Денежное жалованье московских подьячих
В отличие от окладов дьяков, которые не менялись при переходе дьяка из одного приказа в другой или в приказную избу, оклад подьячего был действителен только для определенного учреждения. При перемене места работы подьячий терял право на старый оклад и должен был верстаться заново. Как правило, оклад при этом не повышался или повышался незначительно.
В каждом случае индивидуальные денежные оклады подьячих каждого приказа так же, как и поместные оклады, но в еще большей степени, находились в прямой зависимости от общего денежного подьяческого оклада данного приказа. Уже от раннего периода мы располагаем данными о существовании таких окладов, которые определялись правительством и разверстывались судейскими коллегиями между подьячими внутри приказов. Систематические сведения о них имеются уже с 20-х годов. В 1620/21 г. для подьячих Поместного приказа был установлен общий оклад в 1000 руб.110 Оклад приказа Казанского дворца в 1627 г. был равен 557 руб. 50 коп.111 Общий подьяческий оклад Разрядного приказа был утвержден в 1632 г. в размере 700 руб.112, для Посольского приказа — в 1637 г. в размере 400 руб.113
В начале 40-х годов вместе с общей реорганизацией приказной службы был произведен и пересмотр подьяческих окладов приказов, который свелся к значительному их снижению. В направлении этих мероприятий чувствуются отголоски претензий дворянских представителей по поводу обогащения приказных людей, одним из источников которого они считали именно получение ежегодного денежного жалованья114. Так, в упоминавшемся проекте И. А. Бутурлина было выдвинуто требование об уменьшении числа полковых подьячих с целью сократить расходы казны на их содержание115.
В результате пересмотра 40-х годов сумма окладного денежного жалованья подьячим Поместного приказа была снижена с 1000 до 700 руб. По именному царскому указу вдвое были уменьшены оклады подьячих Владимирской и Галицкой четвертей, установленные в размерах по 75 руб. для каждого из приказов и впоследствии не подвергшиеся изменениям116. Подьяческий оклад приказа Казанского дворца тогда же был понижен с 557 до 350 руб., причем в указе строго оговаривалось: «А больше 350 рублев приказу Казанского дворца подьячим окладу прибавлять не велено». В 1641 г. был утвержден оклад в 308 руб. и для подьячих нового Сибирского приказа117. Исключением явились оклады подьяческого жалованья двух важнейших приказов — Разрядного и Посольского, которые по законодательству 40-х годов сохранялись в прежних размерах118. По-видимому, тогда же были определены и размеры окладного жалованья для ряда других приказов.
Таким образом, в 40-х годах были выработаны постоянные размеры окладов денежного жалованья для всех функционировавших в то время приказов. Большинство их просуществовало без изменения вплоть до 70-х годов, когда под влиянием резкого увеличения числа подьячих во всех московских учреждениях правительство вынуждено было пойти на некоторое повышение окладных сумм, благодаря чему общая сумма окладов подьячих всех приказов к концу века заметно повышается (см. табл. 28). Если в 1627 г. она составляла 8089,5 руб., в 50-х годах в связи с понижением общих окладов и уменьшением числа подьячих в результате эпидемии 1653 г. она снизилась до 5361 руб., то к 1682 г. возросла до 9959,5 руб., превысив тем самым уровень начала века.
