7.6. «Вогау и Ко» (Wogau & Co)
Вогау начали осуществлять коммерческие операции в России в 1840-х гг. и продолжали их вести вплоть до революции 1917 г. Торговый дом добился здесь блестящего успеха, с 1870-х гг. делая крупные инвестиции в российские промышленные предприятия, и играл существенную роль во внешней торговле России, особенно в операциях с такими товарами, как хлопок, чай и металлы. В 1875 г. им было основано отделение в Лондоне, которое занимало в Сити видное положение на протяжении последующих 50 лет и даже существует до сих пор, хотя лишь как тень прежней фирмы, под названием «Вогау—Брэмист» (Wogau—Brameast) [это компания по торговле потребительскими товарами, входящая сейчас в сферу влияния банковской группы Гиннеса Пита (Guinness Peat Banking Group)].
В 1882 г. компания объявила, что ее основной капитал достиг 1 млн. ф. ст., а прибыль за этот год составила 75 тыс. ф. ст. помимо дохода по 6%-ным долгам, вместе с которыми валовая прибыль исчислялась примерно в 135 тыс. ф. ст. Норма прибыли в 13,5% на вложенный капитал была значительно выше, чем средний показатель в российской промышленности. Поскольку совладельцы фирмы никогда не изымали из торгового дома капитал, помимо причитающегося им дохода, и использовали свой дивиденд для инвестиций за собственный счет, «Вогау и Ко» располагали значительными финансовыми ресурсами для расширения сферы влияния в российской экономике985.
В канун революции 1917 г. более 20 акционерных компаний с совокупным капиталом свыше 80 млн. руб. в той или иной мере находились под контролем торгового дома Вогау (см. Приложение II, таблицу 3): крупными пакетами акций этих компаний владели или сама фирма, или ее совладельцы и их многочисленные родственники.
На 1 сентября 1915 г. капитал торгового дома равнялся 41 млн. руб., и по этому показателю фирма Вогау являлась одной из крупнейших торгово-промышленных корпораций дореволюционной России986. Успех Вогау тем более примечателен, что он был достигнут без содействия на ранней стадии со стороны открывающей доступ к торговому кредиту родственной компании из Западной Европы. С другой стороны, в начале российской одиссеи у хозяев дела не было и собственных крупных капиталов. Основатель фирмы, немец из Франкфурта-на-Майне Филипп Макс фон Вогау (Philip Max von Wogau, 1807—1880), в досье Министерства торговли и промышленности на фирму характеризовался как «человек, прибывший в Россию без гроша в кармане»987. Получив коммерческое образование в своем родном городе и проработав несколько лет в Брюсселе, он приехал в 1829 г. в Москву без какого-либо капитала. Он принял российское подданство и устроился в торговый дом Глогау (Glogau), где поначалу служил почтальоном, а затем получил место клерка без права прокуры. Впоследствии Филипп Вогау приобрел ценный опыт в ситцепечатном деле, проработав некоторое время на подмосковной мануфактуре Людвига Рабенека (Ludwig Rabenek). В 1839 г. Филипп Вогау женился на дочери Рабенека, и этот брачный союз, как нередко бывает в бизнесе, стал отправной точкой деловой карьеры молодого предпринимателя.
В 1841 г., продолжая работать на фабрике тестя, он основал вместе с братом Теодором (Theodore) торговый дом для торговли индиго, другими красителями, а также потребительскими товарами, в том числе и чаем. Теодор скончался в 1848 г., оставив брата, которого в Москве к тому времени стали звать на русский манер Максимом Максимовичем, единственным владельцем фирмы988. В том году торговый дом «Вогау и Ко», по официальным данным, ввез в Россию товаров стоимостью 155,7 тыс. руб., а вывез на сумму 59,3 тыс. руб. через Петербург, Москву и Кяхту989. В 1858 г. партнером в торговый дом был принят ревельский коммерсант В. Д. Лютер (V. D. Luther), но соглашение с ним было расторгнуто в 1862 г. В тот период Вогау приняли участие в пароходной компании, действующей на линии Петербург—Гулль, но это предприятие оказалось недолговечным. После ухода Лютера из фирмы новым ее совладельцем стал другой брат основателя дела Карл Максимович Вогау (умер в 1870 г.), и после этого фирма сохраняла выраженный семейный характер вплоть до революции 1917 г.990 В канун Первой мировой войны пять совладельцев («полных товарищей») торгового дома, а именно М. М. Вогау (М. М. Wogau), Р. В. Герман (R. V. German), М. Ф. Марк (M. F. Mark), Г. М. Марк (Н. М. Mark) и В. Шумахер (W. Schumacher), являлись прямыми потомками основателя фирмы или родственниками Вогау по женской линии991.
