Русская фабрика в прошлом и настоящем. Историческое развитие русской фабрики в XIX веке

Проекты комиссий при с.-петербургском генерал-губернаторе и при министерстве финансов под председательством Штакельберга^1*. - Отношение фабрикантов петербургских и центрального района к законодательной охране малолетних рабочих. - Отзывы разных лиц: Хлудовых^2*, графа Баранова^3* и других. - Проекты 70-х годов. - Постановление съезда машиностроителей 1875 г. - Закон 1822 г. - Последующие законы. - Связь их с промышленным кризисом 80-х годов. - Почему московские фабриканты противятся законодательному ограничению времени работы, а петербургские настаивают на таковом. - Ходатайство лодзинских фабрикантов 1894 г. - Отношение Московского общества содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности к нормировке рабочего дня. - Закон 2 июня 1897 г.^4*

Новейшая история наших фабричных законов начинается с навсегда незабвенной эпохи 60-х годов.

С 1859 г. в канцеляриях различных ведомств стал усиленно разрабатываться вопрос о средствах недопущения к фабричной работе детей и ограничения рабочего дня несовершеннолетних. Особая комиссия при с.-петербургском генерал-губернаторе собрала в 1859 г. сведения о малолетних рабочих на петербургских фабриках и выработала "Проект правил для фабрик и заводов в С.-Петербурге и уезде". Эти правила по всему своему духу не имеют ничего общего с проектом Закревского (о котором я говорил в I части, глава пятая), хотя их разделяет промежуток всего в несколько лет. Проект Закревского имел вполне крепостнический характер; петербургский проект, напротив, блещет гуманностью и заботливостью об интересах рабочих.

Проект прежде всего указывает меры предосторожности, которые должны применяться фабрикантами для предупреждения несчастных случаев с рабочими, и предъявляет к фабрикантам различные гигиенические и санитарные требования. Квартиры рабочих должны быть опрятны, сухи, просторны, с температурой воздуха 13-15° по Реомюру, помещения для мужчин, женщин и детей должны быть отдельные.

Наибольшее значение имеет статья проекта, не дозволяющая принимать на фабричную работу детей моложе 12 лет и ограничивающая рабочее время несовершеннолетних от 12 до 14 лет десятью часами в сутки. Ночная работа несовершеннолетних до 16-летнего возраста запрещалась. Для надзора за исполнением закона проект предполагал назначить особый инспекторат, имеющий право посещать фабрики во всякое время дня и ночи, требовать сведения о плате рабочим, условиях найма и пр. За неисполнение предписаний закона фабриканты уплачивают штрафы.

Этот любопытный проект интересен также и тем, что он был выработан при участии петербургских фабрикантов, трое из которых вошли в состав комиссии. С фактами такого рода нам придется считаться неоднократно и ниже: крупные петербургские фабриканты поддерживают многие меры законодательной охраны рабочих, в то время как московские и провинциальные фабриканты энергично им противодействуют.

Комиссия осмотрела петербургские фабрики, и оказалось, что на бумагопрядильнях из 8 209 рабочих - 616 малолетних в возрасте 8-14 лет. На шести бумагопрядильнях работа шла днем и ночью, на шести - только днем. На последних как взрослые, так и дети работали по 14 часов в сутки. По словам комиссии, "дети показывали, что в последние часы работы, к вечеру, они бывают до того утомлены, что работают бессознательно, едва держатся на ногах и, возвращаясь домой, не в силах бывают ужинать, а спешат скорее заснуть"¹. Неудивительно, что при такой непосильной работе "дети, работающие на бумагопрядильнях, вообще бледны, имеют вид изнуренный, малы ростом, так что 11 и 12-летним, пробывшим 2-3 года на фабрике, часто на вид нельзя дать более 7 или 8 лет".

Как же отнеслись к проекту комиссии петербургские фабриканты? Комиссия предложила бумагопрядильным фабрикантам два вопроса: 1) не находят ли они возможным не принимать на фабрику детей моложе 10 лет и 2) можно ли прекратить ночную работу малолетних. На первый вопрос шесть фабрикантов ответили утвердительно, пять - отрицательно. Против ночной работы малолетних высказались все бумагопрядильные фабриканты С.-Петербурга кроме двух. Один фабрикант заявил, что "хорошо было бы на все фабрики без исключения наложить запрет ночью работать". По словам комиссии, "многие фабриканты сознают, что ночная работа не только вредна для здоровья детей и взрослых, но невыгодна для самого производства, потому что: 1) ночью нельзя иметь достаточного надзора за рабочими; 2) работники не имеют надлежащего внимания к работе; 3) произведения выделываются ночью хуже, чем днем, нитки на прядильнях обрываются чаще; 4) машины портятся скорее и служат меньшее время в тех фабриках, где действуют непрерывно; 5) ночная работа требует лишних издержек на отопление и освещение и 6) освещение фабрики ночью увеличивает опасность пожара" (Объяснительная записка, 57).

Правила о работе малолетних, выработанные комиссией, были сообщены всем директорам бумагопрядилен в С.-Петербурге и уезде, а также директорам всех значительных ткацких фабрик. Возражение против правил комиссии последовало только от одного бумагопрядильного фабриканта.

Одиннадцать бумагопрядильных и ткацких фабрикантов обещали сократить работу на своих фабриках до требуемой комиссией нормы, "имея в виду, что в то же время последует совершенное запрещение столь вредной для рабочих вообще, для женщин и особенно для малолетних ночной работы на всех бумагопрядильнях и ткацких в С.-Петербурге и уезде". Этим одиннадцати фабрикантам принадлежало 494 640 веретен из 578 515 веретен на всех петербургских бумагопрядильнях².

Проект комиссии был предложен затем на рассмотрение владельцев других петербургских фабрик; из 22 фабрикантов только 4 не согласились с проектом. Таким образом, огромное большинство крупных петербургских фабрикантов находило для себя выгодным законодательное регулирование работы малолетних.

Так как рассматриваемый проект возник в эпоху либеральных веяний 60-х годов, то и правилам, выработанным комиссией, была придана самая широкая гласность. Проект был разослан губернаторам с просьбой собрать отзывы о нем всех компетентных и заинтересованных лиц. Для нас важны, главным образом, мнения фабрикантов. Петербургские фабриканты, как сказано, одобрили проект. Иначе отнеслись к нему провинциальные фабриканты.

Так, братья Хлудовы, владельцы одной из крупнейших бумаго-прядилен России (Егорьевского уезда, Рязанской губернии), нашли крайне стеснительным предполагавшееся в проекте запрещение ночной работы для малолетних, ввиду того что с прекращением детской работы должны остановиться занятия и взрослых рабочих. "Притом, - заявили Хлудовы, - дети, лишась заработков на фабриках, не принесут своим родителям никакого материального пособия, будут пребывать во вредной для их возраста праздности и расстроят свое здоровье, находясь вместо светлого и здорового помещения фабрики в душной атмосфере своей избы".

Как вам нравится эта фраза о "вредной праздности" детей до 12-летнего возраста и здоровом помещении фабрики? Нужно знать условия работы на наших фабриках того времени, весь ужас положения несчастных детей, лишенных всякой защиты и отданных в полное распоряжение фабриканта, заставлявшего их зарабатываться прямо на смерть, чтобы вполне оценить цинизм подобного заявления.

Тульские фабриканты и заводчики также не нашли возможным ограничивать работу малолетних старше 12 лет. "Применение этой меры, - говорили они, - с одной стороны, в высшей степени неблагоприятно отразится на ходе фабричной промышленности, а с другой - не принесет никакой пользы и малолетним, так как развитие сил их при легкости работы не может пострадать от ее продолжительности".

Опять подобная же циничная ссылка на интересы рабочих для оправдания вполне очевидных собственных интересов.

Тверской хлопчатобумажный фабрикант Шилов высказался против ограничения работы малолетних во имя "свободы народного труда". Этот аргумент, очевидно, был заимствован с Запада. Известно, как эксплуатировалась в интересах фабрикантского класса "свобода труда" буржуазными экономистами Западной Европы того времени.

Еще большую оппозицию со стороны фабрикантов встретило предположение комиссии учредить особый правительственный фабричный инспекторат. По мнению Хлудовых, "надзор за фабриками должен быть вверен самим фабрикантам" (!!). Московские фабриканты Савва
Морозов, Солодовников, Третьяков^5*, Прохоров^6* и др. увидели в предложении комиссии оскорбительное для их чести недоверие к фабрикантам. По их мнению, персонал, надзирающий за фабриками, должен быть подчинен мануфактурному совету, его московскому отделению и местным мануфактурным комитетам - иначе говоря, тем же фабрикантам. Тверские фабриканты высказались совершенно в том же смысле.

Известный владелец целого заводского округа Мальцев^7* также признал назначение правительственной инспекции стеснительным для фабрикантов.

В особенности пугало всех фабрикантов предоставляемое инспектору право во всякое время дня и ночи посещать фабрику. "Фабрика есть дом трудолюбия, - заявляли тверские фабриканты, - ночная ревизия фабрик похожа на следствие и может подать повод ко всевозможным притеснениям со стороны ревизоров и даже материальным ущербам со стороны фабриканта... Под именем фабрик и заводов следует также разуметь дом, квартиру, гостиницу, судно, корабль и пр., где закон охраняет спокойствие трудящегося, отдыхающего, ликующего гражданина, знатного и незнатного, богатого и бедного. Что же такое фабрика и фабрикант? Неужели они суть место беззакония и личность, требующая внезапных следований?" - восклицают совершенно зарапортовавшиеся фабриканты.

Мануфактурный совет высказался совершенно в том же духе, как и фабриканты, - против правительственной инспекции фабрик.

Что касается отзывов административных лиц, то они были весьма разнообразны. Лифляндский, эсгляндский и курляндский генерал-губернатор барон Ливен^8* предлагал вообще запретить ночные работы. Напротив, владимирский губернатор был всецело на стороне фабрикантов. "Запрещение принимать малолетних на фабрики, - замечает он, - поставит их в положение непроизводительных членов семейства (это детей до 12-летнего возраста!). Если доселе чувство любви родительской не ограждало малюток от посылки на фабрику, то нет никакого основания предполагать, что запрещение приема на фабрику вдруг разовьет это чувство и побудит родителей содержать малолетков на своем иждивении... Напротив, естественно, что они будут употреблены на работы и ближе всего по той же отрасли промышленности, но только в заведениях, ускользающих от контроля или на которые не распространяется запрещение. В настоящем случае такими заведениями будут ручные станки в светелках и избах... Остается только рассмотреть, легче ли и менее ли вредны для здоровья работы и светелках и избах, чем на фабриках? Люди, близко знакомые с делом, утверждают, что первые несравненно тяжелее и вреднее для малолетних, чем работа на механических фабриках... При запрещении найма на фабрику малолетние увеличат собою только число работающих по найму в светелках и избах, а что те и другие и сырее и смраднее самых посредственных фабричных мастерских, в том не может быть ни малейшего сомнения для тех, кому хотя однажды случалось бывать в них во время работы".

Указание владимирского губернатора на то, что условия работы в кустарных мастерских еще хуже, чем на фабриках, было совершенно верно. Но отсюда следует вывод не о нежелательности ограничения работы малолетних на фабриках (как утверждал губернатор), а обратный - о необходимости распространить ограничительные правила для детской работы на все промышленные заведения как крупные, так и мелкие. Но для владимирского губернатора, защищавшего интересы фабрикантов, ссылка на кустарные заведения была только предлогом отклонить всякое вмешательство правительства в отношения фабрикантов к рабочим.

Любопытен отзыв тверского губернатора, графа Баранова, весьма характерный для рассматриваемой эпохи. Излагая мнение фабриканта Шилова, выступившего в защиту "свободного народного труда", граф Баранов делает следующие замечания: "Фабрикант хлопчатобумажный, следовательно, протекционист, живущий не естественной жизнью, а покровительственной системой, добивающийся удержания ее на бесконечное время, возвышает голос о свободе народного труда! Такие тартюфовские приемы неизвинительны, потому что известно, что ни о народном богатстве, ни о воспитании детей народа фабриканты не думают, а заботятся единственно о своем кармане. Если же их производства и разливают в народе деньги, то, очевидно, им тут хвастаться не следует, что они благодетели народа, они просто эксплуататоры его сил и способностей, эксплуататоры в полном смысле этого слова, так как вовсе не заботятся ни о здоровье, ни о нравственности рабочих. Развратнее фабричного населения и молодежи, более коротающей свою жизнь, нигде нет. Медицинской помощи в большей части случаев нет, школ также, а где и есть те и другие, то заводятся без всякого сочувствия, только для виду... Правительство должно принять меры против всех содержателей ремесленных заведений, похожих на американские плантации, и против самих родителей, также похожих на американских плантаторов. Освобождение крестьян из крепости помещика, естественно, влечет за собою освобождение рабочих из крепости хозяев. Государству нужны здоровые, разумные и способные граждане, а не тупоумные, хотя с виду и очень покорные рабы".

Если вспомнить, что эта тирада против "эксплуататоров" и "плантаторов" принадлежит губернатору, то нельзя не подивиться, какое это было либеральное время - даже губернаторы заговорили слогом народных трибунов.

Большинство других губернаторов высказалось против введения особой фабричной инспекции, рекомендуя поручить это дело такому испытанному органу надзора, как местная полиция. Что же касается графа Баранова, то он предлагал, чтобы рабочие выбирали из своей среды особых депутатов - представителей, с которыми должны были сноситься фабричные инспектора. "Фабриканты не хотят знать, - заявляет Баранов по поводу их боязни инспекции, - что нигде в целом мире так не уважается законом гражданская личность человека и его свобода, как в Англии, что нигде не предоставлено столько свободной деятельности каждому гражданину, как там, и что однако же там давно уже учреждены инспектора для фабрик... Фабриканты не желают никаких инспекторов, а желают вверить надзор своей же братии"³.

