Томская губерния на рубеже XIX-XX веков
Климатически Томская губерния не была однородной. Часть се севернее 60° параллели имела чрезвычайно суровый климат, состояла из лесов, горных кряжей и болотистой полосы тундры. Земледелие на таких землях вообще не могло существовать6. Весь север Томской губернии и Томского уезда занимал Нарымский край - низменный район, покрытый болотами, массой рек и озер, который фактически представлял собой пустыню с площадью в 200 тысяч квадратных верст и крайне низкой плотностью населения7. Климат южной части Томского уезда, а также Мариинского и Каинского уездов, расположенных южнее Нарымского края в таежной зоне, был уже заметно мягче, и это позволяло населению этих уездов относительно успешно заниматься возделыванием основных сельскохозяйственных культур. По широте Нарымский край соответствовал Вятской и Вологодской губерниям, но имел непродолжительный период вегетации, низкую годовую температуру но сравнению с местами той же широты Европейской России и обилие осадков, особенно в августе, на который приходилось вызревание хлебов8. Южную часть Томской губернии занимал Алтайский горный округ, который включат в себя Барнаульский, Бийский, Кузнецкий и Змеиногорский уезды, а также 5 южных волостей Томского уезда (Кайлинскую, Кривощековскую, Чаусскую, Ояшинскую и Тутальскую). В целом, по данным К. Оланьона, в районах Западной Сибири климат немногим отличался от климата восточной части Европейской России9.
Примечательно, что из 1 927 932 жителей губернии в городах в 1901 году проживало всего 135 100 человек10. Это свидетельствует о том, что Томская губерния в конце XIX в. обладала ярко выраженной аграрной специализацией, а основной контингент переселенцев составляли в XIX в. представители крестьянства. Неземледельческая колонизация Томской губернии имела гораздо более скромные размеры.
Средняя плотность населения по данным переписи 1897 года в Томской губернии не превышала 2,5 человека на кв. версту. Самым густонаселенным считался Барнаульский уезд (5,2 чел. на кв. версту), самым слабозаселенным – Томский уезд (1,1 чел. на кв. версту)11.
Факт слабой заселенности и Томской губернии, и Западной Сибири отмечали многие. Например, В.И. Ленин, проехав 1300 верст по Западной Сибири от Челябинска до Кривощекова, описал этот регион так: «...ни жилья, ни городов. Очень редки деревни, изредка лес, а то все степь»12.
Рассмотрим экономическое положение крестьянства в Томской губернии в конце XIX- начале XX веков. В Томской губернии конца XIX в. выделяется три формы крестьянского землевладения: хутор, заимка, община.
Хутора за Уралом впервые появились еще в середине XIX в. Сначала их было немного - всего 4. Но фаг появления в сибирских условиях этой формы ведения хозяйства эволюционным путем говорит о многом. К концу XIX в. наплыв переселенцев из Европейской России в губернию заметно усилился. Часть этих переселенцев прибыла из Западных губерний (Виленской, Полтавской, Киевской), то есть из тех районов страны, где подворно-хуторская форма землевладения уже доминировала над общинной. Такие переселенцы были больше привычны к индивидуально-подворным формам хозяйства, чем к общинно-коллективистским. Поэтому на заседании Комитета Сибирской железной дороги 8 декабря 1899 года было решено оказывать содействие переселенцам к выделу хуторских и подворных участков.
А 22 июня 1900 года были утверждены временные правила о подворном и хуторском устройстве на переселенческих участках в Сибири и Степном крае13. Но этим правилам расселение на хутора могло производиться лишь на заполненных переселенческих участках. Приговор об этом должен был быть составлен большинством в 2/3 домохозяев, имеющих право голоса. Размер хутора не должен был превышать 60 десятин14. Размежевание земли возлагалось на особых землемеров, состоявших на службе в Переселенческом Управлении. Они работали недолго: с 1903 по 1905 годы15. За этот короткий отрезок времени землемеры размежевали в Западной Сибири всего 2 участка16.
Издание временных правил 22 июня 1900 года совсем не означало переход правительства к хуторизации Сибири. На практике переселенцам из Западных губерний страны, ходатайствовавшим о разделе на хутора, обычно отказывали на том основании, что их участки полностью не заселены17. По сведениям А.А. Кофода. старожилы и переселенцы Томской губернии в конце XIX века начали кое-где разбивать свои земли на участки единоличного пользования18. Впрочем, частных землемерных организаций в конце XIX века в Томской губернии не было, а государственных землемеров, как уже отмечалось, было немного, поэтому хутора и отруба до 1906 г. не получили в Томской губернии широкого распространения.
Большее распространение получила другая форма индивидуального ведения хозяйства - заимка. И.А. Асалханов даже считает, что к началу XX века большая часть Западной Сибири находилась в фактическом владении крестьян на принципе заимочного пользования. Существовали постоянные и временные заимки. Заимки представляли собой поселения отдельных хозяев и очень часто находились на расстоянии в 20-30 верст от других поселений19. Заимщик фактически являлся полновластным хозяином земли: он не допускал никого пахать или обрабатывать входящую в состав его заимки землю, даже если сам ее в данное время и не эксплуатировал20.
На постоянных заимках находились постройки постоянного типа. Так, например, на заимке бийского мещанина Григория Казанцева имелось полное домообзаводство: жилой дом, изба, пригоны, пасека в 160 ульев и баня. Кроме того, при заимке была охраняемая роща, обнесенный поскотиной выгон и здесь же находилось землепользование - 8 десятин пашни, 20 десятин покоса и столько же выгона. Весь надел составлял 76 десятин с неразработанной площадью удобной земли, сосредоточенной в одном отрубе21. Временные заимки имели из построек легкие шалаши и носили сезонный характер. Например, на срок сезона покоса.
Владелец заимки имел право как на обрабатываемые, так и на впусте лежащие земли. Эти земли он мог передавать по наследству и сдавать в аренду. В зависимости от хозяйственной состоятельности крестьян заимки различались по размерам: 3-5 десятин посева у бедняков и 100 и более десятин у зажиточных крестьян22. Иногда даже можно было встретить заимки, не уступавшие по своим размерам иным помещичьим хозяйствам Европейской России. Так, например, заимка Дедковская Кузнецкого уезда имела в земельном наделе 500,05 десятин удобной земли и 30,40 десятин неудобной23. Крестьянин Минин владел также очень крупной заимкой в Алтайском округе. В его хозяйстве было 800 лошадей, 1000 баранов и до 1000 голов рогатого скота.
Подобные хозяйства, как отметил И.А. Асалханов, превращались в усадьбы «помещика с массой батраков при полном бесконтрольном пользовании массой свободных земель»24. Встречались и совсем небольшие заимки. Например, заимка Норша Мариинского уезда удобной земли имела 52,5 десятины, неудобной - 15,6 десятин, а в среднем на одну д.м.п. (д м.и. - душа мужского пола) приходилось по 10,5 десятин удобной земли. На заимке Новиковой на одну д.м.п. приходилось лишь 9,1 десятин удобной земли25.
Посевная площадь заимочника не всегда зависела от давности его водворения. Так, заимщик Поваренков прожил на заимке 14 лет, но сеял всего 4 десятины пшеницы и ржи и 2 десятины овса. Другой заимщик, ведущий хозяйство 11 лет имел запашки 4 десятины26.
В зависимости от качества земли крестьяне могли на своих заимках вести не только земледельческое, но и скотоводческое хозяйство. К примеру, крестьянин заимки Усть-Максиха Змеиногорского уезда имел в составе своего надела земли столь низкого качества, что урожаи хлебов на них бывали лишь случайные и заниматься чем-то иным, кроме скотоводства, на таких землях было невозможно. Некоторые из крестьян, ведущих на заимках скотоводческие хозяйства, содержали молочный скот, сепараторы, маслобойки и перерабатывали молоко в сливки и масло27. Подобные заимки фактически являлись прообразом будущих молочных ферм, прочно ориентированных на рынок.
А.А. Кауфман отмечал, что крупные заимщики вели свое хозяйство лучше, нежели представители бедной массы населения28. В Сибири заимки исторически возникли на основе захватной формы землепользования. Л.M. Горюшкин считает, что заимочно-захватная форма - это первая форма землепользования в Сибири, так как она соответствовала начальной стадии заселения того или иного района. Земля принадлежала крестьянину, пока он ее обрабатывал, а если бросят, то земля становилась «вольной»29. Третьей формой крестьянского землевладения в Томской губернии на рубеже XIX-XX вв. являлась община. Так же как и заимка, сибирская община возникла на основе захватного землепользования. Крестьянин селился, где хотел, и брал земли, сколько мог, рядом с ним потом селился другой крестьянин, потом третий и т.д. Такова картина захвата30. Позже таким путем образовывался поселок, который мог стать общиной.
До второй половины XIX в. община Сибири носила почти исключительно податной характер, а с этого времени она кое-где стала превращаться в поземельную31. В начале XX века в Томской губернии встречаются уже крупные и сложные общины. Так, например, деревни Большой Керлегеш и Малый Керлегеш Кузнецкого уезда составляли одно общество и сложную земельную общину. Они имели обособившееся пользование пашней и сенокосами, но выгон находился в общем пользовании обеих селений32. Примером очень сложной и крупной общины может служить одна из общин Кузнецкого уезда, когда в совместном владении деревень Лянино, Горностаево, Светлой, Шпатово, Чулымской и Широкой Курьей находилось 85 758 десятин удобной земли33. К концу XIX в. роль общины в губерниях Западной Сибири заметно усилилась. Это выразилось в ограничении захвата земли в тех или иных формах, а также в том, что в некоторых общинах стали вводиться переделы угодий.
Чаще всего производились переделы сенокосов, реже - пашен34. Сибирская община обладала рядом особенностей: переделы здесь производились намного реже, чем в Европейской России; переделы охватывали не все угодья, а лишь те, которых недоставало в данной местности и которые были наиболее ценными; переделы не сопровождались перемещением крестьян с обработанной земли35. Кроме того, в сибирских общинах отсутствовал принудительный севооборот. Все это давало больше свободы хозяйственной инициативе крестьян36. Но община не была структурой с раз и навсегда застывшими чертами. В начале XX века в связи с массовыми переселениями происходят некоторые изменения, меняющие облик сибирской общины. Например, такие характерные дня сибирской общины черты, как отсутствие частых переделов и чересполосицы, в связи с ростом переселений к 1917 году кое-где исчезли. В некоторых общинах переделы начали производиться не через 10-15 лет, как раньше, а через 3-5 лет37.
Законы экономического развития одни для всех, поэтому логика эволюции привела к тому, что сибирская община в процессе естественного развития потеряла некую специфичность и стала больше походить на общину Европейской России со всеми ее плюсами и минусами. Малая плотность населения в Томской губернии и обилие сельскохозяйственных угодий наложили определенный отпечаток на системы земледелия и методы ведения хозяйства. Гак, А.А. Кауфман38 в конце XIX в. отметил, что в Томской губернии господствует залежное хозяйство, когда производительные силы земли восстанавливаются не только обращением земли под перелог, но и оставлением ее после каждых 1-3 урожаев под пар. Разновидности этой системы крайне разнообразны: местами периоды обработки не превышали 6-7 лет для свежеподнятых целин и 4-5 лет для поднятых после более-менее продолжительного отдыха распаханых земель. Периоды отдыха земли доходили до 20-30 лет и более39.
Подобный способ ведения хозяйства Л.Г. Сухотина называет «залежно-паровой системой», которая появилась в Сибири во второй половине XIX в. и представляла собой промежуточный этап перехода от перелога к паровой системе. В условиях сибирского многоземелья залежно-паровая система превратилась из промежуточной в самостоятельную земледельческую систему40. Залежно-паровая система не была чем-то застывшим с раз и навсегда установившимися севооборотами. Напротив, сибирские порядки полеводства были необычайно изменчивыми. Они бесконечно варьировались не только по отдельным уездам, но даже в пределах одной и той же деревни, отличаясь различными севооборотами, сроками залежи и посевов.
В дальнейшем по мере заселения Томской губернии залежно-паровая система земледелия уступила место более совершенным методам обработки земли. На способ ведения хозяйства оказывала определенное влияние степень заселенности отдельных районов. В районах, где земельная теснота в конце XIX в. уже появилась, крестьянские хозяйства вынуждены были поневоле переходить к более совершенным способам обработки земли и ведения хозяйства. Там же, где плотность населения была невысока, земледельческие системы продолжали оставаться экстенсивными и архаичными. Даже владельцы индивидуальных хозяйств - заимок использовали те же экстенсивные способы обработки земли41.
Орудия труда сибирских крестьян (коса, соха, цеп) далеко уступали этим орудиям в Европейской России. До начала XX в. никто никогда в Сибири не принимал никаких мер для усовершенствования посевного зерна42.
В начале XX века в черноземной полосе почти повсеместно применялось навозное удобрение, иногда - улучшенные севообороты и передовая агротехника43. В Томской губернии мы ничего подобного отметить не можем. Избыток хороших земель диктовал за Уралом иные способы ведения хозяйства. Так, например, основная масса навоза на поля в качестве удобрений сибиряками не вывозилась, а скапливалась в течение многих лет во дворах, на улицах и около деревень. Глава Министерства земледелия и государственных имуществ (МЗиГИ) А.С. Ермолов утверждал даже, что в Сибири бывали случаи переноса селений на новые места только потому, что старые «кругом занавозились»44. Н.К. Шуман считал, что в Сибири население некультурное, оно унаследовало хозяйственные навыки, характеризуемые терминами дикость, неурегулированность, а в отношении полеводства - «пестрополье»45.
Н.М. Ядринцев отмечал, что экономическая жизнь за Уралом в целом находится на низкой ступени развития, пребывает в застое, а местами и деградирует46. При наличии природных богатств население без особого пруда удовлетворяло свои материальные нужды и было достаточно обеспеченным. Не имея стимулов, основная масса населения не стремилась к совершенствованию своих орудий труда и методов производства. Даже прибывавшие в конце XIX века в Западную Сибирь переселенцы, знакомые с более интенсивными способами хозяйствования, не только не влияли на методы ведения хозяйства старожилов, но даже сами повсеместно переходили к сибирской системе полеводства47.
И старожилы, и переселенцы вели хозяйство, носившее экстенсивный характер, которое развивалось на почве простора и многоземелья в совокупности со многими другими чисто местными условиями. Переселенцы, отзывавшиеся вначале презрительно о хозяйстве сибиряков и мечтавшие завести свои «российские» порядки, в конце концов усваивали сибирские приемы земледелия и только в мелочах иногда оставались верными старым привычкам48.
При таких методах ведения хозяйства средняя урожайность в Томской губернии, как и в Сибири в целом, не намного отличалась от урожаев в Европейской России. В 1901-1905 гг. урожайность пшеницы яровой в Сибири - 45 пудов с десятины, в Европейской России - 45 пудов; овса в Сибири - 47 пудов с десятины, в Европейской России - 49 пудов; ячменя в Сибири - 53 пуда с десятины, в Европейской России - 51 пуд49. Высокая урожайность в Томской губернии была обусловлена хорошим качеством почв, что неоднократно отмечали многие исследователи50.
Если же сравнить урожайность в Сибири и в некоторых западноевропейских странах, то отставание будет очень значительным. В 1900-1901 гг. средняя урожайность главных зерновых хлебов в Великобритании составляла 126 пудов с десятины, в Германии - 108 пудов с десятины, в Австро-Венгрии - 80 пудов с десятины51. Подобные сравнения очень ярко рисуют отсталость сибирской деревни от экономически ведущих держав, подчеркивая экстенсивный характер сибирского земледелия. В неурожайные годы средние сборы зерновых по Сибири были еще более низкими. Так, в 1898 году в Алтайском округе у переселенцев с. Шадрухи средний урожай пшеницы составил 21 пуд с десятины, в с. Лаптев Лог - 28 пудов с десятины52.
При экстенсивном земледелии в урожайности наблюдалась определенная цикличность: из 10 лет урожай бывал хорошим 3 года (по 100 пудов с 1 десятины), 4 года - средний урожай (60 пудов) и 3 года - худой урожай (около 20 пудов)53. Подобную цикличность мы можем проследить на примере Томской губернии, где неурожаи были в 1900-1902 гг.54 и в 1910-1911 гг.55 Впрочем, при экстенсивных способах хозяйствования колебания урожайности могли быть очень большими по 1убернии в один и тот же год в разных уездах. Так, в Алтайском округе Томской губернии в 1905 году наивысший показатель валового сбора пшеницы был 98 пудов с десятины (Кочковская волость, Барнаульский уезд), а наименьший - 16 пудов с десятины (Ново-Шульбинская волость, Змеиногорский уезд)56.
Правда, экстенсивность земледелия в различных районах Сибири была неодинаковой. В наиболее заселенных местах Каинского, Новониколаевского и Барнаульского уездов интенсификация крестьянских хозяйств была несколько выше, чем в других регионах Сибири. Здесь постепенно начинало внедряться трехполье с удобрениями полей57.
На рубеже XIX-XX вв. в способах хозяйствования крестьян Томской губернии происходят определенные положительные изменения. И в первую очередь это происходит благодаря проведению Сибирской железной дороги. Так, до постройки Сибирской железной дороги, которая в 1899 году была доведена до Иркутска, усовершенствованных сельскохозяйственных орудий труда было очень мало. Настолько мало, что статистическое исследование, проводившееся в 1897 году в Алтайском округе, их не регистрировало. Население пахало сабанами, сохами, жало серпами, косило литовками. С проведением железной дороги Сибирь стала наводняться фабричными железными плугами, жатками, косилками58.
Не последняя роль в распространении за Уралом усовершенствованных орудий и сельскохозяйственных машин принадлежала сельскохозяйственным складам Переселенческого Управления. Такие склады впервые появились за Уралом в 90-х годах XIX в., их было немного, и первоначально они находились в подчинении различных ведомств. К 1 марта 1898 года эти склады поступили под начало Переселенческого Управления, и на этот момент складов было всего 1159. Постепенно их число увеличилось и в 1904 году сельскохозяйственных складов в Сибири было уже 28, из которых 4 действовало в Томской губернии: Каинский, Томский, Новониколаевский и Барнаульский60. Общий торговый оборот всех складов Зауралья с 1898 по 1906 гг. составил 10 776 тысяч рублей61. Начиная с 1898 года по 1905 год ввоз усовершенствованного сельскохозяйственного инвентаря возрос в 7,5 раза. Несмотря на это увеличение, обеспеченность крестьянских хозяйств Томской губернии сельскохозяйственным инвентарем в начале XX века была крайне низка. В среднем по губернии в 1905 году на 1 000 хозяйств приходилось всего 2 сноповязалки, 21 сенокосилка и 24 конных молотилки (См.табл. 1).
Несмотря на то, что количество усовершенствованных орудий труда к 1906 году было, в Томской губернии небольшим, все же деятельность складов Переселенческого Управления имела большое значение для повышения уровня интенсификации крестьянских хозяйств. По данным Л.M. Горюшкина, прибыльность 1 десятины, обрабатываемой ручным трудом, была на 27 % ниже, чем при машинной обработке62. Наряду с применением машин в Сибири зарождалась агрономия. В 1894-1896 гг. в Акмолинской области, Томской, Тобольской и Иркутской губерниях появились правительственные агрономы, позднее возникли переселенческая экономическая организация, кооперативная агрономия и сельскохозяйственные общества.
Агрономическая деятельность этих организаций выражалась в устройстве зерноочистительных пунктов, организации опытных полей и участков, в подготовке на краткосрочных курсах и в школах специалистов по отдельным отраслям сельского хозяйства, в демонстрации улучшенных орудий и машин, проведении бесед и чтений на сельскохозяйственные темы. Правда, итоги деятельности этих организаций были к 1906 году незначительными, так как работа агрономов сковывалась отсутствием средств, не говоря уже о малочисленности самих агрономов63. Таким образом, несмотря на отдельные положительные явления в сфере улучшения агротехники, сельское хозяйство Томской губернии конца XIX - начала XX вв. продолжало оставаться экстенсивным. Вместе с тем экстенсивный характер развития и архаичные методы хозяйствования были лишь следствием многоземелья и низкой плотности населения в Томской губернии, как и в Сибири в целом.
Так, при захватном землепользовании был очень высок процент дворов, засевавших более 20 десятин, то есть зажиточных. Например, в Алтайском округе в конце XIX в. такой процент был равен 14,9, а в Иркутской губернии - 2364. Захватное землепользование привело к тому, что к началу массовых переселений в 1906 году на одну приписную душу мужского иола в среднем на казенных землях Томской губернии приходилось более 40 десятин пашни, в Енисейской губернии - 32 десятины65. Для сравнения: в центрально-черноземном районе России на одну душу мужского пола приходилось 2,9 десятины пашни, в Белорусском районе - 2,4 десятины66.
Можно сопоставить данные по обеспеченности пашней крестьян Сибири и других стран. Во Франции 84,7 % всех землевладельцев имели не свыше 10 гектаров земли, или 9,15 десятины каждый. В среднем эти 84,7 % землевладельцев имели по 2,4 десятины земли на хозяйство, при этом 38 % мелких землевладельцев Франции имели не более 0,9 десятины на хозяйство. По другим странам складывалась похожая ситуация: в Бельгии 65 % всех землевладельцев в начале XX в. имели не более 0,9 десятины на хозяйство, а в Дании 64,3% землевладельцев имели не свыше 0,55 гектара на семью67.
Некоторые сибирские крестьяне владели огромными хозяйствами, превосходившими иные помещичьи латифундии. Например, в Тобольской губернии у одного крестьянина было куплено имение в 2 066 десятин земли68. Подобные цифры говорят нам о серьезном дисбалансе в плане заселенности между центральными губерниями и Зауральем.
Кроме крестьянского землевладения в Томской губернии начала XX в. существовало и помещичье землевладение. Впрочем, в Азиатской России поместья не получили такого широкого распространения как в Европейской части. По данным А.А. Кауфмана, из всей огромной площади Сибири, составлявшей около 1200 миллионов десятин, на долю частного землевладения приходилось в 1899 году всего 524 тысячи десятин, что составляло 0,04 %. Из этой цифры 26 тысяч десятин приходилось на Томскую губернию, 284 тысячи - на Тобольскую, 16 тысяч десятин - на Приморскую область69.
Первые попытки введения в Сибири крупного частного землевладения относятся еще к XVII веку, когда земля давалась служилым людям. Были указы о передаче сибирских земель частным лицам (чиновникам, казакам) и в XVIII веке70. 31 марта 1860 года вышло положение о введении частной земельной собственности в Сибири через продажу в частные руки пустующих земель и раздачу земель в награду71. Для продажи в 1865 году было выделено 10 участков площадью 2475 десятин удобной земли из числа казенных оброчных статей Томского уезда. А всего по Западной Сибири было выделено 44 участка площадью в 44 250 десятин и 1 800 саженей удобной и неудобной земли. Но так как земли Западной Сибири, раздаваемые в пожалование, оставались без обработки, то было решено раздачу земель прекратить72. 21 марта 1869 года было утверждено положение Комитета Министров об отводе свободных казенных земель Западной Сибири в собственность отставным чиновникам и офицерам. Им могли отводиться участки, приносившие казне не более 2 000 рублей дохода.
Максимальный размер участка был определен в 150 десятин73. Итогом этих указов стало наличие очень небольшого числа частновладельческих хозяйств к концу XIX в. Начало XX в. было ознаменовано сразу двумя законами, касающимися дворянского землевладения. Первый из них от 23 июня 1900 г. «О переселении в Сибирь дворян-землепашцев». Согласно этому закону в Сибирь могли приезжать мелкие дворяне с незначительными финансовыми возможностями. От таких дворян в 1901-1905 гг. поступали тысячи заявлений с просьбой предоставить им хутора в Сибири. К концу 1916 года в Томской губернии 204 участка было занято потомственными дворянами, не имевшими на родине земли, и дворянами-землепашцами. Размеры этих участков колебались от 60 до 100 десятин удобной земли74.
Второй закон о «насаждении» в Сибири частного землевладения был утвержден 8 июня 1901 года75. Этот закон гласил, что правительство разрешает продаж} казенных земель с торгов, формально для всех желающих, кроме иностранцев и инородцев. До 1904 г. в Сибири было отведено 110 тысяч десятин „тля продажи частным лицам. Из них в Томской губернии - 5 тысяч десятин, в Тобольской - 47 тысяч десятин, в Енисейской - 37 тысяч десятин76. Закон 8 июня 1901 г. не был отменен до 1917 г., но практического применения не нашел. Отведенные в Сибири земли для частных владельцев до 1906 г. пустовали, после чего были переданы под колонизационный фонд в ведение Переселенческого Управления.
Следует отметить, что в Томской губернии земельные отношения на рубеже XIX-XX вв. не были урегулированы. Эта неурегулированность на практике выражалась в первую очередь в очень запутанных земельных отношениях внутри крестьянской среды. Много путаницы вносили сложные земельные общины, состоявшие из нескольких селений. Иногда границы таких сложных общин даже совпадали с границами волостей. В таких случаях общины так и назывались волостными77. Абсолютное большинство земель за Уралом не было к концу XIX в. обмежевано и определено по отношению к владельцу, поэтому эти земли считались вольными78.
Многие крестьяне, будучи приписанными к одному обществу, пользовались землями в селениях, принадлежащих другим обществам. Например, на 1 января 1901 г. в селе Буланихинском Бийского уезда таких домохозяев было 7. Крестьяне Д. Костенков и В. Сорокин также были формально приписаны к деревне Лучшевой Кузнецкого уезда, а имели дома, строения и вели хозяйство в других селениях79. Нередко неопределенность в принадлежности различных угодий двум или даже трем селениям приводила к бесконечным тяжбам и жалобам. Такая ситуация возникла в 1893 году в Бийском уезде, когда представители селений Буланиха и Плешкова сами обратились в Главное Управление Алтайского округа с просьбой выслать к ним межевого техника для указания границ землепользования. Похожий случай произошел в Змеиногорском уезде между землепользователями участка Бобровский, который был образован в 1880 году, и Нечупаевским сельским обществом.
Причина - отсутствие определенных границ между землепользователями. Конфликт был улажен после проведения землеустроительных работ по отграничению пользования обоих селений80. Кроме конфликтов и споров из-за земли, в крестьянском землепользовании Т.П. Прудникова выделяет такие отрицательные черты, как черезполосица, отсутствие отдельных видов угодий в крестьянских хозяйствах (леса, воды, сенокосов), а также неравномерность в пользовании наделов81.
Все эти негативные явления, а также ряд других важных причин социально-экономического и политического характера, обусловили начало правительством в конце XIX в. политики землеустройства местного населения в Сибири.
Землеустройство было самостоятельной реформой до 1906 года. В период столыпинских аграрных преобразований землеустройство старожилого и инородческого населения стало носить характер побочный и второстепенный, а кроме того, землеустройство было подчинено интересам переселенческой политики. Свое практическое оформление это подчинение нашло в том, что поземельное устройство государственных крестьян четырех сибирских губерний и Забайкальской области было передано в ведение Переселенческого Управления. К Переселенческому Управлению был причислен и весь личный состав чинов для составления и предъявления отводных записей82.
Таким образом, суть аграрного вопроса в Томской губернии на рубеже XIX-XX вв. можно определить так:
Во-первых, архаичные методы обработки земли, обусловленные наличием системы захватного землепользования и обилием свободных сельскохозяйственных угодий.
Во-вторых, запутанность земельных отношений между старожилами, инородцами, Кабинетом и казной, когда земли не были четко определены по отношению к своему владельцу. Помимо этого для Томской губернии была характерна слабая заселенность края, низкая плотность населения, неосвоенность значительной части природных ресурсов. Для Центра страны были характерны несколько иные проблемы. В Европейской России рост и уплотнение земледельческого населения сопровождались непропорционально малым ростом продуктивности хозяйственной площади. На 100 десятин обрабатываемой земли в Европейской России приходилось 136 человек, а урожайность главных зерновых с 1 десятины составляла всего 46 пудов. В Великобритании, для сравнения, на 100 десятин приходилось 79 крестьян, а урожай с 1 десятины был равен 126 пудам83. Таким образом, аграрный вопрос центра России сводился к вопросу о недостаточности средств существования, добываемых крестьянами84.
Экономическая характеристика Томской губернии не будет полной, если не затронуть вопрос о характере ее взаимоотношений с центром страны. В конце XIX века Томская губерния была одним из самых экономически развитых районов за Уралом. Общая площадь посевов в 1897 году в Томской губернии составляла 1 356 500 десятин. Для сравнения: в Тобольской - 1 167 300 десятин, в Енисейской - 304 500 десятин, в Иркутской - 347 200 десятин. Главными хлебопроизводящими регионами Зауралья были Томская и Тобольская губернии. Проследим объемы хлебных грузов из этих губерний в конце XIX - начале XX вв. В 1897 году из Зауралья хлебных грузов было вывезено 13,7 миллиона пудов85. В 1898 году по Сибирской железной дороге через Челябинск прошло более 16 миллионов пудов хлеба (из них 9 миллионов пудов - за границу, а около 7 миллионов пудов - на внутренние рынки)86.
В 1900 году Россия только на экспорт вывезла 418,8 миллиона пудов хлебных грузов. В том же году из Западной Сибири по железной дороге было вывезено 17 575 тысяч пудов хлебных грузов87. Таким образом, объем сибирского хлеба в общероссийском потоке хлебных грузов был очень незначителен и составлял лишь несколько процентов. В начале XX в. покупка и продажа хлеба в Сибири вообще была поставлена крайне неудовлетворительно. Скупка хлеба происходила совершенно случайно, так как не было развитой сети железных дорог, мелких бирж и зернохранилищ в торговых центрах88. Таким образом, можно констатировать, что внутренний зерновой рынок Томской губернии на рубеже XIX-XX вв. не был сформирован.
В конце XIX- начале XX вв. Западную Сибирь и, в частности, Томскую губернию охватил сильнейший неурожай. Насколько от него пострадало крестьянство Томской губернии, можно видеть из годового отчета начальника Алтайского округа за 1902 год, где приведены данные о собранных урожаях по округу за несколько лег. Так, с 1896 по 1899 год пшеницы в среднем с 1 десятины было собрано 67 пудов, в 1900 году 24 пуда ив 1901 году 24 пуда89. Неурожай привел к тому, что крестьяне большинства уездов Томской губернии были вынуждены сокращать посевные площади в 1901-1902 годах90. Дело дошло до того, что в 1901-1902 гг. правительство должно было даже ввозить хлеб в Сибирь извне. Например, в 1901 году было ввезено 7,3 миллиона пудов, в 1902 году - 10,3 миллиона пудов хлеба91. Эти данные доказывают, что уровень развития зернового хозяйства Томской губернии на рубеже XIX-XX вв. был невысок.
Экономика Томской губернии начала XX в. была представлена главным образом сельским хозяйством и горнодобывающими заводами Кабинета, расположенными на Алтае. Что касается промышленности, то деятельность заводов Алтайского Округа во второй половине XIX в. сильно снизилась92.
В.А. Скубневский, исследуя проблему развития Кабинетской промышленности Алтая на рубеже XIX-XX вв., пришел к выводу, что заводы Кабинета влачили жалкое существование. В 1893 году закрылось несколько сереброплавильных заводов, а другие, например Гурьевский, приносили убытки93.
В целом можно сказать, что отраслевая структура сибирской промышленности была характерна для отсталых в промышленном отношении областей.
Все вышеизложенные факты и цифры говорят нам об экономической отсталости Томской губернии. Интересен такой факт: в Сибирь в 1900 году всего было ввезено продукции на 72 миллиона рублей, а вывезено в том же году лишь на 60 миллионов рублей94. Показателен и другой факт: некоторые из сибирских губерний конца XIX в. не только не давали прибыль в казну Российской империи, но даже наоборот имели бюджетный дефицит! Например, по данным М. Боголепова, в 1904 году Томская губерния дала дефицит бюджета более чем в 28 миллионов рублей95. Это еще одно свидетельство экономической отсталости Томской губернии на рубеже XIX-XX вв.
Определенный интерес представляет для нас анализ структуры дохода по стране и место Томской губернии в этой структуре. В 1905 году общий доход по России определился более чем в два миллиарда рублей. Интересно, что 11 губерний и областей Сибири дали в казну лишь 3,8 % от этой суммы. Томская губерния одна из самых развитых за Уралом, дала в бюджет страны чуть более 18,6 миллиона рублей. Для сравнения: доход от Московской губернии в том же году был 138 миллионов рублей, от Санкт-Петербургской - 710 миллионов рублей. Интересно, что Томская губерния из 18,6 миллиона рублей уплаченных в казну почти 13,5 миллиона рублей дала от казенной продажи водки96. Тот факт, что почти 2/3 дохода составляли не налоги, не доходы от промышленности, сельского хозяйства или промыслов, а от винной монополии, очень показателен.
Этот факт подтверждает, что Томскую губернию конца XIX в. следует характеризовать как экономически отсталую окраину страны. Отсталость Томской губернии от Европейской России проявлялась в начале XX в. также в налоговой сфере. Несмотря на отмену в конце XIX в. подушной подати и введение оброчной подати, была высока доля натуральных повинностей97. Натуральные повинности были следствием географической удаленности и отсутствия путей сообщения98. Далеко не каждое крестьянское хозяйство было ориентировано на рынок, поэтому не всякий крестьянин мог платить налог деньгами. Это следствие неразвитости капиталистических отношений. Кредитно-финансовую сферу Томской губернии начала XX в. мы также можем охарактеризовать как слабо развитую. Так, до 1907 года в Томской губернии было всего 18 различных кредитно-финансовых учреждений99. Была неразвита и социальная инфраструктура. Например, сфера образования. Особенно плохо была обеспечена школами сельская местность. В селах Томской, Тобольской губерний и Акмолинской и Семипалатинской областей в 1894 году было всего 1157 школ. В среднем на каждую из начальных школ Западной Сибири в 1894 году приходилось 28,6 человека100. Следствием этого был крайне низкий уровень грамотности населения. По переписи 1897 года из числа населения России грамотных было 29,3 % мужчин и 13,1 % женщин, а за Уралом мужчин - 19,2 %, женщин - 5,1 %101.
Крайне низким был уровень медицинского обслуживания. В 1903 году на одного гражданского врача в сибирских губерниях в сельской местности приходилось от 10.980 до 72.320 человек, а средний врачебный участок имел радиус от 71 до 172 верст102. Таким образом, экономическое положение Томской губернии конца XIX - начала XX вв. может быть охарактеризовано как отсталое. Эта отсталость находила свое проявление в слабой заселенности края, низкой плотности населения, примитивных способах обработки земли в сельском хозяйстве. Развитие земледелия шло по экстенсивному пути, следствием чего являлись регулярные неурожаи. Кроме того, регионы, удаленные от железных дорог и торговых центров, вообще не были ориентированы на рынок, что тоже является признаком отсталости. Вследствие естественно-географических особенностей проблемы Томской губернии несколько отличались от проблем Центральных губерний. Так, для Азиатской России была характерна маленькая плотность и недостаток населения при избытке сельскохозяйственных угодий. В Европейской России, напротив, наблюдался переизбыток населения при острой нехватке земельных ресурсов. Наличие таких взаиморешаемых вопросов объективно должно было привести к смене аграрно-переселенческой политики в стране.
Экономическая отсталость Томской губернии была обусловлена причинами как объективного, так и субъективного характера. Томская губерния относилась к числу окраин, которые, по выражению В.И. Ленина, вследствие громадных расстояний и дурных путей сообщения были крайне слабо связаны в хозяйственном отношении с Центральной Россией103. С другой стороны, переселенческая политика правительства в XIX веке была поставлена неудовлетворительным образом и совершенно не соответствовала реальным нуждам Томской губернии. Необходима была смена аграрно-переселенческой концепции в целом. Новая аграрно-переселенческая концепция должна была включать в себя не только новую переселенческую политику, но и ряд мер для коренного преобразования сельского хозяйства, а также изменение аграрного законодательства страны.
При надлежащей постановке переселенческого дела и новой аграрной политике Томская губерния имела хорошие перспективы для развития сельского хозяйства и экономического подъема. Чтобы стимулировать экономическое развитие Томской губернии, необходимо было значительное вложение капитала, кроме того очень важно было сформировать рынок труда. То есть нужны были массовые переселения из Европейских губерний.
6 Григорьев В Значение поземельного устройства для населения Сибири // Сибирские вопросы. - 1906. -№2 -С.73.
7 Государственный архив Томской области (1'АТО). Ф 239. On. 1. Д.98а. Л. 19
8 Отрыганьев А. В. Краткое описание западной части Нарымского края. - СПб., 1910. - С. 13.
9 Оланьон К. Сибирь и ее экономическая будущность. - СПб., 1903. - С. 84.
10 Пронин В И Городское и сельское население Сибири в конце XIX - нач. XX в. // Город и деревня Сибири в досоветский период. - Новосибирск, 1984 - С.90-91
11 Азиатская Россия. - Т.1. - СПб., 1914. - С.88.
12 Ленин В.И. Поли, собр. соч - Т.55. - С 23.
13 См. Седых Г. / Земля Кузнецкая - история Сибири. / Г. Седых, В. Сергиенко, С. Тивяков - Кемерово, 1997.-С.41, 83.
14 Корнеева Г А. Временные правила 22 июня 1900 г. об образовании для переселенцев подворных и хуторских участков // Влияние переселений на социально-экономическое развитие Сибири в эпоху капитализма. - Новосибирск, 1991. - С.85-86.
15 Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф 391. Оп.5. Д.882. Л.139.
16 Минжуренко А.В Внутринадельное межевание в переселенческих поселках Западной Сибири в годы столыпинской аграрной реформы // Аграрные отношения и земельная политика царизма в Сибири (кон.XIX в. - 1917 г.). - Красноярск, 1982. - С.42.
17 Корнеева А Г. Указ. соч. - С.86.
18 РГИА. Ф.391 Оп.5. Д.882. Л.138.
19 Асалханов И.А. Сельское хозяйство Сибири кон. XIX - нач. XX вв. - Новосибирск, 1975. - С. 31; Седых Г., Сергиенко В., Тивяков С. Указ. соч. - С.47.
20 Тюкавкин В Г. Сибирская деревня накануне Октября. - Иркутск, 1966. - С.88.
21 Центр хранения архивного фонда Алтайского края (ЦХАФ АК). Ф.Д-65. Oп. I. Д.227. Л.49.
22 Горюшкин Л.М. / Опыт народной агрономии в Сибири. / Л.М. Горюшкин, Г А. Бочанова, Г.А Ноздрин - Новосибирск, 1993. - С.ЗЗ.
23 ЦХАФ АК. Ф.Д-210. Оп.1. Д.69. Л.32.
24 Асалханов И Л. Указ. соч. - С.31.
25 Государственный архив Кемеровской области (ГАКО). Ф.Д-62. Оп.1. Д.9. Л.65, Д.8 Л. 12.
26 Всеподданнейший отчет статс-секретаря Куломзина по поездке в Сибирь для ознакомления с положением переселенческого дела. - СПб., 1896. - С. 149-152.
27 ЦХАФ АК. Ф.Д-29. Оп.1. Д404. Л. 17, Ф.Д-194. Оп.1. Д.24. Л.27.
28 Кауфман А. А Община. Переселение. Статистика. - М., 1915. - С. 155-156.
29 Горюшкин Л.М., Бочанова Г.А., Ноздрин ГА Указ. соч. - С.32-33.
30 Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне... - С.91.
31 Азиатская Россия. - Т.1. - С.558.
32 ГАКО Ф.Д-9. Оп.1. Д. 19 Л.34.
33 ЦХАФ АК. Ф.Д-4. Оп.1. Д.2853. Л.4.
34 Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне... - С.92, 94.
35 История Сибири. - Т.3. - С. 199.
36 Горюшкин Л.М. Общее и особенное в аграрном развитии Сибири в конце XIX - начале XX вв. - Новосибирск, 1990. - С.24.
37 Горюшкин Л.М Социально-экономические предпосылки социалистической революции в сибирской деревне. - Новосибирск, 1962. - С.29.
38 Кауфман Александр Аркадьевич (1864 - 1919). Русский экономист и статистик, один из организаторов и лидеров партии кадетов. В 1887-1906 служил в Министерстве земледелия и государственного имущества Собрал обширный материал по экономике крестьянских хозяйств в Сибири.
39 Кауфман А. А К вопросу о влиянии переселенческого элемента на развитие сельского хозяйства и общинной жизни в Западной Сибири // Труды Императорского Вольного экономического общества. - 1891 - № 4. - С. 18.
40 Сухотина Л.Г. Системы земледелия в крестьянском хозяйстве Томской губернии второй половины XIX в. // Экономическое и общественно-политическое развитие Сибири в 1861-1917. - Новосибирск, 1965. - С.64.
41 Кауфман А.А. Община. Переселение. Статистика... - С. 156.
42 Кауфман А.А. Влияние переселенческого элемента на развитие сельского хозяйства и общинной жизни в Сибири // Северный вестник. - 1891. - №4. - С.28.
43 Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне... - С. 19-20.
44 Цит. по: Зверев В.А. Экологические аспекты культуры и образа жизни крестьянства Сибири эпохи капитализма // Развитие культуры сибирской деревни. - Новосибирск, 1986. С.82.
45 Шуман Н.К. К вопросу о землеусгройстве и колонизации Сибири // Вопросы колонизации. - 1907. - № 1.- С.11.
46 Коржавин В К Н.М. Ядринцев об экономическом и политическом положении Сибири второй половины XIX в. // Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири. - Новосибирск, 1976.-С.69.
47 Кауфман А.А. Влияние переселенческого элемента .. - С.45.
48 ГАТО. Ф 239 Оп.1. Д 98а. Л.23.
49 История Сибири. - Т.З. -С.201.
50 Головачев П.М. Экономическая география Сибири. - М, 1914. - С. 12; Шунков В.И. Очерки по истории земледелия Сибири. - М., 1956 - С 92.
51 Огановский Н. Закономерность аграрной эволюции. Т.З. Обновление земледельческой России и аграрная политика. Вып. Население. Переселенческий вопрос -Саратов, 1914. - С.9.
52 ЦХАФ АК. Ф.Д-4. Оп.1. Д.50. ЛЛ.5, 29.
53 Зверев В.А. Экологические аспекты культуры... - С.75.
54 РГИА. Ф. 1282. Оп.З. Д.552. ЛЛ. 107-108.
55 Там же. Ф.1291. Оп 131. Д 194. Л.127.
56 Сельскохозяйственный обзор Алтайского Округа за 1905 год. - Барнаул, 1908. - С.14.
57 Горюшкин Л.М. Социально-экономические предпосылки... - С.34-35.
58 Новости в хозяйстве Томских крестьян // Сибирские вопросы. - 1907 - № 6 - С 18
59 РГИА Ф. 1276. Оп 4. Д.844. Л.353.
60 Алтайский Б. Судьбы переселенческих складов в Сибири//Сибирские вопросы. - 1907.- Л 2 32. - С. 10.
61 Рахманов В. Сельско-хозяйственные склады Переселенческого Управления // Вопросы колонизации. - 1908. - >2 2-3. - С.267.
62 Горюшкин Л.М. Социально-экономические предпосылки... - С.75.
63 История Сибири. - Т.З. - С.201.
64 Огановский Н. Закономерность аграрной эволюции. Ч. 1. - Саратов, 1909. - С.234.
65 Казарезов В В. П.А. Столыпин: история и современность. - Новосибирск, 1991. - С.90.
66 Горюшкин Л.M., Бочанова Г.А., Ноздрин Г.А. Указ. соч. - С.32.
67 Кауфман А. А.. Община Переселение. Статистика... - С 177.
68 Дубровский С. М. Сельское хозяйство и крестьянство России в период империализма. - 1975 - С.92
69 Кауфман А.А. Земельный вопрос и переселение // Сибирь, ее современное состояние и ее нужды.-СПб., 1908.- С 80.
70 Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне... - С.40.
71 ПСЗРИ, II, Т XXXV Отделение 1. - СПб., 1862. Ст. 35653.
72 ПСЗРИ, II, T.XLIII. Отделение 2. - СПб., 1873. Ст. 46143.
73 ПСЗРИ, II, T.XLIV. Отделение 1. - СПб., 1873. Ст. 46877.
74 Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне... - С.51.
75 ПСЗРИ, III, Т.XXI. Отделение 1. - СПб., 1903. Ст. 20338.
76 Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне... - С.49-50.
77 Егоров В.М. Поземельное устройство крестьян и инородцев в Сибири. - СПб., 1909 - С. 16
78 Худяков В.II. К вопросу о собственности на землю в Сибири в XIX в. // Экономические и социальные проблемы истории Сибири. - Томск, 1984. - С.53.
79 ЦХАФ АК Ф Д-183. Оп.1. Д.5. ЛЛ.61-62; ГАКО Ф.Д-9. Оп.1. Д 20. ЛЛ.26-28.
80 ЦХАФ АК Ф. Д-183. Оп.1. Д.5. Л.474, ГАТО. Ф.З. Оп.45. Д.885. Л.1.
81 Прудникова Т.П. Подготовка землеустроительного законодательства для Западной Сибири (60-90-е годы XIX века): доклад на итоговой научной конференции профессорско-преподавательского состава. - Новосибирск, 1967. - С.9.
82 Переселение и землеустройство за Уралом в 1906-1910 гг. Отчет по переселению и землеустройству за 1910 г.- СПб., 1911.- С. 13.
83 Огановский Н. Закономерность аграрной эволюции. Т.III... - С.8-10.
84 Огановский Н. Революция наоборот (разрушение общины). - Пг., 1917. - С.5.
85 Асалханов И.А. Указ. соч. - С. 104; Соболев М. Пути сообщения в Сибири // Сибирь, ее современное состояние и нужды. - СПб., 1908. - С.26.
86 Алтайский Б. Челябинский перелом // Сибирские вопросы. - 1907. - № 34. - С.20.
87 Китанина Т.М. Хлебная торговля в России 1875-1914 гг.-Л., 1978.-С. 161.
88 Шорников М М. Большевики. Сибири в борьбе за победу Октябрьской революции. - Новосибирск, 1963. - С.122. Сибирская жизнь. - 1908. - 17 июня.
89 ЦХАФ АК. Ф.Д-4. Оп.1. Д. 224. JI. 151.
90 РГИА Ф. 1282. Оп.З. Д.552. ЛЛ.307-108.
91 Пронин В.И. Вывозная хлебная торговля Сибири в конце XIX - начале XX вв. // Хозяйственное освоение Сибири. Вопросы истории. - Томск, 1994. - С.86-87.
92 Мелких A.M. Из экономической жизни Западной Сибири. - М., 1912. - С.35.
93 Скубневский В.А. Промышленность Алтая в период империализма // Вопросы истории дореволюционной Сибири. - Томск, 1983. - С.86-87.
94 Колотилов П. Эволюция рынков Сибири // Сибирские вопросы. - 1907. - № 27. - С.27.
95 Боголепов М Финансовые отношения Сибири и Европейской России // Сибирские вопросы. - 1906. - № 2. - С.7.
96 Скалозубов Н. Сибирь и государственные доходы // Сибирские вопросы - 1907. - № 18. - С.6-10.
97 Храмков А.А Податное положение крестьянства Томской губернии накануне 1917 г. //Вопросы аграрной истории Урала и Западной Сибири. - Курган, 1971. - С.465.
98 Фадеев А.В. Прения // Особенности аграрного строя России в период империализма. - М., 1962.-С 279.
99 Азиатская Россия. - Т.2. - СПб., 1914. - С.451.
100 Зверева К.Е. Деревенская школа и нужды агротехнической подготовки крестьянства Сибири (конец XIX - начало XX в.) // Земледельческое и промысловое освоение Сибири XVII – начало XX вв - Новосибирск, 1985. - С.115.
101 Азиатская Россия. - Т.1... С.258.
102 Зверев В А Особенности естественного движения городского и сельского населения Сибири (конец XIX - начало XX в.) // Город и деревня Сибири в досоветский период. - Новосибирск, 1984.-С. 110.
103 Ленин В.И. Развитие капитализма в России //Поли. собр. соч. - Т.З. - С.596.
<< Назад Вперёд>>
