по области сейчас уже есть и будет его большая нехватка у других, которые меньше всего наворовали, или у которых сумели отобрать наворованное»325.

Смертность в начале 1933 г. возросла в два раза по сравнению с тем же периодом 1932 г., когда крестьяне тоже голодали. Чтобы избежать демографической катастрофы, Днепропетровский обком КП(б)У вынужден был ходатайствовать об оказании области продовольственной помощи. Из полученных более 800 тыс. пуд. рабочим МТС и совхозов было выделено 15 тыс. пуд., школам и детским садам — 15 тыс., рядовым колхозникам — 30 тыс., а колхозному активу — 750 тыс. пуд.

15 марта 1933 г. секретарь ЦК КП(б)У С.В.Косиор в докладной записке в ЦК ВКП(б) писал: «Дней через 7-8 в южных районах Степи начинается сев. В настоящее время наряду с сообщениями о ходе подготовки к севу из всех областей поступают сообщения о тяжелом продовольственном положении и с требованиями помощи». Поступавшие из разных источников сведения говорили о том, что особенно тяжелое положение к весне 1933 г. создалось в Днепропетровской области. По данным Косиора, 60% всех сведений о количестве голодающих и более 70% зарегистрированных случаев смертей приходилось на Днепропетровскую область. Из 49 районов 21 район считается особенно тяжелым. На втором месте по количеству сообщений о голодании стоит Киевская область, здесь особенно тяжелым считается 31 район (из 42). Здесь и в 1932 г. голодовки имели широкое распространение. В Винницкой области особенно тяжелых 17 районов, в Донецкой — 11, в Одесской — 14, Харьковской — 9 районов.

По регистрации ГПУ, голодом на Украине было охвачено 103 района. «Едва ли все эти цифры о количестве районов, — писал Косиор, — правильно отражают действительное положение дела»326. И в самом деле, в сводке ГПУ УССР от 12 марта сообщалось о 139 районах (738 населенных пунктах), где голодало 11 067 человек. А в записке по прямому проводу Киевского областного отдела ГПУ заместителю председателя ГПУ УССР К. М. Карлсону приводились данные о голодающих в 42 районах области, 829 селениях, в которых голодало более 200 тыс. человек, свыше 60 тыс. больных и опухших и около 13 тыс. умерших. Но ведь на Украине в то время была не одна (Киевская) область, а 6 и одна автономная республика (Молдавская), где также свирепствовал голод!

О том, что сведения о количестве голодающих, опухших и умерших от голода неполные и неточные, отмечал и начальник Киевского облотдела ГПУ: «Приведенные цифры значительно уменьшены, поскольку райаппараты ГПУ учета... не ведут, а настоящее количество умерших нередко неизвестно и сельсоветам»327.

Дело в том, что 16 февраля 1933 г., когда многие тысячи крестьян умирали от голода, на места поступила директива: «Категорически запретить какой бы то ни было организации вести регистрацию случаев опухания и смерти на почве голода, кроме органов ГПУ»328. Сельсоветам было дано распоряжение при регистрации смерти не указывать ее причину. Более того, в 1934 г. поступило новое распоряжение: все книги ЗАГС о регистрации смертей за 1932-1933 гг. выслать в спецчасти, где они, вероятно, и были уничтожены. В Винницкой области случайно сохранились в четырех сельсоветах книги ЗАГС с записями о смерти. По подсчетам проф. И. Шульги, в этих сельсоветах умерло в 1933 г. 1193 человека329.

Всего в Винницкой области весной 1933 г. голодало не менее 121 тысячи человек, из них почти 107 тысяч опухли. В письме секретаря Брацлавского райкома партии в обком КП(б)У читаем: «Сейчас надо открыто сказать, что голодание имеет место в большинстве сел нашего района, а в отдельных селах смертность от голодания набрала массовый характер, особенно в таких селах: Скрицкое, Семенки, Зеньковцы, Самчинцы, Грабовцы, Волчок, Сильницы, Марксово, Вишковцы, Остапковцы и др. Есть случаи, когда колхозник выходит в поле на работу, там ложится и умирает»330.

