Волости
Слово волость, иначе "власть", обозначает территорию, состоящую под одною властью1.
Такое словоупотребление весьма обыкновенно нашим летописям. Начальный летописец, сказав об убийстве Свенальдича Олегом, древлянским князем, продолжает:
"И о том бысть межю има ненависть Ярополку на Олега, и молвяше всегда Ярополку Свенальд (отец убитаго, пользовавшийся доверием князя Ярополка): пойди на брат свой и приими волость его" (975).
Года через два Ярополк действительно предпринял поход против Олега, кончившийся поражением и смертью последнего. Описав погребение Олега, летописец заключает свой рассказ таким замечанием:
"И прия власть его Ярополк".
Под 1135 г. читаем:
"Юрий князь Владимирович... вда Ярополку Суздаль и Ростов и прочюю волость свою, но не всю" (Лавр.).
В 1149 г. после победы у Переяславля, одержанной суздальским князем Юрием над племянниками, Изяславом, князем Владимирским и Киевским, и Ростиславом Смоленским, киевляне обратились к этим князьям с такою речью:
"Господина наю князя! не погубите нас до конца. Се ныне отцы наши и братья наши и сынови наши на полку, одни изоиманы, а другие избьени и оружие снято. А ныне поедита в свои волости! А вы ведаете, что нам с Юрием не ужити: а по сих днях где узрим стязи ваши, там и мы будем" (Ипат.).
"Том же лете иде Рогволод Борисович от Святослава от Ольговича искать себе волости, поем полк Святославль, зане не створиша ему милости братья его, вземше под ним волость его и жизнь его всю. И приехав к Случьску, и нача слатися к дрьючаном. Дрьючане же ради быша ему и приездече к нему вабяхут и к собе, рекуче: "поеди, княже, не стряпай, ради есме тобе; аче ны ся и с детьми бити за тя, а ради ся, бьем за тя." И выехаша противу ему более 300 лодий дрьючан и полочан. И вниде в город с честью великою, и ради быша ему людие. А Глеба и Ростиславича выгнаша и двор его разграбиша горожане и дружину его" (Ипат. 1159).
"Черниговскому князю (Святославу Всеволодичу) не мирну с Олегом Святославичем (Новгород-Северским) и воевашет Олег Святославлю волость Черниговскую; Святослав же... пойде на Ольга и пожьже волость его" (Ипат. 1174).
"Посла Святослав Глеба, сына своего, в Коломну, в Рязанскую волость" (Ипат. 1180).
"И скупи всю Черниговскую (сторону, а по другому списку) волость и дружину свою и поча думати..." (Ипат. 1180).
"Сыновцы же твои воеваша Смоленскую волость" (Ипат. 1195).
"Всеволод (Владимирский) посла мужи своя к Ярославу (черниговскому) и умолви с ним про волость свою и про дети своя" (Ипат. 1196).
Отсюда, вести споры и войны из-за княжений - значит волоститься (Ипат. 1159).
С таким же словоупотреблением встречаемся и в дошедших до нас полных текстах княжеских договоров. В договорных грамотах Новгорода с Великими князьями Тверскими и Московскими слово волость служит для обозначения как всего Новгородского государства, так и государств Тверского и Московского.
В 1265 г. новгородцы обязывают тверского князя:
"А в Бежицах, княже, - тобе... сел не дьржати... и по всей волости Новогородьской..."
"...А в Бежиць, княже, людий не выводити в свою (т.е. Тверскую) землю (в грамоте 1270 г. вместо землю написано волость)" (Рум. собр. I. №№ I, 3, 6, 15 г. 1265 - 1327).
То же и с московскими князьями:
"А из Бежиць вам, князи, не выводите людей в свою (Московскую) волость..." "А что мыт по Суздальской земле, в вашей (Московской) волости, от воза имати по две векши..." (АЭ. I. № 57; Рум. собр. I. № 20. 1456 - 1471.
Термин "власть - волость" очень хорошо выражает юридическую природу государственной территории: все, что находится в пределах территории, состоит под одною властью, а потому и составляет одно государственное целое - волость. Эта природа волости ясна сознанию людей XII века и хорошо выражена грамотеем, описавшим внутреннюю рознь, возникшую в последней четверти этого века в древней Ростовско-Суздальской волости.
"Новогородци бо изначала, - говорит он, - и смолняне, и кыяне, и полочяне, и вся власти (волости) на думу на вечя сходятся; на что ж старейший сдоумають, на том же пригороди станоуть" (Сузд. 1176).
