Балтийский флот в революциях 1917 г. и Гражданской войне
Правильнее было бы рассматривать матросов как специфическую социально-профессиональную группу, проявившую в определенный исторический момент большую активность, но в то же время претерпевшую серьезные внутренние изменения. Эти изменения носили качественный характер. В отличие от политической партии или политического течения, у социально-профессиональной группы (в частности, у матросов военного флота) не было и не могло быть имманентно присущей им политической программы, поскольку политическая группировка и социально-профессиональная группа формируются по своим принципам. Политические симпатии социально-профессиональной группы могут меняться во времени.
Трудно себе представить, как можно оценить численность и судьбу того небольшого процента моряков, которые не были вождями, но и не «тянулись в хвосте» массы, а активно участвовали в революционных событиях 1917 -начала 1918 г. Именно это активное меньшинство матросов и создало образ «красы и гордости революции». Характерные черты этой группы как современники, так и потомки переносили на всех людей, одетых в форменки и бушлаты. По нашему мнению, уникальный и неповторимый феномен матросов революционного флота в основном прекратил свое существование весной-летом 1918 года. Безусловно, среди тех, кто служил потом на флоте в 1919-1921 гг. было множество матросов, служивших и в дореволюционное время, и в 1917 году. Но «дрожжи», «закваска» революционных моряков 1917 года к 1921 году уже занимали те или иные должности в Красной Армии, в советском аппарате, кто-то сложил головы в революционных боях, кто-то оказался в подполье как анархист или левый эсер.
В этом плане матросы ближе к такой группе, как, например, рабочие Петрограда. Их состав не оставался неизменным от Февраля 1917 г. до окончания Гражданской войны, поскольку часть рабочих активистов заняла руководящие посты в партии, государственном аппарате, вооруженных силах, часть рабочих разъехалась из города в поисках пропитания, кто-то умер. Поэтому некорректно оперировать без всяких оговорок термином «рабочие Петрограда» и анализировать их политическую позицию, как если бы состав этой группы был неизменным.
Матросы были еще более подвижной группой, чем рабочие. Напомним, что к началу 1917 г. на Балтийском флоте служило около 80 тыс. матросов, а к лету 1918 г. осталось 24 тыс., в том числе на кораблях флота - 12 тыс. человек. Последующий призыв во второй половине 1918 - 1919 - 1920 гг. довел численность экипажей судов Балтфлота до 20 тыс. человек в начале 1921 г.
Значительная часть матросов русского флота происходили из крестьян, впитав с детства общинные традиции и порядки. Часть матросов до службы были рабочими крупных современных производств, знакомыми с техническими новинками и с борьбой за свои экономические и политические права. Во время военной службы, затянувшейся для некоторых из-за Первой мировой войны до 8 лет (без перерыва), матросы пытались вырабатывать собственное отношение к происходящим событиям, в их среде формировались лидеры, которые часто играли важную роль в событиях революции.
Вопрос о степени политической зрелости моряков русского флота нуждается в дополнительном изучении. Мы полагаем, что перспективным путем было бы изучение деятельности на флоте тех революционных организаций, которые недостаточно изучались в советской историографии - прежде всего, эсеров, анархистов и меньшевиков. Представляется, что влияние эсеров и, особенно, анархистов, на матросскую массу в 1917-1918 годах было достаточно серьезным. В частности, это влияние проявилось в событиях мая-июня 1918 года, которые вошли в историю как «мятеж» Минной дивизии Балтийского флота.
Лидеры революционных матросов, прежде всего, Дыбенко, показали себя людьми, которых не пугала перспектива оказаться во главе морского ведомства, а после - и в непосредственной близости от государственного кормила. Моряки были проникнуты стихийно-демократическими настроениями, по этому глубоко закономерно то, что Дыбенко и его матросский отряд стали символом идеи революционной добровольческой армии и символом краха этой идеи в конкретных условиях России начала 1918 г. Рост и упадок политического влияния матросов представлял собой, на наш взгляд, характерный пример развития революционного процесса. Учиться демократии можно только на собственных ошибках, а для этого нужно время. В 1917-1918 гг. история не отпустила спокойного периода для этого. Обострившаяся социальная борьба потребовала немедленного создания боеспособных армии и флота, что могло быть осуществлено только на старых организационных принципах дисциплины и субординации, с опорой на специалистов военного дела - офицеров. Это был диалектический процесс - естественное стремление к социальной справедливости, народной демократии наталкивалось на объективные границы, как в смысле соотношения классовых сил, так и в виде конкретной исторической обстановки.
Флотское офицерство после февраля 1917 г. столкнулось с совершенно непривычной для себя ситуацией развертывания легальной политической активности рядовых матросов. После Октября выбор стал еще более жестким -офицеры должны были стать политическими лидерами в глазах матросов, уйти с флота или влачить жалкое существование «специалистов», лишенных гражданских прав и большей части былых привилегий.
Первый путь предполагал конфронтацию с Советской властью, наличие определенных политических убеждений офицера и элементарные навыки политической борьбы. Его избрали немногие, но яркие представители офицерского корпуса: капитан 1 ранга А. М. Щастный и мичман Г. Н. Лисаневич, старший лейтенант Г. М. Веселаго, мичман В. В. Леммлейн. Эти люди более или менее успешно пытались сыграть политическую роль. В. В. Леммлейн возглавил «диктатуру Центрокаспия», став одним из главных действующих лиц свержения Советской власти в Баку. Г. М. Веселаго сыграл подобную роль на Мурмане. А. М. Щастный и Г. Н. Лисаневич безуспешно пытались свергнуть Советскую власть в Петрограде.
Ушедшие с флота либо уклонились от участия в Гражданской войне, либо стали активными участниками антисоветских заговоров, иногда сыгравшими в них большую роль, как капитан 2 ранга Г. Е. Чаплин (антисоветский переворот в Архангельске в августе 1918 г.). Некоторые из ушедших с флота попытались послужить в вооруженных силах независимых государств, возникших на развалинах Российской империи. Наши наблюдения показывают, что в массе своей «старые» офицеры были носителями имперского сознания, и даже те из них, кто были поляками, эстонцами или латышами по национальности, не стремились немедленно оказаться в рядах национальных вооруженных сил. Так, подавляющее большинство тех офицеров эстонского флота 1920-х гг., которые начинали службу в российском флоте, в 1919 г. служили в армии Н. Н. Юденича, и лишь после ее поражения пошли на эстонскую службу. Похожее положение можно констатировать в отношении поляков. Не единичными были случаи, когда офицер-поляк, служивший в Гражданскую войну в Красном флоте, лишь после Рижского мирного договора «оптировался» в польское подданство.
Часть «старых» офицеров, продолжавших службу в Красном флоте во время Гражданской войны, искренне стремились принести пользу делу, которому служили, как контр-адмирал В. М. Альтфатер или мичман И. С. Исаков. Другие «держали камень за пазухой», участвуя в антисоветских заговорах. Третьи просто плыли по течению, надеясь «пересидеть» острый момент истории страны и дождаться возвращения «мирного времени». В любом случае, матросы в массе своей оказались гораздо более зрелыми политически, чем офицеры, значительно лучше готовыми к восприятию и обсуждению политических проблем своего времени, к политической учебе.
Необходимо подчеркнуть, что «старое» флотское офицерство не было монолитным. В нем следует выделить, по меньшей мере, 4 большие группы: строевые офицеры, инженеры-механики, кадровые офицеры по адмиралтейству, офицеры запаса и военного времени. Первая группа наиболее сложно вписывалась в революционную реальность, наиболее болезненно воспринимала потерю былого статуса и привилегий, но в то же время была прочно привязана к военному флоту отсутствием гражданской специальности. Инженеры-механики были и до революции несколько ближе к матросам - во всяком случае, конфликтов между ними и матросами в 1917 г. зафиксировано в разы меньше, чем между матросами и строевыми офицерами. Наличие инженерной специальности позволяло им значительно легче устроиться в мирной жизни. Офицеры запаса, штурманы и механики торгового флота, были, в большинстве своем, выходцами из трудовых слоев и не связывали свою жизнь с военной службой. Они легче других офицеров покидали флот, несмотря на то, что, казалось бы, им было легче других офицеров вписаться в послереволюционные реалии. Наконец, офицеры по адмиралтейству представляли собой чрезвычайно пеструю группу, в которой соседствовали подпоручик, произведенный из нижних чинов с бывшим офицером сухопутной гвардии, переведенным в морское ведомство.
Сложную динамику изменения политических предпочтений и политической роли моряков Балтийского флота, на наш взгляд, можно выразить так:
1. До февраля 1917 года - нарастание общих революционных настроений на флоте, как в связи с тяготами военного времени, так и в связи с фактическим бездействием крупных кораблей. Выделяются две группы корабельных команд: крупных кораблей (линкоры, крейсера) и ряда береговых частей и малых кораблей (эсминцы, тральщики, подводные лодки). Первая более революционна, вторая менее. Складывается нечто вроде «оппозиционного блока» из представителей всех политических течений, недовольных царизмом.
Период заканчивается революционным взрывом 1-4 марта 1917 г., вылившимся в убийства офицеров в Кронштадте и Гельсингфорсе. Характерно, что центрами восстания являются линкоры (прежде всего, «Император Павел I») и крейсера.
2. Февраль-октябрь 1917 года - углубление матросской революционности с сохранением различия между двумя группами корабельных команд, о чем говорилось выше. Совместные действия матросов разной политической ориентации - большевиков, анархистов, левых эсеров. Выдвижение П. Е. Дыбенко в качестве общефлотского матросского лидера. В какой-то степени случайностью было то, что П. Е. Дыбенко в дореволюционные годы примкнул к большевикам - по темпераменту он был, скорее, анархистом. Но то, что он был большевиком, в значительной степени предопределило преимущество большевиков перед другими партиями в матросской среде.
Период оканчивается вооруженным восстанием в Петрограде при активном участии матросов и созданием советского правительства.
3. Конец октября 1917 - начало марта 1918 года - матросы являются основной вооруженной опорой большевистско-левоэсеровского правительства. Стремление П. Е. Дыбенко навязывать те или иные политические решения Совнаркому (грубая форма разгона Учредительного собрания). Пик политического влияния матросов. Попытка управлять флотом на демократических принципах, с минимальным участием офицеров. Начало процесса сокращения личного состава флота, ухода с него наиболее деятельных сторонников новой власти на сухопутные фронты и в государственный аппарат. Усиление позиций левых эсеров и анархистов среди матросов. В связи с этим начало трений между выборными матросскими лидерами и П. Е. Дыбенко. Осознание матросами себя в качестве серьезной политической силы.
Период заканчивается поражением отряда П. Е. Дыбенко под Нарвой -демонстративным провалом идеи добровольческой революционной армии, адептом которой он был. Резкое падение авторитета матросов как вооруженной силы в глазах советского руководства. Увольнение П. Е. Дыбенко с поста наркома. Переход к строительству регулярной армии с опорой на старое офицерство.
4. Март-октябрь 1918 года - непосредственная угроза захвата или уничтожения флота немцами в Финляндии заставляет приложить большие усилия для спасения кораблей и вывода их в Кронштадт. Некоторое восстановление авторитета офицеров в глазах матросов. Создание структуры управления Балтийским флотом, которая позволила А. М. Щастному фактически подмять под себя Совет комиссаров и осуществлять бесконтрольное руководство флотом. Ряд попыток подготовить переворот в Петрограде с целью отстранить от власти большевиков и создать эсеровское или «беспартийное» руководство под флагом «морской диктатуры Балтийского флота». Критику большевиков усиливает, в частности, то обстоятельство, что флот заперт в Кронштадте Брестским договором, правительство не может «дать отпор» немцам. В течение периода сохраняется тенденция к тому, что экипажи линкоров и крейсеров настроены в большей степени пробольшевистски, тогда как экипажи миноносцев более негативно относятся к большевистскому правительству и находятся под влиянием эсеров (которые переходят на антибольшевистские позиции). В связи с этим происходит активизация борьбы большевиков за умы матросов. Результатом стали арест и расстрел А. М. Щастного, полная замена состава Совета комиссаров, назначение главным комиссаром Балтийского флота И. П. Флеровского. Усиление позиций большевиков среди матросов, за ними идет от 1/2 до 2/3 личного состава. Отказ властей от призыва старых матросов на флот с октября 1918 г. - очевидно для того, чтобы избежать возвращения на флот тех матросов, которые принимали активное участие в революционных событиях 1917 г.
Период заканчивается началом полномасштабной Гражданской войны, событиями красного террора и поражением Германии в Первой мировой войне.
5. Октябрь 1918 - конец 1920 года - изменившаяся внешнеполитическая обстановка снимает один из важнейших пунктов критики большевиков -уступки немцам. Флот получает возможность перейти к активным действиям, что значительно поднимает настроение личного состава. Борьба с англичанами летом 1919 г. и подготовка к продолжению этой борьбы летом 1920 г. приводит к некоторому сплочению матросов и офицеров на платформе защиты родины от внешнего врага. Продолжает действовать тенденция ухода с флота на сухопутные фронты, речные флотилии и государственную работу наиболее активных сторонников большевиков. Усиливается влияние анархистских идей среди матросов. Приход на флот новобранцев способствует усилению «деревенских» настроений.
Период заканчивается с фактическим окончанием Гражданской войны в ноябре 1920 г.
6. Конец 1920 - март 1921 года - среди матросов складывается нечто вроде «оппозиционного блока» из представителей всех политических течений, недовольных большевиками, как правящей партией. Причины недовольства носят общий характер - критика продразверстки, тяжелого продовольственного положения Петрограда, отсутствия многопартийности. В отношении экипажей крупных кораблей и береговых частей продолжает действовать фактор недостатка или отсутствия активной боевой деятельности, что особенно сильно проявляется с осени 1920 года. Нетактичное поведение Ф. Ф. Раскольникова (ставшего крайне непопулярным среди балтийских матросов еще в марте 1918 г.), на посту командующего флотом в конце 1920 -начале 1921 года способствует подрыву авторитета правительства.
Период заканчивается Кронштадтским мятежом, последней попыткой матросов заявить о себе, как о политической силе. Центром восстания являются линкоры. На наш взгляд, значительная часть рядовых участников Кронштадтского мятежа из числа матросов продолжали исповедовать стихийно-демократические, по сути, анархистские идеи. Субъективно они старались бороться за революцию, которую «предали» большевики. Рассматривая процессы объективно, успешная оборона Кронштадта от советских войск в марте 1921 г. привела бы к новому витку Гражданской войны и не изменила бы ее политические итоги. По нашему убеждению, в войне могла победить лишь одна из двух диктатур - белых генералов или красных комиссаров. При этом с точки зрения учета интересов большинства трудящихся при дальнейшем развитии страны, диктатура красных комиссаров была однозначно предпочтительнее.
7. После марта 1921 года - в результате Кронштадтского мятежа, в рамках демобилизации, происходит поголовная замена матросского состава флота новобранцами. Офицерский состав флота значительно сокращается, но остается в своей основе старым, дореволюционной формации. Ставится вопрос о резком усилении политической работы на флоте. Флот окончательно перестает быть активной политической силой в условиях стабилизации Советского государства.
Автор статьи Назаренко К. Б. - д.и.н., профессор кафедры источниковедения истории России Института истории СПбГУ
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-09-00081 А
Просмотров: 1194
Источник: Назаренко К. Б. Балтийский флот в революциях 1917 г. и Гражданской войне // Эпоха Революции и Гражданской войны в России. Проблемы истории и историографии. — СПб.: Издательство СПбГЭТУ «ЛЭТИ», 2019. — С. 175-182
statehistory.ru в ЖЖ:
