Женщины-снайперы Великой Отечественной. Роза Шанина
Роза Шанина родилась 3 апреля 1924 года в деревне Едьма (Устьянский район Архангельской области) в многодетной крестьянской семье. Мать, Анна Алексеевна, работала дояркой в колхозе. Отец, Егор Михайлович, — на лесозаготовках.
В 14 лет Роза уехала в Архангельск на учёбу в педагогическое училище. С 11 сентября 1941 года подрабатывала воспитательницей в детском саду № 2 Первомайского районного отдела народного образования (РОНО).
После начала войны Шанина оставила педагогический техникум в Архангельске и, пройдя всевобуч, а затем Центральную женскую снайперскую школу в Подольске (закончила с отличием), поступила добровольцем на фронт. 2 апреля 1944 сержант Шанина прибыла в 184-ю стрелковую дивизию, где был сформирован отдельный женский снайперский взвод.
Рапорт командира отделения Розы Шаниной:
Докладываю, что первое отделение женского снайперского взвода за 6 дней вывело из строя 32 фашиста. Все снайперы открыли счета мести немецким оккупантам. Уничтожили фашистов: Екимова Саша — 4, Климова Маша — 2, Котелкина Таисия — 2, Кузнецова Анна — 2, Мокшина Ольга — 2, Петрова Калерия — 3, Никонова Валя — 4, Новикова Ева — 2, Томарова Маша — 3, Рожкова Маша — 2, Шанина Роза — 6.
Во время Великой Отечественной войны, по различным источникам, уничтожила от 54 до более сотни противников в том числе 12 вражеских снайперов в битве за Вильнюс, одна из первых девушек-снайперов, удостоенных Ордена Славы 3 и 2 степени (18 июня и 22 сентября 1944 года). 12 декабря 1944 года Шанина получила пулевое ранение в плечо, а 27 декабря награждена также Медалью «За отвагу».
Погибла в бою 28 января 1945 года в 3 км юго-восточнее деревни Ильмсдорф, округ Рихау, Восточная Пруссия.
Фотографии Розы Шаниной
Снайпер Роза Шанина со своей винтовкой, 1944 г. (фотограф А.Н. Фридлянский)
Снайпер Роза Шанина и ее командир А. Балаев, 1944 г. (фотограф А.Н. Фридлянский)
Боевые подруги, девушки-снайперы Роза Шанина, Александра Екимова и Лидия Баженова.
Саша Екимова, Роза Шанина, Лида Вдовина. Май, 1944 г.
В 1980-х годах издательством "ДОСААФ" было выпущено в свет сразу 2 книги посвящённые Р. Е. Шаниной: В. Е. Медведева - "Чтобы ветер в лицо" и Н. А. Журавлёва - "После боя вернусь...".
Некоторые отрывки из этих изданий и предлагаются вашему вниманию. Больше отрывков читайте
-------
...Была отбита уже 3-я попытка немцев вернуть Козьи горы. Живые откатились за лес, на исходные, мёртвые остались на заболоченных подступах к высоте. Их было не меньше сотни, безмолвных свидетелей бессмысленной затеё немецкого командования. Прочно закрепившись на Козьих горах, две роты капитана Снегова держали теперь под огнем всё земное пространство от гребня высоты до дальнего леса. Справа от Козьих гор в немецких траншеях обосновались солдаты 3-й роты, слева начинались владения соседнего батальона. Огненное кольцо окружения медленно, но верно сжималось вокруг Витебской группировки немцев.
Ночь была на исходе, утро наступало хмурое, над землёй висели тёмные, грузные тучи. В ротах никто не сомкнул глаз, ждали 4-й утренней атаки обалдевших, вконец утративших чувство реальности гитлеровцев. Последний приказ ставки Гитлера сулил генералам самые страшные кары за сдачу стратегически важных позиций.
- Ну, чего лезут, куда лезут, сучьи отпрыски, - ворчал капитан Снегов, разглаживая ладонями карту - километровку.
Снегов ещё ничего не слышал о самом последнем, секретнейшем приказе ставки Гитлера. Его узнали в разведотделе армии, утром, на допросе пленного обер-лейтенанта, прихваченного танкистами вместе со штабной машиной. Какое-то острое, шестое чувство опытного офицера подсказывало Снегову, что Козьи горы сегодня для немцев ни к чему, что от Козьих гор им ничуть не болльше пользы, чем мёртвому от согревающего компресса. Снегов был твёрдо убеждён, что на этот раз немцы в лобовую не полезут, не пойдут на Козьи горы. Трижды обожглись, в 4-й раз не рискнут, какая бы их сила не толкала на это. Скорее всего, размышлял Снегов, полезут на крыло, вот только на какое крыло ?
Вошёл начальник штаба и с ходу:
- Посмотрите, товарищ капитан, - подавая Снегову свежий номер армейской газеты.
Снегов пробежал глазами несколько подчёркнутых карандашом строчек. В них сообщалось о новых успехах снайпера Шаниной: "Вчера она уничтожила 3-х фашистов".
Снегов вспомнил, как было вчера, перед боем. Шанина появилась на Козьей горе в тот момент, когда от леса уже отделились цепи идущих в атаку гитлеровцев. Он крикнул: "Уходи, Шанина !" - но его голос заглушил грохот боя.
По отзывам командования Центральной школы снайперов, Шанина заметно выделялась в ряду других девушек высоким мастерством снайпера. И пользовалась среди них большим авторитетом. В дивизии Шанина с первых выходов на передовую как-то сразу прочно и властно определилась в среде бывалых, хлебнувших войны солдат. После 4-го выхода на охоту в снайперской книжке ефрейтора Шаниной цифра истреблённых оккупантов была уже двухзначной, а в графе, где в метрах отмечают расстояние от засады снайпера до цели, было дважды рукой наблюдателя выведено "200". Вот почему, когда Шанина появилась в боевых порядках пехоты, было тревожно: там её мог заменить любой боец, а в снайперской засаде равных ей было мало.
...Только к ночи выдалось свободное время у командира дивизии, чтобы можно было в тишине, обстоятельно, от строки до строки перечитать все 12 наградных листов. И не за рабочим столом, - в постели, при слабом свете аккумуляторной лампочки вглядывался комдив в каждую строчку наградного листа, и тогда перед его глазами возникали живые люди. Совсем ещё молодые и такие, перевалило за 40. Разные. К тексту реляции комдив относился придирчиво, дотошно, строго. Не выносил розовой водички и не прощал, как говорил, "щенячьей слепоты" при описании подвига солдата. Возвращал командирам полков многословные реляции с неизменной надписью синим карандашом: "За дровами леса не видно".
Ну вот что пишет командир полка о мужестве и отваге, которую проявила старший сержант Шанина в двух боях за Козьи горы:
"Снайпер - стажёр тов. Шанина несмотря на артиллерийский и пулемётный огонь противника, настойчиво выслеживала врага и при появлении уничтожала его из своей снайперской винтовки. Таким образом, с 6.04.1944 г. по 11.04.1944 г. будучи в районе обороны 2-го стрелкового батальона 1138-й стрелковой дивизии она уничтожила 18 солдат противника. Достойна правительственной награды ордена Славы 3-й степени. Командир 1138-го стрелкового полка Гвардии майор Дегтярёв".
Генерал подписал этот наградной лист с большим удовлетворением...
Накануне Первомая 1944 года было объявлено общеполковое построение. Бойцам вручали награды. Сержант Роза Егоровна Шанина получила орден Славы 3-й степени. Ефрейторы Екимова Александра Максимовна и Никонова Валентина Петровна - медали "За отвагу"...
Жизнь на позициях, как и до праздника, текла своим чередом. Снайперы с утра выходили "на охоту", выслеживали зазевавшихся фашистов. Те, в свою очередь, держали под пристальным вниманием наши окопы и траншеи. Грохотали выстрелы, свистели пули. Всё вроде бы по-прежнему, но чувствовалось приближение перемен. В самом воздухе было нечто нетерпеливое, - сгущающееся. Это ощущали все, потому что хотели и ждали перемен. Позиционное противостояние опостылело и бойцам, и командирам. Все насторожились, подтянулись в ожидании активных действий. В каждом распоряжении старших начальников искали подспудную мысль о скором наступлении.
* * *
А вскоре ей пришлось вести дуэль с немецким снайпером. Все его выстрелы были зафиксированы во второй половине дня, когда в глаза слепило солнце. Стрелял он в бойцов, которые находились на командно - наблюдательном пункте. Его пришлось перенести в другое место. Началась охота...
Роза пришла к опрокинутому пню, где раньше был КНП. Долго разглядывала сквозь просветы в корневище оборону противника, мысленно рисуя поведение фашистского снайпера. Откуда он стрелял ? Здесь откуда угодно в цель попадёшь - открытое поле до самых вражеских траншей. Розе сделалось жутко, и она покинула бывший КНП.
- Лобное место ! - проговорила, вернувшись к товарищам. - Самый начинающий снайпер не оставил бы без внимания этот пень.
Взводный, взглянув на озабоченную Розу, предложил:
- Пойдёмте в штаб. Осмыслите там, что увидели, и спланируйте, как надо действовать. Один знакомый снайпер сказывал мне, что вашему брату свою стратегию иметь надо.
- И кто же он - этот стратег ? - с улыбкой спросила Роза.
- Вы должны знать его, если всему фронту человек известен. Джуманом Есиркеевым зовут того снайпера.
- Наслышаны, - заинтересовалась Роза. - 90 фашистов на его боевом счету. Только снайперов немецких он уничтожил около десятка...
- Если точно, то 12, - уточнил взводный. - Теперь, может, уже и больше того. Герой из героев - Джуман !
Роза серьёзна. Очень серьёзна. Гибнут люди, не вступая в прямое соприкосновение с врагом, а она вот проходила полдня по позициям и не знает, с чего начать. Зацепиться не за что.
...Уже 4-й день снайпер не выказывает своего присутствия. Что это может значить ?
Роза отламывает веточку от пересохшего хвойного настила на земляном выступе и, присев, чертит на утрамбованном глинистом полу цифру "4".
- Почему же он молчит ? Отдыхает, заболел, переведён в другое место ? Что-то тут есть замысловатое !
- А может, наш новый КНП ищет ? - присела рядом Саша Якимова. - Теперь он удачно перенесён и замаскирован. У фашиста задача - отыскать.
Роза подняла на подругу вопрошающие глаза:
- Возможно... Но, судя по фактам, он не упускает случая взять на мушку кого - либо на наших позициях. Ребята, конечно, стали осторожнее, но...
- Гость тут к вам. - У входа в землянку остановился с охапкой свежей травы боец. Он пропустил вперёд себя сержанта - артиллериста.
Расторопные помощники успели разыскать этого сержанта, имевшего несчастье попасть на прицел фашистскому "охотнику". Разыскали и в штаб привели: рассказывай всё как было.
- А как было ? Обыкновенно. Сидел я на снарядном ящике и вдруг слышу "вжи-и-ик !" - пуля. Невольно оглянулся - откуда взялась в траншее ? А мне тем временем - клац по каске. Мигом в окопе скрылся. Снял каску, а на ней вмятина. Срикошетила пуля. Вот. - Он положил каску на стол.
- Давно это было ?
- Вчера. Мы как раз только пообедали.
- Жив курилка ! - Роза многозначительно поглядела на Сашу...
Девушки отправились на позицию артиллеристов, на то самое место, где чуть не погиб сержант. Устроили засаду. Но вскоре сами едва не попали врагу на прицел.
- Прытко пуляет ! - воскликнул взводный. - Неужто обнаружил наше присутствие и держит на прицеле ?
- Вполне даже возможно. И, наверно, вы правильно рассудили, что он знает о нашем присутствии, ищет нас.
Роза разговаривала не отрываясь от оптического прицела винтовки. Ей показалось, что стреляют из глубины леса.
Саша тоже считала, что снайпер окопался в лесу. Именно окопался, потому что Екимова была убеждена: пуля прошла низом.
"Автоматное прикрытие - хорошая маскировка для снайпера. Надо учесть", - подумала Шанина.
- Мне кажется, что фашист стреляет с возвышения. Но пусть Саша ищет нору.
Сама же занялась поисками гнезда "кукушки". Много разных историй слышала она о проделках этих лесных меткачей, но столкнулась с "кукушкой" впервые.
"Тем интереснее, - решила. - На каком же дереве устроено гнездо ?.."
На всякий случай пересчитала ели и сосны вдоль кромки леса. Цифра получилась солидная - 70 деревьев. Которое же из них таит опасность ? Внимательно оглядывая каждую крону, начала сортировать: "Это не годится для гнезда - высоко оголён ствол. У этого крона просвечивает. А вот это - годится... Не годится... Не годится... Годится..."
Всего 20 деревьев из 70 оказались вполне пригодны для засады. Теперь всё внимание на них: надо найти то единственное, на котором прячется враг. Глазок прицела всё чаще останавливается напротив дремучей ели, взметнувшей пику тёмной вершины над широким куполом сосны.