В этих немногих словах выражена вся суть древнего волостного устройства.
Волости состоят из городов и пригородов2. Обыкновенно в каждой волости - один город. Это главный пункт поселения, по имени которого обозначается и вся волость. Так получили свое наименование волости: Новгородская, Смоленская, Киевская, Полоцкая, Черниговская и др. Остальные пункты поселения находятся в зависимости от "города". Они не сами по себе существуют, а состоят при нем: это пригороды, возникшие при городе и, конечно, для удовлетворения потребностей жителей главного города. Служебное значение пригородов по отношению к городам видно и из того, что города сами нередко заботятся об укреплении своих пригородов3.
Наиболее резким образом служебное значение пригородов выразилось в 1468 г. во Пскове, когда пригороды были поделены между частями Пскова, причем на каждый конец досталось по два пригорода. К сожалению, краткость летописного известия не дает возможности выяснить, какие обязанности лежали на пригородах по отношению к отдельным концам, на долю которых они достались.
Город является, таким образом, центром, вокруг которого образуется окружность волости. Центральному пункту, натурально, принадлежит характер старшинства: его жители - старейшие в волости. Население же пригородов - молодшее. Как молодшее, оно есть, вместе с тем, и слабейшее, а потому и должно следовать направлению, даваемому старшим городом. Подчинение пригородов старшим городам есть обыкновенное явление древности и замечено летописцем:
"На чтожь старший (города) сдоумают, на томже и пригороди стануть", - говорит он (Сузд. 1176).
Земля, находящаяся в пределах волости, составляет собственность ее жителей и прежде всего жителей ее главного города. Несмотря на крайнюю бедность наших летописей по всем вопросам, касающимся поземельных отношений, мы можем, однако, привести несколько свидетельств, указывающих на связь земли с городом, - связь, объяснимую только тем, что земля, часто на очень значительном протяжении от города, составляла собственность его жителей. Так, в 1067 г. киевляне требуют от князя своего Изяслава, только что потерпевшего поражение от половцев, чтобы он еще раз выступил против них, и свое требование мотивируют тем, что "половцы разсыпались по земле" (Лавр.) Если киевляне защищали земли, лежавшие вне стен Киева, то, конечно, только потому, что эти земли принадлежали им, что там были их села и животы. Подобные же указания сохранились от Чернигова, Владимира на Клязьме и Полоцка. В 1138 г. черниговцы побуждают своего князя Всеволода к миру с Ярополком Киевским на том основании, что в случае войны "он погубит волость свою" (Лавр.); в 1176 г. владимирцы изгоняют Ростиславичей за то, что они грабили "волость всю" (Ипат.). В 1186 г. полочане, узнав о движении на них новгородцев и смольнян, спешат встретить их на границе Полоцкого княжения, опасаясь, что в противном случае они "сотворили бы землю их пусту" (Воскр.). Приведем и свидетельство начальной летописи, относящееся к смерти Великого князя Владимира Ярославича:
"Се же (смерть Владимира) уведевше людие без числа снидошася и плакашася по нем: боляры акы заступника их земли, убозии акы заступника и кормителя..." (1015).
Обладание землей было таким важным условием политической силы в древней России, что количество поземельной собственности, принадлежавшей гражданам того или другого города, может быть прямо считаемо мерилом их политического значения. Известно значение, которым пользовался Новгород по самый конец XV века. Объяснение этому надо искать в громадной поземельной собственности, принадлежавшей его горожанам.
Отдаленный отголосок этого первоначального отношения города к земле слышится еще и в XVI веке. На вопрос государя, царя и Великого князя Ивана Васильевича, о мире с Литвой, государевы богомольцы, архиепископы и епископы, отвечали:
"А что королевы послы дают к Полотцку земли по сей стороне вверх по Двине реке на пятнацать верст, а вниз по Двине реке от Полотцка на пять верст, а за Двину земли не дают, а рубеж чинять Двину реку, и тому ся сстати мочно ли, что городу быти без уезда? Ано и село или деревни без поль и без угодей не живут, а городу как быти без уезда?" (Рум. собр. I. № 192. 1566).
