Особенности экономического и социального состояния городов Среднего Поволжья в начале холодной войны
Промышленная структура городов Среднего Поволжья претерпела существенные изменения, что было обусловлено эвакуацией в регион предприятий из западных областей СССР, созданием новых и реконструкцией старых фабрик и заводов для нужд обороны страны. Города Среднего Поволжья приняли значительное количество промышленных объектов, их оборудование, рабочих и служащих. В Куйбышевскую область было перемещено более 80 крупных предприятий, 40 наиболее значительных из них размещались в Куйбышеве1, 15 — в Ульяновске2, остальные — в Сызрани, Чапаевске, Мелекессе. В города Пензенской области было эвакуировано 25 заводов и фабрик3.
Буквально с первых дней войны многочисленные городские гражданские предприятия переключились на выпуск военной продукции. На куйбышевских заводах «Автотрактородеталь» и станкостроительном, мелекесском чугунолитейном, пензенском арматурном и других было организовано производство корпусов для мин, снарядов и бомб. На заводах имени Володарского (Ульяновск) и имени Масленникова (Куйбышев) началось производство специальных станков для оборонных предприятий. В дело обеспечения Красной Армии всем необходимым включились и предприятия легкой, пищевой, местной и кооперативной промышленности.
Приоритетным направлением стало развитие тяжелой индустрии: машиностроительной, оборонной, химической, электротехнической отраслей. Они находились под пристальным вниманием властей, их нужды в сырье, электроэнергии, рабочей силе удовлетворялись в первую очередь. Поэтому отрасли тяжелой промышленности значительно расширили свое производство, их удельный вес в экономической структуре городов региона возрос в несколько раз. Только за 1941 г. в г. Куйбышеве было размещено и построено 9 авиационных заводов4, завод шарикоподшипников, АТЭ-1, кабельный завод; начали работу локомобильный завод в г. Сызрани, «Электропускатель» в г. Ульяновске.
Предприятия легкой, местной промышленности и промысловой кооперации работали с перебоями и даже сокращали выпуск продукции. Как и во времена индустриализации страны, снабжение их осуществлялось по «остаточному» принципу. Например, в 1945 г. на предприятиях легкой промышленности в городах Куйбышевской области оборудование использовалось на 58-77% от возможного из-за износа и выхода из строя старого5.
В 1941 и 1942 гг., вследствие повсеместного перехода промышленности на военные рельсы, резко сократилось производство товаров широкого потребления для населения. Но к началу 1942 г. приступили к работе предприятия местной промышленности, эвакуированные из западных областей СССР, которые начали выпускать товары широкого потребления для населения городов6. В 1942 г. в Мелекессе и Сызрани были открыты новые кожевенные предприятия7. Весной 1942 г. в г. Куйбышеве стал давать продукцию мыловаренный завод «Красный химик». В мае 1943 г. закончено строительство спичечной фабрики в г. Чапаевске8.
Эти и другие мероприятия привели к тому, что в 1942-1943 гг. местная и промысловая кооперация городов Куйбышевской и Ульяновской областей начала наращивать объемы производства. Местная промышленность г. Куйбышева в 1942 г. выполнила план по производству предметов широкого потребления на 107,3 %. При этом 60 % производственной продукции было выпущено для населения Куйбышевской области. Промкооперация более 70% своей продукции произвела для удовлетворения бытовых нужд населения области. Продукция местной государственной промышленности г. Куйбышева в стоимостном выражении в конце войны была в 2,3 раза выше, чем в начале. Кооперативная промышленность в городе увеличилась в 1,2 раза9.
Если в 1942 г. местная промышленность и промкооперация г. Ульяновска план выполнили лишь на 62,4%, то в 1943 г. предприятия местной промышленности по валовому выпуску продукции выполнили план на 122,9%, или 1 584 300 руб., артели города — на 103,7%, или 17 412 200 руб.10 И хотя в дальнейшем объем продукции несколько снизился, он значительно превосходил довоенный уровень.