К концу апреля 1933 г. в районе насчитывалось 7258 человек, нуждавшихся в немедленной продовольственной помощи (1115 человек опухших, многие из которых уже не поднимались), в то время как из района было изъято 398 025 пуд. зерна.

О тяжелом продовольственном положении колхозников, голоде в селах района сообщал в обком партии секретарь Теофипольского РК КП(б)У Березенко и просил оказать помощь. Рассматривавший по поручению первого секретаря Винницкого обкома партии В. И. Чернявского секретарь обкома И. М. Левензон докладывал: «...Чрезвычайно странно для меня то, что такой вопрос вообще выплыл. Я готов выслушать о Теофипольском районе что угодно, но только не заявление о голодании колхозников и просьбу о продовольственной помощи. Ничем иным, как политической близорукостью т. Березенко, приведшей его в состояние паники, нельзя объяснить его просьбы.

Заявление о голодании колхозников нужно отвергнуть, потому что:

1. ...Голодают лодыри, тунеядцы, немало энергии положившие для разложения колхозов, вырабатывавшие по 30-40 трудодней в год. Причем среди них есть даже и такие, у которых маленькие семьи.

2. Со всей решительностью заявляю, что голодающих таких «колхозников» очень мало и мало таких потому лишь, что сотни центнеров (пожалуй, больше, чем сотни) разбазарено колхозами для выдачи таким лодырям, рвачам, ворам.

...4. Только желанием замазать перед обкомом истинное положение вещей можно объяснить заявление т. Березенко о том, что голодание колхозников насчитывается в 20 колхозах»331.

Как видим, в замалчивании голода повинны и некоторые работники среднего (областного) звена. Но положение было настолько катастрофическим, что первый секретарь Винницкого обкома КП(б)У В.И.Чернявский вынужден был обратиться к С. В. Косиору: «В последнее время увеличилось число смертей, и не прекращаются факты людоедства и трупоедства. В некоторых наиболее пораженных голодом селах ежедневно до 10 случаев смерти. В этих селах большое количество хат заколоченных, а в большинстве хат крестьяне лежат пластом и ни к какому труду по своему физическому состоянию не пригодны...

Прошу вопрос о продовольственном положении нашей области срочно решить в тех минимальных размерах, о которых я пишу»332.

Чтобы представить положение голодных людей и в особенности детей весной 1933 г., приведем еще один документ, разысканный в архиве проф. И.Шульгой, — письмо ученика Сальницкой школы колхозной молодежи (Калиновского района Винницкой области) председателю сельсовета.

«Кузьма Петрович, — писал ученик 7-го класса. — Неделя как умер от голода отец. Мать лежит больная на печке и вся опухла. На мою долю выпало быть хозяином двора. Кроме меня осталось еще трое детей. Они опухли. Помогите чем можете. У нас сегодня на ужин не осталось и свеклы. Спасайте маму и детей. Мы вступим в колхоз. И я буду с мамой работать, чтобы обеспечить малых детей хлебом.

Не откажите, Кузьма Петрович. Неужели я семь лет учился, чтобы умереть голодной смертью?»333.

Такая судьба постигла и тысячи других семей Винницкой области. Правда, позднее удалось убедить Сталина прекратить выкачку хлеба и оставить для области 9 тыс. пуд. хлеба на 121 тысячу голодающих (по килограмму на человека!), но это уже не спасло положение. Люди продолжали умирать.

В сводке Донецкого областного отдела ГПУ от 9 марта 1933 г. сообщалось, что по материалам райаппаратов ГПУ «в ряде районов области продовольственные затруднения принимают угрожающие формы и размеры». За период с 27 февраля по 9 марта по 21 району (из 43) зарегистрировано 1008 голодающих семей, в том числе в Верхнетепловском районе 291 семья (1335 человек), Новопсковском — 190 семей (570 человек), Старобельском — 53 семьи (140 человек) и т. д. В пищу употребляются суррогаты, а также падаль животных. Имелись случаи людоедства. Только в двух селах — Шапарском и Целуйково — умерло от голода 103 человека, более 500 человек было больных.

