Е. Сергеев. По агентурным данным
«Крупоеды» и «бородатые сказочники»
Начальник штаба ТуркВО генерал-лейтенант Гусев, приезжая к нам для проверки, в шутку нас называл «крупоедами». Подразумевая, что мы задаром едим народную крупу. Генерал он был очень жесткий, но справедливый. На «крупоедов» мы не обижались, понимая, что он шутит.
Но вот кого он назвал, как припечатал, это офицеров оперативно-агентурных групп военной разведки. Он их иначе, как «бородатые сказочники» не называл.
Теоретически ОАГр должны были работать с нами в тандеме. Они информацию добывают — мы ее реализуем. Однако в этом тандеме рабочим звеном был только спецназ. Например, в Калате задолго до нас работала одноименная группа. Они действовали под «крышей» группы по работе с населением. Чтобы больше походить на местных жителей и меньше на советских военных, они отращивали бороды. Отсюда и первая часть прозвища. А сказочниками их Гусев прозвал за «достоверную» информацию, которую они нам предоставляли.
Первая встреча
Помню, как мы впервые с ними встретились. На их карте подробно была нанесена обстановка в нашей полосе ответственности. Там—то банда ДИРА общей численностью 80 человек, командует Абдул Малик. На вооружении ДШК — 3, РПГ-7 — 8, АК — 70, то еще какое-то формирование моджахедов. Нанесены маршруты доставки оружия и боеприпасов, указана интенсивность их использования. Я смотрел на все это и думал: «Надо бы нам все это поскорее нанести на свою карту».
Но когда мы начали вести боевые действия, стало ясно, что 99% их обстановки, нанесенной на карту, — липа. Мы же, работая в районе и ведя разведку на себя своими силами, знали, где реально проходят караванные маршруты, какова их охрана, где сосредоточены силы моджахедов и какие. Но по опыту наших товарищей из Кандагара я запретил делиться информацией с ОАГр «Калат». И тут дело совсем не в том, что мне было жалко, а в том, что в том же Кандагаре агентурщики работали просто. Приходили к начальнику разведки отряда переписывали информацию с рабочей карты, а потом присылали им ее, как информацию, добытую агентурным путем.
Я считаю, что свой хлеб надо зарабатывать честно.
Когда лень перейти дорогу
Конечно, сейчас нельзя винить их во всем. Порой они просто физически не могли проверить достоверность предоставляемой ими информации, но зачастую они даже не пытались этого сделать.
Так например, однажды, совершая облет местности на вертолетах, я буквально натолкнулся на расположение какого-то вооруженного формирования. Над ним развевалось зеленое знамя Пророка. Самое поразительное было в том, что я отчетливо увидел артиллерийские орудия. Прибыв в отряд, я связался с офицерами группы «Калат» и попросил дать информацию о том, какие афганские правительственные подразделения имеются в указанном районе. В ответ мне сообщили, что там афганских частей нет. На следующий день я, на всякий случай, полетел повторно в тот же район, правда, прошел над данным подразделением другим курсом. В этот раз я точно определил координаты высотки, на которой располагался гарнизон. Снова сделал запрос, сократив район до минимума. И снова мне ответили, что там «зеленых» нет. «Неужели духи?» — подумал я и на другой день подготовил налет. При этом задействованы были все наши вертушки. По плану «двадцать-четверки» должны были сначала долбить позиции духов, а вслед за БШУ высаживались мы. На всякий случай уже перед самым налетом я в третий раз запросил группу «Калат» и дал точные координаты объекта. И снова мне сообщили, что афганских подразделений там нет. Взлетели. Но на душе было как-то неспокойно. Уже в воздухе я изменил порядок действий. Мы перестроились, и перед атакой я на ведущем вертолете прошел прямо над позициями, которые мы собирались атаковать. На земле люди приветственно махали нам руками, а помимо зеленого знамени развевался и государственный флаг ДРА.
Когда мы возвращались, я попросил высадить меня в Калате. Возмущению моему не было предела. Мы чуть не ударили по афганцам, которым, собственно, и должны были помогать. После моей пламенной речи офицер группы перешел через дорогу и уточнил у советников «Цорандоя», нет ли у них там какого-нибудь гарнизона. Те подтвердили, что на этой горке находится их пост.
