Последствия Дрезденского сражения
Безусловно, под Дрезденом союзники не были разгромлены, а лишь потерпели неудачу. Для французов это был успех, и он воодушевил их войска. В рядах же отступавших в Богемию союзников наблюдалось уныние, особенно у австрийцев, они оказались близки к мысли о заключении мира с Наполеоном. Коалиция уже была готова распасться. Но последовала череда событий, кардинально изменившая ситуацию.
В первую очередь отметим последствия Дрезденского сражения. 16(28) августа союзники тремя колоннами начали отступление, они должны были, как указывалось в диспозиции, подписанной Шварценбергом, двигаться по горным дорогам: через Дона, Гисгюбель и Петерсвальде к Теплицу (правый фланг под командованием Барклая де Толли); через Диппольдисвальде в Брюкс (войска, составлявшие центр); по дороге через Мариенберг к Коммотау (австрийцы с левого фланга). Но в действительности получилось совсем иное. Сначала австрийцы, поняв, что дорога на Фрайбург уже перерезана Мюратом, присоединились к центральной колонне. Затем Барклай, зная, что дорога на Пирну уже занята корпусом Вандамма, а войска Нея находились ближе к Гисгюбелю, чем его, конечно, опасался, что будет атакован с двух сторон французами и поставлен в весьма трудное положение. Поэтому его войска также повернули на Диппольдисвальде. Лишь прусскому корпусу Клейста он приказал совершить отступление по проселочной дороге на Максен. Таким образом, на одной дороге, ведущей в Диппольдисвальде, оказалась почти вся отступающая Богемская армия. Причем отход происходил в условиях продолжавшейся ненастной погоды, лил непрестанно дождь, а дороги, забитые обозами, сделались трудно проходимыми. Для Богемской армии создалась критическая ситуация, чреватая фатальными последствиями. Наполеон для преследования союзников направил четыре колонны, и они получали реальный шанс разгромить противника. Фактически без прикрытия осталась Пирнская дорога, по которой французы могли перерезать путь отступления союзников у Теплица.
Кроме того, фланговый марш в тыл армии Шварценберга осуществлял корпус Вандамма, двигаясь от Кенигштайна на Петерсвальде к Теплицу. Именно его действия могли оказаться для союзников самыми опасными и поставить их в катастрофическое состояние. Появление войск Вандамма в районе Теплица давало возможность французам контролировать проходы через Богемские горы, а фактически они запирали армию Шварценберга в горном ущелье. Правда, против Вандамма еще до Дрезденского сражения был послан 2-й пехотный корпус принца Е. Вюртембергского, но это были явно неравные силы, поэтому в помощь ему к Пирне еще 15(27) августа была направлена 1-я гвардейская дивизия (цвет русской гвардии) под командованием генерала А.П. Ермолова, а над всеми войсками, выделенными против Вандамма (всего примерно 18 тыс. человек), принял начальствование генерал граф А.И. Остерман-Толстой.
Причем 16(28) августа два русских генерала завязали спор, по какому пути отступать. Вюртембергский настаивал на необходимости пробиться к Теплицу через Петерсвальде, а Остерман предполагал отступление к главным силам к Максену (Барклай предложил ему на выбор два пути движения). Остерман согласился со своим оппонентом лишь после категорического заявления принца, что тот со своими войсками направится к Петерсвальде. Русские войска в тот день буквально штыками пробили себе дорогу у Гисгюбеля и Геллендорфа, с потерями, но прибыли к Петерсвальде, тем самым встали на пути корпуса Вандамма.
Первоначально Остерман ставил только цель соединиться с главными силами, но уже 17(29) августа стало ясно, что только его отряд может прикрыть Богемскую армию перед Теплицем и спасти ее от надвигающейся катастрофы. Он также получил записку от прусского короля, в которой была обрисована ситуация и содержалась просьба задержать противника на какой-либо позиции перед Теплицем. Остерман вынужден был избрать позицию за Кульмом у д. Пристен в 7 верстах перед Теплицем. Собственно, эту позицию любой грамотный офицер сразу признал бы слабой, но выбирать уже было не из чего. Вандамм же к этому времени имел категоричный приказ Наполеона, который гласил: «Продолжать наступление, занять Теплиц и, утвердившись на сообщениях союзников, захватить все их парки, выходящие из гор»[500]. Арьергард Шварценберга еще оставался в Диппольдисвальде, а основные силы Богемской армии ночевали в горах.
Французы активно преследовали и оказывали активное давление на арьергард Богемской армии. Но части Молодой гвардии, двигавшиеся по самой удобной и уже свободной дороге, дойдя до Пирны, там и остановились. Туда даже прибыл 16(28) августа сам Наполеон, но внезапно заболел и отбыл в Дрезден. Многие авторы упоминают, что французский полководец вымок под проливным дождем во время сражения (по словам его камердинера, выглядел так, словно его «окунули в реку»), а затем съел баранье рагу с большим количеством чеснока и с ним случился понос, поэтому и слег в постель. Мол, поэтому не имел возможности проявить присущую ему «гениальность». Даже можно выбрать причину – дождь, рагу или чеснок. Интересно, почему тогда никто не анализирует пищевой рацион союзных монархов и генералов при объяснении их военных неудач? Рискну предположить, что подобная причинно-следственная связь не помогает выявлению истинной ситуации, а только создает надуманные мотивы для оправдания Наполеона. Если же серьезно разбирать создавшуюся обстановку, то винить в промахах необходимо не подчиненных генералов, а самого французского полководца, не сумевшего их проконтролировать и не доведшего до конца исполнение своих «гениальных» задумок. Молодая гвардия в тот момент имела реальную возможность поддержать войска Вандамма, но эта остановка ставила корпус этого генерала в изолированное положение. Тем не менее Вандамм постарался сосредоточить свои полки и, точно выполняя полученный приказ, повел решительное наступление, первым делом оттеснив русское прикрытие под Кульмом.
В первую очередь отметим последствия Дрезденского сражения. 16(28) августа союзники тремя колоннами начали отступление, они должны были, как указывалось в диспозиции, подписанной Шварценбергом, двигаться по горным дорогам: через Дона, Гисгюбель и Петерсвальде к Теплицу (правый фланг под командованием Барклая де Толли); через Диппольдисвальде в Брюкс (войска, составлявшие центр); по дороге через Мариенберг к Коммотау (австрийцы с левого фланга). Но в действительности получилось совсем иное. Сначала австрийцы, поняв, что дорога на Фрайбург уже перерезана Мюратом, присоединились к центральной колонне. Затем Барклай, зная, что дорога на Пирну уже занята корпусом Вандамма, а войска Нея находились ближе к Гисгюбелю, чем его, конечно, опасался, что будет атакован с двух сторон французами и поставлен в весьма трудное положение. Поэтому его войска также повернули на Диппольдисвальде. Лишь прусскому корпусу Клейста он приказал совершить отступление по проселочной дороге на Максен. Таким образом, на одной дороге, ведущей в Диппольдисвальде, оказалась почти вся отступающая Богемская армия. Причем отход происходил в условиях продолжавшейся ненастной погоды, лил непрестанно дождь, а дороги, забитые обозами, сделались трудно проходимыми. Для Богемской армии создалась критическая ситуация, чреватая фатальными последствиями. Наполеон для преследования союзников направил четыре колонны, и они получали реальный шанс разгромить противника. Фактически без прикрытия осталась Пирнская дорога, по которой французы могли перерезать путь отступления союзников у Теплица.
Кроме того, фланговый марш в тыл армии Шварценберга осуществлял корпус Вандамма, двигаясь от Кенигштайна на Петерсвальде к Теплицу. Именно его действия могли оказаться для союзников самыми опасными и поставить их в катастрофическое состояние. Появление войск Вандамма в районе Теплица давало возможность французам контролировать проходы через Богемские горы, а фактически они запирали армию Шварценберга в горном ущелье. Правда, против Вандамма еще до Дрезденского сражения был послан 2-й пехотный корпус принца Е. Вюртембергского, но это были явно неравные силы, поэтому в помощь ему к Пирне еще 15(27) августа была направлена 1-я гвардейская дивизия (цвет русской гвардии) под командованием генерала А.П. Ермолова, а над всеми войсками, выделенными против Вандамма (всего примерно 18 тыс. человек), принял начальствование генерал граф А.И. Остерман-Толстой.
Причем 16(28) августа два русских генерала завязали спор, по какому пути отступать. Вюртембергский настаивал на необходимости пробиться к Теплицу через Петерсвальде, а Остерман предполагал отступление к главным силам к Максену (Барклай предложил ему на выбор два пути движения). Остерман согласился со своим оппонентом лишь после категорического заявления принца, что тот со своими войсками направится к Петерсвальде. Русские войска в тот день буквально штыками пробили себе дорогу у Гисгюбеля и Геллендорфа, с потерями, но прибыли к Петерсвальде, тем самым встали на пути корпуса Вандамма.
Первоначально Остерман ставил только цель соединиться с главными силами, но уже 17(29) августа стало ясно, что только его отряд может прикрыть Богемскую армию перед Теплицем и спасти ее от надвигающейся катастрофы. Он также получил записку от прусского короля, в которой была обрисована ситуация и содержалась просьба задержать противника на какой-либо позиции перед Теплицем. Остерман вынужден был избрать позицию за Кульмом у д. Пристен в 7 верстах перед Теплицем. Собственно, эту позицию любой грамотный офицер сразу признал бы слабой, но выбирать уже было не из чего. Вандамм же к этому времени имел категоричный приказ Наполеона, который гласил: «Продолжать наступление, занять Теплиц и, утвердившись на сообщениях союзников, захватить все их парки, выходящие из гор»[500]. Арьергард Шварценберга еще оставался в Диппольдисвальде, а основные силы Богемской армии ночевали в горах.
Французы активно преследовали и оказывали активное давление на арьергард Богемской армии. Но части Молодой гвардии, двигавшиеся по самой удобной и уже свободной дороге, дойдя до Пирны, там и остановились. Туда даже прибыл 16(28) августа сам Наполеон, но внезапно заболел и отбыл в Дрезден. Многие авторы упоминают, что французский полководец вымок под проливным дождем во время сражения (по словам его камердинера, выглядел так, словно его «окунули в реку»), а затем съел баранье рагу с большим количеством чеснока и с ним случился понос, поэтому и слег в постель. Мол, поэтому не имел возможности проявить присущую ему «гениальность». Даже можно выбрать причину – дождь, рагу или чеснок. Интересно, почему тогда никто не анализирует пищевой рацион союзных монархов и генералов при объяснении их военных неудач? Рискну предположить, что подобная причинно-следственная связь не помогает выявлению истинной ситуации, а только создает надуманные мотивы для оправдания Наполеона. Если же серьезно разбирать создавшуюся обстановку, то винить в промахах необходимо не подчиненных генералов, а самого французского полководца, не сумевшего их проконтролировать и не доведшего до конца исполнение своих «гениальных» задумок. Молодая гвардия в тот момент имела реальную возможность поддержать войска Вандамма, но эта остановка ставила корпус этого генерала в изолированное положение. Тем не менее Вандамм постарался сосредоточить свои полки и, точно выполняя полученный приказ, повел решительное наступление, первым делом оттеснив русское прикрытие под Кульмом.
<< Назад Вперёд>>