Если мы видим общее повышение окладной суммы к концу века, то следует не забывать происходившее параллельно сильное возрастание количества подьячих, результатом чего явился очень характерный для XVII в. процесс зарождения и постепенного увеличения в составе московских подьячих лиц, вовсе не получавших окладного денежного жалованья, так называемых неверстанных подьячих. Как свидетельствует табл. 28, в 20-х годах присутствие таких подьячих в штатах приказов еще было исключительным явлением. Они составляли для этого времени 0,9% от общего числа и являлись во всех случаях молодыми подьячими, недавно поступившими в приказы. Уменьшение общих окладов жалованья в 40-х годах первоначально не отразилось на количестве неверстанных подьячих, так как было реализовано на первых порах за счет частичных сокращений выдач всем подьячим. Однако постепенно оно вызвало расширение группы неверстанных. Уже в 1656 г. неверстанных было 230 человек, или 34% от общего числа. В это время они имелись в штатах большинства приказов. Количество неверстанных подьячих в каждом приказе сравнительно невелико — от одного до пяти человек. Только в крупных приказах (Большого прихода, Поместном, Земском, Новой чети) они составляют половину или более всех подьячих. По-прежнему неверстанные подьячие представлены молодыми подьячими. Но теперь это уже не временная, а устойчивая, более или менее постоянная часть приказного состава.
К концу века доля неверстанных в общем числе подьячих увеличивается. Они составляют 40% всех работавших в приказах подьячих. В это время находим их почти во всех учреждениях. Исключением было всего несколько приказов, в том числе патриаршие, временные (Доимочный и Сбора стрелецкого хлеба), в которых работали подьячие высокой квалификации, а также привилегированный Посольский приказ с подведомственными ему учреждениями. Новым в это время является появление группы неверстанных подьячих в дворцовых приказах. Так, в приказе Большого дворца из 228 человек не получало окладного жалованья 94 человека. Кроме молодых подьячих, в составе неверстанных теперь встречаем и подьячих средней статьи.
В средних размерах денежных окладов, приходившихся в разные периоды на одного человека, наблюдалось последовательное уменьшение. Если в 20-х годах средний оклад составлял 13,3 руб., то в 50-х — уже 12 руб., а в 80-х — 9,5 руб. При этом фактические индивидуальные оклады были очень разнообразны и колебались от 1 руб. (реже 50 коп.) до 50 руб. (см. табл. 29).
Так же, как и для дьяков, подьяческие оклады складывались из новичных и придач к ним. Поверстание новичным окладом в 20-30-х годах производилось обычно через один или два года работы. Однако со временем оно затягивалось на более длительные сроки, которые бывали особенно продолжительны в последней трети века, когда достигали 5 и более лет.
Регулятором прибавок к новичным окладам являлись все те же утвержденные общие оклады каждого приказа. Поэтому нередко поводом для повышения частных окладов была смерть или переход в другой приказ одного из подьячих, после чего его оклад «разверстывался» между остальными. Так, в 1664 г. после бегства за границу посольского подьячего Г. К. Котошихина на его «выбылой оклад» в 20 руб. претендовало сразу несколько подьячих, оклады которых в результате были увеличены от 2 до 5 руб.119
Любопытна градация прибавок к окладам за разные заслуги. В 1664 г. по выписке из дел Посольского приказа индивидуальные «наддачи» за выполнение дипломатических заданий составляли 5-6 руб., «а за приказную работу прибавлено Посольскому приказу подьячим рубли по два и по три на человека»120. К концу века прибавки «за приказную работу», т. е. за работу делопроизводственного характера внутри приказа, стали больше и почти сравнялись с прибавками за посольскую и полковую службы. Для второй половины века получило распространение повышение окладов за длительность подьяческой службы.
В практике приказов вырабатывались на протяжении века типичные средние оклады (от и до) для различных квалификационных рангов подьячих — старых, средней статьи и молодых. В 20-х годах наиболее распространенными были оклады от 1 до 5 руб. (22%), которые примерно соответствовали жалованью молодых подьячих, и от 6 до 10 руб. (27,5%), соответствовавшие жалованью части подьячих средней статьи. Некоторая часть этого же разряда (15%) имела более высокие оклады — от 11 до 15 руб. Все остальные оклады, от 16 до 50 руб., принадлежали старым подьячим, верстанным и поместными окладами. Наивысшая окладная ставка в 50 руб. в это время была только у двух старых подьячих: посольского А. Шахова и разрядного Г. Ларионова121. Были известны особенности в размерах окладных ставок для подьячих различных приказов. Так, выше остальных были оклады в Посольском приказе.
