Внешний заем Царства Польского 1829 года: выход на рынок капиталов17
Идея заключения государственного займа за границей впервые появилась спустя три года после создания Царства Польского. Его казна с 1818 года была вынуждена оплачивать военные расходы, и это бремя довольно чувствительно сказалось на состоянии польских финансов. Казна остро нуждалась в дополнительных доходах для покрытия обычных расходов.
В августе 1818 года Комиссии финансов и казначейства было поручено подготовить и представить в Совет управления проект займа в размере 20 млн. злотых. В материалах Комиссии финансов содержатся два проекта займовой операции18. Один проект предусматривал заключение займа при посредничестве варшавского банкира Самуила Френкеля и гамбургских банкиров, второй предполагал заключение займа в Берлине. Условия, оговоренные Френкелем, были весьма тяжелы для финансов Царства Польского19. Отчасти это было связано с тяжелым финансовым положением Польши, считавшейся крупным должником Пруссии и Австрии вплоть до заключения берлинской и венской конвенций 10 (22) мая 1819 и 17 (29) июня 1821 года о взаимной ликвидации финансовых претензий. Кроме того, само использование заимствованных сумм, имевшее главной целью латание дыр в бюджете и минимальные инвестиции в развитие, превращало планируемую займовую операцию в совершенно не привлекательную для участников европейского денежного рынка и бесполезную для самой Польши сделку. Согласно мнению, выраженному в рескрипте Александра I на имя министра статс-секретаря Царства Польского 3 (15) ноября 1819 года, при заключении займа следовало иметь в виду не только покрытие дефицита, но и поиск новых источников доходов для казны. В противном случае такой заем мог только увеличить бюджетный дефицит и привести в конечном итоге к полному банкротству20. Проекты займов 1818 и 1819 годов остались без последствий.
Тем не менее идея заключения займа не оставлена была надолго. Назначенный на пост главы Комиссии финансов и казначейства Любецкий рассматривал поиск инвестиций для промышленного развития как одну из самых приоритетных целей правительства. С весны 1824 года Любецкий активно занялся поиском источников капиталов за рубежом. Первоначально рассматривался вариант займового соглашения с французскими банкирами, но из внешнеполитических соображений более привлекательно выглядела сделка с лондонскими финансистами. В 1825 году правительство обсуждало возможность заключения соглашения с банкирским домом Райд и Ирвинг. Представитель польского правительства Константин Волицкий при поддержке российского посла в Лондоне князя Х.А. Ливена вел переговоры с банкирами о предоставлении займа в размере 42 млн. злотых.
Одновременно Френкель искал другие источники для кредита. Действуя в качестве правительственного поверенного, он обратился к виднейшим банкирским домам Европы, кредитовавшим европейские дворы — парижскому Лаффит и К°, амстердамскому Гоппе и К° и лондонскому Голдшмидт и К°21. Несмотря на оговоренную в письмах Френкеля санкцию императора на заключение займа, а также уверения в том, что заем будет использован на инвестиции, а не на покрытие дефицита, все три корреспондента ответили отказом. Мотивы отказа были предсказуемы: о Польше, ее экономическом положении и политическом статусе было в Европе мало известно, а у польского правительства еще не было стабильной репутации22.
Перспектива заключения займа вновь возникла осенью 1826 года. Предложение о заключении займа в сумме 42 млн. злотых было получено из Берлина, и представитель правительства Френкель начал переговоры о займовом соглашении. 9 (21) декабря 1829 года Николай I, именем которого гарантировался заем, утвердил контракт сроком на 25 лет под 5% годовых. Средства предполагалось истратить на инвестиции в промышленность и строительство: 12 млн. были необходимы для разработки рудников, еще 9 требовалось на строительство Августовского канала, значительные средства планировалось истратить на обустройство польской столицы, строительство магазинов для соли, фабрик, дорог и многие другие нужды. Общая сумма средств, в которых нуждалась польская экономика, составляла 30 млн. злотых, но и оставшимся 12 млн. в случае получения 42-миллионного кредита нашлось бы «полезное употребление»23.
Имея в виду все те обстоятельства, которые препятствовали заключению займа — неизвестность в Европе финансового состояния Польши, недоверие банкирских домов к гарантиям ее правительства — условия достигнутого в 1829 году соглашения можно считать очень выгодными. Позитивный результат займовой операции состоял не только в том, что Царство Польское получило дополнительные ресурсы для реализации программы экономического развития, но также и в том, что оно впервые вышло на европейский рынок публичных ценных бумаг. В займовой операции участвовал консорциум ведущих банкирских домов Берлина, Гамбурга, Дрездена, Франкфурта-на-Майне, Парижа, Петербурга, Одессы, Вены, Познани. Треть займовой суммы была предоставлена Польским банком24.
17 См. подробнее: Правилова E.A. Имперская политика и финансы: внешние займы Царства Польского // Исторические записки. 2001. Т. 4 (122). С. 271-316.
18 Archiwum Gtowne Akt Dawnych [далее — AGAD]. Komisja Rz^dowa Przychodow i Skarbu [далее — KRPS]. № 1610. Нумерация листов в деле отсутствует.
19 Френкель обязался разместить на важнейших биржах Европы облигации польского правительства на общую сумму 15 млн. злотых.
В письме в адрес Комиссии финансов и казначейства он изложил условия, при исполнении которых правительство могло рассчитывать на заключение займового договора: 6% ежегодных дивидендов, предоставление 25% суммы участникам сделки, в качестве гарантии займа — залог части государственного имущества, приносящего ежегодный доход, в два раза превышающий проценты по займу, погашение займа в течение 12 лет. осуществление всех операций по займу в двух-трех европейских городах через посредничество банкирских домов и т.д. Френкель требовал также предоставления
ему реальных и официально подтвержденных полномочий вести переговоры за границей и 2% комиссионных (AGAD. KRPS. № 1610).
20 AGAD. KRPS. № 1270. Л. 14-14 об.
21 Копия писем Самуила Френкеля иностранным банкирам // AGAD. KRPS. № 1612.
22 Laffite & С° — Френкелю, 14 сентября 1825 г.; Норре & С0 — Френкелю. 17 сентября 1825 г. // Ibid.
23 Любецкий — Грабовскому, 3 ноября 1826 г. // Korespondencya Lubeckiego. S. 343.
24 Radziszewski Н. Bank Polski. Warszawa, 1910. S. 64.
<< Назад Вперёд>>
