Невмешательство в дела внутреннего управления и суда
Невмешательство одного князя в дела внутреннего управления и суда другого есть необходимое следствие обоюдного признания неприкосновенности владений. Это само собой разумеется. Московские договоры отправляются от предположения, что всякому князю в пределах его владений принадлежит право суда и управления. В договоре Василия Дмитриевича с Владимиром Андреевичем читаем:
"А хто живеть твоих бояр, — говорит великий князь, — в наших уделах и в отчине, в великом княжении, а ты ны блюсти, как и своих, а дань взяти, как и на своих; а кто живет наших бояр в твоей отчине и в уделе, а тых тебе блюсти, как и своих, и дань взяти, как и на своих" (Рум. собр. I. № 27, 35).
Право каждого князя взимать дань с населения своей отчины предполагается; вопрос идет только о том, можно ли облагать данью слуг чужого князя, и решается утвердительно.
Право каждого князя производить суд также предполагается статьями об общем суде, который составляется из судей обеих сторон1. Но в некоторых договорах встречаем и прямые постановления, воспрещающие договаривающимся сторонам всылать даныциков и приставов в чужие уделы, раздавать там жалованные грамоты и пр. В договоре Дмитрия Ивановича с Владимиром Андреевичем читаем:
"А в твой ми удел данщиков своих и приставов не всылати; тако же и тобе в мой удел данщиков своих ни приставов не всылати, ни во все мое великое княженье... А в твой ми удел грамот жаловальных не давати; такоже и тобе в мой удел и во все мое великое княженье не давати своих грамот. А который грамоты буду подавал, а те мои грамоты отоимати; а тобе такоже, брату моему молодшему, грамоты отоимати, кому будешь подавал в моем княжении" (Рум. собр. 1.№№27,35, 71).

Из последних слов видно, что начало неприкосновенности чужих владений не всегда соблюдалось. Это и делало необходимым особые разъяснительные постановления в договорах.
Иван Данилович Калита предоставил Москву с уездом в общее владение своих сыновей. Распоряжение это имело последствием своим то, что управление и суд в Москве принадлежали всем трем сыновьям Ивана, а после их смерти права их перешли под наименованием третей к их наследникам. Этим правом общего суда и объясняются такие статьи в договорах московских князей, как, например, следующая:
"А судов ти московских, — читаем в договоре Дмитрия Ивановича с двоюродным братом, Владимиром Андреевичем,— без моих наместников не судити, а яз иму московьскыи суды судити, тем ми ся с тобою делити. А буду опроче Москвы, а ударит ми челом москвитин на москвитина, пристава ми дати, а послати ми к своим наместником, ини исправу учинят, а твои наместники с ними. А ударит ми челом хто из великого княженья на москвитина, на твоего боярина, и мне пристава послати по него, а тебе послати за своим своего боярина" (Рум. собр. I. № 33).
Эта общность суда продолжается до тех пор, пока все трети не соединились в руках Великого князя Московского.
Можно думать, что общее управление применялось даже к командованию московскою ратью, и она выступала в поход под начальством воевод, назначаемых всеми третчиками.
В договоре Василия Дмитриевича с дядею, Владимиром Андреевичем, читаем:
"А московьская рать ходить с моимь воеводою (князя великого, как было) переже сего" (Рум. собр. I. № 35).

Если это надо было оговорить в договоре, то, думаем, потому, что было время, когда московская рать ходила с воеводами всех третчиков. Подтверждение этому находим в договоре Дмитрия Ивановича с тем же Владимиром Андреевичем, в котором упоминается не один воевода московской рати, а несколько:
"А московская рать, хто ходил с воеводами, те и нонеча с воеводами, а нам их не приимати" (Рум. собр. I. № 33).
Случаи сокняжения нескольких князей в одной волости встречаем и в домосковское время. Сыновья Мстислава Владимировича, сперва Изяслав, а по его смерти (ум. 1154) и Ростислав (f 1167) сидели в Киеве вместе с дядею своим Вячеславом (ум. 1154). И в этом древнейшем случае двуцарствия князья управляли совместно. Это само собой разумеется и может быть подтверждено словами Вячеслава, обращенными им к племяннику, Изяславу:
"Сыну! Бог ти помози, оже на мене еси честь возложил, акы на своем отци. А яз пакы, сыну, тобе молвлю: яз есмь уже стар, а всих рядов не могу уже рядити, но будеве обы Киеве, а чи нам будет который ряд, или хрестьяных или поганых, а идеве оба по месту; а дружина моя и полк мой, а то буди обою нама, ты же ряди, а чи кде нам будет мочно обеими ехати, а оба едеве, пакы ли, а ты езди с моим полком и с своим" (Ипат. 1151).



1Рум. собр. I. №№ 27, 54, 55, 64, 65, 69, 70, 76, 88.

<< Назад   Вперёд>>