Проект комиссии при с.-петербургском генерал-губернаторе был положен в основу работ другой комиссии, учрежденной также в 1859 г. при министерстве финансов. Этой последней комиссии, под председательством Штакельберга, поставлена была очень широкая задача: переработка всего нашего ремесленного и фабричного законодательства. Комиссия выработала проект нового устава о промышленности, причем проектировала очень широкие реформы, - между прочим, уничтожение цехов. Я остановлюсь только на предположениях комиссии относительно фабричного законодательства в строгом смысле слова. Комиссия Штакельберга в общем относилась еще сочувственнее к рабочим, чем учрежденная при с. петербургском генерал-губернаторе. Наиболее важные изменения и нововведения комиссии в фабричном уставе касаются работы детей и несовершеннолетних и промышленного суда.

По проекту нового фабричного устава, на фабрики не допускаются дети, не достигшие 12-летнего возраста. Несовершеннолетние от 12 до 18 лет не должны быть в работе более 10 часов в сутки; им запрещается ночная работа. Ответственность за неисполнение этих правил возлагается на хозяев промышленных заведений (§§ 112-114 исправленного проекта).

Для надзора за промышленными заведениями назначается особый правительственный инспекторат, снабженный всеми полномочиями, необходимыми для фактического осуществления надзора (§§ 116-121).

Для разрешения споров и несогласий, возникающих между хозяевами промышленных заведений и рабочими, учреждаются особые промышленные суды. Члены промышленных судов избираются от хозяев и рабочих той местности, в которой находится суд, в равном числе от тех и других. Правом выбора пользуются все рабочие, имеющие не менее 21 года, занимающиеся не менее 1 года работой в данной местности и не опороченные по суду или общественному приговору. Могут быть избираемы рабочие, имеющие не менее 35 лет от роду, занимающиеся в данной местности работами не менее 5 лет, умеющие читать, писать и не опороченные по суду или общественному приговору. Председатель суда избирается членами суда или из своей среды, или из лиц посторонних. Суд ведает в числе прочих дел и рассмотрением просьб о вознаграждении рабочих за увечья, делами о стачках между рабочими против хозяев или между хозяевами против рабочих, о штрафах и взысканиях за неисполнение хозяевами промышленных заведений предписанных правил, как то: несоблюдение постановлений о ночных работах, о работе малолетних, неограждении опасных частей механизмов и пр. Точно так же суд ведет все споры между хозяевами и рабочими относительно несоблюдения условий найма (§§ 136, 138, 154, 161, 185).

Наказание за стачки рабочих оставлено проектом в прежнем размере (зачинщики - арест от 3 недель до 3 месяцев, прочие - от 7 дней до 3 недель); но, вместе с тем, проект устанавливал меры взысканий и за стачки хозяев, направленные к понижению заработной платы (№ 269).

Комиссия решительно высказалась за исключение статьи 1865 Уложения о наказаниях, согласно которой неповиновение рабочих фабричной администрации приравнивалось к восстанию против властей, правительством установленных. По мнению комиссии, "случаи восстания или неповиновения, о коих говорит статья 1865 Уложения о наказаниях (по уложению 1845 г. ст. 1791), могли возникать лишь из принудительных отношений рабочих к владельцам или управляющим... С уничтожением крепостного и посессионного права владения людьми, возможность преступления первого рода устраняется сама собою, а следовательно, упомянутая статья 1865 не должна уже иметь места в законодательстве"⁴ (хотя статья эта относилась не только к обязанным рабочим, но и к рабочим по вольному найму. - М. Т.-Б.).

В этом заключались важнейшие предположения комиссии Штакельберга в области фабричного законодательства. Как видно, комиссия наметила очень широкие реформы, некоторые из которых далеки от своего осуществления и в настоящее время. Укажу хотя бы на предположенный комиссией промышленный суд, члены которого должны были избираться в равном числе как из хозяев, так и из рабочих. Идея такого суда была заимствована комиссией из французских conseils des prudhommes^9*. Но русский проект отличался более демократическим духом, чем французский оригинал. Так, по французскому закону того времени, президент и вице-президент суда назначались императором, по русскому же проекту - председатель выбирался самими членами суда. Затем секретарь французского conseil des prudhommes назначался префектом; в русском проекте суд совершенно не зависел от администрации.

Ограничение работы несовершеннолетних десятью часами в сутки заимствовано комиссией из знаменитого английского билля 1847 г. о 10-часовом рабочем дне. Этим биллем установлен 10-часовой рабочий день также и для женщин. Русский проект в этом отношении стоял ниже закона 1847 г., совершенно отказываясь от законодательной охраны взрослых женщин. Но зато, по английскому закону, на фабрики допускались дети от 8 до 13 лет с работой в 6 1/2 часов в сутки; по проекту же комиссии, дети до 12-летнего возраста совсем не имели права работать на фабрике.

Одним из очень существенных преимуществ проекта комиссии, сравнительно с нашим последующим фабричным законодательством, было распространение правил охраны рабочих не только на одни крупные фабрики, но и на все как крупные, так и мелкие промышленные заведения с участием наемных рабочих. Благодаря этому мелкие ремесленные и кустарные мастерские, на которых, как известно, эксплуатация труда принимает наиболее тяжелые для рабочего формы, подчинялись общему фабричному надзору; между тем в настоящее время мелкая промышленность, наиболее нуждающаяся в таком надзоре, в большинстве случаев совершенно от него ускользает.

Но проекту комиссии не суждено было осуществиться: фабриканты отнюдь не были расположены допускать столь широкое ограничение свободы эксплуатации народного труда. Энергичным противником проекта выступил орган московских фабрикантов - московское отделение мануфактурного совета. Особенно резко высказывалось отделение против введения фабричной инспекции, которой фабриканты боялись пуще огня. "Учреждение инспекции, - заявляло отделение, - вместо ожидаемой пользы принесет вред тем, что уничтожит всякую связь между хозяевами и рабочими, послужит поводом к злоупотреблениям и увеличит число жалоб". Точно так же отделение возражало и против многих частностей организации промышленного суда. Между прочим, оно настаивало, чтобы председателем суда был непременно один из представителей хозяев. 18-летний возраст охраняемых рабочих, по мнению отделения, был слишком высок; эту норму следовало бы понизить до 15-летнего возраста. Исполнение санитарных и гигиенических мер, проектированных новым промышленным уставом, отделение находило крайне неудобным для хозяев.

Судьбу проекта легко было предвидеть. Он был благополучно положен под сукно, как и многие другие "благие начинания" 60-х годов. Фабриканты победили, но нельзя сказать, чтобы работа комиссии осталась совсем безрезультатной. Некоторые частности проекта комиссии Штакельберга были осуществлены очень скоро. Так, в новом Уложении о наказаниях 1866 была выпущена статья 1865 старого Уложения, против которой возражала комиссия. Мысль о недопущении к фабричным работам детей до 12 лет и ограничении времени работы несовершеннолетних была брошена в общество и не пропала.

История 70-х годов представляет нам ряд попыток административных сфер осуществить эту мысль, но попытки эти разбивались о сопротивление фабрикантов. Одна комиссия за другой при разных учреждениях вырабатывала правила законодательной охраны малолетних рабочих, но, по каким-то таинственным причинам, все эти проекты постигает одна судьба: они проходят несколько инстанций, одобряются подлежащими ведомствами и... остаются без движения. Так, комиссия под председательством генерал-адъютанта Игнатьева, учрежденная в 1870 г., выработала проект устава о найме рабочих, согласно которому наем в работу детей до 12 лет запрещался, работа несовершеннолетних 12-14 лет была ограничена 8 часами днем и 4 1/2 часами ночью, а для возраста 14-17 лет 10 часами днем или 4 часами днем и 4 часами ночью. Вместе с тем, предполагалось составить правила о содержании промышленных заведений, устройстве при фабриках больниц, об обязанностях хозяев относительно помещения, содержания, образования несовершеннолетних рабочих и пр. Проект этот восходил на рассмотрение Государственного совета, но законодательной санкции не получил. В 1872 г. проект Игнатьева был переработан в министерстве внутренних дел, но не получил дальнейшего хода. В 1874 г. для рассмотрения того же вопроса - условий найма рабочих и прислуги - была образована новая комиссия под председательством статс-секретаря Валуева^10*. В состав этой комиссии вошли кроме представителей администрации, дворянства и земства также представители фабрикантов и заводчиков. Эти последние высказались против немедленного законодательного определения рабочих часов несовершеннолетних рабочих. Проект большинства комиссии (меньшинство составилось, главным образом, из заводчиков и фабрикантов) понижал сравнительно с проектом Игнатьева возраст охраняемых рабочих с 16 до 17 лет, но зато сокращал время для работы детей 12-14-летнего возраста до 6 часов, а от 14 до 16-летнего возраста - до 8 часов в сутки. Проект поступил на рассмотрение Государственного совета, но не был утвержден. Чем же вызывались неудачи, постигавшие проекты ограничения работы малолетних? Исключительно сопротивлением фабрикантов, и, главным образом, московских, с московским отделением мануфактурного совета во главе.

В 1869 г. московское отделение мануфактурного совета занялось детальным рассмотрением вопроса о работе малолетних и решительно высказалось против проекта комиссии Штакельберга. По мнению отделения, «единственное изменение в существующем порядке, которое не стеснило бы фабрикации, могло бы быть допущено исключительно при постановлении следующего правила: "Не дозволяется допускать к работам малолетних, не достигших 11-летнего возраста. Малолетние от 11 до 15 лет не должны находиться на дневной работе более 10 часов в сутки... когда же работа производится днем и ночью, малолетние от 11 до 15-летнего возраста не должны заниматься ею в течение суток более 8 часов"»⁵.

В 1871 г. тот же вопрос рассматривался комиссией московского биржевого общества; комиссия подвергла игнатьевский проект устава о найме рабочих резкой критике и повторила без всяких изменений предложение 1869 г. московского отделения мануфактурного совета.

Новый проект министерства внутренних дел 1872 г. точно так же встретил возражения биржевого старшины московской биржи, Найденова^12*. Проект был рассмотрен в особом совещании постоянной комиссии московского биржевого общества и членов биржи, заводчиков и фабрикантов; совещание высказалось против проекта. "Столь крупный переворот, как проектированный, - заявило совещание, - может бесспорно причинить в промышленном деле большие затруднения... Неизбежное при этом во многих случаях уничтожение ночных работ, при значительности затрат на устройство фабрики, равно как и возвышение заработной платы, вследствие уменьшения числа малолетних (где без них нельзя обойтись) и замены их взрослыми, повлечет за собой неминуемо чувствительное увеличение стоимости обработки и тем повлияет даже на цену самих произведений в интересах иностранной конкуренции"⁶.

Аргументы патриотического свойства - интересы отечественной промышленности и т.п. - были обычным и безошибочным средством для московских фабрикантов направлять правительственную политику по желательному для них руслу.

Проекту валуевской комиссии также не суждено было осуществиться благодаря оппозиции фабрикантов с московскими во главе. В особом мнении меньшинства повторялись обычные ссылки на интересы промышленности, которые, якобы, пострадают от "столь крупного переворота", и предлагались полумеры, лишавшие предполагавшуюся охрану малолетних всякого практического значения.

Однако все это объясняет, почему проекты ограничения работы малолетних не могли получить осуществления в течение 70-х годов; но нужно объяснить также, почему эти проекты, тем не менее, постоянно возникали.

А потому, что законодательного ограничения работы малолетних требовали могущественные интересы. Я говорил об отношении петербургских фабрикантов к проекту Штакельберга. В 1867 г. Кольбе^13*, управляющий крупнейшей русской бумагопрядильней и бумаготкацкой - Кренгольмской мануфактуры, имевшей до 6 тысяч рабочих, 240 тысяч веретен и 1 647 механических ткацких станков, - вошел к правительству с ходатайством с законодательном установлении законной длины рабочего дня. Интересна мотивировка Кольбе: "Когда результат зимних ярмарок, - пишет Кольбе, - оказывается хорошим, то работы, в особенности в малых заведениях, производятся или днем и ночью, или одна денная работа увеличивается до 14, даже до 15 часов. Увеличение задельной платы отвлекает рабочих от других занятий, даже от полевых работ. Если после этого ярмарка в Нижнем окончится с неблагоприятными видами для сбыта пряжи, то на осеннее и зимнее время отпускается половина рабочих... При хороших видах для сбыта пряжи с работой днем и ночью в прядильнях обыкновенно образуется через 6 или 8 месяцев излишество пряжи и потому - заминка в цене на оную. Малые производители по недостатку средств вынуждены бывают спускать свой товар с убытком и вредят этим не только себе, но и всем другим основательным прядильщикам". Мелкие фабриканты, - поясняет дальше Кольбе, - легко могут прекратить работу, когда обнаружится перепроизводство, но для крупных фабрик это невозможно.

Ввиду всего этого Кольбе ходатайствовал об издании закона, запрещающего работу на фабриках детям до 10-летнего возраста, об ограничении рабочего дня для детей 10-13-летнего возраста восемью или десятью часами, а для несовершеннолетних 13-17 лет и женщин - двенадцатью часами в сутки.

Подобного же рода ходатайства поступали и от других фабрикантов.

Так, в 1875 г. особая комиссия от Рижского биржевого комитета и Рижского технического общества признала желательным, чтобы дети принимались на фабрики лишь по достижении 10-летнего возраста с максимумом 6 часов работы до 13 лет и 12-часовой до 17 лет, с запрещением им ночной работы.

Гораздо любопытнее обсуждение вопроса о рабочем дне на съезде машиностроителей в 1875 г. в С.-Петербурге. Один из членов съезда, крупный заводчик Голубев^14*, заявил, что сокращения числа рабочих часов требуют прежде всего интересы самих хозяев. Он высказался в пользу сокращения рабочего дня до 8 часов для взрослых рабочих, при том условии, чтобы число рабочих дней в году было не менее 300. С Голубевым согласился и докладчик съезда по данному вопросу, Зверинцев⁷,^15*.

Другой крупный заводчик, Нобель, возражал против законодательного установления 8-часового рабочего дня, но вполне признавал желательность сокращения числа рабочих часов. По заявлению Нобеля, на его петербургских заводах раньше работали 14 часов, затем стали работать 12 часов; в начале 70-х годов работа была сокращена до 10 1/2 часов в день, причем число праздников, по взаимному соглашению его с рабочими, было уменьшено. Результат оказался вполне благоприятный с точки зрения хозяйских интересов. "Если другие начнут работать 11 часов, я буду работать 10 часов", - заявил Нобель⁸.

В результате съезд ходатайствовал (почти единогласно), "чтобы число действительной работы в день для поденных или урочных работ на всех фабриках, заводах и ремесленных заведениях было сокращено до 10 часов в сутки"... с тем условием, чтобы число обязательных праздников, вместе с тем, было сокращено с воскресеньями до 65 дней в году. Затем съезд ходатайствовал о скорейшем издании закона о работе малолетних и несовершеннолетних⁹.

На первом Всероссийском торгово-промышленном съезде 1870 г. была принята резолюция, благоприятная охранению работы малолетних; а именно: съезд постановил выразить желание, "чтобы проектированное в новом уставе о фабричной и заводской промышленности ограничение числа рабочих часов для взрослых и малолетних и самое допущение последних к работе было согласовано с узаконениями, составленными в последнее время по этому предмету в других государствах". Но на этом же съезде раздавались энергичные голоса против законодательной охраны рабочих. Так, известный Скальковский^16* заявил, что "на Западе возможно ограничить работу малолетних, у нас же нет... В России подобная мера была бы стеснительна и отразилась бы тяжело на самом рабочем классе, который чрезвычайно беден". По мнению Скальковского, дети занимаются на наших фабриках только легкими, неутомительными работами. На фабриках дети находятся в лучших условиях, чем у себя в деревне.

Горячую тираду в защиту "свободы народного труда" (читай - свободы капиталистической эксплуатации) произнес фабрикант Сыромятников^17*. Но большинство, состоявшее, кстати сказать, из лиц, никакого отношения к промышленности не имевших - профессоров, чиновников и вообще разного рода "интеллигентов", - всецело стояло на стороне законодательной охраны рабочего¹⁰.

Во всяком случае, как видно из предыдущего, многие фабриканты признавали такую охрану вполне соответствующей их интересам. Выдающуюся роль в деле осуществления этой охраны сыграло Петербургское императорское русское техническое общество. В 1874 г. председатель постоянной комиссии по техническому образованию Технического общества, Е.Н. Андреев, обратил внимание комиссии "на два существенно важных препятствия к развитию у нас образования в среде рабочего класса: первое, состоящее в чрезвычайной продолжительности рабочего дня взрослых рабочих, второе - в слишком раннем возрасте поступления детей на фабрики и мастерские"¹¹. Комиссия, по предложению Андреева, разослала фабрикантам предложенные им вопросные пункты, имевшие целью выяснить распространение на фабриках детской работы н условия этой работы. Ответы были получены от 135 фабрикантов.

Оказалось, что на большинстве фабрик работали дети, иногда даже моложе 10-летнего возраста. Число рабочих часов для детей было такое же, как и для взрослых, и достигало на некоторых фабриках пятнадцати часов, а на одной даже семнадцати часов в сутки.

Понятно, что при такой поистине ужасной работе фабричные дети оказались вообще страдающими малокровием и разного рода специальными фабричными болезнями.

Собранный материал был передан для рассмотрения особой комиссии из членов общества, некоторых административных лиц и фабрикантов. Эта комиссия выработала проект закона о малолетних рабочих, в основание которого были положены следующие начала: "1) чтобы дети обоего пола до наступления 12-летнего возраста вовсе не были допускаемы ни на какие работы на фабриках, заводах или ремесленных заведениях, 2) чтобы во всех производствах или частях производства, признаваемых вредными или опасными для совершеннолетних вообще, не были допускаемы лица, не достигшие 17 лет, без различия пола"¹².

Рабочий день для малолетних 12-15 лет, по проекту комиссии, должен быть ограничен пятью часами дневной работы. Ночная работа может быть разрешена только в некоторых особо поименованных производствах. Необходимо при этом, по мнению комиссии, стремиться к тому, чтобы и работа взрослых была ограничена десятью часами¹³.

По инициативе Андреева состоялась н вышеизложенная резолюция съезда машиностроителей 1875 г. Нельзя не отметить, что в том же смысле ходатайствовало и земство. Так, в 1874 г. владимирское губернское земство постановило ходатайствовать о запрещении принимать на фабричные работы детей до 14-летнего возраста и об ограничении времени работы на фабриках несовершеннолетних 14-17-летнего возраста восемью часами в сутки¹⁴. В 1877 г. при владимирской губернской земской управе была образована особая комиссия для разработки вопроса "о неправильном отношении фабрикантов к фабричным рабочим". Комиссия выработала тщательно составленные правила внутреннего распорядка фабричной работы и отношений рабочих к хозяевам (между прочим, комиссия признавала необходимым, чтобы рабочие получали не реже раза в месяц заработную плату, "чтобы фабричные рабочие свободны были покупать потребные им припасы и материалы, где пожелают", и пр.¹⁵).

Наконец, 1 июня 1882 г. в министерство Бунге^18*, через 23 года после первого возбуждения в наших правительственных сферах вопроса о регулировании фабричного труда малолетних, был издан закон, запрещавший на фабриках, заводах и мануфактурах работу детей до 12 лет от роду (ст. 1). Работа малолетних в возрасте 12-15 лет была ограничена 8 часами в сутки; ночная работа малолетних была запрещена, точно так же как работа в воскресные и праздничные дни (ст. 2 и 3). На владельцев заведений возлагалась обязанность предоставить возможность малолетним рабочим, не кончившим курса в низших народных школах, поступать в таковые, а для надзора за исполнением закона был назначен особый правительственный инспекторат (ст. 5, I отд. и
ст. 1, 6, П отд.).

Чтобы не затруднить хозяев слишком резким переходом к новым условиям работы, закон предоставил министру финансов, по соглашению с министром внутренних дел, допускать в течение двух лет, по введении в действие закона, отступления от новых правил работы малолетних (отд. IV).

Закон 1882 г. имел огромное принципиальное значение. Несмотря на противодействие московских фабрикантов, правительство сделало первый шаг в области ограждения интересов рабочих. Фабричный инспектор - эта новая фигура на фабрике - должен был внести новые начала в отношения хозяев к рабочим.

Как же отнеслись к этому законодательному акту фабриканты? Очень различно. Представители петербургских бумагопрядилен подали в министерство финансов отдельное заявление, в котором заявили, что, по их мнению, вполне настало время и у нас ввести фабричные правила, ограничивающие время работы; ночные работы в бумагопрядильнях и ткацких мануфактурах вовсе не нужны; новые постановления должны бы подчинить все мануфактуры одному и тому же правилу относительно продолжительности работы, чтобы поставить их в одинаковые условия конкуренции... они убеждены, что не следует вовсе допускать к работе детей моложе 12 лет... и предлагают, чтобы дети 12-14 лет работали по 6 часов... По субботам фабрики должны останавливаться не в 7 часов, а в 5 часов... следует вовсе запретить ночную работу женщинам и подросткам до 18 лет. Вообще работа на фабриках не должна быть более 70 часов в неделю"¹⁶.

Таким образом, петербургские бумагопрядильщики шли значительно дальше закона 1882 г. - они признавали для себя выгодным совершенное запрещение ночной работы женщин, ограничение работы малолетних 12-14 лет 6 часами в сутки, а взрослых мужчин - 70 часами в неделю. Вообще из 48 бумагопрядилен, давших отзыв на запрос департамента торговли и мануфактур относительно неудобств немедленного применения всех постановлений закона 1 июня, 18 заявило, что "неудобств от предполагаемых мер не предвидится", 3 - прямо высказались за "обязательное запрещение фабричной работы до 12-летнего возраста", 4 - высказались за запрещение ночной работы вообще (т.е. и взрослых рабочих), ввиду того что она "1) вредна как в физическом, так и в нравственном отношении и не особенно производительна, а 2) часто влечет чрезмерное производство с неминуемыми кризисами"¹⁷.

Остальные бумагопрядильщики высказались против запрещения ночной работы, а также и против недопущения к работам детей до 12 лет. Отзывы такого рода исходили почти исключительно из среды фабрикантов центральных губерний.

Итак, мы видим знакомое нам разделение фабрикантов на две группы - петербургских и московских. Петербургские требуют ограничения работы малолетних и даже нормирования труда взрослых мужчин, московские протестуют против вмешательства правительственной власти в их отношения к рабочим и энергично стоят за "свободу труда".

Остановимся теперь на причинах этого постоянно обнаруживающегося антагонизма интересов петербургских и московских фабрикантов. Почему петербургские фабриканты выступают сторонниками, а московские противниками фабричного законодательства?

Основной причиной этого, по моему мнению, является различие заработной платы в петербургском и московском районах. Известно, что заработная плата в петербургском районе значительно выше, чем в московском, - примерно на одну треть и даже более. Центральный промышленный район населен настолько густо, что значительная часть его жителей уходит на отхожие заработки в другие губернии. Московские и владимирские фабрики никогда не страдают недостатком рабочих рук. Напротив, факт дальнего отхода из Ярославской, Костромской, Тверской и других центральных губерний доказывает, что местные заработки не удовлетворяют спросу на них населения.

Петербургский район расположен на слабо населенной окраине России. Значительная, если не большая, часть рабочего населения Петербурга - крестьяне более или менее удаленных промышленных губерний. Очевидно, для того чтобы привлекать рабочих из этих губерний, Петербург должен давать им большую плату, чем та, которую они получают у себя на месте.

Это различие заработной платы неизбежно приводит к различию в технике производства. Петербургские фабрики, как общее правило, снаряжены гораздо лучше в техническом отношении, чем московские и вообще фабрики центрального района. Но более совершенная техника предъявляет и большие требования к рабочему. Малопроизводительная ночная работа может быть выгодна на московских фабриках при низкой заработной плате; при более высокой петербургской плате ночная работа оказывается невыгодной. Поэтому на петербургских фабриках преобладает дневная работа, на московских - работа круглые сутки.

Чем выше заработная плата, тем выгоднее замена рабочего машиной. Петербургский фабрикант может найти выгодным замену малолетних рабочих механическими приспособлениями при машинах благодаря сравнительной высоте заработной платы петербургского района; московскому фабриканту такая замена может грозить крупным убытком вследствие дешевизны труда в центральном районе.

Если далее мы примем в расчет конкуренцию петербургских и московских фабрик, то нам будет понятно, почему петербургские фабриканты нередко прямо настаивали на ограничении законодательным путем продолжительности рабочего времени. Московские фабрики, непрерывно работающие круглые сутки, пользующиеся крайне дешевым трудом, подрывают производство петербургских фабрик с более коротким рабочим днем и более высокой заработной платой. Законодательное сведение московского рабочего дня до уровня петербургского весьма существенно улучшило бы условия конкуренции Петербурга с Москвой, и потому Петербург выступает с гуманными проектами охраны рабочего, а Москва упорно противится таковым проектам¹⁸.

Вновь учрежденной инспекции пришлось много бороться с фабрикантами, чтобы добиться от них исполнения требований закона. По словам фабричного инспектора московского округа, г. Янжула, "некоторые фабриканты и директора иронизировали по поводу введения в действие закона и мер контроля со стороны небольшого, вероятно, инспекторского персонала, причем прямо даже указывали на возможность тех или иных уловок - даже при достаточном контроле - для избежания закона... Другие выражали твердое убеждение, что дело никогда не дойдет до конца и что правительство непременно отменит закон ранее вступления его в силу, что правительство слишком будто бы покровительствует интересам рабочих, забывая фабрикантов, которые терпят и без того большие неприятности и неудобства и т.п."¹⁹

И нельзя не сказать, что ирония фабрикантов была вполне основательна. Инспектора по своей малочисленности не имели физической возможности не только осуществить действительный контроль за исполнением закона на всех фабриках своего округа, но даже осмотреть последние. Так, например, г. Янжул успел ознакомиться, ко времени представления своего первого отчета, лишь со 174 фабриками из 1 500, бывших в его округе. Отчет владимирского фабричного инспектора г. Пескова составлен на основании осмотра всего 71 заведения, в число которых входили к тому же некоторые ремесленные. Понятно, что при таких условиях фабриканты могли совершенно игнорировать закон.

Скажу несколько слов о положении нашего рабочего класса, как оно обнаружилось в отчетах фабричных инспекторов. Я не буду, разумеется, подробно останавливаться на этом вопросе, которому предполагаю посвятить особую работу. Отчет г. Янжула за 1884 г. сообщает поразительные факты. Трудно поверить, если бы не несомненные доказательства, до каких размеров удлинялся рабочий день взрослых и малолетних на некоторых фабриках. На рогожных фабриках работа шла обыкновенно от 16 до 18 часов в сутки, без всяких смен. На сон, еду, отдых рабочему оставалось не более 6-8 часов в сутки. И такой поистине ужасной работой были заняты не только взрослые мужчины и женщины, но и дети, из которых многие не достигали и 10 лет от роду! По словам г. Янжула, на рогожных фабриках встречались малютки не старше трех лет от роду, работавшие вместе со своими матерями. Неудивительно, что, по выражению одного из хозяев рогожной фабрики, к весне (летом работа прекращалась) все рогожники до того ослабевали, что их "и ветром качало"²⁰.

Почти так же продолжительна была работа и в булочных; наиболее же частым термином в Московской губ. являлся 12-часовой рабочий день, но во многих случаях рабочий день удлинялся до 13, 14, 15, 16 часов и даже выше (как, например, на указанных рогожных фабриках).

К этому нужно прибавить, что число рабочих дней в году на большинстве фабрик было очень велико. Воскресная работа представлялась явлением самым обычным. Отношения хозяев и рабочих характеризовались крайним произволом со стороны хозяев. Хозяева включали в рабочий договор такие пункты, которые лишали рабочего всякой свободы. Система штрафов была развита до виртуозности. Самый размер штрафов нередко совсем не определялся заранее; в правилах многих фабрик г. Янжул встретил лаконическую статью: "Замеченные в нарушении фабричных правил штрафуются по усмотрению хозяина" - и только.

