Бьярмия на картах XVI-XVII вв.
В 1539 г. Бьярмия была нанесена на Морскую карту О. Магнуса, которая открыла новый этап в картографии Севера Европы и представила новые данные для его географического осмысления. Опираясь на средневековые источники и прежде всего на сочинения Саксона Грамматика, О.Магнус поместил Бьярмию на Кольском полуострове. Последний, правда, еще не имеет вида полуострова, а представлен полосой суши, заключенной между морским пространством ("Скифским океаном") и озером Лакус Альбус (Белое озеро). Исследователи справедливо полагают, что Лакус Альбус – это неосознанная картографами того времени часть Белого моря. По мнению Е.А.Савельевой, это озеро включало в себя Онежскую и Кандалакшскую
губы (Савельева Е.А., 1983, с. 32).
Трудно сказать, насколько это справедливо в отношении Онежской губы, поскольку на карту нанесен лишь небольшой участок Белого моря и невозможно установить, как представлял себе О.Магнус его южную часть. Что касается Кандалакшской губы, то она узнается в Лакус Альбус достаточно определенно. Изображенное О. Магнусом водное пространство вытянуто в северо-восточном направлении и своей оконечностью приближено к Ботническому заливу Балтийского моря. На карте Фикклера 1567 г., которая является переработкой Морской карты О. Магнуса (Савельева Е.А., 1983), Белое морс показано как один из участков Северного ледовитого океана ("Часть замерзающего моря Крона и Амалтеи").
С юго-восточной стороны в него впадает река Двина, а на юге глубоко в сушу вдается залив, в устье которого помещены Соловецкие острова. Название залива: Grandvicus sinus, то есть Залив Гандвик. Во всем этом сказывается традиция, идущая от Саксона Грамматика, который называл Гандвиком не все Белое море, а лишь один из его южных заливов. Поскольку Кандалакшский залив превратился в Лакус Альбус, а единственным заливом в южной части Белого моря оказался Онежский, то он и получил название Гандвик. Позднее, на карте Европы А. Ортелиуса 1570 г. (Хельсинский университет, фонд Норденшельда) термином Гандвик обозначено все Белое море. Идея О. Магнуса в отношении Бьярмии как страны, расположенной на территории Кольского полуострова, стала доминирующей в картографии XVI -XVII вв.
Уже два года спустя после выхода Морской карты, в 1541 г., Бьярмия появилась на глобусе Г.Мсркатора (Музей Ягеллонского университета, Краков). Этот глобус, мало известный специалистам, представляет интерес не только с позиции определения местоположения Бьярмии, но и для выяснения многих вопросов, связанных с древней картографией севера Восточной Европы. Изображение западной части севера Европы выполнено Меркатором под влиянием Морской карты О. Магнуса. Скандинавский полуостров резко опущен вниз, очертания Кольского полуострова отсутствуют, без обозначения нанесено озеро Лакус Альбус.
Оригинально изображение Белого моря. Оно выглядит как узкий залив, протянувшийся в южном направлении, где в него впадает безымянная река с расположенным на ней городом Cholmgrad, как называли Новгород древние скандинавы (Шилов А.Л., 1999, с. 10). Далее к северу нанесена Северная Двина, впадающая в Белое море примерно на середине его восточного побережья. Несмотря на то, что название "Северная Двина" на карте отсутствует, она легко угадывается по целому ряду признаков. Это наиболее крупная среди пяти рек, впадающих в Белое морс.
Она слагается из трех рек, одна из которых Сухона ("Suchna"), вторая Юг ("Uga"), а третья (Вычегда) не имеет названия. На востоке вблизи истоков Сухоны нанесена горная цепь, ориентированная в меридиональном направлении (Урал). Еще далее к востоку на побережье Северного Ледовитого океана четко выделен мыс Табин, уходящий далеко на север. Нанесены на карту и некоторые из северных провинций: Вологда, Кондора, Югра и Бьярмия.
Вологда и Кондора составляют соседние территории в верховьях Северной Двины, первая из которых связана с рекой Сухоной, а вторая с Югом и Печенгой. Югра ограничена обширным пространством от полуострова Канин Нос на западе о сибирского Зауралья на востоке. Она сопровождается надписью: "Страна Югра - от венгров, именуемых вогулами".
Бьярмии отведено место на Кольском полуострове между озером Лакус Альбус и западным побережьем Белого моря. Изображение Бьярмии имеется на мало известной карте "Северная Скандинавия и северные земли (Гренландия и Бьярмия)", опубликованной в 1955 г. а атласе "Monumenta cartographica Vaticana, vol. IV. Citta de Vaticana. Biblioteca apostolika Vaticana". К сожалению, карта анонимна и не имеет даты. Ее приблизительная датировка: конец XVI в. (15721585 гг.). Карта содержит изображение северной части Скандинавского полуострова, представленное в традиции "Морской карты" Олауса Магнуса. В тех же традициях представлен и Кольский полуостров.
Он резко опущен в сторону южного побережья Белого моря, от которого отделен узкой протокой, соединяющей море с озером Лакус Альбус. Над всем с этим с северной стороны нависает гигантских размеров Гренландия, которая, расширяясь в северном направлении, уходит как за западные, так и за восточные рамки карты. Интересующая нас надпись "Бьярмия" связана с участком суши, расположенным между Белым морем, озером Лакус Альбус и южной протокой, т.е. с Кольским полуостровом. К северу от Финского залива нанесена надпись "Skriffinnia".
Легенда карты не расшифровывает, к сожалению, содержания этих обозначении, но тем не менее дает некоторую характеристику скрывающихся под ними регионов. "Бьярмы используют тучные пастбища для упряжных быстроногих оленей (безрогих!) по причине быстро наступающего, непрерывного, всепобеждающего холода. Большую ценность имеет рыба, и она так изобильна, что употребление хлеба не очень значительно. Скрифинны надевают обувь, чтобы настигать зверей в остроконечных, покрытых снегом горах, поэтому свою одежду они изготовляют из меха. В употреблении хлеба не нуждаются, в то время как рыбная ловля является обычным делом." Изображение Бьярмии как страны, занимающей все пространство Кольского полуострова, является господствующим мотивом в картографии XVI в.
Помимо упоминавшихся карт мы видим это на картах Севера С. Мюнстера 1544 г. (Sigurdsson E.N., 1971) (рис. 3) и 1588-1628 гг. (Morelaug С., Bannister D., б.г.), на карте Севера Б.Аньезе 1550 г. (Sigurdsson Е. N., 1971), карте Севере де Иоде, 1570 г. (библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда) (рис. 4), карте Севера Доетекума 1562-1569 гг. (Bagrow L., 1975), карте Севера А. Ортелиуса 1579 г. (библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда) (рис. 5), карте Европы Ф. Камоцио 1579 г. (рис. 6), карте Севера Европы К. Дутса 1592 г. (Enckell., 1951), карте Европы Д. Ботеро 1596 и 1599 гг. (библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда), карте мира К. Вопеля 1570 г., карте мира Д.Кастальди 1562 г. (Schilder G., 1987) и др. В конце XVI в. карты Кольского полуострова начинают приобретать более реалистическое содержание.
Рис. 3. С. Мюнстер. Карта скеверных стран (1544), фрагмент (Sigurdsson E.H., 1971)
Это связано с развитием торгово-экономических связей России с западноевропейскими государствами, прежде всего с Англией и Нидерландами. Как известно, устойчивые торговые отношения России с Англией установились после посещения Москвы Р. Ченслером в 1553 г. Через два года после этого на северных окраинах России появились и голландские купцы. Согласно сведениям, содержащимся в Двинском летописце, первые голландские торговые суда вошли в устье Северной Двины в 1555 г. "Да в том же 63-м году пришли Галанские и Барабанские земель корабли, а на них торговые иноземцы, и с русскими людьми торговали на карельском устье до 95 года" (Двинский летописец, 1977, с. 150). Это первое упоминание о посещении голландцами северорусских земель.
В 1557 г. английский мореплаватель С. Барроу рассказал о встрече с голландскими купцами на полуострове Рыбачий. Во второй половине XVI столетия Кольский полуостров становится важным пунктом внешней торговли, а город Кола, который переживал период экономического подъема, превратился в главную базу голландских купцов. В конце XVI-XVII вв. активность голландцев значительно возросла. Только за период с 1594 по конец XVII в. насчитывается 2082 их посещения Архангельска и Колы (Hart S., 1969, s. 66). Большое значение для изучения географии Кольского полуострова имели английские и голландские экспедиции XVI в., связанные с поиском северо-восточного прохода, а издание около 1570 г. карты Севера У. Барроу, на которой Кольская земля изображена в виде полуострова, во многом предопределило дальнейшее развитие картографии этого района Севера.
В конце XVI в. термин "Бьярмия" постепенно теряет свою доминирующую роль в обозначении Кольского полуострова. На карте Европы А. Ортелиуса 1579 г. (библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда) Бьярмия занимает лишь северо-восточную часть полуострова (рис. 7). Это же мы видим на карте Европы Г.Л. Анания 1582 г. (библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда) (рис. 8), Арнольда де Арнольда 1600 г. (Sigurdsson Е.Н., 1971) и других. Примерно в это же время и в начале XVII в. в качестве основного термина, объясняющего этническое содержание Кольского полуострова, начинает выступать название "Лаппия" (иногда "Финлаппия"). Эта традиция началась, по всей вероятности, с несохранившейся карты Московии А. Дженкинсона 1562 г., о чем можно судить по карте Доетекума 1562-1569 гг., созданной на основе карт А. Дженкинсона и С. Герберштейна.
Рис. 4. Г. де Иоде. Карта Севера (1570). Библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда
Рис. 5. А. Ортелиус. Карта Севера (1570). Библиотека Хельсинского университета, фонд
Норденшельда
Рис. 6. Ф. Камоцио. Карта Европы (1579), (фрагмент) (Encell, 1951)
Рис. 7. А. Ортелиус. Карта Европы (1576), (фрагмент). Библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда
Рис. 8. Г.Л. Ананин. Карта Европы (1582). Библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда
Рис. 9. А. Дженкинсон. Карта России (1579). Библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда
На ней Бьярмия занимает еще центральное положение на территории Кольского полуострова, а Лаппия отнесена на его крайний северо-запад. В 1570 г. карта А. Дженкинсона была издана в переработке А. Ортелиуса в его "Teatrum Orbis Terrarum", который поменял эти надписи местами, придав Лаппонии доминирующее положение (рис. 9). В этой же традиции выполнены карты А. Теверса 1575 г. (Sigurdsson Е.Н., 1971), К. Дугса 1589 г. (Голландцы и русские, 1989), Б. Ланганеса 1599 (Библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда), Г.Меркатора 1623 г. (Freiherrn F., s.a.). Последняя карга особенно интересна. На ней впервые присутствуют обозначения побережий Кольского полуострова - Мурманского и Терского, Белое море также имеет свое название: "Bella more id est".
Впрочем, надпись "Белое море" (Wite Zee) появилось раньше, чем на этой карте, она присутствует на глобусе В.И. Блау 1599 г., который хранится в музее Ягеллонского университета в Кракове. Особую групп}' составляет серия карт Древней Гренландии XVI-XVII вв. (Torfaeo Т., 1706. Библиотека Хельсинского университета, фонд Норденшельда). Карты опубликованы и прокомментированы автором в первом томе "Очерков истории освоения Арктики" (Старков В.Ф., 1988). Четыре из них содержат обозначение Бьярмии: две "Карты северных земель" С. Стефанссона (1570 и 1590 гг., последняя приведена в книге А.Ф.Гада - Gad A.F., s.a.) и две "Карты Гренландии", составленные И. Гудмонссоном (около 1600 г.) и Т. Торлацио (1606 г.).
Все эти карты выполнены в едином стилистическом ключе, восходящем к какому-то более древнему образцу, и не имеют ничего общего с господствовавшей в то время традицией О. Магнуса. Общим для них является то, что Бьярмия помещена к востоку от Норвегии на небольшом полуострове и не отделена от последней морским пространством. Как уже говорилось выше, на карте И. Гудмунссона западнее Бьярмии располагается Финмарк и норвежская провинция Халоголанд, а на востоке она ограничена опускающемся к югу морским побережьем.
Таким образом, древние источники, как письменные, так и картографические, достаточно определенно связывают Бьярмию с Кольским полуостровом. Это не исключает, конечно, того, что в процессе дальнейших походов викинги достигли устья Северной Двины и эта новая территория явилась для них продолжением Бьярмии, поскольку, говоря словами Отера, местное население, подобно лопарям, говорило "почти на одном и том же языке", что и финны. По-видимому, следует считать справедливым мнение Е.А.Мельниковой, что термин "бьярмы" являлся собирательным этнонимом для племен единой языковой семьи (Мельникова Е.А.,
1986, с. 50).
Отправной точкой для доказательства достижения викингами восточного берега Белого моря является название реки Вина, многократно упоминаемое в сагах. По мнению многих исследователей, она идентифицируется с Северной Двиной. Что касается Пермии, которую иногда связывают с Бьярмией по этимологическим признакам, то здесь прямые соответствия довольно затруднительны. Дело в том, что в XIII в. русское обозначение "пермь" или "перем" относилось не только к бассейну Северной Двины и Пинеги, но и к южной части Кольского полуострова (Агеева Р.А., 1990, с. 62). Это подтверждается и данными картографии.
На изданной в 1539 г. карте мира Г.Меркатора (Nordenskiold А.Е., 1973, XLIII). Словом "Пермия" обозначен Кольский полуостров, а "Холмогора" с Северной Двиной отделены от "Пермии" широким водным пространством - Белым морем.
<< Назад Вперёд>>