"Я устроила бы засаду именно здесь: ель надёжно замаскирована сосновой кроной, беспросветна". Нацеливает оптическое устройство на другие деревья и опять возвращается сюда.
Безмолвствуют деревья. "Может, права Саша - в норе сидит фашист ? Но боец в соседнем окопе был ранен через пробоину в бруствере. Из норы её не разглядишь..."
Она позвала помощника:
- Прогуляйте макет, где был ранен ваш стрелок. Только осторожно. Сами туда не заходите.
Внимание Розы приковано к дремучей ели. Напряжены все мышцы. Стоп ! Палец фиксирует стальной холодок курка. Чуть шелохнулись ветви. Показалось. Нет, сухо треснул выстрел, и залился скороговоркой автомат.
"Вот он !" - словно в трубе, затаился в глубине тёмных веток. Собственно, его как такового Роза не видит: только тёмное пятно. И палец медленно, чтобы не сбить наводку, прижимает курок. Выстрел. Шире, шире раздвигаются густые еловые лапы, и медленно скатывается по ним мёртвое тело.
- Готов ! - В окоп Шаниной вихрем влетела Саша.
- Готов,- спокойно ответила Роза, отодвигаясь от бойницы.
- Я после его выстрела случайно перевела прицел на деревья и увидела, когда он покатился по веткам. Молодец, Роза ! Поздравляю ! - Саша обняла подругу.
Через несколько дней Роза получила письмо от знакомого редактора дивизионной газеты:
"Приветствую Вас, землячка ! Сегодня ночью позвонил член Военного совета и говорит: "Немедленно и крупным планом покажите снайпера Шанину. Она выиграла поединок с фашистским асом снайперского дела". От этой команды даже у меня нос чуток вздёрнулся. Знай наших !
Поздравляю от всей души ! Думаю, что второй "Георгий", то бишь орден Славы 2-й степени, Вам обеспечен. Найду повод, чтобы лично приехать поздравить, когда это свершится. Надеюсь - скоро. Порадовали Вы меня. Ай да землячка ! Крепко жму руку. П. Молчанов. 28 Мая 1944 года".
* * *
В Сентябре 1944 года, перед самым выходом на границу Германии, Роза написала заявление в партийную организацию. Вскоре ей вручили кандидатскую карточку.
Вступив в Восточную Пруссию, войска продвигались вперед всё медленнее. Немецкое командование безжалостно бросало в пекло живую силу и огневые средства, чтобы хоть на день, на час оттянуть неизбежное. По стародавней юнкерской традиции каждый населённый пункт, каждый хутор были загодя приспособлены к войне. А сейчас враг оборудовал в подвалах жилых домов огневые точки. Гитлеровцы со всё большим остервенением цеплялись за каждую возможность удержаться.
Дважды переходил из рук в руки город Пилькаллен, за который дивизия вела ожесточённые бои. 707-й полк, в котором служила теперь Шанина, дрался в предместье, близ железной дороги. Перед началом боёв снайперов, как обычно, оставили во втором эшелоне. На этот раз они помогали медсанбату эвакуировать раненых. Потери были большие, и постепенно все боеспособные силы из тылов выдвинулись на огневой рубеж. Снарядилась для боя и Роза. Никто не удерживал её на этот раз, не требовал возвращения в тыл. Видимо, не до того было командованию полка в жаркой сумятице.
Через пшеничное поле, сквозь заросли над безымянной речушкой, Роза выбралась к железнодорожной насыпи - на передний край. Тотчас заняла позицию в редкой цепи бойцов и приложилась к окуляру прицела своей снайперской винтовки. Контратакующие цепи фашистов подбирались к железнодорожному полотну из недальнего орешника. И по тому, что они ползли, а не шли в полный рост, как обычно, Роза сообразила - не первую контратаку предпринимают они здесь в течение дня.
В оптическом прицеле Розиной винтовки фигуры гитлеровцев всё увеличивались. "Метров 200, - прикинула она. - Для моей винтовки выстрел вполне уверенный..." Повернула голову налево, направо, разыскивая глазами того, у кого можно спросить разрешение на выстрел без команды. Но все сосредоточенно глядели туда, за насыпь, и она нажала на курок. Одна фашистская каска безжизненно ткнулась в траву - замерла, через секунду - другая.
- Молодец, снайпер ! - подбодрил её знакомый голос.