Процесс концентрации и централизации производства происходил интенсивнее, чем перед войной. Фабрики и заводы края были сосредоточены преимущественно в областных центрах и городах областного подчинения, которые превратились в многопрофильные центры военно-промышленного комплекса, валовой объем выпускаемой там продукции значительно увеличился. В 1943 г. в г. Пензе насчитывалось 65 крупных предприятий, в последующие годы было открыто еще несколько новых; в 1944 г. они выпустили продукции в 2,5 раза больше, чем в 1940 г.11 Промышленность г. Куйбышева за годы войны выросла в 11 раз12. Значительно увеличился выпуск промышленной продукции г. Ульяновска: если в 1940 г. произведено продукции на 162 043,7 тыс. руб., то в 1944 г. — на 542 105,6 тыс. руб.13
Решающим фактором, повлиявшим на изменения в численности городского населения Средневолжского региона, стал процесс эвакуации населения из западных областей СССР в тыловые районы. К ноябрю 1941 г. в Пензенской области насчитывалось 124 300 эвакуированных14. В Куйбышевскую область за первые шесть месяцев войны переселилось около 210 тыс. человек, а на втором этапе эвакуации (с июня 1942 г.) прибыло еще 50 тыс.15, в Пензенскую — 20 тыс. Значительная часть эвакуированных поселилась в городах, где практически всем предоставляли работу.
С 1943 г. начался процесс реэвакуации, однако число эвакуированных сокращалось медленно; многие предпочитали остаться на прежних рабочих местах.
На рост городского населения значительное влияние оказала и мобилизация жителей сельской местности на работу в промышленность и строительство. В 1943 г. по Куйбышевской области в эти хозяйственные отрасли влился 11 081 сельский житель, а в 1944 г. — 8 тыс. человек16.
Вследствие процессов мобилизации, эвакуации и реэвакуации механическое передвижение населения было подвержено значительным колебаниям. В 1941 г. наблюдался громадный рост численности горожан, в 1944 г., из-за начавшейся реэвакуации, уменьшение, но в 1945 г. темпы механического перемещения стабилизировались и практически не отличались от довоенного времени.
К концу Великой Отечественной войны в городах Среднего Поволжья численность населения была значительно выше, чем в довоенный период. Особенно выросло число жителей в г. Куйбышеве, здесь стало на 106 тыс. человек больше, чем в 1941 г. Почти на 186 тыс. человек увеличилось число жителей Ульяновска и Мелекесса. Примерно на 38 тыс. прибавилось число горожан в Пензенской области17.
Еще до войны специально для обеспечения строительных площадок и подсобных предприятий рабочей силой в структуре Особстроя формируется комплекс лагерей с единым управлением — Безымянлаг. Его основой стали два лагеря, входивших в Самарлаг — Безымянский и Зубчаниновский. Накануне Великой Отечественной войны он уже был одним из наиболее крупных лагерей страны (численность заключённых в нем исчислялась в 92625 чел. (90222 мужчин и 2755 женщин), а удельный вес заключённых к этому времени составил 6,2% от общей численности заключённых ГУЛАГА)18.
Появление в 1944 г. в Особстрое военнопленных было связано с постановкой новых задач для Безымянлага и, прежде всего со строительством объектов нефтяной промышленности на территории Куйбышевской области, для которых требовалась дополнительная и достаточно квалифицированная рабочая сила. После окончания войны нехватку рабочей силы опять восполняют военнопленные. Приказом наркома внутренних дел за № 00679 от 13 июня 1945 г. для обеспечения работ УОС НКВД, рядом с поселком Отважное (теперь Жигулевск) организуется еще один лагерь военнопленных № 358 емкостью в 8500 мест, состоявший из шести лагерных отделений: два в Яблоневом Овраге, по одному в Отважном, Александровке, Бахиловой Поляне, Зольном. Для обустройства нефтепромыслов на Самарской Луке сразу планировалось привлечь военнопленных, имеющих необходимую квалификацию. 16 июня из Особстроя в спецлагерь г. Фокшаны (Румыния) для отбора специалистов из числа военнопленных выехали начальник отдела кадров УОС НКВД капитан госбезопасности Ф.М. Киссин и начальник санотдела Г.А. Бернштейн, а 19 июля прибыла первая партия военнопленных.Через 4 дня их насчитывалось 6981 человек, в основном немцев и венгров. В 1946 г. Особстрой должен был закончить обустройство нефтепромыслов на Самарской Луке — при этом особые надежды возлагались на рабочую силу лагерей военнопленных. В целом применение труда военнопленных позволило Особстрою в июне 1945 г. завершить строительство нефтеперегонного завода в районе станции Кряж, нефтепромыслы на Самарской Луке. Однако часть объектов нефтяной промышленности не были закончены. В марте 1946 г., когда Управление Особого строительства было расформировано, (лагеря перешли в структуру МВД) их передали Управлению Куйбышевнефтеобъединения19. .
