Древности русского права. Т.2. Вече и князь. Советники князя

Образованию особой линии киевских князей пришлось встретиться с гораздо большими препятствиями, чем те, с какими имела дело линия полоцких князей. Начало ей положено тоже Ярославовым завещанием, по которому Киев был назначен старшему его сыну Изяславу. Но линии Изяслава не удалось утвердиться в Киеве. По смерти старшего его сына Святополка киевляне избрали переяславского князя Владимира Мономаха. Это избрание навсегда устранило от киевского стола прежних отчичей, Изяславичей, и положило основание новой киевской линии — Владимировичей. Князья этой линии тоже не непрерывно сидели в Киеве. Мы наблюдали перерывы и в Полоцке, и в Чернигове, но в Киеве они были и чаще, и продолжительнее. Объясняется это не особым значением Киева, на который наши историки смотрят как на столицу государства Российского, с обладанием которой связывалось верховенство над всеми князьями и городами, а тем обстоятельством, что эта старейшая и лучшая волость избранием Владимира Мономаха была лишена своих отчичей, а потому и сделалась предметом искательства всех предприимчивых князей. От Ярославова завещания берут начало первые линии князей-отчичей; Любецкий договор подтвердил распоряжение Ярослава и восстановил сделанное им распределение князей по волостям. Эти два акта, установившие наследование в нисходящей линии, нарушались; тем не менее они все же должны были пользоваться некоторым авторитетом в глазах князей, потомков Ярослава. Киевляне, избрав Владимира Мономаха, нарушили и завещание Ярослава, и постановление Любецкого съезда; но могли ли они этим избранием положить начало новой линии отчичей? Конечно, могли. Но избрание есть результат доверия избирателей к избираемому, а доверие может приобрести и не Мономахович. Вот почему Киев, утративщи своих первоначальных отчичей, и сделался в гораздо большей мере предметом искания соседних князей, чем волости в которых удержались первые отчичи, имевшие некоторую окраску законности в глазах современников. Несмотря на это, и в Киеве образовалась своя линия отчичей. Это были потомки Владимира Мономаха. Им удавалось чаще других занимать киевский стол. Укажем на главнейшие перерывы в их княжении и причины, их вызывавшие. С избранием Владимира Мономаха в 1112 г. и по год смерти второго его сына Ярополка (fll39) в Киеве княжат непрерывно, в течение 27 лет, Владимировичи. В 1140 г. Ярополку наследовал третий сын Мономаха, Вячеслав, но должен был уступить предприимчивому черниговскому князю Всеволоду Ольговичу; слабый Вячеслав передал ему Киев без боя.

Среди других Владимировичей Всеволод встретил было сопротивление, но рядом энергических действий сумел склонить их к миру, по которому и они отказались в его пользу от Киева. Всеволод не только удержался в Киеве до смерти своей, но и умел получить согласие киевлян на переход Киевской волости к брату своему Игорю. На этот переход дали согласие и некоторые из Владимировичей. Таким образом, новой линии киевских отчичей угрожала весьма серьезная опасность совсем потерять Киев, как потеряли его Изяславичи. На помощь им снова явилась народная любовь. Киевляне изменили Игорю и призвали внука Владимира Мономаха, Изяслава Мстиславича. С того времени (1146) Киев остался за Владимировичами в течение 31 года лишь с небольшими перерывами. В 1154 г. киевляне, оставшись без князя, призвали Изяслава Давыдовича Черниговского; но он должен был в том же году уступить Киев отчичу, Юрию Владимировичу. По смерти Юрия (fll58) киевляне снова призвали Изяслава Давыдовича, который на этот раз продержался в Киеве около двух лет и должен был в 1160 г. уступить его опять Владимировичу, Ростиславу Мстиславичу. С этого года в течение 27 лет на киевском престоле опять сменяются все Мономаховичи. В 1177 г. в Киеве княжил сын Ростислава Роман. Этот Роман принужден был уступить Киев не Мономаховичу, а черниговскому князю, Святославу Всеволодовичу. Причина этой передачи заключалась не в том, чтобы Святослав во что бы то ни стало добивался Киева. Роман находился в дружественных союзах не только с Владимировичами, но и с черниговскими князьями, и в том числе и с этим Святославом. В договор с черниговскими князьями было внесено условие, по которому князья- союзники обязались наказать лишением волости того из своей среды, кто нарушит условия союзного договора. Нарушил договор брат Романа, Давыд, не выступивший против половцев, с которыми начали войну союзники. Святослав Черниговский потребовал применения к нему статьи договора о лишении волости. Роман не обратил на это требование никакого внимания. Святослав объявил ему войну, которая и привела его в Киев. Война эта велась, следовательно, не из-за Киева.