А расстояние всё сокращалось. Когда осталось метров 100, фашисты открыли отчаянную пулемётную пальбу и поднялись в полный рост.
"Вот уж не жалеют патронов ! - подумала почему-то Роза. - Палят вслепую, а эффект, видимо, есть. Смело встают в полный рост..."
Цепи поднимались одна за другой, и Роза без выбора, по порядку стреляла в идущих.
- Огонь ! - прозвучала наконец команда.
Стреляли дружно, наверняка, но противостоять такому напору свинца и сил было невозможно, и командир приказал отходить. Впервые пришлось Розе отступать. Горькое это дело. Ощущение бессилия мешает сосредоточению мысли: торопливо принимаемые решения скорее вносят путаницу, чем организуют бойцов.
С потерями попятились к ручью под прикрытие зарослей ивняка и ольховника, по которым ещё недавно Роза пробиралась на передовую. Немцы не осмелились двинуться дальше насыпи, залегли. Частный успех их роты не сулил надежд на прорыв. За ручьём тылы советских войск, и кто знает, как ещё может обернуться дело.
Между тем в ольховник выдвинулось подкрепление.
- Приготовиться к атаке ! - прозвучала команда.
Бой длился целый день. Только к вечеру, пошатываясь от усталости, добралась Шанина до командного пункта и впервые поела за этот день. Но и тут, не успев уйти на отдых, оказалась на линии огня. Под покровом темноты к КП подобрались фашистские разведчики. Завязалась перестрелка, которая стоила ещё нескольких жизней её однополчан.
"Запомнится война, - отметит потом Шанина в своём дневнике. - Три раза я уходила из-под носа фашистов. Вообще-то война на территории врага - дело серьёзное".
Вместе с другими бойцами и командирами полка Розу представили к награде. Командир отдельного взвода снайперов - девушек Гвардии младший лейтенант Кольсин был уверен, что составленный им проект наградного листа на старшего сержанта Шанину вполне отвечает требованиям командования дивизии. В наградном листе всё было точно и всё на месте:
"Год рождения 1925, номер ордена Славы 3-й степени "38018", номер кандидатской карточки "7521560", на фронте со 2 Апреля 1944 года. За короткий срок пребывания на фронте старший сержант Шанина показала себя мужественным, бесстрашным воином. Участвовала в ликвидации окружённой группировки противника в районе Витебска, лично взяла в плен 3-х солдат противника. У границ Восточной Пруссии Шанина уничтожила 26 солдат и офицеров противника.
26 Октября 1944 года на участке 707-го стрелкового полка под городом Пилькаллен тов. Шанина показала образцы мужества и отваги. Своим присутствием она воодушевляла бойцов и сама вела огонь по врагу, уничтожив несколько фашистов.
За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с немецкими захватчикамиение, достойна правительственной награды - ордена Красной Звезды".
Из писем и дневников Розы Шаниной
Цитируется по ЖЖ Александра Дюкова.
12 Августа. Командир не разрешил идти дальше с его батальоном. Сказал: "Возвращайся, девочка, в тыл". Куда идти ? Светает. Вижу, вдали маячит часовой. Но чей ? По ржи подползла поближе. Наши ! Спят, усталые, после боя. И часовой дремлет стоя. Напугала его. Он расспросил, кто я и зачем пришла. Посоветовал отдохнуть. Под плащ - накидкой сразу же заснула. Меня разбудили, сказали: ожидается немецкая контратака. Так и есть. Команда. Заняла ячейку. Сначала я не видела, потом вижу: метрах в 100 с холма сползают фашистские танки с десантом. Ударила наша артиллерия. Стреляю по десантникам. Один танк прорвался на наши позиции, но уже без десанта. Рядом со мною в нескольких метрах раздавлены гусеницами Старший лейтенант и боец. У меня заклинило затвор. Села, устранила задержку и снова стреляю. Вот идёт танк прямо на меня, метрах в 10. Ощупываю ремень, на котором были подвешены гранаты. Гранат нет. Потеряла, наверно, когда ползала во ржи. И не страшно было. Присела, танк прошёл мимо. Нарвались танки на нашу артиллерию, повернули обратно. Я продолжала сваливать фашистов, когда они выскакивали из горящих танков. Всего подбили 8 танков, остальные вернули обратно. После всего, когда увидела убитых и раненых, стало жутко. Но взяла себя в руки. Ясно дело - надо драться, мстить за погибших товарищей.
