«Описание сражения при селе Бородине, бывшего 26 числа августа 1812 года между российской императорской армией под предводительством генерала от инфантерии князя Голенищева-Кутузова и французской соединенной армией, состоявшей из войск всех держав Западной Европы, под предводительством императора Наполеона», составленное К. Ф. Толем
Августа 24 дня, пополудни, в 4 часа, арьергард наш под командой генерал-лейтенанта Коновницына атакован был французами при Колоцком монастыре. Превосходные силы неприятеля принудили оный отступить к позиции, близ села Бородина находящейся, где главная армия была уже построена в боевой порядок. В сей день арьергард наш имел поверхность над неприятелем: Изюмский гусарский полк с некоторым числом казаков в одной из атак истребил совершенно три эскадрона неприятельской кавалерии.
Между тем неприятель приближался к позиции нашей тремя колоннами. Правая, состоящая из 5-го корпуса под командой князя Понятовского, шла по старой Смоленской дороге к деревне Ельне. Средняя, при коей находился император Наполеон и состоявшая из четырех кавалерийских корпусов под командой короля Неаполитанского, 1-го корпуса маршала Даву, 3-го и 8-го маршалов Нея и Жюно, всей гвардии и резервной артиллерии, следовала по большой дороге к селу Бородину. Левая, под командой вице-короля Итальянского, из 4-го корпуса, шла по проселочной дороге через деревню Большие Сады также к селу Бородину.
Построенный нами 24-го числа редут, а также егеря, засевшие в рвах и кустарниках на правом берегу реки Колочи и занимавшие деревни Фомкино, Алексинки и Доронино, весьма затрудняли приближение неприятеля по большой дороге. Вследствие чего Наполеон приказал 1-го корпуса дивизии генерала Компана, переправясь через речку Колочу, вытеснить егерей и овладеть вышеупомянутым редутом. Войска, защищавшие оный, находились под командой генерал-лейтенанта князя Горчакова 2-го и состояли из полков 27-й пехотной дивизии, имевшей в подкрепление 2-ю кирасирскую дивизию. Битва против сего редута час от часу делалась упорнее, однако же все покушения неприятеля, отражаемого несколько раз с большим уроном, сделались тщетными, и, наконец, он был совершенно отбит, потеряв более тысячи человек убитыми и ранеными. Кирасирские полки: Екатеринославский, Орденский, Глуховский и Малороссийский, быстрой атакой довершили его поражение. При сем случае взято нами 8 пушек, из коих 3, быв подбиты, оставлены на месте сражения.
Главный предмет главнокомандующего князя Голенищева-Кутузова при построении сего редута состоял в том, чтобы открыть настоящее направление неприятельских сил и, если возможно, главное намерение императора Наполеона. Из донесений генерал-квартирмейстера Толя, находившегося на батарее с некоторыми офицерами квартирмейстерской части, главнокомандующий известился, что неприятель с значащим числом кавалерии под командой короля Неаполитанского и пехоты корпуса Даву переправился на правый берег Колочи и что по старой Смоленской дороге видны также большие силы, но за лесами подробно их рассмотреть было невозможно. Полученный к вечеру рапорт от генерал-майора Карпова, отступившего по упомянутой дороге с 4-мя казачьими полками, подтвердил, что корпус князя Понятовского приближался по сей дороге. Вследствие сего главнокомандующий приказал генерал-лейтенанту князю Горчакову 2-му, оставя редут в ночь, отступить со всеми войсками в главную позицию и занять свое место в линии.
25-го числа армия французская находилась в виду нашей и расположилась следующим порядком: на правом берегу реки Колочи - 5-й корпус, состоящий из 17-й и 18-й пехотных дивизий и двух бригад кавалерии скрытно за большим лесом, имея за линиями деревню Рыкачево. 1-го корпуса 5, 2 и 1-я дивизии пехоты — между деревнями Фомкино, Алексинки и Доронино, а 3-я и 4-я дивизии того же корпуса на левом берегу Колочи, перед деревней Валуево. 4-й корпус из 14-й, 13-й пехотных дивизий, итальянской гвардии и двух бригад кавалерии - влево от большой дороги, в виду села Бородина, имея кавалерию свою за речкой Войною. Весь резерв, состоявший из молодой и старой гвардии, с принадлежащей к ней кавалерией, между деревнями Валуево и Ратово, где и Главная квартира императора Наполеона расположилась. За гвардией по большой дороге при деревне Головино остановились 3-й корпус из 10, 11 и 25-й; и 8-й из 23-й и 24-й пехотных дивизий, с принадлежащими к ним тремя кавалерийскими бригадами, 1, 2, 3 и 4-й кавалерийские корпуса с королем Неаполитанским — за густой рощей вправо от оставленного нами редута. В сей день неприятель под прикрытием сильной перестрелки с нашими егерями рекогносцировал позицию российской армии. К вечеру на правом крыле неприятельском замечены были разные движения, скрытые от нас лесами, из чего главнокомандующий заключил, что намерение Наполеона состояло в том, чтобы напасть главными силами на левое крыло наше и потом, продолжая движение по старой Смоленской дороге, отрезать совершенно нас от города Можайска. Вследствие сего главнокомандующий князь Голенищев-Кутузов приказал немедленно генерал-лейтенанту Тучкову 1-му с 3-м пехотным корпусом идти на левое крыло и положением своим прикрыть старую Смоленскую дорогу. В подкрепление сему корпусу отряжено было 7000 человек Московского ополчения под командой генерал-лейтенанта Маркова и шесть донских полков с генерал-майором Карповым.
От 3-го корпуса, расположенного на старой Смоленской дороге при деревне Утицы, до левого крыла армии было расстояние, покрытое лесом почти на версту. На сем пространстве для общей связи расположены были егерские полки 20, 21, 11 и 41-й. Сводные гренадерские батальоны 7-го и 8-го корпусов, под командой генерал-майора графа Воронцова, заняли все укрепления, построенные нами перед деревней Семеновское, за коими была 27-я пехотная дивизия под командой генерал-майора Неверовского, а за деревней Семеновское 2-я гренадерская дивизия в резерве. Обе сии дивизии составляли 8-й корпус под командой генерал-лейтенанта Бороздина 1-го. К деревне Семеновское примыкал левый фланг 7-го корпуса генерал-лейтенанта Раевского, простираясь линией своей в направлении близ кургана, укрепленного 24-го числа. Оба сии корпуса составляли левое крыло армии под командой генерала от инфантерии князя Багратиона. От 7-го корпуса в направлении к деревне Горки расположен был 6-й корпус под командой генерала от инфантерии Дохтурова, составлявший центр армии. От сей деревни уступами назад стояли 4-й (генерал-лейтенанта графа Остермана) и 2-й (генерал-лейтенанта Багговута) пехотные корпуса, составлявшие правое крыло армии под командой генерала от инфантерии Милорадовича. Сии последние три корпуса состояли под начальством генерала от инфантерии князя Барклая де Толли. Все вышеупомянутые войска составляли главные силы наши (кор-де-баталь), быв расположены в две линии, в батальонных колоннах, с принадлежащей к ним артиллерией. За ними находились кавалерийские корпуса в следующем порядке: 1-й кавалерийский уступом за 2-м пехотным корпусом, 2-й - за 4-м, 3-й - за 6-м и 4-й - за 7-м. Позади расположен был главный резерв армии, состоявший из 5-го корпуса, составленного из гвардейских полков, двух кирасирских дивизий и значащей части батарейной и конной артиллерии. Все егерские полки вообще составляли передовую цепь с резервами и занимали леса, деревни и все дефиле как в позиции, так и перед оною находившиеся.
В сей день российская армия имела под ружьем: линейного войска с артиллерией 95 000, казаков 7000, ополчения Московского 7000 и Смоленского 3000. Всего под ружьем 112 000 человек. При сей армии находилось 640 орудий артиллерии.
Неприятельская армия, превосходившая числом войск армию нашу, в ночь с 25-го на 26-е, соединив вправо от редута 4, 5 и 2-ю дивизии 1-го корпуса, а на левом берегу реки Колочи 1-ю и 3-ю дивизии сего же корпуса, перешла в то же время 3-м и 8-м корпусами и всей гвардией по устроенным мостам при селе Фомкине на правый берег реки Колочи и заняла позицию. В сей день неприятельская армия имела войск под ружьем, а именно: 5-й корпус князя Понятовского, состоявший, как выше сказано, с двух пехотных дивизий и двух бригад кавалерии - 16 000 человек. 1-й, маршала Даву, из пяти дивизий пехоты и двух бригад кавалерии - 45 000 человек. 3-й, маршала Нея, из трех дивизий пехоты и двух бригад кавалерии - 25 000 человек. 8-й - маршала Жюно, из двух дивизий пехоты и одной бригады кавалерии - 10 000; 4-й - вице-короля итальянского Евгения, из трех дивизий пехоты и двух кавалерии - 24 000. Резерв из молодой гвардии - 20 000, старой гвардии с ее кавалерией - 10 000 человек. Четыре кавалерийских корпуса, состоявших каждый из трех дивизий, под командой короля Неаполитанского Иоахима, составляли 30 000 человек. К сему принадлежало более 1000 орудий артиллерии, что и составляет под ружьем всего войска с артиллерией более 185 000 человек.
В таком положении обе армии ожидали с нетерпением наступления дня.
26-го числа в 5 часов пополуночи неприятель учинил первое стремление на село Бородино, атаковав оное 13-й дивизией генерала Дельзона корпуса вице-короля Итальянского, вероятно с тем, дабы обратить главное внимание наше на сей пункт и, овладев оным, облегчить действие на левое наше крыло, в то же самое время атакованное.
Атака неприятеля на село Бородино произведена была с невероятной быстротой, но мужество лейб-гвардии Егерского полка под командой полковника Бистрома 1-го, оживляемое примером прочих своих офицеров, остановило стремление 7000 французов. Наикровопролитнейший бой возгорелся на сем месте, и сии храбрые егеря в виду целой армии удерживали более часу неприятеля; наконец, приспевшее к нему подкрепление с артиллерией принудило сей полк, оставя Бородино, перейти за речку Колочу. Французы, ободренные занятием села Бородина, бросились вслед за егерями и почти вместе с ними перешли по мосту, но гвардейские егеря, подкрепленные полками, пришедшими с полковниками Вуичем и Карпенко, вдруг обратились на неприятеля и соединенно с ними ударив в штыки истребили совершенно 106-й неприятельский полк, перешедший на наш берег. Мост на реке Колоче был уничтожен, несмотря на сильный неприятельский огонь. Французы в течение целого дня не осмелились сделать вновь покушения к переправе на сем пункте, довольствуясь только перестрелкой с нашими егерями. При сем случае квартирмейстерской части полковник Гавердовский был убит, а лейб-гвардии егерского полка полковник Макаров и многие другие офицеры ранены. С неприятельской стороны убиты генерал Плозонн и артиллерии полковник Деме.
Между тем огонь на левом крыле нашем час от часу усиливался. Приближение к оному было весьма затруднительно для неприятеля, ибо он должен был проходить с артиллерией и кавалерией густой лес и кустарник, в котором не было даже и тропинки, и, наконец, пройдя оной в расстоянии почти картечного выстрела, строиться в колонны к атаке, отчего головы первых неприятельских колонн, под командой генерала Компана (который в начале действия был ранен) и генерала Дессе, показывавшиеся неоднократно пред нашими укреплениями, всегда прогоняемы были убийственным огнем артиллерии нашей и егерскими полками, лес занимавшими. Около 7-ми часов главными силами своими, составленными из корпусов маршалов Даву и Нея и свернутыми в густые колонны, при жестоком огне из 130 орудий под командой артиллерии генералов Сорбье и Пернеттю, начал выходить из лесов в направлении к флешам; корпус же князя Понятовскоговтоже время следовал на деревню Утицы по старой Смоленской дороге. Вслед за сими корпусами двинулся король Неаполитанский со всей кавалерией, а именно: корпус Нансути в подкрепление маршала Даву, корпус Монбрена в направлении между центром и левым крылом неприятельской армии. Корпус Груши в подкрепление вице-короля Итальянского, а Латур-Мобура в подкрепление корпуса Нея, за коим в резерве шел корпус маршала Жюно. Молодая и старая гвардия остановились при оставленном нами 24-го числа редуте, имев оный между линиями.
Князь Багратион, видя совершенное превосходство сил неприятеля, приказал немедленно следовать к себе от 3-го корпуса 3-й пехотной дивизии под командой генерал-лейтенанта Коновницына и сверх того сблизил из резерва 2-ю кирасирскую дивизию, поставя оную левее деревни Семеновское. По повелению главнокомандующего князя Голенищева-Кутузова вскоре пришли в подкрепление князю Багратиону три полка 1-й кирасирской дивизии под командой генерал-майора Бороздина 2-го и восемь орудий гвардейской артиллерии с полковником Козеном, которые стали за 2-й кирасирской дивизией. Вслед за кирасирами главнокомандующий отрядил лейб-гвардии Измайловский и Литовский полки с батарейными ротами его высочества и графа Аракчеева, приказав генерал-квартирмейстеру Толю поспешно перевести с правого на левое крыло армии весь 2-й пехотный корпус генерал-лейтенанта Багговута. Левее наше крыло до прибытия 2-го корпуса усилено было из резерва многочисленной артиллерией. Такое соединение сил на одном пункте предвещало кровопролитнейший бой. Вскоре после сего неприятель вышел из лесу многочисленными пехотными колоннами, из 4,5 и 10-й дивизий состоявшими, в сопровождении кавалерии и артиллерии, повел атаку на наши батареи. Артиллерия и пехота наша, выждав хладнокровно неприятеля на ближайший картечный выстрел, открыли по нему сильный огонь. Поражение неприятельских колонн не остановило их стремление, они бросились в интервалы между батарей в намерении взять в тыл оные, но сводные гренадерские батальоны, сомкнутые в колонны и подкрепленные полками 27-й дивизии, ударив в штыки на неприятеля, почти вконец его истребили. При сем случае много содействовали полки 2-й кирасирской дивизии. Генерал-майор граф Воронцов, получив жестокую рану, принужден был оставить место сражения.
Между тем неприятель с батарей, около села Бородина расположенных, открыл огонь по всему фронту нашей линии, но превосходство позиции, нами занимаемой, доставляло батареям нашим удобность неоднократно заставлять молчать неприятельскую артиллерию. Французские дивизии Морана и Жерара, прикомандированные в сей день к корпусу вице-короля Итальянского, и дивизия генерала Брусье, перешедшие на правый берег реки Колочи, вступили в перестрелку с егерями 26-й и 12-й дивизий, занимавшими кустарник, перед позицией нашей находящийся.
Корпус князя Понятовского, продолжавший движение свое по старой Смоленской дороге, показавшись, наконец, перед деревней Утицы, занял оную в непродолжительном времени. Потом вышел на равнину, невзирая на жестокой огонь нашей артиллерии, повел атаку на 1-ю гренадерскую дивизию, которая, однако, принудила его к отступлению; неприятель, подкрепленный новыми силами, принудил генерал-лейтенанта Тучкова 1-го отступить по дороге немного назад и занять на высотах выгодную позицию под прикрытием устроенных батарей, наносивших чувствительный вред неприятелю. Французы, заметя важность сих высот, повелевающих всею окружностью, овладев коими легко можно было взять во фланг левое наше крыло и отнять способы держаться на Смоленской дороге, поставили против оных батарею о 40 орудиях и, усилясь новыми войсками, повели атаку сомкнутыми колоннами, направляясь более на батарею, поставленную нами на левом фланге гренадерской дивизии, имевшей в подкрепление полки Санкт-Петербургский и Екатеринославский. Жестокий огонь артиллерии и пехоты нашей не мог остановить стремление неприятеля, который, успев овладеть высотой, продолжал движение свое в левый фланг и тыл гренадерской дивизии. Генерал-лейтенант Тучков 1-й, став в голове Павловского гренадерского полка, приказал в то же время подошедшему из 2-го корпуса генерал-лейтенанту Олсуфьеву с полками Вильманстрандским и Белозерским ударить в штыки неприятеля. Полки Санкт-Петербургский и Екатеринославский, подкрепленные полками лейб-гренадерским и графа Аракчеева, под командой генерал-майора графа Строганова, опрокинув со своей стороны неприятеля, овладели вскоре высотой, покрытой неприятельскими трупами, и поспешно устроили на оной батарею из шести орудий батарейных. Урон, понесенный неприятелем, заставил его отступить на хороший пушечный выстрел и ограничиться одной стрельбой из своих батарей. При сем случае генерал-лейтенант Тучков 1-й, будучи смертельно ранен, должен был сдать команду генерал-лейтенанту Олсуфьеву.
В 9 часов неприятель, усилясь 2-й дивизией генерала Фриана против укреплений, пред деревней Семеновское расположенных, решился вновь атаковать оные. Многократные атаки его были с успехом отражаемы, причем много содействовал генерал-майор Дорохов с гусарскими полками: Сумским и Мариупольским, драгунскими: Курляндским и Оренбургским, посланными генералом Барклаем де Толли в подкрепление левого крыла армии. Наконец, в 10 часов удалось неприятелю овладеть не только нашими тремя [флешами], с коих мы не успели свезти орудий, но и деревней Семеновское. Сею выгодою не мог он воспользоваться, ибо гренадерские полки: Киевский, Астраханский, Сибирский и Московский, под командой генерал-майора Бороздина 1-го, бросившись в штыки, сбили неприятеля на всех пунктах и прогнали до самого леса с большим для него уроном. При сем отважном действии пожертвовали и мы многими храбрыми офицерами и нижними чинами.
Генерал-майор принц Мекленбургский Карл ранен, Московского гренадерского полка полковник Шатилов получил смертельную рану, Астраханского полковник Буксгевден, несмотря на полученные им три тяжелые раны, пошел еще вперед и пал мертв на батарее со многими другими храбрыми офицерами. Хотя потеря неприятеля была несравненно значительнее нашей, однако же сие нимало не остановило его усилий. Новые колонны пехоты, подкрепленные кавалерией Нансути и Латур-Мобура, бросившись на батареи наши, овладели оными. Генерал-лейтенант Коновницын, не дав неприятелю утвердиться, стремительно атаковал его с 3-й пехотной дивизией и мгновенно отбил взятые у нас батареи. При сем случае убит генерал-майор Тучков 4-й; ранены: полковники Манахтин (который потом от ран умер), Дризен и Ушаков. Пораженный неприятель должен был отступить в беспорядке к лесу, потеряв убитыми начальника Главного штаба генерала Ромефа, находившегося при корпусе маршала Даву, который при сем случае сам был ранен.
После сей неудачи часть корпуса маршала Жюно, приняв вправо и войдя в связь с войсками князя Понятовского, решилась обойти наши батареи и между тем отрезать 1-ю гренадерскую дивизию от левого фланга князя Багратиона. Едва лишь показались они из леса, как генерал-лейтенант князь Голицын с кирасирскими полками, имея в подкрепление и подошедшую из 2-го корпуса с принцем Евгением Вюртембергским 4-ю пехотную дивизию, атаковал головы сих колонн и, рассеяв оные, прогнал обратно в лес. Предпринимаемые после сего неприятелем атаки всегда были опрокидываемы нашей конницей и поражаемы конногвардейской артиллерией. Пехотные полки Брестский, Рязанский, Минский и Кременчугский в то же время истребили сильные неприятельские колонны, устремившиеся в левый фланг нашим кирасирским полкам.
В то же время против центральной нашей линии корпус вице-короля Итальянского после невероятных усилий против наших егерей 12-й и 26-й дивизий; овладел, наконец, кустарником, пред фронтом находившимся, подвигался вперед движениями генералов Морана и Брусье, имея в резерве дивизию Жерара, итальянскую гвардию и кавалерию генерала Груши, и, невзирая на смертоносный картечный огонь нашей артиллерии и стрелков, атаковал батарею. 26-я пехотная дивизия, сделав сильный отпор неприятелю, должна была, наконец, уступить превосходству его сил. Генерал-майоры граф Кутайсов и Ермолов, не дав неприятелю на батарее утвердиться, взяли батальон Уфимского пехотного полка и, устроив отступающих сколь можно скорее в колонны, подавая личный пример собою, ударили в штыки. В то же время по распоряжению генерал-лейтенанта Раевского 18-й егерский полк последовал за ними; полки 19-й и 40-й ударили в левый фланг; генерал-адъютант Васильчиков с некоторыми полками 12-й дивизии в правый фланг, а генерал-майор Паскевич быстрым движением с остальными полками сей дивизии зашел в тыл неприятелю. Таким образом, батарея во мгновение ока была опять во власти нашей. Подоспевший по приказанию генерала Барклая де Толли генерал-адъютант барон Корф с полками Сибирским и Иркутским поражал сильно бегущего неприятеля и в то же время расстроил резерв, на помощь к нему шедший. При сем случае вся высота и поле сражения покрылись телами неприятелей. Французский генерал Бонами, взятый на батарее, был один из неприятелей, получивший пощаду. С нашей стороны к общему сожалению всей армии, убит генерал-майор граф Кутайсов.
Неприятель, удвоив потом число артиллерии, открыл жестокий огонь по батарее и фронту нашему. Вскоре после сего генерал-майор Ермолов, получив рану в шею, должен был сдать команду генерал-майору Лихачеву, назначенному с 24-й пехотной дивизией на смену ослабевшей 26-й дивизии.
Около полудня уменьшился огонь с неприятельских батарей, находившихся против левого крыла нашей армии, но сие было для того, чтобы усилить его более против прежнего. Получив в подкрепление артиллерию со свежими войсками и соединив более 400 орудий против нашего левого крыла, неприятель начал вновь наступать густыми колоннами на наши флеши и вообще на фронт нашей линии. С нашей стороны соединенные более 300 орудий и сближенный резерв приготовились принять неприятеля. Сия минута представляла самую ужаснейшую картину - отчаянную борьбу и упорство с обеих сторон! Дабы развлечь силы неприятеля, главнокомандующий князь Голенищев-Кутузов в то же время приказал войсковому атаману Платову с казачьими полками и генерал-лейтенанту Уварову с 1-м кавалерийским корпусом, переправясь ниже села Бородина вброд через реку Колочу, немедленно атаковать левое крыло неприятельской армии; а генералу Милорадовичу с 4-м пехотным корпусом генерал-лейтенанта графа Остермана-Толстого и 2-м кавалерийским корпусом сблизиться к центру армии.
Неприятель, как выше сказано, соединив около 400 орудий почти на одном месте, производил ужасный огонь по линиям и батареям нашим, на что равным огнем с нашей стороны ответствовано было; потом повел атаку на наши [флеши] и линию многочисленными пехотными и кавалерийскими колоннами. Войска наши, дав подойти неприятелю, открыли по нему наижесточайший картечный и ружейный огонь. Несмотря на сие, он подвигался вперед. Тогда весь фронт наших колонн левого крыла двинулся в штыки, отчего произошел кровопролитнейший ручной бой.
Почти невозможно было различить своих: конный, пеший, артиллерист - все в жару сражения смешались1. Одни только резервы с обеих сторон оставались в некотором отдалении неподвижны, дабы на всякий случай иметь готовые войска в порядке. В сию ужасную минуту были тяжело ранены: генерал от инфантерии князь Багратион, начальник штаба его генерал-майор граф Сен-При и многие другие генералы, штаб- и обер-офицеры. Сей несчастный случай расстроил весьма удачное действие левого крыла нашего, до того имевшего поверхность над неприятелем. Отсутствие князя Багратиона, конечно, имело бы самые пагубные следствия, если бы до прибытия генерала от инфантерии Дохтурова не вступил временно в командование генерал-лейтенант Коновницын. Не менее того войска наши, в продолжение нескольких часов с мужеством защищавшие флеши, принуждены были, уступив многочисленному неприятелю, отойти к деревне Семеновское и занять высоты, на которых генерал-лейтенант Коновницын успел с невероятной скоростью устроить сильные батареи и тем остановить дальнейшее наступление французов.
После сего неприятель, невзирая на жестокой огонь нашей артиллерии, решился кавалерийскими корпусами генералов Нансути и Латур-Мобура непременно пробиться сквозь лейб-гвардии Измайловский и Литовский полки, примкнувшие к левому флангу 3-й пехотной дивизии. Намерение неприятеля в том состояло, чтобы, проникнув в тыл нашей армии, отрезать войска, действовавшие на старой Смоленской дороге под начальством генерал-лейтенанта Багговута. Но все неприятельские атаки были тщетны. При многократном отчаянном его нападении полки лейб-гвардии Измайловский и Литовский, построясь в каре и будучи окружены неприятелем, невзирая на сильный огонь, на них устремленный, и понесенную ими потерю, прибыли в наилучшем устройстве и тем заслужили себе неувядаемую славу. Три атаки неприятельских кирасир под командой генералов Сен-Жермена и Баланса были с твердостью отражены с большой для них потерей. При сем случае были с нашей стороны ранены: полковники Храповицкий, Козляинов, Мусин-Пушкин, Удом, подполковник Угрюмов и многие другие офицеры. Генерал-майор Кретов, несмотря на рану свою, с кирасирскими полками Екатеринославским и Орденским, довершил поражение неприятеля. Генерал-майор Бороздин 2-й с кирасирскими полками его и ее величества и Астраханским неоднократно истреблял неприятельскую кавалерию и пехоту, которая, наконец, не посмела показаться на сем пункте.
Наполеон, видя неудачные атаки войск своих на левый фланг наш и узнав, что левое крыло его угрожаемо сильной российской кавалерией, отрядил вице-короля Итальянского с итальянской гвардией на подкрепление оного и остановил между тем атаки на левое крыло наше, ограничиваясь одной перестрелкой и пушечной пальбой, главным же резервом, из молодой и старой гвардии состоявшим, потянулся влево к центральной нашей батарее, на кургане расположенной. Сие было около двух часов пополудни. Генерал от инфантерии Барклай де Толли, заметив таковое движение неприятеля, приказал 4-му пехотному корпусу генерал-лейтенанта графа Толстого, бывшему в резерве, общем с Преображенским и Семеновским полками, немедленно стать в первой линии на место 7-го корпуса, который в продолжение семи часов непрестанно сражался против корпуса Нея и части корпуса Жюно. За Преображенским и Семеновским полками поставлены были 2-й и 3-й кавалерийские корпуса, а за оными полки Кавалергардский и лейб-гвардии Конный. Сближение резервов с кор-де-баталией подвергло оные неприятельскому огню, чего избежать было невозможно, ибо неприятель усиливался ежеминутно против центра нашей линии. Вся его артиллерия, соединив огонь свой на центральную нашу батарею, состоявшую из 18-ти батарейных орудий и подкрепленную всей 24-й дивизией под командой генерал-майора Лихачева, производила наижесточайший огонь. Около трех часов пополудни неприятель, соединив кавалерийские корпуса Монбрена и Нансути, повел атаку на фронт нашей пехоты в намерении прорвать оный и взять в тыл нашу батарею, но храбрые полки 4-го корпуса, наиболее же Кексгольмский, Перновский и 33-й егерский, подпустив неприятеля на самое ближнее расстояние, открыли столь жестокий огонь, что неприятель не только был опрокинут, но и в большом расстройстве принужден был спасаться бегством, будучи преследуем полками 2-го и 3-го кавалерийских корпусов. Псковский драгунской полк под начальством полковника Засса, подкрепленный четырьмя орудиями гвардейской конной артиллерии под командой полковника князя Кудашева, гнал неприятельскую кавалерию до самой его пехоты, смешанной удачным действием нашей артиллерии. При сем случае французские генералы Коленкур и Монбрен были убиты. После сей неудачи неприятель начал было опять тянуться главными силами на левое крыло нашей армии, но успех, одержанный генерал-адъютантом Уваровым, опрокинувшим левое крыло неприятеля за речку Войну, побудил Наполеона остановить сие движение и обратить все свое внимание как на правое наше крыло, так и на центр нашей линии. Наполеон, хотевший испытать еше свое счастье, соединил кавалерийские корпуса Монбрена, Нансути и другие, составлявшие более 150 эскадронов, и, подкрепив их корпусами Нея, Жюно и частью корпуса вице-короля Итальянского, в сопровождении многочисленной артиллерии вновь атаковал центральную батарею нашу. Битва сделалась наикровопролитнейшей, и несколько колонн неприятельских были жертвой столь дерзкого предприятия. Невзирая на сие, Наполеон приказал молодой гвардии и польскому легиону Legion de la Vistule2 двинуться на подкрепление утомленных своих воинов и превосходством сил овладел, наконец, батареей, с коей, однако ж, успели мы свести большую часть артиллерии и податься немного назад на высоты, превышавшие оставленную нами батарею. Генерал-майор Лихачев, командовавший на батарее, невзирая на полученные им раны, подобно подчиненным своим искал смерти в рядах неприятельских, но неприятель, заметя в нем генерала и уважив отличное его мужество, предпочел полонить его. Кавалерия неприятельская по взятии сей батареи бросилась на пехоту 4-го корпуса и 7-й дивизии, но тут была встречена полками лейб-гвардии Кавалергардским и Конным под командой генерал-майора Шевича, которые, пройдя сквозь интервалы нашей пехоты, противостали превосходной в числе неприятельской кавалерии, пристановили ее предприятия; потом, будучи подкреплены полками 2-го и 3-го кавалерийских корпусов, неоднократными атаками опрокинули ее, наконец, совершенно и гнали до самой пехоты. При сем случае Кавалергардского полка полковник Левенвольде был убит, а с неприятельской стороны ранен генерал Груши.
Такое большое соединение сил неприятельских против центра нашего и значащие пожертвования его, наиболее кавалерией, не доставили ему ни малейшей выгоды, ибо, овладев центральной нашей батареей, не мог он подаваться вперед, будучи подвержен сильному огню наших батарей, устроенных генералом Милорадовичем по высотам на расстоянии картечного выстрела от оставленной нами батареи.
Около 6 часов пополудни от удачного действия нашей артиллерии, производившей огонь до самой ночи, умолкли неприятельские батареи по всей линии и главные силы его отступили в позицию, которую занимал он до начатия сражения. Около 9 часов неприятель овладел было деревней Семеновское, но лейб-гвардии Финляндский полк, во время сражения столь успешно действовавший, и тут натиском вытеснил неприятеля и удержал оную за собою. Село Бородино, деревня Утицы и кустарник, пред нашим фронтом находившийся, остались во власти неприятельских передовых войск, с которыми перестрелка продолжалась до глубокой ночи.
После сего кровопролитного сражения армия наша сохранила почти первую свою позицию. Великая убыль в людях и лошадях, оказавшаяся в полках, не позволяла более оставаться в столь обширной позиции, комплектными батальонами прежде занимаемой, что и побудило главнокомандующего князя Голенищева-Кутузова для соединения армии 27-го числа в 6 часов пополуночи оттянуть войска семь верст назад и занять высоты, близ города Можайска лежащие. Передовые посты и арьергард под командой генерала от кавалерии Платова оставались в сей день на позиции в виду неприятельской армии, и наконец, к вечеру отступили к Можайску, удержав город за собою.
По вернейшим известиям, к нам дошедшим, через показания пленных и по перехваченным письмам нескольких дней после сего сражения неприятель потерял убитыми 9, а ранеными 30 генералов3, более 1500 штаб- и обер-офицеров и до 50 000 рядовых. В числе убитых были генералы: Монбрен, Коленкур (брат бывшего при российском дворе посла), Компер, Плозонн, Ланабер, Марион, Гюар, Ромефи графЛепель; в числе раненых корпусные генералы: маршал Даву, Груши, Нансути, Латур-Мобур; дивизионные: Фриан, Рапп, Компан, Дессе, Лагуссе и многие другие; бригадный генерал Бонами и 10 пушек достались нам в руки. Потеря с нашей стороны убитыми и ранеными состоит из 25 000 человек, около 800 штаб- и обер-офицеров и 13 генералов, а именно, убиты: генерал-майоры граф Кутайсов и Тучков 4-й, ранены генерал от инфантерии князь Багратион, генерал-лейтенант Тучков 1-й (кои от ран и умерли); генерал-лейтенант князь Голицын 1-й, князь Горчаков 2-й; генерал-майоры: принц Мекленбургский Карл, граф Воронцов, граф Сен-При, Кретов, Бахметев 2-й,
Ермолов и Лихачев, захваченный в плен неприятелем, коему достались 13 орудий нашей артиллерии.
Сей день пребудет вечным памятником мужества и отличной храбрости российских войск, соревновавших в усердии одни перед другими. Все единодушно желали лучше погибнуть на месте сражения, нежели уступить оное неприятелю. Французская армия под предводительством императора Наполеона и с превосходившими силами не могла поколебать твердости духа и несравненных российских воинов, жертвовавших охотно жизнью за Государя и отечество.
Описание сражения при селе Бородине, бывшего 26 числа августа 1812 года, между российской императорской армией под предводительством генерала от инфантерии князя Голенищева-Кутузова и французской соединенной армией, состоявшей из войск всех держав Западной Европы, под предводительством императора Наполеона.
Отечественная война 1812 года.
Материалы ВУА Главного штаба. Т. XVI.
СПб., 1911. С. 107-119.
1Известно, что некоторые французские кавалеристы захвачены были в плен в наших гвардейских резервах. (Примеч. авт.)
2Легион Вислы (фр.).
3Многие французы называли баталию при Бородине: labataille desgeneraux — битвой генералов. (Примеч. авт.)
<< Назад Вперёд>>
