Листовка «Ко всем рабочим» с разоблачением зубатовской затеи организовать демонстрации московских рабочих к памятнику царю Александру II
КО ВСЕМ РАБОЧИМ
Царское лицемерие и дерзость холопов в Московском Кремле 19 февраля
Товарищи! С самого основания Руси мы не можем указать ни одного момента, когда бы мы, рабочие, почувствовали хоть малейшее облегчение в жизни. А между тем нашими трудами кормится царь и правительство. Нашими трудами создались капиталы богачей, нашим трудом создалось могущество России. Но для нас наше государство — это пресс: нижняя доска — это труд, верхняя — это лапа помещиков и кулаков-крестьян в деревне, фабрикантов и купцов в городе. Между этими двумя досками находимся мы, рабочие. Самодержец-царь и правительство — это тот винт, который напирает на доску, чтобы плотнее жать то, что лежит под ней,— нас. Когда мы выражали свое недовольство, свою боль и горе, царь и правительство обрушивались на нас. Кровью нашей пропитана наша земля. Более 40 лет тому назад наш постоянный враг — царь, под влиянием целого ряда крестьянских бунтов, объявил, что он заботится о нас, и дал нам волю. С нас спало крепостное иго. Жизнь показала, что собою представляет эта царская воля. Мы видим, что мы лишь вольны пропадать с голоду. Ненасытные рты фабрикантов и купцов в городе, помещиков и кулаков в деревне выпивают всю нашу кровь, съедают все наше мясо. Нам запрещено требовать облегчения, нам запрещено кричать и молить. Шпионы царские доносят о наших криках, а жандармы сажают и морят нас в тюрьме. Но ни шпионы, ни тюрьмы, ни голод не могли заставить нас молчать. Наши требования проникли в другие классы общества, и мы встретили там союзников в лице некоторых студентов и интеллигентов. За этот союз они гниют в тюрьмах и в Сибири вместе с нами. Но, умерщвляя эти молодые силы, правительство в то же время хочет показать им, что мы преданы русскому царю, что мы готовы лобызать как его, так и его шпионов, жандармов, полицию, казаков и солдат. С этой целью правительство устраивает представление (19 февраля) и своею рукою, обагренною нашею кровью, грязнит дорогое для нас воспоминание. Оно принудило заказать за несколько тысяч рублей серебряных венков от московских рабочих и фарфоровый от коломенских и поручило своим шпионам — Афанасьеву, Слепову, Красивскому, Жилкину и другим — собрать бессознательных рабочих, раздать им билеты для входа в Кремль и уговорить их сделать то, что им прикажут. Эти рабочие, числом несколько тысяч, явились к памятнику Александра. «Других рабочих без билетов в Кремль не впускали жандармы». Тут же были все московские шпионы, затем духовенство, некоторые дворяне и, наконец, Сергий, царев дядька. Вокруг этой толпы были размещены группами пожарные и городовые. Несмотря на то, что в Кремле были только свои люди, на всякий случай были спрятаны войска с боевыми патронами, готовые по первому знаку стрелять...
Духовенство отслужило панихиду, духовный хор пропел: «Коль славен», шпионы кричали ура, толпа слабо поддерживала. Сергий сказал окружавшим его шпионам, что он рад быть вместе с ними у памятника его предка. Но внушительная масса рабочих, не впущенная в Кремль и разгоняемая полицией, заставила поспешить прикончить эту комедию. В программу комедии входило еще «Боже, царя храни», но рабочие отказались пропеть, хотя шпионы убеждали их это сделать. Сергий уехал, жандармы и городовые выстроились у каждых ворот Кремля, и толпа была вытолкнута из Кремля нарочно напиравшими на нее сзади пожарными с городовыми. Представление кончилось. Правительство торжествует. Но скоро придет время, и мы, сознательные рабочие, встретимся с этим правительством и покажем, как мы действительно относимся к царю и его опричникам.
Долой самодержавие! Да здравствует социализм!
Да поднимется, наконец, наша мускулистая революционная рабочая рука на наших вооруженных угнетателей и коренным образом изменит общий строй!..
27 марта.
Московский комитет Российской социал-демократической рабочей партии..
Искровский период в Москве, с. 125—128.
<< Назад Вперёд>>