Положение хозяина н рабочего на фабрике г. Янжул характеризует следующим образом: «хозяин фабрики - неограниченный властитель и законодатель, которого никакие законы не стесняют, и он часто ими распоряжается по-своему; рабочие ему обязаны "беспрекословным повиновением", - как гласят правила одной фабрики»²¹.

Фабриканты считали себя вправе, вопреки закону, запрещающему самовольно понижать рабочую плату до истечения срока договора, уменьшать плату рабочим во всякое время, когда нм вздумается. Штрафы с рабочих, взимавшиеся по самым разнообразным поводам, поступали в полное распоряжение хозяина; общая сумма их достигала на некоторых фабриках нескольких тысяч рублей в год и являлась немаловажным источником дохода для хозяина.

Кроме того, рабочие страдали от крайней неопределенности сроков расплаты. Сроки выдачи платы рабочим обыкновенно совершенно не определялись в рабочем договоре, и хозяин выдавал деньги рабочим по своему усмотрению: два раза в году (на пасху и рождество), три раза, четыре или чаще. Рабочие должны были выпрашивать у фабриканта заработанные ими деньги как особую милость. На некоторых фабриках практиковался даже такой порядок: деньги совсем не выдавались в течение года (до окончания срока найма) рабочему на руки; если они ему были нужны для уплаты податей, то отсылались прямо волостным старшинам или старостам²².

Понятно, что при таких порядках рабочий мог существовать, только кредитуясь в фабричной лавке, неоплатным должником которой он состоял весь год. В конце года, когда производился расчет, из его заработка вычитался долг лавке, и после года работы ему иногда приходилось получить в свою пользу наличными деньгами круглую сумму в несколько рублей. Фабричные лавки давали такой крупный доход фабрикантам, что некоторые фабрики ставили в условие найма рабочим обязательство брать припасы не иначе как от хозяев. По словам г. Янжула, большая доля барыша некоторых фабрикантов вытекала именно из продажи товаров из фабричных лавок, а не из фабричного производства (с. 108).

Нечего и говорить, что санитарные и гигиенические условия работы и жизни на фабрике были (таковыми, впрочем, они остаются и теперь) ужасны. Только на некоторых фабриках были особые спальни - но что за спальни! Мужчины, женщины, дети спали вновалку на нарах, без различия пола и возраста, в сырых, душных и тесных казармах, иногда в подвалах, иногда в каморках, лишенных света. Но на большинстве фабрик и таких спален не было. Рабочие после 12, 13 и 14-часовой дневной работы располагались спать тут же в мастерской на станах, столах, верстаках, на полу, подложивши под голову какую-нибудь рваную одежду. И это практиковалось нередко в таких мастерских, пребывание в которых благодаря употреблению различных ядовитых красок и химических веществ даже в рабочее время было далеко не безопасно!

За законом 1882 г. последовал ряд других. 12 июня 1884 г. был издан закон о школьном обучении малолетних, работающих на фабриках и заводах, о продолжительности их работы и фабричной инспекции; в этом же году министром финансов, по соглашению с министром внутренних дел, были составлены правила о производствах, в которых допускается ночная работа детей в возрасте от 12 до 15 лет, а также правила о производствах, в которых работа малолетних до 15-летнего возраста безусловно воспрещается. 19 декабря 1884 г. была обнародована утвержденная министром финансов по соглашению с министром внутренних дел инструкция чинам фабричной инспекции и правила относительно исполнения постановлений закона владельцами промышленных заведений. 3 июня 1885 г. вышел весьма важный закон, воспрещающий для женщин и подростков, не достигших 17-летнего возраста, ночную работу на хлопчатобумажных, полотняных и шерстяных фабриках (в виде опыта на 3 года). Наконец, 3 июня 1886 г. был обнародован закон о найме рабочих на фабрики и заводы, а с 1 октября того же года вошли в действие особые правила о надзоре за фабричными заведениями и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих.

Результаты этой энергичной законодательной работы были очень велики: отношения хозяев и рабочих подверглись весьма тщательной регламентации, надзор фабричной инспекции сделан более действительным, ночная работа женщин и детей в важнейших отраслях промышленности уничтожена. Если сравнить историю закона 2 июня 1882 г. с последующей законодательной деятельностью в той же области, то происшедшая перемена бросается в глаза: на выработку закона 1882 г., представлявшего меру весьма безобидную и почти не затрагивавшую интересов фабрикантов, потребовалось более 20 лет. Законы 1885 и 1886 гг., в несравненно большей мере задевавшие интересы фабрикантов, были обнародованы с совершенно исключительной для наших канцелярий быстротой. Очевидно, произошла какая то перемена в общественных условиях, определяющих ход нашей законодательной машины. Остановимся на этом вопросе подробнее.

Я уже неоднократно указывал на противоположность интересов московских и петербургских фабрикантов в деле законодательного регулирования фабричной работы. Издание закона 1882 г. было победой петербургских фабрикантов над московскими. Медленность выработки этого закона всецело объясняется тем, что закону противодействовали могущественные интересы московских фабрикантов. Но ведь московские фабриканты должны были еще более противиться законам 1885 и 1886 гг. Почему же эти законы были обнародованы с такой быстротой?

Я уже говорил раньше, что начало и середина 80-х годов в России, как и в других странах, были временем полного промышленного застоя. За промышленным оживлением конца 70-х годов последовал кризис, особенно тяжело отразившийся на хлопчатобумажной промышленности. Работа на бумаготкацких и бумагопрядильных фабриках повсеместно была сокращена, рабочие целыми тысячами увольнялись с фабрик - число рабочих на многих фабриках было сокращено на половину, некоторые фабрики совсем приостановили работу. Это обстоятельство и послужило ближайшим поводом к изданию новых фабричных законов.

В 1883 г. многие бумагопрядильные и другие фабрики Петербурга сократили работу и отпустили значительную часть рабочих. Это дало повод с.-петербургскому градоначальнику Грессеру^20* пригласить прядильных фабрикантов для выяснения причин сокращения работ. Приглашенные фабриканты объяснили, что сокращение производства вызывается кризисом. Единственным средством для устранения кризиса, по мнению фабрикантов, являлось "повсеместное воспрещение ночных работ". Ввиду этого онн подали 25 января 1884 г. Грессеру прошение, в котором ходатайствовали об издании закона, запрещающего ночные работы несовершеннолетним и женщинам "с тою целью, чтобы содействовать сокращению производства, которое достигло в последнее время столь значительных размеров, что переполнились товаром все рынки".

Грессер вполне согласился с мнением петербургских фабрикантов и передал их прошение в министерство финансов. Прошение поступило на рассмотрение московских фабрикантов в лице их органа - московского отделения совета торговли и мануфактур. Как и следовало ожидать, отделение признало предполагаемую меру "крайне неудобной". Ночная работа составляла постоянную принадлежность московских фабрик, и московские фабриканты не были расположены от нее отказаться.

В особой комиссии при министерстве внутренних дел, образованной для рассмотрения этого вопроса, под председательством бывшего директора департамента полиции, а затем товарища министра внутренних дел сенатора Плеве^21* московские фабриканты высказались против запрещения ночной работы, которая, по их мнению, приведет к тому, что в Петербурге, Прибалтийских губерниях и Царстве Польском возникнут новые прядильные и ткацкие фабрики, снабженные машинами новейшей конструкции, что должно повести к ухудшению условий конкуренции фабрик центральной России.

Между тем промышленный кризис в связи с полным отсутствием правительственного надзора за отношениями хозяев к рабочим повел в конце 1884 и начале 1885 г. к волнениям рабочих на некоторых крупных фабриках Московской и Владимирской губерний.

Дело двинулось. Несмотря на оппозицию московских фабрикантов, 3 июня 1885 г. был издан закон о воспрещении ночной работы женщин и детей в некоторых важнейших производствах: хлопчатобумажном, полотняном и шерстяном, а через год еще более важный закон о найме рабочих на фабрики и заводы. Вместе с тем, был значительно расширен штат фабричных инспекторов.

Совпадение времени издания названных законов с эпохой промышленного застоя было отнюдь не случайно. Застой, во-первых, уменьшил силу сопротивления московских фабрикантов. По словам Безобразова, "промышленные обстоятельства времени требовали по многим отраслям промышленности сокращения производства для пользы самих фабрикантов... В 1886 г. была вовсе прекращена ночная работа почти на всех крупных мануфактурах в подмосковных губерниях. Если бы в 1886 г. ход промышленных дел был боек, то ночная работа на дозволенных законами условиях не прекратилась бы. После оживления спросов и торговли в 1887 г. многие фабриканты уже помышляли о возобновлении ночной работы"²³. Г-н Песков сообщает еще более интересные наблюдения по этому пункту. "Огромное большинство фабрикантов и директоров, - говорит он, - с которыми мне приходилось беседовать во время моих поездок по фабрикам, выказывали желание, чтобы правительство повсеместно воспретило на фабриках ночную работу. По их мнению, при нынешнем промышленном кризисе от отмены ночной работы скорее нужно ожидать оживления промышленной деятельности, чем упадка ее, ибо в настоящее время немалое число фабрик средней величины прекращают свою деятельность единственно только потому, что при нынешнем плохом сбыте товара они являются просто лишними, так как весь спрос в избытке удовлетворяют действующие теперь день и ночь фабрики. По отмене же ночной работы на первое время неизбежно последует, конечно, уменьшение количества производимых фабрикатов и явится некоторый недостаток в предложении; но пока действующие ныне фабрики не увеличат опять размеров своего производства... недостаток этот будет восполняться бездействующими теперь фабриками. А тем временем, может быть, пройдет господствующий теперь промышленный кризис, и фабрики эти будут продолжать свою работу, несмотря на расширение деятельности теперь работающих им в ущерб фабрик. Таково, повторяю, общее мнение фабрикантов"²⁴. Во-вторых, кризис повел к рабочим волнениям.

Эти последние²⁵ повели к изданию другого, еще более важного фабричного закона - 3 июня 1886 г.^22* Инициатива издания этого закона принадлежала министру внутренних дел графу Толстому. В отношении министру финансов от 4 февраля 1885 г, (№281) граф Толстой^23* сообщил, что "исследование местными властями причин означенных стачек рабочих обнаружило, что они грозили принять размеры серьезных волнений и произошли, главным образом, вследствие отсутствия в нашем законодательстве общих постановлений, на основании коих могли бы определяться взаимные отношения фабрикантов и рабочих. Такой пробел в законодательстве, обусловливая разнообразные порядки на фабриках, открывал широкий простор произвольным, клонящимся к ущербу рабочих распоряжениям фабрикантов и ставил первых в крайне тяжелое положение: несоразмерно высокие штрафы, ввиду временного упадка промышленной деятельности, часто служили в руках фабрикантов способом искусственного понижения заработной платы до того, что рабочий лишался возможности уплатить лежащие на нем повинности и прокормить свою семью; высокие цены в фабричных лавках и недобросовестность приказчиков вызывали справедливый ропот и недовольство рабочих, а недостаток точности при составлении условий с малограмотными людьми порождал постоянные споры в расчетах задельной платы...". "Совокупность всех изложенных и многих других причин влекла за собою, как показал опыт, возникновение беспорядков, а необходимость для прекращения их прибегать к содействию войска, - писал граф Толстой, - в достаточной степени свидетельствовала о настоятельности приступить к составлению, в развитие действовавшего фабричного законодательства, таких нормальных правил, которые, ограничивая в известной степени произвол фабрикантов, способствовали бы устранению в будущем прискорбных случаев, имевших место в Московской и Владимирской губерниях".

Отношение это повело к образованию комиссии под председательством сенатора Плеве, которая и выработала проект закона, вскоре рассмотренный Государственным советом и высочайше утвержденный 3 июня 1886 г. При обсуждении закона в Государственном совете указывалось, между прочим, что:

"Волнения в среде фабричных рабочих Московской и Владимирской губерний и произведенные ими на некоторых фабриках беспорядки с очевидностью раскрыли многие неприглядные стороны фабричного быта, причем причины, вызвавшие эти беспорядки, не имели вовсе случайного характера, а обусловливались неправильными отношениями между фабрикантами и рабочими. Хозяева некоторых фабрик, пользуясь выгодами своего положения, не стесняются нарушать условия, заключаемые с нанятыми ими людьми, и прибегают к разным средствам для извлечения преувеличенных выгод. Уменьшение рабочей платы в противность заключенным договорам производится или открыто, или путем сокращения числа часов и дней работы в неделю. Затем вычеты и штрафы с рабочих, обращаемые фабрикантами в свою пользу, достигают в некоторых случаях огромных размеров, составляя в общей сложности до 40% с выдаваемой заработной платы. Наконец, возлагаемая на рабочих обязанность приобретать необходимые для них предметы из фабричных лавок и продажа им этих предметов по высоким ценам встречаются как заурядные явления. Такое положение вещей, естественно, влечет за собою весьма вредные последствия для успехов промышленности и прямо отражается на фабрикантах, ведущих дело добросовестно. Не имея возможности соперничать с лицами, удешевляющими выделку произведений путем притеснения рабочих, такие фабриканты должны сокращать обороты, уменьшать производство и т.д. Еще прискорбнее оказывается положение рабочих. Угнетенные до крайности безвыходною задолженностью хозяину, они нередко бывают поставлены в невозможность не только уплачивать повинности и содержать свои семьи, но даже зарабатывать достаточные средства на личное пропитание. Возникающее отсюда раздражение против фабрикантов, при трудности для темного люда отыскивать законным образом защиту своих прав, постоянно поддерживает в рабочих склонность искать восстановления этих прав путем стачек и беспорядков, сопровождающихся грубыми проявлениями своеволия и насилия"²⁶.

Закон 1886 г. 3 июня имел еще большее значение, чем закон предыдущего года о запрещении ночной работы. Действительно, этот закон коренным образом изменил условия найма рабочих и самое положение рабочего на фабрике, совершенно уничтожил прежнюю неограниченную "свободу труда" и сделал фабричного инспектора весьма влиятельной фигурой на фабрике.