По смерти Святослава Киев снова перешел к Владимировичам в лице брата Романова, Рюрика Ростиславича. Переход этот совершился совершенно мирно. Чувствуя приближение смерти, Святослав сам послал за Рюриком и передал ему свой стол. Эта передача была, надо полагать, результатом предварительного соглашения Святослава с Рюриком.
При этом Рюрике встречаемся с чрезвычайно любопытной попыткой Владимировичей оградить Киевскую волость от притязаний черниговских князей. Рюрик, как и предшественник его, находился в дружественных договорах с суздальским князем и с князьями правого и левого берега Днепра. Черниговские князья целовали крест Рюрику и Всеволоду Юрьевичу, между прочим, на том, что они отказываются от Киева в пользу Рюрика и Всеволода. Весьма вероятно, что такое соглашение состоялось еще при жизни Святослава Всеволодовича. Заняв в 1194 г. киевский стол, Рюрик не хотел уже довольствоваться такою статьею, а, сговорившись со Всеволодом, предложил черниговским князьям отказаться от Киева и Смоленска в пользу Владимирова племени навсегда, никогда и ни в каком случае не садиться ни в
Киеве, ни в Смоленске, а представить эти столы князьям линии Владимира Мономаха, т.е. признать эти столы их отчиной. Святославичи отказались.¹
Остановимся несколько ближе на этом требовании.
В желании Владимировичей удержать исключительно за собой волости правого берега Днепра выражается сознание о принадлежности им наследственных прав на эти волости. Но почему же Святославичи не желают признать наследственных прав Владимировичей?
Святославичи — отчичи в Чернигове и по Ярославову завещанию, и по решению Любецкого съезда. Владимировичи же и по той, и по другой причине не отчичи в Киеве, а только в Переяславле. Отчичами в Киеве они сделались в нарушение Ярославова завещания и постановления князей в Любече. Наследственные права их на Киев не лучше прав Святославичей, а хуже, ибо Святославичи происходят от второго сына Ярослава, а Владимировичи от третьего. Если настоящие киевские отчичи, потомки Изяслава Ярославича, сошли уже с политической арены, то первые наследственные права у Святославичей, а не у Владимировичей.

Владимировичи сделались киевскими отчичами по народному избранию. Но это такое основание, которое не нынче, так завтра может быть и на стороне Святославичей. Согласились же киевляне иметь своим князем Игоря Ольговича, а его двоюродного брата Изяслава Давыдовича они два раза призывали на киевский стол. То же может случиться и с племянниками этих князей, от которых Владимировичи требуют, чтобы они никогда не садились в Киеве.
Ответ Святославичей вовсе не отрицает отчинного начала. Они не хотят только признать за Владимировичами лучших отчинных прав на Киев, и в этом они совершенно правы. В этом смысле они и говорят: "Мы не угры и не ляхи, а единаго деда внуки". В выражении "мы не угры и не ляхи" слышится чувство оскорбленного достоинства членов старшей линии.
События оправдали осторожность Святославичей. Не прошло и 15 лет со времени этих переговоров, в течение которых Киев занимали непрерывно Владимировичи, как между этими Владимировичами, во главе которых продолжали находиться Рюрик и Всеволод, и черниговскими князьями произошло соглашение, в силу которого киевский стол занял черниговский князь Всеволод, а черниговский— киевский князь Рюрик.
После Всеволода Чермного киевский стол снова занимают Владимировичи. Сын Романа Ростиславича, Мстислав, сидел в Киеве с 1212 по 1224 гг. При нем происходил "совет всех князей", на котором решено было встретить татар на чужой земле. В битве на Калке Мстислав Романович был убит. После его смерти Киев достался опять Мономаховичу, Владимиру Рюриковичу.

От линии киевских князей отделяется линия князей галицких, смоленских, владимирских на Клязьме, которая, в свою очередь, распадается на линии князей суздальских, тверских, московских и пр.
Итак, важное практическое значение отчинного начала с древнейших времен нашей истории не может подлежать ни малейшему сомнению. Но это начало само по себе представляет лишь голую идею, которая служит основанием притязаний известного князя на известный стол, и только. Чтобы отчичу утвердиться на отчине, для этого нужно было согласие народа и других князей, а в том числе приходилось иметь дело и с отчичами-соперниками. Личные интересы нередко побивали отчинные притязания. Для их защиты нужна была внушительная сила, а такую силу представляют только союзы князей. Ярослав Святославич Черниговский, для обеспечения за собой своей отчины, был в договоре с Мстиславом Киевским; Мстислав Киевский — с Ярославом Черниговским и родным братом, Ярополком; Изяслав Киевский— с черниговскими князьями, братом Ростиславом и дядею Вячеславом и т.д. Во всех договорах князей московского времени находим статьи об утверждении за ними их отчинных прав.

---

¹ Места источников приведены ранее, в разделе "Определение границ владений"

<< Назад   Вперёд>>