Галломания в России (конец XVIII - начало XIX в.)
Нижеприведённая статья А.А. Орлова "Галломания в России" взята из сборника "Франция и Россия в начале XIX столетия" (М.: ГИМ, 2004. С. 20-29).
----
Одним из важных явлений общественной жизни России ХѴІІІ-ХІХ вв. был феномен галломании1. Как писал дореволюционный российский историк А.Г. Брикнер, «высшие слои (российского. - А.О.) общества, сделавшиеся при Петре Великом питомцами западноевропейской цивилизации, не переставали и после того находиться под влиянием приемов общежития германских и романских народов. Мало того: влияние нравов и обычаев, литературы и науки Запада на Россию постепенно усиливалось во время царствований преемников Петра. <...> В особенности Париж был в это время весьма часто целью поездок русских за границу. Усилилось влияние французской литературы, французского искусства на нравственный кругозор высшего русского общества. <...> Энциклопедическое образование давалось русским легко: не сделавшись при Петре немцами, голландцами и англичанами, русские после Петра обнаруживали некоторую способность превращаться в полу-французов»2.
В связи с этим возникает несколько вопросов, попытка ответить на которые предпринята в данной статье. Во-первых, где следует искать истоки галломании? Во-вторых, когда и почему начался ее спал? И в-третьих, какое влияние оказала галломания на Россию и в чем состоит значение этого явления для истории нашего государства? Ответив на эти вопросы, можно будет лучше понять, какое место занимала Россия в семье европейских народов в этот период.
Появление галломании в России относится к периоду правления Елизаветы Петровны (1741-1761). Однако особенно ярко развитие этого феномена проявилось во время царствования Екатерины II (1762-1796), когда французский язык стал господствующим при дворе и среди дворянства. Следует отметить, что при Екатерине галломания в России существовала на двух разных уровнях. Первый уровень - бытовая галломания, которая проявлялась в повседневном жизненном укладе, моде и т.д. Второй - политическая галломания, обусловленная тем, что в это время французский язык стал языком международного общения, а Париж - столицей европейской политики. Сама императрица состояла в переписке с виднейшими деятелями французского Просвещения, такими, как Ф.М.Вольтер, Д.Дидро, Ж.Б.Ж.д'Аламбер, барон Ф.М.Гримм и др. Подражая ей, многие представители российской аристократии завязали знакомства и переписку с просветителями, часто играя роль меценатов по отношению к небогатым ученым и писателям. По словам А.Г. Брикнера, «никогда до этого русский двор не находился столь непосредствен по под влиянием умственного и литературного развития западной Европы»3. Но замысел императрицы состоял не только в стремлении обессмертить свое имя путем общения с великими мыслителями. Она собиралась на практике реализовать в России концепцию «просвещенного абсолютизма», что ярко отразилось в ее «Наказе» депутатам Уложенной комиссии 1767-1769 гг.
Что касается бытовой галломании, то она проявлялась в повседневном тесном общении россиян и французов. Немало российских дворян, воспользовавшись правом не служить государству, предоставленным манифестом О вольности дворянства от 18 февраля 1762 г., проживало в Париже. Многие из них были членами французских масонских лож. В свою очередь в Москве, Петербурге и некоторых других крупных городах находилось значительное количество французов - ремесленников, купцов, поваров, парикмахеров, содержателей модных магазинов и т.д. В столицах постоянно гастролировали французские артисты. Образованная публика следила за всеми книжными новинками, поступающими из этой страны. В тот период дети российских дворян сначала обучались французской речи, а потом родному языку как второму иностранному4.
Однако с началом во Франции в 1789 г. революции феномену галломании в России был нанесен первый серьезный удар. Террор периода якобинской диктатуры (1793-1794) подтолкнул российское общество к пониманию того, что Франция не может более считаться центром европейской цивилизации. После казни короля Людовика XVI 21 января 1793 г. Екатерина II приказала разорвать все контакты с Францией. Политическая галломания значительно ослабла. Но бытовая галломания сохранилась и даже усилилась под воздействием французских эмигрантов-роялистов, приезжавших в Россию после революции. Многие из них нанимались в дворянские семьи в качестве гувернеров и учителей, способствуя тем самым усилению симпатий к представителям «старой Франции» и ненависти к республике и к наполеоновской империи5. Часть эмигрантов поступила на российскую государственную и военную службу6. Французский язык стал все более активно использоваться не только в дипломатической корреспонденции, но и в официальной переписке внутри государства.
При Павле I (1790-1801) Россия официально вошла в состав второй антифранцузской коалиции и направила свои войска в Европу. Павел окончательно отбросил концепцию «просвещенного абсолютизма» и хотел создать из своего государства некое подобие средневекового рыцарского ордена по прусскому образцу со строгой военной организацией и социальной иерархией7. В рамках этого курса было предпринято гонение и на французскую моду. Переориентация костюма и внешнего вида подданных на прусский образец была одной из важных мер в антиреволюционной (и, соответственно, антифранцузской) политике императора. Но население восприняло это как его очередное чудачество.
После прихода к власти Александра I политические отношения с Францией пережили ряд взлетов и падений. Однако в домашнем быту российское дворянство по-прежнему придерживалось привычек «века Екатерины». По словам британской путешественницы К.Уилмот, жившей в России в 1805-1807 гг. в качестве компаньонки кн. Е.Р.Дашковой, здесь высшие сословия «...во всем подражают французам; положим, что французские манеры к ним идут, но все же это обезьянство. <...> И как странно видеть, что среди этих французских манер, языка и нравов русские кричат против Бонапарта, когда не могут съесть обеда без французского повара, когда не могут воспитать детей без парижских бродяг, принимающих здесь обязанности наставников и гувернанток, словом, когда весь внешний лоск взят из Франции»8.
Значительное ослабление галломании произошло в России в период русско-французских войн 1805, 1806-1807 и 1812-1814 гг., причем особенно это проявилось во время Отечественной войны 1812 г. H стране начали появляться подчеркнуто «русские» литературные кружки, такие, например, как «Беседа любителей русского слова» (1811-1816 гг.) во главе со знаменитым поэтом Г.Р.Державиным и адмиралом А.С.Шишковым. Стали выходить общественно-политические журналы, подобные «Русскому вестнику» С.Н.Глинки (с 1808 г.) или «Сыну Отечества» Н.И.Греча (с 1812 г.). Патриотически настроенные деятели, не отрицая ценности европейской культуры, призывали сограждан оставить некритичное следование западным вкусам и учениям, обратив внимание на историю, язык и культуру собственной страны. «И мы скажем: Бог поможет Рус|с]ким! Все истинно полезное, приобретенное ими в течение столетия, присовокупят они к полезным и похвальным качествам предков и нечужим, незаимствованным, но своим родным добром будут богаты», - писал С.Н.Глинка во вступительной статье к первому номеру своего журнала9.
Это движение поощрялось правительством и лично Александром I, понимавшим всю важность народного патриотического подъема для победы над Францией. Следует отметить, однако, что в 1812 г. все важнейшие манифесты к народу император составлял по-французски, а на русский язык их переводил государственный секретарь А.С.Шишков. И дворянской среде стало модно говорить по-русски, окружать себя русской утварью и одеваться в стилизованную национальную одежду.
Однако иногда борьба с галломанией приобретала крайне резкие формы, превращаясь в проявление ксенофобии по отношению ко всем иностранцам без исключения. По свидетельствам современников, в Москве перед вступлением в нее французов простолюдины срывали иностранные вывески, громили французские и немецкие магазины и лавки, избивали людей, говоривших на иностранном языке10.
Но после падения наполеоновской империи политическая галломания вновь приобрела в среде российского дворянства определенное, хотя и не такое, как ранее, влияние. Молодые дворяне, побывавшие во Франции, «восприняли» там идеи о необходимости введения в России народного представительства, а также основных политических и гражданских свобод. Позже это выразилось в появлении декабристского движения. Усилению галломании способствовало и то обстоятельство, что после 1812 г. в стране осталось много французских пленных, которых охотно принимали в дворянских семьях. С их помощью провинциальное дворянство надеялось приобрести «парижский шик». Так, например, журнал «Казанские известия» поместил в одном из своих номеров за 1813 г. следующее четверостишие местного поэта:
Как в нынешнюю войну
Успехи переменны:
У Россов Галлы в полону,
А ими Россиянки пленим!!!11
Этот этап оживления политической галломании закончился с разгромом декабристского движения.
Подводя итоги, следует отметить, что галломания - это феномен не только общественной жизни России, но и общеевропейское явление. В той или иной степени увлечение галломанией пережили почти все страны Европы, и везде оно постепенно сменилось борьбой за признание приоритета национальных ценностей. Особенно это проявилось в Великобритании, где протесты против излишнего увлечения французской культурой и языком начали раздаваться уже начиная с XVI в.12 и не утихали в течение всего XVIII и начала XIX в.13 Такая борьба послужила примером и для той части российской образованной элиты, которая увлеклась англоманией. Появление англомании сыграло свою роль в уменьшении влияния галломании. Но парадокс истории состоит в том, что первая из них была привнесена в Россию также на волне увлечения французской культурой14.
Итак, где же следует искать истоки галломании в России? Это явление надо рассматривать в контексте общего процесса вестернизации российского государства, который начался в эпоху реформ Петра I и активно продолжился при Екатерине II и в начальные годы правления Александра I. Система самодержавной власти и отсутствие оппозиции даже со стороны придворной аристократии позволяли правителю лично определять главный вектор развития страны. Петр взял курс на сближение с Западной Европой. Когда здесь начала лидировать Франция, взоры российских государей неизбежно обратились к пей. Но если при Елизавете Петровне это было, в основном, увлечение бытовой галломанией, то при Екатерине II была взята на вооружение концепция «просвещенного абсолютизма» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Правда, потратив долгие годы на попытки внедрения западных ценностей в умы своих подданных, императрица после 1789 г. сама была вынуждена отказаться от этой политики.
Борьба России с Францией в период революционных и наполеоновских войн нанесла серьезный удар политической галломании российского дворянства. Именно в эту эпоху начинается постепенный отказ от слепого следования западной, в частности французской, модели частной и общественной жизни. Император Александр I, на личном опыте убедившийся в опасности революционных идей, после поражения Франции все более склонялся к идеологии легитимизма, призванной, по его мнению, дать Европе мир и стабильность на основе упрочения наднациональных христианских ценностей. Но многие его подданные, в 1813-1815 гг. прошедшие с боями по Европе, увидели там торжество принципов политической и личной свободы. Эти идеи они принесли с собой на родину, что вызвало здесь, правда на принципиально иной основе, новое оживление политической галломании. Бывшие наполеоновские офицеры и солдаты, оставшиеся в России после 1812 г. на правах гувернеров и учителей, также часто делали своих питомцев весьма восприимчивыми к либеральным, революционным и атеистическим идеям.
Этот этап оживления политической галломании закончился с разгромом декабристского движения Николаем I (1825-1855). Именно при нем галломании в России был нанесен самый серьезный удар. Он приказал вести всю официальную переписку внутри страны только на русском языке и требовал его обязательного знания от придворных. Главное влияние на изгнание галломании оказала «теория официальной народности», разработанная С.С.Уваровым и активно пропагандировавшаяся императором. И это же время развернулась дискуссия «западников» и «славянофилов» о месте и роли России в мире, что также способствовало дальнейшему развитию национального самосознания.
Однако окончательно галломания из жизни российского общества так и не исчезла. Вплоть до октябрьской революции 1917 г. знание французского языка являлось обязательным для любого образованного человека, а Париж оставался законодателем мод и вкуса.
Оценивая значение галломании для истории нашей страны, следует признать, что в ней было больше плюсов, чем минусов. Да, первоначально это явление больше напоминало слепое подражание и иногда даже карикатурное копирование французских образцов. Поэтому для борцов с галломанией начала XIX в., в частности для А.С.Шишкова, она представлялась национальной катастрофой15. Однако именно в борьбе с галломанией российское общество впервые начало осознавать то, что Россия, конечно, является частью Европы, но совершенно особой ее частью со своей уникальной национальной спецификой. Постепенно подражание сменилось взаимодействием культур, которое принесло несомненную пользу и России, и Франции.
1 Галломания - от лат. Gallia (историческая область Западной Европы, включавшая в себя главным образом территорию современной Франции) и греч. mania - безумие, неистовство, восторженность. Для обозначения этого явления в отечественной литературе использовались также термины «галлофилия», «франкофилия», «франкомания».
2 Брикнер А.[Г.] История Екатерины Второй. Репринтное издание А.С.Суворина 1885 г. М., 1991. T. I. С. 16-18.
3 Там же. T. II. С. 717-718.
4 О влиянии галломании на воспитание и образование российского дворянина см. в кн.: Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (ХVIII - начало XIX в.). СПб., 1994. С. 188, 210, 303, 335 и др.
5 Об этом см.: Вигель Ф.Ф. Записки. М., 1928. T. I. Негативную оценку воздействия французских учителей на российское благородное юношество см. в записке Ф.В.Булгарина от мая 1826 г. «О цензуре в России и о книгопечатании вообще» //Видок Фиглярин. Письма и литературные записки Ф.В.Булгарина в III отделение / Публ., сост., предисл. и ком мент. А.И.Рейтблата. М., 1998. С. 46.
6 Об этом см.: Ростиславлев Д.А., Турилова С.Л. Французы в России в 1793 году //Cahiers du Monde russe, juillet-septembre 1998, №39 (3), pp. 297-320; Французы в русской армии в 1793 году. Из фондов Архива внешней политики Российской империи. Публ. П.П.Черкасова //Россия и Франция: XVII1-XX вв. Вып. 3 / Отв. ред. П.П.Черкасов. М., 2000. С. 116-118.
7 В современной российской историографии суть деятельности Павла I получила даже название политики «непросвещенного абсолютизма». См.: Сорокин К).А. «Непросвещенный абсолютизм» Павла I (Проблематика и опыт изучения). Омск, 1994.
8 [Уилмот К.] Письма из России. 1805-1807 //Россия XVIII столетия в изданиях Вольной русской типографии А.И.Герцена и Н.П.Огарева. Записки княгини Е.Р.Дашковой. Репринтное воспроизведение. М., 1990. С. 456-457. Письмо К.Уилмот своей сестре М.Уилмот от 24 сентября 1805 г.
9 [Глинка C.H.] Вступление //Русский Вестник. 1808. Ч. I. №1. С. 3-10. Об этом же см.: [Греч Н.И.] Глас русского //Сын Отечества. 1812. Ч. I. №2. С. 43-46.
10 Об этом см., например: Корелин М./С.] Новые данные о состоянии Москвы в 1812 году //Русская мысль. 1896, октябрь. С. 60; Москва в 1812 году. Из записок Адама Глушковского //Красный архив. 1937. Т. 4 (83). С. 141-142.
11 Цит. по: Вишленкова Т.А. Французские военнопленные 1812 г. в Казанской губернии //Россия и Франция: ХVIII-ХХ вв. Вып. 3. С. 127. Со ссылкой на: Казанские известия. 1813. №30. С. 3.
12 См., например, эпиграмму 1513 г. знаменитого британского писателя, философа и политического деятеля Т.Мора «На англичанина, страстного поклонника галльского языка» // Томас Мор. Эпиграммы. История Ричарда III / Изд. подгот. М.Л.Гаспаров, Е.В.Кузнецов, И.Н.Осиновский, Ю.Ф.Щульц. M., 1973. С. 31-32, №77.
13 Келли К. Быт и самобытность: русские консерваторы и культ домашности, 1800-1860-е годы //Славяноведение. 1999. №5. С. 95-96.
14 См.: Предтеченский А.Н. Англомания //Анатолий Васильевич Предте- ченский. Из творческого наследия / Сост. Т.Н. Жуковская, Л.М.Предтеченская. СПб., 1999. С. 40-101.
15 Живов В.М. Язык и культура в России XVIII п. М„ 1996. С. 444-445.
Просмотров: 21073
Источник: Франция и Россия в начале XIX столетия. М.: ГИМ, 2004
statehistory.ru в ЖЖ:
