Древнейшие случаи признания начала отчины
Древнейший случай перехода волости по началу отчины летопись приписывает распоряжению Владимира Святого. Под 1128 г. мы находим такое объяснение происхождения особой ветви полоцких князей. Владимир, по рассказу летописца, созвал бояр своих и сообщил им о покушении на его жизнь, совершенном женою его, Рогнедою, дочерью полоцкого князя, и о намерении своем казнить ее смертью. Бояре отвечали ему:
"Уже не убий ея детяти деля сего (Изяслава, сына Владимира от Рогнеды); но вздвигни отчину ея и дай ей с сыном своим. Володимир же устрой город и да има..." (Лавр.).
Таким образом, уже боярам Владимира приписывается мысль об отчине как основании княжеского преемства. Владимир следует совету бояр и образует особую линию князей, полоцких вотчинников.
Тот же летописец, передавая содержание Ярославова завещания, в заключение говорит:
"И тако раздели им грады, заповедав им не преступати предела братня, ни сгонити" (1054).
Ярослав, бывший не раз свидетелем войны родных братьев из-за владений, запрещает сыновьям своим переступать предел братнина удела, Мы думаем, что в этом распоряжении Ярослава можно видеть вторую попытку, но в более широких размерах, установить наследование по отчине. Переход одного из сыновей Ярослава на стол другого по его смерти, но при наличности детей умершего является таким же нарушением завещания, как и захват братнина стола при его жизни. Сыновья Ярослава по отношению к своим детям находились совершенно в таком же положении, в каком находился Ярослав по отношению к своим. Он раздал им свои владения с совершенным устранением брата своего, Судислава, которого держал в тюрьме. Почему сыновья его должны были поступить иначе и оставить свои владения не детям, а братьям? Нет ни малейшего основания допустить это. Правда, по смерти младшего из сыновей Ярослава, Вячеслава (1057), три старших брата перевели следующего затем Игоря из Владимира, назначенного ему отцом, на стол умершего, несмотря на то, что после Вячеслава остался сын, Борис. Это перемещение есть самовольное распоряжение старших братьев, и ничего более. Оно также нарушает завещание Ярослава, как и случившееся позднее изгнание Изяслава из Киева. Так смотрели на Ярославово завещание и современники. Начальный летописец, описав изгнание Изяслава и занятие Киева его младшими братьями, говорит, что они сделали это, "преступивше заповедь отню" (1073).
Что Ярослав имел в виду установление наследственного преемства в нисходящей линии своих сыновей, это подтверждается и дошедшим до нас толкованием его завещания князьями конца XII века. Черниговские Ольговичи состояли в договоре со Всеволодом Владимирским и Рюриком Киевским, по которому обязались "блюсти Киев под Всеволодом и сватом его, Рюриком". В 1195 г. Рюрик вознамерился изменить содержание этого договора и по соглашению со Всеволодом и братом, Давидом, послал к Ольговичам новое предложение, в котором эти три князя и высказывают свой взгляд на суть Ярославова завещания.
"Тое же осени (1195), — говорит летописец, — сослався Рюрик со Всеволодом, сватом своим, и с братом своим, Давыдом, послаша мужи своя к Ярославу и ко всим Олговичам, рекше ему: "целуй к нам крест со всею своею братьею, како вы не искати отцины нашея, Кыева и Смоленьска, под нами, и под нашими детми, и под всим нашим Володимерим племенем, како нас разделил дед наш, Ярослав, по Днепр, а Кыев вы не надобе" (Ипат. 1146).
Итак, по мнению Владимировичей, Ярослав разделил по Днепр не сыновей только своих, Святослава и Всеволода, но и потомство их. Значит, по мысли Ярослава, дети, а не братья должны были наследовать его сыновьям.
Хотя это толкование воли Ярослава и невыгодно Ольговичам, они не отрицают его верности. В своем ответе они вовсе не касаются неудобного для них Ярославова завещания, а указывают на ближайшую причину княжения в Киеве и говорят, что и они могут занять Киев в случае соединения в их пользу тех же благоприятных условий, какие доставили этот стол их противникам.
"И Олговичи же, — продолжает летописец, — сдумавше и пожалиша себе, рекше к Всеволоду: "ажь ны еси вменил Кыев тоже ны его блюсти под тобою и под сватом твоим, Рюриком, то в том стоим; ажь ны лишитися его велишь отинудь, то мы есмы не угре, ни ляхове, но единого деда есмы внуци; при вашем животе не ищем его, ажь по вас, кому Бог дасть".
Ссылка Владимировичей на Ярославово завещание верна только отчасти, по отношению к одной Переяславльской волости, которую Ярослав назначил прапрадеду их, Всеволоду; Киев же и Смоленск были назначены другим наследникам и отчиной Владимировичей сделались гораздо позднее, и притом Владимировичи сидели в Киеве не без согласия на то черниговских князей, с которыми у них были заключаемы дружественные союзы. На один из таких союзных договоров и указывают Ольговичи в своем ответе. По договору этому Ольговичи отказались от Киева в пользу Всеволода и шурина его Рюрика, и только1.
1Приведенное из Ипат. лет. место совершенно иначе передано в Ни¬коновской. Там читаем:
"Небуди мне отлучитися великаго стола и главы и славы всеа Русии, Киева, но якоже и от прадед наших лествицею каждо восхожаше на Великое княжение Киевское, аще же и нам и вам, возлюбленная и драгая братия, лествичным восхожением, кому аще Господь Бог даст, взыти на великое княжение великого Киева. Сего, братие, не разоряйте, ни присецайте, Да не Божий гнев на себе привлецете, хотяще едины во всей Росии господствовати. Богубо мститель есть неправду творящим" (1196).
<< Назад Вперёд>>