Города составляют потребность местного населения и воздвигаются им в видах защиты от нападений беспокойных соседей. Такое возникновение городов можно наблюдать еще в XVI веке. Городок Шестаковский был поставлен в первой половине XVI века жителями окружавших его деревень и починков, которые не удовольствовались существовавшим уже в той местности (Вятская земля) Слободским городком. Но наличных средств у местного населения для постройки города было мало, и оно вошло даже в долги (АЭ. I. № 210). Деревня, в данном случае, предшествует городу; город возникает в силу совокупной деятельности окружающих его деревень и починков. Город - высшая форма быта, результат некоторого объединения разрозненного сельского населения, которое само создает для себя оборонительный пункт. В случае благоприятных условий такой оборонительный пункт может сделаться и местом постоянного поселения. Городки возникали иногда и по почину отдельного лица, достаточно для того богатого и, следовательно, сильного. В 1558 г. дано было разрешение Григорию Аникееву Строганову, по его челобитью, поставить городок на Каме-реке и снабдить его пушками, пищалями и всем необходимым для бережения (АЭ. I. № 254). С той же целью города ставились и князьями.
Так как земля, окружающая город, есть составная часть волости, то иногда целое, волость, обозначается именем своей части земли, - землей4.
"Посла ны Деревска земля", - говорят древлянские послы киевской княгине Ольге и под землею, конечно, разумеют не землю в тесном смысле слова, а волость Древлянскую как политическое целое.
В летописи под 1190 г. читаем:
"Бяшет Святославу (киевскому князю) тяжа с Рюриком и с Давыдом (Смоленским) и Смоленскою землей того деля и с братиею (Ольговичами) совокупился бяшет, како бы ему ся не сступить" (не уступить в споре) (Ипат.).
Спор Святослава касался не лично только смоленских князей, но и всей Смоленской земли в смысле особого государства.
В этом же смысле употребляет слово "земля" и Русская правда в статье о своде:
"А из своего города в чюжю землю свода нетуть" (3-я ред. Пр. 48).
Но слово "земля" не всегда употребляется в смысле отдельного государства, оно обозначает и просто известную географическую местность без всякого отношения к государственному ее единству.
В этом смысле употребляется нередко выражение Русская земля.
"Бывшю же свету всих князей во граде Кыеве, створиша свет сице: "луче ны бы есть прияти я (татар) на чюжей земле, нежели на своей". Тогда бо беахуть: Мстислав Романович в Кыеве, а Мстислав в Козельске и в Чернигове, а Мстислав Мстиславович в Галиче: ти бо бяаху старейшины в Русской земли; Юрия князя же великого Суздальского не бы в том свете" (Ипат. 1224).
В том же смысле географического термина памятники говорят о Двинской земле и пр.
Возникает вопрос, как образовались эти древнейшие волости государства? Отвечать на него возможно только догадками. Существует предположение о племенном происхождении волостей, т.е. каждое отдельное племя (поляне, древляне и пр.) составляло особую волость. Мысли этой посчастливилось, она получила значительное распространение среди наших ученых. У Соловьева читаем: "Первоначально границы волостей соответствовали границам племен. Но с тех пор, как началась деятельность князей Рюриковичей, это совпадение границ было нарушено" (III. 24). По мнению профессора Владимирского-Буданова, "племена, перечисляемые в начальной летописи, суть земли-княжения". Но Владимирский-Буданов идет далее Соловьева, ибо допускает, что эти племенные земли-княжения "большею частью сохраняются и при князьях Рюриковичах в XI и XII веках"5.
Это мнение отправляется, конечно, от того предположения, что племена, перечисляемые начальным летописцем, составляют каждое особую группу, имеющую общее родовое происхождение. Племя, предположительно происходящее от общего родоначальника, естественно, составляет одно целое и поэтому образует одну волость. Но так ли это? Что такое племена, перечисляемые летописцем? Многие из них получили свое имя от свойств занимаемой местности. Поляне - жители полей, древляне - жители лесной местности; полочане названы по реке Полоте, бужане - по реке Бугу, дреговичи заимствовали имя свое от болот (дрегва - топь, трясина). Такие местные наименования не дают повода предполагать родовое единство отдельных племен и условливаемую этим единством политическую их цельность.
Переходя к фактам, мы наблюдаем уже в самое отдаленное время, о котором только рассказывает летопись, несовпадение границ племени с границами волости. Призвание варягов начальный летописец приписывает: чуди, славянам и кривичам. В состав Новгородской волости, значит, входят не только разные славянские племена, но и финские, и это задолго до того времени, когда началась деятельность князей Рюриковичей. С другой стороны, одно и то же племя представляется разделенным между многими волостями. Так, Изборск, населенный кривичами, с древнейшего времени принадлежит к волости Новгородской; но в то же время существуют кривичи, входящие в состав двух других волостей, Полоцкой и Смоленской, исторические судьбы которых весьма различны.
