Свидетельства летописи о вечевых собраниях во Владимире Волынском
"Наутрия же Святополк созва бол яр икыян, и поведа им, еже бе ему поведал Давыд, яко "брата ти убил (Василько), а на тя свечался с Володимером и хотять тя убити и грады твои заяти". И реше боляре и людье: "тобе, княже, достоить блюсти головы своее. Да аще есть право молвил Давыд, да прииметь Василко казнь; аще ли не право глагола Давыд, да прииметь месть от Бога и отвечает пред Богом" (Лавр. 1097).
1 Свидетельств о вечевой жизни в городах Новгородской волости я не привожу.
Ослепление Василька и последовавшее затем нападение Давыда на его волость вызвало отпор со стороны обиженного и его родственников. Василько и брат его, Володарь Перемышльский, сожгли город Всеволож, перебили ни в чем неповинных жителей и приступили к Владимиру, где затворился Давыд. Осаждающие до начала враждебных действий вступили в чрезвычайно характерные переговоры с владимирцами:
"И послаша к володимерцем, — рассказывает о них летописец, — глаголя: ве не приидохове на град ваш, ни на вас, но на врагы своя, Туряка и на Лазаря, и на Василя, ти бо суть намолвили Давыда, и тех есть послушал Давыд и створил се зло. Да аще хощете за сих битися, да се мы готови; а любо дайте врагы наша". Гражане же, се слышав, созваша вече, и реша Давыдови людье: "выдай мужи сия, не бьем ся за сих, а за тя битися можем; аще ли, то отворим врата граду, а сам промышляй о себе" И неволя бысть выдати я. И рече Давыд: "нету их зде, бе бо я послал Лучьску, онем же пошедшим Лучьску, Туряк бежа Кыеву, а Лазарь и Василь воротистася Турийску". И слышаша людье, яко Турийске суть, кликнуша людье на Давыда и рекоша: выдай, кого ти хотять; аще ли, то предаемыся". Давыд же послав приведе Василя и Лазаря, и дасть я. И сотвориша мир в неделю. А заутра, по зори, повесиша Василя и Лазаря и разстреляша стрелами Василковичи, и идоша от града" (Лавр. 1097).
Здесь каждое слово знаменательно. Осаждающие вступают в переговоры не с князем, а с народом, хотя князь в городе. Народ сам собирается на вече и обращается к своему князю с требованием выдать виновных под угрозой, в случае отказа, перейти на сторону Василька. Давыд не говорит, что все это незаконные действия, как утверждают некоторые современные нам историки, а указывает только на невозможность исполнить волю народа потому, что требуемые люди не находятся в городе. Князь называет и города, где скрылись виновники раздора. Двое из них были в Турийске, городе, подвластном Давыду. Народ настоятельно повторяет требование выдачи, и князь подчиняется.
Но и это известие чрезвычайно кратко. Оно передает только результаты Думы, а не самый ход совещания. Читатель не видит, где собралось вече, кто присутствовал на нем, кто и что говорил; происходило ли собрание в тишине и спокойствии, или был шум и гам, были побитые.
Под 1099 г. встречаем новое известие о вече во Владимире-Волынском. Киевский князь Святополк-Михаил не обладал ни качествами правителя, ни добродетелями честного человека; у него не было ни твердости характера, ни верности раз данному слову. Он допустил Давыда схватить в своем доме гостя своего, князя Василька, и ослепить его в своем городе, в 10 верстах от Киева. Но когда другие князья, переяславские и черниговские, восстали против этого изменнического поступка и потребовали, чтобы Святополк наказал Давыда, Святополк обратил оружие против недавнего своего друга и советника и осадил принадлежащий ему город, Владимир. Давыд не нашел возможным бороться со Святополком и сдал ему город, но только до перемены обстоятельств к лучшему. Несколько времени спустя он заручился помощью половцев и осадил Владимир, где Святополк оставил сына своего, Мстислава. При первом приступе Мстислав был убит и возник трудный вопрос, что делать: сдаться прежнему князю, Давыду, или стоять за нового, Святополка? Воины целых три дня скрывали от народа смерть своего предводителя.
"И в четвертый день, — говорит летописец, — поведаша на вечи. И реша людье: "се князь убиен; да аще ся вдамы, Святополк погубит ны вся". И послаша к Святополку, глаголя: "се сын твой убиен, а мы изнемогаем гладом, да аще не придеши, хотят ся людье предати, не могуще глада терпети" (Лавр. 1097; Воскр. 1099).
Положение города было чрезвычайно трудное. Князья ведут между собой борьбу, которая условливается исключительно своекорыстными расчетами их эгоистической политики. Интересы горожан тут ни при чем. А между тем им непременно придется отвечать перед победителем: дома их будут пограблены и сожжены, жен и детей их уведут в плен. Ввиду такого исхода борьбы они прибегают с просьбой о W 7 помощи к сильнейшему. Святополк, который является исполнителем воли других князей, сильнее Давыда. Но он может запоздать с помощью. Владимирцы предусматривают и этот случай, а потому и говорят, что голод может принудить их к сдаче. Таким образом, если бы они сдались Давыду, а впоследствии взял верх Святополк, у него отнимается основание к преследованию горожан: они сдались не из дружбы к Давыду, а по крайней необходимости.
Записанное в летописи решение Думы, конечно, состоялось не сразу; на вече, по всей вероятности, было немало споров. Но эта сторона дела, крайне для нас интересная, вовсе не интересовала старого летописца, и он опустил ее.
Ослепление Василька подало повод и еще к одному народному собранию. Союзники Святополка пришли в негодование при вести об ослеплении и потребовали у него ответа. Объяснение киевского князя не удовлетворило их, и они решили напасть на него в его стольном городе. Узнав об этом, Святополк задумал бежать из Киева. Тогда в дело вмешались киевские граждане. Положение их было нисколько не лучше владимирцев в только что описанном случае. Предмет княжеской распри совершенно чужд их интересам, а они, тем не менее, неизбежная жертва войны. Бегство Святополка ничему не помогло бы. Как и Давыд, он удалился бы только до перемены обстоятельств к лучшему. Заручившись помощью друзей, своих и иноземцев, он пришел бы возвращать под свою власть Киев. Дома киевлян были бы сожжены, имущество разграблено. Киевляне не хотели ждать этих обычных последствий княжеских распрей. Вот как описывает летописец вмешательство их в ссору князей.
"Наутрия же хотящим (Владимиру Мономаху и Давыду и Олегу Святославичам) чрез Днепр на Святополка; Святополк же хоте побегнути из Киева. Не даша ему кыяне, но поел аш а Всеволожюю и митрополита Николу к Володимеру, глаголюще: "молимся, княже, тобе и братома твоима, не мозете погубите Русьскые земли; аще бо взмете рать межю собою, погании могут радоватися и возмуть землю нашю, иже беша стяжали отци ваши и деди ваши, трудом великим и храбрьством побороюще по Русьскей земли, ины земли приискиваху; а вы хочете погубите землю Русьскую" (Лавр. 1097).
Результатом этого посольства было заключение мира, по которому Святополк принял на себя наказание Давыда.
Это известие короче всех предшествующих. Летописец приводит только решение киевлян, не упоминая даже, что они собрались на Думу1.
1Еще имеем краткие известия о деятельности веча в XI веке для сле¬дующих городов: Минска (1067. Воскр.), Луцка (1085. Лавр.), Переяславля Южного (1096. Лавр ), Рязани и Мурома (1096. Лавр.), Смоленска (1096. Лавр.).
<< Назад Вперёд>>