9 марта 1933 г. секретарь Донецкого обкома партии С. А. Саркисов обратился в ЦК КП(б)У с просьбой выделить продовольственную ссуду для области в размере 50 тыс. пудов334. Отпущено было, по словам Косиора, 40 тыс. пуд.

В первой половине 1933 г. смертность сельского населения составила 53 907 человек, т. е. в 5 раз больше, чем за тот же период 1934 г. (10484 чел.)335.

Голодали и умирали от голода и болезней сотни тысяч крестьян — колхозников и единоличников — и во всех других областях Украины.

Очевидец голода на Украине писатель Иван Стаднюк писал об этом времени:

«Голод — холодящее душу мрачное слово. Те, кто никогда не переживал его, не могут представить какие страдания приносит голод. Нет ничего страшеннее для мужчины — главы семьи, — чем чувство собственной беспомощности. Нет ничего ужаснее для матери, чем вид ее истощенных, изможденных детей, за время голода разучившихся улыбаться.

Если бы это длилось неделю или месяц, а то длилось месяцами, когда семье нечего было ставить на стол. Все сараи были чисто выметены, в деревне не осталось ни одной курицы, даже семена для кормовой свеклы были съедены...

Первыми от голода умирали мужчины. Потом дети. И позже всех — женщины. Но прежде чем умереть, люди часто теряли рассудок, переставали быть человеческими существами».

Смертность сельского населения Украины в 1933 г. в 4 раза превысила рождаемость, а в первой половине 1934 г. — в 1,5 раза, так как продолжали сказываться последствия голода 1932-1933 гг. Даже по косвенным данным, в 1933 г. смертность от голода составила 2,9 млн человек, а поскольку люди умирали и в конце 1932 г., и в первой половине 1934 г., то общие потери на Украине от голода начала 1930-х годов следует считать примерно 3,5 млн человек, т. е. более 10% проживающего в то время населения.



304 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 441. Вып. II. С. 63.
305 Голод 1932-1933 років в Україні: причини та наслідки. Київ, 2003. С. 449-450.
306 Коллективізація на Україні 1929-1933. Київ, 1993. С. 365.
307 Там же. С. 374.
308 Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 388-389.
309 Там же. С. 389.
310 Третя конференція КП(б)У. 6-9 июня 1932 р. Стеногр. звіт. Харків, 1932. С. 9-10.
311 Там же. С. 17.
312 Ивницкий Н.А. Репрессивная политика Советсткой власти... С. 290.
313 Там же. С. 291.
314 Третя конференція КП(б)У. С. 256.
315 Там же. С. 117.
316 Голодомор 1932-1933 в Україні: причини і наслідки. Київ, 1995. С. 135, 139-140.
317 РГАСПИ. Ф. 558. Он. 11.Д. 45. Л. 109.
318 Там же.
319 Бывший Архив Политбюро ЦК КПСС.
320 Голод 1932-1933 рр. на Україні. Зб. документів. Київ, 1990. С. 400.
321 РГАСПИ. Ф. 17. Он. 42. Д. 80. Л. 17.
322 Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 640-641.
323 Там же. С. 651-655.
324 Там же. С. 654-655.
325 Голод-геноцид 1933 року в Україні: історико-політологічний аналіз соціально-демографічних та морально-психологічних наслідків. Київ; Нью-Йорк, 2000. С. 267.
326 Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 656.
327 Известия ЦК КПСС. 1990. № 9. С. 131.
328 Голодомор 1932-1933 рр. ... С. 141.
329 Там же.
330 Юность. 1990. № 12. С. 52.
331 33-й: голод. Народна книга-меморіал. Київ, 1991. С. 40-41.
332 Юность. 1990. С. 52.
333 Голодомор 1932-1933 рр. ... С. 144.
334 Трагедия советской деревни... Т. 3. С. 649-651.
335 Голодомор 1932-1933 рр. ... С. 139-140.

<< Назад   Вперёд>>