Наиболее существенные постановления закона 1886 г. были следующие. Закон строго определил порядок и условия найма рабочих, а также и расторжение рабочего договора. Выдача заработной платы рабочим должна производиться не реже одного или двух раз в месяц (смотря по условиям договора) (п. 12). Расплата с рабочими вместо денег купонами, хлебом, товаром и иными предметами воспрещается (п. 14). При производстве рабочим платежей не дозволяется делать вычеты за уплату их долгов (п. 15). Заведующему фабрикой воспрещается взимать с рабочих проценты за деньги, выданные им в ссуду (п. 16). Запрещается взимать с рабочих плату за врачебную помощь, освещение мастерских и пользование орудиями производства (п. 17). Договор найма может быть расторгнут заведующим фабрикой в случае "дерзости или дурного поведения рабочего, если оно угрожает имущественным интересам фабрики или личной безопасности кого-либо из лиц, принадлежащих к составу фабричного управления" (п. 20). Рабочему предоставляется требовать расторжения договора в случае неполучения платы, побоев, тяжких оскорблений, нарушения условий по снабжению рабочих пищей и помещением, а также вследствие работы, разрушительно действующей на его здоровье (п. 13 и 21).

Вместе с тем, закон 1886 г., будучи вызван рабочими волнениями, значительно усиливает уголовную репрессию за таковые. Виновные в стачке приговариваются: подстрекатели - к заключению в тюрьме от 4 до 8 месяцев, а прочие участники - к заключению в тюрьме от 2 до 4 месяцев (III, п. 2). В случае насилия и угроз другим рабочим, не участвовавшим в стачке, а также повреждения фабричного имущества наказание подымается для подстрекателей до тюремного заключения от 8 месяцев до 1 года 4 месяцев, для прочих - от 4 до 8 месяцев (III, п. 4). За самовольный отказ от работы до истечения срока найма виновный подвергается аресту до 1 месяца (IV, п. 1). За умышленное повреждение орудий производства - аресту от 3 месяцев до 1 года (IV, п. 2).

Для надзора за соблюдением на фабриках порядка и благоустройства закон создал в более промышленных местностях особый орган - фабричные присутствия из представителей местной администрации, суда, фабричного инспектора, земства и городских управлений. Этиим присутствиям предоставлено в числе прочего право издавать обязательные постановления "о мерах, которые должны быть соблюдаемы для охранения жизни, здоровья и нравственности рабочих во время работы и при помещении их в фабричных зданиях, а также в отношении врачебной помощи рабочим" (Правила, 5).

Обязанности фабричной инспекции по надзору за фабриками сильно расширены. На инспекцию возложено кроме общего наблюдения за исполнением закона также "рассмотрение и утверждение такс, табелей, расписаний и правил внутреннего распорядка, составляемых фабричными управлениями для руководства рабочих" (Правила, 7, п. в); принятие мер к предупреждению споров и недоразумений между фабрикантами и рабочими (7, п. 2); возбуждение преследования судебным порядком виновных в нарушении правил (7, п. д).

В тех губерниях, в которых действуют фабричные присутствия, наем рабочих должен совершаться лишь на основании утвержденных присутствием расчетных книжек (п. 23-25); открытие при фабриках лавок для продажи товаров рабочим дозволяется лишь с разрешения инспекции (п. 28). Штрафы могут налагаться только по указанным в правилах поводам (п. 30-39). Самые размеры штрафов утверждаются фабричными инспекторами, утверждающими также правила внутреннего распорядка на фабриках (п. 29). За нарушение фабрикантом всех этих правил он подвергается определенным денежным взысканиям в размере до 300 р.²⁷

Таким образом, прежняя свобода капиталистической эксплуатации сменилась тщательной регламентацией взаимных отношений фабриканта и рабочего. Внешние формы рабочего договора в очень существенных пунктах изъемляются из свободного соглашения договаривающихся сторон. Правительственный инспектор определяет внутренний распорядок фабричной жизни, и фабрикант отступает в некоторых отношениях на задний план.

Столь крупное ограничение прав фабрикантов не могло не вызвать неудовольствия последних. Началась глухая борьба между фабричной инспекцией и фабрикантами. По словам В. Безобразова, "в кругу владельцев промышленных заведений новые законодательные и административные распоряжения по фабричной части вызвали много неудовольствий и даже ропота. При наших объездах фабричных местностей, - продолжает Безобразов, - мы слышали в этом кругу, за весьма немногими исключениями, только более или менее горькие жалобы на новые порядки. Эти жалобы нам приходилось слышать даже со стороны самых добросовестных хозяев и распорядителей... недовольны и раздражены новыми порядками даже и те, которые гораздо ранее старались добровольно ввести у себя сущность новейших требований законов и администрации... Вообще резко отличаются в этом отношении Московская и Владимирская губернии, в которых введены правила 3 июня 1886 г., от губерний, в которых правила эти еще не действуют... В первых губерниях замечается несравненно больше неудовольствия против новых порядков, чем во вторых. Положительное раздражение и ропот можно найти только в первом разряде губерний"²⁸.

Фабриканты заявляли Безобразову, что "новые фабричные постановления составлены в духе неприязни или антипатии к высшему капиталистическому классу и в духе пристрастного покровительства нанимаемым, низшему рабочему классу". С этим заявлением до известной степени соглашается сам Безобразов. По его мнению, сравнение закона 3 июня 1886 г. с законом 12 июня того же года о найме на сельские работы показывает, как различно относится законодатель к фабрикантам и сельским хозяевам. Последний закон имеет в виду охранить интересы нанимателей, а закон 3 июня - рабочих.

Это в известной мере справедливо. Фабричное законодательство было выгодно только для немногих крупных фабрикантов, фабрики которых вполне стояли на уровне современной техники; для всех прочих фабрикантов фабричные законы были крайне стеснительны. Тем не менее несправедливость утверждения, будто закон 3 июня ограждает интересы только рабочих, очевидна²⁹. Достаточно обратить внимание на характер карательных мер за нарушение закона: фабриканту угрожает только легкое денежное взыскание - до 300 руб., а рабочему во многих случаях тюремное заключение. За самовольный отказ от работы рабочий подвергается аресту до 1 месяца, а фабрикант - только гражданской ответственности за неисполнение договора. Стачка хозяев не наказуема, а наказание за стачку рабочих сильно повышено. Закон прибегает к строгим взысканиям с фабрикантов лишь в том случае, когда их действия угрожают опасностью общественному порядку. Так, например, если некоторые действия фабриканта вызывают на фабрике волнения рабочих, то фабрикант может быть приговорен к аресту до трех месяцев и лишен права заведывания фабрикой.

Запрещение ночной работы женщин и малолетних не вызывало большой оппозиции фабрикантов до тех пор, пока продолжался промышленный застой. Но с оживлением торговли московские и владимирские фабриканты почувствовали всю горечь новых постановлений. Московская консервативная печать, в особенности "Современные известия"^24*, видела в законах 1882, 1885 и 1886 гг. чуть ли не социализм. Началась усиленная агитация против новых законов. Министр Бунге, виновный в издании этих законов, подвергся обвинениям в непонимании условий русской жизни, доктринерстве, увлечении тлетворными западноевропейскими теориями.

Оставление Бунге своего поста оживило надежды фабрикантов.

Московское отделение общества для содействия промышленности и торговли явилось выразителем пожеланий московских фабрикантов и в марте 1887 г. подало одно за другим два ходатайства новому министру Вышнеградскому^25* об изменении порядка правительственного надзора за фабриками.

"С самого начала применения нового фабричного закона, - говорится в первом ходатайстве московского отделения, - возникли между фабрикантами и инспекцией разногласия и пререкания, которые, обостряясь все более и более, не могли пройти бесследно во взаимных отношениях хозяев и рабочих... Полемические статьи в газетах, официальные жалобы на фабричную инспекцию вследствие ее излишней требовательности, совершенно не согласной с законом, не приносящей никакой пользы рабочим, в защиту которых она как будто выступает, но только стесняющей и фабрикантов и рабочих и затрудняющей самое производство, породили вид какой-то борьбы между инспекцией, как бы защитницей рабочих, и хозяевами фабрик, как бы их эксплуататорами в самом крайнем смысле этого слова".

"... Воззрения инспекции на взаимные отношения между фабрикантами и рабочими построены на совершенно ложном представлении противоположности интересов сторон... Московское отделение, напротив, видит в сотрудничестве хозяев и рабочих на фабриках союз, основанный на сходстве интересов и различии способностей, дополняющих одно другое"³⁰.

Отделение приводит 20 обвинительных пунктов против фабричной инспекции, на которых мы останавливаться не будем.

Когда Вышнеградский в том же году посетил нижегородскую ярмарку, "всероссийское купечество" подало министру обширную докладную записку, содержавшую перечень всех пунктов неудовольствия со стороны купечества финансовой политикой Бунге и вместе - программу требований от нового финансового курса. В числе этих пунктов было и указание на "неудовлетворительность как нового фабричного закона, так и его исполнителей". Министр вполне согласился с такой неблагоприятной оценкой фабричных законов Бунге и дал обещание немедленно же приступить к исправлению этих законов³¹.

И министр сдержал это обещание. 24 апреля 1890 г. вышел новый акт фабричного законодательства, в существенных пунктах изменивший ненавистные московским фабрикантам законы 1882 и 1885 гг.^26* Ночная работа малолетних 12-15 лет была вновь дозволена в стеклянном производстве; фабричной инспекции предоставлено право разрешать воскресную и праздничную работу малолетним. Ночная работа женщин и подростков от 15 до 17 лет также могла быть разрешаема в некоторых случаях фабричным присутствием, а где нет таковых - губернатором. Министру финансов, по соглашению с министром внутренних дел, предоставлено допускать в течение известного срока к фабричным работам и детей от 10 до 12 лет³².

Таким образом, закон 24 апреля предоставлял административному усмотрению все то, что при Бунге решалось самим законом. Московские фабриканты могли вновь ввести ночную работу для женщин и детей, не делая перерывов даже по праздникам; все зависело от усмотрения фабричной инспекции и высшей местной администрации.

Мы не можем судить о практических последствиях закона 1890 г., так же как и предшествовавших законов 1885 и 1886 гг., так как последние печатные отчеты фабричных инспекторов относятся к 1885 г. Мы не знаем, как пользовались губернаторы и фабричные присутствия своим правом дозволять воскресную и праздничную работу малолетним, ночную работу женщинам и подросткам. При существующем порядке все определяется усмотрением администрации. От нее зависит ослабить или усилить действие закона, свести на практике эти законы к нулю или сделать из них действительное средство охраны рабочего. Общее направление деятельности министерства финансов после Бунге и изменение личного состава фабричной инспекции вызывает опасение, что первое гораздо чаще имело место, чем второе.

Одним из очень немногих печатных источников, касающихся практического применения новых фабричных законов, является интересная книга помощника владимирского фабричного инспектора г. Микулина^28*. "Очерки из истории применения закона 3 июля 1886 г." (Владимир 1893 г.) До какой степени право свободного договора фабричного рабочего с хозяином до введения новых законов являлось фикцией, можно видеть из того, что до 1886 г. в условия рабочего договора включались иногда пункты такого рода: рабочий обязуется не оставлять работу до истечения срока договора, под опасением уплаты штрафа вдвойне против наемной платы за все недожитое время, а фабрикант оставляет за собой право уволить рабочего "по непредвиденным обстоятельствам" во всякое время, уплатив ему деньги по день действительного служения. В особенности велик был произвол фабриканта в деле наложения штрафов. Фабриканты штрафовали рабочих за что им вздумается и в любых размерах. Поводы к штрафам были крайне разнообразны и иногда довольно курьезные: так, например, рабочие облагались штрафами за перелезание через фабричный забор, за охоту в лесу, за "сборище нескольких человек в одну кучу" и т.п.

Инспекции пришлось вести упорную борьбу с фабрикантами. По словам г. Микулина, большинство крупных и средних фабрикантов отнеслись к закону "явно враждебно, не желая соглашаться ни с одним из его основных положений и требуя предоставления им полной свободы, существовавшей до сих пор в отношении условий, предлагаемых ими при найме своим рабочим"³³. Особенно отстаивали фабриканты право под видом штрафов произвольно понижать заработную плату. Убедившись в серьезном намерении инспекции настаивать на исполнении закона, фабриканты стали прибегать к самым разнообразным уловкам, чтобы провести инспектора. "Во исполнение требований закона относительно регулярной и своевременной выдачи денег таковая записывалась аккуратнейшим образом в надлежащие книги, но фактически не выдавалась; в обход положения закона, воспрещающего производить рабочим расплату товаром и иными предметами, такие если и производились, то записывались выданными чистыми деньгами; обходя требование закона отпускать харчи из лавки лишь по ценам, утвержденным инспекцией, отпускаемые рабочим харчи записывались в расчетные книжки общими суммами без обозначения каждого предмета в отдельности и его цены... не желая лишиться штрафных денег с рабочих, штрафы записывались фабрикантом, как бы выданные чистыми деньгами, или же, например, вместо штрафа за прогул рабочему записывалось неполное количество рабочих дней"³⁴.

Г-н Микулин приводит разнообразные уловки фабрикантов для присвоения себе штрафных денег. Одна уловка такого рода (основанная на неправильной расценке работы) повела к крупным волнениям рабочих, потребовавшим вмешательства вооруженной силы; только после этого неправильные расценки были уничтожены.

Контроль фабричной инспекции чрезвычайно затруднялся тем, что все рабочие, подававшие жалобы инспекторам, как общее правило, увольнялись с фабрики хозяином. При этом фабриканты ввели обычай оповещать другие соседние фабрики об увольняемых рабочих; уволенный рабочий лишался возможности найти работу и на соседних фабриках. Таким путем фабриканты держали в страхе своих рабочих и препятствовали им разоблачать злоупотребления хозяев.

Со всем этим инспекция упорно боролась, и многие злоупотребления хозяев были устранены. Без сомнения, закон 3 июня 1886 г. улучшил положение рабочего на фабрике, но в какой мере - сказать невозможно по отсутствию данных.