Соответствие границ племени с границами волости предполагает, далее, совершенно мирное сожительство племен, благодаря чему каждое племя продолжает составлять одно целое, а не распадается на части. Могло ли это быть? Это весьма сомнительно.
Летописец, описывая нравы отдельных племен, о древлянах говорит, что они жили "зверинским образом" и "убивали друг друга". Конечно, задолго до появления князей Рюриковичей были в ходу всякого рода насильственные действия, грабежи, убийства, хищнические нападения шайками и т.д., и не только между поселениями разных племен, но и среди единоплеменников, как это и утверждает летописец.
Не на мирный характер первоначальных людских отношений указывает и городовое устройство волости: это система укрепленных мест. Ввиду весьма натуральной незамиренности племен в начале их исторического поприща укрепления ставились для защиты не от иноплеменников только, но и от соплеменников. Допустить мирное и согласное участие всего племени в сооружении городов и в созидании первоначальных волостей очень трудно. Исследователь нашего древнего исторического быта имеет постоянно дело с актами насилия; как допустить, что во времена доисторические человеческие отношения (у тех же племен) были обставлены иначе?
Скрытый от глаз историка процесс возникновения первоначальных волостей совершался, надо думать, медленно, но не мирно, а с оружием в руках. Города строились не целым племенем, а группами предприимчивых людей, которые нуждались в них, как и в XVI веке, для бережения. В состав этих групп могли входить и люди разных славянских племен и даже иноплеменники; со славянами могли соединяться чудь и меря. Жители таких укрепленных пунктов, при благоприятных условиях, могли стремиться к расширению своих владений и с этою целью захватывать чужие земли и подчинять себе разрозненное население этих земель. Для "бережения" своих приобретений им приходилось ставить пригороды. Такой способ возникновения волостей проглядывает и в вышеописанной их организации. Центр волости - город, к нему тянет земля, огражденная пригородами. Сила, создавшая такую волость, должна была выйти из города.
Возникшие в борьбе живых сил волости и в историческое время отличаются очень большой подвижностью. Границы их не остаются неизменными, и в отношениях городов к пригородам нередко наблюдаются колебания: новые города-пригороды возвышаются иногда до значения старых и даже, случается, затмевают их.
Это происходит в силу действия различных причин. Можно допустить, что те же причины, какие мы наблюдаем в историческое время, влияли и на доисторическое изменение состава первоначальных волостей.
Прежде всего здесь надо обратить внимание на естественный рост пригородов как на одну из причин, существенно влиявших на изменение состава волости.
По происхождению своему пригород есть зависимый и служебный по отношению к городу член волости. Но, находясь в условиях благоприятных для своего дальнейшего развития, пригород может сравняться силами со старым городом. При этом условии строгая зависимость пригорода от города не может более иметь места. Город поневоле должен будет считаться с волею пригорода. В волости могут, таким образом, возникнуть два старших города; может произойти и полное обособление пригорода в отдельную волость; пригород может, наконец, взять даже верх над городом. В случае же наличности особенно неблагоприятных условий для главного города имя его и совсем может исчезнуть со страниц истории и замениться именем нового города.
Так именно случилось с тем старым городом, по отношению к которому Новгород назван Новым. Новгородская волость принадлежит к древнейшим: летописец относит ее к "изначальным", Великий князь Всеволод Юрьевич называет (1206) "старейшею во всей Русской земле"; а между тем нельзя сомневаться, что эта волость образовалась на развалинах какой-то более старой, самое имя которой не сохранилось.
Существенные перемены в составе Новгородской волости происходят и на глазах истории.
Первоначально Псков есть пригород Новгорода Великого; пригородом остается он в XIII и в первой половине XIV века.
1270. Против Ярослава Ярославича, Великого князя Владимирского, "совокупися в город (т.е. в Новгород) вся власть новгородская: и псковичи, и ладожане, и корела, и ижора, и вологжане, и идоша в Голино от мала и до велика" (Лет. VII. 170).
Как старейшина, Новгород дает Пскову посадников и других местных правителей. Еще в 1341 г. псковичи сами обращаются к Новгороду с просьбой дать им наместника (Пск. I).
Но к началу XII века Псков достигает такого развития и такой силы, что в состоянии действовать на свой страх и без согласия с Новгородом. В первой половине XII века псковичи иногда сажают у себя особого от Новгорода князя; в XII веке они вступают в самостоятельные договоры с немцами. С такой вновь образовавшейся силой нельзя было не считаться Новгороду; он с ней, действительно, считается. Новгородцы начинают называть псковичей "братьями". Это уже признак равенства. В 1223 г. новгородцы без согласия "своих братьев плесковичей" не пошли даже на Ригу, к войне с которой побуждал их князь Ярослав. В 1347 г. новгородцы признают, наконец, и полную самостоятельность Пскова:
"Того же лета, егда идуще новогородцы к Ореховцу, даша жалованье городу Пскову: посадникам новогородским в Пскове не седети, ни судити..." (Новог. III).
Так Псков вырос в самостоятельную волость и выделился из старой Новгородской.
Вторая причина, которая вела к такому же выделению новых волостей из старых, заключалась в князьях.
Князья составляют необходимый элемент каждой волости. Без них нет достаточно твердой власти, и волость без князя держаться не может. Даже Новгород Великий без князя не обходится. Если ему отказывали в князе, он говорил:
"Мы князя себе налезем", т.е. найдем.
Князь такая же необходимость для волости, как укрепленные города с пригородами. Стоя во главе волости, князь носит титул "волостеля".
Владимир, галицкий князь, говорит о себе:
"Бог поставил нас волостелями в месть злодеям и в добродетель благочестивым" (Ипат. 1149).
Князь сажается народом на стол в главном городе волости. Вследствие этого главный город носит наименование стольного; а по званию князя - вся волость называется княжением.
Весьма понятное стремление членов княжеского рода, этих прирожденных правителей, иметь независимое от других князей положение ведет то к соединению, то к дроблению первоначальных волостей. Князь, у которого была только одна волость, но несколько сыновей, чувствуя приближение смерти, старшему сыну дает, обыкновенно, старший город, пригороды же разделяет между сыновьями, но в качестве самостоятельных волостей.
От этого действия разделения отцом своих владений детям произошло наименование "удела". Первыми удельными князьями являются, таким образом, сыновья Святослава Игоревича. Несмотря на это древнее происхождение уделов, слово удел во всеобщее употребление входит не ранее второй половины XIV века. В памятниках московского времени уделами называются как владения младших сыновей завещателя, так и владения старшего. В завещании Ивана Даниловича Калиты читаем: "а се сыном моим раздел учинил". Согласно с этим, Семен, Андрей и Иван Ивановичи одинаково называют свои княжения уделами. В договоре, заключенном этими князьями, читаем:
"(А тобе, Великому князю, Семену Ивановичу, сел в) наших уделех не купити, ни твоим бояром, ни слугам... (такоже и нам не купити), ни нашим бояром, ни слугам в твоем уделе".
Поэтому и Великое княжение Владимирское также называется уделом. Великий князь Василий Васильевич, назначая старшему сыну своему Великое княжение Владимирское, называет его уделом, как и владения других детей своих:
"А которым детям своим, - читаем в его духовной, - села подавал, во чьем уделе нйбуди, ино того и суд над теми селы, кому дано".
Князья не всегда бывали довольны тем, что получали от отцов. Кому удел казался недостаточным (а едва ли было много князей, которые находили свои владения достаточными), тот старался всеми средствами увеличить его. Вследствие возникавших из такого порядка вещей войн пригороды отделялись от той волости, к составу которой принадлежали первоначально, и присоединялись к другой; киевские пригороды отходили к Полоцку, Владимиру, черниговские и переяславские к Киеву и т.д. А с другой стороны, отдельные волости соединялись в новое целое.
При таком резании по живому телу исторически сложившихся волостей иногда слышится протестующий голос населения старших городов, которое, натурально, стоит за единство своей волости. Но нельзя сказать, чтобы дробление, совершаемое в чисто княжеских интересах, не находило сочувствия и в населении. Младшие города (пригороды) нередко тяготились зависимостью от старших и рады были иметь своего князя и сделаться центром хотя и небольшой, но самостоятельной волости.
Каждая волость имела, таким образом, свою историю; но по скудости наших источников полная история волостей едва ли может быть когда-либо написана. Что волости имели свою историю и что деятелями ее были не только князья, но и население, в этом не может, однако, быть ни малейшего сомнения.
В доказательство нашей мысли дадим несколько страничек из истории Ростовской волости.
1Слово волость означает собственно всякую территорию, состоящую под одною властью, а потому одинаково употребляется как для обозначения целого государства, так и его административных делений, составляющих в правительственном отношении тоже одно целое, а также и для обозначения земель, состоящих в чьей-либо частной собственности, они тоже состоят под одной властью. В тексте речь идет только о волости в смысле государства.
2Слово "город" означает собственно всякое укрепление с целью обороны. В Ипат. лет. под 1219 г. читаем: "...и созда град на церкви..." или в Новгрд. I, под 1224 г.; "...стал бо бе на горе, над рекою над Калком, и ту створи город около себя в колех, и бися с ними из города того по 3 дни". Согласно с этим, выражение "ставить город" означает обыкновенно только сооружение стен около существующего уже поселения для ограждения его жителей от внезапных вторжений. Такие известия о построении Новгорода, напр., встречаются в XI, XII, XIII и XIV вв.; см. Ник. 1044 г., 1116 г., Новгрд. I. 1262 г.; Львов. 1302 г. Древнейшее же указание на построение городов с целью защиты относится еще ко времени, предшествовавшему призванию Рюрика. В 859 г. кривичи, славяне, чудь и меря, изгнав за море варягов, которым до того времени платили дань, - немедленно начинают "грады ставити", т.е. укреплять свои поселения, чтобы тем упрочить только что завоеванную самостоятельность (Воскр.). Призванные вскоре затем князья являются продолжателями народа в этом деле охранения самостоятельности Русской земли. - Иногда, по стратегическим соображениям, города ставились и на новых местах, где прежде не было поселений. В таких случаях летописи не ограничиваются обычным выражением "поставить город", но еще прибавляют к тому и известие о населении такого города пришлыми людьми. Так, в Сузд. лет. под 989 г. читаем: "и нача ставити (Владимир Св.) грады по Десне, и по Остри, и по Трубежу, и по Суде, и по Стугне и нача нарубати мужи лучший от словен, от кривич, от чюди, от вятичь, и от сих насели грады: бе бо ратен с печенеги".
3Воскр. 1297; Львов. 1323, 1330; Новогор. I, 1372, 1387; IV, 1384; Псков. I и II, 1414; 1431, 1441.
4В "Обзоре истории русского права" профессора Владимирского-Буданова (вып. I) термин "земля" не метафора, а форма общества, заменявшая государство во весь первый период (3). На с. 4 эту особую форму, заменявшую государство, он называет "земским государством", но, к сожалению, не разъясняет, в чем состоят свойства этого "земского государства" и чем оно отличается от государства вообще. - В новом издании (1900 г.) почтенный автор делает поправку. Земля не "заменяет" у него государства, а "составляет государство" (12), которое он продолжает называть "земским государством" (14), все же не разъясняя, чем оно отличается от государств неземских, если таковые есть.
5Первое издание. I. 4. Во втором издании почтенный автор излагает свою мысль несколько иначе. Он говорит: "Время происхождения земского государства должно быть отнесено к эпохе доисторической. Начальная летопись перечисляет земли-княжения (б.ч. те же, какие мы находим в XI и XII вв.). Славянские племена уже тогда (до начала летописных сказаний) перешли от чисто племенного быта в быт государственный земский, т.е. образовали княжения-земли, пределы которых не всегда совпадали с границами племени. Летописец, рассказав о мифических 3 братьях..." К этому месту автор делает ссылку, в которой приводит указанное нами место Соловьева, возражает ему, а в конце говорит: "Проф. Сергеевич приписывает мысль Соловьева и нам". - Мы были крайне огорчены этим указанием на недостаток у нас внимания к труду почтенного ученого и поспешили взять первое издание и развернуть с. 4; там напечатано: "Время происхождения земского государства должно быть отнесено к эпохе доисторической. Племена, перечисляемые в начальной летописи, суть земли-княжения (б. ч. те же, какие мы находим в XI - XII вв.). Летописец, рассказав о мифических 3 братьях..." Мы были этим совершенно успокоены: мы ничего не приписали почтенному автору, чего у него не было сказано. Сличением же его двух изданий мы были даже обрадованы. Во втором он высказывает совершенно другую мысль, чем в первом, и совершенно правильную, не о земском, конечно, государстве, а о том, что границы племен и княжений не совпадают, а в первом издании сказано: "племена суть земли-княжения".
<< Назад Вперёд>>
