Борьба Москвы с Новгородом
Чрезвычайно характерное повествование дает летописец о столкновении нового порядка со старым. Москва одержала победу, но торжество это облеклось в старые еще формы. Не указом великого государя отменено было в Новгороде вече и посадник, это было сделано по соглашению с Новгородом; новгородцы целовали великому государю крест не безусловно, а по грамоте, в которой были определены их права и обязанности. Дело происходит так (Воскр. 1478).
В 1477 г. весь Великий Новгород прислал к великому князю и сыну его
"...послов своих, Назара, подвойскаго, да Захария, дьяка вечнаго, бити челом и называти себе их государи; а наперед, — прибавляет от себя летописец, — того не бывало, ни котораго великаго князя государем не зывали, но господином".
Это случилось в марте, а в апреле того же года великий князь послал в Новгород своих послов "покрепити того, какого хотят государьства" в Новгороде. Выслушав великокняжеских послов, новгородцы сказали, что они с такими речами в Москву не посылали, и назвали всю эту историю "ложью".
Такой ответ разгневал государя и в сентябре того же года он формально объявил войну Новгороду, послав "складную" грамоту. В октябре великий князь выехал из Москвы "казнить новгородцев войною за их преступление". Его сопровождало громадное войско. Новгородцы не могли рассчитывать на победу и решили вступить с московским государем в переговоры. Город, однако, они привели в осадное положение и от государя затворились.
Иван Васильевич принял новгородских послов и дозволил им вести переговоры со своими боярами. Новгородские послы били челом: 1) чтобы государь отчину свбю пожаловал, нелюбье отдал и унял меч; 2) чтобы отпустил новгородских бояр, которые были задержаны в Москве; 3) чтобы государь ездил в Новгород (для суда) на четвертый год; 4) чтобы он получал с Новгорода по 1000 руб. в год; 5) чтобы суд наместника и посадника производился в городе (а не на городище); 6) чтобы наместник государев не судил владычных и посадничьих судов; 7) чтобы сам государь судил только те суды, которых не управит его наместник и посадник; 8) чтобы новгородцы не вызывались на суд в Москву. Эти многочисленные челобитья оканчивались следующим и не совсем ясным и несколько уклончивым:
"...что бы государь пожаловал, указал отчине своей, как ему Бог положит на сердце отчина своя жаловати, и отчина его своему государю челом бьют, в чем им будет мочно быть".
В самый день переговоров новгородских послов с боярами государь отрядил войска для занятия лежащих около Новгорода городищ и монастырей. Это было 24 ноября, а на следующий день государь дал ответ на челобитье послов. В ответе своем великий князь приказал сказать, что так как новгородцы возвели на него ложь, то он, положив упование на Господа Бога, пошел на них за их неисправление; если же они захотят ему бить челом, то они должны знать, как надо ему бить челом.
Из этого начала переговоров видно, что новгородцы не понимали или не хотели понять, чего хочет великий князь; а великий князь не хотел своих требований высказать и ждал, когда новгородцы сами догадаются, что ему нужно.
Послы, выслушав загадочный ответ великого князя, отпросились в Новгород для доклада вечу; 4 декабря они возвратились с теми же предложениями, получили тот же ответ и снова отпросились в Новгород. На этот раз они оставались там недолго, они возвратились на следующий же день и повинились в том, что посылали Назара и Захара, а после стали от этого посольства отказываться.
Этим сознанием великий князь был удовольствован и объявил, наконец, свою волю, но в виде ответа на вопрос новгородцев:
"А вспрашиваете, какову нашему государьству быти на нашей отчине, на Новгороде, ино мы, великие князи, хотим государьства своего, как есмы на Москве, так хотим быти на отчине своей, Великом Новегороде".
Загадка, наконец, разъяснена. Но это все еще не приказ, а только желание. Великий князь хочет, чтобы новгородцы, назвав его государем, сами просили его государствовать по московски. Поэтому, когда послы стали проситься снова в город "о том помыслити", великий князь охотно на это соизволил и назначил им трехдневный срок.
Возвратившись, послы просили о дозволении вступить в переговоры с боярами. Иван Васильевич соизволил и на это. Послы били челом: 1) чтобы наместник государя судил с посадником; 2) чтобы государь брал дань по полугривне с сохи раз в год; 3) чтобы в новгородских пригородах сидели наместники государя, но чтобы суд был по старине (т.е. по новгородским обычаям и законам); 4) чтобы государь в новгородские вотчины и земли не вступался; 5) чтобы новгородцев не вызывали (позвы и вывод) на суд в Москву; 6) чтобы новгородцев не вызывали на службу из пределов Новгородской волости.