В середине века происходят некоторые изменения в размерах индивидуальных окладов подьячих. Увеличивается до 30% доля подьячих, получавших оклад от 1 до 5 руб. (т. е. молодых). Одновременно понизился уровень окладов подьячих средней статьи. Так, в Московском судном приказе они получают от 3 до 7 руб. Выделяются наиболее типичные оклады для старых подьячих, равные 20, 25 и 35 руб. Во второй половине века было проведено несколько правительственных мероприятий по уточнению размеров окладов для определенных квалификационных разрядов подьячих отдельных учреждений. Для конца XVII в. наиболее распространенными для подьячих разного уровня стали оклады в 5,10 и 20 руб.
Денежные оклады московских подьячих в верхнем и среднем звеньях примерно соответствовали средним денежным окладам разных рангов служилых людей по отечеству. При этом оклады старых подьячих — окладам служилых людей московского списка; средней статьи — жилецким окладам в середине века, как правило, составлявшим 7, 8, 9, 10 руб.122; молодых подьячих — наиболее типичным окладам городовых детей боярских. Только для самой низкооплачиваемой части молодых подьячих можно говорить о соответствии их окладов окладам приборных служилых людей.
Отмеченное выше для дьяков соотношение размеров денежного и поместного окладов имело место и для подьячих. Однако для последних денежный оклад являлся первичным по отношению к поместному. При этом четче соблюдалось кратное соотношение частей друг к другу, равнявшееся 10 четям на один рубль.
В отличие от денежного жалованья дьяков подьяческие оклады выдавались более или менее регулярно, так как являлись основным источником существования для подавляющей части не имевших земельной собственности подьячих. Для первой половины века выплата годового жалованья московским подьячим обычно производилась по частям. В 20-х годах посольским подьячим платили «по третям»123, а несколько позднее по половинам окладов в разные сроки. Вплоть до середины 30-х годов эти половинные выдачи приурочивались к рождественским и пасхальным праздникам124. Со временем сроки выплат начали передвигаться и наиболее устойчивыми для всех приказов стали декабрьские и январские. При этом «осенняя» выдача жалованья установилась по неоднократно повторяемым просьбам подьячих, которые связывали ее с закупками запасов на зиму. Уже в первой половине века встречались случаи выплаты жалованья один раз в год, а для второй половины единовременная уплата всего жалованья становится обычной.
Кроме указанного установления определенных для приказов окладных сумм, другим путем сдерживания роста расходов на оплату труда подьячих были неполные выплаты причитавшихся им денег. Нередко причиной этого бывали и острые нехватки средств в государственной казне. Утверждение общих подьяческих окладов денежного жалованья, а также перебои в выдаче его из четвертей были постоянным тормозом для организации нормальной оплаты труда подьячих внутри приказов. Расширение во второй половине века приказных штатов и усложнение стоявших перед ними задач настоятельно требовали для этого дополнительных средств. В этой ситуации руководство приказами занимало отличную от общей правительственной линии позицию и пыталось изыскивать для получения их окольные пути. Вскоре был найден способ компенсации подьячих за счет ресурсов самих приказов, в распоряжении которых государственным бюджетом предусматривались известные суммы на внутренние нужды (покупку бумаги, чернил, свечей и т.д.). Отводимые на это суммы обычно брались из доходов по неокладным сборам, поступавшим в приказ и в общих государственных сметах обычно не учитывавшимся, почему судьи приказов имели известную самостоятельность в их расходовании. Из этих-то средств и стали выдаваться подьячим известные суммы, так называемые «дачи в приказ».
Правительство пыталось бороться с подобным увеличением расходов. В 1690 г. дачи в приказ были запрещены для Посольского приказа, но вскоре они вновь разрешаются, а в 1697 г. снова запрещаются уже для всех приказов.
Выдачи «в приказ» включали денежные выдачи подьячим по разным поводам. Так, «в приказ», иногда в виде материальной помощи, выдавались деньги сверх окладов всем подьячим приказа. Чаще групповые выдачи «в приказ» производились только молодым неверстанным подьячим, что особенно усилилось во второй половине века с заметным ростом этой подьяческой категории. В 60-70-е годы выдача денег неверстанным подьячим стала обычным явлением. Особенно же часто она производилась по отношению к подьячим Поместного и Разрядного приказов. Размеры выдач не были регулярными и колебались обычно от одного до трех рублей. Определявшие причины подобных выдач пометы примерно одинаковы: «за их приказную работу и для скудости», «для хлебной дороговизны», «для бедности и хлебной дороговизны».
Не меньшую роль во внутренней жизни приказов играли единовременные выдачи денег в приказ, связанные обычно с какими-нибудь событиями в жизни подьячих. Очень распространенными были выдачи «на домовое строение», особенно частые из-за многочисленных пожаров. Также систематически выдавались «подмоги» по случаю свадеб, крещений, смертей родных и т. д. Имели место выдачи денег подьячим для приобретения зимней одежды. При этом «на кафтанишко и на сапоженки» давалось обычно от 50 коп. до 1 руб., реже — до 5 руб.125 Как правило, эти дачи «в приказ» относились только к беднейшей части подьячих.
* * *
Если окладное денежное жалованье и «дачи в приказ» в одинаковой мере распространялись на подьячих всех приказов, то были виды денежного жалованья, которые ограничивались определенным кругом учреждений. Первое место среди них занимали так называемые «праздничные деньги», т. е. денежные выдачи, приуроченные к праздничным дням. Регулярное получение праздничных денег было привилегией служащих небольшого числа приказов и, прежде всего, Посольского, где они выдавались на всем протяжении XVII в.
В первой половине века праздничные деньги в полном объеме, кроме посольских подьячих, получали еще подьячие Печатного двора. В 1665 г. право на получение этого вида жалованья было распространено на подьячих Малороссийского приказа126. В этом же году выдача праздничных денег начала производиться также подьячим Казенного приказа, а позднее других дворцовых учреждений — Оружейной, Серебряной и Царицыной мастерской палат127.
Состав праздников, к которым приурочивались выдачи, не был постоянным. Он складывался из двух частей: неизменной, включавшей три крупнейших церковных праздника (рождество Христово, рождество богородицы и пасху), и изменяющейся, связанной с именинами членов царской семьи. Понятно, что число последних и даты отдельных выдач были различными для различных периодов. В первые годы правления Михаила Федоровича праздничные деньги выдавались только к его именинам. С конца 20-х годов — «для ангела» царицы, а позднее — наследника128. Наибольшее количество отмечаемых таким образом праздников падало на правление Алексея Михайловича, когда праздничные деньги давались по поводу именин всех его сыновей. В период правления Софьи в число праздников были включены и ее именины129. Таким образом, праздничные деньги выплачивались подьячим в течение года от пяти до семи и более раз. Например, в 1689 г. — 9 раз, в 1690 г. — 7 раз, в 1700 г. — 8 раз и т. д.130
Общая сумма праздничных денег достигала крупных размеров и постепенно приближалась к сумме окладного денежного жалованья. В 1626 г. подьячие Посольского приказа при окладе в 277 руб. получали 175 руб. праздничных131. В 1676 г. размеры праздничных денег в 533 руб. в том же приказе уже превышали сумму денежных окладов, составлявшую только 449 руб.132
Индивидуальные размеры этого вида жалованья находились в известной зависимости от размеров окладного жалованья подьячего. Но и для одного человека плата на различные праздники была разной и зависела от их важности. В 1626 г. она выглядела следующим образом: на рождество и пасху старые подьячие Посольского приказа получили по 7,50 и 9 руб.; средней статьи — 4-5 руб.; молодые — 2-3 руб. На именины царя старым подьячим платили 7 и 8 руб., средней статьи и молодым — по 4 руб. На остальные праздники платилось меньше. Расценки эти несколько менялись, но в основном оставались примерно теми же.
Возникнув как разновидность нерегулярных «приказных дач», праздничные деньги приобрели постоянность и устойчивость размеров. Тенденция соединения их с окладом явно прослеживается в приказной практике. Постепенно выдача праздничных денег перестала приурочиваться к конкретным праздникам и стала производиться одновременно с выплатой окладного жалованья. Об этом писали в 1697 г. подьячие Посольского приказа: «В прошлых, государь, годех твое, великого государя, жалованье, праздничные деньги, даваны нам, холопем твоим, по вся годы з денежными оклады вместе»133. Такое фактическое увеличение окладов не раз вызывало отпор со стороны правительственных кругов.
Как уже говорилось, подобные регулярные и твердо установленные выдачи являлись привилегией ограниченного числа приказов. Вместе с тем выдача денег к праздникам иногда имела место для подьячих других приказов, но носила нерегулярный характер. Чаще всего праздничные деньги, обычно по челобитным (иногда индивидуальным), выдавались к рождеству и пасхе.
110 Чернов А. В. К истории Поместного приказа // Тр. Моск. ист.-архив. ин-та М., 1957. Т. 9. С. 239; ЦГАДА. Ф. 141. 1627 г. Д. 52. Л. 70.
111 ЦГАДА. Ф. 210. Московский стол. Стб. 536. Л. 20.
112 ЦГАДА. Ф. 210. Белгородский стол. Стб. 1152. Л. 28.
113 ЦГАДА. Ф. 138. 1658 г. Д. 8. Л. 11.
114 Собрание государственных грамот и договоров. Т. III. № 113. С. 387.
115 Кабанов А. К. «Государево дело» стряпчего Бутурлина о злоупотреблениях
в Московском государстве // Действия Нижегородской губернской ученой комиссии. Нижний Новгород. 1909. Т. VIII. № 6. С. 68.
116 ЦГАДА. Ф. 141. 1678 г. Д. 317. Л. 1; Ф. 138, 1700 г. Д. 7. Л. 1; Ф. 159. Oп. 1. Д. 590. Л. 2.
117 ЦГАДА. Ф. 210. Московский стол. Стб. 536. Л. 10.
118 ЦГАДА. Ф. 214. Oп. 1. Кн. 340. Л. 74.
119 ЦГАДА. Ф. 138. 1667 г. Д. 1. Л. 35; Д. 2. Л. 39.
120 Там же. 1664 г. Д. 2. Л. 52.
121 Там же. 1622 г. Д. 5. Л. 110; Ф. 210. Московский стол. Стб. 103. Л. 343.
122 ЦГАДА. Ф. 210. Московский стол. Стб. 1091. Л. 29.
123 ЦГАДА. Ф. 138. 1621 г. Д. 3. Л. 2.
124 Там же. 1632 г. Д. 15. Л. 226.
125 ЦГАДА. Ф. 159. Oп. 1. Д. 847. Л. 6—7; Д. 974. Л. 20; Ф. 210. Приказный стол. Стб. 1136. Л. 89.
126 ЦГАДА. Ф. 138. 1632 г. Д. 15. Л. 173.
127 Там же. 1667 г. Д. 2. Л. 5.
128 Там же. 1621 г. Д. 3. Л. 8; 1622 г. Д. 5. Л. 120; 1632 г. Д. 15. Л. 182.
129 Там же. 1655 г. Д. 3. Л. 65; 1664 г. Д. 2. Л. 11, 120; Ф. 159. Oп. 1. Д. 839. Л. 16—19.
130 ЦГАДА. Ф. 138. 1701 г. Д. 48. Л. 8—15 об.
131 Там же. 1622 г. Д. 5. Л. 73—74, 107, 115.
132 ЦГАДА. Ф. 159. Oп. 1. Д. 839. Л. 417.
133 ЦГАДА. Ф. 138. 1698 г. Д. 45. Л. 2.
<< Назад Вперёд>>