В 1893 г. и правила 3 июня 1886 г., возбудившие ожесточенную вражду фабрикантов и реакционной печати, были изменены, правда, в малосущественных пунктах, в интересах фабрикантов; но основания их остались нетронутыми. Я не буду останавливаться на других второстепенных актах нашего фабричного законодательства и перейду к последнему и самому важному из них. До 1897 г. наше фабричное законодательство, подобно английскому и многим другим, нормировало рабочее время только детей и женщин; 3 июня этого года вышел чрезвычайно важный по своему принципиальному значению закон, ограничивающий продолжительность рабочего дня взрослых рабочих. Сущность нового закона заключается в следующем: для всех фабрик и заводов Европейской России устанавливается максимальный рабочий день в 11 1/2 часов в сутки. Если работа хотя отчасти захватывает ночное время, она не должна продолжаться более 10 часов. Работа в воскресенье и особо именованные праздничные дни запрещается. Из действия закона³⁵ изъемлются лишь фабрики и заводы, принадлежащие морскому и военному министерствам.

Подробная юридическая оценка этого законодательного акта, равно как и изданных в развитие его "Правил", не входит в нашу задачу. Нам интересна в данном случае общественная обстановка, при которой создался этот закон.

Я говорил выше, что уже в 1867 г. управляющий Кренгольмской мануфактурой ходатайствовал о законодательном ограничении рабочего дня на фабриках. В 1875 г. съезд машиностроителей выработал проект законодательного органичения рабочего дня 10 часами. В 1883 г. некоторые петербургские бумагопрядильные фабриканты опять возбудили ходатайство об ограничении рабочего времени. Однако все эти ходатайства не привели ни к какому практическому результату вследствие сопротивления московских фабрикантов всякому сокращению рабочего дня. В 1894 г. ходатайства о сокращении рабочего дня опять возобновились, и притом от фабрикантов нашей польской окраины - Лодзи. Известно, каким опасным конкурентом для Москвы являлась и является Лодзь. На лодзинских фабриках рабочий день всегда был значительно короче, чем на московских, и почти не практиковалась ночная работа. Понятно, насколько выгодно было бы Лодзи повсеместное запрещение в России ночной работы и сведение продолжительности рабочего дня до уровня Лодзи. И вот мы видим, что в 1894 г. "Лодзинское отделение общества для содействия русской промышленности и торговле" выработало проект законодательной нормировки рабочего времени на фабриках, заводах и ремесленных заведениях России. Согласно этому проекту, ночная работа должна быть запрещена во всех промышленных заведениях, кроме особо поименованных, на которых по характеру производства работа должна идти непрерывно. Время действительной работы не должно превышать в рудниках и копях - 10 часов в сутки, на фабриках, обрабатывающих металлы, - 11 часов, на прочих - 12 часов в сутки. При работе в две смены (кроме тех случаев, когда работа может идти круглые сутки) работа каждой смены не должна превышать 9 часов³⁶.

По словам фабричного инспектора Петроковского округа, г. Рыковского, большинство фабрикантов Петроковской губернии, сокративших рабочий день с 13 до 12 часов, заявили ему, что выработка товаров уменьшилась от этого лишь на 2,7%, а на одной крупной фабрике благодаря улучшению машин и ускорению их движения выработка даже увеличилась на 2,3-7,3%. По мнению г. Рыковского, "все русские фабриканты могли бы без особенного труда сократить на 1-2 часа практикующийся 13-14-часовой рабочий день и увеличить производительность своих фабрик, если бы они обратили более внимания на технику своих производств"³⁷.

Предложение Лодзи возбудило общее внимание нашего промышленного мира. В 1895 г. московское "Общество для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности" образовало комиссию, которая попыталась выяснить вопрос о желательности нормирования рабочего времени в прядильно-ткацком производстве путем опроса членов общества и посторонних фабрикантов и фабричных инспекторов. Полученные ответы крайне любопытны и характерны. Они показывают, насколько мысль о необходимости сокращения рабочего времени назрела даже среди старинных врагов фабричного законодательства - московских фабрикантов. Приведем некоторые из этих отзывов.

Ткацкий фабрикант г. Гусев^29* заявил, что законодательное запрещение ночной работы и регулирование времени работы вполне желательно. "Малосильные фабриканты будут, конечно, говорить, что сокращать невыгодно, надо сокращать дело, но такие фирмы, хотя и необходим в смысле развития отечественной промышленности, в то же время эксплуатацию свою развивают неправильно, и если бы такие фирмы сократились, то от этого едва ли кому было худо; рабочий там вырабатывает минимальное содержание, товар публика получает сомнительный, да и откуда идут фальсификации, как не от таких фирм"³⁸.

По мнению директора бумагопрядильной фабрики г. Федорова, "необходимость сокращения числа рабочих часов на фабриках вызывается прежде всего выгодами фабрикантов. В настоящее время бумагопрядильное производство достигло такого развития, что от рабочего требуется не сила, а понимание и ловкость - качества, которые будут у рабочего, стоящего на высшей ступени, чем рабочий настоящего времени. Уровень рабочего должен быть поднят настолько выше, чем теперь, насколько выше, наш рабочий - рабочего времен крепостного труда. Как уничтожение крепостного состояния выразилось в улучшении мануфактурной промышленности, так улучшение рабочего быта вызовет подъем и улучшение ее в настоящее время" ("Труды", с. 20).

По словам помощника директора прядильно-ткацкой фабрики г. Зотикова, "при таком продолжительном рабочем дне, как 12 часов в сутки, чрезвычайно трудно, а в иных случаях и невозможно поддерживать в рабочих строгое отношение к своей работе; при этом очень трудно достигнуть выработки изделий высокого качества" (с. 23). Поэтому г. Зотиков предложил ограничить максимальный рабочий день для мужчин 11 часами, для женщин 10 1/2 часами.

Один фабричный инспектор в своем отзыве заявил, что нормирование рабочего дня "косвенным образом должно будет содействовать техническому прогрессу производства, ибо многие фабрики роковым образом будут принуждены обратить особое внимание на усовершенствование технической стороны производства" (с. 44). По его словам, между выработкой рабочих, работающих 12 и 9 часов, большой разницы не замечается. Крупнейшие бумагопрядильные и льнопрядильные фабрики в районе инспектора уже ввели по собственному почину 18-часовую работу, вместо 24-часовой.

По словам г. Голгофского, директора бумагопрядилыш, "большинство фабрикантов, если не все, готовы ввести на своих фабриках 18-часовую работу (в 2 смены), но при разбросанности наших фабрик и слабой солидарности между самими фабрикантами соглашение их в этом направлении едва ли легко и скоро состоится, почему повсеместное проведение в жизнь новых положений может быть осуществлено только обязательным для всех правительственным законоположением" ("Труды", с. 67).

Значительное большинство опрошенных фабрикантов (центрального района) высказалось за уничтожение законодательным путем ночной работы, введение 18-часовой в две смены и сокращение дневной до 11 часов, но с тем условием, чтобы переход к новым условиям работы был рассрочен, по крайней мере, на 5 лет. Председатель комиссии, производившей это обследование, г. Алянчиков, один из директоров Никольской мануфактуры Морозовых, закончил следующими словами свое резюме отзывов опрошенных лиц: "Кто близко стоит к фабричному народу, тот знает, какая разница во всем обиходе иметь рабочего бодрого и развитого хоть немного, или переутомленного тупицу, который буквально не понимает иногда самого простого приказания, ломает машину, портит и мешает материал, суется куда не следует, увечится, пьянствует, прогуливает и составляет предмет неисчислимых хлопот, требует усиленного надзора, всякой переписки и надзора, хотя получает меньше жалованья и работает больше времени за него" ("Труды", с. 8).

Но были, разумеется, и другие голоса, протестующие против вмешательства правительственной власти в фабричные распорядки.

Так, один из представителей фабричной администрации, г. Савельев, представил обширный доклад по данному вопросу, в котором предсказывает всякие ужасы от сокращения рабочего дня. По его расчету сокращение времени работы на один час принесет России убыток в 140 млн. руб. (Как это напоминает знаменитый, осмеянный Марксом расчет английского экономиста Сейлора^30* о разорительности для английских фабрикантов перехода к 11-часовой работе: как видно, и фабриканты и их защитники - одни и те же, в какой бы стране они ни находились). Г-н Савельев протестовал против сокращения времени работы, "ибо от убавки часа и даже трех часов рабочий не получит значительного облегчения (?!), так как он живет в невозможно плохих гигиенических условиях и страдает от автоматизма работы, шума, что все вместе взятое гораздо более значит, чем собственно мускульное утомление работою... Одним сокращением рабочего дня, этим пресловутым урегулированием рабочих часов, с отменою ночных часов, не поможешь горю". Вместо этого автор рекомендует улучшить жилища и питание, "дать правильное упражнение мускулатуре, моцион на свежем воздухе в специально устроенных зале и коридорах"³⁹.

Г-н Савельев - большой шутник: на том основании, что одного сокращения рабочего дня недостаточно для существенного улучшения положения рабочего, он высказывается против всякого сокращения времени работы, предлагая взамен этого устроить какие-то залы и коридоры для прогулок (!!!). Но когда же будут рабочие гулять в этих залах, когда у них не остается времени даже для спанья?

Согласно с заключением председателя, прядильно-ткацкий отдел признал нужным ходатайствовать перед правительством об издании закона, запрещающего ночную работу на всех прядильных и ткацких фабриках и устанавливающего для двух смен работу в 18 часов в сутки, а односменную в 10 часов для взрослых и 6 - для малолетних, причем переход от существующего порядка к новому должен совершиться постепенно в течение 5 лет
("Труды", с. 127).

В общем собрании общества резолюция прядильно-ткацкого отдела была изменена, и общество постановило ходатайствовать о законодательном запрещении ночной работы, ограничении максимального рабочего дня для всех вообще производств 12 часами, а для некоторых и 11 часами (механическое прядение, ткачество и др.), но при этом кустарные ткацкие заведения (с числом рабочих менее 50 человек) должны быть изъяты из действия закона о нормировке, а самый срок прекращения ночных работ продолжен до четырех лет⁴⁰.

Комиссии прядильно-ткацкого отдела были доставлены очень любопытные данные о результатах сокращения времени работ на разных фабриках. На прядильных сокращение часов работы заметно улучшило качество товара, но количество часовой выработки пряжи увеличилось мало. Напротив, на ткацких фабриках, по показаниям фабрикантов, сокращение рабочего времени оказало огромное влияние на количество часовой выработки товара.



В некоторых случаях сокращение времени работы совсем не уменьшило общей выработки товара, и фабрикант остался в чистом барыше (так как при меньшем времени работы разные вспомогательные расходы уменьшаются).

Целый ряд фабрик центрального района, и притом самых крупных, по собственной инициативе сократил продолжительность своего рабочего дня. По словам г. Алянчикова, "86% всех веретен крутильных, 77,6% приготовительных машин прядильных и 78,4% ткацких станов уже перешли добровольно на более короткое время и нет ни одного примера, когда бы совершился поворот под влиянием убеждения в невыгодности сделанного шага; были отдельные незначительные случаи обратного перехода, но лишь из желания воспользоваться случайным благоприятным положением рынка. Приведенные цифры так велики, что если переход, ими указываемый, совершился добровольно, то нечего и сомневаться в возможности его для остальной небольшой части, под условием предоставления ей необходимого времени на подготовку. Самая важная, однако, статья - это прядильные веретена, но и тут уже 43% сдвинулись с места, а 12% на пути к перемене; следовательно, опять остается меньшая половина"⁴².

Вопрос о влиянии сокращения времени работы на производительность труда был исследован в 1896 г. департаментом торговли и мануфактур через фабричных инспекторов. Отзывы старших фабричных инспекторов оказались в общем весьма благоприятными для такого сокращения. Так, например, владимирский старший фабричный инспектор сообщает: "Резюмируя все вышеизложенные цифровые данные, равно как и те мнения директоров фабрик, с которыми приходилось по этому поводу говорить, можно сделать следующие выводы: 1) переход от суточной работы к денной или сменной 18-часовой несомненно повышает производительность труда рабочего в единицу времени. 2) Таковое же повышение замечается и при сокращении дневной работы, в особенности при переходе с 13 1/2 часов на 12 или 11. 3) Сказанное увеличение производительности далеко не одинаково для разных производств, которые могут быть в этом отношении разделены на 3 группы: а) в первой будут те фабрики, в которых главное значение имеет совершенство машин, рабочий же стоит на втором плане, - таковы, прежде всего, прядильные фабрики и затем ткацкие, б) во вторую категорию должны быть отнесены такие, в которых совершенство и быстрота хода машин имеют приблизительно одинаковое с рабочим значение, - таковыми следует признать отдельные красильные ситценабивные и тому подобные заведения, в) наконец, в третью следует поместить такие производства, в которых личный труд рабочего, степень его бодрости, внимания и умение имеют первостепенное значение, - таковы, например, некоторые отделения механических заводов, стеклянные и т.п. 5) Принимая во внимание только что указанные подразделения, можно считать, что продуктивность труда рабочего в единицу времени, происходящая вследствие отмены ночных работ при переходе на 18-часовую работу или вследствие сокращения дневного труда на 1-2 часа, возрастает приблизительно следующим образом:



Для остальных, в которых преобладает ручной труд, - в еще большей степени, не поддающейся, однако учету”⁴³.

По данным других фабричных инспекторов, сокращение времени работы влияет еще сильнее на производительность труда. В Московской губернии рабочий день был сокращен на 15 фабриках. При этом на ковровой фабрике Русской мануфактуры, шерстоткацкой Бутикова^31*, меднолитейном заводе Краснова работа была сокращена с 12 до 11 часов в день, и общая выработка рабочего не понизилась, а на первой фабрике даже повысилась. Прядильно-ткацкие фабрики товарищества Реутовской мануфакторы и Высоковской мануфактуры перешли от 24-часовой к 18-часовой работе. Часовая выработка возросла на 16-20%. Переход других фабрик с 13 к 12-часовой работе, с 24 к 22 часам, с 11 1/2 и 11-к 10 часам работы не сократил общей выработки рабочего. В Волынской губернии переход двух писчебумажных фабрик Дитятковского товарищества с двух смен, по 11 1/2 часов каждая, к трем сменам, по 8 часов каждая, привел к увеличению производительности труда на 25%. "Заработная плата рабочего осталась прежняя, так как фабрика платит поденно, и рабочий за 8 часов работы получает столько же, сколько получал прежде за 11 1/2 часов"⁴⁴. Фабрика джутовых мешков Одерфельда в Ченстохове перешла с 11 1/2 часов к двухсменной работе 18 часов в сутки. Результаты оказались вполне благоприятны как для хозяев, так и для рабочих. "Обе стороны выиграли: производство выиграло в количественном и качественном отношении, накладные расходы распределяются на большее число единиц товара достигнута экономия в смазке и отоплении; рабочие выиграли в отношении здоровья, причем заработок их увеличился"⁴⁵. В Тверской губернии писчебумажная фабрика Кувшинова^32* перешла от 24-часовой двухсменной работы к 24-часовой трехсменной (т.е. от 12 часов к 8 часам для каждой смены). Средняя месячная выработка рабочего почти не изменилась.

Подобные же примеры повышения производительности труда при сокращении времени работы, которое нередко оказывается выгодным для самих фабрикантов, приводится фабричными инспекторами и других округов. Тем не менее большая часть московских хлопчатобумажных фабрикантов все еще продолжает держаться двухсменной работы, от 24-18 часов в сутки, как видно из нижеследующих цифр, приводимых г. Ланговым.⁴⁶,^33*



Петроковские фабриканты в огромном большинстве были прямо заинтересованы в запрещении ночной работы. Я уже говорил о ходатайстве лодзинских фабрикантов; что касается петербургских, то они пошли еще дальше своих польских собратьев. В 1896 г. владельцы петербургских бумагопрядилен ходатайствовали о немедленном воспрещении всем фабрикантам работать свыше, средним числом, 11 часов с небольшим в сутки⁴⁷. Для московских фабрикантов такой быстрый переход к дневной работе, понятно, был бы очень убыточен. Этим и объясняется, почему московское "Общество для содействия развитию мануфактурной промышленности" предлагало растянуть на 4 года срок введения закона о прекращении ночной работы. Но многие московские фабриканты, как я говорил, были против какого бы то ни было законодательного ограничения рабочего дня.

Судя по прецедентам, можно было опасаться, что выработка закона о нормировке рабочего времени затянется у нас еще на долгий срок. Однако эти опасения не оправдались. Последовали известные стачки рабочих на петербургских фабриках в мае 1896 г. и январе 1897 г.; 2 июня 1897 г. был издан закон, нормирующий рабочий день.

Закон этот явился компромиссом между требованиями петербургских и московских фабрикантов. Он сократил рабочий день почти до нормы, предлагавшейся петербургскими фабрикантами, но, в интересах московских фабрикантов, не воспретил ночной работы, а лишь ограничил ее 10 часами. Таким образом, закон 2 июня, опасаясь нарушить интересы более отсталых московских фабрикантов, далеко не удовлетворил даже ходатайства московского "Общества для содействия развитию мануфактурной промышленности", не удовлетворил требований более передовых московских же фабрикантов.

Несмотря на свое огромное принципиальное значение⁴⁸, закон 2 июня 1897 г. заключает в себе столько существенных недостатков, что практическое значение его подлежит серьезным сомнениям. Недостатком закона является сохранение ночных работ, хотя не только петербургские, но даже и многие московские фабриканты высказывались в пользу запрещения ночной работы. В своем настоящем виде закон может повести к тому, что фабрики, работавшие раньше только днем, перейдут к работе круглые сутки с двойной сменой, что отнюдь не может считаться шагом вперед в нашем фабричном деле. Так как по закону ночным временем признается время от 10 часов вечера до 4 часов утра, то закон особенно благоприятствует 18-часовой двухсменной работе, что также не может быть признано согласным с требованиями гигиены, ибо в действительности ночь продолжается дольше шести часов. Затем бросающимся в глаза недостатком закона является отсутствие указания в нем на карательные меры за его нарушение. Не подлежит сомнению, что действительное ограничение продолжительности рабочего дня 11 1/2 часами в сутки было бы существенным выигрышем для рабочего класса, ибо обычная продолжительность рабочего дня на наших фабриках значительно больше. Так, например, по некоторым - весьма, впрочем, ненадежным - расчетам, в Московской губернии у 67,3% всех фабричных рабочих рабочий день был до введения закона 1897 г. более продолжителен, в Петербургский - у 56%. В других губерниях (кроме Польши и прибалтийских провинций) рабочий день во всяком случае был не короче. Поэтому практическое значение закона 1897 г. не подлежало бы спору, если бы постановления закона о предельной норме рабочего дня не парализовались отсутствием мер наказания и разрешением сверхурочных работ. Циркуляр министра финансов от 14 марта 1898 г., разрешивший в неограниченном размере сверхурочные работы, почти лишает закон 1897 г. всякой силы.

Подведя итог сказанному выше об условиях развития нашего фабричного законодательства, нельзя не притти к заключению, что особенностью русского фабричного законодательства явилась выдающаяся роль при выработке фабричных законов соображений политического и полицейского характера. Все наши важнейшие фабричные законы возникли под непосредственным влиянием соображений этого рода. Нельзя не признать чрезвычайно знаменательным в этом случае тот факт, что инициатива издания весьма важных фабричных законов нередко принадлежала у нас министерству внутренних дел в лице его различных органов. Другим существенным фактором нашего фабричного законодательства явилась конкуренция московских и петербургских фабрикантов, причем петербургские фабриканты были сторонниками государственного вмешательства, а московские - противниками его. Причины этого различия выяснены выше. Наконец, могущественный толчок к изданию наших основных фабричных законов был дан промышленным кризисом и застоем первой половины восьмидесятых годов.

---

^1* Штакельберг Адольф Федорович (1803-1864), русский государственный деятель, член совета Министерства внутренних дел.
^2* Хлудовы, московский купеческий род, крупные фабриканты в хлопчатобумажной промышленности. Основатель рода Иван Иванович Хлудов (7-1835) - из крестьян. В начале XIX века вместе с семьей занимался кустарным производством кушаков и поясов. В 1820-х годах Хлудов записался в московские купцы. Сыновья Герасим Иванович (7-1885), Алексей Иванович (1818-1882) открыли в 1845 г. в г. Егорьевске одну из первых в России бумагопрядильную фабрику с паровыми машинами и учредили фирму "Иван Хлудов и сыновья". В 1874 г. она была преобразована в товарищество на паях с капиталом 3 млн. руб. Пайщиками были только Хлудовы и их родственники. В 1872-1877 гг. построили вторую фабрику в с. Ярцево. Алексей Иванович Хлудов известен как собиратель древнерусских, греческих, южнославянских рукописей (430 рукописей, 624 старопечатные книги). Его сын Иван Алексеевич Хлудов (1839-1868) изучал в Великобритании, США хлопковый рынок, активно участвовал в освоении среднеазиатского рынка для русской текстильной промышленности.
^3* Баранов Эдуард Трофимович (7-1884), граф, русский государственный деятель, генерал-губернатор ряда губерний Западной части Российской империи. С 1881 г. - председатель департамента экономии Государственного совета. Председатель так называемой Барановской комиссии - Комиссии по разработке "Общего устава железных дорог” (1878-1881) (в которую входил А.И. Чупров, С.Ю. Витте и др.) в целях принятия законов для защиты интересов государства и народа от злоупотребления железнодорожных обществ. Результатом работы этой комиссии был "Устав железных дорог Российской Империи".
^4* Высочайше утвержденное мнение Государственного совета (Собр. Указ. 1897 г. июня 17, ст. 792) - О распространении на некоторые губернии Правил о надзоре за заведениями фабрично-заводской промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих, а также об издании нового штата фабричной инспекции (см.: Полн. собр. Законов Российской империи. Собр. 3-е изд. Т. XVII. 1897. Ст. 14232. СПб., 1900).
^5* Третьяков Павел Михайлович (1832-1898), московский купец, знаменитый собиратель картин русских художников. В 1892 г. картинная галерея вместе со зданием, в котором она была размещена, была передана им в дар г. Москве.
^6* Прохоровы. Видимо, имеется в виду кто-то из династии Прохоровых, ведущих свой род от Ивана Прохорова, сына Прохорова, как было принято именовать тогда лиц из простонародья. И. Прохоров принадлежал к монастырским крестьянам Троице-Сергиевой лавры, в которой занимал должность штатного служителя. Он часто ездил в Москву по делам прихода и заодно приторговывал кустарными изделиями Троице-Сергиева посада. В 1764 г. у монастырей были отобраны вотчины, поэтому Иван Прохоров освободился от крепостной зависимости. Он переехал в Москву. Своего сына Василия Ивановича Прохорова пристроил приказчиком к одному старообрядцу, занимавшемуся пивоварением. После 1784 г. В.И. Прохоров открыл собственное пивоваренное дело. Однако все более серьезной проблемой для него становилось противоречие между собственной глубокой религиозностью и характером промысла. Вместе с Федором Резановым они открыли ситценабивную фабрику, положив начало текстильной фабрики на Трех Горах. После раздела с Резановым дела у В.И. Прохорова пошли плохо. Спас положение Тимофей Васильевич Прохоров - сын Василия Ивановича, поведший дела уже в 16-летнем возрасте. Через несколько лет производство Прохоровых возросло в 10 раз.

Тимофей Васильевич Прохоров организовал фабричное обучение. В 1816 г. ремесленная школа стала действовать уже постоянно и давала фабрике образованных и квалифицированных специалистов. Он пытается создать Технологическое училище, но, не найдя отклика ни в ком, выходит из семейного дела, покупает дом и открывает в нем фабрику-школу - уникальное по тем временам учебное заведение. Т.В. Прохоров все больше становится философом и просветителем и все меньше - коммерсантом и предпринимателем. "Равнодушие к потере выгод" привело к тому, что его торгово-промышленная деятельность приходила в упадок. В 1854 г. Т.В. Прохоров умер. Обязанности по управлению производством и торговлей распределились между тремя братьями - Иваном, Константином и Яковом. Они расширили производство, за качество изделий получили правительственные медали. В 1843 г. они учреждают торговый дом "Братья Иван, Константин и Яков Прохоровы". Самым деятельным среди них был Яков Васильевич. После смерти последнего из братьев - Константина хозяином и распорядителем фирмы становится сын Якова - Иван Яковлевич Прохоров, наделенный огромными организаторскими способностями. В 1874 г. им было учреждено "Товарищество на паях прохоровской Трехгорной мануфактуры". После пожара 1877 г. Иван Яковлевич проводит очередную модернизацию производства, которая была завершена в 1882 г. Его сыновья Сергей и Николай стали последними дореволюционными хозяевами "Товарищества Трехгорных мануфактур". При них Трехгорка превратилась в крупнейший в России текстильный комбинат. В конце XIX века при фабрике была построена электростанция.
^7* Мальцев Сергей Иванович (1810-1893), знаменитый русский промышленник. В 1849 г. вышел в отставку с военной службы в чине генерал-майора и целиком посвятил себя управлению своими заводами. До выхода в отставку в 1839 г. создал рельсопрокатный завод ив 1841 г. выпустил на нем первые русские рельсы. Создал и постоянно расширял стекольное и хрустальное производство, наладил выпуск паровых машин и винтовых двигателей для морского флота. Владелец многих пароходов на всех водных путях России и заводского округа, названного по его фамилии Мальцовским. Последний занимал громадную территорию и находился в трех губерниях - Смоленской, Калужской и Орловской. Заслужил уважение и признательность русского общества гуманным отношением к рабочим. Даже в период крепостного права не допускал телесных наказаний. Для трудных работ установил 8-часовой рабочий день. Для рабочих строил небольшие каменные домики с приусадебными участками. Организовал систему общественного призрения для детей, больных и стариков. Повсеместно строил школы и церкви. Пользовался громадной популярностью среди рабочих.
^8* Ливен Вильгельм Карлович (7-1880), барон, генерал-адъютант. С 1861 г. - лифляндский, эстляндский и курляндский генерал-губернатор, с 1863 г. - член Государственного совета.
^9* conseil des prudhommes - Третейский суд (во Франции), имеется в виду Совет независимых экспертов (фр.).
^10* Валуев Петр Александрович (1814-1890), граф, статс-секретарь императора Александра И, видный русский государственный деятель и писатель. Член редакционных комиссий по выработке "Положения 19 февраля 1861 г." В 1861 г. - управляющий делами комитета министров, министр внутренних дел (1861-1868). Под руководством Валуева была разработана земская реформа. Министр государственных имуществ (1872). С 1877 по 1881 г. - председатель комитета министров. С 1881 г. - в отставке, но сохранил пост члена Государственного совета и статс-секретаря Один из видных деятелей эпохи реформ Александра И. Сторонник либеральных принципов в политике.
^11* Андреев Евгений Николаевич (1829-1889), член совета министерства финансов Российской Империи, секретарь "Русского текстильного общества" и при нем - председатель Комиссии по техническому образованию. Внес важный вклад в развитие русской кустарной промышленности, содействовал созданию школ для подготовки мастеров, принимал активное участие в работе Общества для содействия русской промышленности и торговли.
^12* Найденов Николай Александрович (1834-1905), лидер московской буржуазии. С 15 лет участвовал в семейном фабричном и торговом деле (с 1863 г. - торговый дом "А. Найденов и сыновья"). С 1871 г. - председатель Московского торгового банка, одним из учредителей которого являлся. Общественную деятельность начал с 1866 г. в качестве выборного Московского купеческого сословия и гласного Московской городской думы. Председатель Московского биржевого комитета в 1877-1905 гг. Был также председателем Московского отделения Совета торговли и мануфактур, почетным мировым судьей и др. Возведен в почетное гражданство в 1872 г., коммерции советник с 1874 г. За историко-генеалогические разыскания" в 1883 г. избран почетным членом совета Археологического института. Автор "Воспоминаний о виденном, слышанном и испытанном" (М., 1903-1905. Ч. 1-2).
^13* Кольбе Э.Ф., один из учредителей и управляющий Кренгольмской мануфактурой.
^14* Голубев А.В., владелец двух лесопильных заводов в Царскосельском уезде С.-Петербургской губ. (Ист.: Список фабрик и заводов Российской империи. СПб., 1912. Ч. 2. С. 180).
^15* Зверинцев А.П., владелец стале-чугунолитейного и машиностроительного завода в Твери.
^16* Скальковский Константин Аполлонович (1843-?), горный инженер и писатель. В 1866 г. появилась его брошюра "Стоит ли поощрять нашу промышленность", явившаяся резким протестом против фритредерских идей. В 1867 г. избран секретарем новь учрежденного "Общества для содействия русской промышленности", от которого входил в Комиссию по исследованию кустарной промышленности. В Горном институте читал курс горнозаводской статистики и политэкономии. По поручению министерств финансов совершил ряд поездок по России и за границу с целью изучения различных торгово промышленных вопросов. Результатами явились стать "Суэцкий канал и его значение для русской торговли", "Русская торговля в Тихом океане и др. Директор Горного департамента (1891-1896). Его работа "Кому должно принадлежать право собственности на недра земли" и др. послужили научным обоснованием государственного законодательства в этой сфере. С 1870 по 1881 г. составлял и редактировал "Горнозаводскую производительность России".
^17* Сыромятников Н.А., купец 1-й гильдии. Ему принадлежали конфетная, шоколадная и бисквитная фабрики в С.-Петербурге. Годовой доход - 593 585 руб. Число рабочих - 190. (Ист.: Список фабрик и заводов Российской империи. СПб., 1912. Ч. 1. С. 52).
^18* Бунге Николай Христианович (11.11.1823-3.6.1895), экономист, общественный и государственный деятель. Профессор политической экономии (1850-1869) и права (1869-1877). В течение ряда лет ректор Киевского университета. Управляющий Киевской конторой Госбанка, товарищ министра финансов (1879-1881), министр финансов (1881-1886), председатель Комитета министров (1887-1895). Ординарный академик по политической экономии. Автор работ: Теория кредита (1852) (за эту работу получил степень доктора наук); Основания политической экономии (1870); Банковые законы и банковая политика (Сборник государственных знаний. 1874. Т. I) и др. В области экономической политики, имея разработанную комплексную программу, став министром финансов, усилил государственное железно дорожное строительство с выкупом частных железных дорог, учредил дворянский и крестьянский поземельные банки; было положено начало фабричному законодательству, учреждена фабричная инспекция, продолжено реформирование податной системы (отмена подушной подати, понижение выкупных платежей, повышение поземельного налога, введение налога с городских недвижимостей, с наследств, денежных капиталов, введение дополнительного раскладочного налога для обычных торгово-промышленных предприятий и дополнительного - с прибылей акционерных и кредитных предприятий и т.д.). Научной работой Н.Х. Бунге занимался без перерыва до конца своей жизни. Последняя его работа - "Очерки политико-экономической литературы" (1895). Бунге издано 1871 сочинение. Взгляды Бунге обобщены в составленном им перед смертью (1895) политическом завещании - "Загробных заметках", адресованном императору (см.: Документы русской истории // Родина. 1993. №0. С. 28-40). Туган-Барановский дал оценку его деятельности в статье: Витте и Бунге как министры финансов // Северные записки. 1915. № 3. С. 146-153.
^19* Литвинов-Фалинский В.П., фабричный инспектор Санкт-Петербургской губернии (1895-1905). Затем управляющий отделом промышленности Министерства торговли и промышленности (1905-1913). Автор нескольких книг по рабочему вопросу.
^20* Грессер Петр Аполлонович (1833-1892), генерал-лейтенант. С 1882 г. - санкт-петербургский градоначальник.
^21* Плеве Вячеслав Константинович (1846-1904), русский государственный деятель, сенатор. Сторонник жестких мер в политике. Директор Департамента полиции (1881-1884), товарищ министра внутренних дел (1884-1894). Выступал за русификацию национальных окраин. С 1902 г. - министр внутренних дел и шеф жандармов. Убит в Москве эсером Сазоновым.
^22* Имеется в виду Высочайше утвержденное мнение Государственного совета (Собр. Указ. 1886 г., июля 15, ст. 639). - По проекту Правил о надзоре за заведениями фабричной промышленности и о взаимных отношениях фабрикантов и рабочих и об увеличении числа чинов фабричной инспекции (см.: Полное собрание Законов Российской Империи Собр. 3. Т. VI. 1886. СПб., 1888. С. 262).
^23* Толстой Дмитрий Андреевич (1823-1889), граф, государственный деятель России. В 1865 г. был назначен обер-прокурором синода, а с 1866 по 1880 г, совмещал эту должность с управлением Министерством народного просвещения. Толстой был непримиримым противником реформ 60-х годов. В 1882 г. Толстой назначен на пост министра внутренних дел В бытность министром внутренних дел Толстой, получивший прозвище "министра борьбы", провел в 1886 г. закон о найме сельскохозяйственных рабочих, имевший целью обеспечение помещичьих имений дешевой рабочей силой, и закон о крестьянских семейных разделах, прикреплявший крестьян к мест жительства.
^24* "Современные известия", общественная, политическая и литературная газета, издававшаяся с 1 декабря 1867 до 15 октября 1887. Редактором-издателем был Н.П. Гиляров-Платонов.
^25* Вышнеградский Иван Алексеевич (1831-1895), русский государственный деятель, выдающийся ученый в области механики, инженер Основоположник теории автоматического регулирования, создатель научной школы в области конструирования машин, почетный член Петербургской АН (1888). Во второй половине 70-х годов постепенно отходит от научной и педагогической деятельности, принимает активное участие в частных капиталистических компаниях, войдя в правление Петербургского общества водопроводов, а затем в Общество юго-западных железных дорог, которое было обязано ему своим процветанием. Последовательно занимал посты: директор Петербургского технологического института, член совета Министерства народного просвещения, член Государственного совета,а с 1887 г. - управляющий Министерства финансов, 1888-1892 - министр финансов. В экономической и финансовой политике добивался бездефицитности бюджета, удалось достичь накопления золотых запасов, укрепления курса бумажного рубля. В области таможенного обложения способствовал усилению протекционизма, достигшего апогея с изданием тарифа 1891 г., вызвавшего таможенную войну с Германией. Положил начало широкому выкупу частных дорог в казну и развитию казенного железнодорожного хозяйства.
^26* Высочайше утвержденное мнение Государственного совета (Собр. Указ. 1890 г. июня 1, ст. 471) - Об изменении постановлений о работе малолетних, подростков и лиц женского пола на фабриках, заводах и мануфактурах, и о распространении Правил о работе и обучении малолетних на ремесленные заведения (см.: Полн. собр. Законов Российской Империи. Собр. 3-е. Т. X. Отд. I. 1890. Ст. 6742. СПб., 1893).
^27* "Русский вестник", литературный и политический журнал, основанный в 1856 г. в Москве Михаилом Никифоровичем Катковым (1818-1887) при участии П.М. Леонтьева. Выходил 2 раза в месяц, с 1861 г. ежемесячно. После смерти М.Н. Каткова журнал издавался (1887-1906) разными лицами в Москве. "Русский вестник. Современная летопись". 1861-1871 гг. М. Приложение. В 1861-1862 гг. выходил в Москве еженедельно. 1863-1871 гг. - "Современная летопись". Воскресное добавление к "Московским ведомостям". Выходил еженедельно. Издатели-редакторы М.Н. Катков, П.М. Леонтьев. В 190 т. журнала "Русский вестник" за 1887 г. (с. 479-484) была опубликована статья "Министр финансов на Нижегородской ярмарке", которая послужила ответом на "Докладную записку о торгово-промышленных нуждах и потребностях страны" (последняя опубликована в "Московских ведомостях" за (1887., № 226).
^28* Микулин А.А., инженер-механик, фабричный инспектор Владимирского округа, а затем старший фабричный инспектор Херсонской губернии, автор работ "Очерки из истории применения закона 3 июня 1886 г. о найме рабочих на фабриках и заводах Владимирской губернии" (Изд. неофиц. Владимир, 1893); "Фабрично-заводская и ремесленная промышленность Одесского градоначальства, Херсонской губернии и Николаевского военного губернаторства" (1897) и др.
^29* Гусев А.Г., владелец бумаготкацкой фабрики в Бронницком уезде Московской губернии.
^30* Сениор (Senior) Нассау-Уильям (1790-1864), английский экономист, профессор политической экономии. Занимал руководящие посты в различных правительственных комиссиях, защищал интересы фабрикантов, принимал деятельное участие в агитации против сокращения рабочего дня в Англии (30-е годы XIX века). По поводу памфлета "Письма о влиянии фабричного законодательства на хлопчатобумажную промышленность" (1837) см. "Последний час Сениора" (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 235-244) и др. Соч. "Основные начала политической экономии" (1836).
^31* Бутиков, Т-во Бутикова Ивана. Шерстоткацкий фабрикант в Москве. Вырабатывал легкие ткани. Годовой доход -1 755 864 руб. Число рабочих - 1308 человек.
^32* Кувшинов М.Г., владелец писчебумажной фабрики в Тверской губернии.
^33* ЛанговоЙ Н.П., статистик, писатель, автор ряда книг по вопросам рабочего законодательства.
¹ Проект правил для фабрик и заводов в C-Петербурге и уезде, 1860 г. Объяснительная записка. СПб., 1860. С. 19.
² Там же. С. 59.
³ Все вышеприведенные отзывы разных лиц о проекте комиссии 1859 г. взяты из. Труды комиссии, учрежденной для пересмотра уставов фабрик и ремесел. Т. II. Прил XV.
⁴ Там же. Т. I. С. 482.
⁵ Андреев Е.Н.^11* Работа малолетних в России и Западной Европе. СПб., 1884. С. 28.
⁶ Тем же. С. 32.
⁷ Труды съезда главных по машиностроительной промышленности деятелей. СПб., 1875. С. 110-111.
⁸ Там же. Вып. II, 3-е заседание 4-го отделения. С. 39.
⁹ Там же. Журнал общих собраний. С. 65, 66.
¹⁰ Протоколы и стенографические отчеты заседаний Всероссийского съезда фабрикантов, заводчиков и пр., 1870 г. СПб., 1872.
¹¹ Андреев Е.Н. Указ. соч. С. 43.
¹² Там же. С. 51.
¹³ Там же. С. 54.
¹⁴ Владимирский губернский земский сборник. Владимир на Клязьме, 1874. № XII. С. 394.
¹⁵ Там же. 1878. № XII. С. 28.
¹⁶ Андреев Е.Н. Прил. С. 8.
¹⁷ Там же. С. 6.
¹⁸ Мое объяснение причин различного отношения петербургских и московских фабрикантов к фабричному законодательству принимается и г. В.П. Литвииовым-Фалинским^19* в его кн.: Фабричное законодательство и фабричная инспекция в России. СПб., 1900. С. 114-115. Вообще во всех существенных пунктах объяснения факторов, создавших наше фабричное законодательство, г. Литвннов-Фалинский строго следует моей книге, не цитируя ее ни разу.
¹⁹ Янжул И.М. Фабричный быт Московской губернии. СПб., 1884. Ч. XIX.
²⁰ Там же. С. 44.
²¹ Там же. С. 83.
²² Там же. С. 91.
²³ Безобразов В.П. Наблюдения и соображения относительно действия новых фабричных узаконений и фабричной инспекции. СПб., 1888. С. 6.
²⁴ Фабричный быт Владимирской губернии. СПб., 1884. С. 59-60.
²⁵ Отрывок со слов "Эти последние повели к изданию" до слов "Закон 1886 г." в 1-м издании отсутствует. - Ред.
²⁶ Ср. составленную на основании официальных источников кн.: Литвинова-Фалинского В.П. Фабричное законодательство и фабричная инспекция в России. СПб., 1990.
С.61.
²⁷ П. С. 3. Собрание III. Т. VI. № 3769.
²⁸ Безобразов В.П. Указ. соч. С. 8-10.
²⁹ На это было указано а свое время в: Внутреннее обозрение и Вестник Европы. 1886. Окт.
³⁰ Наша фабрично-заводская промышленность. М., 1894. С. 61-64.
³¹ Современная летопись // Русский вестник^27*. 1887. Т. 190.
³² П. С. 3. Собрание III. Т. X. № 6743.
³³ Микулин А. Очерки из истории принятия закона 3 июля 1886 г. о найме рабочих на фабриках и заводах Владимирской губернии. Владимир, 1893. С. 55.
³⁴ Там же. С. 70.
³⁵ Отрывок со слов "Из действия закона" до конца абзаца в 1-м издания отсутствует. Вместо него напечатано: "Значение этих постановлений ослабляется (во многих случаях, практически сводится к нулю) разрешением сверхурочных работ и отсутствием карательных мер за нарушение закона". - Ред.
³⁶ Проект законодательной нормировки рабочего времени // Труды общества для содействия русской промышленности и торговле. 1895. Ч. ХХIII.
³⁷ Там же. С. 137.
³⁸ Общество для содействия улучшению и развитию мануфактурной промышленности // Труды прядильно-ткацкого отдела комиссии по вопросу о нормировке рабочего времени. Москва, 1896. С. 19.
³⁹ Труды прядильно-ткацкого отдела. С. 113.
⁴⁰ Труды торгово-промышленного съезда 1896 г. СПб., 1896. Т. III, вып. V. С. 227-228.
⁴¹ Вычислено по "Сведениям", помещенным в приложении к "Трудам прядильно ткацкого отдела".
⁴² Труды высочайше утвержденного Всероссийского торгово-промышленного съезда. СПб., 1896. Т. III, вып. V. С. 234.
⁴³ Продолжительность рабочего дня и заработная плата рабочих. СПб., 1896. С. 49.
⁴⁴ Там же. С. 54.
⁴⁵ Там же. С. 134.
⁴⁶ Лотовой Н.П. Нормирование продолжительности рабочего времени на фабриках. СПб., 1897. С 12.
⁴⁷ Там же. С. 13.
⁴⁸ Отрывок со слов "Несмотря на свое огромное принципиальное значение" до конца главы в 1-м издании отсутствует. - Ред.

<< Назад   Вперёд>>