Эти предложения не соответствовали московским порядкам, тем не менее бояре доложили о них государю. Он остался недоволен и дал такой ответ:
"Били есте челом мне, великому князю, зовучи нас себе государи, да что бы есмы пожаловали указали своей отчине, какову нашему государьству быти в нашей отчине. И яз, князь великий, то вам сказал, что хотим государьства на своей отчине, Великом Новегороде, такова, как наше государьство в Низовской земли, на Москве. И вы нынече сами указываете мне, а чините урок нашему государьству быти; ино то которое мое государьство?"
На это послы отвечали, что они урока великому князю не чинят, но просят пожаловать их, сказать им, как будет великий князь государствовать в Новгороде, так как они обычаев Низовской земли не знают.
Этим объяснением государь остался доволен и отвечал:
"Наше государьство великих князей таково: вечному колоколу в отчине нашей, в Новегороде, не быти, а государьство свое нам држати, ино на чем великим князем быти в своей отчине, волостем быти, селом быти, как у нас в Низовской земле, а которыя земли наши великих князей за вами, а то бы было наше. А что есте били челом мне, великому князю, что бы вывода из Новогородской земли не было, да у бояр у новогородских в отчины, в их земли, нам, великим князем, не вступатися, и мы тем свою отчину жалуем, вывода бы не паслися, а в вотчины их не вступаемся. А суду быти в нашей вотчине, в Новегороде, по старине, как в земли суд стоит".
Итак, великий князь принял три предложения новгородских уполномоченных, из коих два вовсе не соответствуют московским порядкам. Это, конечно, должно было ободряющим образом подействовать на новгородских послов. Через неделю (14 декабря), по выслушании воли великого князя, они снова обратились с челобитьем о совещании с боярами. И это совещание было разрешено. На нем послы объявили, что вечевой колокол и посадника они отложили. Но этим дело не кончилось; послы возобновили свое прежнее челобитье, чтобы государь пожаловал, московские позвы отложил, да службы не наряжал в Низовскую землю.
Великий князь всем этим их пожаловал.
По установлении этих главнейших пунктов соглашения послы были приняты великим князем; на этой аудиенции Иван Васильевич подтвердил им лично свое жалование. После приема бояре напомнили послам, чтобы Великий Новгород дал великому князю волости и села. Послы отвечали: "скажем то Новгороду". И вот опять начались переговоры. По первом совещании с Новгородом послы предложили две волости: Луки Великия да Ржеву Пустую. Князь великий не взял. Новгородцы предложили 10 волостей. Князь великий и 10 волостей не взял. Тогда новгородцы стали бить челом, чтобы государь сказал, сколько же ему нужно волостей. Государь объявил чрез бояр, что он хотел бы взять: половину всех владычных и монастырских да все новоторжские, чьи бы они ни были. Новгородцы, узнав всю волю государя, отступились всех новоторжских волостей и половины владычных; что же касается монастырских, то они били челом, чтобы государь взял половину волостей только у шести монастырей, более богатых, а у остальных, по бедности их, ничего бы не брал. На это государь соизволил; а владыку пожаловал, взял у него только 10 волостей.
По улажении этого вопроса возник вопрос о дани. Великий князь не хотел довольствоваться полугривной с сохи, что ему предложили новгородцы, и требовал ровно втрое, по полторы гривны с сохи. Новгородцы продолжали бить челом о полугривне. Великий князь согласился и на это. Но и это еще не все. Новгородцы просили, чтобы великий князь не посылал к ним своих писцов и даныциков, положился бы на новгородскую душу; сколько скажут сох, столько бы и принимал полугривен. Великий князь и этим пожаловал свою отчину, предоставив ей иметь своих сборщиков.
Так по обоюдному согласию были установлены условия нового соглашения между великим князем и Новгородом. Новгород отложил вече и посадника, но не отказался от всей своей старины. Главнейшим условием в этом отношении является суд по старине, т.е. по новгородским обычаям и законам. Великий князь назначает судей, но они применяют новгородское право, а не московское. Далее, великий князь не вызывает новгородцев в Москву, не наряжает их на службу вне Новгородской волости, не вступается в их земли и воды и, наконец, не может увеличивать поземельной дани выше установленной соглашением нормы. Великий князь согласился на значительные ограничения своей власти. Договор с государем и с московской точки зрения не представлялся, следовательно, делом невозможным.
Это соглашение новгородцы хотели обставить и формами старыми. Они били челом, чтобы государь дал крепость своей отчине и крест бы целовал. Великий князь отказал в этом. Они просили, чтобы бояре его целовали к ним крест. И на это великий князь не согласился. Наконец, новгородцы стали просить, чтобы государь приказал наместнику, которого назначит в Новгород, целовать к ним крест. Иван Васильевич и в этом отказал.
Здесь обнаружилась глубокая разница нового соглашения со старыми. Новгородские послы, которые знали и хотели только старины, в отказе великого князя усмотрели такое существенное отступление от этой старины, что не решались покончить дело без доклада Новгороду, и стали просить об опасной грамоте для проезда в город. Государь и в этом отказал. Послам пришлось уступить. Но они сделали это не без попытки облечь новое соглашение в некоторую торжественную форму, представляющую более гарантий, чем переговоры, которые они вели до сего времени с боярами великого князя. Они стали просить, чтобы государь сам лично сказал им свое жалование. На это государь согласился и допустил их к аудиенции, о которой было сказано выше.
Новгород же должен был по старине целовать великому князю крест на грамоте, в которую были внесены все вышеозначенные условия. Список такой грамоты был явлен Великому Новгороду, и он согласился "на всем на том" к государям своим целовать крест. Для большей крепости великий князь приказал грамоты подписать и приложить печать свою владыке Новгородскому, который был в числе уполномоченных от Новгорода и участвовал во всех переговорах, да по печати от всех пяти концов.
В заключение обратим внимание на первоначальный повод ко всей этой истории. Дело об отмене веча, по рассказу летописца, возбуждено самими новгородцами. Они послали послов, которые назвали Ивана Васильевича государем, а потом отказались и даже обвинили великого князя во лжи. Отсюда поход для наказания, и в результате — Иван Васильевич становится государем Новгорода по желанию самих новгородцев.
Что новгородцы вовсе не желали, чтобы великий князь сделался у них государем в том смысле, как он государствовал в Москве, это совершенно ясно из приведенных переговоров. Даже сам Иван Васильевич не настаивал на отмене всех особенностей новгородского быта. Отсюда следует, что Новгород не посылал послов с просьбой об отмене своей старины. Важности такой просьбы не соответствует ни число, ни звание послов. Их всего двое, и эти двое люди мелкие, один подвойский, другой дьяк. В Москве, конечно, никто не был введен в заблуждение и никто не верил, что Новгород просит об отмене своей старины. Но Москве нужен был предлог, чтобы возбудить дело об изменении неудобной теперь новгородской пошлины. Назар и Захар дали этот предлог, хотя по краткости летописного известия нам и не совсем ясно, что такое они сказали Ивану Васильевичу. Из слов летописи видно только то, что они назвали его новым титулом. Титул не заключает еще в себе определения власти. А потому, если новгородцы и действительно хотели с этого времени именовать Ивана Васильевича государем, то отсюда вовсе еще не следует, что, заменив старый титул новым, они отказывались от всей своей старины. Вся эта история дает великолепный образчик изворотливой политики Ивана Васильевича. Он достиг того, чего хотел; но все должны были думать, что не он этого хотел, а новгородцы.
Развитие княжеской власти в Москве в конце XV века шло чрезвычайно быстро. В 1478 г. Иван Васильевич не решается сам взять у новгородцев столько волостей и сел, сколько ему нужно: мало этого, он не решается отобрать у них своею властью Ярославов двор, а приказывает боярам своим говорити владыке, и посадникам, и житьим, и черным о Ярославле дворе, чтобы тот двор ему очистили. Владыка же, бояре и житьи отвечают, что об этом надо говорить с новгородцами. И великий князь ждет. Но не прошло и пяти лет с этого времени, как великий князь стал распоряжаться в Новгороде совершенно самовластно, не стесняясь условиями соглашения 1478 г. В 1484 г. он приказывает схватить в Новгороде больших бояр, села их и движимости отписать на себя, а их самих перевести в Москву, где дать поместья.
<< Назад Вперёд>>
