С. Козлов. Ордена по сроку и "Герои" по разнарядке
В Афганистане можно было перебить всех до единого духа, но если в это время нет разнарядки на твою часть на присвоение кому нибудь (без разницы) звания Героя Советского Союза, то можно не волноваться. Звания этого тебе не видать как своих ушей. Затрудняюсь даже предположить, как военное и политическое руководство страны регламентировало героизм в действующей армии. Зато, если есть разнарядка, то можно и ничего из ряда вон выходящего не совершать. Все равно получишь, если соблюдены определенные условия и правила игры.

Помню, когда мы только прибыли в Кандагар и познакомились с офицерами местного дшб, они с явной обидой рассказывали, что командиру 2-й роты Игорю 3. «завернули» назад представление на Героя, хотя он тогда совершил, что-то очень героическое. Не было разнарядки и вместо золотой дали «Красную Звезду».
Спустя несколько месяцев их батальон уехал на Панджшер, где проводили армейскую операцию. После этого Игорь был представлен к званию Героя и вскоре его получил. Причем офицеры рассказывали, что в этот раз ничем особо героическим ни он, ни его рота не отличились. Просто кандагарские десантники воевали «круче всех» и на батальон «спустили» разнарядку на одного Героя. Командир 1-й роты тогда был не в ладах с комбатом. 3-я оставалась в Кандагаре. Вспомнили старые заслуги и дали Игорю.
После получения награды он напился пьяный, повесил орден Ленина и Звезду на «тельник», разделся до трусов и ходил по женскому общежитию с трофейной саблей в одной руке и бутылкой водки в другой. Встретив кого-нибудь, он «накатывал» ему водки, а после этого спрашивал:
- Слушай! Скажи, за что мне эту х... дали?

В данном случае звание присвоили все-таки достойному человеку. А были случаи, когда и не вполне. Как-то довелось читать одно представление, в котором основным достоинством и признаком героизма было то, что человек «лично уничтожил пять мятежников, когда они атаковали КП», где он находился. Если так, то половину моей группы можно было бы наградить этим высоким званием, а некоторых даже дважды.

*

Расхожая поговорка: «Кому война, а кому мать родна», в полной мере мне стала понятна, когда я был вызван на беседу к Члену Военного Совета армии. Наша служба в Афганистане уже приближалась к завершению. Дело это, то бишь война, и мне, и Мишке Вороницкому, было по душе. Вот и решили мы, сдуру, написать письмо М.С.Горбачеву с просьбой направить нас в Никарагуа для того, «чтобы передать наш опыт латиноамериканским товарищам». Мы же не знали, что там советники получают в валюте и, что за такую командировку нужно давать взятки.
Письмо попало по адресу, поскольку вскоре меня вызвали к ЧВС. «Ворона» не стали трогать. Он к этому времени уже служил в Лашкаргахе. Ожидая, когда меня примет Член, я страдал от безделья в приемной. Там случайно я стал свидетелем такого разговора двух офицеров аппарата ЧВС.
Один из них был дежурным по управлению, кто был второй, я не знаю. Я был всего лишь старлеем, а они оба подполковники. Мучаясь, как и я, от скуки, дежурный, потянувшись, сказал: «Позвонить, что ли, в наградной отдел. Может быть, ордена пришли».
Что он немедленно и сделал. По тому, как он оживился, стало ясно, что ордена пришли. Подполковник взял ручку и стал записывать фамилии награжденных, сначала орденом «Красной Звезды», а затем «За службу Родине». В это время появился начальник отдела кадров управления ЧВС подполковник Ф. Что это за величина, рассказывать не стоит. Шествуя царственной походкой, он лишь удостоил коротким кивком обоих «подполов».
— Товарищ подполковник! — окликнул его дежурный. — Вам «Красная Звезда» пришла.
Ф. снова плавно и царственно кивнул. Новость его не вывела из состояния душевного равновесия.
Он уже прошел, когда дежурный его снова окликнул:
— Ой, извините. Я не в ту колонку взглянул. Вам не «Звезда», а «За службу» третьей степени пришел.
Ф. мгновенно переменился. Явно в сердцах, он выругался в чей-то адрес и с горечью сказал: «Зарубили!».
Услышав это, я чуть не упал с казенной лавки. Но это было еще не все. Когда Ф. ушел переживать свое горе, подполковники продолжили беседу.
— А вы себе еще не посылали на орден? — спросил дежурный.
— Нет. Я, думаю, еще рано, — ответил второй.
— А сколько вы уже здесь? — поинтересовался дежурный.
— Девять месяцев.
— Ну что вы! Уже пора, — вполне серьезно заявил дежурный.
Видимо, он знал, что говорит.

Я затрудняюсь сказать, как я сдержался и промолчал. У нас за «Красную Звезду» командир группы должен, ползая под пулями, пузо по камням до позвоночника стесать, а здесь...
На мое счастье меня пригласили к Члену, где он мне доходчиво объяснил, что и «без меня большевики обойдутся». Правда, заверил, что как только я понадоблюсь, меня сразу пригласят. Но, судя по отсутствию вызова, там справились своими силами.

*

Классные парни замполиты. Как они умудрялись получать награды, я уже писал. Моральный аспект получения незаслуженных орденов их не трогал. Одна из причин кроется в том, что получив орден и прочитав содержание наградного листа, они начинали верить в то, что все описанное было на самом деле.
Замполит нашего отряда капитан Сметана по кличке «Мацони»* отправился на войну. За ротного был я, поэтому первую же его попытку покомандовать я пресек на корню и довольно грубо.
После этого Мацони успокоился и, как я ему и советовал, безропотно оставался пассажиром на броне.
Вечером следующего дня одна из групп под командованием Лехи Рожкова забила трактор с наркотой. То, что это — опиум-сырец мы разобрались не сразу. Всего было 170 кг. Как потом выяснилось, среди убиенных духов оказались высокие «шишки». Один из них был видным полевым командиром, а другой — и вовсе членом ЦК ИПА.
В сущности, отряд задачу выполнил и мог возвращаться на базу, но беда была в том, что работали мы западнее Кандагара, а для того чтобы возвратиться, надо было преодолеть печально известную Кандагарскую «зеленку» и сам город. Это было весьма рискованно. Колонны и мы вместе с одной из них проходили этот участок пути под прикрытием пехоты, которая специально выходила на обеспечение движения.

И.о. комбата капитан Сюльгин, «любивший меня как родного», предложил мне самому решить — оставаться и ждать, когда очередная колонна будет возвращаться в Кандагар, либо на свой страх и риск проскочить опасный участок. Я выбрал последнее и не прогадал. Правду сказать — духи опоздали всего на полчаса. Вместо меня «под раздачу» попала пехота. Судя по тому, как их потрепали, обиделись духи на Леху здорово.
Прибыв, я представил Рожкова к ордену «Красной Звезды», а спустя пару недель за захват части крупного каравана — к «Красному Знамени».
По афганским правилам, неведомо кем установленным, человек не мог получить два ордена сразу, и «старший» орден как бы поглощал «младший».
Выходило, что Лехина «Звезда» оставалась бесхозной. Ан нет! Ее «по-тихому» переадресовали Сметане. Так же «по-тихому» он ее получил, но в отряде орденом не «звякал». Потом его сняли за финансовые нарушения и отправили в Союз.
И вот там, в Чирчике, когда его спросили офицеры, за что у него «Звезда», он небрежным тоном поведал о том, как сначала организовал засаду, а потом возглавил отряд и «смелыми и решительными действиями вывел отряд из окружения». И все бы поверили, но на его беду в ленкомнату вошел Мишка Манучарян, который во время Рожковского захвата командовал другой засадной группой. Он то и попросил уточнить подробности геройского поступка. Только после этого Сметана приобрел цвет своей фамилии.
Однако я уверен, что историю эту он выучил отлично и в другой компании рассказывал о «своих подвигах» без запинки.
Здесь главное — поверить в себя!



* Мацони - разновидность кисло-молочных продуктов. Изготавливается в Грузии.

<< Назад   Вперёд>>