О достоверности итогов писцов и подсчётов исследователей количества дворов в переписных книгах XVII в.
Единого учета посадского, и тем более городского, населения в XVII в. не было. Посадские люди (т.е. члены тяглой посадской общины) регистрировались во время подворных переписей всего населения в 1646-1647 и 1678-1679 гг. Кроме того, в 1649-1652 гг. проводилась приписка к посадским общинам торгово-промышленного населения, результаты которой были зафиксированы в «строельных» книгах388. Остальное население - служилые люди и лица прочих сословий: крестьяне, государевы каменщики, монастырские ремесленники и т. п. (которых я буду далее называть для краткости «прочие») - заносилось в переписные книги очень неполно. Служилые люди и все боеспособное население («люди с боем») регистрировались ежегодно в специальных списках.
Основным источником численности и размещения посадского населения России в XVII - начале XVIII в. являются подворные переписи 1646, 1678, 1710 и 1715 гг. и подушная перепись и ее 1 ревизия 1719-1727 гг. с уточненными к 1738 г. итогами. Организация их была одинаковой. В города рассылались писцы, которые должны были собирать при подворных переписях у руководителей посадских общин сведения («сказки») о количестве дворов с именами мужчин, включая детей, а по ревизии - у мужчин, и проверять их на месте. Практически проверку писцы осуществляли далеко не всегда, а поскольку сумма налогов зависела от числа дворов и душ (при ревизии), дворы объединяли, а души утаивали. Объединение дворов повышало среднюю численность людей на двор. Впрочем, в городах это было сложно сделать, поэтому величиной утайки дворов можно пренебречь.
Подобные переписи в этот период проводились и в западноевропейских странах, так что в этом отношении Россия от них не отставала. Рассмотрим некоторые из них.
В Англии от конца XVII в. сохранились данные налогового учета. Наиболее полные, за 1689 г., были обработаны в 1696 г. Г. Кингом, по профессии землемером и картографом389. Учет осуществляло специальное учреждение («Hearth office»), но значение объектов учета, очевидно, ясное Кингу и его современникам, оказалось неясным позднейшим исследователям390.
Дело в том, что Кинг называл их «домами», но среднюю населенность исчислял по количеству браков, рождений и похорон, получая не среднюю населенность «домов», а среднюю численность семей. Поэтому, видимо, прав один из исследователей, указывая, что лучше считать эти объекты «семьями, ведущими самостоятельное хозяйство» («households»)391. Чалмерс отмечал, что и раньше, и в конце XVIII в. семья являлась синонимом «household», т.е. «семейного хозяйства». Термин «hgarth» означает «очаг», т.е. ближе к понятию «семья», чем «дом». Интересно отметить, что и значение русского термина «двор» в XVII в. как податной единицы тоже еще не может считаться вполне выясненным.
Во Франции первые относительно достоверные данные о количестве населения относятся тоже к концу XVII в. В 1697 г.
Людовик XIV приказал собрать сведения о состоянии страны. В провинции был разослан вопросник, предлагавший их хозяйственным руководителям (интендантам) сообщить о количестве городов, деревень, выселков и приходов и о численности населения. При этом они должны были полученные данные сверить с прежними списками и выявить разницу, а в случае уменьшения населения объяснить причину. Ответы поступили в 1698-1700 гг. В 1704 г. их обработал Вобан, попытавшийся определить численность населения Франции. Его расчет был проверен в XIX в., при этом из 33 ответов интендантов не был найден один. Только 23 интенданта сообщили численность населения своих провинций, при этом лишь один из них (из Лангедока) прислал результат переписи населения, остальные же подсчитывали число жителей по налоговым спискам, или в зависимости от числа «очагов» («les feux»), или определяли его приблизительно («d'apres une simple evaluation»). Некоторые из них не учитывали население городов, другие не включали в итог слуг. Восемь интендантов сообщили лишь количество дворов, причем одни из них подсчитывали все дворы, а другие - только дворы, обложенные налогом. В одном ответе никаких данных о населении не содержалось392.
В Испании первая перепись состоялась в 1594 г. Она насчитала 1,6 млн «очагов»393. В XVII в. переписей не было.
Для скандинавских стран сохранились данные церковного и налогового учета. Известно также, что в Швеции была перепись семейств в 1571г.394 В 1589 г. состоялась перепись «очагов» в Финляндии395.
В итальянских государствах переписи были разновременные и учитывали разные объекты (переписи населения, церковный и налоговый учет). В Неаполе (1595 г.) и Сардинии (1626 г.) были переписаны «очаги»396.
В германских государствах проводились учет боеспособных мужчин и церковный учет397.
Рассмотрим вопрос о показателях средней населенности дворов, при помощи которой исследователи исчисляют население. Для России конца XVII в. в историографии средним был принят показатель в 6,98 человека обоего пола на двор - количество, определенное П. Н. Милюковым по данным переписи 1710 г. Некоторое завышение средней численности вследствие стремления населения укрупнить дворы, облагавшиеся налогом (это стремление отмечалось уже при проведении переписи 16461647 г.), компенсировалось убылью населения в результате рекрутских наборов и десяти лет войны. Материалы переписи 16781679 г. позволяют уточнить это число. Количество людей мужского пола, указанное в переписных книгах 1678-1679 г. в поместьях и вотчинах светских феодалов и духовенства, дает разную среднюю населенность дворов для различных районов страны - от 3,3 до 5 чел. м.п. (6,6 и 10 чел. об. п. соответственно). Но 5 чел. получилось лишь для 4% дворов в южных вотчинах духовенства, во всех других районах в этих вотчинах средняя населенность равна 3,5 чел. Во владениях светских феодалов средняя населенность колебалась между 3,5 чел. на севере и 4,2 чел. на юге, в 35% дворов средняя населенность составляла 3,8 чел., еще в 8% дворов - 4 чел. и еще в 8% - 4,2 чел. Таким образом, в 51% дворов средняя населенность составляла 3,8 чел. м.п. на двор и больше. Поэтому, видимо, средней населенностью следует считать 7,6 чел. обоего пола на двор, а поскольку крепостное население составляло свыше 90% всего населения, это число может быть принято для всего количества дворов398. Но это - населенность дворов в среднем по стране, а так как крестьянство составляло около 90%, то это - и средняя населенность крестьянских дворов. Средняя населенность посадских дворов будет рассмотрена ниже.
В других странах Европы для исчисления населения в XVII в. определялась средняя численность «семьи» и «очага». В Англии Кинг определял ее в пределах от 4 до 5,5 чел. об.п., в зависимости от районов. Во Франции Вобан считал ее равной 4-4,5 чел. Для Испании Хендрикс принимал ее за 5 чел., Белох - за 4,5 чел. Для Италии, Швеции и Финляндии Белох же определял ее равной приблизительно 5 чел399.
Возможно, что в России средняя населенность дворов в действительности была меньше, чем 7,6 чел., но этот вопрос нуждается в дальнейшем изучении.
Для подворных переписей характерна неполнота учета населения. В России перепись 1678-1679 г. (по аналогии с данными 1 ревизии) учла не более 75% податного населения. В Англии три проверки полноты налогового учета в XVIII в. показали, что из общего количества проверенных домов было учтено соответственно 73,6% и 60% домов (в среднем 67,5%), разница по сравнению с Россией небольшая. Во Франции количество обложенных налогом дворов было также меньше общего их числа (разницу исследователи не указывают).
Рассматривая данные о населении Англии, собранные Г. Кингом, один из французских исследователей отмстил, что, как и во Франции, там было «сеньериальное общество», в котором господствовали знатные семьи, владевшие землей400. Такой же вывод относительно России позволяют сделать и материалы переписи 1678-1679 г., содержащие детальные сведения о размещении феодальных владений и крепостных крестьян.
Американский демограф А. Ашер, характеризуя подобные, в основном, западноевропейские, переписи, отмечал, что использование данных о семьях, о боеспособных мужчинах, об объектах налогового обложения в качестве исходного материала для исчисления населения неизбежно приводит к ошибкам, одной из причин которых является большая смертность населения в средние века в молодом возрасте. Однако ошибки, как он считает, колеблются в пределах 10%. Подсчет по семьям более неточен, но и он дает ошибку лишь около 10%. Труднее всего определить численность населения, не охваченного переписью. По мнению Ашера, оно обычно составляет 20%401. Как мы видели, ревизия обнаружила недоучет в 25%. Естественно, что в России с ее огромной и во многих районах труднодоступной территорией уклониться от переписи было легче, чем в других странах Европы.
Приведенные данные показывают большое сходство между переписями в XVII в. в России и других странах Европы. В них, как и в России, основным объектом переписей были податные единицы - «хозяйства», «очаги» и т.п., а также боеспособное население; сведения о населении и здесь и там собирались в течение какого-то, иногда продолжительного, времени; учет населения в России и других странах Европы в XVII в. находился примерно на одном и том же уровне. Ценность переписных книг ХVII в. как исторического источника была признана еще в XIX в., но в литературе до сих пор нет специальных работ источниковедческого характера о них, если не считать разделов в отдельных трудах по социально-экономической истории, где они рассматриваются вместе с писцовыми книгами, и небольшой, написанной более полувека тому назад статьи Г.Н.Шмелева402. Между тем, изучение истории России в XVII - начале XVIII в. невозможно без разрешения, в частности, вопроса о том, как относиться к итогам переписных книг, дающим нам сведения о численности, составе и размещении населения.
Вывод Ю. В. Готье, что неполнота и неточность итогов, «отнимая у цифр, выражающих количество населения, их абсолютную достоверность, дают возможность видеть в них только некоторое отражение действительности», уже не может удовлетворить исследователей. Правда, Готье тут же подчеркивает, что «для исторического исследования и этого достаточно... взаимное отношение их (цифр. - Я. В.) остается очень близким к истинному, и, таким образом, процесс изменений в истории населения может быть изучаем... с достаточным приближением к истине»403.
Нельзя не поставить вопрос о степени этого «некоторого отражения действительности» в итогах переписных книг, ибо отсутствие ответа на него затрудняет разработку переписных книг и тормозит изучение актуальных проблем социально-экономической истории, в том числе проблем истории городов и неотделимой от нее исторической географии России XVII в.
Мнения исследователей о достоверности итогов расходятся по трем основным вопросам: 1) какие группы населения являлись объектом переписи, 2) какой процент населения, подлежавшего переписи, сумел уклониться от нее и 3) можно ли пользоваться подсчетами писцов, арифметические ошибки которых в отдельных случаях доходили до нескольких десятков процентов итога, или же необходимо проверять их подсчеты, начиная от итогов по отдельным городам.
При этом необходимо учесть, что переписные книги дошли до нас не по всем городам, а из сохранившихся многие дефектны и не имеют общих итогов. В то же время в законодательных актах и делопроизводстве приказов, коллегий и Сената имеются общие итоги и подсчеты населения по переписным книгам (в том числе и по не дошедшим до нас), которые в совокупности охватывают всю Россию. В связи с этим вопрос о подсчетах писцов приобретает особенную остроту: надо ли для получения данных о численности, составе и размещении населения по отдельным городам и по стране в целом производить скрупулезные пересчеты по сохранившимся переписным книгам (результат, учитывая дефектность и пропажу ряда книг, а также неполноту регистрации в них населения, все равно будет неполным) или же можно воспользоваться приведенными в источниках общими поуездными итогами, взятыми из переписных книг (с возможными поправками и оговорками)?
Оба пути представляются правомерными в зависимости от цели, поставленной исследователем. Если речь идет об изучении отдельных городов, то необходим первый путь - пересчет итогов писцов с привлечением и критическим анализом подсчетов из сводных (итоговых) источников. Если же ставится задача выяснить численность, состав и размещение населения городов крупных районов, включающих до десятков городов, и страны в целом, то имеет смысл пойти вторым путем, конечно, со всесторонней проверкой, возможными поправками и обращением в отдельных необходимых случаях к самим переписным книгам. Представляется не лишним напомнить мнение одного из крупнейших исследователей истории России XVII в. П. П. Смирнова о том, что «мы не отрицаем вообще всяких подсчетов данных текста писцовых книг... они неизбежны, когда в книге итогов нет, или когда итоги не дают ответа на вопросы, поставленные исследователем; мы возражаем против оплошного заподазривания старых итогов писцов и настаиваем на большей их достоверности, нежели достоверность итогов современного подсчета, которым их часто заменяют»404.
Неполнота и неточности в переписных книгах могли появляться на различных стадиях их составления: 1. Ряд категорий населения вообще не подлежал подворной переписи, главной целью которой был учет податных дворов и их населения. Так, переписи в XVII в. подлежало только мужское население. Указание А. С. Лаппо-Данилевского на Осинскую переписную книгу переписи кн. И. Дашкова 1678 г., в которой зарегистрированы и женщины, как на исключение, основано на недоразумении, вызванном ошибкой издателя этой книги В. Шишонко. Последний датировал перепись Дашкова 1678 г., тогда как из ее текста явствует, что сам Дашков использовал в качестве приправочной книги переписную книгу 1678 г. М. Супонева. Как раз регистрация женщин позволяет датировать книгу Дашкова началом XVIII в. Отметим также, что при переписи 1646 г. мужское население было не везде полно учтено. Тем не менее, в переписные книги оказались занесенными и отдельные представители неподатных категорий. 2. Часть населения, подлежавшего переписи, сумела от нее уклониться. 3. При выписке сведений из «сказок» писцы могли пропускать дворы и людей. 4. Подводя общие итоги, они могли пропускать отдельные частные итоги. 5. Подсчитывая число дворов и людей, писцы делали арифметические ошибки.
В качестве примера сравним итоги переписных книг 1678 г. по Серпухову и Вологде с данными из других источников (итоги не проверялись):
Для удобства отражения в таблице источники пронумерованы. № 1 - итоги по переписным книгам. В других строках приведены данные подсчетов по переписным книгам, произведенных в конце XVII в. и в начале XVIII в., когда в итоги для сравнения с ландратской и подушной переписями включались дворы таких категорий населения, которые в XVII в. считались неподатными, и поэтому в переписных книгах регистрировались очень неполно и в их итоги не включались: № 2 - ААЭ. СПб., 1836. T. IV. № 250; № 3 - РГАДА. Ф. 1210. Денежный стол. Кн. 51. Л. 1229; № 4 - Там же. Дела разрядные. 1702. Кн. 1. Л. 561-568; № 5 - Там же. Ф. 1209. Кн. 5266. Л. 81-81 об., 140-151; № 6 -Там же. Кн. 5268. Л. 2, 8 и № 7 - Там же. Кн. 5194. Л. 319-324.
Переписная книга Серпуховского уезда 1678 г. имеет отдельный итог посадского населения405. По Вологодскому уезду итогов нет406. Наш подсчет частных итогов писцов дат по Вологодскому посаду 1573 дв., в том числе 1173 дв. посадских людей.
Касаясь вопроса о «внутренней достоверности» переписей, т.е. о полноте учета ими населения, подлежавшего регистрации, Ю. В. Готье, опираясь на данные I ревизии по шести губерниям, указал, что «в первой четверти XVII в. население, всячески уклоняясь, сумело... утаить более 30% из своей среды. То, что было возможно в начале XVIII в., могло случиться и ранее»407. На тех же данных основал свою попытку определить процент уклонившихся от переписи 1678 г. советский демограф Б. Ц. Урланис, получивший гораздо более высокий показатель. «Первая ревизия, - писал он, - наглядно показала, что первоначально собранные данные нужно было увеличить на 60%, чтобы получить более или менее полные цифры. Вполне вероятно, что цифры числа дворов по переписям XVII в. также нужно увеличить на 60%, чтобы приблизиться к действительности»408.
Соглашаясь с уместностью аналогии с I ревизией, мы думаем, однако, что эти расчеты нуждаются в уточнении. Дело в том, что исследователи, ввиду отсутствия специальных работ о ревизиях, были вынуждены брать данные Милюкова. Последний же использовал источник, содержащий неполные сведения. Из него можно видеть, что с 1719 г. по 5 ноября 1721 г. в шести губерниях было, по «сказкам», 2625842 души мужского пола, переписчики же нашли при проверке еще 462444 души м.п. (что составило около 15% уклонившихся), «а после окончания ревизии, - добавляет П. Н. Милюков, - в тех же губерниях считалось 4159962 души м. пола»409. В действительности же подача «сказок», те. подушная перепись, продолжалась до конца 1721 г., а часть населения (посадское, например) переписывалась еще в 1722 г., когда и началась ревизия переписи. Проверка же «сказок», как мы знаем, вменялась в обязанность и писцам XVII в., так что сравнивать результаты ревизии следует с итогом подушной переписи, который составил к 1 января 1722 г. 4797227 душ м.п. Ревизия, в основном, была закончена в 1724 г., численность же всего податного населения страны составила 5570468 душ м.п. По расчету В. М. Кабузана, чьи данные мы привели, доля уклонившихся от переписи и обнаруженных к 1724 г. составила 21,6%410. Новые проверки, продолжавшиеся до 1747 г., увеличили ее до 24,7%, но в это число вошли и переселявшиеся, учтенные переписью на прежнем месте своего жительства, но сосчитанные вместе с уклонившимися на новом месте, так что фактически процент уклонившихся был меньше.
Можно предположить, что в XVII в. от подворных переписей уклонялось тоже не больше 25% населения. Иначе говоря, подворные переписи XVII в. охватывали не менее 75% податного населения. При этом необходимо учитывать, что на окраинах населению легче было уклониться от переписи, чем в центре. Здесь, вероятно, тоже следует воспользоваться аналогией с I ревизией.
Однако, уклониться при учете городских дворов было гораздо труднее, чем в сельской местности. Поэтому величиной уклонения посадских людей целесообразно пренебречь.
Ошибки, возникавшие при переписке «сказок» в переписные книги, были, как установил Готье, несущественными, и на них мы останавливаться не будем411.
Посмотрим теперь, как велики ошибки, допускавшиеся переписчиками при подведении итогов. Попытку ответить на этот вопрос сделал Готье. «Погрешности, - отметил он, - очень различны, изменяясь от доли процента до нескольких десятков процентов»412. Рассмотрение приведенных Готье 95 случаев ошибок писцов при подсчетах дворов и людей по замосковным уездам показывает, что его вывод о величине удельного веса ошибок (т.е. процента от правильного итога) нуждается в серьезной оговорке413.
Прежде всего возникает вопрос, к каким именно итогам относится этот вывод. Иными словами, характерны ли ошибки в несколько десятков процентов только для небольших частных итогов (по отдельным селениям, владениям, станам и волостям) или же и для крупных общих (поуездных) итогов?
Выясним сначала, как часто писцы допускали крупные ошибки и какова была их абсолютная величина. Из 95 случаев писцы сосчитали точно 32 раза, увеличили или уменьшили итог не больше чем до 5 единиц (дворов или людей) 35 раз, от 5 до 50 единиц - 20 раз, и от 50 до 500 единиц - всего 8 раз. Таким образом, большинство ошибок является незначительным по абсолютной величине: в 87 примерах из 95 погрешности не превышают 50 дворов или людей. При подсчетах количества дворов и численности населения по уездам в целом они не могут существенно изменить общий результат, тем более, что совершались как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения.
Эти-то ошибки, будучи сделанными в небольших итогах, как раз и дают большой процент от правильного результата подсчета. Вот три примера. В вотчине Троицкого монастыря во Владимирском уезде писцы насчитали 53 бобыля вместо 44. Ошибка составила 20%. Но в общем итоге населения вотчины ошибки писцов составили всего около 2%. В дворцовых селах того же Владимирского уезда писцы вместо 351 бобыля записали в итог 280, т.е. ошиблись опять на 20%. В общем итоге ошибки писцов дали около 1%. Третий пример. Подсчитав крестьян и бобылей на вотчинных и монастырских землях Сущева стана Костромского уезда, Ю. В. Готье получил следующие данные:
«Подсчет писцов, - пишет Готье, - совершенно неверен - около 40%»414.
Но подсчитаем общую численность крестьян и бобылей, сложив их частные итоги:
сумма итогов писцов - 509 дв. - 1762 чел.
сумма итогов Ю. В. Готье - 560 дв. - 1606 чел.
разница - + 51 дв. - 156 чел.
в % - 9 - 10
Как видим, ошибки от общего итога составили всего 9-10%.
Напомним, что это итог только для части населения и лишь в одном стане из 25 станов и 12 волостей Костромского уезда. Процент же ошибки, вычисленный здесь Готье, является наивысшим из всех его примеров.
Рассмотрим примеры Готье в другом аспекте. Возьмем два случая, на этот раз - самых больших по абсолютной величине ошибок писцов, сделанных ими при подведении крупных итогов:
1. По дворцовым селам Владимирского уезда была допущена ошибка на 344 двора крестьян. Это составило 10% к итогу крестьянских дворов (3445) и 7% к общему итогу крестьянских и бобыльских дворов (3723). 2. По Городскому стану Звенигородского уезда обнаружилась ошибка на 445 чел., т. е. 11% к итогу данного стана (3878 чел.) и 7,4% к итогу трех станов (6060 чел.).
Приведенные Готье примеры показывают, что ошибки писцов действительно достигают нескольких десятков процентов от правильного итога, но только в частных итогах, небольших по своей абсолютной величине. В крупных же итогах удельный вес ошибок значительно снижается.
Рассмотрим сведения об ошибках писцов, приводимые некоторыми другими исследователями.
По данным М. М. Богословского, при подсчете Населения Двинского уезда в 1678 г. писцы уменьшили итог на 7 дворов (менее чем на 0,2%), Кеврольского - увеличили на 2 дв., Яренского - уменьшили на 1 дв., Кайгородского - увеличили на 2 дв. и т.д. Наиболее крупная ошибка была допущена при подсчете населения в Заонежских погостах в 1646-1647 гг., когда они насчитали 7208 дв. вместо 7284 дв., т. е. ошиблись на 76 дв.415 И все же эта ошибка едва превысила 1%. Писцы, переписывавшие Симбирск и его уезд в 1678 г., преуменьшили население на 210 чел., или на 4%416. Проведенная нами проверка итогов по двум самым большим станам Московского уезда по переписи 1646 г. дала ошибку писцов в 2%.
В заключение остановимся на подсчетах А. А. Новосельского, опубликовавшего «Роспись крестьянских дворов, находившихся во владении высшего духовенства, монастырей и думных людей по переписным книгам 1678 г.»417 Эта роспись была составлена подьячими Поместного приказа. Итоги подьячих были проверены и исправлены Новосельским. Для удобства сведем их в таблицу:
Как видно, наибольшие ошибки в 14% и 5% приходятся на частные итоги, ошибки же в двух общих и окончательном итогах составляют примерно около 2%. Крупные ошибки, как и в подсчетах Ю. В. Готье, падают на небольшие итоги. Проверка Н.Д Чечулиным итогов писцов по городам XVI в. дала такие же результаты418.
Рассмотренные примеры свидетельствуют о том, что арифметические ошибки писцов при подсчетах населения в отдельных городах, селениях, владениях, небольших станах и волостях могут быть весьма существенными, достигая, как показал Готье, нескольких десятков процентов. Эго подтверждает и М. В. Витов, изучавший переписные книги Поморья. «Из-за неумения писцов оперировать даже с двухзначными числами, - писал он, - проистекают многие ошибки. Подсчеты общего количества дворов по волости чаще даже неверны, чем верны»419. В то же время, как мы видели, в крупных итогах ошибки составляют всего несколько процентов, лишь в сравнительно небольших числах превышая 10%.
Сравнение общих поуездных итогов посадского и крепостного сельского населения по 93 уездам Европейской России, в которых преобладало крепостное право, зафиксированных в семи сводных источниках (выше мы привели сравнение итогов из этих источников с переписными книгами Серпуховского и Вологодского уездов), показало, что только по семи из 93 уездов расхождение в итогах пока не поддается объяснению и требует для выяснения обращения к самим переписным книгам и другим источникам. В 13 уездах расхождение итогов объясняется различной полнотой подсчетов холопов и разночинцев (т.е. населения тех категорий, которые были объектом обложения только тогда, когда занимали тяглые дворы), а также церковнослужителей.
Рассмотренные выше данные вполне подтверждают мнение Ю. В. Готье об отсутствии у итогов переписных книг «абсолютной достоверности». Но они, кроме того, позволяют сделать несколько наблюдений.
Во-первых, поуездные итоги, подсчитанные в сводных источниках и в законодательных актах начала XVIII в. оказываются зачастую полнее итогов самих переписных книг.
Во-вторых, близость итогов в сводных и других источниках свидетельствует о приблизительной правильности и подсчетов населения в этих источниках по подавляющему большинству уездов.
В-третьих, принимая итоги, как было сказано, за некоторое «отражение действительности», мы все же можем рассматривать их как реальный минимум населения, подлежавшего переписи, и, по аналогии с I ревизией, можем определить этот минимум (конечно, приблизительно) не менее, чем в 75% действительной численности мужского податного населения (по переписи 1646 г. это относится только к итогам дворов).
В-четвертых, поскольку итоги, независимо от ошибок писцов при их вычислении, являются приблизительными (неполными), а ошибки в крупных итогах, как мы видели, относительно невелики, то при выяснении численности, состава и размещения населения крупных районов и всей страны в целом отпадает необходимость проверять подсчеты писцов и пересчитывать их итоги непосредственно по переписным книгам (кроме, конечно, случаев больших расхождений в итогах, приводимых в различных источниках). Конечно, проверка итогов писцов при изучении отдельных городов совершенно обязательна. Однако, высказывание М. Н. Тихомирова о том, что «цифра в 200 дворов или цифра в 220 дворов дает примерно одно и то же представление о городе XVI в.», вполне справедливо и для посадов XVII в.
388 Итоги переписи 1646-1647 гг. и посадского строенья 1649-1652 гг. исследованы в; Смирнов П.П. Города Московского государства в первой половине XVII в. Т. 1, вып. 1-2. Киев, 1917-1919; Он же Посадские люди и их классовая борьба в середине XVII в. T. I-II. М.; Л., 1947-1948.
389 Glass D. V. Two Papers on Gregory King // Population in History. London, 1969. P. 159-220; S. a.: Chalmers G. An Estimate of the Comparative Strength of Great Britain... London, 1794. P. 52-56.
390 См., например: Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе. М., 1941. С. 147.
391 Gonner Е.С.К. The Population of England in the Eighteenth Century // Journal of the Royal Statistical Society of London. Vol. LXXVI. London, 1913. P. 261.
392 Levasseur E. La population francaise. T. 1. Paris, 1889. P. 201-203; S.a.: Goubert P. Recent Theories and Research in French Population Between 1500 and 1700 // Population in History. P. 458-459 etc.
393 Hendricks F. A Review of the Statistics of Spain Towns to the Years 1857 and 1858, Chiefly Founded of the Spanish Census Returns of Those Years // Journal of the Royal Statistical Society of London. Vol. XXIII. London. 1860. P. 152. Объект переписи назван в работе «household». Ю.Белох называет его «Feuerstelle» (Beloch J. Die Bevolkerung Europas zu der Renaissance Zeitschrift fur Social Wissenschaft. Berlin, 1900. J. III. S. 770), Б.ЦЛР' ланис - семейством (Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе. С. 166).
394 Урланис Б.Ц. Развитие населения в Европе. С. 174; Ю.Белох называет объекты переписи «Haushaltungen», что означает «домашние хозяйства» (Beloch J. Die Bevolkerung Europes 24 zu der Renaissance. S. 776).
395 Beloch J. Die Bevolkerung Europes 24 zu der Renaissance; Utterslrom G. Tvvo Essays on Population in Eighteenth Century Scandinavia // Population in History. P. 534-535.
396 Beloch J. Die Bevolkerung Europes 24 zu der Renaissance. S. 768-769.
397 Урланис Б.Ц. Развитие населения в Европе. С. 127-128, Beloch J. Die Bevolkerung Europes 24 zu der Renaissance. S. 771.
398 Б.Ц.Урланис, основываясь на данных переписи 1710 г. и считая число женщин равным числу мужчин, получил среднюю населенность дворов в 7,56 человека.
399 Кинг, как отметил Чалмерс, считал в «доме» в среднем 4,5 человека, а в «семье» - 4 человека. Но современники Кинга указывали на возможную заниженность его данных. В среднем, в Западной Европе в семье можно считать от 4 до 7 человек.
400 Reinhard M.R. Histoire de la population mondiale de 1700 a 1948. Paris, 1949. P. 105.
401 Usher A.P. The History of Population and Settlement in Eurasia II Geographica! Review / The American Geographica! Society of New York. 1930. January. P. 114.
402 Лаппо-Даншевский A.C. Организация прямого обложения в Московском государстве со времен смуты до эпохи преобразования. СПб., 1890; Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1905; Шмелев Г. К вопросу о степени достоверности переписных книг // ЖМНП. 1898. Июль; Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. М., i 1937; Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере i в XVII в. Т. 1-2. М. 1909; Веселовский С.Б. Сошное письмо. Т. 1-2. В СПб., 1915-1916; Витое М.В Историко-географические очерки Зао-l нежья XVI-XVIIbb. М., 1962; Маньков А.Г. Развитие крепостного le “|рава в России во второй половине XVII века. М.; Л., 1962; и др.
403 отье Ю.В. Замосковный край в XVII в. С. 61-62.
404 Смирнов П.П. Города Московского государства в первой половине XVII века. Т. 1. Вып. 2. Киев 1919 с. 8
405 РГАДА. ф. 1209 Кн. 10320. Л. 1-154
406 Там же. Кн. 141735, 14738, 14740, 14741
407 Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. С. 61.
408 Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе. С. 193-194.
409 Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого С. 639. Милюков привел эти данные для объяснения необходимости проведения ревизии.
410 Кабузан В.М. Народонаселение России в XVIII - первой половине XIX в.: (по материалам ревизий). М., 1963. С. 52-55, 124.
411 Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. С. 49.
412 Там же. С. 38.
413 Там же. С. 39-48.
414 Там же. С. 46.
415 Богословский М. М. Земское самоуправление на Русском Севере в XVIII в. Т. 1. Приложение. С. 64-65.
416 Опись городу Синбирску и его уезду в 1678 г. Симбирск, 1902.
417 Исторический архив. Т. IV. М.; JI., 1949. С. 88-149.
418 Чечулин Н.Д. Города Московского государства в XVI в. СПб., 1889. С. 60 и др.
419 Витое М.В. Историко-географические очерки Заонежья XVI-XVII вв. С. 31.
<< Назад Вперёд>>