По-моему, комментарии излишни.
Цена бездеятельности - срок
В другой раз их бездеятельность обернулась более плачевными результатами. Группа под командованием лейтенанта Химова высадилась в районе озера Абу-Истада для организации и проведения засады. Химов, выйдя к дороге, укрыл своих бойцов в кяризах, разбив на тройки—пятерки. И вот днем на дороге показалась группа местных жителей. Один из них вышел непосредственно на одну из троек разведчиков. Понимая, что его тройка обнаружена, сержант, командовавший ею, принял решение задержать афганца, обнаружившего их, и выяснить, кто он. Но когда он поднялся и позвал его, тот распахнул накидку и попытался воспользоваться автоматом, которого раньше видно не было. В коротком бою группа духов была уничтожена, трофеи захвачены, а группа эвакуирована. Но спустя некоторое время выяснилось, что это была группа афганцев, входивших в состав полка, расположенного неподалеку от того места, где организовал засаду Химов. На этой дороге мы до этого также проводили засады, и весьма результативно. О том, что там стоит афганский полк, нам никто не сообщил, хотя это должны были сделать разведчики из группы «Калат» или «Газни». Тем не менее, Химова обвинили во всех возможных грехах и дали четыре года условно. Хорошо, что не посадили.
Когда очень хочется «прогнуться»...
Не имея информации от нас, агентурщики частенько попадали впросак. То дадут информацию о том, что там-то постоянно проходят трейлеры с оружием. Но мы то знали, что на указанном участке хорошо, если ишак пройдет.
Так однажды, когда в отряд ожидалось прибытие начальника разведки округа, они решили отличиться. По поступившей от них информации через мельтанайское ущелье должны проследовать семнадцать грузовиков с оружием. Не отреагировать на такую информацию мы не могли. И там была высажена группа. Расположившись скрытно, разведчики просидели в засаде восемь суток, но никакого движения не был.
Тогда я принял решение демонстративно эвакуировать группу, а в момент эвакуации высадить там другую. Что и было сделано. О том, что там по-прежнему находится группа в засаде, я агентурщикам не сообщил. И тут, когда в отряде уже находился начальник разведки округа, агентура сообщила, что колонна из семнадцати машин прошлой ночью проследовала через мельтанайское ущелье. Дескать, рановато вы ребята засаду сняли. Естественно, что в наш адрес полетели громы и молнии.
Звонил командир бригады полковник Герасимов:
— Вы что там, спите? У вас под носом семнадцать машин прошло!
Когда же я сказал, что этого быть не может, поскольку в ущелье находится моя группа, мне не поверили. Пришлось летать на вертолете и дать возможность связаться по радио с командиром.
Агентурщики имели очень бледный вид. Их счастье, что в отряде работал начальник разведки. Я даже не берусь представить, что с ними бы сделал Гусев.
...«Прогиб» получается в обратную сторону
В другой раз они попытались реабилитироваться, когда снова в отряд прибыл HP. Его сопровождал заместитель командира бригады полковник Масолитин. Агентура сообщила, что северо-западнее Калата в кишлаке Наухез стоят два или три автомобиля «Симург», груженых оружием. Это было примерно в 14.00.
Доложив информацию, агентурщики предполагали, что для ее реализации мне потребуется много времени. Во всяком случае, они никак не ожидали, что работа по их информации начнется в тот же день. А там можно будет сказать, что машины ушли.
Но у меня на аэродроме в десятиминутной готовности постоянно дежурила одна из групп. Чтобы поднять ее в воздух, потребовалось двадцать—двадцать пять минут. Через сорок—сорок пять минут группа была над кишлаком.
Одновременно я связался с Калатом и попросил поддержки Цорандоя для досмотра кишлака. Через три часа мы были в кишлаке, но, как вы догадываетесь, никаких машин там не было. Вместе со мной туда выезжал и Масолитин...
После этого агентурщики уже не пытались нас подставлять таким образом.
<< Назад Вперёд>>
