С. Козлов. Метаморфозы
История вторая. Ничего не изменилось
В Кандагаре моя группа первая забила караван с оружием. В результате, я как-то внезапно перекочевал в разряд героев. И если в отряде командование к этой метаморфозе относилось по-разному, то в Лагодехи, куда слух мгновенно домчался, я стал национальным героем. Не без гордости скажу, что офицерские дети, играя в войну, до хрипоты спорили, кому быть лейтенантом Козловым. Приятно сознавать, что когда-то я, хоть и временно, конкурировал с Чапаевым.
Отвоевав почти год, я приехал в отпуск. В Лагодехи оставались мои вещи, которые мой друг Саня никак не мог отправить моим родителям. Мешала тоска по России, обильно заливаемая грузинской чачей.
В обед я зашел в местный ресторан перекусить. Перед самым отпуском я схватил желтушку, и алкоголь мне был противопоказан. За соседним столом сидел полковник Фисюк в компании каких-то грузинов и улучшался.
Видимо, приведя себя в барское благорасположение, он подозвал меня. Налив рюмку водки, предложил выпить и рассказать, «как там в Афгане». Он не пригласил меня за стол, а подозвал, как подзывают скрипача. Мол, любезный, сбацай нам что-нибудь, эдакое! Но все-таки сам он светился добротой и, наверное, внутренне гордился собственным демократизмом.
Понятное дело, раньше бы он такого себе не позволил. Я поставил рюмку на стол, сославшись на желтуху, и посоветовал ему самому прокатиться в Афган, чтобы потом можно было самостоятельно веселить своих собутыльников военными историями. Он был оскорблен и потом говорил в бригаде, что Козлов возгордился. Но меня это не трогало, и я бы об этом больше не вспоминал, если бы не одна история.
Вместе со мной прибыл в Лагодехи еще один офицер. Его терзали большие сомнения по поводу пуританского образа жизни его супруги в то время, пока он защищал «ридну Афганщину». По о агентурной информации, хранить супружескую верность мешал некто «К», недавно прибывший в часть из Бакинского ВОКУ.
Не могу судить о степени вины «К», однако у них состоялся мужской разговор, после которого у «К» челюсть была сломана в трех местах. Во время этого разговора я стоял на стреме, но не более.
Поселился я в той же «общаге», где и жил раньше. Утром в части была объявлена тревога. Мужики убежали в часть, а когда вернулись, рассказали про «К», который пришел в часть. Челюсть его была подвязана бинтом. Естественно, он не рассказал, кто сломал ему челюсть.
Вместо этого он «заплел» историю о том, что ночью, часа в три, он захотел покурить, но спичек в доме не было. Выйдя на улицу, он попросил проходившую мимо компанию подвыпивших грузин дать ему огонька. Вместо этого они его избили и сломали челюсть.
Тем не менее, начальник политического отдела подполковник Скубак сказал: «Я знаю, кто сломал «К» челюсть. Это никакие не грузины. Это вчера приехал Козлов, напился и из хулиганских побуждений избил «К»!».
Вот черт! Такого расклада я не ожидал. Меня в части не было почти год, а здесь продолжают при первой же возможности во всем винить Козлова. И никого не волнует, пил ли вчера Козлов и были ли у него причины травмировать человека, которого он никогда в жизни до этого не видел. Скажу по чести, меня это задело. Поэтому, когда спустя пару часов я встретил Скубака, то не поленился подойти к нему. Просто оправдываться не в моих правилах.
Поздоровавшись, я сказал:
— Я слышал, вы говорили, что я вчера избил некоего «К»?
— Да, — ничуть не смутившись, ответил Скубак.
— Это не я, — Скубак в ответ лишь скривил губы в улыбке.
— Но я знаю кто.
— Кто? — Скубак мгновенно преобразился. Мне даже показалось, что его уши увеличились в размерах.
— Это командир части полковник Фисюк, — у Скубака упала челюсть.
— Судите сами. Командира ведь на тревоге не было? Насколько мне известно, он уехал на охоту, — Скубак кивком головы подтвердил мои слова.
— Вот. «К» говорит, что ночью его избили неизвестные грузины, — Скубак подтвердил и это.
— А я вчера видел командира в ресторане в компании каких-то подозрительных типов грузинской наружности. Думаю, что это беглые абреки. В ресторане они начали, а закончили гулять у кого-то из местных дома. Потом, под покровом ночи, переодевшись в свои традиционные одежды (бурка, папаха, черкеска, кинжал), свои традиционные одежды (бурка, папаха, черкеска, кинжал), вместе с полковником Фисюком вскочили на своих коней и поскакали в горы. Но на выезде из города их остановил «К» и попросил прикурить. Чтобы не вызывать подозрений, они ему не отказали. Но когда чиркнули спичкой «К» узнал в одном из них командира и спросил: «Куда же вы, товарищ полковник? Ведь утром в части будет тревога!». И Фисюк, чтобы не откладывать побега с абреками, вынул ногу из стремени и как дал «К» в челюсть, и сломал ее в трех местах. Сами понимаете, рукой так не стукнуть! А после этого пришпорил своего верного вороного и ускакал вместе с абреками в горы. Теперь ищи ветра в поле! — закончил я и очень серьезно посмотрел на Скубака.
Было видно, что он не знает, как реагировать. Идет внутренняя борьба. Когда она закончилась, он отчетливо сказал: «Пошел на х..!». Тут уже я, не скрывая улыбки, спросил: «А чем же ваша версия достовернее моей?».
<< Назад Вперёд>>
