С. Козлов. Снайперы во Второй чеченской
Профи
В районе улицы Ипподромной работал снайпер, причем снайпер, что называется, «от Бога». Бил уверенно метров с пятисот-шестисот. Для снайперской стрельбы это расстояние — не маленькое. Сначала думали, что он работает в паре. Но потом, из разговоров с местными жителями, стало ясно, что он — одиночка. Его охраняла группа из пяти боевиков. Снайпер постоянно работал в маске, и лица его местные жители не видели. Но по осанке и походке можно было сделать вывод, что это мужчина. Ходил он с длинным чехлом или кейсом, где лежала винтовка. Его группа имела в своем распоряжении автомобиль «Волга», но на позиции чаще всего прибывали пешком. Работал снайпер, как правило, из полуразрушенных домов. Охрану оставлял внизу, а сам поднимался наверх и долбил. Во время стрельбы с ним рядом никого не было.
Конечно, на него тоже охотились. В 245-м полку два снайпера из контрактников пытались его вычислить. Но совершенно очевидно, что уровень подготовки боевика и этих простых мужиков,
решивших подзаработать на войне, был несопоставим.
Нашим парням было около тридцати — одному больше, другому меньше на пару лет. По лицу того, которому было «за тридцать» было видно, что «на гражданке» он «выпить был не дурак». Да и судя по жаргону, молодость ребята прожили бурную. Однако на войне они были трезвы и пытались учиться. А учиться было чему. То, что человек умеет хорошо стрелять, еще не означает, что он уже готовый снайпер.
Позиции у них находились на втором этаже промышленного здания. Окна комнаты они заложили шлакоблоками. Из бойниц на полметра торчали стволы их винтовок.
Духи только приехали на своей «Волге», поскольку она тут же стала возвращаться. Скорее всего, это была приманка для наших парней, на которую они тут же клюнули, открыв беглый огонь из винтовок по машине. Поскольку до «Волги» было метров шестьсот, они в нее не попали.
Наука наблюдать
В это время на позиции прибыл офицер специальной разведки, который попытался вразумить «вольных стрелков». Он им весьма доступно объяснил, что не стоит занимать позицию у бойниц в окнах. Лучше всего сесть в глубине комнаты, поставить стол и стул, а еще лучше — кресло. Удобство в этой ситуации дорогого стоит. Долгое сидение на корточках или на коленях сильно утомляет. Сектор стрельбы должен быть небольшим. Через полтора—два часа наблюдения можно сместиться в сторону, переставив кресло, и, тем самым, изменить сектор наблюдения и стрельбы. Такой способ позволяет обеспечить скрытность наблюдения и стрельбы. Звук выстрела, произведенный внутри комнаты, гасится и снаружи не слышен вообще или слышен слабо. Кроме всего прочего, разведчик им весьма популярно объяснил, для чего снайперы действуют парами. Дело тут не в том, чтобы нескучно было, и не в том, чтобы повысить плотность снайперского огня. Действуя в паре, лишь один из снайперов ведет огонь, второй наблюдает за противником и корректирует огонь. Это делается, поскольку сложно одновременно и стрелять, и наблюдать за тем, кто ведет огонь по тебе.
Двоечники
Только закончился урок по ликвидации снайперской безграмотности, и учитель вышел из дома, как раздалась сначала беспорядочная стрельба, а за ней отчетливо прозвучали подряд два выстрела со стороны противника. Из какой винтовки стрелял снайпер трудно сказать, но время между двумя выстрелами не превышало двух—трех секунд. Спустя минуту после выстрелов, оба «наследника Вильгельма Теля» стояли внизу с перепуганными физиономиями, сплошь запорошенными угольной пылью. В конце концов, из путаных рассказов этих «двоечников» стало ясно, что они, добросовестно выслушав урок, тут же его проигнорировали. Та же «Волга», видимо, снова дразня их, проехала в обратном направлении. Пехота снова открыла по ней огонь. Вместе со всеми по два-три выстрела сделали и снайперы. И тут же в ответ раздались те самые два выстрела. Их спасло только то, что, стреляя из разных окон, они, закончив стрельбу, повернули головы друг к другу, видимо, желая поделиться впечатлениями. Пули попали в шлакоблоки, пробив их и засыпав лица горе-стрелков угольной пылью. В стенах за их спинами остались пулевые отметины. Посмеявшись над нерадивыми учениками, спецназовец дал им еще пару дельных советов. Первое, не стоит умываться — лицо, засыпанное угольной пылью, лучше сливается с фоном окна. Второе — поднявшись наверх, нужно было сопоставить направление полета двух пуль и вычислить позицию снайпера. Хотя профессионал такого уровня наверняка уже покинул свою позицию.
Пуля, летящая кувырком
Вторая встреча офицера спецназа с этими контрактниками была трагической. Не успел он подъехать к дому, где спустя три дня все еще занимали позиции снайперы, как раздался мощный выстрел. Судя по звуку, стреляли из оружия крупного калибра. И тут же послышались крики: «Раненый! Скорее подгоняйте БМП!». Машину прикрыли дымами и вскоре вынесли раненого. Им оказался старший из снайперов. Белый, как смерть, но в сознании. Стали оказывать первую помощь. Вкололи два шприц-тюбика промедола, задрали свитер, а оттуда вывалился окровавленный кусок ребра, длиной 5—6 сантиметров. Пуля угодила в область печени, и из развороченной раны шла черная кровь. Любому, кто хоть чуть-чуть понимал в таких вещах, было ясно, что парень не жилец. Тем не менее, раненого успокоили, перебинтовали и, погрузив в БМП, отправили в медпункт. Спустя некоторое время, нашли и смятую пулю, которая прошила парня навылет. Это оказалась пуля калибра 14,5-мм от КПВТ, но... без следов нарезов.
Скорее всего, выстрел был произведен из какого-то самострела. Стволом для него, видимо, служила труба, подходящего диаметра. Поскольку позиции снайперы не меняли, духи видимо, решили поставить для охоты на них такой агрегат. Это подтверждается и характером ранения. Пуля, выпущенная из нарезного ствола, не сделала бы такой рваной раны. Ее могла причинить только пуля, летящая беспорядочно. Стреляли, видимо, из ближайшей девятиэтажки. Для пули патрона от КПВТ, даже летящей кувырком, пятьсот метров — нормальное расстояние...
Как рассказал оставшийся в живых, «старшой» решил сходить за водой, и только он побежал, раздался выстрел. Видимо, их оконный проем давно находился под прицелом. Судя по всему, профи не стал пачкаться об таких «лохов», решил, что с них будет достаточно и самострела, на спуск которого мог нажать любой боевик.
Описанный случай относится не к Первой, а уже ко Второй кампании. Он свидетельствует о том, что боевики и в этой кампании делали серьезную ставку на снайперов, однако...
Действие рождает противодействие
В отличие от Первой чеченской, когда снайперские группы боевиков наводили ужас на «федералов», во Второй войне им уже противостояли хорошо подготовленные снайперы российских войск. Откуда же они взялись? Во-первых, очень эффективно работали снайперы спецподразделений ФСБ. Профессионализм снайперов «Альфы» и «Вымпела» настолько превышал уровень подготовки снайперов боевиков, что это даже сыграло однажды со снайпером из управления «А» злую шутку. Преимущество в снайперских дуэлях было бесспорным, и парни расслабились. Как потом рассказывал «герой» истории, он с одной позиции сделал семь или восемь выстрелов. Рассказывая об этом, он и сам прекрасно понимал, какую грубую ошибку он совершил. Но это после «драки». А тогда просто увлекся и поленился сменить позицию. Как потом выяснилось, понеся потери среди снайперов, боевики попросили поработать на позициях того, кто у них готовил снайперов. Он-то не замедлил воспользоваться такой оплошностью. «Ашник» остался жив, но нервов это ему стоило немалых.
Что положительно, в этой войне работали не только они, но и армейские снайперы. Нет, это были отнюдь не те, кого по старинке готовили на месячных сборах снайперов в частях.
Солнечногорский центр
По окончанию Первой чеченской руководство вооруженными силами сделало вывод, что снайперская война была проиграна. Около полувека российские вооруженные силы не имели учебных подразделений снайперов, а вследствие этого, давно утрачен опыт их тактического применения. В войсках нет ни вооружения, отвечающего требованиям современности, ни какого-либо вообще снаряжения для войскового снайпера.
Исходя из столь плачевного положения снайпинга в российской армии, по инициативе заместителя министра обороны генерала Топорова в сентябре 1999 года в Солнечногорске была создана Школа подготовки снайперов. Для ее комплектования директивой Главкома сухопутных войск из округов в распоряжение школы должны были быть отобраны и направлены офицеры, наиболее подготовленные в вопросах снайпинга, а также те, кто занимался спортивной стрельбой, биатлоном и охотой. Однако на начальном этапе контингент в школу был направлен весьма слабый. Войска, как обычно, просто отписались. Да и кто с легким сердцем отдаст хорошего офицера?
Но в последующем все же были отобраны достойные кандидаты, которые пошли шестимесячную подготовку, и по окончании Солнечногорской учебной роты снайперов получили специальные дипломы, которые позволяли им работать инструкторами.
Одновременно с их окончанием в Московском, Приволжском и Северокавказском военных округах были также созданы учебные роты по подготовке снайперов. Все они работают по программам, отработанным в Солечногорске. Срок подготовки — также шесть месяцев. То, что готовить нужно именно полгода, подсказал опыт Великой Отечественной.
Оставшаяся здесь учебная рота занимается обобщением опыта, совершенствованием тактики применения и другими вопросами развития снайпинга в Российских вооруженных силах. Помимо подготовки инструкторов для других школ, Солнечногорск должен решать следующие задачи:
— отработать программы боевой подготовки снайперов для различных войсковых подразделений;
— выработать тактику применения снайперов, как одиночек и пар, так и целых снайперских групп в различных видах боя и различной местности;
— определить потребности в снайперском вооружении (это касалось как винтовок, так и прицелов, дневных и ночных);
— определить необходимое техническое оснащение снайпера (к нему относились приборы, позволяющие вести наблюдение в различных условиях, приборы определения дальности до цели, а также, необходимые средства связи);
— определить необходимое снаряжение снайпера, начиная от маскировочного костюма до средств ориентирования на местности и шанцевого инструмента.
Продолжая готовить снайперов, школа направляет повзводно своих курсантов для боевой стажировки в Чечню. Именно здесь мне и посчастливилось познакомиться с ними.
Служат в роте солдаты и сержанты срочной службы. Казалось бы, разумнее для этих целей набирать контрактников. Но опыт по-казал, что большой процент одного из выпусков школы, укомплектованный этим контингентом, попал при окончании контракта в криминальные структуры.
Исходя из этого, теперь набирают только «срочников». Чтобы попасть в роту, нужно пройти весьма серьезный отбор. Несмотря на свою молодость, парни эти весьма профессионально делают свою работу.
Обучение и обеспечение
Как они рассказали, их «готовили для фиксированной ликвидации и действий в составе пары или пары пар». Выполнение таких задач, помимо отличной стрельбы, требует уверенных навыков в топографии, четкого взаимодействия в паре, а также довольно высокой самостоятельности. Самое же главное в этом — отработанная и грамотная тактика действий.
Помимо всего прочего, снайперов готовят и по минно-подрывному делу для того, чтобы они могли уверенно использовать МВЗ при выполнении задачи и при обеспечении отхода с позиции. Каждый снайпер умеет пользоваться средствами связи, а также приборами наблюдения и определения дальности. Для определения дальности на группу снайперов имеется один ЛПР. Этого, конечно, недостаточно. Дальномер нужен в каждую пару. Есть и ночные прицелы, и приборы наблюдения.
Вооружены армейские снайперы 7,62-мм винтовками СВД и 12,7-мм В-94 «Взломщик». Это оружие, безусловно, нельзя сравнить с SM и AW Купера, которыми вооружены «Ашники» и «Вэшники».
Костюмы, чаще всего, используются кустарного изготовления. Каждый шьет себе сам. Гримы, правда, хорошие — НАТОвские. Они не так текут, как наши. Зимой ребята надевают шапочки и маски, на руки перчатки.
Для связи используются радиостанции с закрытым каналом связи... При выполнении индивидуальной задачи каждая пара радиофицируется. При организации взаимодействия в паре или группе снайперы чаще всего используют язык жестов, а в эфире пользуются установленными тоновыми сигналами. Уходя на задание, снайперы частенько работают с артиллерией или пехотой. В этом случае они пользуются радиостанциями тех, с кем взаимодействуют.
В грамотных действиях курсантов я смог убедиться лично. Глядя на этих молодых ребят, невольно вспоминались соревнования снайперов спецподразделений 1999 года, в ходе которых основная масса участников (в основном офицеров и прапорщиков) показала довольно низкие тактические навыки. По сравнению с ними передо мной сидели настоящие профи.
Применение
На войне солнечногорцы с первых дней. Нередко их работа заключалась в выходе на огневую позицию, уничтожении того или иного лидера боевиков и скрытном отходе на пункт сбора. Такие действия приходилось выполнять, действуя в составе разведывательных подразделений. Ссылаясь на секретность таких акций, подробнее об этом говорить они отказались. Но кое-что они все-таки рассказали.
Саша Большой (ребята просили не раскрывать их имён):
Первая наша командировка состоялась в начале ноября. Чет-ертого нас бросили под Бамут. Здесь нас придавали армейским подразделениям для поддержки. Работали на передке.
Против нас работала снайпер-женщина. Я ее долго вычислял. И однажды, когда она меняла позицию, я ее достал. Расстояние до нее было почти километр. СВД на таком расстоянии не эффективна, но для моей В-94 это нормально. Перебежав, она спряталась за дерево, но в тринадцатикратный прицел я отчетливо видел ее круп, торчащий из-за дерева. Снял первым же выстрелом. Пуля, попав, оторвала ей ногу. Крик ее слышен был и за километр. Потом разведчики спустились и ее добили.
Саша Маленький**:
30 ноября три пары выехали на позиции под Бамут. Выезжали через Аршты на позиции пехоты. Дорога была старая, по ней почти никто не ездил с прошлой кампании. Так вот, на ней в первый день подорвалась БМП, на следующий день почти в том же месте танк. А еще через сутки снова БМП. Когда саперы проверили дорогу, то сняли еще тринадцать фугасов.
Под Бамутом действовали с разведчиками пехоты. Выходили за передний край. Разведчики доводили нас до рубежа, где мы занимали позиции, а сами шли дальше на разведку. Но в сам Бамут они не совались, работали на окраине. Потом они возвращались, а мы оставались на сутки или на двое. Вели наблюдение. Днем движения почти никакого не было. Ночью духи действовали более активно. Их разведчики подползали к позициям пехоты, но мы себя раскрывать не имели права. В сумерках выходили на окраину Бамута и отстреливали боевиков у мечети. Также работали против снайперских групп. Их снайперы, как правило, действовали под прикрытием четырех-пяти человек. Как только в этой группе появлялся хотя бы один раненый, они применяли, видимо, давно отработанную тактику. Все оставшиеся в живых открывали интенсивный огонь, после чего хватали убитого или раненого и стремительно отходили, не вступая в бой. На все они тратили считанные секунды.
Потери и новые задачи
Не обошлось без потерь. Во время рекогносцировки под минометным обстрелом погибли командир роты, один лейтенант и Герой России полковник Касьянов, который преподавал разведку. Касьянов был еще некоторое время жив. Но «вертушка» никак не могла приземлиться из-за сильного тумана.
Потом их перебросили под Алхан-Калу. Через некоторое время снайперы вернулись в Москву, но отдых был коротким. Через две недели снова бросили под Грозный. Здесь их разделили на две группы. Одна группа шла в составе 276-го полка, наступавшего с севера. Вторая группа, которой командовал новый ротный, наступала с юга в составе 752-го полка. Задачи были в основном, по обеспечению их действий.
«Дэн»:
В январе работали парой в Заводском районе Грозного напротив стадиона. Стемнело. Мы выходили на позицию. По дороге был старый капонир от БМП. Вдруг смотрю — Макс пропал. Пригляделся, а он мне уже из капонира машет «Ложись!». Оказывается, пока мы шли, внизу «чех» пробежал. Включил я ночник и стал наблюдать. И вижу: пятеро арабов в повязках. Макса навел. Он одного завалить успел. Остальные сразу же, как уже рассказывали, стали бить из всего. Убитого схватили и моментально в темноте растворились. Самое интересное, что ушли они по тропе в зеленке, где все было заминировано растяжками. Утром ни одной растяжки не нашли. Как они их в темноте снимают, непонятно.
Однажды работали в Черноречье, в районе отметок 398 и 264. Удалось взять пленных чеченцев. Они рассказывали, как арабы умудряются изготавливать всевозможное оружие из подручных средств. Были у них и гранатометы, сделанные из обыкновенной трубы, установленной на треноге. Стреляли выстрелами от РПГ-7.
Пожарная команда
Саша Маленький:
В этой командировке (июль 2000 года) работаем в городе, хоть это и не наш профиль. Но такой опыт тоже нужен. Интенсивность боевых выходов довольно высокая. Почти каждый день кто-то вылетает со спецназом, который работает как ДШГ (десантно-штурмовые группы), ходим в засады. О борьбе со снайперами противника в настоящее время говорить не приходится, поскольку их просто нет. Была одна группа из четырех юнцов, вооруженных СВД и автоматами. Но действовали они весьма примитивно, каждый раз, выполняя один и тот же маневр. Против них мы сработали просто, как наблюдатели и, в конце концов, накрыли группу сосредоточенным
с огнем подствольных гранатометов.
По ночам часто работаем как пожарная команда. Комендант комендатуры Октябрьского района, где обстановка наиболее неблагоприятная частенько обращается за помощью. К примеру, в ночь с 27 на 28 июня 2000 года мы прибыли в расположение этой комендатуры. Поступила информация, что через арку одного из пятиэтажных зданий каждую ночь на площадь «Минутка» выходят небольшие группы боевиков. Для обеспечения их безопасности и передачи информации о том, можно двигаться или нет, боевики, как и в Афгане, использовали трассера. Задачи разведки и подачи сигналов лежат на малолетках. Они, обкурившись наркоты, уже не первую ночь не давали покоя. Ночью при помощи станции ближней разведки (СБР) засекли движение боевиков. Организовали засаду, но она не удалась. Боевиков в эту ночь не было. Очевидно, что нас сдали. Для того, чтобы перекрыть проход боевикам, мы взорвали арку, заложив ящик тротила.
На следующую ночь вышли на 61-й блокпост и, когда СБР отметила движение, открыли огонь. Били не только снайперы. В результате массированного огня стрелкового оружия и РПГ, боевиков потрепали здорово. То, что у них были покойники, подтверждали следы крови и то, что почти сразу их стали отпевать. Недели три никто там не появлялся.
Итог
Подводя итог, можно с удовлетворением отметить явный прогресс в развитии войскового снайпинга в России. Безусловно, есть много вопросов, решить которые еще только предстоит. Это и обеспечение снайперов качественным снаряжением, и их перевооружение, и оснащение необходимой техникой. Но главное, что есть люди, создавшие школу в широком понимании. При этом использован опыт Великой Отечественной, Афгана и Чечни. Отработана тактика действий снайперов. Изменена штатная структура мотострелковых подразделений. Например, в 42-й мотострелковой дивизии в каждой роте создано штатное отделение снайперов. Теперь главное — довести до сознания каждого командира роты, что снайперы — это бойцы высочайшей квалификации. Чтобы она совершенствовалась, им необходимо уделять особое внимание, а не заставлять вместе со всеми копать ямы. Наличие ювелирного инструмента в руках человека не означает, что он сможет изготовить шедевр. Необходимо учить командиров мотострелковых подразделений правильному применению снайперов на поле боя. Работы в этом направлении — немало, но дорогу осилит идущий.
<< Назад Вперёд>>
