Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историческое развитие русской фабрики в XIX веке

Изменение условий конкуренции фабричной и домашней промышленности в новейшее время. - Сокращение числа домашних рабочих в хлопчатобумажном производстве. - Падение ручного ткачества в разных отраслях труда. - Раздробление производства - чем оно вызывается. - Металлические кустарные промыслы. - Гвоздарный промысел. - Павловские замочники. - Почему в Павлове кустарная мастерская становится мельче, а в Загарье крупнее. - Упадок лесных промыслов. - Значение вздорожания сырья. - Гончарничество. - Щеточный промысел Московской губ. - Развитие новых промыслов под влиянием фабрики. - Экскурсия в область английских экономических отношений. - Английские кустарные промыслы. - Сходство положения английского и русского кустаря. - Взгляды англичан на способы борьбы со злом домашней системы. - Бегство мужика из деревни в город. - Чем оно вызывается по отзывам местных наблюдателей. - Влияние отхода на экономическое положение населения в Костромской губ. - Отход и грамотность в Костромской и Ярославской губерниях.

В дореформенной России фабрика не только не замещала кустарной избы, но, наоборот, очень энергично содействовала росту кустарного производства. Мелкое производство даже вытесняло крупное; это, впрочем, отнюдь не означало торжества "народной" промышленности над капиталистической, так как и та и другая имели капиталистический характер: на фабрике производством управлял промышленный капитал, а в кустарной промышленности - торговый капитал. И торговый капитал в ту эпоху нашей истории оказывался сильнее промышленного, побеждал его: капиталист находил для себя выгоднее руководить только сбытом продуктов, заведывать рынком, оставляя самый процесс производства в избе производителя. Я указывал выше, что успехи кустарной промышленности всецело обусловливались техникой производства: в то время машина почти не проникала в важнейшие отрасли народного труда. Отсюда, естественно, получается вывод, что перемена условий техники, введение в производство машины должны были повлечь за собой и изменение формы промышленности. Фабрика должна была получить перевес над кустарной избой. Этим в общих чертах и характеризуется новейшая эволюция нашей кустарной промышленности. В настоящей главе я постараюсь очертить эту эволюцию, обрисовать борьбу фабрики и кустаря, как она наблюдается в наше время.

Разложение старинной ручной фабрики наблюдалось особенно рельефно в ткацкой промышленности. На ткацких фабриках ХVIII века, - полотняных, шелковых, бумажных, - работа производилась на ручных станках при ничтожном употреблении машин. Только суконное фабричное ткачество имело более машинный характер. Поэтому и суконные фабрики гораздо меньше, чем полотняные, бумажные и шелковые, подверглись процессу разложения или раздробления на мелкие производственные единицы. Миткалевое ткачество развилось во второй четверти этого века с поразительной быстротой во всем центральном промышленном районе. Бумаготкацкие фабрики во многих случаях превратились в простые фабричные конторы - заведения исключительно посреднического характера, совсем не занимавшиеся производством, а только раздававшие основы и уток домашним ткачам и принимавшие от них готовый товар. Точно так же тканье шелковых и полотняных материй на-дому и в светелках в николаевскую эпоху было гораздо распространеннее фабричного ткачества. Суконная фабрика лучше удержала свои позиции благодаря техническим преимуществам фабричного производства сукон, на котором уже в то время находили себе значительное применение машины.

Новый фазис промышленной эволюции обозначился ранее и сильнее всего именно в бумаготкацком производстве. Если не забыл читатель, уже в конце 50-х годов фабриканты, жалуясь на утаивание материала ручными ткачами, грозили им механическим станком, который положит конец "злоупотреблениям" непокорных кустарей. Это время настало очень скоро. Механический ткацкий станок появляется во Владимирской губернии уже в 40-х годах, но только в 60-х и 70-х годах механическое ткачество бумажных материй начинает принимать размеры, серьезно угрожающие кустарному ткачеству. В 1866 г. в России было только 42 механических бумаготкацких фабрики, в 1879 г. - уже 92. Общее представление о переменах в формах бумаготкацкой промышленности можно получить из нижеследующих цифр.



Мы видим, что число регистрируемых рабочих в фабричном здании быстро растет, а число регистрируемых рабочих на стороне - столь же быстро падает. В 1866 г. цифра регистрируемых домашних рабочих достигла 70% работающих в фабричном здании, а в 1894-1895 гг. домашние рабочие составляли только 8% этих последних. До 60-х годов домашняя система разлагала фабрику. С этого времени фабрика стала замещать домашнюю промышленность.

Все местные исследователи уже с конца 60-х годов отмечают падение миткалевого ткачества. Но вплоть до 80-х годов мелкое кустарное ткачество еще преобладало над фабричным. Так, по расчету московских статистиков, в конце 70-х годов в Московской губернии из всех тканей, производимых ручным способом, 20% вырабатывалось на фабриках и 80% - в светелках, в избах крестьян. Но уже в это время в некоторых местностях кустарное ткачество было совершенно убито машинным. Так, по словам г. Вернера^1*, "в Серпуховском и Коломенском уездах еще двадцать лет тому назад почти во всяком крестьянском доме работали миткаль; в настоящее время там нет ни одного миткалевого стана"².

По словам другого исследователя, г. Погожева, "в 1880-1881 гг. в Можайском уезде... из прежних 29 мастерков (в 1871 г.) осталось ровно втрое меньше, необходимо притом заметить, что даже эти мастерки уцелели лишь благодаря тому, что многие из них, оставив убыточную выработку дешевых бумажных материй... стали вырабатывать полушелковые ленточки"³.

В Дмитровском уезде в 1871 г. было 158 ручных ткацких фабрик, на которых работало почти 1 300 человек; в половине 80-х годов число таких фабрик сократилось до 27. "Два местных ткацких фабриканта в прежнее время имели несколько фабричек в разных селениях, а теперь и тот и другой предпочли выстроить по одной небольшой самоткацкок фабрике... Из прежних 158 бумаготкацких фабрик... не менее 30 фабричек заведомо для соседей прекратилось более 10 лет тому назад. Другие же фабрички частью превратились в обыкновенные ткацкие конторы, раздающие крестьянам работу на дом; частью, как предполагают местные жители, работают... в значительно меньших размерах"⁴.

Точно так же в Можайском уезде большинство прежних мастеров, закрыв свои фабрички, частью стали работать в качестве простых ткачей в светелках у других более счастливых мастеров, частью брать основы на-дом и работать у себя в избе или же раздавать бумажные основы своим односельчанам по домам⁵.

Относительно Волоколамского уезда г. Погожев замечает; "По словам многих весьма крупных мастерков, мелкой промышленности из года в год становится все труднее бороться с механическими фабриками, работающими и дешевле и быстрее ручных ткачей"⁶.

Если мы будем просматривать московский Статистический ежегодник, то мы натолкнемся на многочисленные факты упадка кустарного ткачества в 80-е и 90-е годы. Так, в Ежегоднике за 1887 г. читаем: "Кустарный промысел, в недавнее еще время сильно развитый в разнообразных видах в уезде, находится на степени полного падения, особенно резко выдающегося в ручном ткачестве. В редкой мастерской не найти несколько станов, не только не заправленных, но сложенных, как никуда негодная рухлядь. Число мастерских год от году уменьшается. Цена на кустарные изделия сбита донельзя. Так называемые мастерки, работающие на хозяев, когда работают, когда нет. Статистика убавившихся в сравнительно небольшой период времени рабочих рук, кормившихся прежде кустарным промыслом, могла бы наглядно показать, как сильно и, кажется, бесповоротно пал этот важный в крестьянском быту промысел... Ручное ткачество в Озерецкой волости с 2 000 станов упало до 1 100 станов. И это сокращение занятых рук, без преувеличения, простирается на все роды кустарного промысла, сопутствуемое понижением заработной платы, достигающей крайнего минимума, дальше которого итти некуда"⁷.

Относительно Бронницкого уезда в Ежегоднике за 1890 г. находим следующее сообщение одного корреспондента-крестьянина, хорошо знающего, по словам редакции Ежегодника, местные условия: "В нашей местности имеются более или менее крупные кустари (ткачество бумажных материй), и все они в настоящее время остались как рак на мели, товар их вовсе с рук нейдет... Столбовым фабрикантам товара их и даром не надо. Вследствие сего невольно пришлось им на время прикончить свой кустарный промысел, да и ткачам неохота на них почти даром работать"⁸.

Характерно, что, как отмечают составители Ежегодника, в крупном фабричном ткачестве за зиму 1889-1890 г. дела шли прекрасно, падение мелких кустарных фабричек и светелок вызывалось, следовательно, исключительно неспособностью кустарного ткачества конкурировать с фабричным, а отнюдь не застоем ткацкой промышленности вообще.

По словам г. Вернера, подробно исследовавшего в 1890 г. промыслы Богородского уезда, кустарное ткачество во многих местах еще держится, но "что конкуренция (кустарного ткачества с фабричным) закончится полным торжеством фабричного ткачества, едва ли в настоящее время можно сомневаться. Беседуя с фабрикантами, проверяя их расчеты... мы убеждаемся, что хозяйчики и местные фабриканты не имеют от производства никакой предпринимательской прибыли и довольствуются в большинстве случаев только тем, что члены их семейства имеют постоянную работу на фабрике"⁹.

Голодные годы 1891 и 1892, когда все хозяйство страны испытало тяжелое потрясение, отразившееся и на обрабатывающей промышленности сокращением спроса на мануфактурные изделия, особенно крестьянского потребления, всею своею тяжестью обрушились на мелких хозяйчиков-кустарей. В Ежегоднике за 1893 г. читаем: "В бумаготкацком производстве уже давно ведется борьба между крупными и мелкими предпринимателями, разумеется, к невыгоде мелких; такие критические моменты, как только что пережитые 1891 и 1892 годы, бывают решительными для многих мелких предпринимателей; этим и объясняются, по-видимому, разноречивые сообщения наших корреспондентов, говорящих, что одни фабриканты совсем прикрыли свои фабрики, у других дела шли плохо, у третьих (более состоятельных) удовлетворительно" (Ежегодник. Промыслы. С. 6)¹⁰.

Итак, в Московской губернии исход борьбы крупного машинного ткачества с мелким кустарным уже определился с полной ясностью: торговая капиталистическая организации мелкого ткачества, в николаевскую эпоху победоносно вытеснившая во многих пунктах фабрику, теперь оказывается несостоятельной и уступает место фабрике, вооруженной механическим ткацким станом. Это вполне понятно. Каким образом может конкурировать с машинным ткачом кустарь, когда ткачество гладких бумажных материй на паровом станке в 20 с лишком раз производительнее ручного?¹¹

Таким образом, промышленное объединение рабочих на фабрике заменяет собой торговое их объединение. Капитализм вступает в свою высшую фазу. То же самое замечается и в других центрах бумаготкацкого производства. Во Владимирской губернии в течение 70-х и 80-х годов победа бумаготкацкой фабрики над кустарем была, по-видимому, еще решительнее, чем в Московской губернии. Так, относительно миткалевого ткачества в Александровском у[езде] г. Харизоменов сообщает: "По отзывам ткачей, это производство в последнее время быстро клонится к упадку". Раздача пряжи по домам прекращается по невыгодности ручного ткачества, и светелки закрываются, "тканье миткаля бросают, находя невыгодным конкурировать с самоткацкой фабрикой... За миткалем теперь сидят только женщины"¹². В прежнее время миткалевое производство существовало в 40 селениях Александровского уезда, в начале 80-х годов - только в 15. В Покровском уезде замещение кустарного миткалевого ткачества фабрикой совсем закончилось, в этом уезде, по словам Пругавина^2*, производство миткаля на ручных станках совершенно исчезло¹³.

Точно так же, по словам Я. Гарелина, и в Шуйском у[езде]: "ручная выделка миткаля почти прекратилась, вследствие того что: 1) развелось большое число механических ткацких фабрик и 2) плата за ручную выделку миткаля упала до такой степени, что работать совершенно было невозможно"¹⁴.

Во всей Владимирской губернии в 1882 г. механических станков бумажных материй было 17 871, а в 1890 г., по расчету г. Свирского, - 26 690; таким образом, за 8 лет число механических станов увеличилось почти на 50%¹⁵. Ручные ткацкие фабрики и фабричные конторы не исчезли, но число их быстро сокращается. Так, со времени 1882 г. число станов на ручных фабриках уменьшилось к 1890 г., по расчету того же автора, на 64%. Преимущества механического ткачества так велики, что, по словам г. Свирского, "становится непонятным, как наряду со столь могущественным соперником до сих пор может существовать этот падающий промысел (ручное ткачество). Обстоятельство это, - продолжает г. Свирский1*, - объясняется отчасти тем, что существуют некоторые сорта тканей, производство которых на механических станах или затруднительно, или маловыгодно. Кроме того, одна из главных причин, поддерживающих ручное производство, - это чрезвычайно малый заработок, которым довольствуются ткачи-кустари"¹⁶.

В третьем центре бумаготкацкого производства - Костромской губернии - наблюдается буквально то же самое. Уже с начала 60-х годов ручное ткачество в Костромской губернии стало падать. "После 1860 г., особенно же в последние годы, - читаем в местном статистическом издании, - ручная выделка бумажных изделий очевидным образом стала клониться к упадку вследствие введения на большей части здешних фабрик механического ткачества"¹⁷.

Так, в Одолевской и Новинской волостях (Нерехотского у [езда]) "ткачеством занимались прежде на домах; но с появлением и развитием фабричного производства большинство стало уходить на фабрики". В селе Кощееве (того же уезда) "исстари было развито ручное ткачество миткалей. Но так как это занятие за последнее время значительно упало с усилением механического производства фабрик в соседних местностях, то почти все свободные люди в крестьянских семействах устремились на эти фабрики"¹⁸.

В Ширяихской, Горковской и Горкинской волостях преобладающим промыслом было раньше ручное ткачество миткалей, но "в 20 последних лет ручное ткачество значительно сократилось здесь вследствие развития механического производства соседних фабрик"¹⁹.

Очень промышленную часть Костромской губернии составляет так называемый Вичугский район - юго-западная часть Кинешемского у [езда]. В этом районе также было констатировано в начале 80-х годов сильное уменьшение раздачи основ крестьянам по домам²⁰. Домашнее ткачество в этом районе "заметно падает в последнее время. Некоторые только специальности остаются в руках кустарей, именно более толстые и разнообразные по цвету материи; все же более тонкие и одноцветные материи становятся достоянием механического производства..."²¹. В Яковлево-Середском районе (Нерехотском у[езде]) ручное миткалевое ткачество совсем упало, и промысел этот, "по словам местных производителей, держится последние годы²².

В Медынском уезде, Калужской губ[ернии] бумажное ткачество еще не так давно было самым распространенным промыслом. Но уже в конце 70-х годов сообщали из этого уезда: "Промысел этот в здешней местности падает и падает с заметной быстротой: число станков, работавших даже в прошлом (1878 г.), было на 1/3 более настоящего"²³.

Точно так же падение кустарного миткалевого промысла отмечалось в Тверской губернии²⁴; в Рязанской губернии²⁵, читаем в местном статистическом сборнике, "открылись большие фабрики, и кустарному производству изделий был нанесен смертельный удар; кустари должны были покинуть свои светелки и поступить рабочими на фабрики. Только в Егорьевском у[езде] и отчасти в Касимовском ткачеству удалось сохранить домашний вид производства". Относительно Самарской губернии мы имеем указание на падение процветавшего раньше женского кумачевого промысла; падение это было вызвано, главным образом, "невыгодностью производства ручных кушаков ввиду конкуренции с ними тонких фабричных"²⁶.

Относительно сарпиночного производства Саратовской губ[ернии] г. Харизоменов сообщает следующее: "Не может подлежать сомнению, что сарпиночное производство в форме домашней системы крупного производства продержится недолго, уступив свое место фабрике с паровым двигателем и механическими ткацкими станками. Ткачи одноцветных материй будут сосредоточены на фабрике, а кустарное производство останется только для ткачей разноцветных материй, заказчиком которых будет та же фабрика... Необходимость перехода к фабричной форме обусловливается и тем еще обстоятельством, что в последнее время... кустари, находя ничтожным 20-30-копеечный дневной заработок ткача, бросают станки"²⁷. Факты промышленной эволюции Саратовской губ[ернии] дают основание г. Харизоменову заметить, что "домашняя система крупного производства есть переходная ступень к строго фабричному производству в одном здании, снабженном усовершенствованными техническими орудиями".

Итак, относительно направления новейшей эволюции бумажного кустарного ткачества не может быть сомнения: все наблюдатели свидетельствуют в один голос, что в настоящее время быстро происходит превращение домашней промышленности в фабричную. При этом кустарное ткачество гладких и одноцветных бумажных материй местами почти вымерло, местами вымирает; в особенности это следует сказать о миткалевом ткачестве, которое во многих местах перешло уже на фабрику, в других же доживает свои последние дни. Недалеко то время, когда ручной миткалевый ткач будет у нас такой же редкостью, как и в Западной Европе. Кустарное ткачество узорчатых и разноцветных материй еще упорно борется с фабрикой, черпая силы в ничтожной оплате труда кустаря. Дальнейший прогресс техники должен привести большинство и этого рода ткачей на фабрику.

Перейдем к другим отраслям текстильной промышленности. Я говорил, что суконная фабрика вследствие большей сложности производства сукон гораздо менее бумаготкацкой подверглась вышеописанному процессу разложения. Шерстяное ткачество поэтому является сравнительно мало распространенным кустарным промыслом. В суконном ткачестве более, чем в каком-либо другом, нашли себе применение машины, как это можно видеть из нижеследующей таблицы, относящейся к московским фабрикам конца 70-х годов.



"Это обстоятельство, - по словам земского сборника, - не могло не оказать влияния на ткацкий промысел: во всей губернии мы не встречаем нигде выработки тонких сукон на-домах или в светелках, такая же участь скоро постигнет кустарную выработку гладких шерстяных тканей"²⁸.

Во Владимирской губернии, в Александровском уезде, имеется обширный район кустарного производства сукон, так называемых "опаринских". История этого промысла рельефно очерчена г. Харизоменовым. Она сводится к следующему: фабрика шаг за шагом оттесняла кустаря от высших сортов товара к низшим благодаря постоянному удешевлению продукта (вследствие технических усовершенствований фабричного производства), с одной стороны, и вздорожанию сырья, с другой. Немецкие сукна, которые раньше вырабатывались кустарями, теперь производятся только на фабриках. Но, с другой стороны, та же фабрика вызывает образование и новых промыслов: так, убивши ткачество немецких сукон, она развила в той же местности пряденье суконной "кромки" - грубой пряжи для покромок тонких сукон. Впрочем, и этому новому промыслу грозит падение: машина быстро вытесняет в этой области ручной труд, и в близком будущем кустарям придется, по мнению г. Харизоменова, или бросить свои избы и пойти на фабрику, или же заняться другими промыслами, которым еще не в такой степени грозит конкуренция машины²⁹.

В Костромской губернии одним из самых старинных промыслов Кинешемского уезда была выделка так называемых "решемских" сукон, расходившихся исключительно среди крестьянского населения. Этот промысел возник вне всякого влияния фабрики и долгое время "процветал". Но уж в половине 70-х годов мы узнаем о его упадке, вызванном, главным образом, "увеличившимся производством и дешевизной тонких фабричных сукон³⁰, а также вздорожанием шерсти и конкуренцией других шерстяных изделий.

Валянье сапог из шерсти принадлежит к числу распространенных крестьянских промыслов. В Ярославской губернии и в этой области кустарь страдает от конкуренции машины. Так, в Ярославском уезде сапоговаляльный промысел за последнее время "уменьшается потому, что в некоторых местах заведены машины для битья шерсти... крупные производители при селе Макарове устроили паровые заведения"³¹.

В крестьянском потреблении до сих пор преобладают самодельные сукна, приготовляемые для нужд семьи из собственной шерсти. Как известно, обработка шерсти обыкновенно производится в этом случае особыми странствующими или оседлыми ремесленниками шерсгобитами. Интересно, что и в этом промысле чувствуется влияние машин. Так, в Нижегородском уезде в течение 80-х годов стали возникать в деревнях особые шерстобитные заведения с машинами, "которые значительно уменьшили как число кочующих шерстобитов-семеновцев, так и заработки их"³². То же самое отмечается в кустарной обработке шерсти и в Вятской губернии.

"Появление машин и крупных заведений уже наступает. Так, недавно по деревням Верхосунской волости... один предприниматель возил машину и бил шерсть для желающих; затем в с. Архангельском, Нолинского уезда, богатый крестьянин Тураев устроил крупное сапоговаляльное заведение, в котором круглый год работают до 70 наемных рабочих"³³.

Точно так же в Спасском уезде, Казанской губернии, земскне исследователи отмечают, что "шерстобитный промысел значительно сократился по причине введения в употребление шерстобитных машин конных и водяных"³⁴.

В Полтавской губернии "распространение крупных сукновален значительно подрывает мелкую промышленность и понижает заработки представителей личного труда"³⁵.

Шелкоткацкое производство имеет совсем иной характер, чем суконное. Мы видели, что процент фабрик с механическими станками в шелкоткацком производстве Московской губернии конца 70-х годов был ничтожен. В этой отрасли промышленности ручной труд гораздо легче может конкурировать с машинным. Неудивительно поэтому, что еще в 70-х годах в шелковом ткачестве кустарное производство (преимущественно в светелках) царило неограниченно. "Только шелковое производство, - читаем в земском сборнике Московской губ[ернии], - по своим техническим условиям гарантирует на более или менее продолжительный срок изготовление тканей ручным способом"³⁶... Но жизнь не оправдала этих надежд.

Уже в 1885 году г. Дементьев сообщает о падении шелкового кустарного ткачества в Коломенском уезде.

"Не беремся утверждать, что кустарное шелкоткачество исчезло в уезде вполне, но заметим, однако, что везде при многократных расспросах мы всегда получали ответ, что "это дело прикончилось", фабриканты уже не раздают более основ... Мелкое ткачество падает... В течение 3-4 последних лет закрылось 14 светелок с 194 ткацкими станками... Нам не раз приходилось слышать в селах от стариков о множестве брошенных шелкоткацких станков; так, например, в селе Протопопове было несколько шелкоткацких фабричек и почти в каждом доме был ткацкий стан; число последних в селе превосходило 100, а теперь здесь давно уже нет ни одного"³⁷.

Относительно Серпуховского уезда г. Дементьев отмечает в 1888 г., что из 36 светелок с 501 станом, зарегистрированных в 1878-1879 гг., в 1887 г. осталось только 14 светелок с 261 станом. "Едва ли не в той же мере, - заключает он, - т.е. наполовину, пало и кустарное ткачество (разных, преимущественно бумажных материй) в собственном смысле: по крайней мере, объезжая уезд, мы на каждом шагу находим мелкие конторы для раздачи основ кустарям, уже по нескольку лет прекратившим свои операции... падение, по-видимому, относится, главным образом, к ткачеству полубархата"³⁸.

В "Статистическом ежегоднике" за 1887 г. сообщается, что ткацкий промысел во всех его видах быстро падает. В Подчерковской волости, занимающейся преимущественно изделиями бахромы, галунов и позументов, за четыре года - 1882-1886 - производство сократилось на 794 стана. Ручное ткачество в Озерецкой волости упало с 2 000 станов до 1 100 станов (Ежегодник. Промыслы. С. 26).

В "Статистическом ежегоднике" за 1892 г. читаем следующее сообщение из Гребневской волости, Богородского уезда: "Товары, которые вырабатывались кустарями и давали заработок односельцам, как то: атлас, люстрин, фуляр, тафта и пр., теперь стали работать немцы на самоткацких станках, причем работают преимущественно женщины" (Ежегодник. Промыслы. С. 6). По этому поводу составители "Ежегодника" замечают, что кустарная промышленность "падает в конкуренции с капиталистическим производством". Московские статистики забывают, что домашняя система крупной промышленности, господствующая в кустарных промыслах, есть такая же капиталистическая форма промышленности, как и вытесняющая ее фабрика, но только без технических преимуществ последней.

В 1892-1893 гг. сокращение мелкого шелкового ткачества продолжалось отчасти благодаря вздорожанию сырого материала - шелка. "К весне шелк сильно вздорожал, поэтому мелкие мастерки прикончили работы у себя на-дому, у крупных же фабрикантов дела шли хорошо". Корреспонденты "Ежегодника" указывают, что от вздорожания шелка пострадали именно мелкие фабриканты, а крупные, имевшие большие запасы шелка, на этом даже нажились³⁹.

"Ежегодник" за 1895 г. отмечает, что "с введением механических самоткацких станков и для шелковых материй ручное шелковое ткачество начинает падать, но есть очень много таких шелковых материй, которые на механическом станке работаться не могут" (с. 11).

Да, пока такие материи есть, но с каждым шагом техники фабрика идет вперед и захватывает все новые области кустарной промышленности. И не нужно быть пророком, чтобы с уверенностью предсказать не в очень отделенном будущем падение важнейших отраслей шелкового кустарного ткачества. К этому выводу приходит такой компетентный исследователь кустарной промышленности, как г. Харизоменов: "Окончательная победа крупной промышленности над мелкой, - пишет он по поводу мелкоткацкой промышленности Александровского уезда, - объединение работников, рассыпанных по многочисленным светелкам в стенах одной шелковой фабрики, составляет лишь вопрос времени, и чем скорее наступит эта победа, тем лучше для ткачей"⁴⁰.

В канительном промысле точно так же машина бьет кустарей. Так, по сообщениям начала 90-х годов, в Рождественской вол., Бронницкого уезда, "ручной труд в канительном производстве заменен машинным; содержатели все поставили волочильные паровые машины... Замена ручного труда машинным вряд ли ограничится одной Рождественской волостью"⁴¹.

Льняное и пеньковое производства в значительно меньшей степени приняли фабричный характер, так как сырой материал в этом случае добывается в собственном хозяйстве крестьянина, почему обработка льна и пеньки была исконным домашним производством нашего мужика, занимавшим в свободное зимнее время рабочие силы его семьи. И теперь домашнее ткачество для нужд семьи, без сомнения, далеко превосходит по своим размерам промышленное ткачество. Но для нас имеет важность только кустарное ткачество, работа для сбыта, так как лишь с последней непосредственно конкурирует фабрика. Что касается кустарной обработки льна и пеньки, то разнообразные промыслы, относящиеся сюда, в очень различной степени пострадали от конкуренции фабрики. Полотняное ткачество (особенно выделка средних сортов полотна) быстро теряет кустарный характер и переходит на фабрику. Уже в 60-х годах в Костромской губернии почти исчезло кустарное пряденье льна; полотно ткалось кустарями почти исключительно из фабричной пряжи по заказам фабрикантов. В 70-х годах и кустарное полотняное ткачество начало клониться к упадку благодаря развитию механического ткачества на фабриках. Только в некоторых местностях (например, Шунгенской волости) кустарное ткачество полотен держится довольно прочно благодаря особому искусству кустарей⁴². Но и в этой местности кустари страдают от конкуренции фабрик и понижения цены полотна.

Совершенно такими же чертами характеризуется кустарное полотняное ткачество Костромской губернии и в "Трудах кустарной комиссии". В Кинешемском уезде (Николаевской волости) "промысел (лъноткацкий) положительно падает; причин тому много: недостаток материала, его дороговизна, соперничество фабрик, низкие цены производства, кулачество скупщиков и т.д."⁴³. В Шунгенской волости "в прежнее время... крестьяне устраивали сообща светелки... С течением времени светелки стали разрушаться - новых совсем не строят, да и старые плохо ремонтируют. За последние десять лет разрушено до 20 светелок... крестьяне стали находить несравненно выгоднее ткать в своих домах... Ткачеству конкурируют устроенные при фабриках паровые самоткацкие станки. Очевидно, что ручная работа, хотя бы и на самолетах, с машиной конкурировать не может и, как только не будет спроса на нее, должна пасть, как пало ткачество в соседних волостях: Апраксинской, Кариковской, Корниловской и др. Ткачество будет существовать только до той поры, пока хозяева не найдут возможным заменить его паровой силой"⁴⁴.

В центре полотняного производства Ярославской губ[ернии] - селе Великом - кустарному ткачеству был нанесен сильный удар устройством в 1872 г. в этом селе фабрики Локалова^4* с механическими станами. Мелкие кустари прекратили работу. Несмотря на временное оживление кустарного ткачества в конце 70-х годов, под влиянием общего промышленного подъема и усиления спроса на полотно, промысел, по словам г. Исаева, клонится к упадку. По справедливому замечанию г. Исаева, верным признаком упадка является значительное понижение заработка ткачей.

Теперь в ткацком промысле Ярославской губернии мы видим, с одной стороны, кустаря, работающего на контору, с другой - крупные фабрики с новейшими машинами и приспособлениями. "Обе эти формы, в которых воплощается ткацкая промышленность Ярославского уезда, - говорит г. Исаев, - далеко не одинаково жизненны. Первая форма отживает свой век, и это отживание чувствует не только кустарь, зарабатывающий меньше, чем ткачи предшествующего поколения, но и владелец конторы. Он чувствует всю тяжесть соперничества фабрики. Он знает, что борьба эта не равна, что в недалеком будущем фабрика станет в этой отрасли единственной формой производства". Контористы сами признают необходимость устройства самоткацких фабрик. "Несколько таких изменений - и в исследуемой области не останется ни одного ткача-кустаря. Производство полотна в Ярославском уезде постигнет такая же участь, какая постигла хлопчатобумажную промышленность во Владимирской губернии"⁴⁵.

В Ростовском уезде, Ярославской губ[ернии], "громадное в прежнее время производство льняной пряжи и тканей... год от году все более и более упадает, и в последнее время... количество изделий по этому производству для продажи сократилось наполовину против количества, поступавшего в продажу лет 20 тому назад"⁴⁶. Причина этого сокращения заключается в распространении фабричного полотна, вытесняющего кустарное.

Многочисленные данные относительно упадка кустарного полотняного ткачества в Ярославской губернии за последнее время мы находим в интересной работе г. Кириллова^5* "Отхожие промыслы крестьян Ярославской губ[ернии] (издание ярославского статистического комитета). Из всех волостей, где развито полотняное ткачество, корреспонденты сообщают о его упадке. Так, в Красносельской волости ткацкий промысел "начался исстари, но теперь падает вследствие конкуренции фабрик, и помешать этому падению нечем". В Крестобогородской волости "ткацкий промысел падает вследствие уменьшения спроса на продукты ручного ткачества". В Мереевской волости "промысел падает вследствие конкуренции фабрики". В знаменитом селе Великом "промысел ручного ткачества упадает вследствие возникновения паровых фабрик" и т.д и т.д. Все это дает основание г. Кириллову сделать заключение: "Ткачество, которым промышляет большая часть крестьян Ярославского уезда, теперь, с увеличением фабрик, совершенно убито"⁴⁷.

Во Владимирской губернии механический ткацкий станок также повел к сокращению ручного полотняного ткачества. За время 1882-1890 г. число полотняных механических станов в этой губернии возросло почти на 72% (всего их было в 1882 г. 685, а в 1890 г. - 1 117), за то же время число ручных станов на фабриках сократилось на 27,5% (в 1882 г. их было 639, а в 1890 г. - только 464), но в действительности уменьшение было гораздо больше, так как многие из оставшихся ручных станков находились в бездействии. Число кустарей, ткачей, работавших на стороне, не на фабриках, достигало в том же году 2 213 человек⁴⁸; таким образом, по числу рук кустарное производство полотна в 1890 г. все еще преобладало над механическим; но промысел быстро клонится к упадку, и механический станок с такой быстротой завоевывает почву, что время полного исчезновения ручного ткачества полотна во Владимирской губ[ернии] не за горами.

Разумеется, в губерниях менее промышленных, в которые механический ткацкий станок еще не успел проникнуть, кустарная обработка льна продолжает держаться прочно. Но не может быть сомнения, что участь льноткацкого промысла и в таких губерниях не будет иной, чем в губерниях центрального района. Весь вопрос только во времени: чем быстрее будет идти промышленное развитие России, тем быстрее будет развиваться фабрика на счет кустарной избы.

Что касается до пряденья льна для сбыта, то оно в еще большей мере, чем ткачество, имеет фабричный характер. Ручная льняная пряжа почти не употребляется в центральном районе для изготовления полотна, предназначенного для продажи. Полотно, изготовляемое кустарями, выделывается почти исключительно из машинной пряжи. Ручное пряденье сохраняется только для целей домашнего потребления, так как машинная пряжа стоит немногим больше сырого льна, и труд пряденья совершенно не окупается.

Изготовление пеньковых тканей в еще большей степени, чем льняных, имеет характер семейного производства для собственных нужд крестьянина. Но там, где оно принимает характер кустарного промысла, оно не менее льняного страдает от конкуренции фабрик. Так, например, в Медынском уезде, Калужской губернии, "Пеньковому промыслу при его настоящем положении грозит неминуемый упадок под влиянием фабричной выделки тех же изделий, продаваемых дешевле ручных"⁴⁹. Очень распространенным промыслом является крученье канатов, веревок и вязанье рыболовных сетей. Этот промысел широко распространен в местностях, лежащих по берегам судоходных рек и озер. Машина получила еще очень небольшое применение в производствах этого рода, но, тем не менее, кустари уже начинают чувствовать ее властную руку. Так, канатопрядильный промысел принадлежит к числу крупнейших и старейших в Горбатовском уезде, Нижегородской губернии. Этот промысел был очень распространен и в г. Нижнем, где в 60-х годах существовало множество мелких прядильных заведений. "Жители Нижнего занимаются преимущественно прядением канатов и веревок", - в такой наивной форме характеризовалась нижегородская промышленность в одной книжке 60-х годов. Теперь же в Нижнем мелких прядильных заведений совсем нет - их место заняло несколько крупных канатных фабрик. То же самое наблюдается и в деревнях Горбатовского уезда.

Лет 20 тому назад горбатовский прядильный промысел находился в "цветущем" состоянии; теперь он падает, а в будущем грозит уменьшиться еще более, если не уничтожиться окончательно. Главная причина уменьшения горбатовского промысла заключается, по словам местных исследователей, в конкуренции канатных фабрик, которые в последнее время стали появляться в разных местах России, вытесняя горбатовские изделия. Только мелкая снасть, производимая и на фабриках ручным способом, еще долго останется в руках кустарей⁵⁰.

Крупные канатные фабрики развиваются и в Кунгурском уезде Пермской губернии⁵¹.

Вязанье сетей в гораздо меньшей степени страдает от фабричной конкуренции. Нищенский заработок, получаемый кустарями от этого промысла, мешает проникновению в это производство машины. Исследователи этого промысла, обыкновенно, указывают на крайне низкую заработную плату кустарей, работающих сети по заказам крупных торговцев, но сравнительно редко упоминают о вторжении в этот промысел фабрики. Тем не менее отдельные указания на последнее встречаются и здесь. Так, в Спасском уезде, Казанской губ[ернии] "производство уров (род рыболовных сетей)... в настоящее время значительно пало вследствие замены уров сетями из машинной веревки, которые хотя и дороже, но значительно прочнее"⁵². Красноперое^7* сообщает в "Русском богатстве", что осташковская ручная сеть вытесняется машинной.

"В Риге я уже не нашел и следа осташковской сети... Иностранная машинная сеть вытеснила осташковскую в течение последнего пятилетия на всем побережье Рижского залива, но дальше, в глубь России, еще не пошла... Машинная фильдекосовая сеть отличается чрезвычайной прочностью и легкостью"⁵³. Тем не менее, повторяю, в общем промысел этот держится очень стойко и сохраняет характер типичного кустарного промысла: производство исполняется без помощи машин, производитель получает нищенскую плату и находится в полной кабале у скупщика-торговца, снабжающего его сырым материалом. Участие наемного труда в этом промысле вообще незначительно. Производство имеет вполне семейный характер: кустари не держат рабочих и учеников. Что же способствует такой чистоте "народного" типа этого промысла? А то, что ученики и наемные рабочие "здесь положительно немыслимы, если обратить внимание на годовую заработную сумму самих кустарей"⁵⁴. Иными словами, "слабость наемного элемента" вызывается упадком заработков кустаря.

Обратимся теперь к очень распространенному промыслу в лесных местностях: плетенью рогож и тканью рогожных кульков. Казалось бы, уж этот промысел может не опасаться крупного производства, так как машина не находит никакого применения в этой примитивной промышленности. Тем не менее этот промысел принадлежит к числу падающих, главным образом, вследствие трех причин: 1) конкуренции с рогожными кулями холщевых и джутовых мешков, изготовляемых фабричным способом; 2) конкуренции крупных кулеткацких мастерских, возникающих в последнее время; 3) повсеместного вздорожания леса, удорожающего сырой материал. Так, в Спасском уезде, Казанской губ[ернии], "кулеткацкое производство в последние годы сильно сократилось... рогожные кули заменены мешками из холста и джутовой ткани... На сокращение производства повлиял также недостаток липы и дороговизна мочала... Тканье цыновок почти совсем прекратилось по причине отсутствия своего леса и дороговизны покупного мочала"⁵⁵. В Козьмодемьянском уезде той же губернии кулеткацкий промысел "падает, главным образом, потому, что в употребление входят мешки холщевые"⁵⁶. В Лукояновском уезде, Нижегородской губернии, "в силу того, что в настоящее время рогожные кули стараются заменить более выгодными холстяными или дерюжными... кустари-рогожники должны терять энергию и надежду на хороший сбыт своих изделий... И действительно, подрыв этот уже кое-где выступил наружу, как бы в свидетельство того, что промысел этот отжил век... В Мадаевской волости, бывшей когда-то одной из населеннейших и промышленных, в настоящее время рогожный промысел прекратился... Одной из причин упадка промысла служит недостаток и дороговизна материала"⁵⁷.

В Костромской губернии рогожное производство падает вследствие вздорожания леса⁵⁸; то же самое сообщается и о Пермской губернии⁵⁹, Вятской⁶⁰. В двух последних губерниях возникли крупные рогожные и кулеткацкие мастерские, захватившие производство в свои руки.

Теперь я остановлюсь на одном любопытном явлении, крайне характерном для морфологии описанного процесса. Смысл очерченной эволюции заключается в превращении мелкого производства в крупное. Между тем более детальное изучение морфологических изменений кустарного производства при его превращении в фабричное обнаруживает, на первый взгляд, парадоксальный факт: одновременно с ростом фабричного производства в сохраняющихся кустарных производственных единицах наблюдается не концентрация производства, а, наоборот, раздробление его. Мы увидим ниже, что факты этого рода повторяются в самых разнообразных производствах. Остановимся пока на бумаготкацкой промышленности.

Московский земский статистик г. Вернер отмечает, что параллельно с ростом крупных промышленных предприятий, фабрик наблюдается сокращение мелких фабричек, светелок, и переход кустарного ткачества из светелок в избу. "С развитием ткачества - говорит г. Вернер, - увеличивается число более или менее самостоятельных производителей, работающих не у владельца светелки, а в собственных домах; самые промышленные единицы становятся мельче, и большая часть населения находит возможным вести самостоятельное дело или вступать в непосредственные отношения с работодателями"⁶¹.

В местностях с большим количеством крупных фабрик больше и одиночных производителей: где крупных фабрик меньше, там меньше и одиночных кустарей, работающих в этом случае в маленьких фабричках-светелках. Но этого мало: не только при размещении в пространстве можно заметить, что рядом с фабрикой идет и кустарная изба, и исчезает светелка, но то же самое замечается и во времени при развитии фабричной формы производства. Так, в Волоколамском уезде распространение механического ткачества на фабриках привело к тому, что одни мастерки вынуждены были "значительно сократить размеры своего производства и понизить до невероятного минимума заработную плату ручных ткачей, тогда как другие, закрывая свои фабрички и раздавая основы на-дом крестьянам-ткачам, получают немалую прибыль, пользуясь дешевой рабочей силой". Такую фабричную контору, говорит г. Погожев, "устроить гораздо дешевле и выгоднее, чем выстроить и поддерживать отдельную фабричку"⁶². При сравнении числа рабочих, занятых на мелких фабричках в 1871 и 1879 гг., оказывается, что среднее число рабочих на одну фабричку уменьшилось - фабрички сделались мельче.

Мелкие фабрикантики предпочитают раздавать работу кустарям непосредственно по избам, вместо того чтобы сосредоточивать ткачей в светелках. Г-н Погожев объясняет раздробление кустарного производства желанием мастерков-светелочников избежать платежа земских налогов, установленных по несоразмерно высокой оценке ткацких светелок. Однако, как мы увидим ниже, совершенно подобное же явление наблюдается в весьма многих промыслах, где происходит превращение кустарного производства в фабричное. Такое общее явление не может вызываться случайной местной причиной, указываемой г. Погожевым.

Я уже говорил выше, что и в Дмитровском уезде наблюдается то же самое: светелки сокращают производство, но параллельно растет число отдельных ткачей, работающих на дому. Во Владимирской губернии распадение светелок обозначилось еще ярче. По словам В. Пругавина, "не подлежит сомнению факт постепенного уменьшения количества светелок в этом районе" (Александр[овский] Уезд). "По рассказам старожилов, - замечает далее Пругавин, - первое время существования промысла (бумаготкацкого) производство бумажных тканей сосредоточивалось, главным образом, на фабриках и светелках - на домах работали очень мало". В начале же 80-х годов число станов в избах вдвое превышало число станов в светелках. "Особенно сильно уменьшилось число ткацких светелок в окрестностях города Александрова, причем решающее значение в этом деле имела бумаготкацкая фабрика Баранова^8*"⁶³.

В Костромской губернии "число светелок с упадком ручного тканья бумажных изделий значительно уменьшилось в последнее время, и большая часть крестьян работает теперь на дому"⁶⁴.

Аналогичные примеры раздробления кустарного производства, одновременно со стягиванием его на крупные фабрики, мы увидим ниже. Чем же вызывается такое, на первый взгляд, странное влияние? Ведь, если забыть, что мелкие фабрички распадаются на отдельные кустарные избы в тех именно промыслах, которые доживают свои последние дни в качестве кустарного производства и не сегодня-завтра примут форму крупных фабрик, то легко заключить отсюда о торжестве "народной" промышленности над капиталистической и провозгласить победу кустаря над фабрикой. Между тем эта кажущаяся победа мелкого производства представляет собой в действительности доказательство его неспособности конкурировать с крупным иначе, как понижением выручки производителя⁶⁵. Дело вот в чем. Крупное машинное производство борется с кустарным дешевизной продукта. Каждый новый шаг машинной техники знаменует собой и падение цены продуктов. Так как техника ручного производства не прогрессирует, то удешевление продукта влечет за собой и уменьшение выручки производителя. Чем больше промысел страдает от конкуренции машины, тем меньше выручают кустари. Наконец, цена продукта падает так низко, что мелкие мастерки, находившие раньше возможным устраивать небольшие мастерские (светелки) и нанимать от себя рабочих (или сдавать эти мастерские в наем последним, как это нередко практикуется во Владимирской губернии), прекращают производство, так как их предпринимательская выручка не окупает расходов по содержанию мастерской. Иногда предпринимательская прибыль совсем исчезает, светелка закрывается, а ткачи начинают работать на дому за нищенскую плату, из которой ничего нельзя выкроить в пользу мелкого предпринимателя; производство раздробляется, но именно потому, что растет крупное производство - фабрика, уничтожающая мелкие мастерские и загоняющая кустарей в избу, из которой более счастливые из них затем переходят на фабрику, а прочие остаются беспомощными жертвами sweating system - системы выжимания пота, которая безраздельно царит в нашей так называемой кустарной промышленности.

В кустарной обработке шелка в Александровском уезде наблюдается то же явление: усиление конкуренции крупного производства - фабрики (а также и другие причины) приводит к измельчанию мелких кустарных заведений.

По словам В. Пругавина, "на основании рассказов старожилов, можно заключить, что в первое время возникновения промысла (мотания шелка) в Александровском уезде существовало много мотальных светелок со значительно большим числом наемных рабочих, чем в настоящее время. Словом, производство тогда имело более крупный размер, чем теперь"⁶⁶.

Подобное же измельчание кустарного производства наблюдается и в позументном промысле, сильно страдающем от фабричной конкуренции.

"Многие из прежних мастерков, вырабатывавших позумент и галун, в настоящее время или совершенно прекратили производство, или же работают уже без участия сторонних наемных рабочих, а некоторые из мастерков теперь превратились в простых ткачей, работающих по фабрикам. Так... из 81 позументной фабрички (в 1871 г.) в настоящее время прикончились лет 7-10 тому назад около 14 фабричек, на которых прежде работало с лишком 900 человек. Из этих 14 мастерков - четверо работают на фабричке Ижванова вместе со своими семьями; на трех фабричках производство прекращено вследствие смерти первого основателя; остальные 7 мастерков работают только своей семьей, без найма сторонних рабочих"⁶⁷.

Полотняные ткацкие светелки также раздробляются благодаря конкуренции фабрики. В Шунгенской волости (в центре кустарного ткачества Костромской губернии) "число светелок, несмотря на развитие ткачества, в последнее время сократилось; новых светелок уже не строят, старых не исправляют... Значительнейшая часть станов помещается уже на-домах, но общая цифра станов в волости, во всяком случае, от этого, не уменьшилась"⁶⁸. В другой волости, Челпановской, кустарное ткачество полотен "сократилось почти наполовину", причем особенно уменьшилось производство в светелках. "Много светелок стало уже пустыми", а в других часть станов не работает. В Башутинской волости "число работающих станов сократилось в местной светелке с 80 станов до 18". Положение кустарного полотняного ткачества в Костромской губернии в начале 80-х годов дало основание местному статистику г. Пирогову сделать заключение, что "вообще ткацкие светелки представляют отживающую форму в ряду промышленных заведений"⁶⁹.

В селе Великом в 50-х и 60-х годах крестьяне устраивали для тканья светелки. "Светелки были необходимы потому, что возвышение запроса на полотна и заработок ткачей побуждало многих нанимать 2-3 рабочих, а для 3-4 станов в избе не было места. В последние 8 лет мы замечаем обратное движение: у кого есть светелка, тот работает в ней; вновь же светелки не строятся, и не строятся потому, что недостаточный заработок делает невыгодным наем рабочих; разрушилась светелка - и ткач переносит стан в избу"⁷⁰.

В тесной связи с домашним ткачеством стоит красильный промысел - окраска в разные цвета самодельных крестьянских тканей. Вполне естественно, что промысел этот повсеместно падает. В нем наблюдается также раздробление производства.

"По словам промышляющих, хотя число красильных заведений 10-15 лет тому назад было почти такое же, как ныне, но зато количество работающих в этих заведениях было гораздо значительнее настоящего... Прежде в каждом красильном заведении были наемные рабочие; ныне же в большинстве случаев обходятся без них"⁷¹.

Итак, распадение производства наблюдается почти во всех отраслях кустарного ткачества и связанных с ним промыслов.

Перейдем теперь к другой обширной группе промыслов - обработке металлов. Здесь процесс поглощения кустаря фабрикой подвинулся далеко не одинаково в различных производствах. В одних он подвинулся уже очень далеко, в других только начинается. Так, кустарная ковка гвоздей находится в последней стадии падения. Этот промысел, как известно, был сильно распространен в обширном районе, охватывавшем Новгородскую, Тверскую, Нижегородскую, Ярославскую губернии с прилегающими местностями. Я говорил выше о "процветании" гвоздарного промысла в николаевскую эпоху. Пока русскому гвоздю не пришлось столкнуться с машинами, промысел быстро развивался, сохраняя характер типичной капиталистической домашней промышленности. Скупщик держал в полной своей власти кустаря, но так как на продукт кустаря имелся постоянный и все возраставший спрос, то и число кустарей возрастало и заработок их не падал. Это дало основание г. В.В. произнести патриотическую тираду в своей книге "Судьбы капитализма в России" об удивительных качествах нашего самобытного кустарного гвоздя, не боящегося никакой иностранной конкуренции. Однако г. В.В. оказался плохим пророком. Уже в 70-х годах на рынке появляется машинный гвоздь и быстро вытесняет ручной. Уже в 1875 г. тверское земство, усиленно боровшееся в то время с капитализмом и насаждавшее всевозможные артели, должно было приступить к ликвидации гвоздарных артелей, ссылаясь на невозможность ручному гвоздю конкурировать с машинным⁷². И, действительно, гвоздарный промысел, занимавший раньше первое место в ряду промыслов Тверского уезда, начиная с 70-х годов, быстро падает благодаря машинному гвоздю. "Многие гвоздари прекратили производство и стали искать заработков на тверских фабриках"⁷³, - читаем в "Земском сборнике" за 1876 г.

По словам г. Покровского, относящимся к концу 70-х годов, "современное положение гвоздарного ручного производства представляет его нам в состоянии довольно сильного упадка"⁷⁴.

В 80-х и 90-х годах промысел упал еще сильнее⁷⁵, как можно судить по нижеследующим данным:



Число кузниц все падает; в еще большей степени уменьшается число рабочих.

"Коренные кузнецы-мастера, - читаем в "Земском сборнике", - перестают ковать гвозди и ищут заработка на стороне. Упадок промысла обусловливается причинами, с которыми трудно бороться. Машинные гвозди вытесняют ручной гвоздь и удерживают этот вид кустарного промысла от окончательного упадка только вследствие недостаточно усовершенствованной техники в производстве машинных гвоздей... Есть еще работы, для которых требуется исключительно ручной гвоздь"⁷⁷.

Падение гвоздарного промысла в 70-х и 80-х годах отмечается во всех центрах этого производства. Так, в Ярославской губернии "гвоздарное дело в последние (конец 70-х годов) годы стало значительно падать: спрос на ручные гвозди уменьшается, к тому же и гвозди вырабатываются хуже, чем прежде. Опасным соперником кузнецов-гвоздарей явился на рынках машинный гвоздь. В самом центре кустарного промысла, в Уломе, стали появляться более сильные капиталисты по гвоздарному промыслу, которые склоняются к тому мнению, чтобы, стянув кустарей-гвоздарей к центру производства, настроить заводов с паровыми машинами для обработки и производства гвоздей. В последнее время немало уже выстроено в Пришекснинскон области железорезных паровых заводов, режущих железо на прутья, а затем они раздаются кустарям для выделки из них гвоздей"⁷⁸.

В Нижегородском уезде "еще в конце 70-х годов строились новые шиповки (гвоздарные кузницы)... начиная же с 1880 г. мы видим обратное". Шиповки закрываются одна за другой. "Подобный упадок производства кузнецы объясняют, главным образом, сильной и успешной конкуренцией машинного гвоздя... Сами кузнецы при постройках начинают потреблять не свой гвоздь, а машинный"⁷⁹.

За время 1882-1887 гг. в нескольких селениях Нижегородского уезда 16 шиповок прекратили работу, и число кузнецов уменьшилось на 240 человек. Кузнецы должны были покидать деревню и отправляться в отход. "Шиповки мало-помалу закрываются, и толпы невольно праздных кузнецов отправляются в Нижний в надежде найти в нем хотя бы какой-либо заработок"⁸⁰.

О гвоздарном промысле в Арзамасском уезде в конце 70-х годов читаем в "Трудах кустарной комиссии": "Лет 10-15 назад гвоздарный промысел был выгоднее, чем теперь. В то время еще не вошел в употребление машинный гвоздь, который своей дешевизной и чистотой внешней отделки в настоящее время вытесняет постепенно русский доморощенный гвоздь. Многие кузнецы были вынуждены прекратить производство... Какая будущность предстоит кузнечному промыслу? (замечает автор цитируемой статьи г. Карпов^9*). Мне кажется, что местный кузнечный промысел (выковка гвоздя) рано или поздно должен прекратиться, главным образом, вследствие конкуренции машинного гвоздя"⁸¹.

В Горбатовском уезде "кузнечный промысел с каждым годом падает... Главная причина этого - дороговизна углей и конкуренция машинного гвоздя"⁸².

Относительно положения этого промысла в 90-х годах мы имеем сведения по Тверской (см. выше) и Нижегородской губерниям. Промысел находится в крайнем упадке. Так, по сообщениям из Арзамасского уезда, промысел этот, существовавший почти во всех селениях Ивашкинской волости, "в течение последних 8 лет прекратился по причине появившегося в продаже машинного английского гвоздя, против которого ручной гвоздь как по цене, так и по достоинству конкурировать не может"⁸³... В Нижегородском уезде "гвоздарный промысел, по общим отзывам, в настоящее время находится в упадке". Корреспонденты земства называют его "умирающим промыслом"⁸⁴.

Причина повсеместно отмечаемого упадка гвоздарного промысла, дававшего раньше занятие многим десяткам тысяч гвоздарей, заключается не только в конкуренции машинного гвоздя, но также и во вздорожании угля (древесного). Мне еще придется указывать на значение этого второго факта, вздорожания топлива и сырья, в эволюции нашей кустарной промышленности. Гвозди с каждым годом дешевеют благодаря конкуренции фабрики, а стоимость производства ручного гвоздя повышается благодаря вздорожанию угля; как же существовать промыслу при этих условиях?⁸⁵

Упадок гвоздарного промысла сопровождался и раздроблением производства. Так, мы видели, что в Тверском уезде в 1851 г. на одну гвоздарную кузницу приходилось 8 рабочих, в 1880 г. - 7, а в 1892 г. - только 5. Точно так же в Нижегородской губ. в 30-40-х годах гвоздарные кузницы имели характер небольших артельных фабричек. В настоящее же время число рабочих на гвоздарных кузницах значительно сократилось⁸⁶. С другой стороны, раньше гвоздарное производство сосредоточивалось в небольших мастерских, теперь же главную роль играют крупные гвоздарные заводы (главным образом, в Виленской, Лифляндской, Московской и Петербургской губерниях). Раздробление кустарного гвоздарного производства является, таким образом, не более как обычным симптомом поглощения кустарного промысла фабрикой.

В гвоздарном промысле крупное производство - фабрика - уже одержало полную победу над кустарем. В других промыслах по обработке металлов мы наблюдаем тот же процесс на различных стадиях. В некоторых производствах он почти так же подвинулся, как и в гвоздарном, в других еще только в начале, и мелкое производство (в форме домашней капиталистической системы) держится еще весьма прочно. Возьмем, например, косный промысел Владимирской губ[ернии] сосредоточенный в деревне Харитоново. До 60-х годов промысел этот быстро развивался подобно гвоздарному. С этого времени начинается упадок промысла, зависящий, с одной стороны, от вздорожания угля, с другой - от конкуренции машинной рижской косы. Число кузнечных заведений в Харитонове уменьшилось (в начале 80-х годов) с 55 до 12⁸⁷; теперь, вероятно, косное производство в этой деревне совершенно прекратилось. Фабрика убила кустарную мастерскую. Точно так же "ковка топоров в Ржевском уезде, Тверской губ[ернии] падает сильно и переходит в г. Осташков... Многие из мастеров пошли в работники к своим односельчанам или к фабриканту топоров Мосягину в городе Осташкове"⁸⁸.

Кузнечно-слесарному промыслу в Суксуне (Пермск[ой] губ[ернии]), по словам местного исследователя г. Манохина, грозит близкая гибель Кузнецам придется бросить свои кузницы и отправиться в отхожие промыслы⁸⁹. "Кузнечному промыслу в г. Тихвине в будущем предстоит уничтожение" благодаря тому, что "те изделия, которые изготовляются кустарями... вскоре перейдут в руки заводчиков"⁹⁰. Металлические промыслы села Безводного (Нижегор[одской]губ[ернии]), вытягивание проволоки и тканье металлических полотен, также страдают от фабричной конкуренции⁹¹. Кустарное латунно-медное производство Лаишевского уезда, Казанской губ[ернии] (выделка медных украшений), не может конкурировать с более дешевыми фабричными изделиями⁹².

В других случаях кустарное производство металлических изделий еще почти не встречает соперничества фабрики. Так, например, интересный кузнечно-слесарный район представляет Бурмакинская волость, Ярославского уезда. Здесь выделывают самые разнообразные железные изделия: принадлежности конской сбруи, кольца, пряжки, оконные задвижки, скобы и пр. За 5 лет с 1875 по 1880 г. число слесарей и кузнецов возросло на 10%⁹³. По словам г. Исаева, бурмакинские кустари еще не страдают от конкуренции фабрики. Тем не менее и здесь отмечается одно обстоятельство, угрожающее будущности промысла, а именно - вздорожание угля, находящееся в непосредственной связи со вздорожанием леса. За 30 лет цена угля удвоилась и продолжает расти. Вздорожание угля вызывает тревожные опасения г. Исаева за будущность промысла. Но если вспомнить, что бурмакинцы отнюдь не обладают талисманом против вторжения в их производство машин, то трудно усомниться в том, что в более или менее близком будущем и бурмакинцы придут в положение гвоздарей, принужденных бросать свои шиповки и устремляться неизвестно куда в отхожие промыслы.

И, действительно, из "Обзора Ярославской губ[ернии]" 1896 г. мы узнаем, что бурмакинские промыслы уже падают вследствие понижения цены изделий⁹⁴.

В знаменитом селе Павлове, центре слесарного производства, Горбатовского у(езда], Нижегородской губ[ернии], в некоторых производствах господствует уже фабрика, - в других держится кустарная изба. Так, в ножевом и перочинном промысле "борьба ведется уже между мелкою и крупною мануфактурою, а не между мануфактурой и чисто кустарной формой производства"⁹⁵.

На фабрике столовых ножей Кондратовых^11* (в селе Ваче) до 400 рабочих. На этой фабрике применены машины к разным операциям ножевого производства. В перочинном промысле господствуют мелкие мастерские с наемными рабочими, но есть и довольно крупные фабрики. Что касается до самого важного в селе Павлове - замочного промысла, то его эволюция очень интересна и поучительна. По словам г. Потресова^12*, изучившего на месте этот промысел, "кардинальным фактом в истории замочного промысла является уменьшение как числа мастерских с наемными рабочими, так и числа занятых в них рабочих". В 1880 г. в Павлове было 217 мастерских с наемными рабочими (по данным г. Григорьева^13*), в 1890 г. - только 155 таких мастерских, между тем как число замочников без наемных рабочих значительно возросло. В мастерских с наемными рабочими работало в 1880 г. 528 рабочих, в 1890 г. - 345 рабочих. "Что число мастерских с наемными рабочими стало меньше, чем было 15-20 лет назад, это - единогласный отзыв всех спрошенных мною жителей" - замечает г. Потресов (доклад С.-Петерб. ком. о ссудо-сбер. кассах. 1895 г.^14*)⁹⁶.

По словам г. Потресова, спрошенные кустари объясняют этот факт таким образом: "На вопрос, почему перестали держать рабочих, ответ был таков: не из чего держать рабочего, рабочему нужно и передышку дать, и кормить его надо, нужно, чтобы хозяйство исправно было, а у нас что? Не из чего попользоваться..."

Образцовое во всех отношениях исследование г. Потресова вполне выясняет основные причины уменьшения наемного элемента в замочном производстве. Это - падение цен на замки (отчасти тому же результату содействовало и изобретение нового способа пайки). Как естественное следствие этого падения является ухудшение положения кустаря и невозможность для него содержать наемных рабочих⁹⁷.

Почему же падает цена замка? Вследствие вытеснения с рынка павловского ручного замка машинным. Павловский замок, по словам г. Потресова, теряет один рынок за другим. Крупные замочные фабрики Западного края бьют павловского кустаря дешевизной продукта и заставляют его распускать рабочих и работать без помощи наемного элемента.

В замочном, как и в гвоздарном, промысле следует отметить то важное обстоятельство, что фабрика, вытесняющая кустарную мастерскую, отнюдь не всегда вырастает из местной же кустарной промышленности. Фабрика появляется нередко совсем в другом конце государства: в Ковне, Риге, Петербурге; кустарь этой фабрики никогда не видал, но зато он отлично чувствует ее влияние по падению цены его собственного продукта. На рынке появляется новый, фабричный, продукт, и кустарь изнемогает в борьбе с грозной силой, выражающейся в невинном виде улучшенного и удешевленного гвоздя или замка. Эта борьба живых людей - кустарей где-нибудь в центре России и фабричных предпринимателей на какой-нибудь русской окраине или за границей - является, кстати сказать, прекрасной иллюстрацией того фетишизма товарного производства, о котором говорит Маркс в первом томе "Капитала". Один товар борется с другим; полем сражения для них является рынок, иногда одинаково далекий от мест производства - какая-нибудь Малороссия или далекая Сибирь. Рынок не знает ни кустаря, ни фабриканта, а только замок одного или другого качества. Но за каждым из этих замков скрываются люди, известные социальные группы и отношения; в действительности борьба идет между живыми людьми, и победа машинного замка знаменует собой победу нового социального строя.

В металлических кустарных промыслах Богородского уезда, по исследованию г. Вернера в 1890 г., наблюдается развитие крупного производства. "Как в Загарьи, так и в Гуслицах число мастерских несколько уменьшилось; уменьшение это произошло в первом из этих районов отчасти от перехода кустарных заведений в крупные, отчасти вследствие сокращения самых мелких заведений, вынужденных прекратить производство. Во втором районе наряду с сокращением числа самых мелких заведений возникли и крупные. В общем кустарные мастерские стали крупнее"⁹⁸.

Итак, в металлических промыслах Богородского уезда наблюдается обратное явление сравнительно с отмеченным в павловской замочной промышленности: производство в кустарных мастерских не только не раздробляется, а становится крупнее. Чем же это объясняется? А тем, что поглощение мелкого производства крупным может совершаться двояким образом: во-первых, крупное производство - фабрика - может возникать независимо от местного кустарного производства и затем, вызывая понижение цен товара, действовать угнетающим образом на кустарные промыслы, производящие аналогичные продукты; промысел в этом случае раздробляется и в конце концов нередко уничтожается. Таким путем исчезает, например, гвоздарный промысел в Тверской, Ярославской и Нижегородской губерниях. Фабрики, убивающие этот промысел, выросли отнюдь не из гвоздарных кузниц, а возникли совершенно независимо от них, совершенно в других географических пунктах России, и связь между ними и гвоздарным кустарным промыслом устанавливается лишь при посредстве рынка. Раздробление промысла знаменует собой невозможность для кустарной мастерской с наемными рабочими конкурировать с фабрикой, исчезновение предпринимательской прибыли кустаря. То же самое происходит и в том случае, когда фабрика, хотя и выросшая из местного кустарного производства, уже достигла крупных размеров, заменила ручной труд машинным и привела к такому падению цены товара, при котором кустарю "не из чего содержать рабочих". В таком положении находятся владимирские, московские, костромские светелочники-мастерки. Светелки пустеют потому, что ручного кустаря бьет машина и загоняет его или на фабрику, или в собственную избу.

Во-вторых, крупное производство может возникнуть из самой кустарной промышленности путем естественной эволюции последней. Если промысел не страдает от конкуренции фабрик, то более крупные кустарные мастерские, пользуясь выгодами крупного производства, вытесняют мелкие; производство принимает все более крупные размеры, и кустарная мастерская превращается в фабрику. Таким образом возникли ножевые фабрики в павловском районе. В этом случае кустарное производство концентрируется, и среднее число рабочих на одну мастерскую возрастает - промысел не отмирает, но переходит в высшую форму.

Иначе говоря, концентрация или раздробление кустарной мастерской зависит от уровня техники в фабричном производстве. Если превосходство фабрики не очень велико, то кустарная мастерская постепенно вырастает в фабрику. Если же превосходство это огромно, то кустарная мастерская распадается, и промысел отмирает.

Павловским замочникам грозит участь ярославских и нижегородских гвоздарей (если не возникнет, к их счастью, фабричное производство замков в Павлове); напротив, загарские и гуслицкие медники Богородского уезда не страдают от конкуренции фабрики и потому их мастерские могут беспрепятственно расти и превращаться в небольшие фабрички, чтобы затем стать настоящими фабриками.

Таким образом, хотя и разными путями, совершается превращение кустарного промысла в фабрику.

В общем же нельзя не признать, что в обработке металлов кустарное производство держится сильнее, чем в текстильной промышленности, хотя и здесь уже начался и более или менее подвинулся процесс поглощения мелкого производства крупным.

Промыслы по обработке кожи в еще меньшей степени стянулись в крупные заведения. Но конкуренция крупного производства чувствуется и здесь. Так, кожевенный промысел Пошехонского уезда, Ярославской губернии, очень пострадал от устроенных в городе Пошехонье кожевенных заводов; число кустарей кожевников в деревнях сократилось⁹⁹. В Ростовском уезде той же губернии промысел приготовления кожаной обуви падает вследствие распространения среди крестьян московских кожаных изделий¹⁰⁰. Точно так же и в Нижегородской губернии кожевенный промысел падает вследствие конкуренции отчасти крупных петербургских кожевенных заводов, отчасти местных¹⁰¹. В важнейшем центре кустарного сапожного производства - селе Кимрах - крупное производство быстро развивается. Уже в половине 70-х годов Кимрах появились машины; в 1876 г. в селе было более 100 строчильных машин¹⁰². Крупные капиталисты Кимр держат в руках все кимрское сапожное производство; работа происходит частью в мастерской хозяина, частью на-дому. Число наемных рабочих в мастерских увеличивается. Обычные спутники развития крупного производства наблюдаются и в кимрском районе: многие сапожники бросают свой промысел вследствие незначительности заработной платы и уходят на заработки в города¹⁰³.

Кустарные сапожники заштатного города Черниговской губернии Коропа были "стерты с лица земли Варшавою"¹⁰⁴ (сапожными изделиями крупных варшавских мастерских). Промысел совершенно упал, и "дальний отход получил громадное развитие".

Перейдем теперь к самой разнообразной группе промыслов, занимающей более всего рук, - промыслам по обработке дерева. Промыслы этого рода принадлежат к самым старинным. Они повсеместно распространены, особенно в лесных губерниях. Машина почти не проникла в производства этого рода; казалось бы, кустарное производство именно в этой области должно стоять наиболее прочно. И, однако, почти отовсюду мы узнаем, что лесные и деревообрабатывающие промыслы находятся в упадке - и по одной причине: вследствие вздорожания сырого материала - леса.

В некоторых случаях и деревообрабатывающие промыслы страдают от конкуренции машин. Так, ящичный промысел в Клинском уезде, Московской губ., "с каждым годом падает вследствие крупных машинных мастерских в Москве"¹⁰⁵. Точно так же кустарное производство ящиков в Ярославском уезде "губится производством их на паровых лесопильнях"¹⁰⁶. Колесный промысел села Плотинского, Макарьевского уезда, падает благодаря устройству в селе Лыскове специальных колесных заведений¹⁰⁷. Дужное производство Нижегородского уезда "падает с каждым годом, и на поднятие его нет надежды", причем одной из причин этого падения является "усиленная конкуренция привозных в Нижний дуг" (вероятно, продукт крупного производства)¹⁰⁸. Но случаи такого рода не часты; общая же причина упадка промыслов иная - истощение и вздорожание леса.

Возьмем, например, богатую лесом Нижегородскую губернию. Лесные промыслы Ардатовского уезда, "издавна развившиеся вследствие бывшего обилия леса, теперь падают, с одной стороны, от недостатка последнего, а с другой - от повышения цены на лесные материалы". Так, к числу промыслов, падающих по указанной причине, относятся лапотный, колесный, санный, бондарный, решетный, производство кошелей, деревянной посуды и других. Отзывы местных исследователей об этих промыслах можно резюмировать словами одного из них, г. Комарова: "Производство всех означенных деревянных изделий заметно клонится к упадку, и недалеко, быть может, то время, когда означенный промысел прекратит свое существование"¹⁰⁹.

То же самое констатируется и в других уездах Нижегородской губернии: Васильском, Княгининском, Лукояновском, Нижегородском и др. "Промысел обречен на гибель", "промыслу грозит уничтожение", - такими выражениями характеризуется положение деревообрабатывающих промыслов местными исследователями.

В Смоленской губ[ернии] бондарный промысел "сильно падает благодаря вздорожанию леса"¹¹⁰. В Самарской губ[ернии] деревообрабатывающие промыслы "с каждым годом все более и более сокращаются в своих размерах, главным образом, вследствие недостатка и дороговизны сырых материалов"¹¹¹. В Костромской губ[ернии] "приготовление деревянных изделий вообще падает в последнее время по случаю возвышения цен на лесной материал"¹¹². В Ярославской губернии "приготовление всех вообще изделий из леса заметно уменьшается по случаю уменьшения леса и дорогой цены оного"¹¹³. В Тверской губ[ернии] промыслы бондарный, смолокуренный, плетение корзин и др. сократились от дороговизны материала¹¹⁴. "В качестве обычного мотива упадка промысла приводится недостаток материала для изделий - преимущественно лесного, служившего основой для промыслов. Даже в Осташковском у[езде], наиболее лесистом сравнительно с остальными, ощущается теперь нужда в лесном материале"¹¹⁵.

В Казанской губернии бондарный промысел "в настоящее время приносит мало выгод... как на главную причину упадка указывается на понижение цен на готовые изделия и на повышение цен на покупной лес"¹¹⁶.

Отзывов такого рода можно было бы привести очень много, но и сказанного довольно для обрисовки основной тенденции. Деревообрабатывающие промыслы падают почти повсеместно - и не от конкуренции крупного производства, а, главным образом, от вздорожания сырья.

По этой же причине падают угольный, дегтярный и смолокурный промыслы. Дегтярный промысел, впрочем, страдает и от конкуренции продукта крупного производства - нефти.

Вятская губерния в качестве лесной губернии, казалось бы, должна была менее всего страдать от истощения лесов. Однако вздорожание леса весьма осязательно чувствуется и здесь. Промысел по сухой перегонке дерева в Вятской губ[ернии] "постепенно клонится к упадку". Смоло-дегтярный промысел в той же местности сильно страдает от конкуренции нефти. "Над смоло-дегтярным делом приходится поставить крест"¹¹⁷, по выражению вятского земского статистика г. Кучина^16*.

Мне остается очень немного сказать о других промыслах. Так, промыслы по обработке глины в большинстве случаев сохраняют характер мелкого производства; конкуренция фабрики в этой области выражается, главным образом, в конкуренции фарфоровой и металлической посуды - продукта крупного фабричного производства, с глиняной, изготовляемой по-прежнему ручным способом мелким производителем-кустарем. Так, в некоторых селениях Ардатовского уезда гончарный промысел падает потому, что "все более и более распространяющееся употребление чугунной, металлической и фарфоровой посуды намного сокращает спрос на гончарные изделия". Промысел дает ничтожный заработок, и крестьяне его не бросают окончательно только по неимению других, более выгодных, заработков и по доступности сырого материала - глины. В таком же положении находится гончарный промысел и в Вышневолоцком уезде, Тверской губернии. Лет двадцать тому назад промысел был в цветущем состоянии; теперь же принадлежит к числу падающих благодаря развитию фабричного производства глиняной посуды в Боровицком уезде, Новгородской губернии¹¹⁸. В Гжельском районе горшечное производство, имевшее кустарный характер, в настоящее время почти совершенно вытеснено фарфоровой и фаянсовой промышленностью, сконцентрированной на крупных фабриках¹¹⁹. В Ростовском уезде, Ярославской губернии, гончарный промысел сокращается вследствие истощения глины и вздорожания леса¹²⁰. Этот промысел точно так же падает и в Рыбинском уезде¹²¹. Но вообще гончарный промысел принадлежит и по настоящее время к числу очень немногих, в которых действительно господствует "самостоятельное производство" (что объясняется доступностью сырья и примитивностью техники производства). Для будущности гончарного промысла гораздо опаснее непосредственной конкуренции фабрики вздорожание топлива¹²².

Остановимся на тщательно исследованном щеточном промысле Московской губ[ернии]. Сравнение этого промысла в 1879 г. (год первого обследования) и в 1895 г. (год последнего обследования) приводит к очень любопытным выводам. Промысел за это время значительно распространился, число лиц, занимающихся им, возросло с 835 до 1 424 человек, т.е. более чем на 70%. В 1879 г. 56 щеточных заведений работали без помощи наемных рабочих, в 1895 г. число таких заведений равнялось 185. Число мастерских с наемными рабочими в 1879 г. составляло около 2/3 всех мастерских, а в 1895 г. - около 40%. Число крупных мастерских, имеющих более 10 рабочих, сократилось вдвое. Средняя величина промышленной единицы в 1879 г. была 5,5 работника, а в 1895 г. - 4,7 работника. Иными словами, промысел раздробился, производство приняло более семейный характер.

Казалось бы, эти данные свидетельствуют о торжестве чистого "народного" типа кустарного производства в щеточном промысле. На самом же деле мы имеем дело с совершенно обратным. По словам местного исследователя г. Руднева^17*, измельчание щеточного промысла сопровождалось распространением в нем работы из чужого материала по заказам крупных производителей, многие из которых перебрались в Москву и перенесли туда свои мастерские. Промысел стал доступен малосостоятельным семьям именно потому, что он потерял всякое подобие самостоятельного производства. Положение производителя при этом ухудшилось. Иными словами, и в щеточном производстве мы наблюдаем много раз констатированное нами явление: кажущееся торжество семейного производства над капиталистическим оказывается верным симптомом торжества капиталистической промышленности¹²³.

Итак, упадок наиболее важных кустарных промыслов под влиянием развития крупного производства и вздорожания сырья представляется в общем несомненным. Но не нужно представлять себе слишком шаблонно, схематически процесс промышленной эволюции, приводящий к победе более совершенных в техническом отношении форм промышленности - к победе фабрики над примитивным мелким производством на-дому. Взаимодействие фабрики и кустарного производства и теперь, как и прежде, выражается не только в поглощении последнего первой.

По справедливому замечанию г. Харизоменова, фабрика, "в большинстве случаев убивая одну отрасль кустарного промысла, параллельно развивает другую... Если суконная фабрика убила (в Опаринской волости) домашнее производство немецких сукон, то та же фабрика дала опаринцам "кромку", следовательно, развила новую отрасль домашнего суконного производства"¹²⁴. Почти на наших глазах в селе Кимрах возникла новая отрасль сапожного производства - выделка так называемого гамбургского товара благодаря устройству вблизи Кимр большого кожевенного завода, открывшего выделку кожи по новому способу¹²⁵. Красноперое в "Сборнике пермского земства" отмечает тот же факт относительно кожевенных промыслов. "Кожевенное кунгурское производство, - говорит он, - есть типичный выразитель идеи органической связи фабричной и кустарной промышленности... Кому не доводилось слышать, что между крупной и мелкой промышленностью существует антагонизм, что фабрика поглощает и поглотит кустарную промышленность... а здесь, наоборот, мы видим, что фабрика вступает в правильный союз с кустарной промышленностью, имея целью не подавление этой промышленности, но развитие ее сил”¹²⁶.

Вокруг крупной промышленности г. Кунгура группируется целый ряд кустарных промыслов, как то: отделка кож, шитье кожаной обуви, изготовление шпильки для сапог, деревянных сапожных колодок, приготовление золы для кожевенных заводов и пр.

Факт развития некоторых кустарных промыслов под влиянием фабрики отмечен г. Красноперовым совершенно верно, но его комментарии свидетельствуют только об обычной недальновидности наших народников. Из того, что фабрика порождает кустарные промыслы, Красноперое заключает, что никакого антагонизма между этими формами промышленности не существует. Последнее совсем неверно: вызывая новые промыслы на одной стадии промышленного развития, фабрика на следующей стадии вступает с ними в борьбу и уничтожает их, создавая новые промыслы, которым предстоит погибнуть под влиянием конкуренции крупного производства в следующей стадии и т.д. и т.д. Таким образом, фабрика и крупное производство неуклонно идут вперед и завоевывают одну отрасль промышленности за другой, несмотря на возникновение под влиянием фабрики новых мелких промыслов.

В то время как одни промыслы исчезают или исчезли, их место занимают другие; так, например, во Владимирской губернии, где фабрика особенно энергично вытесняет кустаря из более важных старинных промыслов (как, например, ткацкий), развивается валяльный промысел, в некоторой, хотя и далеко не полной, степени заменяющий первые¹²⁷. К числу развивающихся промыслов принадлежит в некоторых местностях и овчинношубное производство (хотя в Ярославской губ. оно быстро падает). В Московской губернии в некоторых деревнях распространяется патронный промысел (выделка папиросных гильз); то же самое констатируется и относительно Тверской губернии. Некоторые металлические промыслы и теперь, как и прежде, группируются вокруг крупных фабрик и заводов и развиваются вместе с ростом фабричного производства¹²⁸. Сапожный и портняжный промыслы также развиваются во многих пунктах, удаленных от крупных центров производства. В Костромской губернии, в Кинешемском уезде, до 60-х годов было развито кустарное ткачество сукна; с этого времени суконное ткачество стало падать благодаря конкуренции фабрик; взамен этого стал быстро распространяться новый сапоговаляльный промысел. В 1895 г. в Кинешемском уезде считалось уже до 5 000 рук, занятых валяльным промыслом. Впрочем, в настоящее время валяльное производство утрачивает кустарный характер и стягивается в крупные заведения. По словам местного исследователя, "исчезают более мелкие заводы и на счет их расширяются крупные". Можно было бы привести много примеров кустарных промыслов, которые не только не падают, но, видимо, растут или даже возникают вновь в тех или иных местностях.

В общем промышленная эволюция России¹²⁹ идет следующим образом. Общий объем промышленности быстро растет, и все большая доля населения отвлекается от земледелия к промышленности. Чем крупнее производство, тем рост его совершается энергичнее. По-видимому, число кустарей у нас сокращается. Но ничего не было бы невозможного, если бы количество их даже росло и в то же время фабрика энергично вытесняла и поглощала кустарные промыслы. Это могло бы зависеть от того, что на месте исчезающих промыслов возникают новые, с которыми фабрика пока не конкурирует и которые она иногда непосредственно поддерживает, давая им материал для обработки, удешевляя разного рода средства производства, создавая иногда усиленный запрос на те или иные предметы ручной выделки и пр. Сила кустарной промышленности в России, представляющей типичную форму со всеми ее ужасами, так называемую sweating system^18*, заключается в безграничной эксплуатации рабочего, которую она допускает. Именно поэтому не только в России, но и на Западе так называемая домашняя промышленность обнаруживает в ущерб интересам рабочего класса значительную живучесть. В некоторых отношениях домашняя промышленность более передовых стран Запада даже еще успешнее отстаивает свое существование, чем русская кустарная промышленность. Так, например, в Англии в некоторых отраслях промышленности наблюдается положительный рост работы на дому в ущерб фабрике. Объясняется это тем, что различие между условиями труда на фабрике и на дому в Англии несравненно больше, чем в России. В силу этого своеобразное преимущество домашней работы - крайняя дешевизна труда - в Англии является более могучим орудием конкуренции домашней промышленности с фабрикой, чем в России.

Раз мы коснулись этого вопроса, то нужно остановиться на нем подробнее. Самый факт устойчивости домашней системы выжимания пота не подлежит сомнению. Об этом свидетельствуют многие английские фабричные инспектора в своих ежегодных отчетах. Так, в отчете за 1894 г. указывается на возрастание домашних рабочих в некоторых отраслях труда в Стокпорте. В Дёндоне фабричный инспектор предписал фабриканту перестроить мастерскую; вместо этого хозяин распустил рабочих и стал давать работу на дом. В Сванси, Кардиффе в портняжном промысле число рабочих, работающих на дому, возрастает. Наряду с этим в других центрах быстро растет на счет ремесла фабричное производство. По словам Макдональда, одного из сотрудников Бутса, организатора известного статистического обследования Лондона, результаты которого были опубликованы в книге "Life and Labour of the People of London”, "общая тенденция портняжного промысла в Лондоне идет в двух определенных и противоположных направлениях: первая тенденция - к высокоорганизованной специализированной фабричной системе, вторая - к старой домашней промышленности XVIII века".

Почему же одновременно растет на счет ремесла и фабрика и домашняя работа? (Замечу, что то же наблюдается, как показала последняя промышленная перепись, и в Германии: ремесло падает, а на месте его растет фабрика и домашняя система. Только в текстильно индустрии Германии падает и домашняя система, вытесняемая фабрикой.) Потому, что и машина и домашняя система являются различными методами достижения одной и той же цели понижения издержек производства и повышения прибыли. Машина является методом понижения издержек производства путем повышения производительности труда; домашняя система выжимания пота - методом понижения издержек производства путем увеличения эксплуатации рабочего. Результат, с точки зрения капиталиста, один и тот же - увеличение барыша; с точки же зрения всего общества - диаметрально противоположный. В первом случае производительность труда повышается, во втором - понижается.

Таким образом, в капиталистическом хозяйстве имеются тенденции, прямо задерживающие промышленный прогресс: стремление к достижению наибольшей прибыли может поддерживать такие формы промышленности, сохранение которых и с технической и с общественной точек зрения является одинаково нежелательным. Ядовитый продукт капитализма - домашняя система выжимания пота - обнаруживает чрезвычайную живучесть и задерживает увеличение производительности труда, заменяя таковое увеличением эксплуатации рабочего.

Я не буду останавливаться над характеристикой условий работы наших кустарей. Всем известно, что нищенская плата, непомерно продолжительный рабочий день и крайняя эксплуатация детского труда являются характерными, отличительными чертами нашей кустарной промышленности. Не менее известно, что так называемый самостоятельный кустарь в действительности находится в полной зависимости от посредника - мастерка, светелочника, скупщика, - который из него выжимает буквально все соки, практикуя в самых широких размерах наглый обман, плутовство, расплату не деньгами, а товаром по непомерно высокой цене, закабаление кустаря в неоплатного должника и пр. и пр. Приведу характеристику кустарных ткачей из "Сборника статистических сведений по Московской губернии". Характеристика эта приложима в общем ко всей нашей кустарной промышленности, как это известно всем знакомым с делом.

"Обязательного времени для начала и окончания работ в светелках нет... Продолжительность рабочего дня, за исключением перерывов на отдых и на принятие пищи, колеблется между 14 и 15 часами в сутки... Но во время великого поста, когда мастерок торопит рабочих... работы продолжаются 16 и 17 часов в сутки, не исключая праздничных дней; в эту пору нередко в 3 часа утра можно застать в светелке ткачей, а до 12 часов ночи работает большинство... Дети с 6-7-летнего возраста, засаживаются мотать шпули для ткачей... Заработки ткачей, вырабатывающих бумажные ткани на ремизных станках, колеблются между 14 и 30 коп. в день... чистый заработок ткача будет 5 руб. 10 коп. в месяц... Безвыгодность промысла увеличивается еще тем, что ткачи почти никогда не получают свой заработок наличными деньгами, принуждены набирать его провизией по возвышенной цене". Между тем "на самоткацких фабриках средний заработок как мужчины, так и женщины равняется 13-14 руб. в месяц"¹³⁰.

Повторяю, совершенно сходными чертами характеризуются и другие кустарные промыслы. В русской экономической литературе не существует разногласия относительно того, что современное положение кустарей крайне тягостно. Но многие думают, что из этого тягостного положения есть легкий выход: нужно только организовать кустарей в артели, облегчить сбыт кустарных изделий при помощи земских складов, удешевить кредит при помощи кустарных банков, - и дело в шляпе. Наша точка зрения иная. Мы не отрицаем, что означенные меры могут улучшить положение той или иной более сильной экономически группы кустарей. Поэтому мы не против этих мер - мы стоим за них. Но мы глубочайшим образом убеждены, что никакие артели, склады и банки не в силах существенно улучшить положение массы кустарей, ибо все зло коренится не в чем ином, как в самом существе кустарной промышленности. Только превращение кустарной промышленности в фабричную покончит с эксплуатацией кустарей всякого рода торговыми посредниками. Но, разумеется, такое превращение совершится еще очень не скоро; и понятно, пока кустарная промышленность существует, нужно принимать меры помощи кустарям, несмотря на сознание, что значение этих мер ограничено, подобно тому как, раз существует нищенство, - нужно помогать нищим. Чтобы убедиться в неизбежной связи домашней системы промышленности с угнетением, эксплуатацией и выжиманием пота из рабочего, достаточно сравнить положение кустарей у нас и на Западе. Кажется, трудно найти две европейские страны, до такой степени несходные между собой, как Россия и Англия. А между тем, изучение английской кустарной промышленности показывает, что английские кустари многими чертами поразительно напоминают своих русских собратьев. Такая же организация промысла, такая же зависимость от скупщика, такая же бедность, такая же беспомощность, такой же непомерно длинный рабочий день и даже такая же невежественность.

Для примера остановимся на некоторых кустарных промыслах Англии, которым посвящено прекрасное исследование Джона Бернетта "Report as to the Conditions of Nail-makers and Chain-makers in South Staffordshire and South Worcestershire" (1886). Эти промыслы были также изучены комиссией палаты лордов, исследовавшей в конце 80-х годов так называемую sweating system (см. особенно "Third Report from the Select Committee of the House of Lords on the Sweating System", 1889), и королевской комиссией по вопросам труда (см.: Second Report of the Royal Commission of Labour. 1892). Все эти исследования вполне сошлись по своим результатам, и, благодаря им, организация и весь строй обследованных кустарных промыслов - гвоздарного и ценного промысла в центре Англии - выяснились с совершенной полнотой.

Гвоздарный промысел является одним из самых старинных в Стаффордшире. В течение многих столетий этот промысел процветал в селениях, окружающих Бирмингам. В настоящее время он находится в упадке по той же причине, которая вызвала упадок кустарного гвоздарного производства и в России благодаря вытеснению ручного гвоздя машинным. В 1830 г. в центральных графствах Англии считалось не менее 50 000 ручных гвоздарей. Около этого времени в гвоздарное производство начала проникать машина. Число ручных гвоздарей стало сокращаться. В 1866 г. их насчитывалось не более 20 000. Затем число их продолжало уменьшаться, но уже не столь быстрым темпом. К концу 80-х и к началу 90-х годов их насчитывалось около 15 000. Машина захватывает все новые области гвоздарного дела, но до настоящего времени существуют некоторые сорта гвоздей, которые выделываются исключительно руками.

Во всяком случае, ручные гвоздари, хотя и сильно сократившись по своей численности, все же существуют в Англии. Целые селения в окрестностях Бирмингама занимаются исключительно ручным гвоздарным промыслом. Само собою разумеется, эти гвоздари не имеют своей земли и своих домов; они живут в наемных коттеджах, при которых, обыкновенно, имеются небольшие огороды. В огородах разводятся овощи, - главным образом, картофель. Большинство гвоздарей держит мелкий скот - особенно свиней. Летом гвоздари занимаются иногда земледельческими работами по найму, например, косьбой сена.

Железо для гвоздей гвоздари получают от iron-masters - хозяев-заказчиков, имеющих склады железа и гвоздей, от посредников-факторов, по местному выражению - "фоггеров" (foggers), или же покупают его сами. Последнее бывает редко, ио все же бывает.

Что же такое представляет собою "хозяин”? Хозяин, это - важный барин, фабрикант или крупный торговец гвоздями. На гвоздарных фабриках выделываются машинами, как сказано, далеко не все сорта гвоздей. Гвозди ручной выделки куются для фабрикантов в кустарных кузнях.

"Фоггер" - мелкий капиталист, торговый посредник, то, что у нас называется "скупщик", "хозяйчик", "кулак". Иногда фоггер имеет свою кузню и даже сам работает в ней; но чаще всего он не принимает никакого участия в производстве. Большинство фоггеров - местные лавочники, трактирщики или просто скупщки гвоздей. Иногда они сами покупают железо, иногда же берут его у хозяев. Во всяком случае, они не комиссионеры хозяев. Они сами от себя раздают железо гвоздарям и получают от них гвозди. Гвозди они перепродают, обыкновенно, хозяевам, но иногда продают их и на сторону.

Вот эти-то фоггеры и являются настоящей язвой мелкого гвоздарного промысла. Гвоздари относятся к ним прямо с ненавистью. Само собою разумеется, что фоггер должен давать меньшую плату за ковку гвоздей, чем хозяин, - иначе, какая ему была бы выгода перепродавать гвозди? Но этого мало: фоггер, обыкновенно, норовит еще притеснить и надуть своего клиента-кустаря. Самый примитивный вид надувательства, вполне бесцеремонный и даже наивный по своей простоте, - фальшивые весы. На плутни с весами указывал целый ряд свидетелей, опрошенных комиссией палаты лордов. Само собою разумеется, что такие грубые приемы надувательства, легко допускающие проверку, не ускользают от внимания гвоздарей. Но клиенты фоггеров не из числа людей, умеющих и имеющих возможность защищать свои интересы. Они прекрасно видят плутни фоггера, но принуждены их терпеть, так как иначе фоггер откажется иметь с ними дело.

Другой обычный способ притеснения фоггерами кустарей - расплата не деньгами, а провизией, мукой, вообще, товарами из лавки. Truck-system^19* строго запрещается и преследуется английскими законами. Но как уследить за мелкими сделками, совершающимися tfete-i-tete^20* между фогтером и его жертвой, в особенности, когда эта жертва менее всего склонна выводить на чистую воду незаконные приемы фоггера? Дело устраивается таким образом: фоггер платит кустарю наличными деньгами, но с одним условием - жена гвоздаря должна покупать всю провизию в лавке фоггера. А цены в этой лавке значительно выше обычных. Опять-таки кустари прекрасно понимают всю незаконность требований фоггера, но та же властная сила нужды заставляет их молчать.

Затем, железо, которое дают фоггеры, самого худшего качества, а цену за него они ставят, как за хорошее. Нередко они прямо дают один номер железа вместо другого к большому убытку кустаря. Само собою разумеется, что фоггеры не признают обычных нормальных цен на работу, господствующих в данный момент. Крупные капиталисты-хозяева платят по так называемым "pricelists" - нормальным ценам, установленным по соглашению хозяев с рабочими. Для фоггера нормальных цен не существует: он имеет дело не с рабочими как общественной группой, а с каждым из них в отдельности и устанавливает плату для каждого кустаря отдельно.

Но если фоггер до такой степени притесняет кустаря, то что же заставляет последнего обращаться к нему? Нужда. Дело в том, что крупные капиталисты-хозяева не любят иметь дело с плохими рабочими, с пожилыми, одиночками. Они предпочитают получать гвозди большими партиями. Затем крупные заказчики нередко сокращают свои заказы, если сбыт гвоздей по тем или иным причинам идет плохо. Этим и пользуются фоггеры. Гвоздарю нужен заработок, а работы нет - фабрикант не дает заказов. К кому обратиться? К фоггеру, который тут же под боком, в деревне. Самое лучшее время для фоггера, это - застой торговли. Тут-то он и развивает свою деятельность. Гвоздари наперерыв ищут работы, крупные хозяева ее не дают, так как давать обычную плату рабочим им невыгодно: цены на гвозди низки, а платить ниже нормальной цены нельзя (хозяева имеют дело со многими рабочими; сделки с ними совершаются открыто; понижение платы могло бы натолкнуться на сопротивление рабочих). Приходится обращаться к фоггеру, который не смущается никакими нормальными ценами и всегда готов дать работу, но уж, разумеется, по такой цене, которую находит для себя выгодной.

Все плохие рабочие, старики, женщины легко становятся добычею фоггера. Крупные хозяева нередко жалуются, что фоггеры, продавая гвозди на сторону, сбивают цены. Тем не менее сами хозяева охотно прибегают к услугам фоггеров, дают им заказы и покупают у них гвозди.

Фоггеры занимаются далее скупкой гвоздей небольшими партиями у тех кустарей, которые, не получая заказов со стороны, сами покупают железо и куют из него гвозди. Наконец, кустари прибегают к услугам фоггера нередко и потому, что магазин гвоздарного торговца или гвоздарная фабрика расположены далеко от деревни, а тащить на себе тяжелые связки железа и гвоздей не легко, особенно для женщины. Фоггер же помещается ближе и поэтому, как ни ненавидят его кустари, а все же приходится к нему обращаться.

Посмотрим же, каково положение этих кустарей. Вот как характеризует его Бернетт: "Заработки гвоздарей чрезвычайно низки... а рабочий день чрезвычайно продолжителен, и в этом последнем отношении не замечается никаких попыток к урегулированию. Санитарные условия домов и мастерских - самые ужасные; общий строй жизни - крайняя нищета и бедность; значительная часть их живет прямо впроголодь".

По словам Бернетта, обычный заработок женщин (значительная часть гвоздарей - женщины) 2 шилл. 6 пенс. - 5 шилл. в неделю, 2 шилл. 6 пенс. - на наши деньги около рубля - менее 20 коп. в день за работу, превышающую 12 час. в сутки. Совсем как у нас. Известно, какое значительное повышение заработной платы наблюдалось в Англии за последние 50 лет. В гвоздарном промысле мы видим обратное. Заработная плата, по словам Бернетта, со времени сороковых годов не только не повысилась, но даже значительно упала.

Гвоздари Стаффордшира отличаются невежеством, - значительная часть их совсем не умеет читать и писать. Еще одна характерная черта: хотя они живут в стране железа, но по бедности почти не употребляют на своих весах железных гирь, а довольствуются... камнями.

Казалось бы, при той ненависти, какую внушает стаффордширским кустарям торговый посредник, скупщик, они могли бы так или иначе избавиться от него, хотя бы путем стачек. Заметьте, что фоггеры не только притесняют кустарей - их не любят и солидные хозяева, так как фоггеры не только сбивают плату за труд, но и за товар. Какой огромный прогресс мы видим во всех областях общественной жизни Англии за последние 50 лет! Английские рабочие в начале 40-х годов и в конце этого столетия - ведь это прямо два разных мира! Чего только не достиг за это время английский рабочий! И участия в политической жизни страны, и завершения своей экономической организации, и создания колоссальных кооперативных предприятий, охвативших собою миллионы населения; наконец, как результат всего этого, он достиг несомненного и весьма заметного улучшения своего экономического положения - повышения заработной платы и сокращения времени труда.

Но вот перед нами английский кустарь. Заработок его со времени 40-х годов не повысился, а понизился. Число рабочих часов такое же, как и раньше, быть может, даже больше, чем раньше. По словам Бернетта, кустари работают от 12 до 14 часов в сутки - вряд ли их рабочий день мог когда-либо быть продолжительнее. Избавиться от торгового посредника кустарь оказывается не в силах. По словам Бернетта, "за исключением truck system (которая теперь развита меньше) "фоггер" нашего времени тот же, что и "фоггер" 46 лет тому назад; его отталкивающие черты скорее ухудшились, стали резче за это время".

Чем же объясняется тягостное положение, можно сказать, полная беспомощность гвоздарей? Пусть ответит нам тот же беспристрастный и компетентный наблюдатель, от которого я заимствовал большинство приведенных фактов, - Бернетт.

"Для гвоздарей, - говорит он, - работающих в своих маленьких кузницах с раннего утра до поздней ночи, всякие союзы крайне затруднительны. Каждый думает только о себе и своей семье и не заботится о других. Индивидуализм процветает среди них в полной силе. Они изолированы друг от друга во время работы и за прилавком магазина должны вступать в изолированные сделки с теми, кто платит им за труд и нанимает их. Капиталист может пользоваться одним рабочим против другого, и по этой причине цены на труд определяются ожесточенной конкуренцией из-за куска хлеба. Эта конкуренция есть несомненный и необходимый результат домашней системы промышленности (small domestic workshop system), в которой лежит корень многих, если не всех зол, от которых страдает гвоздарь. Когда люди работают друг около друга на фабрике, это, естественно, ведет к какому-нибудь прямому или непрямому соглашению между ними" (Report, с. 10).

Но, может быть, придавленность гвоздарей объясняется вовсе не самым существом домашней формы промышленности; может быть, Бернетт не прав, указывая именно на эту форму промышленности как на источник всех или почти всех зол, от которых страдают гвоздари? Гвоздарное производство - падающий промысел. С гвоздарем конкурирует машина. Не от этого ли зависит угнетенное положение рабочих? Прибегнем к experimentum cruris^21*. Возьмем кустарный же промысел, но развивающийся, не боящийся машины. Таким промыслом является цепной промысел в том же Стаффордшире.

Промысел этот - сравнительно недавнего происхождения. Он появляется в Стаффордшире в первых десятилетиях этого века. Как прежде, так и теперь, цепи изготавляются почти исключительно руками. Только очень толстые цепи сгибаются машинами. Число кустарей-цепочников не только не сокращается, но быстро возрастает. За последние 20 лет, по расчету Бернетта, число цепочников более чем удвоилось. Этот быстрый рост объясняется тем, что цепной промысел раскинут по тем же деревням, что и гвоздарный, многие гвоздари, принужденные бросить гвоздарную работу, становятся цепочниками. Экономическая организация промысла совершенно та же, что и гвоздарного промысла. Работа производится цепочниками в таких же маленьких кузнях при коттеджах, по заказам хозяев или фоггеров, которые также давят кустарей. Цепной фоггер ничем не лучше гвоздарного фоггера: те же отталкивающие черты ничем не обуздываемой эксплуатации труда; такие же убогие, жалкие жилища; такие же полуразвалившиеся, тесные кузницы; тот же непомерно продолжительный рабочий день и такая же нищенская рабочая плата. Никакого существенного различия в положении гвоздарей и цепочников не замечается.

В производстве цепей около половины рабочих работают в домашних мастерских, половина - на фабриках. Интересно сравнить положение тех и других. Обратимся к отчету Бернетта. "Что касается цепных фабрик, - говорит он, - то о них много говорить не приходится. Санитарные условия на них вообще хороши, заработная плата такова, что рабочие могут прилично жить, а число рабочих часов умеренно... Фабричный цепной рабочий физически представляет собою совершенно иной тип, чем гвоздарь или цепочник в мелком производстве. Это различие физического сложения сразу бросается в глаза и зависит, без сомнения, от меньшей продолжительности труда, большей платы и высшего уровня жизни". Бернетт приводит для сравнения описании одной цепной фабрики. Рабочий день на этой фабрике не превышает 9 час., а по понедельникам и субботам бывает значительно короче. Средняя заработная плата - 25 и 30 шилл. в неделю.

Но разве нельзя ничем помочь кустарям? Почему кустари не образуют рабочего союза, почему они не пробуют прибегнуть к помощи кооперации и устройству кооперативного магазина для сбыта своих изделий или кооперативной мастерской? Все это было перепробовано - и неудачно. Рабочие союзы не могут объединить кустарей вследствие их изолированности. Рабочий союз предъявляет довольно тяжелые требования к своим членам. Во-первых, члены должны делать денежные взносы в кассу союза, а откуда взять на это деньги, если заработка едва хватает на полуголодное существование? Во-вторых, союз требует, чтобы члены его не брали работы ниже определенной платы. Последнее требование является непреодолимым препятствием для организации гвоздарей и цепочников. Все попытки поднять заработную плату оказывались безуспешными, потому что среди кустарей всегда находились многие, которые соглашались работать за меньшую плату, работать на каких угодно условиях, лишь бы не умереть с голоду.

Что касается кооперации, то она оказывается столь же мало применимой к кустарному производству. Сердобольные люди, сочувствующие тяжелому положению кустарей, но мало понимающие практические трудности кооперации, рекомендуют ее кустарям. Но люди-практики и сами кустари не считают подобные предложения серьезными. О кооперативных предприятиях среди кустарей толковали уже много лет назад. Одна кооперативная мастерская, действительно, возникла, но успеха не имела и продержалась недолго. Кооперация наталкивается, как на стену, на недоверие кустарей друг к другу.

Однако, если положение фабричных рабочих настолько лучше положения кустарей, почему же кустари не идут на фабрику? По очень многим и весьма разнообразным причинам. Во первых, и это самое главное, потому, что на фабрику их не берут. Хозяева предпочитают давать работу на-дом. Огромное преимущество домашней работы, с точки зрения предпринимателя, заключается в том, что при домашней работе можно легко расширять и сокращать производство. Иными словами, когда спрос на товар падает, хозяин может оставить рабочих без работы. На фабрике это гораздо труднее, так как фабрика не может долгое время стоять праздно, иначе капитал, затраченный на фабрику, не будет давать никакого дохода. Чем более крупные суммы затрачены на фабрику, тем убыточнее для хозяина прекращение производства, - во многих случаях фабриканты по целым годам работают прямо в убыток, потому что прекращение работы было бы еще убыточнее. При домашнем производстве предприниматель не имеет никакого основного капитала, - он легко может сокращать и даже прекращать производство. Легко понять, что эта выгода домашнего производства с точки зрения капиталиста есть огромная невыгода с точки зрения рабочего. Затем, хозяин нередко предпочитает давать работу на дом потому, что такой способ найма рабочего облегчает понижение заработной платы и удлинение рабочих часов. На фабрике фабрикант подчиняется фабричным законам, а при работе на дому он не стеснен ничем.

Существует много других причин, поддерживающих раздачу работы на дом. Доступ на фабрику очень труден для кустаря. На фабрику попадают только самые лучшие рабочие. Работа на фабрике не имеет ничего общего с работой на дому, - для кустаря, привыкшего к домашней работе, фабрика часто бывает недоступна уже потому, что он не знает фабричной работы. Для женщин гвоздарные и цепные фабрики совсем закрыты. Но нельзя отрицать и того, что известным препятствием для распространения фабричного производства является нежелание многих кустарей идти на фабрику. Они предпочитают жить нищенской жизнью в деревне, к которой привыкли с детства, работать в своих маленьких кузнях, начинать и кончать работу, когда заблагорассудится. Работа на фабрике отталкивает многих кустарей своей железной дисциплиной. Призрак свободы, который они видят в своих коттеджах, кажется им привлекательнее той реальной, хотя и ограниченной свободы, которую они могут получить на фабрике.

Как же относятся сами рабочие, в лице своих наиболее интеллигентных представителей, к домашней промышленности? Пускай говорят они сами.

Вот, например, показания перед комиссией палаты лордов Джиггинса, секретаря федерации рабочих союзов "Midland Counties Trade Federation"^22*:

В. - Чем вы недовольны? дурным устройством кузницы? - О. - Нет, мы недовольны домашней работой вообще. - В. - Вы против домашней работы? - О. - Да. - В. - Потому, что маленькие мастерские находятся в худших санитарных условиях? - О. - Потому, что конкуренция сильнее в домашних мастерских, чем на фабриках. На фабрике дают большую заработную плату, чем в домашних мастерских. - В. - Думаете ли вы, что сами рабочие предпочли бы работать на фабриках, а не в домашних мастерских? - О. - Да, я так думаю. - В. - Думаете ли вы, что независимость, доставляемая работой у себя, свобода работать как хочешь и когда хочешь не соблазняет многих держаться за эту систему? - О. - Да, соблазняет людей без принципов (unprincipled men). - В. - Почему вы называете их людьми без принципов? - О. - Потому, что если человек не боится подрывать работу своего соседа, значит он не имеет принципов. - В. - По вашему мнению, большинство рабочих так же охотно работало бы на фабриках, как у себя, на-дому? - О. - Да, теперь. Раньше они были другого мнения. - В. - Стремитесь ли вы к абсолютному уничтожению этих семейных мастерских? (absolute abolition of these family workshops). - Да. - В. - Вы думаете, для промышленности вообще и для рабочих в частности лучше, чтобы работа совершалась на фабриках? - О. - Да, я думаю, что это лучше для всего общества.

А вот показания Томаса Гомера^23*, президента Society of the small Chain-mackers^24*. (У Гомера есть своя небольшая кузня. В союзе, председателем которого он состоит, около 500 членов кустарей-цепочников):

В. - Каково ваше мнение относительно выгод или невыгод домашних мастерских сравнительно с фабриками? - О. - Прежде фабрик было очень мало. Я могу припомнить только одну фабрику, и цепочники в то время были очень враждебно настроены по отношению к фабрикам. Они боялись, что фабрики им повредят. Но потом большинство, по крайней мере, убедилось, что фабрика гораздо лучше того порядка вещей, когда работа производится на дому.

Интересно ознакомиться с мнением людей, которые, не принимая участия в промысле, в то же время близко его знают и с полным доброжелательством относятся к интересам рабочих. Вот показания местного священника, м-ра Райлетта:

В. - Думаете ли вы, что было бы полезно тем или иным способом остановить всю эту систему домашней промышленности и превратить ее в фабричную? - О. - Разумеется. Если бы можно было сделать нечто подобное, это было бы огромным выигрышем я для рабочих и для промышленности. - В. - Если я понимаю вас, вы хотите заменить работу в мастерских работой на фабрике? - О. - Да. - В. - И для этого вы хотите запретить отдельному лицу работать у себя на-дому и давать работу членам своей семьи? - О. - Да, в этих промыслах. - В. - Имеете ли вы в виду эти промыслы или всякие производительные занятия? - О. - Я имею в виду всякие производительные занятия. - В. - Вы думаете, что единственное средство помочь этим людям заключается в содействии организации фабрик на место мастерских, благодаря чему рабочим будет легче вступать в союз друг с другом и охранять свои интересы: они будут в лучших санитарных условиях... и избавятся от посредников и фоггеров? - О. - Да¹³¹.

Я прошу у читателя извинения за эту длинную экскурсию в область английских отношений в книге, посвященной явлениям русской жизни. Но, быть может, читатель согласится со мной, что эта экскурсия не лишена интереса именно с русской точки зрения. Поэтому продолжаю говорить об Англии.

Как средство борьбы с домашней промышленностью, представители рабочего класса, дававшие показания перед комиссией палаты лордов, рекомендовали подчинить ее фабричному законодательству. Правда, эта мера, с английской точки зрения, представляется весьма крайней: приходится вторгаться в частные дома, запрещать людям делать то, что они хотят, в своей собственной семье. Священник Райлетт заметил по этому поводу: "обыкновенно проводят различие между лицом, работающим с помощью своей семьи, и нанимающим рабочих со стороны. Я не вижу основания для такого различия. Я думаю, что лицо, работающее с помощью своей семьи, должно подчиняться совершенно таким же правилам по отношению к урегулированию часов работы, как и работающие с помощью наемных рабочих".

После всего сказанного нас нисколько не должна удивить позиция, занятая по данному вопросу радикальным меньшинством королевской комиссии по вопросам труда. Меньшинство это, во главе которого стоял знаменитый организатор стачки лондонских доковых рабочих в 1892 г. Том Мэн, отнеслось к домашней работе с резким отрицанием.

"Сотни тысяч семейств (занятых в домашней промышленности), - читаем в отчете меньшинства, - образуют одну из самых подавленных и деморализованных общественных групп. Основная причина исключительной придавленности рабочих в этих промыслах заключается, по нашему убеждению, в господстве в них системы раздачи работы на-дом. Не рекомендуя фактического запрещения домашней работы, мы считаем делом высочайшей важности, чтобы все практически осуществимые средства были применены для предупреждения распространения таких работ. Между тем в настоящее время работа на дому особо поощраяется законом. Предприниматель, раздающий на-дом работу, избегает обязательств, лежащих на фабриканте" (Final Report, 129)¹³².

Большинство комиссии в своем докладе совсем не касалось вопроса о домашней работе; но меньшинство предложило подчинить фабричному законодательству домашнюю работу по найму и сделать предпринимателя ответственным за нарушение закона. Если рабочий на дому работает больше определенного законом времени, отвечать должен раздатчик работы, так же, как за нарушение фабричных часов отвечает не рабочий, а фабрикант. Чарльз Бутс, автор замечательного труда "Life and Labour of the People of London", предложил еще более радикальную меру: сделать ответственным за всякое нарушение законов о работе хозяина того дома, где живет домашний рабочий. Во всяком случае, решительные законодательные меры против раздачи работы на-дом признавались меньшинством комиссии безусловно необходимыми. "Но деморализующее действие домашней работы (demoralising effects of home work), - читаем далее в докладе, - требует, по нашему мнению, более, нежели изменения в законе. Мы советуем, чтобы власти делали всяческие усилия для задержки развития этой работы”. Члены меньшинства вполне одобрили постановления лондонского полицейского управления, внесшего в договоры о поставке ему сукна пункт, по которому сукно обязательно должно быть изготовляемо на фабрике поставщика. Подобные же пункты включает в договоры о поставке и английское министерство торговли - Board of Trade: "Поставщик обязуется, чтобы все предметы, указанные в этом контракте, были изготовлены на его собственной фабрике и чтобы работа отнюдь не давалась на-дом рабочим. За нарушение этого пункта... поставщик обязуется уплатить штраф в 100 ф.ст.". Совет лондонского графств также запрещает в своих контрактах, под угрозою штрафа, поставлять продукты домашней работы. "Мы советуем, - заявляет по этому поводу меньшинство комиссии, - чтобы такое условие включалось во всякий общественный договор о поставке и чтобы за выполнением его строго наблюдалось"¹³³.

Это длинное отступление в область английских экономических отношений должно было показать читателю, как трудно улучшить положение кустарей даже в такой стране, как Англия. Если даже в Англии многие приходят к убеждению, что не существует иного средства борьбы со злом "светинга", кроме уничтожения работы на-дому, то можно быть уверенным, что столь же трудной задача эта окажется и для нас.

Падение заработков наших кустарей, характерное для последнего времени, вызывает рост "отхода" - оставление крестьянином деревни и удаление его для работы в другие места - преимущественно в город. Рост отхода отмечается во многих местах России. В Тверской губернии отход в течение 90-х годов возрос по всем уездам, причем особенно знаменательно увеличение отхода женщин - наиболее консервативного и устойчивого элемента деревни. "Безусловно каждое сообщение корреспондентов, - читаем в земском сборнике, - констатирует дальнейшее расширение отхода".

Куда же бежит мужик из деревни? На фабрики и в город. "Перспектива стать половым, приказчиком, лакеем кажется даже заманчивой перед тяжкой долей земледельца, обремененного непосильными платежами..."

По словам земского корреспондента, священника Аничкина, "промышленники хотя иногда и в убыток работают, но все бредут: в городе лучше житье". Другой корреспондент говорит: "Обучение грамоте уничтожает местные промыслы, так как грамотные бегут на легкий заработок". По словам третьего, "многие живут в городах на заработках потому, что считают для себя за бесчестье жить в деревне или у помещиков в работниках"¹³⁴. Отход женщин вообще растет быстрее, чем мужчин. В прежнее время, по словам "Обзора", "отцы, мужья, сыновья и братья почитали зазорным посылать в неизвестные дальние края своих жен, дочерей и сестер на заработки"¹³⁵, но теперь началось повальное бегство из деревни, и понятие о "зазорном" изменилось.

Нельзя не согласиться с исследователем промыслов Старицкого уезда В. Гурвичем^25*, что громадное преобладание (в Старицком уезде) отхожих промыслов над местными знаменует собой "коренной переворот в условиях пореформенного хозяйства... Большинство отходящих на сторону промышленников несет свой труд в столицы, которые являются у нас, как известно, главными центрами крупного производства... Таков характер отхожих промыслов не в одном Старицком уезде Тверской губ[ернии], а и в большинстве ее уездов... После этого едва ли можно согласиться с утверждением известной школы русских экономистов, проповедующей, что капитализм у нас - наносное явление, что главной основой нашей экономической деятельности продолжает будто бы оставаться мелкое самостоятельное производство”¹³⁶.

За короткое время 1893-1897 гг. отход из Тверской губернии увеличился, судя по количеству выданных паспортов, на 5 1/2%. В Смоленской губернии в 1875 г. было выдано около 100000 паспортов, а в 1895 г. - уже 140330. В Калужской губернии число выбранных паспортов в 1885 г. было 179148, а в 1895 г. - 220510¹³⁷. В Псковской губернии выдавалось ежегодно в 1865-1875 гг. - 11716 мужских паспортов, а в 1896 г. было выдано 45973 тех же паспортов¹³⁸.

Точно так же в Новгородской¹³⁹ губернии растет отход по мере упадка кустарных промыслов¹⁴⁰. Отход увеличивается и в Смоленской губернии, и в Орловской¹⁴¹.

"Главными причинами, вызывавшими и вызывающими ежегодно отход населения на сторону, - читаем в недавно вышедшей книге псковского статистического отделения "Промыслы крестьянского населения Псковской губернии" (1898), - являются: малое развитие или полное отсутствие местных заработков и избыток рабочих рук, постоянно усиливающийся вследствие естественного прироста населения, в связи с малоземельем и высокими арендными ценами... Земледелие многим стало представляться рискованным. Приходилось завидовать рабочему, ранее проторившему себе дорогу в Петербург, и вот в последние годы мы видим не только усиление отхода в тех местностях, где он раньше представлял обычное явление, но и возникновение отхода там, где его прежде не было".

Главным местом отхода для мужчин служит Петербург. В Петербурге псковичи "обыкновенно поступают в качестве чернорабочих на различные фабрики и заводы или же поступают в дворники, ломовые и легковые извозчики". Уходят также торговать в разнос, но любопытно, что за последнее время отход на фабрики стал вытеснять торговый отход: "привычного к отходу вязовца (Вязовская волость - центр торгового отхода) с каждым годом стала все более захватывать петербургская фабрика, и подсчет отхожих рабочих по видам занятий, по всей вероятности, покажет, что эта волость, прежде занимавшаяся сплошь торговлей, половину отхожих рабочих в настоящее время посылает на петербургские фабрики, заводы и другие места"¹⁴².

В местностях, в которых отхожие промыслы были исконным занятием деревенского населения, отход, естественно, не может увеличиваться с такой быстротой, как там, где отход является новинкой. Так, в Костромской губернии, в которой еще в XVIII веке отхожие промыслы были сильно развиты, отход в одних уездах возрастает, в других нет. В некоторых уездах отход не может возрастать уже потому, что и так «все взрослое мужское население "до выгребу" находится на стороне»¹⁴³. Тем не менее даже в таких исстари отхожих губерниях, как Ярославская, в некоторых уездах наблюдается сильное увеличение отхода. Так, в Ростовском уезде за время 1862-1879 гг. число отхоже промышленников выросло с 11 тыс. почти до 20 тыс., т.е. приблизительно на 80%¹⁴⁴. Такое значительное увеличение отхода находится в непосредственной связи с крайним упадком в этом уезде кустарных промыслов. Вообще же в Ярославской губернии, по словам г. Кириллова, с конца 70-х годов "отхожие промыслы не только не уменьшились, но приняли еще более широкие размеры, которые увеличиваются с каждым годом"¹⁴⁵.

Весьма интересно, что в Ярославском уезде за последнее время замечается изменение рода отхода: раньше уходили преимущественно в Питер для услужения в мелочные лавки, трактиры и пр., теперь все же больше и больше привлекает крестьянское население фабрики. По словам местных корреспондентов, "отход на заработки, особенно фабричные, увеличивается с каждым годом"; "на фабричные работы как лучше оплачиваемые начинают переходить от других видов отхода’; "фабричным промыслом, по выгодности заработка от него, крестьяне увлекаются все более и более с каждым годом и оставляют другие промыслы"¹⁴⁶.

Мы не будем останавливаться на сложном вопросе, как влияет распространение отхода, бегство мужика из деревни в город, на весь строй деревенской жизни. Приведем только несколько метких и любопытных характеристик отхода костромского исследователя г. Жбанкова.

"Не один заработок увлекает родителей (отдающих своих детей в Петербург для обучения ремеслам), но и сравнительная легкость столичной работы: "И нам-то привычным тяжело становится, не под силу ворочать в деревне; ворочаешь, ворочаешь, а все ни сыт, ни голоден в деревне-то", - постоянный ответ родителей на вопрос, почему они так усиленно провожают своих детей в Питер. Многие мальчики сами настаивают, чтобы родители отправили их в Питер; случается даже, что родители провожают сына на сторону против своего желания, во избежание могущих быть потом упреков и ссор: мне несколько раз приходилось слышать сетование юношей на своих родителей за то, что их не отпустили в свое время в Питер. Вообще здешняя молодежь очень охотно идет в Питер".

"Раз мальчик обучился в Питере, он уже неуклонно будет ходить на сторону; большая легкость и выгодность столичного промысла, полное незнакомство у всех молодых питерщиков с земледельческими работами, всевозможные прелести столичной жизни и, наконец, привычка и пример уходящих товарищей - все это заставляет каждого чухломца и солигаличанина подыматься весной и плыть по течению обширной волны, направляющейся отсюда в Питер, Москву и другие центры... оказывают влияние на отход и мотивы высшего порядка. Питерщики гораздо развитее живущих здесь, разговор их нередко не отличить от городского, обращение, скопированное со столичного мещанства, уменье танцовать, щеголеватый костюм и т.д. Здешний прекрасный пол положительно предпочитает питерщиков, и женихам, постоянно живущим здесь, достаются обыкновенно худшие невесты, несмотря даже на то, что они могут жить зажиточнее питерщиков. Все деревенские жители называются серыми и, что странно, нисколько не обижаются на это название и сами называют себя таковыми, сетуя на родителей, не отдавших их учиться в Питер".

"Крестьяне отхожих волостей Чухломского, Солигалицкого и Галицкого уездов в общем живут гораздо зажиточнее и чище оседлых крестьян. Дома, одежда, привычки, одним словом, весь уклад жизни в какой-либо Костромской оседлой волости отстал в своем развитии на добрых полсотни лет против соседней Карцовской (отхожей) волости. Самовары составляют принадлежность всякой бедной избушки, даже бобылки, а в средних домах по 2 и 3 самовара... Для одежды редко употребляются ткани домашнего производства... На мужчинах жилетки, пиджаки, пальто... летом постоянно встречаются привезенные из Питера дождевые зонтики... В половине домов вы найдете бумагу, чернила, карандаши и перья"¹⁴⁷.

И последнее далеко не фраза, как читатель может убедиться из нижеследующей поучительной таблицы¹⁴⁸:



Подобная же связь¹⁴⁹ грамотности с развитием промышленности и особенно отхода обнаруживается и при сравнении всех земских губерний России вообще. По числу грамотных новобранцев земские губернии располагаются в следующем порядке¹⁵⁰.



В остальных губерниях процент грамотных новобранцев менее 40. Мы видим, что наибольшее число грамотных наблюдается в Ярославской губернии - губернии с наиболее энергичным отходом. Вообще же промышленные губернии стоят по грамотности значительно выше земледельческих.

По отдельным уездам Ярославской губерии наблюдается такое же соответствие между грамотностью и отходом, как и для Костромской губернии. По словам г. Свирщевского, "если вглядеться в цифры (грамотности новобранцев по уездам) и сопоставить их с данными о развитии отхожих промыслов в различных местностях Ярославской губернии, то обнаруживается любопытное совпадение наибольшей грамотности с наибольшим развитием отхода... первый по развитию отхода - уезд Угличский, в течение 1892-1894 гг. не дал ни одного неграмотного новобранца... Напротив, уезды Мологский, Ярославский и Пошехонский, отличающиеся наименьшим развитием отхода, доставили наибольший процент неграмотных новобранцев. Отмеченное совпадение не является какой-либо случайностью, а предствляет собой выражение тесной причинной связи между совпавшими явлениями, объясняющей, между прочим, и то высокое место, которое Ярослаская губерния занимает среди других губерний Европейской России по степени распространения грамотности в населении. Отхожие промыслы, особенно по таким специальностям, как торговая и трактирная деятельность... издавна привили ярославскому крестьянину сознание практического значения грамотности и, таким образом, послужили естественным, в самой крестьянской среде зародившимся основанием и стимулом к ее развитию и распространению. Просветительная деятельность земств, городов и правительства шли только навстречу народному сознанию, только удовлетворяла уже созревшие в населении потребности, а не вызывала и насаждала их"¹⁵¹.

Это последнее наглядно иллюстрируется тем любопытным фактом, что первая по грамотности Ярославская губерния по числу учебных заведений на 100 человек населения занимает пятое место, причем впереди ее стоят такие малограмотные губернии, как Олонецкая и Казанская. Очевидно, экономические причины оказывают на распространение грамотности более могущественное влияние, чем число образовательных учреждений.

Значение отхода в деле распространения грамотности является хорошей статистической иллюстрацией к вопросу о роли "города" и "деревни", который вызывает столько споров в нашей литературе.

"Перспектива стать половым, приказчиком, лакеем кажется даже заманчивой перед тяжкой долей земледельца, обремененного непосильными платежами". Это говорят не книжные люди, не теоретики, не "марксисты"¹⁵², а земские корреспонденты, близко стоявшие к мужику и не зараженные никакими новейшими тлетворными идеями. Их отзывы нельзя заподозрить в тенденциозности, а между тем, трудно ярче обрисовать притягательную силу города и причины, побуждающие мужика бежать из родной деревни в чужой и неизвестный город.

---

^1* Вернер Константин Антонович (9.2.1850-31.7.1902), земский статистик. В 1880-1889 гг. работал в статистическом отделении Московской и Таврической земских управ. Вместе с Харизоменовым в 1884 г. проводил подворные переписи в Таврической губернии. С 1895 г. - профессор Московского сельскохозяйственного института. Автор ряда работ о крестьянском хозяйстве и кустарных промыслах: Крестьянское хозяйство в Мелитопольском уезде (1887), Кустарные промыслы Богородского уезда Московской губернии (1890). В 1893 г. выступил со статьей "Неурожаи и наше сельское хозяйство" (Вестник Европы. 1893. Т. 1. Кн. 1), в которой показал, что Россия вывозит за границу не излишки хлеба, а часть, необходимую для собственного потребления.
^2* Пругавин Виктор Степанович (1858-1896), экономист и земский статистик. В развитии кустарных артелей видел средство предотвратить проникновение капитализма в деревню. Известен исследованиями кустарных промыслов и сельской общины. Сделал ряд ценных наблюдений о процессе формирования русской буржуазии, о формах и организации кустарных промыслов. Сотрудничал в журналах "Юридический вестник", "Русская мысль", в газете "Русские ведомости". Наиболее известные работы: Промыслы Владимирской губернии. Вып. I. Александровский уезд. М., 1882; Вып. IV. Покровский уезд. М., 1882; Очерки кустарной промышленности России по последним исследованиям частных лиц, земств, комиссий. М., 1882; Сельская община, кустарные промыслы и земледельческое хозяйство Юрьевского уезда Владимирской губернии. М., 1884; Русская земельная община в трудах ее местных исследователей. М., 1888 и др.
^3* Свирский В.Ф., техник Владимирской земской губернской управы, инженер-технолог. Осн. труд: Фабрики, заводы и прочие промышленные заведения Владимирской губернии. Владимир, 1890.
^4* Локалов А.А., владелец Т-ва Гаврило-Ямской мануфактуры льняных изделий, в составе которого были льнопрядильные, ткацкие и отбелочные фабрики Ярославского уезда. Вырабатывали тонкие и средние полотна, столовое белье, парусину. Годовой доход - 3 357 000 руб. Число рабочих - 3105 (Ист.: Список фабрик и заводов Российской Империи. СПб., 1912. Ч. 1. С. 86).
^5* Кириллов Л.А., земский статистик Ярославской губернии. Соч.: Кириллов Л. А. К вопросу о земледельческом отходе. СПб., 1899.
^6* Титов А.А. - член Ярославского статистического комитета, председатель Ростовской земской управы. Издавал статистические труды по Ростовскому уезду Ярославской губернии. (Ист.: Григорьев В.Н. Предметный указать материалов в земско-статистических трудах с 1860 по 1917 г. М., 1927. Вып. 2. С. 371).
^7* Красноперов И.М., земский статистик Тверской губернии. Под его руководством составлены статистические ежегодники Тверской губернии за 1897, 1898, 1899, 1900, 1901 гг. (Ист.: Григорьев В.Н. Предметный указатель материалов в земско-статистических трудах с 1860 по 1917 г. М., 1927. Вып. 2. С. 263).
^8* Баранов Асаф Иванович, владелец бумагопрядильной, бумаготкацкой и красильной фабрик Т-ва Соколовской мануфактуры в Александровской уезде Владимирской губернии (Ист.: Рабочее движение в России в 1901-1904 гг. Л., 1975. С. 183).
^9* Карпов М.А., земский статистик Нижегородской губернии. Принимал участие в составлении сборника "Сельскохозяйственный обзор Нижегородской губернии за 1903 г.". (Ист.: Григорьев В.Н. Предметный указатель материалов в земско-статистических трудах с 1860 по 1917 г. М., 1927. Вып. 2. С. 172).
^10* Фомин Петр Иванович, преподаватель Харьковского университета. Осн. труды: Очерк истории гвоздарной промышленности в России. Харьков, 1897; О синдикатах и трестах, Харьков, 1912 и др. (Ист.: Алфавитный каталог Российской государственной библиотеки).
^11* Кондратовы. Кондратов В.Д. - купец. Фабричные, стальные изделия Муромского уезда, Новосельской волости, с. Вачи (у Туган-Барановского - Ваче). Вырабатывал ножевые товары и серпы. Годовой доход - 66 382 руб. Число рабочих - 145 (Ист.: Список фабрик и заводов Российской Империи. СПб., 1912. Ч. 1. С. 210).
^12* Потресов Александр Николаевич (1869-1934), социал-демократ, в 90-е годы примыкал к марксистам, принимал участие в создании газет "Искра" и "Заря". После II съезда РСДРП - один из лидеров меньшевизма. В 90-е годы исследовал замочный промысел. См.: Потресов А.Н. Кризис в замочном промысле кустарного Павловского района // Доклад на заседании С.-Петербургского отделения комитета о сельских ссудо сберегательных и промышленных товариществах. СПб., 1896. Вып. 11. С. 247-249, 254-256. Это был первый доклад, в котором проблема мелкого кредита была поставлена в совершенно иную плоскость, чем та, в которой рассматривало этот вопрос отделение. Автор доказывал, что капитализм разрушает мелкую промышленность и мерами кредита ее нельзя спасти, однако эти меры необходимы. Артель не в силах устранить частнопредпринимательский капитал, но она вносит много полезного в темную и инертную массу кустарей. Доклад привлек большое число слушателей, вызвал оживленные прения. Представители отделения резко возражали автору и отстаивали роль мелкого кредита, в сохранении мелкого производства.
^13* Григорьев Василий Николаевич (1852-1925), экономист, статистик, общественный деятель народнического направления. М.И Туган-Барановский ссылается на первую научную работу В.Н. Григорьева, написанную в нижегородской ссылке: Кустарное замочно-ножевое производство Павловского района (В Горбатовском уезде Нижегородской губ. и Муромском уезде Владимирской губ.) // Рагозин В. Материалы к изучению кустарной промышленности Волжского бассейна. М., 1881. С. XI-XVI, 1-124.

В 1882 г. принял участие в организации и деятельности статистического бюро Рязанского губернского земства, но был сослан, а написанные им четыре тома "Сборника статистических сведений по Рязанской губернии" были запрещены царским правительствоми уничтожены. С 1886 по 1917 г. работал в статистическом отделении Московской городской управы. В 1897 г. участвовал в исследовании "Влияние урожаев и хлебных цен на некоторые стороны народного хозяйства". Для изучения истории статистики большое значение имеет работа "Предметный указатель материалов в земско-статистических трудах с 1860-х годов по 1917 год" <2 вып. 1926-1927 гг.).
^14* Петербургское отделение Комитета о сельских ссудо-сберегательных и промышленных товариществах было сформировано 30.12.1871 г. Инициаторами его создания явились кн. А.И. Васильчиков (ставший его председателем), А.В. Яковлев, В.Ф. Лугинин, Н.П. Колюпанов. Отделение организовывало ссудо-сберегательные товарищества, разрабатывало уставы, собирало сведения обо всех существующих товариществах, концентрировало их уставы, отчеты, протоколы общих собраний; исследовало деятельность товариществ, потребительных обществ, артелей, организовывало съезды, заслушивало доклады и т.д. на Международной выставке в Брюсселе (1876). Отделение получило серебряную медаль "за устройство в течение 4 лет более 500 ссудо-сберегательных товариществ”. В 1908 г. товарищем председателя Совета Отделения был избран М.И. Туган-Барановский В 1909 г. М.И. Туган-Барановский возглавил журнал "Вестник кооперации" (орган Петербургского отделения Комитета о сельских ссудо-сберегательных и промышленных товариществ), ставший лучшим кооперативным журналом.
^15* Яроцкий Василий Гаврилович (1855-1917), профессор С.-Петербургского университета. Преподавал также в Александровском лицее. Издал ряд трудов по экономике, статистике и праву. (Ист.: Алфавитный каталог Российской государственной библиотеки).
^16* Кучин Ф.Г., земский статистик Вятской губернии. Участвовал в составлении сборника "Материалы по описанию промыслов Вятской губернии" в 3-х выпусках (1889, 1890, 1891) (Ист.: Григорьев В.Н. Предметный указатель материалов в земско-статистических трудах с 1860 по 1917 г. М., 1926. Вып. 1. С. 182).
^17* Руднев Степан Федорович, статистик Московского губернского земства. Составил "Обзор 25-летней деятельности Московского земства”, "Свод оснований оценок недвижимого имущества в Московской губернии (1865-1895)" и др. (Ист.: Алфавитный каталог Российской государственной библиотеки.)
^18* sweating system - потогонная система, система высокоинтенсивного труда с низкой оплатой (англ.).
^19* truck system - оплата труда натурой (англ.).
^20* tete-d-tete - с глазу на глаз (фр.).
^21* experimentum crucis - перекрестный эксперимент (лат.).
^22* "Midland Counties Trade Federation" - Торговая федерация графств Центральной Англии" (англ.).
^23* Гомер Томас, президент общества кузнецов Лондона.
^24* Society of the small Chain-makers - Общество мелких производителей цепей (кузнецов) (англ.).
^25* Гурвич В.Л., земский статистик Тверской губернии. Принимал участие в составлении "Сборника статистических сведений о Тверской губернии”. (Ист.: Григорьев В.Н. Предметный указатель материалов в земско-статистических трудах с 1860 по 1917 г. М., 1927. Вып. 2. С. 254).
^26* Жбанков Дмитрий Николаевич (1853-?), русский земский врач, писатель, видный деятель общественной медицины. После окончания Медико-хирургической академии непрерывно работал в различных земствах. Литературная деятельность была посвящена разработке различных сторон земско-санитарного дела, статистике, отхожим промыслам и их культурному и социальному влиянию на население. Наиболее значительные работы: Бабья сторона: Статистико-этнографический очерк // Материалы для статистики Костромской губернии / Под ред. В. Пирогова. Вып. VIII. Кострома, 1891. С. 1-136; Влияние отхожих заработков на движение народонаселения Костромской губернии, по данным 1866-83 годов // Там же. Вып. VII. Кострома, 1887. С. 1-117; О городских отхожих заработках в Солигаличском уезде Костромской губернии // Юридический вестник. 1890. № 9. С. 130-148; Опыт общей программы для исследования отхожих заработков. (Сост. по предложению стат. отделения Моск. юрид. общества). М., 1891; Санитарное исследование фабрик и заводов Смоленской губернии. Вып. I, II. Смоленск, 1894-1896.
^27* Свирщевский Александр Рафаилович, русский экономист, статистик. Редактор сборника "Обзор Ярославской губернии" в 2-х выпусках. Ярославль, 1892-1896. (Ист.: Алфавитный каталог Российской государственной библиотеки).
¹ Вычислено для 1866 и 1879 гг. по: Масленников. К вопросу о развития фабричной промышленности России, а для 1894-1895 гг. - по: Перечень фабрик и заводов. СПб., 1897. (Последний подсчет сделан для меня А.М. Роговиным).
² Сборн. стат. свед. по Моск. губ. М., 1903. Т. VII. Вып. III. С. 9, 51.
³ Там же. Отдел санит. стат. Т. III. Вып. VI. Можайский уезд. С. 8.
⁴ Там же. Вып. VII, Дмитровский уезд. С. 5.
⁵ Там же. Вып. VI, Можайский уезд. С. 8.
⁶ Там же. Санит. отд. Т. III. Вып. VI. Волоколамский уезд. С. 72.
⁷ Статистический ежегодник московского губернского земства. М., 1887 Промыслы. С. 26 (далее: Статистический ежегодник).
⁸ Там же. 1890. Промыслы. С. 6.
⁹ Там же. Промыслы Богородского у[езда]. С 39.
¹⁰ В "Статистическом ежегоднике" за 1895 г. отмечается то же явление - идущее все вперед поглощение бумажного кустарного ткачества фабричным машинным. Так, из Бронницкого уезда сообщают, что "работа нанки и сарпинки заметно уменьшается, так как заработная плата уменьшилась". Из Верейского уезда: "Плата мастерам в сравнении с прошлым годом понижена, хотя товар шел довольно ходко, не хуже прошлого года". И Дмитровского у[езда]: "Бумажный товар был в ходу... хозяева получили барыша больше, да с рабочими-то поделиться не желали, ибо их стало очень много; а притом машины. Сколько они заменяют рабочих рук - определить трудно". Все это дает основание составителю статьи сделать заключение: "Общая болезненная напряженность промысла в его борьбе с механическим станком продолжается". Там же. 1895. Промыслы. С. 11-13.
¹¹ Там же. С. 9.
¹² Промыслы Влад. губ. Владимир, 1884. Вып. V. С. 219.
¹³ Там же. 1882. Вып. IV. С. 70.
¹⁴ Гарелин Я.П. Город Иваново-Вознесенск. Шуя, 1884. Ч. II. С. 60.
¹⁵ Свирский В.Ф. Фабрики и заводы Владимирской губернии. Владимир, 1890. С. 19.
¹⁶ Там же. С. 27.
¹⁷ Материалы для стат. Костромской губ. Кострома. 1875. Вып. III. С. 70.
¹⁸ Там же. 1881. Вып. IV. С. 49, 14.
¹⁹ Там же. Вып. IV. С. 43. О том же самом сообщается и в "Трудах кустарной комиссии". Приведем несколько примеров из Нерехотского уезда. Костромской губернии, Ширяихской волости: "Ручное ткачество с развитием по соседству ткацких фабрик заметно упадает". Горьковская волость: "Вследствие увеличения числа ткацких фабрик ручное ткачество падает". Игнатовская волость: 'Ткачество на фабрикантов падает вследствие увеличения числа фабрик и уменьшения заработной платы". Кузнецовская волость: "По случаю развития фабрик ткачество все уменьшается, ибо не может конкурировать с машинной работой". Ногинская волость: "Промысел этот (ткацкий) с развитием ткацких фабрик заметно приходит в упадок". (Вып. XIII. С. 326, 330, 334, 340, 344).
²⁰ Там же. Вып. VI. С. 10.
²¹ Там же. С. 12, 87.
²² Там же.
²³ Труды кустарной комиссии. 1879. Вып. II. Калужская губерния. С. 18.
²⁴ "Ткацкий промысел вообще падает. В прежнее же время он был значительно развит. Так, в деревне Непейно до введения машин было до 1000 станов" (Сборн. стат. свед. по Тверской губ. Калязинский уезд. 1890. С. 156). В селе Семеновском и его окрестностях в 1851 г. было 450 бумажных ткачей, в 1863 г. - 360, а в конце 70-х годов - только 240 (Покровский В. Историко-статистическое описание Тверск. губ. Тверь, 1879. Т. III. С. 84).
²⁵ Сборн. стат. свед. по Рязанской губ. М., 1892. Т. XI. С. 263.
²⁶ Сборн. стат. свед. по Самарской губ.. Николаевский уезд. Самара. 1889. Т. VI. С. 125.
²⁷ Харизоменов С. Обозрение земской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставки 1889 г. в Саратове. С. 110, 114.
²⁸ Сборн. стат. свед. по Москв. губ. М., 1903. Т. VII. Вып. III. С. 8-9.
²⁹ Промыслы Влад. губ. Вып. II. С. 70.146.
³⁰ Материалы для стат. Костр. губ. Вып. III. С 81.
³¹ Обзор Яросл. губ. 1896. Вып. II. С. 6.
³² Нижегородский сборник. 1887. Вып. VII. С. 234.
³³ Материалы по описанию промыслов в Вятск. губ. 1889. Вып. I. Кустарная переработка шерстя. С. 87.
³⁴ Материалы для сравнительной оценки земельных угодий в уездах Казанской губ. Спасский уезд, 1892. С. 110.
³⁵ Кустарные промыслы Полтавской губ. Полтава, 1885. Вып. II. Сукновальство. С. 22.
³⁶ Сборн. стат. свед. по Моск. губ. Т. VII Вып. III С. 9.
³⁷ Там же. Отдел санитарной стат. Т. III. Вып. XIII. Коломенский уезд. С. 4-6.
³⁸ Там же. Вып. XV. Серпуховской уезд. С. 6.
³⁹ Статистический ежегодник за 1893 г. Промыслы. С. 1.
⁴⁰ Промыслы Влад. губ. Вып. III. С. 125.
⁴¹ Статистический ежегодник Московской губ. за 1895 г. Промыслы. С. 3.
⁴² Материалы для стат. К остр. губ. Вып. III. С. 76; Статистический временник. Кострома, 1875. Вып. III. С. 128.
⁴³ Труды куст. ком. Вып. XV. С. 175.
⁴⁴ Там же. Вып. IX. С. 2083, 2041.
⁴⁵ Там же. Вып. VI. С. 692. 693.
⁴⁶ Титов А.А.^6* Статистико-экономическое описание Ростовского уезда. СПб., 1885; (Безобразов В.П. Народное хозяйство России. СПб., 1882-1899. Ч. II. Прил. С. 95).
⁴⁷ Обзор Ярославской губ. Вып. II. Ярославль, 1896. С. 9, 17, 18, 20,4.
⁴⁸ Все эти цифры взяты из: Свирский В. Фабрики, заводы и прочие промышленные заведения Владимирской губернии. Владимир на Клязьме, 1890. С. 32, 33.
⁴⁹ Труды кустарной комиссии. Вып. II. С. 59.
⁵⁰ Там же. Вып. VIII. С. 1236, 1237, 1262. На это же указывают и другие исследователи. "Будущее (канатного) промысла непривлекательно" (Нижегородский сборник. 1890. Т. IX. С. 19). "По обшим отзывам лиц. занимавшихся исследованием канатно-прядильного производства, в общем промысел этот заметно клонится к упадку" (Плотников М. Кустарные промыслы Нижегородской губ. С. 258).
⁵¹ Очерк состояния кустарной промышленности в Пермской губ. Пермь, 1896. С. 162. 163.
⁵² Материалы для сравнительной оценки земельных угодий в уездах Казанской губ. Спасский уезд, 1892. С. 109.
⁵³ Красноперое Промыслы осташей // Русское богатство. 1894. Июнь.
⁵⁴ Нижегородский сборник. Т. IX. С. 222.
⁵⁵ Материалы для сравнительной оценки земельных угодий в уездах Казанской губ., Спасский уезд. Казань, 1892. Вып. II. С. 109.
⁵⁶ Там же. Козьмодемьянский уезд. С. 86.
⁵⁷ Нижегородский сборник. 1890. Вып. IX. С. 389. По той же причине промысел падает и в Ардатовском уеэде (Там же. Вып. VIII. С. 46).
⁵⁸ Материалы для стат. Костромской губ. Вып. III. С. 88.
⁵⁹ Сборник пермского земства. 1889. № 6. С.22, 71.
⁶⁰ Статистическое описание Орловского уезда Вятской губ. Вятка, 1876. С. 168, 230-242.
⁶¹ Сборник стат. свед. по Моск. губ. Т. VII. Вып. III. С. 10.
⁶² Там же. Отд. санит. стат.. Волоколамский уезд. С. 71.
⁶³ Промыслы Влад. губ. Вып. 1. С. 34. 36, 39.
⁶⁴ Материалы для стат. Костромской губ. Кострома, 1875. Вып. III. С. 70.
⁶⁵ В первом издании от слов "доказательство его" дается в следующей редакции: "победа мелкого производства в действительности есть его умирание". - Ред.
⁶⁶ Промыслы Влад. губ. Вып. I.
⁶⁷ Сборник стат. свед. по Моск. губ. Санитары.отдел, Дмитровский уезд. С. 5.
⁶⁸ Материалы для стат. Костромской губ. Вып. IV. С. 228, 231. 232.
⁶⁹ Труды кустарной комиссии. Вып. VI. С. 674.
⁷⁰ Там же.
⁷¹ Нижегородский сборник. 1890. Т. IX. С. 27.
⁷² Сборник материалов для истории тверского земства. Тверь, 1884. Т. II. С. 407.
⁷³ Сборник материалов для статистики Тверской губ. Тверь, 1876. Вып. III. С. 52.
⁷⁴ Труды кустарной комиссии. Вып. V. С. 377.
⁷⁵ Сборник стат. свед. по Тверской губернии. Тверской уезд, 1893. С. 177.
⁷⁶ Там же. Вып. II. С. 291-292; Труды кустарной комиссии. Вып. V. С. 376.
⁷⁷ Сборник стат. свед. по Тверской губ. Т. VIII. Вып. I. С. 177.
⁷⁸ Кузнецы-гвоздари Пошехонского уезда // Вестник ярославского земства. 1880. Март-апрель. С. 161, 162.
⁷⁹ Нижегородский сборник. 1887. Т, VII. С. 190, 198, 211.
⁸⁰ Там же.
⁸¹ Труды кустарной комиссии. 1880. Вып. IV. С. 173.
⁸² Там же. 1883. Вып. IX. IV отдел. С. 248.
⁸³ Сельскохозяйственный обзор Нижегородской губ. за 1892 г. Нижний Новгород, 1893. Вып. 111. С. 79.
⁸⁴ Там же. С. 86.
⁸⁵ Эволюция гвоздарного промысла недурно описана в статье г. Фомина^10* "Очерк истории гвоздарной промышленности в России" ("Записки Харьковского университета 1897 г.и).
⁸⁶ См.: Нижегородский сборник. Т. VII. С. 198; Труды кустарной комиссии. Вып. IV. С. 171.
⁸⁷ Труды кустарной комиссии. Вып. X. С. 2885.
⁸⁸ Статистическое описание Ржевского уезда Тверской губ. 1885. С. 130.
⁸⁹ Труды кустарной комиссии. Вып. X. С. 3017.
⁹⁰ Там же. Вып. VIII. С. 1403.
⁹¹ Нижегородский сборник. Т. VII. С. 339, также см.: Всероссийская выставка 1896 г. Нижегородской губ. Вып. II. С. 16. На то же указывается в "Отчетах и исследованиях по кустарной промышленности в России" (изд. мин-ва госуд. имущества): "В последнее время железотягольное производство (в селе Безводном) стало сокращаться ввиду появления в продаже железной проволоки заводской выделки... Будущность большинства кустарных промыслов села Безводного не обеспечена: за исключением цепного дела и выделки уды, остальные производства, рано или поздно, получат фабричный характер” (Т I. С. 186. 190).
⁹² Материалы для сравн. оценки земельных угодий в уездах Казанской губ., Лаишевский уезд. Казань, 1889. С. 114.
⁹³ Труды кустарной комисссмя. Выл. VI. С. 711 и сл.
⁹⁴ Обзор Ярославской губ. Ярославль, 1896. Вып. II. С. 11.
⁹⁵ Материалы для оценки земель Нижегородской губ. Вып. VIL. С. 63.
⁹⁶ Сравнительно с 1-м изд. (С 450), в 3-м изд. опущены два абзаца.
⁹⁷ После слов "наемных рабочих" в первом издании: «А профессор Яроцкий^15* в этом обстоятельстве видит доказательство "восстановления чистой формы кустарной промышленности"! Еще одна такая победа кустаря - и он перейдет на фабрику» - Ред.
⁹⁸ Статистический ежегодник Московской губ. 1890. Кустарные промыслы Богородского уезда. С. 19.
⁹⁹ Кустарная промышленность в Пошехонском уезде // Вестник ярославского земства. 1875. Июнь.
¹⁰⁰ Безобразов В Указ. сом. Прил. С. 96.
¹⁰¹ Всероссийская выставка 1896 г. Нижегородская губерния. Вып. II. С. 16.
¹⁰² Сборник материалов для статистики Тверской губ. Т. III. С. 84.
¹⁰³ Сборник статистических сведений по Тверской губ. Калязинский уезд. С. 147; Сельскохозяйственный обзор Тверской губ. за 1894 г. Промыслы. С 2.
¹⁰⁴ Земский сборник Черниговской губ. 1891. № 6-7. С. 163-164.
¹⁰⁵ Статистический ежегодник. М., 1895. Промыслы. С. 2.
¹⁰⁶ Обзор Яросл. губ. Вып. II. С. 4.
¹⁰⁷ Нижегородский сборник. Т. X. С. 230.
¹⁰⁸ Там же. Т. VII. С. 301.
¹⁰⁹ Там же. Т. VIII. С. 193.
¹¹⁰ Сборн. стат. свед. по Смол. губ., Вяземский уезд. С. 149.
¹¹¹ Сборн. стат. свед. по Самарской губ.. Ставропольский уезд. С. 175.
¹¹² Материалы для стат. Костромской губ. Вып. III. С. 87.
¹¹³ Обзор Ярославской губ. Вып. II. С 89.
¹¹⁴ Сельскохозяйственный обзор Тверской губ. за 1894 г. Промыслы. С. 2-6.
¹¹⁵ Там же. С. 2.
¹¹⁶ Материалы для сравн. оценки угодий Казанской губ., Спасский уезд. С.108.
¹¹⁷ Промыслы Вятской губ. Вып. III. С. 189.
¹¹⁸ Сборник статистических сведений по Тверской губ. Вып. III. С. 117.
¹¹⁹ Статистический ежегодник. 1890. Промыслы Богородского уезда. С. 12.
¹²⁰ Безобразов В Указ. сом. Прил. С. 96.
¹²¹ Обзор Ярославской губернии. Вып. II. С. 37.
¹²² См.: Сельскохозяйственный обзор Тверской губернии за 1894 г. Промыслы. С. 2.
¹²³ Руднев С. О щеточном промысле в 1895 г. // Статистический ежегодник Московской губернии за 1895 г.
¹²⁴ Промыслы Влад. губ. Вып. II. С. 146.
¹²⁵ Отчеты и исследования по кустарной промышленности России. СПб., 1892. Т. I. С. 225.
¹²⁶ Сборник пермского земства. 1889. № 6. С. 3-4.
¹²⁷ Промыслы Влад. губ. Вып. II. С. 271.
¹²⁸ См.: Труды кустарной комиссия. Вып. XIV. С. 474.
¹²⁹ Отрывок со слов: "В общем промышленная эволюция" до слов: "Куда же бежит мужик из деревни" (стр. 415) заменяет следующий отрывок из первого издания: "но не может быть никакого сомнения, что эти промыслы по своему экономическому значению и числу рук, которым они дают занятия, далеко отстают от исчезающих или исчезнувших промыслов. Что кустарная промышленность в настоящее время в общем падает - об этом не может быть серьезного спора.

Доминирующим фактом экономической эволюции новейшего времени является победоносное шествие по стране крупнокапиталистического фабричного производства. Кустарь не может выдержать конкуренции фабрики и должен сложить свои нехитрые орудия. Чем же он заменяет исчезающие промыслы, которые составляли такую существенную статью в его более чем скромном бюджете? В деревне ему делать нечего - земля отнюдь не может восполнить образующуюся убыль доходов кустаря-земледельца. И вот мужик ударяется "в отход". Рост отхожих промыслов отмечается во многих местах России; особенное внимание было обращено на этот предмет тверскими статистиками благодаря тому, что в Тверской губернии отход увеличился в огромных размерах, как можно видеть из нижеследующих цифр:

Особенно знаменательно увеличение отхода женщин - наиболее консервативного и устойчивого элемента деревни. "Безусловно каждое сообщение корреспондентов, - читаем мы в том же обзоре, - констатирует дальнейшее расширение отхода". - Ред.
¹³⁰ Сбор. стат. свед. по Моск. губ. Т. VII. Вып. III.
¹³¹ Third Report on the Sweating System.
¹³² lbid.
¹³³ Об отношения передовых элементов английского общества к домашней системе можно судить по фабианской брошюре "Sweating - Its Cause and Remedy". Эта брошюра имеется я в русском переводе под заглавием "Рабочая кабала в Англии" (СПб., 1900). В ней указаны и меры борьбы со злом "светинга".
¹³⁴ Сельскохозяйственный обзор Тверск. губ. за 1896. Промыслы. С. 6,7.
¹³⁵ Сельскохозяйственный обзор Тверск. губ. за 1894. Промыслы. С. 13.
¹³⁶ Сборник стат. свед. по Тверской губ. Вып. IV. С. 1378-138.
¹³⁷ Кириллов Л. Отхожие промыслы // Энциклопедический словарь Ефрона. Полутом 54.
¹³⁸ B первом издании этот абзац отсутствует. - Ред.
¹³⁹ В первом издании "Нижегородской". - Ред.
¹⁴⁰ Нижегородский сборник. Т. VIII. С. 5.
¹⁴¹ Отхожие промыслы в Смоленской губ. Смоленск, 1896; Сельскохозяйственный обзор Орловской губ. за 1891 г. Орел, 1899. Вып. II. С. 189-193.
¹⁴² Промыслы крест, населения Псковской губернии. С. 1, 3,9,14.
¹⁴³ Жбанков Д.^26* Бабья сторона // Материалы для статистики Костр. губ. Кострома, 1891. Вып. VIII. С.31.
¹⁴⁴ Титов А. Указ. соч.; Безобразов В.П. Указ. соч. С. 105.
¹⁴⁵ Обзор Яросл. губ. Вып. II; Отхожие промыслы крестьян. Ярославль, 1896. С. 1.
¹⁴⁶ Обзор Яросл. губ. Вып. 11. С. 21.
¹⁴⁷ Жбанков Д. Бабья сторона // Материалы для статистики Костромской губ. Вып. VIII, С. 24, 25, 27, 66-68.
¹⁴⁸ Материалы для статистики Костромской губ. Вып. VII; Жбанков Д. Влияние отхожих заработков на движение населения Костромской губернии. Кострома, 1875. С. 26 и 34.
¹⁴⁹ Отрывок со слов "Подобная же связь" и до слов “Перспектива стать" (С. 420) в первом издании отсутствует. Вместо этого: "По мере роста отхода растет и число грамотных. Вот вам статистическая иллюстрация к вопросу о значении "города" и "деревни", - Ред.
¹⁵⁰ Свирщепский А.Р.^27* Несколько статистических данных о народном образовании в Ярославской губернии. Ярославль, 1898.
¹⁵¹ Там же. С. 2.
¹⁵² Слова «не "марксисты"» в первом издании отсутствуют. - Ред.

<< Назад   Вперёд>>