В семейном бизнесе есть, помимо множества положительных сторон, и негативный аспект, который заключается в том, что талант и склонности сыновей не всегда соответствуют родительским. Однако сам факт стремительного роста коммерческой империи Вогау наводит на мысль, что торговому дому удалось избежать этой опасности. Важной чертой фамильного бизнеса Вогау была склонность членов семейства инвестировать свой капитал в предприятия торгового дома. Весьма велико было число родственников династии, не входивших в узкий круг совладельцев фирмы, но являвшихся вкладчиками торгового дома и владельцами акций предприятий, входивших в его сферу интересов. Данное обстоятельство фактически вело к превращению торгового дома в инвестиционную группу992. Так, из общего основного капитала Товарищества Московского сахарорафинадного завода в размере 1,6 млн. руб. торговый дом Вогау обладал пакетом акций на 400 тыс. руб., и еще бумагами на 320 тыс. руб. владели лично члены семейства993. В капитале самого торгового дома к 1914 г., помимо пяти полных совладельцев, участвовали 32 родственника клана, которые на правах вкладчиков внесли 12 млн. руб. из общей суммы в 41 млн. руб.
В объяснительной записке, составленной хозяевами фирмы в 1915 г. для передачи в правительственные инстанции, подчеркивалось, что основной капитал торгового дома был сформирован исключительно за счет личных взносов партнеров, но дополнительно пояснялось, что в распоряжении фирмы были также капиталы, принадлежащие родственникам основателя дела и бывшим служащим компании. Все эти участники по характеру их счетов являлись вкладчиками торгового дома, получавшими по своим вкладам 6% годовых, независимо от оборота и прибыли торгового дома994. В случае смерти партнера или вкладчика его наследники имели право забрать причитающуюся ему долю капитала из торгового дома, но в реальности родственники редко требовали такой выплаты. К концу 1915 г. членами клана Вогау было вложено в торговый дом свыше 14 млн. руб. Крупнейшим инвестором на сумму около 2 млн. руб. являлся Максим Максимович Вогау, сын Максима Карловича (ум. в 1895 г.), который при этом не имел склонности к коммерческой деятельности. По окончании курса гимназии в Москве, он отправился за границу для подготовки к научной карьере. Для членов семейного клана Вогау 6%-ный доход, гарантированный по их вкладам в торговый дом, был достаточно привлекателен, чтобы оставить свой капитал в семейном деле.
В интересах этого узкого круга торговый дом должен был получать такую прибыль, которая покрыла бы выплату 6% годовых и тем самым сохранила бы семейный характер капитала фирмы. Рост концерна Вогау свидетельствует о том, что он легко справлялся с этой задачей. В международной экономике он стал одним из самых динамичных предприятий. Оборот торгового дома с отметки менее 0,25 млн. руб. в 1848 г. вырос накануне Первой мировой войны до почти 200 млн. руб. Торговые операции фирмы в конечном итоге были разделены на 6 крупных отделов, а именно: 1) химические продукты, 2) строительные материалы, 3) чай, 4) сахар, 5) металлы, 6) хлопок.
Если принять за образец отдел по торговле металлами, о котором подробнее речь пойдет ниже, то надо признать, что отделами фирмы руководили опытные специалисты, и это являлось отличием от организации менеджмента в менее успешных агентствах торгового дома за границей.
Как и у Кнопов, рыночная стратегия Вогау в России предусматривала открытие кредитной линии в лондонском Сити. Торговый дом, стремясь развить свою торговлю, открыл филиалы в Петербурге и Лондоне в 1865 г. Он также постепенно создал сеть складов в крупных городах Российской империи, включая и Царство Польское995. Ему удалось также заручиться доверием солидных партнеров в Западной Европе. С начала 1880-х гг. «Вогау и Ко» пользовались кредитом в размере 40 тыс. ф. ст. в год у лондонских банкиров «Клейнворт и Ко» (Kleinwort & Co) под векселя, выписанные на фирму «Братья Ралли» (Ralli Bros.) в Лондоне и торговый дом «Пятаков и Молчанов» в Ханькоу996.
Накопление капитала первоначально происходило в сфере внешней торговли, особенно от импортных поставок. Затем Вогау перешли к внутренней торговле в России, продавая ввезенные товары и изделия промышленных предприятий, в которые начали инвестировать капиталы (см. Приложение 11, табл. 3). Как и другие известные торговые дома в России и за границей, они приступили и к банковским операциям.
Одним из первых товаров, реализацией которого занялся торговый дом, стали красители для тканей, в особенности индиго, получаемый через Англию, Францию и Голландию. Позднее красители стали выписываться непосредственно из Индии и Батавии. Затем «Вогау и Ко» занялись импортом из Англии хлорной извести и других химикатов. С 1880-х гг. торговый дом продавал на российском рынке соду производства компании «И. И. Любимов и Ко», предоставив ей кредит под залог товаров. От красителей и химикатов Вогау расширили сферу своих интересов до строительных материалов, заключив договор о комиссионной продаже изделий фабрики К. Х. Шмидта (Schmidt) в Риге — единственного в то время производителя цемента в России. Коммерческие отношения торгового дома с этой фирмой сложились таким образом, что Вогау не только предоставили ей кредит, но и впервые в своей истории приобрели пакет акций российского промышленного предприятия, став таким образом не только кредиторами, но и акционерами компании. Несмотря на финансовую помощь торгового дома, Шмидт оказался неспособен вести дела предприятия за собственный счет, и в 1875 г. была основана новая компания, в которой Вогау выступали вместе с группой московских инвесторов, таких как торговые фирмы «Вдова А. И. Катуар с сыновьями» «Петра Боткина сыновья», кондитерский фабрикант Н. А. Абрикосов и текстильный магнат К. Т. Солдатенков997. Как и Кнопы, Вогау весьма охотно шли на сотрудничество с русскими коммерсантами.
Торговля чаем долгое время была одним из основных объектов внимания торгового дома, но на ранней стадии своей истории он участвовал здесь в относительно скромных масштабах, поскольку не имел тогда значительного капитала, необходимого для чаеторговли. Тем не менее один из совладельцев фирмы в 1840-х гг. участвовал в чайной торговле через Кяхту, единственный в то время таможенный пост, откуда был разрешен ввоз чая в Россию998.
Чаеторговым операциям Вогау решительный импульс придало разрешение правительства с 1862 г. ввозить чай в страну по западной границе. Немецкое происхождение Вогау и имеющийся у них опыт коммерческих отношений с Западной Европой явились позитивными факторами для развития их бизнеса, а то обстоятельство, что владельцев фирмы в Западной Европе знали гораздо лучше, чем их русских конкурентов, облегчало торговому дому доступ к источникам кредита. В результате Вогау получили неоспоримое преимущество по сравнению с русскими фирмами в таком прибыльном и динамичном секторе российской экономики, как внешняя торговля. Торговый дом стал одной из первых российских компаний, покупавших крупные партии чая у лондонских брокеров.
Следующим шагом вслед за установлением торговых отношений с Лондоном стало косвенное участие в импорте чая из Китая999. В этой области торговый дом сотрудничал с фирмами И. С. Губкина и Н. Ф. Шубина, посылая своих представителей в Китай для контроля над закупкой, переработкой и погрузкой чая. В 1880-х гг. в Лондон был направлен русский служащий фирмы И. И. Жданов для наблюдения, по образцу представителей торгового дома в Китае, за тем, чтобы контракты заключались на поставку тех сортов чая, которые пользовались особым спросом на российском рынке.
Для финансирования растущей чаеторговли через Западную Европу требовался огромный кредит, который до 1895 г., по заявлению самого торгового дома, предоставляли по преимуществу такие банкирские дома Лондона, как «Фредерик Гут и Ко» (Frederick Huth & Co), «Дж. Шредер и Ко» (J. H. Schroeder & Co) и «Фрюлинг и Гошен» (Fruhling & Goschen). Как следует из документов банкирского дома «Клейнворт и Ко» (Kleinwort & Co), Вогау пользовались крупным кредитом и в этом финансовом учреждении1000.
В регионах, где возделывался чай, Вогау установили добрые отношения с такими респектабельными фирмами, как «Кейс и Ко» (Keys & Co) в Коломбо и Калькутте, «Макмикин и Ко» (MacMeakin & Co) в Батавии, а также в Китае с фирмой «Роберт Андерсон и Ко» (Robert Anderson & Co), равно как и с русскими домами «С. В. Литвинов и Ко» и «Молчанов, Печатное и Ко». На российском рынке торговый дом развил обширную оптовую торговлю чаем, в его московской конторе и на 11 складских пунктах в Сибири и Средней Азии1001 сбытом этого товара было занято около 250 служащих.
В 1890-х гг. характер чайной торговли стал меняться, поскольку оптовые фирмы были вынуждены заняться розничным сбытом и предпринимать широкие рекламные акции своей продукции. Почувствовав, что эта деятельность не вполне отвечает задачам основного бизнеса торгового дома, Вогау учредили в 1893 г. специальную торговую компанию «Караван», целью которой являлся как экспорт русского чая за границу, так и розничная торговля этим продуктом на внутреннем рынке. Можно предположить, что немецкое название торгового дома препятствовало расширению розничной продажи чая в России. Но в любом случае, к началу мировой войны «Караван» являлся огромной торговой компанией, в московской конторе которой было занято около 200 служащих, на 15 складах чая по всей территории Российской империи1002 — еще около 300 человек, и, кроме того, примерно 800 работников обслуживали три чаеразвесочных предприятия в Москве, Уфе и Одессе. Оборот «Каравана» достигал 30 млн. руб. в год. Судя по таможенной статистике кануна мировой войны, «Вогау и Ко» импортировали в Россию чая на сумму около 90 млн. руб., что составляло примерно 1/3 всего российского чайного импорта1003.
Поскольку торговля чаем была тесно связана с операциями с сахаром, Вогау включили в сферу своих интересов и эту отрасль. Толчком послужило назначение в 1870-х гг. одного из совладельцев торгового дома членом администрации по делам несостоятельного должника Александра Борисовского, владевшего сахарорафинадным заводом в Москве. Завод перешел к В. И. Пасбургу, который, в свою очередь, вскоре столкнулся с финансовыми трудностями. Вслед за этим фирма «Вогау и Ко» вновь заключила соглашение с московскими инвесторами, в первую очередь с фирмами Катуаров, Боткина, Абрикосова, Трапезникова, Солдатенкова, и в 1873 г. было учреждено Товарищество Московского сахарорафинадного завода. Позиции Вогау на российском рынке сахара были столь прочны, что, когда в 1893 г. случился неурожай сахарной свеклы, торговый дом наряду с Петербургским Международным банком был назначен правительственным комиссионером по закупке сахара за границей.
С 1860-х гг. Вогау начали операции с хлопком, импортируя в Россию преимущественно американский хлопок-сырец и английскую пряжу высоких номеров. Активность фирмы в этом секторе резко возросла в начале 1900-х гг., когда она стала официальным представителем в России английских хлопкоторговых фирм братьев Ралли (Ralli Bros.), Ливерпуль и Лондон, и Фредерика Зерга (Frederick Zerg), Ливерпуль1004. В большинстве случаев торговый дом действовал в этой области в качестве комиссионера по продажам, хотя осуществлял операции и за собственный счет. В 1913 г. и за первые 6 месяцев 1914 г. компания ввезла в Россию около 80 тыс. кип хлопка общей стоимость примерно 12 млн. руб. Это сырье доставлялось на прядильные фабрики Москвы и Иваново-Вознесенска.
Другой отраслью внешней торговли, где Вогау сумели проявить себя, стала торговля металлами. Интерес к этой отрасли у хозяев торгового дома пробудился в 1870 г., когда в связи со смертью владельца прекратила свою деятельность фирма Демонси (Demonsi). Вогау пригласили несколько бывших служащих этой фирмы в созданный отдел по торговле металлами, который, прежде всего, призван был заниматься внешней и внутренней торговлей медью, но импортировал также цинк, олово, никель и другие цветные металлы, которые в то время в России не добывались1005.
Учитывая готовность торгового дома предоставлять кредит внутренним производителям, изделия которых он реализовывал на российском рынке, и особенно принимая во внимание кредитные трансакции Вогау в чаеторговле, естественно было бы ожидать участия фирмы и в банковском секторе. В отчете Департамента торговли и мануфактур Министерства финансов за 1900 г. отмечалось, что фирма Вогау занимается не только внешней и внутренней торговлей, но также «курсовыми сделками, учетом векселей и банковскими операциями всех видов»1006. Этот факт владельцы торгового дома признали в составленном в 1916 г. ходатайстве в правительственные инстанции, хотя подчеркивали, что торговый дом играл весьма незначительную роль в руководстве банков1007. Тем не менее в конце XIX в. совладельцы торгового дома Отто М. Вогау (Otto М. Wogau) и Конрад К. Банза (Konrad К. Bansa) состояли членами правлений Московского Торгового и Московского Учетного коммерческих банков соответственно1008. Представителей «Вогау и Ко», с другой стороны, не было в правлении Русского для внешней торговли банка в Петербурге, хотя торговый дом состоял одним из учредителей этого кредитного заведения1009.
В действительности наиболее активны в банковской сфере Вогау были за пределами Российской империи, а именно в Соединенном Королевстве, предприниматели которого являлись основным источником финансирования российской внешней торговли. В 1865 г. Вогау направили Эрвина Шумахера (Irvin Schumacher), зятя Карла М. Вогау, в Лондон для наблюдения за ходом дел фирмы. В 1875 г. Шумахер стая полным совладельцем торгового дома и был назначен ответственным за операции фирмы в Лондоне1010. Эволюция лондонского отделения фирмы следовала образцам развития наиболее успешных коммерческих фирм Сити, которые прошли путь от чисто торговых корпораций до финансовых учреждений. Хозяева торгового дома «Вогау и Ко» утверждали, что к середине 1890-х гг. их фирма занимала такое положение в Лондоне, что могла вести дела независимо от местных банкиров и за собственный счет открывать рамбурсные кредиты по своим чаеторговым сделкам. Основной сферой ее деятельности вскоре стало открытие кредита и акцепт векселей, в особенности связанных с российской внешней торговлей. Позднее торговый дом принял активное участие в подписке на российские ценные бумаги. Другим развиваемым Вогау видом банковских операций стали рамбурсные кредиты для отдельных российских фирм. О размахе этих операций можно судить по тому факту, что после начала Первой мировой войны, когда в августе 1914 г. Банк Англии объявил мораторий на международные финансовые трансакции, лондонский филиал торгового дома представил переводных векселей (тратт) на сумму до 10 млн. руб. (1 млн. ф. ст.), что соответствовало уровню ведущих лондонских банкирских фирм, занятых этим видом торгового кредитования. Экспроприация активов торгового дома в России после революции, разумеется, нанесла серьезный удар по позициям фирмы в Великобритании. Тем не менее в 1928 г. капитал «Вогау и Ко» в Лондоне составлял 300 тыс. ф. ст., и, как отмечалось в отчете Банка Англии, совладельцы «могли довести его до 1 млн. ф. ст., если бы того пожелали»1011.
Суммируя причины успеха «Вогау и Ко», подчеркнем, что главным фактором процветания фирмы послужил высокий уровень предпринимательской подготовки партнеров и их готовность обосноваться в России и полностью посвятить себя семейному бизнесу; далее следует отметить долгосрочную концентрацию торгового дома на операциях на российском рынке, своевременное подключение к чайной торговле по западной границе России, способность хозяев установить тесные связи как с коллегами по торговле в России, так и с западными кредитными институтами, а также, последнее по счету, но не по значению, строго семейный характер фирмы и готовность членов разросшегося клана Вогау держать свои капиталы в фамильном предприятии. В то время как их соперники Кнопы придерживались стратегии расширения масштабов торговли за счет поставок для российской текстильной промышленности необходимых товаров (хлопка-сырца, пряжи и текстильного оборудования), Вогау стремились максимально диверсифицировать свой бизнес в России.
984 О торговом доме «Вогау и Ко» см.: Материалы по истории СССР. Т. VI. Документы по истории монополистического капитализма в России / Отв. ред. А.Л. Сидоров. М., 1959. С. 641—738; Amburger Е. Das Haus Wogau & Co und der Wogau-Konzern, 1840—1917 // Kieler Historische Studien, Russland und Deutschland. Stuttgart, 1987. Vol. 22. S. 171 — 192; Петров Ю.А. Немецкие предприниматели в дореволюционной Москве: торговый дом «Вогау и Ко» // Экономическая история: Ежегодник. 2000 / Отв. ред.: В.И. Бовыкин, Ю.А. Петров. М., 2001. С. 241-268.
985 BBBG. Customer Reference Book, Europe. No. 1. P. 49, Schumacher to Barings, 21/5/1883.
986 Из записки министра торговли и промышленности, представленной в Совет министров России, 10 сентября 1916 г. (Материалы по истории СССР. Т. VI. С. 677-697).
987 Российский государственный исторический архив (далее — РГИА). Ф. 23. Оп. 24. Д. 6. Л. 214.
988 Материалы по истории СССР. Т. VI. С. 661, 697 и сл.
989 Государственная внешняя торговля в разных ее видах на 1848 год. СПб., 1849. Таблица XLII.
990 Фамильные связи Вогау отчетливо прослеживаются по циркулярам из архива фирмы Брандта (Brandt Circulars. 1875—1876. P. 106; 1879-1881. P. 53; 1882-1884. P. 335; 1895-1896. P. 37, 60, 320; 1909—1910. P. 23; 1911 — 1912. P. 41). Зять M.M. Вогау Конрад Карлович Банза (Bansa, ум. в 1901 г.) вошел в состав служащих фирмы в 1873 г. Он был российский подданный, уроженец Петербурга. Зять и племянник Карла Вогау Мориц Филиппович Марк (Mark) в том же году стал совладельцем фирмы. Он родился в России, но в детстве был увезен родителями за границу, в связи с чем состоял в саксенкобургском подданстве. По достижении 20-летнего возраста он возвратился в Россию и принял российское подданство незадолго до начала Первой мировой войны. В 1879 г. партнерами фирмы стали двое сыновей основателя дела М.М. Вогау — Отто (Otto) и Гуго (Hugo) Максимовичи Вогау. Отто оставил фамильное предприятие в 1883 г., на его место был принят сын Карла М. Вогау Максим Карлович, российский подданный, остававшийся совладельцем фирмы до своей кончины в 1895 г. В 1896 г. состав совладельцев пополнили новые лица: Рудольф Васильевич Герман (Rudolph German), российский подданный, внук основателя фирмы М.М. Вогау, и Георгий Дмитриевич Рюхардт (Georg Ruechardt), германский подданный и зять К.М. Вогау. Рюхардт вышел из фирмы в 1906 г. В 1900 г. Гуго Марк (Hugo Mark), сын М.Ф. Марка и внук К.М. Вогау, стал еще одним совладельцем фирмы. Он родился в России, но принял российское подданство только вместе с отцом в 1914 г. В завершение этой очень краткой семейной хроники добавим, что лондонским отделением фирмы, открытым в 1875 г., руководил принявший британское подданство Эрвин Шумахер (Irvin Schumacher, ум. в 1914 г.), внук Карла Вогау, родившийся в княжестве Вальдек (Waldeck) в Германии. Сын Эрвина Шумахера Вальтер стал полным товарищем фирмы «Вогау и Ко» в 1912 г.
991 Материалы по истории СССР. Т. VI. С. 661—662, 697—698.
992 РГИА. Ф. 369. On. 1. Д. 28411. Л. 49—56 (опубл. в издании: Материалы по истории СССР. Т. VI. С. 677—697); Chapman S.D. British Based Investment Groups before 1914 // Economic History Review. 2nd Series. Vol. XXXVIII. No. 2 (1985). P. 230-251.
993 Материалы по истории СССР. Т. VI. С. 678.
994 6%-ная ставка утвердилась самое позднее с 1880-х гг.
995 Материалы по истории СССР. Т. VI. С. 701.
996 Kleinwort, Customer Reference Book. Vol. 442. 1882—1885. P. 65; Vol. 445. 1889-1892. P. 133; Vol. 140. 1902-1903. P. 13.
997 В 1880-х гг. Вогау по той же схеме контролировали Московское акционерное общество по производству цемента и строительных материалов. К тому времени группу учредителей пополнили У.Е. Торнтон (W.E. Thornton) и француз А.А. Лутрейль (AA. Lutreyl) (см. Приложение II, табл. 3).
998 См. главу 6, раздел 6.8.
999 Такого рода чаеторговля велась преимущественно морским путем.
1000 См. Приложение III, табл. 2.
1001 В Чите, Иркутске, Томске, Барнауле, Семипалатинске, Верном, Омске, Тюмени, Коканде и Намангане с весовым оборудованием, а также в Сретенске и Самарканде.
1002 В Петербурге, Астрахани, Баку, Казани, Одессе, Перми, Харькове, Нижнем Новгороде, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге, Уфе и Ташкенте.
1003 Гиндин И.Ф., Тарновский К.Н. История монополии Вогау // Материалы по истории СССР. Т. VI. С. 652—653.
1004 «Вогау и Ко» также импортировали индийский джут через фирму «Братья Ралли» (Ralli Bros.), Лондон.
1005 Об активности фирмы Вогау в области добычи минеральных ископаемых см. в: Петров Ю.А. Коммерческие банки Москвы. Конец XIX в. - 1914 г. С. 156-157.
1006 РГИА. Ф. 23. Оп. 11. Д. 909. Л. 1, 5-6.
1007 Материалы по истории СССР. Т. VI. С. 641—738.
1008 Голубев А.К. Русские банки: Справочные и статистические сведения. СПб., 1899. С. 48—49.
1009 BBGH. НС. 10.28.6., Jutting to Baring Bros., 28/1/1871.
1010 После смерти Эрвина Шумахера в 1914 г. в составе совладельцев фирмы его заменил сын Вальтер, избранный вице-председателем Русского отделения Лондонской торговой палаты (London Chamber of Commerce), а также директором правления Русской корпорации в Лондоне (Russian Corporation Ltd.). В ноябре 1917 г. Вальтер Шумахер взял фамилию Феннел (Fennel) и в апреле 1923 г. стал партнером банкирского дома «Гиннес, Махан и Ко» (Guinness, Mahan & Co). Две торговые компании из группы Гиннеса—Махана продолжают действовать по сей день под фирмой Вогау (University College, London. Huth Papers. Box 1. File No. R422).
1011 Bank of England. Discount Dept., Records by Permission of Guinness Peat successor to Guinness, Mahan.
<< Назад Вперёд>>