Немного отдохнула и пошла искать наш женский взвод, упрятанный где-то в тылу. Вышла на дорогу. Случайно взглянула в сторону оврага и вижу - стоитнемец. Крикнула: "Хенде хох !" Поднялось 6 рук: значит, их трое. Один что-то пролепетал, я не поняла. Знай только кричу: "Быстрее, вперёд !", а винтовкой показала - ползите, мол, ко мне. Выползли. Оружие отобрала. Прошли немного, смотрю, немец в одном сапоге. Значит, он просил разрешения надеть второй сапог. Подвела их к деревне. Один спрашивает: "Гут или капут ?" Я говорю: "Гут" - и веду их дальше, в руке винтовка; за поясом гранаты и финка - ну как настоящий вояка. Пленных сдала кому следует.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
31 Августа 1944 года. Слава богу, наконец мы снова в бою. Все ходили на передовую. Счёт увеличивается. У меня самый большой - 42 убитых гитлеровца, у Екимовой - 28, у Николаевой - 24.
( Из письма к П. Молчанову )
10 Октября. Видела во сне брата Федю. На сердце тяжело, мне 20 лет, а нет близкого друга, почему ? И ребят полно, но сердце никому не верит.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
17 Октября. Опять готова к побегу на передовую. Какая - то сила влечёт меня туда. Чем объяснить ?.. Некоторые думают, что стремлюсь к знакомому парню. Но я же там никого не знаю. Я хочу воевать ! Я хочу видеть настоящую войну. Ухожу. Какое наслаждение "путешествовать" по передовой ! Наш взвод в резерве, никто за ним из следит, тем более там думают, что я ранена и в госпитале.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
18 Октября. Атаки. Наконец-то пересекли германскую границу. Наступаем на немецкой территории. Пленные. Убитые. Раненые. Атаковали дот. Взяли ещё 27 пленных: 14 офицеров. Крепко сопротивлялись. Иду "домой", в свой взвод.
Сегодня была у генерала Казаряна, потом у начальника политотдела. Просилась на передовую. Плакала, что не пустили.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
20 Октября. Вчера снова была в "бегах", ходила в атаку. Наступали. Но нас остановили. Дождь, грязь, холодно. Длинные ночи.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
21 Октября. Опять жалуюсь Вам, что в разведку не переводят. Отказали окончательно. И всё же я постоянно с разведчиками. Начальство не выгоняет в тыл, и я довольна. Настроение, как никогда, хорошее. Вот опять команда "Вперёд !".
( Из письма к П. Молчанову )
24 Октября. Писать не было условий, воевала. Шла вместе со всеми. Раненые, убитые. Вернулась с передовой по вызову комполка. Приказал сидеть в тылах. Снова бездействие.
О боже, сколько сплетен о моём отсутствии. Даже подруги встретили с иронией: у кого была ? Если бы знали правду, позавидовали бы. Но я молчу. Если и они вздумают последовать моему примеру, моей вольной жизни придёт конец. Пусть думают, что хотят.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
25 Октября. Всё же как хорошо, когда есть подруга. Саша, мне с тобой и в грусти порой бывает весело. Я делюсь с тобой всем, что есть на душе [ Примечание: Александра Екимова - подруга Розы Шаниной ].
Вызывал начальник политотдела по поводу моего письма, где я просила послать на передовую и критиковала офицеров за обиды. Вспоминаю маму. Дорогая мама ! Как хочется к тебе !
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
18 Ноября. Настроение гадкое. Видела Николая. Первый раз его встретила, когда бегала на передовую. Он мне немного нравится, хотя воспитанием и образованием не блещет. Но я его уважаю за храбрость. Почему-то вбиваю себе в голову, что люблю его. Может быть, потому, что одинокой быть тяжело. Хочется иметь рядом близкого человека, хорошего друга.
О замужестве не думаю. Не время сейчас. Написала письмо фронтовичке - незнакомке. ( В дневнике оказалось неотправленное письмо некой Маше. )
"Здравствуй, Маша !
Извини, что я так тебя называю, не знаю отчества. Я решила написать, когда случайно узнала о твоём письме Клавдии Ивановне.
Ты пишешь, что безумно любишь мужа Клавдии. А у неё есть 5-летний ребенок. Просишь у неё прощения не за то, что позволила себе непозволительную вещь, а за то, что собираешься в дальнейшем строить жизнь с её мужем. Оправдываешь себя тем, что не можешь одна воспитывать ребенка, который скоро должен появиться, и что якобы не знала раньше, есть ли у Н. А. жена и дети.
Ты пишешь: "Что я отвечу своему ребенку, когда он спросит, где папа ?" А что же ответит Клавдия Ивановна своему сыну, уже хорошо знающему отца ? Он спросит после войны: "Почему не приезжает папа ?"
Если тебе тяжело разлюбить случайно встреченного на дорогах войны человека, то как же Клавдия Ивановна забудет любимого мужа ?
Кто я ? Как и ты, я приехала на фронт. Я снайпер. Недавно была в тылу. В пути, в поезде, нередко чувствовала благодарность людей, разглядывавших мои награды. Но пришлось услышать и неприятные слова. Почему ? Почему иные косо смотрят на девушку в гимнастёрке ? Это ты виновата, Маша. Я не находила себе тогда места, не могу успокоиться и сейчас, вернувшись на фронт.
Часто задумываюсь, как мы, военные девушки, будем возвращаться с войны ? Как нас будут встречать ? Неужели с подозрением, несмотря на то, что мы рисковали жизнью и многие из нас погибли в боях за Родину. Если это случится, то виноваты будут те, которые отбивали чужих мужей.
Подумай, что тебя не простит не только Клавдия Ивановна, но и все мы, а нас много. У меня - всё. Роза Шанина.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
20 Ноября. Сколько вчера было приглашений на вечер в честь Дня артиллерии - "катюшники", разведчики, 120-я батарея и ещё много - много. Пошла к Николаю. Объяснилась с ним, написала ему записку в смысле "но я другому отдана и буду век ему верна". И ушла к артиллеристам. Когда они провожали меня домой, поднялась дуэльная стрельба.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
23 Ноября. Получила письмо от танкистов. Оказывается, они помнят меня и то, как я с ними задорно смеялась и пела "Немцы топали, мундиры штопали". Пишут, что видели мою фотографию в журнале. А я её ещё и не видала.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
26 Ноября. Сейчас в запасном полку. Опять отдыхаем. Скоро совсем забудем, какая она, передовая. Поймите, жажда моей жизни - бой. И что же ? Не могу добиться своего. Посылают туда, где редко даже стреляют. А теперь выдумали отдых. Саша и Лида лежат на нарах и поют: "Час да по часу день проходит". Песня ещё больше портит мне настроение.
( Из письма к П. Молчанову )
27 Ноября. Вчера были танцы. Танцую неважно. А сегодня мылись в бане. Вспомнили, как немцы захватили в плен наших девочек. Это было в Мае. Фашистские разведчики во время поиска на переднем крае схватили 2-х снайперов - Аню Нестерову и Любу Танайлову. Где они сейчас ? Живы ли ? В руках палачей...
Впервые видела немецких фрау. Мстить им за подруг ? Нет. У меня к ним никакой ненависти. А фашистов ненавижу и убиваю хладнокровно. И в этом вижу назначение моей жизни сейчас. А будущее у меня неопределенно. Варианты: 1 - в институт; 2 - не удастся первое, тогда я всецело отдамся воспитанию детей - сирот.
И чего мне только в голову не приходит ! Решила здесь, в запасном полку, изучить связь, азбуку Морзе. Курсы связистов за стеной. Неплохо иметь несколько разных специальностей.
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
13 Декабря. Позавчера был сбор снайперов армии. Говорили и обо мне: мол, пример хороший показываю. Вчера меня ранило в плечо. Интересно, 2 дня назад видела сон, как будто меня ранило, и тоже в плечо. Вчера сижу на огневой точке, вспомнила про сон. А через несколько минут вздрогнула. Пуля фашистского снайпера попала мне в то самое место, где я во сне видела рану. Боли я не ощутила, просто обдало всё плечо чем-то горячим. На операции было больно. Но, кажется, рана неопасная - 2 маленькие дырочки, хотя разрезали так, что, наверное, месяц не заживёт. Лежу. Сустав ноет. Скоро убегу, а что будет дальше, не знаю...
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
17 Декабря. Пока лечусь. Рана ещё беспокоит. Меня направляют в армейский дом отдыха. Там вообще-то хорошо. Но хочу посоветоваться. Не лучше ли попроситься в госпиталь ? Из госпиталя могут направить в батальон, а не в снайперский взвод. Почему хочу уйти из взвода ? Не потому, что не прижилась. Характер у меня неплохой, со всеми дружу, хотя, конечно, не обходится и без споров. Но здесь всё-таки слишком тихо. Я же хочу треска в работе. Это моя потребность, инстинкт. Как Вам объяснить ? Ну Вы же знаете, я жажду боя ежедневно, ежеминутно. Я могу быть более полезна для нашего общего дела.
( Из письма к П. Молчанову )
18 Декабря. Каждый день вижу во сне Сашу и Калю. Как я по ним соскучилась. Мне приносят письма от знакомых и незнакомых. Только что пришла из кино. Шёл фильм "Лермонтов". Характер Лермонтова - мой. Я решила по его примеру делать, как я считаю нужным, правильным. И ещё очень хочу быть в чем-нибудь первой. Как мне нравится характер Лермонтова...
( Из дневника Р. Е. Шаниной.)
27 Декабря. Когда хорошо живётся, писать не хочется. Прочитала "Сестру Керри" и "Багратиона". Хорошие книги. "О, Керри, Керри ! О, слепые мечты человеческого сердца ! "Вперёд, вперёд", - твердит оно, стремясь туда, куда зовет его красота".
Читала и думала - это к тебе относятся слова Теодора Драйзера. И Багратиона тоже: "Что значит слава - это или свой череп расколоть во имя Родины, или чужой искрошить..." - вот это слова. Я так и сделаю, ей-богу.
Видела много картин: "В старом Чикаго", "Жди меня", "Подводная лодка № 9". Последняя особенно понравилась. Остальные так себе...
Вчера шла, и пристал паренек. "Дай, - говорит, - я тебя поцелую. Я 4 года не целовал девушек". И так убедительно просил, что я расчувствовалась. И действительно, хорошенький такой, не противно, а приятно. "Чёрт с тобой, - говорю, - целуй, только один раз". И сама почти плакала от непонятной жалости...
17 Января 1945 года, за 11 дней до гибели. Извините за долгое молчание. Писать было совсем некогда. Шла моя боевая жизнь на настоящем фронте. Бои были суровые, но я каким-то чудом осталась жива и невредима. Шла в атаку в первых рядах. Вы уж извините меня за то, что Вас не послушалась. Сама не знаю, но какая-то сила влечёт меня сюда, в огонь.
Только что пришла в свою землянку и сразу села за письмо к Вам. Устала, всё-таки 3 атаки в день. Немцы сопротивлялись ужасно. Особенно возле старинного имения. Кажется, от бомб и снарядов всё поднято на воздух, у них ещё хватает огня, чтобы не подпускать нас близко. Ну, ничего, к утру всё равно одолеем их. Стреляю по фашистам, которые высовываются из-за домов, из люков танков и самоходок.
Быть может, меня скоро убьют. Пошлите, пожалуйста, моей маме письмо. Вы спросите, почему это я собралась умирать. В батальоне, где я сейчас, из 78 человек осталось только 6. А я тоже не святая.
Ну, дорогой товарищ, будьте здоровы, извините за всё. Роза.
( Из последнего письма к П. Молчанову )
К вечеру 22 Января мы всё-таки выбили фашистов из имения. Наша самоходка успешно перешла противотанковый ров. В азарте мы продвинулись далеко вперёд, а так как не сообщили о своем местонахождении, по нам по ошибке ударила наша же "катюша". Теперь я понимаю, почему немцы так боятся "катюш". Вот это огонёк !
Потом ходила в атаку, а вечером встретила своих дивизионных разведчиков. Предложили пойти с ними в разведку. Пошла. Взяли в плен 14 фашистов.
Сейчас продвигаемся вперёд довольно быстро. Гитлеровцы бегут без оглядки.
Техника у нас !.. И вся армия движется. Хорошо !
Большой железный мост через реку прошли без помех. Шоссе красивое. Около моста валялись срубленные деревья - немцы не успели сделать завал...
( Последняя запись в дневника Р. Е. Шаниной.)
24 Января 1945 года. Давно не писала, было некогда. Двое суток шли ужасные бои. Гитлеровцы заполнили траншеи и защищаются осатанело. Из-за сильного огня приходится ездить в самоходках, но стрелять удается редко. Невозможно высунуться из люка.
Лишь несколько раз я выползала на броню машины и стреляла по убегающим из траншей вражеским солдатам.
Просмотров: 118383
statehistory.ru в ЖЖ:
