Низложение удельных князей
В самую полночь с 3-го на 4 декабря 1534 г. скончался Великий князь Василий Иванович. Немедленно, в тот самый час, как он умер, бояре его целовали между собою крест на том, что им великой княгине и сыну ее, Великому князю Ивану, прямо служить и великого княжения под ним беречь вправду, без хитрости, за один. Тогда же бояре привели к крестному целованию и братьев умершего государя, Юрия и Андрея, на том, что им племяннику своему добра хотеть и великого княжения под ним блюсти и стеречи и самим не хотеть. Но присяга братьев Василия Ивановича произошла не в обычном порядке. Бояре, требуя от них клятвы великому князю, сами отказались целовать им крест именем малолетнего государя. Это было вопиющее нарушение освященных временем порядков. Покойный князь два раза целовал крест к Юрию, и второй раз не далее как за три года до своей кончины, а бояре его не хотят ему дать "правды" за малолетнего племянника! Юрий не желал, да и не должен был переносить такое поругание своих княжеских прав. Он долго противился и спорил. Но бояре не выпустили его с государева двора и насильно заставили целовать крест. Юрий не считал себя связанным этим "невольным целованием" и на другой же день стал набирать дружину, перезывая от великого князя его служилых людей. Действия эти не укрылись от бояр, они усмотрели в них нарушение только что принесенной присяги и заключили Юрия в тюрьму. Он оставался в неволе до своей смерти (ум. 1536).
Поимание Юрия должно было до крайности обострить отношения к другому дяде великого князя, Андрею. Он имел основание опасаться, что и его "поймают", и потому не ехал в Москву, куда его усиленно приглашали; а в Москве боялись, что он первый начнет действовать против великого князя. В 1537 г. дело дошло до враждебного столкновения. Но Андрей не решился вступить в бой с полками великого князя, а "учал у воеводы великаго князя правды просить, что его великому князю не поимати и опалы на него великия не положити". Воевода поручился за московское правительство, и тогда дядя великого князя поехал в Москву. В Москве, однако, не одобрили уступчивости воеводы; князя Андрея "велели поимати и в полату посадити, и тягость на него положити". Вот в этом-то тягостном положении бояре взяли с него запись, в которой он обязался хотеть великому князю добра, извещать его о всякой опасности, не подыскивать под ним его государств, не принимать к себе его служилых людей и ни с кем на него не ссылаться. Эту запись князь Андрей должен был скрепить крестным целованием; бояре же великого князя и на этот раз правды ему не дали и никаких прав за ним не признали. Только в конце записи они именем великого князя написали:
"А мне, Великому князю Ивану Васильевичу всеа Русин, и моей матери, Великой княгине Елене, жаловати тебя и беречи по государя своего наказу, Великаго князя Василия Ивановича всеа Русии" (Рум. собр. I. № 103).
Это простое обещание, а не договорное обязательство, скрепленное клятвой, и притом обещание очень неопределенное. Великий князь обещает жаловать и беречь князя Андрея лично, но о владениях его и владельческих правах не говорит ни слова.
Вот это и есть конец договорных отношений. Два последних удельных князя решением бояр из владетельных государей превращены в подданных великого князя. Они более не в договоре с ним, а в одностороннем целовании, как и служилые люди. Это акт низложения владетельных князей.
Этой переменой своего положения князь Андрей так же не удовлетворился, как и брат его. Невольную присягу он не считал обязательной, а потому, улучив время, бежал из Москвы в Новгород, надеясь найти там приверженцев. Его постигла участь брата: он был пойман и заключен в тюрьму, где и умер. Ни Юрий, ни Андрей не захотели быть подданными; они сопротивлялись до конца новым порядкам, в которых не могли признать "правды". Правдою для них оставались договорные отношения и обязанность великого князя держать их в братстве и "во чти без обиды". Последние владетельные князья подданными великого князя не сделались, их пришлось извести измором в неволе и цепях.
Низложенные Юрий и Андрей умерли, но не могли ли народиться новые владетельные князья? Московские бояре указали путь, которым можно было достигнуть политического объединения России. Путь этот — низложение удельных. В этом великая их заслуга. Но мысль о политическом единстве России слышится и с другой стороны. В 1498 г Великий князь Иван Васильевич положил опалу на сына своего Василия и назначил преемником своим внука Дмитрия. Опала эта, однако, длилась недолго. В следующем уже году Иван Васильевич возвратил милость сыну и назначил его великим князем Новгорода и Пскова. Таким образом, в 1499 г. имелось налицо как бы два будущих великих князя - один владимирский и московский, другой новгородский и псковский. Это отделение Пскова от Москвы не понравилось псковичам, они усмотрели в нем новую попытку раздробления Руси и отправили к великому князю торжественное посольство, составленное из посадников и бояр, по три от каждого конца; послы эти должны были просить Ивана Васильевича о том, чтобы в Пскове и Москве был один государь. Самовластие московского государя было в это время уже так велико, что он опалился на псковских послов за это патриотическое челобитье, а одного из них велел посадить в тюрьму, хотя и ненадолго.
Государственное единство России сделало уже большие успехи. Оно становилось потребностью народа. Но разве московские государи не вольны были создать из своих сыновей новых владетельных князей? Они могли это сделать, и по чувствам родительской любви к детям они недалеки были от того, чтобы и действительно это сделать. Они все же более любили сыновей своих, чем государственное единство России. Каждый из них испытал неудобства многокняжия, воевал с дядьями и братьями и на крестном целовании захватывал их владения; но как только возникал вопрос о наследнике государства, царствующий государь выделял каждому своему сыну особый удел и оставлял своему преемнику бремя новых владетельных князей. Так поступил и Великий князь Иван Васильевич, так много сделавший для объединения Московского государства. Владетельные князья, которых пришлось низлагать боярам его сына, получили свою власть из его рук. Василий Иванович также оставил особый удел своему второму сыну Юрию. То же сделал и Иван Грозный. Отказав государство свое старшему сыну Ивану, он назначил весьма большой удел и следующему, Федору.
Все это явления, неблагоприятные для государственного единства России. Можно было и во второй половине XVI века опасаться, что эти назначения поведут к образованию новых линий владетельных князей. Но и здесь на помощь Московскому государству пришел счастливый случай. Юрий Васильевич умер, не оставив потомства; старший сын Грозного умер при жизни отца, и наследником оказался следующий, Федор, в царствование которого умер малолетним и последний сын Ивана, царевич Димитрий. Федор же Иванович сыновей вовсе не имел. Таким образом, во второй половине XVI века не оказалось ни одного кандидата во владетельные князья. По прекращении же линии Даниловичей сознание о государственном единстве русского народа широкою волной прошло по Русской земле и выразилось в избрании одного государя на все Московское государство.
<< Назад Вперёд>>
