Урожайность
Пашенные крестьяне Братского острога так жаловались в Москву на свои беды: «Царю, государю и великому князю Алексею Михайловичю всеа Росии бьют челом сироты твои государевы, дальные твоей государевы вотчины, Сибирские земли. Енисейского уезду, пашенные крестьянишка, которые остались от потопу и от мору — выборные земские старостишка Сергушка Сотников, Данилка Яковлев и все твои государевы сироты». Они просили помощи после наводнения и мора, которые постигли их «во 157-м (1649) году волей божией за умножение грех ради наших»1.
В одной из ранних книг с илимскими делами2 уже содержится ряд показаний о плохом урожае: «...хлеб родился плох» (л. 19), «на полуторых десятинах яровых хлеб морозом убило и к нынешнему ко 165-му (1657) году не родилось ничево» (л.21). На 14 десятинах «яровой хлеб не дошел, с весны де засуха была, а под осень иньями убило» (л. 41). В Орленской волости недосеяли яровых «потому, что государевых яровых схожих семян не было» (л. 61 об.).
В 1659 году в Орленге опять не засеяли государевы яровые десятины, «потому что яровых семян в казне не было и занять было не у ково. А старые великого государя яровые семена перевелись»3. В том же году, в объяснениях к смете хлебным запасам отмечается: «А яровые десятины в Тутурской волости не сеютца, потому что яровой хлеб не родитца» (там же, л. 249 об.). По р. Илиму также был неурожай, «потому что с весны ветрами выдувало и морозами корень вытянуло, а осенью снегом десятины запали; и те десятины не под снегу выгребая, жали; и в умолоте хлеб был плох» (л. 51 об.). В других местах «саранча ячмень и овес выела» (л. 53), «к нынешнему ко 167-му (1659) году хлеб не дошел, снегом запал» (л. 54). В Верхоленском острожке хлеб с крестьян взят не полностью «за недородом и за скудостью». В Усть-Киренских волостях: «хлеб родился плох; на дву десятинах с четью десятиною посещением божиим градом убило; на двух десятинах без дождей яровой хлеб засох; на четырех десятинах без чети десятины снегом запало» (л. 69 об.).
Значит, гибель хлебов в этом году отмечалась во всех волостях, хотя и не на всей площади. Особенно ненадёжными оказывались яровые. Причин неурожаев указано много: и весенняя засуха, и заморозки, и раннее выпадение снега, и град, и саранча, т. е. кобылка.
Серьёзный недород отмечен во многих волостях в 1663 году. О причинах слабого поступления хлеба в казну был произведён большой сыск. Воевода Обухов велел опросить кроме крестьян ещё и попов, вероятно как более беспристрастных наблюдателей. Вопрос был поставлен так: «... великого государя на десятинах и крестьянские пахоты хлеб отчего не родился — вешнею большею водою вытопило и льдом выдрало или морозом побило или недозором пашенных крестьян приказщиков, пашенные крестьяне пахали худо».
О неурожае в Киренских волостях в 1668 году приказчик Терёшка Пашков писал так: «на твоих, великого государя, 17-ти десятинах с полудесятиною ржи не родилось ничево, потому что де весною ветрами выдуло и морозом вызяб и з запору вешнею большею застойною водою вытопило. А на достальных твоих, великого государя, десятинах и на крестьянской пахоте ржаной и яровой хлеб родился плох, травою урос»4.
По учёту крестьянских посевов в 1673 году были запрошены пашенные крестьяне многих волостей. В Илимском остроге «волостные все пашенные крестьяне сказали... а в умолоте бывает з государевых десятин: ржи по 70 и по 60 и по 50 пудов з десятины, а овса и ячмени потому же. А на выпаханых землях в умолоте бывает по 20 и по 15 пуд ржи з десятины, а овса и ячмени потому же... А по Лене реке почасту бывает хлебу недород, для того, что подле Лены реку на лугах запорными льдами хлеб выдирает и вешнею водою топит и от морозов позябает. И з десятин бывает в те годы ржи и ярового пуд по шти и по пяти в умолоте. А в Ылгинской и в Тутурской волостях на государевых десятинах и на их крестьянских собинных заимках яровой хлеб родитца плох по вся годы — от морозов позябает... Илимского ж присуду на Ангаре реке нового Идгинского острожку пашенные крестьяня сказали: ... а в умолоте государевых десятин бывает: ржи по сту пуд з десятины, а с ыных десятин по 90 и по 80 пуд ржи з десятины, а ярового по 50 и по сороку пуд овса и ячмени з десятины. То их крестьянские и скаски». О недородах в 1669-1671 годах показали и служилые люди, вынужденные покупать дорогой хлеб5. Пашенные крестьяне Чечуйской волости указали урожаи на государевых десятинах по 40, 50, 60 пудов, а на выпаханных землях по 10 и 15 пудов ржи и ячменя (то же дело, лл. 470-500).
Воевода Оничков, давая объяснения Москве о недосылке хлеба в Якутск, писал: «к нынешнему ко 183-му (1675) году божиею праведною волею в Ылимском уезде хлеб градом било. И в нынешнем же, государь, во 183-м году сентября в 20 день снег нал и с осени зиму всю и до весны под снегом хлеб лежал и осыпался. А на весне, государь, лежалой хлеб жали и молотили и в умолоте перед прошлыми годами вполы и меньши было»6.
Приведённая здесь дата — 20 сентября, соответствует 30 сентября по современному календарю. Следовательно, в 1675 году в Илимском воеводстве уборка хлебов по каким-то причинам сильно запоздала. Может быть, осень была очень дождливой, после чего 30 сентября по современному стилю установился постоянный снежный покров. Можно догадываться, что этот урок, данный природой, надолго запомнился илимскому земледельцу.
Волости, расположенные по Лене, не один раз страдали от подъёма воды. Кроме отмеченных случаев можно назвать 1675 год, когда в Нижней Киренской волости был недород, так как хлеб «водою топило и льдом насадило и подо льдом рожь выпрела». Одно из сильных наводнений произошло в 1678 году. Льдом рек Лены и Киренги «воду звело и луги и поля и крестьянские дворы и житницы потопило». Бедствие было очень серьёзным, и крестьяне просили о помощи. Воевода И.Д. Зубов выезжал на место, чтобы убедиться в силе наводнения. «А по досмотру в Нижно-Киренской волосте и вверх по Киренге реке вытопило твоих, великого государя, 38 десятин ржаных, да крестьянские пахоты 349 десятин с полудесятиною ржи, и льдом выдрало и водой вынесло все без остатку. И крестьянские дворы и лошади и рогатой большей и мелкой скот потопило и многих рознесло и разорило до конца. И стали бес пашен». Когда же были посеяны яровые «и те десятины другою коренною водою вытопило». В этом году был громадный недосев, так как многие поля оказались занесёнными песком и илом. Природа не пощадила и высоких мест, которые не были затоплены. В ленских и в других волостях «после снегу морозами корень из земли у хлеба вытянуло, а на которых крестьянских десятинах хлеб от морозов и от ветров остоялся и тот хлеб идет плох». Крестьянам был выдан в ссуду тот хлеб, который уцелел в государевых житницах, но он был подмочен и заплесневел.
Поэтому погашение ссуды происходило «вполы». Кроме того, воевода освободил крестьян Киренских волостей от счётов по подводной гоньбе. Получив это донесение Сибирский приказ наложил равнодушную помету: «в столп»7.
Жалобы на ранние инеи, на весенние засухи, морозы, наводнения, кобылку и т.д. встречаются и во все последующие годы. В разделе «Недоимки» в настоящей работе приведены данные о причинах недоимочности крестьян. Из 656 недоимочных пашенных крестьян 269 человек, т. е. 41%, основной причиной задолженности государству показали недород.
Пожалуй, главной причиной неурожаев были ранние заморозки осенью и поздние заморозки весной. Особенно страдали от них те деревни, пашни которых находились в низких местах. В 1726 году крестьяне Усть-Кутского острога давали показание о сборе хлебов за 1721-1725 годы. Главной причиной неурожаев они считали, «что волей божиею хлеб вызябал», но за этой фатальной фразой у крестьян скрывалось более глубокое понимание причин их неудач. Они резюмировали их так: «а в вышепоказанных годех хлеб ржаной и яровой у нас, крестьян, вызябал потому, что десятинная пашня на нисменных местех» (Россыпь, № 66, св. 7, лл. 168-173).
Приведённые выдержки из дел Илимского воеводства и Сибирского приказа показывают, в каких сложных условиях приходилось действовать крестьянину, чтобы получить от земли вознаграждение за свой труд. Вмешательство внешних сил, действие которых было неожиданным, не раз опрокидывало все расчёты и крестьянина, и стоявших у его житницы целовальников, приказчиков и воевод.
Определение величины урожая за минувшие годы является трудной задачей, которую не всегда можно удовлетворительно разрешить. Материалы, содержащие сведения о величине сбора хлеба, крайне неоднородны и неполны, часто случайны и не всегда дают достоверные результаты. Для расчёта размеров урожайности можно воспользоваться: 1) отдельными показаниями крестьян и воевод; 2) сметными и пометными списками по хлебу; 3) выдельными — ужинными и умолотными книгами, 4) некоторыми переписями.
Отдельные случайные показания крестьян и воевод о величине урожая уже приводились в этой книге. Так, воевода Пушкин сообщал о сборе 149 пудов ржи с десятины государевой пашни, Марчко Микитин намолачивал в 1641-1647 годах по 133 пуда ржи с десятины. Крестьяне в 1673 году показывали в Илимске, что в умолоте с государевых десятин бывает по 50-70 пудов хлеба, а на выпаханных землях по 15-20 пудов; крестьяне Идинского острога приводили другие цифры: 80-90 пудов ржи и 40-50 пудов яровых, крестьяне Чечуйского остроганазвали, как обычную величину урожая, 40-60 пудов с десятины ржи и ячменя, а на выпаханных землях 10-15 пудов. Как видно, пределы, в которых колебалась величина сбора хлеба, были очень широкими, что, несомненно, и наблюдалось в действительности.
Сметные и пометные списки по хлебным запасам тоже, конечно, отражают действительность, но обработка их очень тяжела и иногда приводит к неясным результатам. Наиболее достоверные данные содержатся в самых ранних сметах, когда расчёты велись только по ржаным десятинам и только по ржи. Сметы после 1658 года осложняются заменой при сдаче яровых рожью и неопределённостью действительного посева яровых культур. В то же время сметы и пометы касаются лишь государевой пашни и совсем не отражают положения собственной крестьянской запашки. С переходом на отсыпной хлеб исчезают и эти расчёты. С такими оговорками можно привести результаты подсчётов по некоторым сметам и пометам. Хотя последние и составлялись очень примитивно, на основании данных предыдущего года, но этот недостаток при изучении урожайности превращается в достоинство; кроме того, положительной стороной помет является их простота по сравнению со сметами.
В таблице 47 показаны средние урожаи в пудах с десятины по пометам (предположениям) и по сметам (фактическим сборам) отдельно по ржи и отдельно по всем вместе яровым хлебам. В документах яровые культуры обычно показывались общим числом.
Таблица 47
Урожайность яровых за 1691 и 1696 годы в действительности была выше, так как в смете отражена сдача яровых, а не сбор их. Вместо какой-то части яровых, подлежавших сдаче, в действительности поступила рожь.
Таблица, несмотря на отмеченный недостаток, даёт хорошее представление и о величине сборов с десятины и некоторую динамику их. Очевидно, что в первые годы урожаи были выше,чем в последующие, но затем они вновь несколько поднялись. Период 70-90 годов XVII столетия был в сельскохозяйственном отношении очень тяжёлым.
Ужинные и умолотные книги, составлявшиеся при выделе, могли бы пополнить ценными данными приведённые расчёты. Но их сохранилось очень мало. В архиве Илимского воеводства имеется только серия книг за 1667-1668 годы по Усть-Киренской Верхней волости (арх. № 6, св. 1, лл. 146). Они написаны одним, притом хорошим, почерком, составляют связное целое и сшиты в одну тетрадь, содержащую 46 листов. В серию входят: 1) книга расходная выдельному и десятинному хлебу 1667 года; 2) книга расходная выдельному, десятинному и оброчному хлебу 1668 года; 3) посевная книга по выдаче семян крестьянам на посев 1667 года; 4) книга ужинная и умолотная десятинному, выдельному и оброчному хлебу 1667 года; 5) добавление к предшествующей книге — о сборе хлеба с крестьян за ямские съёмные десятины.
Истлели и погибли углы у 1-8, 9-15, 44-45 листов, а у остальных сильно пожелтели и иструхли, как видно из приложенного фото 18.
Вследствие большой важности книг Усть-Киренской Верхней волости для изучения пашенного дела середины XVII века, возникла необходимость в восстановлении погибшего текста.
Путём сличения имён, цифр и общего содержания всех книг удалось восстановить многие данные в погибшем тексте. Например, если в одной книге уцелело имя крестьянина, то по другой книге можно установить размер его посева. Так как посев и выдача семян являются величинами, связанными посредством нормы высева, вернее — нормы ссуды на десятину, то оказывается возможным восстановить величину посева в одной книге, если в другой уцелели данные о выдаче семян, и наоборот. Аналогичная связь между площадью посева и размером сбора за ямские десятины придавала большую надёжность результатам восстановления текста.
Было также использовано однообразие текстов. Например, если перед именем сохранилась буква «н» или даже часть этой буквы, то можно без колебаний полагать, что в тексте было написано — «пашенный крестьянин». Так как на семена выдавались только рожь и овёс, причём названия культур при указании их количества ставились в родительном падеже, то достаточно иметь одну букву, чтобы определить название культуры. Ввиду того, что соотношение между озимыми и яровыми везде равнялось 1:0,5, достаточно иметь любую часть слов «полудесятины» или «яровые» или «ржаные», чтобы восстановить эти слова вместе с величиной посева.
Был применён ещё один способ восстановления цифр. Заключался он в том, что все написания слов: «пять», «десять», и т. д. были скопированы; при этом обнаружилось, что длина их варьировала очень слабо. Значит, оказалось возможным решить некоторые задачи чисто графически. Этот способ был удобным ещё и потому, что цифры в книгах писались только словами.
Фото 18. Лист из книги 1667 г.
Текст к фото 188
тьянех и что взято Ярофиевы дачи
по кабалам Хабарова и то писано в сей
приходной книге ниже сего порознь статьями
175-го году по опыту и по умолоту по Киренге
рике Усть-Киренского приказного человека
Ярафея Хабарова что уродилось по заимкам
великого царя на десятинах ржаных
[и] на полудесятинах яровых сколько пуд
[ко] торого хлеба [и то] писано в сей книге
[ниже сего порознь статьям] и
[у пашенного крестьянина] у Васьки
[Рыкова уродилось великого] царя на
[десятине ржаной пять] сот шесть
[снопов ржи а по умолоту и по о] пыту
Большинство восстановленных мест проверяется двумя-тремя параллельными способами. При этом, понятно, нельзя восстановить описок и ошибок писца.
Воспользуемся данными книг 1667 года для вычисления средней урожайности.
29 пашенных крестьян волости засевали 42¾ дес. государевой пашни. Для выдела хлеба в государеву казну были назначены: приказчик Иван Решетник, илимские служилые люди Ганька Торлопов и Овдейка Басов и житничный целовальник Мирошка Ильин.
Результаты их выдела сведены в таблицу 48.
Таблица 48
Итак, самой урожайной культурой в этом году оказался овёс, затем шла озимая рожь. Характерны очень резкие колебания урожайности по отдельным дворам волости. Так, посев ржи у пашенного крестьянина Ондрюшки Сергеева, и государев и свой, погиб. У многих крестьян был получен па государевой пашне очень низкий урожай, например, у Климки Кераса родилось с десятины 19 пудов ржи, у Ивашки Соколова 15 пудов, у Гришки Захарова 15 пудов, а у Сеньки Тварогова только 5 пудов. Но некоторые крестьяне получили высокий урожай ржи, например Козёмка Воронин 74 пуда, Томилка Власов 82 пуда, Мирошка Ильин 80 пудов, Микитка Макаров 92 пуда, Офонька Никонов 96½ пудов, Пашка Красноштанов 80 пудов. Особенно хорошие сборы овса с десятины установлены у Фомки Аврамова — 167 пудов, у Ивашки Алексеева 108 пудов, у Максимки Брянского 110 пудов и у Баженко Юхлая (первый туземец-пахарь) 156 пудов. На ячмень был плохой урожай, только Сенька Тварогов собрал 40 пудов с десятины да Стенька Курва 63 пуда, остальные не собирали и 25 пудов, а большинство 15-20 пудов с десятины.
У крестьян этой волости присевали на свободных к-млях 1 промышленный человек, 1 вкладчик и 1 половник монастыря. Эти лица обязаны были сдать в казну ⅒ часть урожая. «Ужато» у них 9809 снопов, что соответствует, примерно, 18-19 десятинам. Средний намолот с 1 снопа показан в таблице 49.
Таблица 49
Анализ одной ужинной росписи, по Бирюльской и Тутурской волостям за 1692 год, был сделан А.А. Иониным на 118 стр. его книги9. Этот анализ можно проверить, так как документ, на который ссылается Ионин, сохранился (Столбцы XVII века, хранящиеся в Иркутске, столбец 27). Цифры приведены им правильно (есть незначительная разница в числе снопов). Но Ионин считает, что выделялись ржаные и яровые снопы, в то время как в действительности за яровые в этих волостях выделялось рожью. Кроме того, Ионин берёт высокую урожайность — 10 фунтов со снопа. Конец документа утерян, поэтому из 20-22 пашенных крестьян Тутурской слободы в списке осталось только 11 чел., отсутствует также умолотная роспись, вследствие чего документ теряет большую часть своей ценности.
Другие выдельные книги относятся к началу XVIII века и касаются главным образом некрестьянского населения.
О выделе по Братской волости за 1705 год говорится: «Всего по сим умолотным книгам за руками житничных целовальников умолочено в Братцком уезде во всех ангарских и окинских деревнях десятинного хлеба»: ржи 300 четвертей, овса 444 четверти. Площадь государевой пашни составляла 49 5/8 десятин. Значит, с одной десятины было «умолочено» почти 15 четвертей или 120 пудов. Цифры эти вызывают серьёзное сомнение в их правильности.
В том же году производился выдел в Нижне-Илимской слободе у 18 служилых, гулящих, промышленных и посадских людей (арх. № 74, св. 6, лл. 23-26). Результаты выдела и обмолота приведены ниже.
Таблица 50
Выдел по Яндинской волости у 16 человек служилых, посадских, гулящих, казаков и казачьих детей (лл. 159-168) дал следующие результаты: обмолочено 4305 снопов, получено с 1 снопа 4,6 фунта ржи, 3,1 — пшеницы и 4,8 — ярицы.
В 1708 году производился выдел у 3 служилых и посадских людей Братского острога. Из них заслуживает внимания только выдел в Малой Каде у братьев Микляевых10, имевших присевок в 3½ дес. Нажато было 2450 снопов ржи, значит, по 700 снопов с десятины, выделено 490 снопов, из сотницы намолочено четь с четвериком, т. е. 9 пудов, с одного снопа 3,6 фунта, а в пересчёте на десятину — 63 пуда (арх. № 92, св. 9, лл. 296-301).
В 1709 году у 6 промышленных людей и одного присыльного в Ново-Удинской слободе выделено 585 снопов, средний умолот с одного снопа: по ярице 3,6 фунта, но пшенице — 2,9 фунта (арх. № 93, св. 9, лл. 85-86).
Последние выделы, может быть, интересны только тем, что дают представление о слабом развитии земледелия у некрестьянского населения Илимского воеводства в начале XVIII столетия.
Наконец, хороший материал для выяснения урожайности представляют некоторые переписи.
В 1721 году была произведена перепись пашенных крестьян Илгинской волости (арх. № 149, св. 16), по которой можно установить размер урожая на основании показаний самих крестьян. Это, пожалуй, единственный документ, в котором записаны посевные площади и дана их урожайность. Но, к сожалению, он касается лишь одной волости и не расчленяет яровых по культурам.
В таблице 51 приведена обработка показаний 86 дворов об их посевах в 1719 и 1720 годах.
Таблица 51
Обращает внимание значительное превышение урожая озимой ржи над яровыми. Это одна из причин слабого развития яровых культур в Илимском воеводстве в те годы.
25 хозяйств из 86 получали в среднем за два года по 100 и более пудов озимой ржи с десятины. Самые высокие сборы были у Гурья Евдокимова, Ивана Евдокимова, Ивана Сураковских (160-170 пудов), в складническом дворе Выборовых (160 пудов), у Петра Пономарёва (147 пудов). В пересчёте на современные меры 100-пудовый урожай с десятины соответствует 11,3 ц/га.
Наиболее полные материалы по урожайности находятся в переписи 1722 года. Результаты обработки 280 ответов на вопросы о величине высева и урожая 5 зерновых культур: озимой ржи, пшеницы, ярицы, ячменя и овса приведены в таблице 52.
Таблица 52
Соотношение высева к сбору, равное 1:5,6, говорит о высоких урожаях и о достаточно производительном земледелии. При высеве в настоящее время около 1,6 ц зерна на гектар и при сборе сам 5,6 величина урожая составила бы около 9 ц с гектара.
Для более полной оценки полученных результатов о продуктивности земледелия нужно принять во внимание, что эти данные относятся не к одному 1722 году, а к ряду лет, так как крестьяне показывали урожай, прибавляя «по вся годы» и что у крестьянина не было оснований преувеличивать свои доходы, а, напротив, имелись причины их преуменьшать.
Можно по данным о величине высева, исходя из определённой нормы на единицу площади, вычислить вероятный размер посева в десятинах и таким образом получить в руки средство определения среднего урожая с десятины.
На основании таких расчётов построена таблица 53, в которой урожай показан в пудах с десятины.
Таблица 53
На первом месте по урожайности оказалась яровая рожь, тогда ещё очень мало распространённая. В её высокой урожайности коренится тот успех, который она получила в последующие годы в Ангаро-Ленском крае. Ныне её спешат вытеснить отовсюду, несмотря на многие её достоинства. На втором месте была озимая рожь, можно сказать, общероссийский хлеб того времени. Пшеница занимала уже среднее по урожайности место; к этому времени, за 70-80 лет возделывания её, крестьянин уже научился выбирать «пшеничные» земли, те прекрасные суглинки, которые составляют в настоящие дни основу возделывания её в Иркутской области.
Дать группировку хозяйств по степени урожайности довольно трудно, так как по многим дворам имеются лишь общие сведения о сборе яровых, без расчленения на отдельные культуры. Кроме того, наличие складнических хозяйств сильно осложняет расчёты. Но можно сказать, что высокие урожаи, более чем по 100 пудов с десятины в то время не были редкостью. Из переписных материалов выделено 204 хозяйства, среди которых можно отобрать те дворы, где был достигнут урожаи отдельных культур более 100 пудов с десятины. По озимой ржи это будет соответствовать сбору сам-10 и больше, а по яровым сам-6,7 и выше. По озимой ржи урожай свыше 100 пудов собирался в 30 хозяйствах, т. е. в 14,8% общего их числа, причём в деревнях по Тыпте (деревни Широковских, Евдокимовых и Фёдорова) отмечен урожай ржи в 164 пуда, в Ново -Удинской слободе в одном случае было получено 120 пудов, в Усть-Илге — 150 пудов, в дер. Жигаловой 153 пуда с десятины.
По пшенице таких случаев высоких урожаев четыре: в Илгинском остроге, дер. Закорской Ближней, в дер. Жигаловой и в дер. Тангуйской. По ярице можно отметить в Ново-Удинской слободе 5 случаев сбора свыше 100 пудов, в том числе 2 случая — 149 и 150 пудов с десятины. По ячменю 4 случая — в Илгинском остроге, по Илге, в дер. Марковой Усть-Кутской волости и в дер. Большой Кадинской Братского острога. По овсу имелось лишь два случая — по Илге и в Усть-Илге.
Возможно, что число хозяйств с очень высоким урожаем было больше, чем отмечено; не исключено также, что в старое время встречались ещё большие урожаи, так как крестьянин опасался показывать свои успехи. Хотя обложение крестьян и не ставилось в зависимость от дохода двора, однако всякие дополнительные местные повинности, воеводские и мирские, часто возлагались на более «пожиточных» и «семьянистых» крестьян.
Конечно, вместе с высокими урожаями встречались и очень низкие. Можно назвать ряд деревень, особенно Усть-Кутского острога, в которых урожаи колебались в пределах 30-40 пудов с десятины. Стопудовых сборов, например, не отмечено в дер. Безносовке (7 дворов), в мелких деревнях по р. Илге — Дремзина, Марковская, Ореховская, в мелких деревнях — заимках по Тунгуске, т. е. по Ангаре, ниже устья р. Илима, в Орленской слободе, в деревнях около Усть-Кута, в частности в довольно крупной шестидворной дер. Назаровке.
В дополнение к сказанному об урожае у крестьян можно бы сослаться на хозяйство, которое относилось безразлично ко всяким порядкам обложения, так как они миновали его. Имеется в виду деревня Якутского Спасского монастыря. По показаниям этого хозяйства сбор ржи там составлял 3000 пудов, по 100 пудов с десятины. Это ещё раз подтверждает, что высокие урожаи тогда встречались почти повсеместно. В Илимском воеводстве было ещё два крупных хозяйства — Киренского монастыря и Спасской пустыни (Братского монастыря). Но данные о первом монастыре за исследуемое время отсутствуют, а по Спасской пустыне обычным сбором, видимо, был урожай около 60 пудов с десятины.
Не всегда крестьяне раскрывали подьячим тайники своего хозяйства. Они уже постигали простую истину, что всякие учёты посева, урожая и имущества влекут дополнительные обложения. Поэтому в более поздние времена крестьянские сказки становятся менее интересными.
В октябре 1726 года илимская воеводская канцелярия в несколько торжественном тоне запросила Тушамскую слободу: «Сколько в котором городе и дистрикте наличного правианта с пахоты ея императорского величества десятин пашни прошлых 724 и 725 годов было в умолоте ржи и овса». Крестьяне, давая сказки, упоминали, что за утаённые или неправильные сведения её величество может указать учинить им смертную казнь. И 123 крестьянина Нижне-Илимской волости показали, что весь сбор ржи составил у них 8128 пудов, овса 1388 пудов. В действительности там засевалось около 500 десятин и средний сбор хлеба составлял приблизительно 30000 пудов. Несообразность этих сказок можно показать на многих примерах. Иван Прокопьев заявил, что сбор ржи у него составляет 80 пудов, овса 16 пудов и что продаёт он 60 пудов, Макаров указал, что собирает 48 пудов ржи и овса, а продаёт 80 пудов, Куклин будто бы намолотил 96 пудов, а продал 100 пудов.
Другая несообразность: Онучин и 3 его односельчанина несли тягло в размере 2 десятин и показали, что собирают 224 пуда хлеба, а Ступин при тягле в ½ десятины (в 4 раза меньше первых) показал, что собирал хлеба 520 пудов (в 2 с лишним раза больше первых).
Ответ крестьян Кежемской слободы на тот же запрос Илимска можно считать виртуозным.
Первый крестьянин, Иван Брюханов, указав величину сбора ржи, заявил, что «овса в тех годех не родилось», следующий крестьянин повторил то же самое, и такой ответ повторялся 16 раз. Возможно, что подьячий или переписчик, заметив крайнюю странность стереотипных ответов, указал на это крестьянам. Тогда следующий, 17-й крестьянин, совсем не назвал величины собранной ржи и ответ его был записан так: «Ржи и овса было малое число». Вслед за ним все следующие крестьяне, 10 человек, повторили его ответ. Ведомость получилась оригинальной — у первых крестьян рожь родилась и названы цифры, но овса не было, у последующих крестьян не названо ни одной цифры.
После показаний каждого крестьянина для порядка было записано: «А ежели я, Артемей (или другой), сказал что ложно или утаил, и за то б указала ея императорское величество смертную казнь». Подписана эта «статистика» тоже оригинально: за каждого крестьянина, кроме двух, расписался «поп Григорей Иванов», причём в 23 случаях он назвал себя попом, а в 24-м для разнообразия — священником. К двум сказкам местный дьячок Михайло Качин руку приложил (арх. № 213, св 21, лл. 63-68).
Видимо, без всяких поправок Илимск отправил ведомость в Иркутск, так как сведения о городах и дистриктах запрашивались оттуда.
Основой экономики зернового хозяйства в Илимском крае являлась озимая рожь. Поэтому в течение XVII века илимский пашенный крестьянин искал таких приёмов агротехники, применяя которые можно было в условиях таёжной местности не только поднять до удовлетворительной высоты сборы озимой ржи, но и сделать их устойчивыми. Падение урожаев озимой ржи, отмеченное для середины XVII века, было преодолено. Конечно, и по яровым хлебам илимский крестьянин в той массовой экспериментальной работе, которую он вёл, уже постиг основы их агротехники. Но яровые хлеба, особенно пшеница, ещё не приобрели того решающего значения, которое они получили позднее, и поэтому успехи в их возделывании были пока скромными.
1 Сибирский приказ. Столбец 403, л. 255.
2 Сибирский приказ. Книга 395 с делами 1656-1657 г.г.; по описи ошибочно поставлен 1667 год.
3 Сибирский приказ. Книга 420, л. 92 об.
4 Сибирский приказ. Столбец 586, часть 1, л. 182.
5 Сибирский приказ. Книга 580, л. 469.
6 Сибирский приказ. Столбец 813, лл. 134-136.
7 Сибирский приказ. Столбец 813, сообщение воеводы — лл. 212-215 , челобитье киренских крестьян, лл. 216-220.
8 Книга приходная выдельному и дееятипному хлебу Усть-Киренской Верхней волости 1667 г., арх. № 6, св. I, об. Снимок начинается со слова (крес)тьяиах, первый слог которого написан на предыдущей странице книги Погибший текст показан в квадратных скобках.
9 А.А. Ионин. «Новые данные к истории Восточной Сибири XVII века». Приложение к тому XXVI, №№ 1, 2 и 3 «Известий ВСОИРГО», Иркутск, 1895
10 Один из них, Григорий Микляев, являлся мирским челобитчиком по делу Кафтырева и действовал под именем Гришки Безсонова.
<< Назад Вперёд>>