Несмотря на существенные различия, прежде всего в правовом отношении, между заключёнными, трудмобилизованными и военнопленными, эти категории работников с полным правом можно рассматривать в качестве «особого контингента» УОС НКВД. Деятельность лагерного комплекса, несмотря на режим изоляции его обитателей, всегда была тесно связана с экономическим развитием и города Куйбышева, и области в целом. Значительные людские ресурсы Безымянлага, в совокупности с кадровым инженерно-техническим потенциалом Особстроя и его мощной производственно-материальной базой, позволяли реализовывать крупные проекты. Труд вольнонаемных и заключенных строителей преобразил областной центр. Вместе с заводскими корпусами на Безымянке появляется рабочий поселок, ставший основой Кировского района г. Куйбышева, трамвайные пути, соединяющие Куйбышев с Безымянкой. Усилиями заключенных были освоены такие территории современного города Самары как Мехзавод, Красная Глинка. Строительство объектов нефтепромышленности способствовало развитию транспортной инфраструктуры Куйбышевского района. Таким образом, экономическая деятельность НКВД СССР в Самарском крае в 1940-е гг. оказало большое влияние на индустриальное развития региона.
За 1940-1946 гг. количество жилой площади в г. Куйбышеве увеличилось на 717,5 тыс. кв. м и к 1 января 1946 г. достигло 2 миллиона 179 кв. м. Почти в два раза по площади выросли другие города Среднего Поволжья: Сызрань, Чапаевск, Ульяновск, Пенза. Увеличился их домовой фонд. В Пензе на 1 января 1939 г. основных строений насчитывалось 10 689, в том числе жилых — 10 270. Жилой обобществленный фонд составлял 354,6 кв. м; частный — 266,6 кв. м. На 1 января 1945 г. обобществленный жилфонд вырос до 394,5 кв. м, а жилфонд, находящийся в личной собственности граждан, в 1946 г. составлял 295 002 кв. м20. В Мелекессе обобществленный жилищный фонд увеличился с 38,4 тыс. кв. м в 1940 г. до 41,8 тыс. кв. м в 1945 г., находящийся в личной собственности — с 110,3 тыс. кв. м до 125,4 тыс. кв. м21.
Но резкий рост населения не позволял обеспечить основную массу горожан нормальными жилищными условиями. Количество жилплощади на душу населения резко сократилось. В городах Сызрани и Чапаевске в 1943 г. в среднем на одного человека приходилось 1,25-1,5 кв. м, а в Куйбышеве и в Ульяновске даже к окончанию войны — 4,5-4,7 кв. м. Люди размещались в малоприспособленных для жизни помещениях. Под жилье оборудовались различные общественные и производственные здания, учебные корпуса вузов, техникумов, школ, дачные постройки.
Была нарушена устойчивая работа объектов коммунального назначения. Из 12 городов Среднего Поволжья коммунальными водопроводами были оборудованы 8, а канализацией — всего 4. Реконструкция и строительство новых водопроводных и канализационных сетей производилось только в крупных городах края. Причем из-за недостатка средств и рабочих эти работы осуществлялись чаще всего при помощи крупных промышленных предприятий, которые финансировали, предоставляли оборудование и рабочую силу. Однако за годы войны, например, подача воды на душу населения ни в одном городе не достигла плановых показателей. Для бытовых нужд горожане нашли выход: рыли колодцы во дворах, а срубы для них делали из досок, снятых с заборов. Канализационные сети также работали не на полную мощность, находясь в полуразрушенном состоянии.
В военный период культура городов Среднего Поволжья претерпела ряд серьезных трансформаций. Прекратили свою деятельность многие учреждения культуры, что объяснялось недостаточным финансированием. По свидетельству современников, шел процесс вытеснения прибывавшими учреждениями культуры провинциальных театров и музеев.
Резкий рост населения, наличие крупнейших железнодорожных узлов и портов, трудности военного и послевоенного времени — все это облегчало деятельность в Куйбышеве разнообразных преступных группировок. Нельзя не отметить, что одной из серьезных проблем в деятельности куйбышевской милиции была преступность среди молодежи и подростков. Из общего числа всех привлеченных к уголовной ответственности за 1944 г. — свыше 20 тысяч человек — 6877 были молодые люди (в том числе — 320 комсомольцев, 50 студентов). Примечательно, что почти треть из них — 2089 человек — были девушки. Существовали опасные криминальные группировки, почти полностью состоявшие из молодежи. Наиболее известные из них были банды «Васьки — Графа» («Дерзкие»), состоявшая из молодых людей 17-19 лет и «Лешки — Капитана» — Я.В. Полякова, который получил такое прозвище за то, что постоянно носил офицерский китель. Нарком внутренних дел СССР Сергей Никифорович Круглов, сменивший на этом посту Л.П. Берия 29 декабря 1945 г., еженедельно просматривал сводки, поступавшие из военной цензуры, и обратил внимание, что в письмах из Куйбышева часто упоминается какая-то банда «Черная кошка», якобы совершавшая ужасные убийства в городе. В связи с этим Москва потребовала от начальника Управления НКВД по Куйбышевской области А.В. Петрова немедленных объяснений. В результате, 2 июня 1946 г. была подготовлена «Докладная записка о результатах распространения источников провокационных слухов о появлении в гор. Куйбышеве банды «Черная кошка». Он был датирован и адресован министру внутренних дел СССР генерал-полковнику Круглову (МВД СССР было образовано 19 марта 1946 г. из одноименного наркомата)22.
Таким образом, к моменту вступления СССР в период холодной войны экономика, социальное положение населения и культура городов Среднего Поволжья испытывали серьезнейшее влияние от недавних сдвигов и изменений, которые были тесно взаимосвязаны и диктовались последствиями только что закончившейся Второй Мировой войны.
Можно привести ряд фактов как положительного, так и отрицательного характера из жизни населения городов Среднего Поволжья, которая в первые послевоенные годы, как и в годы войны, определялась, прежде всего, нуждами развития военно-промышленного комплекса. Необходимо хотя бы вкратце обратить внимание на место, которое отводилось этому региону в планах советского высшего военно-политического руководства.
Уже в январе 1946 г. командующий ВВС Красной Армии Главный маршал авиации А.А. Новиков представил И.В. Сталину служебную записку за № 79601Осс от 16 января 1946 г. по вопросам послевоенного развития авиации, в которой кратко излагались вопросы самолетостроения, моторостроения, реактивной техники, боевого оборудования самолетов и аэродромного строительства. В ней подчеркивалось, что «от успешного разрешения изложенных в записке вопросов находится в прямой зависимости дальнейшее развитие и укрепление боевой мощи Военно-Воздушных Сил Красной Армии»23.
В записке, в частности, сообщалось: «Рост боевой авиации воюющих сторон в период закончившейся войны главным образом происходил по линии увеличения оперативно-тактической авиации, взаимодействующей с наземными войсками непосредственно на поле боя и в оперативном тылу, а также по линии увеличения стратегической авиации, предназначенной для действий по глубоким тылам противника с задачей разрушения стратегических объектов, производственных баз и вообще важнейших военных потенциалов противника»24.
Был сделан следующий неутешительный вывод: «Из войны наша страна вышла с сильной оперативно-тактической авиацией и слабее с авиацией стратегической. США вышли из войны с сильной стратегической авиацией... Наша дальнебомбардировочная авиация способна только к ночным действиям одиночными экипажами, но не способна к дневным воздушным операциям на дальние расстояния. Таким образом, дневной стратегической авиации у нас нет. Стратегическую дневную (а не ночную) авиацию, по существу, надо создать заново и чтобы она составляла не менее 20% от всего состава авиации Вооруженных Сил страны»25.
Также отмечалось, что «обязательно необходимо как можно быстрее... вооружить нашу военную авиацию, и в первую очередь истребительную, реактивными самолетами». Указывалось, что в ближайшую пятилетку замена самолетного парка истребительной авиации на реактивную должна составить не менее 20-25%26.
В результате принятых на высшем уровне мер был задействован и накопленный в годы войны экономический потенциал Среднего Поволжья. Именно там разворачивалось производство реактивных истребителей, а позднее — и стратегического бомбардировщика.
Важно указать, что подобные производства, степень сложности которых была значительно выше достигнутого за годы Великой Отечественной войны уровня, также требовали помимо чисто технологических нововведений качественный и хорошо подготовленный «человеческий материал». Но послевоенная ситуация, как следует из вышеприведенных фактов, отнюдь не всегда способствовала этому. Бытовой и материальный уровень жизни занятых на производстве людей, мягко говоря, не всегда соответствовал требованиям новой обстановки. И сложно было осуждать за это людей, не только еще не отошедших от лишений военного времени, но даже, напротив, живших в тех же самых (а в ряде случаев еще в более тяжелых) условиях.
Одним из свидетельств этого является приказ МАП27 № 234с от 2 апреля 1946 г. «Об усилении борьбы с хищениями на предприятиях Министерства Авиационной Промышленности».
На заводе № 1 имени И. Сталина в г. Куйбышеве были привлечены к уголовной ответственности 11 человек работников завода, в том числе — 9 мастеров цехов, 1 диспетчер цеха, 1 контролер цеха, «вошедших между собой в преступное соглашение» и занимавшихся хищением дюралюминиевых пластинок, предназначенных для изготовления столовых мисок.
По соглашению с одной механической мастерской г. Куйбышева «главарь этой шайки мастер цеха Теперкин организовал нелегальное производство по изготовлению посуды из похищенных пластинок, которую шайка сбывала потом на рынке по спекулятивным ценам.
Всего было похищено с завода около 6 тыс. дюралюминиевых пластинок; из которых была изготовлена посуда и продана на рынке за 130 тыс. рублей»28. Разумеется, данный факт свидетельствовал не только о том, что группа расхитителей нанесла урон социалистическому государству и оборонному производству. Речь идет также и о том, что в крупнейшем военно-промышленном центре СССР с достаточно развитой по сравнению с другими городами экономической инфраструктурой в огромном дефиците была даже элементарная бытовая посуда для принятия пищи.
Вот еще один пример подобного рода. Не секрет, что проблемой, имеющей давнюю историю в отечественной экономике, была культура производства. Особенно ярко это проявилось в период освоения реактивных самолетов, когда было принято решение организовать производство малой серии реактивного истребителя Микояна И-300 на заводе № 1 им. Сталина в г. Куйбышеве29. В соответствии с приказом МАП № 581 от 28 августа 1946 г. директору завода В.Я. Литвинову и главному конструктору ОКБ-155 А.И. Микояну было поручено обеспечить в 1946 г. выпуск 10 самолетов. Но уже в сентябре установленный срок постройки истребителей И-300 был скорректирован. Это было связано с тем, что руководство страны приняло решение продемонстрировать мощь советских ВВС уже на предстоящем 7 ноября воздушном параде, причем пролет над Красной площадью должны были совершить не единичные экземпляры, а несколько десятков реактивных истребителей. Для обеспечения своевременного выпуска к ноябрьскому воздушному параду в соответствии с приказом МАП № 617 от 12 сентября 1946 г. заводу № 1 надлежало выпустить 10 машин и сдать их по сборке ВВС уже к 20 октября! Вот как описывает биограф авиаконструктора А.И. Микояна М.Е. Арлазоров атмосферу запуска в серию реактивного истребителя на авиазаводе № 1 в Куйбышеве: «Работали в полном смысле слова и днем, и ночью. Рядом со сборочными стапелями лежали матрасы. Те, кто выбивался из сил, буквально падали на них, чтобы забыться коротким, тяжелым сном. Вопросы чая, обеда, ужина отодвинулись куда-то на второй план. Рабочий день не знал границ. Он растягивался, продолжаясь подчас по двое и трое суток. Когда хватало сил добраться до дома и включить плитку или чайник, часто засыпали. Плитки и чайники выходили из строя. Люди оставались голодными, но дело делали неуклонно, несмотря на одуряюще изнурительный ритм работы. Ночные бдения в эти завершающие дни — норма. <...> Почти каждый день, интересуясь, как продвигается работа над новым истребителем, на завод звонил Сталин. <...> Подкатили предпоследнюю машину с закапризничавшей было ногой, и вдруг у самой последней отвалился киль. В спешке как следует не закрепили. Скандал! Пробоина в обшивке. Срочно латать! Киль снова ставят на место. Нервы накалены. Машины двоятся в глазах изнемогающих людей. Но задание выполнено»30.
В советской и в современной исторической литературе достаточно подробно обрисованы тяготы военного времени на производстве. Как следует, период начала холодной войны вряд ли был легче в этом плане.
Для новых реактивных самолетов требовались и новые авиамоторы. Активное участие в их создании принимали депортированные из Германии специалисты по турбореактивным двигателям, которые в начале ноября 1946 г. прибыли на опытный завод № 2, расположенный на Волге в 30 км от г. Куйбышева и в 6 км от станции Красная Глинка. Численность работающих на нем в 1947 г. составляла около 2500 чел., из них — 662 немцы. Особое место среди последних занимал австриец Фердинанд Бранднер, бывший технический директор двигателестроительного завода фирмы «Юнкере» в Дессау. Завод был оснащен, в основном, трофейным немецким оборудованием. Всего в адрес завода пришло свыше 1000 вагонов со станками, лабораторным имуществом и прочим из Дессау, Галле и других городов Германии. Первоначально на заводе было два ОКБ, однако в 1948 г. было принято решение объединить их под началом немецкого специалиста А. Шайбе и вести работы над проектированием турбовинтовой силовой установки «022» на основе Jumo 012. Немцам было обещано, что после успешного испытания двигателя их отпустят на родину, однако это коснулось далеко не всех. В 1950 г. в Германию уехал 241 специалист и 369 членов их семей, но несколько сот человек оставили на заводе и дали новое задание — построить ТВД небывалой мощности — 12 тыс. л.с. для новейшего стратегического бомбардировщика Ту-95, который разрабатывался А.Н. Туполевым. Последние немецкие двигателисты покинули завод лишь в конце 1953 г31.
Помимо немецких специалистов по авиадвигателям в Управленческом находилась и группа прибористов во главе с доктором А. Лертерсом (61 человек и 82 членов их семей), которая именовалась ОКБ-3.Согласно заданию, они должны были к концу 1948 г. передать на испытания автопилот. В 1947 г. было получено новое срочное задание — создание автоматической системы управления для крылатых ракет «16Х» конструкции В.Н. Челомея. Первая партия была изготовлена уже осенью того же года. В сентябре 1950 г. 43 германских специалиста были переведены из Управленческого на другой завод, принадлежавший Министерству вооружения и объединены с работавшими в СССР немецкими специалистами по ракетной технике. Остальные отбыли в Германию32.
Авиамоторный завод № 24 в 1946 г. выпустил почти в два с половиной раза меньше поршневых авиамоторов типа АМ-42, чем в последний военный год, — 1152 против 3110, в следующем, 1947 г. несколько увеличил их выпуск — до 1725, а впоследствии, вплоть до 1949 г., осуществлял неуклонное снижение их производства. В 1950 г. завод выпустил первые реактивные моторы типа ВК-1. До конца года их было сделано 750 единиц. АМ-42 же изготовлялся небольшими партиями в 1951-1954 гг.33
В мае 1948 г. перед заводом № 1 была поставлена новая задача — произвести подготовку производства для обеспечения выпуска МиГ-15 (изделие 50), а также построить в этом же году первые пять самолетов. В 1949 г., свернув производство МиГ-9 (за исключением запчастей), завод № 1 полностью перешел на выпуск МиГ-15 и сдал ВВС 509 боеготовых самолетов. С июля следующего, 1950 г. завод должен был закончить производство МиГ-15 и перейти на выпуск МиГ-15бис. Лишь в 1951 г., первый раз за весь послевоенный период, завод выполнил годовой план34.
В Приказе МАП № 665с от 22 августа 1949 г. отмечалось: «За последнее время в готовых самолетах МиГ-15 иЛа-15, выпускаемых заводами№ !,<...> обнаруживались посторонние предметы (гайки, болты, отвертки, поддержки и т.п.), которые могли привести к авариям.
...В целях немедленного наведения порядка в производстве самолетов МиГ-15, Ла-15 и Як-23 ПРИКАЗЫВАЮ:
Директорам заводов № 1 — т. Литвинову <...> немедленно усилить проверку крыла, фюзеляжа, оперения и самолета в целом на чистоту, для этой цели выделить опытных контролеров из лучших опытных контрольных мастеров.
Контролеры, выделенные для контроля самолетов и агрегатов самолета на чистоту, должны быть освобождены от всякой другой работы».
Показателем остроты проблемы было распоряжение директорам заводов о разработке премиальной системы для упомянутых котролеров и разрешение премировать лучших из них в размере до месячного оклада в месяц35.
Таким образом, на примере работы авиазавода № 1 можно еще раз констатировать наличие важной проблемы — роль человеческого фактора, теснейшим образом связанного и зависящего от имевшегося образовательно-культурного уровня населения данного региона.
Другие предприятия г. Куйбышева также постепенно сворачивали выпуск продукции военного времени и переходили на производство техники нового типа. Среди них прежде всего необходимо отметить достижения авиазавода № 18, который уже в 1945 г. закончил производство штурмовиков Ильюшина Ил-2 и до 1947 г. выпускал Ил-10 разработки того же КБ. После годичного перерыва начался выпуск этапного для СССР бомбардировщика Ту-4 — единственного носителя ядерного оружия того периода. В 1949 г. завод изготовил 41 машину этого типа36.
Таким образом, холодная война с самого начала легла огромной нагрузкой на население СССР, еще не оправившееся от тягот Великой Отечественной войны. Авторы монографии об истории СССР в первые послевоенные годы отмечали следующие проблемы обороноспособности страны: «СССР только в 1949 г. испытал ядерное устройство. Не было достаточного количества средств доставки. Слабой представлялась и система противовоздушной обороны страны. В то же время Сталин прилагал невероятные усилия к тому, чтобы ускорить процесс серийного выпуска ядерных бомб, разработки системы ракетной ПВО, развертывания стратегической авиации»37.
К вышесказанному необходимо добавить, что «невероятные усилия» к развитию военной экономики прилагал не только И.В. Сталин, но и миллионы простых тружеников, а города Среднего Поволжья не были исключением из процесса втягивания страны в гонку вооружений между СССР и США. Ценою тягот и лишений и без того изнуренного войной населения создавалась новая качественная база для возможности материально-технического обеспечения этому противостоянию.
1 Бараховский С., Каревский Т. Патриотизм трудящихся Куйбышевской области в годы Великой Отечественной войны. Куйбышев, 1961. С. 3.
2 Центр документации новейшей истории Ульяновской области (далее — ЦДНИ УО). Ф.919. On. 1. Д. 212. Л. 14.
3 Государственный архив Пензенской области (далее — ГАПО). Ф. Р-568. On. 1. Д. 1118. Л. 2-3.
4 Государственный архив социально-политической истории Самарской области (далее — СО ГАСПИ). Ф. 656. оп. 20. Д. 43. Л. 1-2.
5 СО ГАСПИ. Ф. 714. On. 1. Д. 118. Л. 27.
6 Санникова Н.А. Местная промышленность и промысловая кооперация Среднего Поволжья в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Дис. канд. ист. наук. Куйбышев, 1989. С. 51.
7 Куйбышевская область в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): Документы и материалы. Куйбышев, 1966. С. 137.
8 Волжская коммуна. 1942. 18 августа; 1943. 14 мая.
9 Филимонова Е.Н. Городские Советы Среднего Поволжья в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Куйбышев, 1992. С. 136; Государственный архив Самарской области (далее — ГАСО). Ф. Р-2195. Оп. 2. Д. 172. Л. 1.
10 ЦДНИ УО. Ф. 13. On. 1. Д. 2025. Л. 99; Д. 2085. Л. 129.
11 Винокуров Г.В., Власов В.А. Трудовой подвиг пензенцев в годы Великой Отечественной войны. Пенза, 1994. С. 11. Пензенская партийная организация в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.): Документы и материалы. Саратов, 1964. С. 120.
12 Ванчинов Д.П. Военные годы Поволжья. Саратов, 1980. С. 103.
13 ЦДНИ УО. Ф. 13. On. 1. Д. 258. Л. 129; ГАСО. Ф. Р-1608. Оп. 2. Д. 82. Л. 12.
14 Отдел фондов общественно-политических организаций Государственного архива Пензенской области (далее — ОФОПО ГАПО). Ф. 148. Оп. 1.Д.774. Л. 12-13.
15 ГАСО. Ф. Р-2521. Оп. 10. Д. 36. Л. 15.
16 СО ГАСПИ. Ф. 656. Оп. 35. Д. 12. Л. 71; ГАСО. Ф. Р-2521. On. 1. Д. 75. Л. 2.
17 ГАПО. Ф. Р-568. On. 1. Д. 226. Л. 16.
18 Захарченко А.В., Репинецкий А.И. СТРОГО СЕКРЕТНО, БЕЗЫМЯНЛАГ 1940-1946 (Документы, факты, суждения о Безымянских лагерях Особого Строительства НКВД СССР). Самара, 2006. С. 7-8.
19 Указ. соч. С. 83, 85-86, 88.
20 ГАПО. Ф. Р-1092. Оп. 2. Д. 50. Л. 71; Ф. Р-2377. On. 1. Д. 6. Л. 47; Ф. Р-568. On. 1. Д. 195. Л. 12.
21 Ульяновская Ордена Ленина область за 50 лет Советской власти. Ульяновск, 1967. С. 226.
22 Степанов А. С. Легенда о «Черной кошке» // Трибуна. № 05 (10349). 10-16 февраля 2011 г. С. 13.
23 Военно-воздушные силы России. Неизвестные документы (1931-1967 гг.). Ред. совет: В.С. Михайлов и др. М., 2003. С. 167.
24 Указ. соч. С. 168.
25 Указ. соч. С. 169.
26 Указ. соч. С. 175.
27 МАП — Министерство авиационной промышленности. Было образовано из одноименного наркомата 15 марта 1946 г. Главой этого министерства с 19 марта 1946 г. являлся М.В. Хруничев (Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923-1991 гг. Историко-биографический справочник. Сост. В.И. Ивкин. М„ 1999. С. 58-59).
28 Подрепный Е.И. Реактивный прорыв Сталина. М., 2008. С. 52.
29 Первый истребитель с турбовинтовым двигателем МиГ-9 (на стадии испытаний — И-300) спешно принятый в СССР на вооружение, являлся репликой Мессершмитт Bf 328 (См. Рогоза С.Л. Заимствование немецких технологий в ходе и после завершения Второй мировой войны // Чтения по военной истории. Сборник статей. [Материалы международной научной конференции, 7-9 апреля 2004 г.]. СПб., 2005. С. 122).
30 Подрепный Е.И. Реактивный прорыв Сталина. 109,112.
31 Соболев Д.А. Немецкий след в истории советской военной авиации. Об участии немецких специалистов в развитии авиастроения в СССР. М.: Авиантик, 1996. С. 92,106-109.
32 Указ. соч. С. 109-110.
33 Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 8044. On. 1. Д. 2808. Л. 36 об.
34 Подрепный Е.И. Реактивный прорыв Сталина. С. 181-183.
35 Указ. соч. С. 230-231. ’
36 РГАЭ. Ф. 8044. On. 1. Д. 2808. Л. 3.
37 Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 92.
Просмотров: 1012
Источник: Шматов Е.Н. Особенности экономического и социального состояния городов Среднего Поволжья в начале холодной войны. // Хмурые будни холодной войны. Её прорабы, солдаты и невольные участники. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2012. С. 245-256
statehistory.ru в ЖЖ:
