Фельдмаршал Паулюс и немецкие генералы в советском плену

30 января 1943 года Гитлер повысил Фридриха Паулюса, командующего 6-й немецкой армией, воевавшей в Сталинграде, до высшего военного звания — фельдмаршал. В радиограмме, отправленной Гитлером Паулюсу, кроме всего прочего говорилось, что «ещё ни один немецкий фельдмаршал не попадал в плен», а уже на следующий день Паулюс сдался в плен. Предлагаем вашему вниманию дневник-отчет оперуполномоченного контрразведывательного отдела особого отдела НКВД Донского фронта старшего лейтенанта госбезопасности Е.А. Тарабрина о нахождении и общении с взятыми под Сталинградом в плен немецкими генералами.


Фельдмаршал Фридрих Паулюс (Friedrich Wilhelm Ernst Paulus), командующий окруженной в Сталинграде 6-й армии Вермахта, начальник штаба генерал-лейтенант Артур Шмидт (Arthur Schmidt) и адьютант полковник Вильгельм Адам (Wilhelm Adam) под Сталинградом после сдачи в плен. Время съемки: 31.01.1943 г., автор: Георгий Липскеров, фотокорреспондент газеты 64-й армии «За Родину!».

Дневник-отчет оперуполномоченного контрразведывательного отдела особого отдела НКВД Донского фронта старшего лейтенанта госбезопасности Е.А. Тарабрина1 о нахождении и общении с генералами немецкой армии, которые были взяты в плен войсками 64-й армии в г. Сталинграде



31 января 1943 г.

Получил приказание разместиться вместе с военнопленными немецкими генералами. Знания немецкого языка не показывать.
В 21 ч. 20 м в качестве представителя штаба фронта прибыл к месту назначения — в одну из хат с. Заварыгино.
Кроме меня имеется охрана — часовые на улице, ст. лейтенант Левоненко — от комендатуры штаба и оперуполномоченный нашего 7-го отделения Нестеров2.
«Будет ли ужин?» — быта первая услышанная мною фраза на немецком языке, когда я вошел в дом, в котором размещались взятые в плен 31 января 1943 г. командующий 6-й германской армией-генерал фельдмаршал Паулюс, его начальник штаба генерал-лейтенант Шмидт3 и адъютант — полковник Адам4.
Паулюс высокого роста, примерно 190 см, худой, с впалыми щеками, горбатым носом и тонкими губами. Левый глаз у него все время дергается.
Прибывший со мной комендант штаба полковник Якимович через переводчика разведотдела Безыменского5 вежливо предложил им отдать имеющиеся карманные ножи, бритву и другие режущие предметы.

Ни слова не говоря, Паулюс спокойно вынул из кармана два перочинных ножа и положил на стол.
Переводчик выжидательно посмотрел на Шмидта. Тот вначале побледнел, потом краска ему бросилась в лицо, он вынул из кармана маленький белый перочинный ножик, бросил его на стол и туг же начал кричать визгливым, неприятным голосом: «Не думаете ли Вы, что мы простые солдаты? Перед Вами фельдмаршал, он требует к себе другого отношения. Безобразие! Нам были поставлены другие условие, мы здесь гости генерал-полковника Рокоссовского6 и маршала Воронова7».
«Успокойтесь, Шмидт. — сказал Паулюс. — Значит такой порядок».
«Все равно, что значит порядок, когда имеют дело с фельдмаршалом». И, схватив со стола свой ножик, он опять сунул его в карман.
Через несколько минут после телефонного разговора Якимовича с Малининым8 инцидент был исчерпан, ножи им вернули.
Принесли ужин Все сели за стол. В течение примерно 15 минут стояла тишина, прерываемая отдельными фразами — «передайте вилку, еще стакан чая» и т.д.

Закурили сигары. «А ужин был вовсе не плох», — отметил Паулюс.
«В России вообще неплохо готовят», — ответил Шмидт.
Через некоторое время Паулюса вызвали к командованию. «Вы пойдете один? — спросил Шмидт. — А я?»
«Меня вызвали одного», — спокойно ответил Паулюс.
«Я спать не буду, пока он не вернется», — заявил Адам, закурил новую сигару и лег в сапогах на кровать. Его примеру последовал Шмидт. Примерно через час Паулюс вернулся.
«Ну как маршал?» — спросил Шмидт.
«Маршал как маршал».
«О чем говорили?»
«Предложили приказать сдаться оставшимся, я отказался».
«И что же дальше?»
«Я попросил за наших раненых солдат. Мне ответили, что ваши врачи бежали, а теперь мы должны заботиться о ваших раненых».
Через некоторое время Паулюс заметил: «А вы помните этою из НКВД с тремя отличиями, который сопровождал нас? Какие у него страшные глаза!»
Адам ответил: «Страшно, как все в НКВД».
На этом разговор кончился. Началась процедура укладывания спать. Ординарца Паулюса еще не привели. Он раскрыл сам приготовленную постель, положил сверху два своих одеяла, разделся и лег.
Шмидт разворошил всю кровать с карманным фонариком, тщательно осмотрел простыни (они были новые, совершенно чистые), брезгливо поморщился, закрыл одеяло, сказал: «Начинается удовольствие», накрыл постель своим одеялом, лег на него, накрылся другим и резким тоном сказал: «Погасите свет». Понимающих язык в комнате не было, никто не обратил внимания. Тогда он сел в кровати и жестами начал объяснять, чего ему хотелось. Лампу обернули газетной бумагой.
«Интересно, до какого часа нам можно будет завтра спать?» — спросил Паулюс.
«Я буду спать, пока меня не разбудят», — ответил Шмидт.
Ночь прошла спокойно, если не считать того, что Шмидт несколько раз громко говорил: «Не трясите кровать».
Кровать никто не тряс. Ему снились дурные сны.

1 февраля 1943 г.

Утро. Начали бриться. Шмидт долго смотрел в зеркало и категорически заявил: «Холодно, я оставлю бороду».
«Это ваше дело, Шмидт», — заметил Паулюс.
Находившийся в соседней комнате полковник Адам процедил сквозь зубы: «Очередная оригинальность».
После завтрака вспомнили вчерашний обед у командующего 64-й армией9.
«Вы обратили внимание, какая была изумительная водка?» — сказал Паулюс.
Долгое время молчали. Бойцы принесли ст. лейтенанту газету «Красная Армия» с выпуском «В последний час». Оживление. Интересуются, указаны ли их фамилии. Услышав приведенный список, долго изучали газету, на листке бумаги писали свои фамилии русскими буквами. Особенно заинтересовались цифрами трофеев. Обратили внимание на количество танков. «Цифра неверная, у нас было не больше 150», — заметил Паулюс. «Возможно, они считают и русские»10,—ответил Адам. «Все равно столько не было». Некоторое время молчали.

«А он, кажется, застрелился», — сказал Шмидт (речь шла о каком-то из генералов).
Адам, нахмурив брови и уставившись глазами в потолок: «Неизвестно, что лучше, не ошибка ли плен?»
Паулюс: Это мы еще посмотрим.
Шмидт: Всю историю этих четырех месяцев11 можно охарактеризовать одной фразой — выше головы не прыгнешь.
Адам: Дома сочтут, что мы пропали.
Паулюс: На войне — как на войне (по-французски).
Опять стали смотреть цифры. Обратили внимание на общее количество находившихся в окружении. Паулюс сказал: Возможно, ведь мы ничего не знали. Шмидт пытается мне объяснить — рисует линию фронта, прорыв, окружение, говорит: Много обозов, других частей, сами не знали, точно сколько.
В течение получаса молчат, курят сигары.
Шмидт: А в Германии возможен кризис военного руководства.
Никто не отвечает.
Шмидт: До середины марта они, вероятно, будут наступать.
Паулюс: Пожалуй, и дольше.
Шмидт: Остановятся ли на прежних границах?
Паулюс: Да, все это войдет в военную историю как блестящий пример оперативного искусства противника.

За обедом беспрерывно хвалили каждое подаваемое блюдо. Особенно усердствовал Адам, который ел больше всех. Паулюс оставил половину и отдал ординарцу.
После обеда ординарец пытается объяснить Нестерову, чтобы ему вернули перочинный нож, оставшийся у их штабного врача. Паулюс обращается ко мне, дополняя немецкие слова жестами: «Нож — память от фельдмаршала Рейхенау12, у которого Хайн был ординарцем до того, как перейти ко мне. Он был с фельдмаршалом до его последних минут». Разговор опять прервался. Пленные легли спать.
Ужин. Среди блюд, поданных на стол, — кофейное печенье.
Шмидт: Хорошее печенье, наверное французское?
Адам: Очень хорошее, по-моему, голландское.
Одевают очки, внимательно рассматривают печенье.
Адам удивленно: Смотрите, русское.
Паулюс: Прекратите хотя бы рассматривать. Некрасиво.
Шмидт: Обратите внимание, каждый раз новые официантки.
Адам: И хорошенькие девушки.
Весь остаток вечера молча курили. Ординарец приготовил постель и легли спать. Шмидт ночью не кричал.

Утро 2 февраля

Адам достает бритвенный прибор: «Бриться будем каждый день, вид должен быть приличный».
Паулюс: Совершенно верно. Я буду бриться после Вас.
После завтрака курят сигары. Паулюс смотрит в окно.
«Обратите внимание, заглядывают русские солдаты, интересуются, как выглядит германский фельдмаршал, а он отличается от других пленных только знаками различия».
Шмидт: Заметили, какая здесь охрана? Много народу, но чувствуешь себя не как в тюрьме. А вот я помню, когда при штабе фельдмаршала Буша13 были пленные русские генералы, в комнате с ними никого не было, посты стояли на улице, и входить к ним имел право только полковник.
Паулюс: А так лучше. Хорошо, что не ощущается тюрьмы, но все-таки это тюрьма.
Настроение у всех трех несколько подавленное. Говорят мало, много курят, думают. Адам вынимал фотографии жены и детей, смотрел вместе с Паулюсом.
К Паулюсу Шмидт и Адам относятся с уважением, особенно Адам.
Шмидт замкнут и эгоистичен. Старается даже не курить своих сигар, а брать чужие.
Днем зашел в другой домик, где находятся генералы Даниэль14, Дреббер15, Вульц16 и др.
Совершенно другая обстановка и настроение. Много смеются, Даниэль рассказывает анекдоты. Скрыть здесь знание немецкого языка не удалось, так как там оказался подполковник, с которым я разговаривал раньше.
Начали расспрашивать: «Каково положение, кто еще в плену, ха, ха, ха»,—говорил он примерно в течение пяти минут.
В углу с мрачным видом сидел румынский генерал Димитриу17. Наконец, он поднял голову и на ломаном немецком языке спросил: «В плену Попеску18?» — видно, это дня него наиболее волнующий вопрос.
Побыв там еще несколько минут, я вернулся обратно в дом Паулюса. Все трое лежали на кроватях. Адам учил русский язык, повторяя вслух записанные у него на бумажке русские слова.

3 февраля 1943 г.

Сегодня в 11 часов утра опять у Паулюса, Шмидта и Адама.
Когда я вошел, они еще спали. Паулюс проснулся, кивнул головой. Проснулся Шмидт.
Шмидт: Доброе утро, что видели во сне?
Паулюс: Какие могут быть сны у пленного фельдмаршала? Адам, вы уже начали бриться? Оставьте мне горячей воды.
Начинается процедура утреннего умывания, бритья и проч. Затем завтрак и обычные сигары.
Вчера Паулюса вызывали на допрос, он все еще под его впечатлением.
Паулюс: Странные люди. Пленного солдата спрашивают об оперативных вопросах.
Шмидт: Бесполезная вещь. Никто из нас говорить не будет. Это не 1918 год, когда кричали, что Германия — это одно, правительство — это другое, а армия — третье. Этой ошибки мы теперь не допустим.
Паулюс: Вполне согласен с Вами, Шмидт.
Опять долгое время молчат. Шмидт ложится на постель. Засыпает. Его примеру следует Паулюс. Адам вынимает блокнот с записанными русскими отавами, прочитывает, что-то шепчет. Затем также ложится спать.
Внезапно приезжает машина Якимовича. Генералам предлагают ехать в баню. Паулюс и Адам с радостью соглашаются. Шмидт (он боится простудиться) после некоторого колебания также. Решающее воздействие оказало заявление Паулюса, что русские бани очень хорошие и в них всегда тепло.
Все четверо уехали в баню. Генералы и Адам на легковой машине. Хайн сзади на полуторке. С ними поехали представители штабной охраны.

Примерно через полтора часа все они возвратились. Впечатление прекрасное Обмениваются оживленными мнениями о качествах и преимуществах русской бани перед другими Ждут обеда, с тем чтобы после него сразу лечь спать.
В это время к дому подъезжает несколько легковых машин. Входит начальник РО — генерал-майор Виноградов19 с переводчицей, через которую передает Паулюсу, что он увидит сейчас всех своих генералов, находящихся у нас в плену.
Пока переводчица объясняется, мне удается выяснить у Виноградова, что предполагается киносъемка для хроники всего «пленного генералитета».
Несмотря на некоторое неудовольствие, вызванное перспективой выхода на мороз после бани, все поспешно одеваются. Предстоит встреча с другими генералами! О съемке им ничего не известно. Но уже около дома ждут операторы. Шмидт и Паулюс выходят. Снимаются первые кадры.
Паулюс: Все это уже лишнее.
Шмидт: Не лишнее, а просто безобразие (отворачиваются от объективов).
Садятся в машину, едут к соседнему дому, где находятся другие генералы. Одновременно с другой стороны подъезжают на нескольких машинах остальные — генерал-полковник Гейц20 и др.

Встреча. Операторы лихорадочно снимают. Паулюс по очереди жмет руки всем своим генералам, перебрасывается несколькими фразами: Здравствуйте, друзья мои, больше бодрости и достоинства.
Съемка продолжается. Генералы разбились на группы, оживленно разговаривают. Разговор вертится главным образом по вопросам — кто здесь и кого нет.
Центральная группа — Паулюс, Гейц, Шмидт Внимание операторов устремлено туда. Паулюс спокоен. Смотрит в объектив. Шмидт нервничает, старается отвернуться. Когда наиболее активный оператор подошел к нему почти вплотн} ю, он, едко улыбнувшись, закрыл объектив рукой.
Остальные генералы почти не реагируют на съемку. Но некоторые как будто нарочно стараются попасть на пленку и особенно рядом с Паулюсом.
Между всеми беспрерывно ходит какой-то полковник и повторяет одну и ту же фразу: «Ничего, ничего! Не надо нервничать. Главное - это все живы» Внимания на него никто не обращает.
Съемка заканчивается. Начинается разъезд. Паулюс, Шмидт и Адам возврашаются домой.
Шмидт: Ничего себе удовольствие, после бани наверняка простудимся. Специально все сделано, чтобы мы заболели
Паулюс: Еще хуже эта съемка! Позор! Маршал (Воронов) наверно ничего не знает1 Так унижать достоинство! Но ничего не поделаешь — плен.

Шмидт: Я и немецких журналистов не перевариваю, а тут еще русские! Отвратительно!
Разговор прерван появившимся обедом. Едят, хвалят кухню. Настроение поднимается. После обеда спят почти до ужина. Ужин опять хвалят. Закуривают. Молча следят за кольцами дыма.
В комнате рядом раздается звон разбиваемой посуды. Хайн разбил сахарницу.
Паулюс: Это Хайн. Вот медвежонок!
Шмидт: Все валится из рук. Интересно, как он удерживал руль. Хайн! Руль Вы никогда не теряли?
Хайн: Нет, генерал-лейтенант. Тогда у меня бывало другое настроение.
Шмидт: Настроение — настроением, посуда — посудой, тем более чужая
Паулюс: Он был любимцем фельдмаршала Рейхенау. Тот умер у него на руках.
Шмидт Кстати, каковы обстоятельства его смерти?
Паулюс От сердечного удара после охоты и завтрака с ним. Хайн, расскажите подробно.
Хайн: В этот день мы с фельдмаршалом ездили на охоту. У него было прекрасное настроение, и чувствовал он себя хорошо. Сел завтракать. Я подал кофе. В этот момент у него начался сердечный приступ. Штабной врач заявил, что надо немедленно везти его в Лейпциг к какому-то профессору. Быстро организовали самолет. Полетели фельдмаршал, я, врач и пилот. Курс на Львов.
Фельдмаршалу становилось все хуже и хуже. Через час полета он скончался в самолете.
В дальнейшем нам вообще сопутствовали неудачи. Над львовским аэродромом летчик уже пошел на посадку, однако опять взлетел. Мы сделали еще два круга над аэродромом. Сажая самолет второй раз, он почему-то, пренебрегая основными правилами, зашел на посадку по негру. В результате мы врезались в одно из аэродромных зданий. Целым из этой операции выбрался один я.
Опять наступает почти часовое молчание. Курят, думают. Паулюс поднимает голову.
Паулюс: Интересно, какие известия?
Адам: Наверное дальнейшее продвижение русских. Сейчас они могут это делать.
Шмидт: А что дальше? Все тот же больной вопрос! По-моему, эта война окончится еще более внезапно, чем она началась, и конец ее будет не военный, а политический. Ясно, что мы не можем победить Россию, а она нас.
Паулюс: Но политика не наше дело. Мы солдаты. Маршал вчера спрашивает: почему мы без боеприпасов, продовольствия оказывали сопротивление в безнадежном положении. Я ему ответил — приказ! Каково бы ни было положение, приказ остается приказом. Мы солдаты! Дисциплина, приказ, повиновение — основа армии. Он согласился со мной. И вообще смешно, как будто в моей воле было что-либо изменить.
Кстати, маршал оставляет прекрасное впечатление. Культурный, образованный человек. Прекрасно знает обстановку. У Шлеферера он интересовался 29-м полком, из которого никто не попал в плен. Запоминает даже такие мелочи.
Шмидт: Да, у фортуны всегда две стороны.
Паулюс: И хорошо то, что нельзя предугадать свою судьбу. Если бы я знал, что буду фельдмаршалом, а затем в плену! В театре по поводу такой пьесы я сказал бы ерунда!
Начинает укладываться спать.

4 февраля 1943 г.

Утро. Паулюс и Шмидт еще лежат в постелях. Входит Адам. Он уже побрился, привел себя в полный порядок. Протягивает левую руку, говорит: «Хаиль!»
Паулюс: Если вспомнить римское приветствие, то это значит, что Вы, Адам, ничего не имеете против меня. У Вас нет оружия.
Адам и Шмидт смеются.
Шмидт: По латыни это звучит как «моритури теа салютам» («идущие на смерть приветствуют тебя»).
Паулюс: Совсем как мы.
Вынимает папиросу, закуривает.
Шмидт: Не курите до еды, вредно.
Паулюс: Ничего, плен еще вреднее.
Шмидт: Надо набраться терпения.
Встают. Утренний туалет, завтрак.
Приезжает майор Озерянский21 из РО за Шмидтом. Его вызывают на допрос.
Шмидт: Наконец, заинтересовались и мной (он был несколько уязвлен, что его не вызывали раньше).
Шмидт уезжает. Паулюс и Адам ложатся. Курят, потом спят. Затем ждут обеда. Через пару часов возвращается Шмидт.
Шмидт: Все то же — почему сопротивлялись, не соглашались на капитуляцию и т.д. Говорить было очень трудно — плохая переводчица. Не понимала меня. Так переводила вопросы, что я не понимал ее.
И наконец, вопрос — моя оценка оперативного искусства русских и нас. Я, конечно, отвечать отказался, заявив, что это вопрос, который может повредить моей родине.
Любой разговор на эту тему после войны.
Паулюс: Верно, я ответил также.
Шмидт: Вообще все это уже надоело. Как они не могут понять, что ни один германский офицер не пойдет против своей родины.
Паулюс: Просто нетактично ставить перед нами, солдатами, такие вопросы Сейчас на них никто отвечать не будет.
Шмидт: И всегда эти штучки пропаганды — не против родины, а для нее, против правительства и т. д. Я уже как-то заметил, что это только верблюды 1918 г. разделяли правительство и народ.
Паулюс: Пропаганда остается пропагандой! Даже курса нет объективного.
Шмидт: А возможно ли вообще объективное толкование истории? Конечно, нет. Взять хотя бы вопрос о начале воины. Кто начал? Кто виноват? Почему? Кто может на это ответить?
Адам: Только архивы через много лет.
Паулюс: Солдаты были и останутся солдатами. Они воюют, выполняя свой долг, не думая о причинах, верные присяге. А начало и конец войны — это дело политиков, которым положение на фронте подсказывает те или иные решения.
Далее разговор переходит на историю Греции, Рима и т.д. Говорят о живописи и археологии. Адам рассказывает о своем участии в экспедициях по раскопкам. Шмидт, говоря о живописи, авторитетно заявляет, что германская является первой в мире и лучшим художником Германии является... Рембрандт21 (якобы потому, что Нидерланды, Голландия и Фландрия — «старые» германские провинции).
Так продолжается до ужина, после которого ложатся спать.
Утром 5 февраля я получаю распоряжение вернуться обратно в отдел в связи с передислокацией. Пребывание с генералами окончено.

Оперуполномоченный КРО ОО НКВД Донфронта
старший лейтенант госбезопасности Тарабрин
Верно: подполковник П. Гапочко
АП РФ, ф. 52, on. 1, д. 134, м. 23—33. Копия


В ходе Сталинградской битвы были взяты в плен не только упоминаемые в тексте документа генералы. Как известно, войсками Донского фронта с 10 января по 2 февраля 1943 г. было взято в плен 24 генерала, в том числе Макс Преффер — командир 4-го пехотного корпуса, фон Зейдлиц-Курбах Вальтер командир 51-го пехотного корпуса, Альфред Штрецциус — командир 11-го пехотного корпуса, Эрих Магнус — командир 389-й пехотной дивизии, Отто Ренольди — начальник медслужбы 6-й армии, Ульрих Воссол — начальник артиллерии 6-й немецкой армии и др.
Документ интересен живыми зарисовками, невымышленными суждениями пленных немецких генералов, запечатленными в течение пяти дней оперуполномоченным OO НКВД Донского фронта старшим лейтенантом госбезопасности Е.А. Тарабриным.




1 Тарабрин Евгений Анатольевич (1918—?) — полковник (19%). С августа 1941 г. — оперуполномоченный ОО НКВД Юго-Западного Сталинградского Донского и Центрального фронтов. С декабря 1942 г. — переводчик ОО НКВД Донского фронта. С мая 1943 г. — старший оперуполномоченный 2-го отделения 4-го отдела Главного управления КР «Смерш» Центрального фронта С июня 1946 г. — старший оперуполномоченный 1-го отделения Отдела 1-В
1- го Главного управления. С августа 1947 г — помощник начальника 2-го отдела 1-го Управления Комитета информации при СМ СССР С декабря 1953 г — заместитель начальника сектора 2- го Главного управления МВД СССР С августа 1954 г — старший помощник начальника 1-го Главного управления КГБ при СМ СССР. С января 1955 г. зачислен в действующий резерв 1-го Главного управления. С августа 1956 г. — начальник 2-го отдела 1-го Главного управления КГБ при СМ СССР С февраля 1963 г. — заместитель начальника службы № 2.
Приказом КГБ № 237 18 мая 1965 г. уволен по ст. 59 п. «д» (по служебному несоответствию).
2 Нестеров Всеволод Викторович (1922—?) — старший лейтенант (1943). С января 1943 г. оперуполномоченный резерва ОО НКВД Донского фронта, затем ОКР «Смерш» Центрального фронта. С сентября 1943 г — оперуполномоченный ОКР «Смерш» 4-го артиллерийского корпуса Центрального фронта. С апреля 1944 г. — оперуполномоченный ОКР «Смерш» Белорусского фронта. С августа 1945 г. — оперуполномоченный ОКР «Смерш» 4-го артиллерийского корпуса Группы советских оккупационных войск в Германии. С апреля 1946 г. — оперуполномоченный ОКР «Смерш» 12-го артиллерийского дивизиона 1Ърьковского военного округа, затем Московского военного округа.
Приказом МВД СССР № 366 от 24 августа 1946 г. уволен по личной просьбе с передачей на учет МВД.
3Шмидт Артур (1895—?) — генерал-лейтенант. Начальник штаба 6-й армии.
4Адам Вильгельм (?—?) — адъютант Ф. Паулюса, полковник.
5Безыменский Лев Александрович, 1920 г. рождения, капитан (1945). В Красной Армии с августа 1941 г., начал службу рядовым 6-го запасного инженерного полка, затем курсант курсов военных переводчиков Красной Армии (г. Орск) и Военного института иностранных языков (г. Ставрополь). С мая 1942 г. — на фронте, офицер 394-го отдельного радиодивизиона особого назначения (Юго-Западный фронт). В январе 1943 г. переведен в разведотдел штаба Донского фронта, где исполнял обязанности переводчика, старшего переводчика фронта, заместителя начальника информационного отделения. В последующем проходил службу в разведотделах штабов Центрального, Белорусского, 1-го Белорусского фронтов, разведуправления Группы советских войск в Германии. В октябре 1946 г. демобилизован. После окончил философский факультет МГУ (1948). Работал в журнале «Новое время». Автор ряда книг, кандидат исторических наук. Профессор Академии военных наук. Награжден 6 орденами и 22 медалями СССР.
6 Рокоссовский Константин Константинович (1896—1968) — Маршал Советского Союза (1944), дважды Герой Советского Союза (1944 1945). В сентябре 1942 г.— январе 1943 г. командовал Донским фронтом.
7Воронов Николай Николаевич (1899—1968) — главный маршал артиллерии (1944), Герой Советского Союза (1965) С июля 1941 г. — начальник артиллерии РККА, одновременно с сентября 1941 г. — заместитель наркома обороны СССР, представитель ставки ВГК под Сталинградом с марта 1943 г. — командующий артиллерией Красной Армии.
8Малинин Михаил Сергеевич (1899- 1960) — генерал армии (1953), Герой Советского Союза (1945). В Красной Армии с 1919 г. С 1940 г. — начальник штаба 7-го мк. В ходе войны — начальник штаба 7-го мк на Западном фронте, 16-й армии (1941 -1942), Брянского, Донского, Центрального, Белорусского и 1-го Белорусского фронтов (1942—1945). В дальнейшем — на штабной работе в Советской Армии.
9Командующим 64-й армией с августа 1942 г. являлся Шумилов Михаил Степанович (1895—1975) — генерал-полковник (1943), Герой Советского Союза (1943). 64-я армия совместно с 62-й армией героически обороняла Сталинград. В апреле 1943 г. — мае 1945 г. — командующий 7-й гвардейской армией. После войны на командных должностях в Советской Армии.
10По всей видимости, в печати публиковали данные не только о трофеях 6-й армии, но и ряда других армий. В частности, 4-й немецкой танковой, 3-й и 4-й румынских, 8-й итальянской армиях.
11Вероятнее всего, начальник штаба 6-й армии А. Шмидт имеет в виду период, когда началось контрнаступление на Сталинградском направлении войск трех фронтов. Юго-Западного, Донского и Сталинградского и завершилось окружение 6-й армии и части 4-й танковой армии.
12Рейхенау Вальтер фон (1884—1942) — генерал-фельдмаршал (1940). Командовал 6-й армией в 1939—1941 гг. С декабря 1941 г. — командующий группой армий «Юг» на советско-германском фронте. Умер от инфаркта.
13Буш Эрнст Фон (1885—1945) — генерал-фельдмаршал (1943). В 1941 г. командовал 16-й армией на советско-германском фронте. В 1943—1944 гг. — командующий группой армии «Центр».
14Даниэльс Александр Фон (1891—?) — генерал-лейтенант (1942), командир 376-й дивизии.
15Дреббер Мориц Фон (1892—?) — генерал-майор пехоты (1943), командир 297-й пехотной дивизии.
16Вульц Ганс (1893—?) — генерал-майор артиллерии (1942).
17Димитриу — командир 2-й румынской пехотной дивизии, генерал-майор.
18По всей видимости, речь идет о Попеску Димитре — генерале, командире 5-й кавалерийской дивизии.
19Виноградов Ильи Васильевич (1906—1978) — генерал-лейтенант (1968) (см. т. 2 настоящего сборника, документ № 961).
20Гейц (Хейтц) Вальтер (1878—?) — генерал-полковник (1943).
21Озерянский Евсей (Евгений) (1911—?), полковник (1944). В Красной Армии с декабря 1933 г. по март 1937 т. и с 10 августа 1939 г. На июнь 1941 г. — батальонный комиссар, старший инструктор оргинструкторского отдела политуправления Киевского особого военного округа. С 1 июля 1941 г. — на той же должности в политуправлении Юго- Западного фронта. С 22 ноября 1941 г. — начальник оргинструкторского отделения политотдела 21-й армии; с декабря 1941 г. — заместитель начальника политотдела 21-й армии. 14 апреля 1942 г. переведен на должность военного комиссара — заместителя начальника по политчасти разведотдела штаба Юго-Западного, затем до конца Великой Отечественной войны—Донского Центрального, 1 го Белорусского фронтов. В послевоенные годы — на политработе в Прикарпатском и Одесском военных округах.
Уволен в запас 19 марта 1958 г. Награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Богдана Хмельницкого, Отечественной войны 1 степени, Красной Звезды, другими орденами и медалями.
22Рембрандт Харменс ван Рейн (Rembrandt Harmensz van Ryn) (1606— 1669)— голландский живописец, рисовальшик, офортист.


Просмотров: 35513

Источник: Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Том 4. — М.: Русь, 2003. – С. 135-144.



statehistory.ru в ЖЖ:
Комментарии | всего 0
Внимание: комментарии, содержащие мат, а также оскорбления по национальному, религиозному и иным признакам, будут удаляться.
Комментарий: