Архгубчека. Как все начиналось...
Меры по упрочению советской власти на Севере России, предпринимаемые местными коммунистами и эмиссарами, направленными в Архангельск из столицы, ЦК РКП(6) никак не устраивали. В первой половине мая 1918 г. в Архангельск на усиление прибывает личный посланец Я.М. Свердлова Петр Игнатьевич Лукьянов. Интересна процедура его вхождения во власть. Вот как описывает это сам Лукьянов: «... явился в горком партии к Виноградову (Василию. — А. М.), встал на учет. В. Виноградов представил председателю Губисполкома Андрею Попову, Новикову, Павлину (Паулю) Виноградову, председателю союза моряков и портовых рабочих Матвееву. Приняли сразу же в профсоюз портовых рабочих и от него избрали на губернский съезд Советов. Еще до этого кооптировали в Губисполком...» [1, с. 159].
В июне, по инициативе Ф.Э. Дзержинского, было решено провести в Москве Всероссийскую конференцию чрезвычайных комиссий. Архангельскую губернию на ней, по решению президиума губисполкома, представлял П.И. Лукьянов. 8 июня, перед отъездом, на пленарном заседании Архгубисполкома, он был спешно утвержден в должности комиссара по борьбе с контрреволюцией. На состоявшейся 11-14 июня 1-й Всероссийской конференции ЧК было принято решение об ускорении образования повсеместно губернских чрезвычайных комиссий. 22 июня в Архангельск для оказания содействия в организации местной губчека прибывает член Коллегии, заведующий инструкторским отделом ВЧК Д.Г. Евсеев с группой сотрудников. В числе других — И.В. Пульяновский и следователь Г.Ф. Рудаков-Линдеман, назначенный впоследствии заместителем (товарищем) председателя созданной комиссии.
24 июня 1918 г. на базе отдела губисполкома по борьбе с контрреволюцией создается Архангельская губернская чрезвычайная комиссия. Членами коллегии были определены П.И. Лукьянов, Г.Ф. Рудаков-Линдеман, Ф.Х. Педо, М.С. Новов, О.И. Валюшис. На первом заседании созданной Губчека был намечен план работы на ближайшее время, подобраны заведующие отделами. На втором заседании произошло столкновение интересов прибывших из Москвы большевиков и местных левых социалистов-революционеров. Последние не желали видеть в качестве председателя Архгубчека П.И. Лукьянова и выдвигали на этот пост свою кандидатуру. Настроенный решительно и видя, что его доводы не принимаются во внимание, председательствующий Д.Г. Евсеев прервал совещание, объявил о закрытии губернского и городского отделов по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией и пошел в горком РКП(б).
Обсудив там создавшуюся ситуацию, большевики решили, что если левые социалисты-революционеры не хотят видеть председателем Лукьянова, то Архгубчека обойдется без левых эсеров. В этот же день Д.Г. Евсеев и И.В. Пульяновский, как представители ВЧК, направили в губисполком записку, в которой отмечали, что П.И. Лукьяновым создана губчека в количестве пяти членов и секретаря. Эта коллегия ими, как представителями ВЧК, утверждена, и высказана просьба заслушать на очередном заседании П.И. Лукьянова и ознакомиться с положением о губернских чрезвычайных комиссиях. В состав первой коллегии Архгубчека в конечном счете вошли: Васильченко, Педо, Валюшис, Буревалов, Лукьянов и Виленчик (секретарь) — все, как их характеризовал Евсеев, «видные коммунисты Архангельска». Во избежание непонимания местными товарищами «текущего момента», Евсеев «постоянно для руководства» оставил своего сотрудника Г.Ф. Линдемана, ставшего заместителем (товарищем) председателя комиссии. Разместилась губернская «чрезвычайка» по адресу: ул. Лютеранская, дом № 6 (ныне ул. К. Маркса. — А. М.), а с 22 июля по 1 августа находилась в доме № 7 на этой же улице.
Поначалу предполагалось сформировать Архгубчека в составе 37-40 сотрудников. Губернская ЧК состояла из отделов по борьбе с контрреволюцией, по борьбе со спекуляцией, иногороднего, комендантского, следственной комиссии, общей канцелярии и секретной части. В качестве вооруженной силы комиссии придали отряд латышей, находившийся до этого в ведении губисполкома. Несколько человек на работу в ЧК направили моряки (по воспоминаниям ветеранов, среди них были П. Веселков и П. Циварев. — А. М.), экстренно командировались в распоряжение комиссии рабочие лесозаводов и портовые грузчики. В короткие сроки штат следователей, комиссаров и разведчиков был укомплектован.
Первыми архангельскими чекистами волею судьбы стали: М. Шумовский, И. Розанов, И. Лещев, П. Синицын, П. Кудрявцев, Н. Кашарин, А. Масленников, Юрцик. По рекомендации члена исполкома Архгубсовета Якова Тимме в состав комиссии приняли латышей: Ж. Рекстина, А. Киселиса, Э. Земеля, Я. Цирса, П. Брандта, А. Бальвича, В. Кронберга и А. Блума. Первые женщины — сотрудницы губчека: Серафима Третьякова (Циварева) и две латышки — Шарлотта Бальвич и Ольга Зельзит-Масленникова. Впоследствии в качестве машинистки взяли сестру начальника милиции Архангельска М.А. Валявкина — Марию. Следует отметить, что основополагающим принципом комплектования Архгубчека была рекомендация партийной организации или протекции кого-либо из партийных функционеров.
В начале июля были созданы отделения Архгубчека: «...портовое на Бакарице — заведующий тов. Виноградов, железнодорожное на ст. Исакогорка, заведующий — член партийного комитета станции. В предместье Соломбала назначен комиссаром начальник Красной Гвардии. В Маймаксе поручено организовать отделение штабу Красной Гвардии и партийному комитету» [3, с. 62]. В соответствии с циркуляром ВЧК решено было приступить к созданию в губернии уездных ЧК. Но до начала интервенции успели образовать лишь уездную ЧК в Холмогорах.
Все проводимые чекистами мероприятия в обязательном порядке согласовывались и координировались с губкомом и губисполкомом, а также партийными организациями. Решения принимались на Коллегии ЧК большинством голосов и были обязательны для всех сотрудников. Председатель имел право вето. В первое время информация в Губчека поступала эпизодически — от случая к случаю. Ее источниками были парторганизации, члены Губкома и Губисполкома, приезжающие из уездов, волостей и деревень коммунисты.
Одним из первых дел, порученных Архгубчека в июне 1918 г., было расследование крупных хищений импортных грузов в порту Бакарица, а также злоупотреблений, допущенных новоявленными советскими чиновниками. Так, торговый дом А.Я. Бера при содействии Чрезвычайной комиссии по разгрузке Архангельского порта (ЧКОРАП) умудрился изъять на Бакарице без документального оформления и отправить на станцию Сухона 16 вагонов тюленьего жира. Представитель ВЧК Д.Г. Евсеев, консультировавший архангельских чекистов, так описывает увиденное: «...в Бакарице были обнаружены полнейший хаос и беспорядок: брали, воровали, таскали... целые тюки товаров перекидывались через заборы и пропадали бесследно. Были арестованы: Арапов, Довженко, Паули и другие, которые препровождены в Москву. В настоящее время в порту приступило к работе отделение чрезвычайной комиссии, которое будет собирать материалы дальнейших злоупотреблений, а губернская комиссия, согласно моему предложению, примет соответствующие меры» [3, с. 61]. С первым заданием чекисты справились блестяще. Порядок в порту был восстановлен.
Постепенно работа Архгубчека стала носить системный характер. За каждым членом коллегии был закреплен конкретный круг обязанностей. Комиссары стали работать на порученных им направлениях и объектах. Они же вели расследования, осуществляли следственные действия (так, как их понимали. — А. М.) и выносили заключения по делу. Заведующий отделом на основе заключения комиссара делал на Коллегии губчека доклад, после чего и принималось окончательное решение.
Располагая информацией о возможной высадке в Архангельске войск союзников, губчека через военкомат приступила к регистрации наводнивших город офицеров. На вопрос, что с ними делать, из ВЧК был получен ответ, смысл которого сводился к тому, что вывезти их из Архангельска просто некуда, поэтому решать эту проблему следует самостоятельно. Одной из первых значимых операций, проведенных Архгубчека, было разоружение в начале июля сербских и итальянских солдат. Значительная часть их под разными предлогами застряла в Архангельске и даже самовольно заняла под жилье казарменные помещения на Быку и на ул. Воскресенской. Для Архангельска эти вооруженные отряды стали представлять большую угрозу, во что бы то
ни стало, их необходимо было удалить из города. Иностранцев экстренно разоружили, погрузили в эшелон и отправили в центральные районы России.
Немногим ранее, 27 июня, был арестован бывший начальник Архангельского губернского жандармского управления генерал-майор в отставке Николай Илларионович Мочалов. Во время обыска на его квартире было найдено много документов и рукописей важного характера. Мочалов доставлен в губернскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при Архангельском губисполкоме.
Последние дни июля Архангельск жил в тревожном ожидании. Обыватели в «открытую» говорили о скором прибытии в город войск союзников. Обостряющаяся с каждым днем обстановка на Севере России, несомненно, тревожила Москву. В Архангельск, в помощь Губчека, направляется сотрудник иногороднего отдела ВЧК Вигант. Располагая информацией о готовящемся восстании, но, не имея опыта серьезных агентурных разработок, чекисты не сумели своевременно нащупать руководящее ядро заговора, ошибочно полагая, что он ими раскрыт и достаточно лишь арестовать выявленных его участников. В докладе, направленном вскоре в Москву, Вигант писал: «Мы 28-го июля открыли заговор меньшевиков, эсеров и кадетов, которые организовали восстание 29-31/У11. Это восстание им не удалось, потому что мы энергично приступили к арестам офицеров и видных меньшевиков и эсеров. Аресты продолжались три дня подряд, но самый главный штаб остался неоткрытым, потому, что Комиссия не имела опытных следователей, которые могли бы умело вести следствие. Хотя эти аресты были очень неорганизованны, но все-таки помешали им» [2, с. 6].
В ночь с 1 на 2 августа из Архангельска были эвакуированы государственные учреждения, банк, все отделы Советов. В числе прочих на речные суда погрузились и архангельские чекисты. Чуть больше месяца просуществовала в Архангельске новорожденная губернская ЧК, закончился первый, совсем незначительный период ее истории. Несмотря на временные неудачи, упущенные возможности и отсутствие опыта, все же удалось сформировать коллектив единомышленников, зародилась материальная и документальная база чрезвычайной комиссии. Стало окончательно ясно, что в июне-июле 1918 года в Архангельской ни стало, их необходимо было удалить из города. Иностранцев экстренно разоружили, погрузили в эшелон и отправили в центральные районы России.
Немногим ранее, 27 июня, был арестован бывший начальник Архангельского губернского жандармского управления генерал-майор в отставке Николай Илларионович Мочалов. Во время обыска на его квартире было найдено много документов и рукописей важного характера. Мочалов доставлен в губернскую Чрезвычайную Комиссию по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией при Архангельском губисполкоме.
Последние дни июля Архангельск жил в тревожном ожидании. Обыватели в «открытую» говорили о скором прибытии в город войск союзников. Обостряющаяся с каждым днем обстановка на Севере России, несомненно, тревожила Москву. В Архангельск, в помощь Губчека, направляется сотрудник иногороднего отдела ВЧК Вигант. Располагая информацией о готовящемся восстании, но, не имея опыта серьезных агентурных разработок, чекисты не сумели своевременно нащупать руководящее ядро заговора, ошибочно полагая, что он ими раскрыт и достаточно лишь арестовать выявленных его участников. В докладе, направленном вскоре в Москву, Вигант писал: «Мы 28-го июля открыли заговор меньшевиков, эсеров и кадетов, которые организовали восстание 29-31/У11. Это восстание им не удалось, потому что мы энергично приступили к арестам офицеров и видных меньшевиков и эсеров. Аресты продолжались три дня подряд, но самый главный штаб остался неоткрытым, потому, что Комиссия не имела опытных следователей, которые могли бы умело вести следствие. Хотя эти аресты были очень неорганизованны, но все-таки помешали им» [2, с. 6].
В ночь с 1 на 2 августа из Архангельска были эвакуированы государственные учреждения, банк, все отделы Советов. В числе прочих на речные суда погрузились и архангельские чекисты. Чуть больше месяца просуществовала в Архангельске новорожденная губернская ЧК, закончился первый, совсем незначительный период ее истории. Несмотря на временные неудачи, упущенные возможности и отсутствие опыта, все же удалось сформировать коллектив единомышленников, зародилась материальная и документальная база чрезвычайной комиссии. Стало окончательно ясно, что в июне-июле 1918 года в Архангельской губернии реально сформировался специальный орган, предназначенный для борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и должностными преступлениями. На процесс дальнейшего организационного строительства оказала влияние начавшаяся иностранная военная интервенция и Гражданская война.
Мосеев Александр Евгеньевич — член Российского военно-исторического общества (Архангельск); amoss1@mail.ru
Просмотров: 294
Источник: Мосеев А.Е. Архгубчека. Как все начиналось...//М.: Пятый Рим (ООО «Бестселлер»), 2020.-с.161-166
statehistory.ru в ЖЖ:
