А. Кистень. "Маравары"
Мараварское ущелье
Мараварское ущелье находилось в самой непосредственной близости от расположения отряда, который дислоцировался на своеобразном острове. Его образовали слияние рек Кунар и Печ- Дора, а также канал, который был прорыт для действия гидроэлектростанции, расположенной неподалеку. Само ущелье отходило перпендикулярно от реки Кунар и шло на северо-восток. Широкое в начале, ближе к Пакистану оно сужалось. Расстояние между хребтами колебалось от одного километра до восьмисот—семисот метров. Превышение гор составляло триста—четыреста метров. Равнинный участок, лежавший меж гор, был шириной метров триста. Примерно в десяти километрах от начала ущелья проходила граница с Пакистаном. Причем вблизи границы, еще в Афганистане, начиналась дорога, которая вела в Пакистан. Трагедия разыгралась в трех—четырех километрах от начала ущелья.
Опыт
Отряд тогда только прибыл из Союза и успел принять участие только в одной операции совместно с 154 отрядом. Джелалабадцы нас взяли с собой специально для обучения.
Недалеко от Джелалабада пехота должна была окружить «зеленку». Но до этого ночью в горы вышел спецназ.
Задача нашему отряду была поставлена простая. Занять и удерживать небольшую высотку. С одной стороны, мы на ней не мешали им работать и не требовали дополнительной опеки. С другой стороны, мы все же прикрывали им спину.
Приближение брони жители кишлака услышали издалека. Духи спокойно встали, умылись и, может быть, даже позавтракали. После этого, также спокойно, сели в автобус и поехали к горам. Но здесь уже были мы. Завязался бой. Пехота же, по обыкновению, окружила пустой кишлак и прочесала его, ничего там не найдя.
В том бою особо отличились группы Паши Бекоева и сержанта по фамилии Сержант. Духов зажали в овраге, а Бекоев и Сержант со своими бойцами обошли их и сверху забросали гранатами. В результате в овраге осталось восемнадцать «борцов за веру». У дже лалабадцев даже не было раненых.
Для нас это был очень показательный бой. Как на картинке. Он оставил ошибочное ощущение легкости войны.
Замысел
После этого майор Терентьев, видимо, решил побыстрее втянуть отряд в боевую работу. Километрах в трех от начала ущелья находился нежилой кишлачок Санган. По данным разведки, в этот кишлак духи на ночь выводили группу около десяти человек. Это был своеобразный пост на входе в ущелье.
Первоначально именно уничтожение этой группы и планировалось. Не более. Задача несложная. Самая подходящая для обучения в бою. Согласно замыслу, вторая и третья роты должны были в темное время суток выдвинуться на правый склон ущелья и занять позиции над кишлаком. Первая рота должна была идти низом. Третья группа первой роты под моим командованием должна была бесшумно войти в кишлак и уничтожить духов.
Плохой советчик
Одной из главных причин столь неверных действий было то, что в качестве консультанта командира отряда был майор В.П.Портнягин — бывший командир джелалабадского батальона. Он входил вместе с нашим отрядом. Придали его нам еще в Чирчике.
Когда мы слушали его рассказы, то создавалось впечатление, что перед нами боевой офицер, мастер своего дела. Но позже выяснилось, что некогда он был замполитом в Лагодехской бригаде. За рукоприкладство был отправлен в пехоту, на должность начальника физподготовки полка. Когда формировали 173 отряд, напросился на должность заместителя командира батальона. Позднее стал комбатом в 12 бригаде. По отзывам офицеров 154 отряда, это был абсолютно бестолковый, во всех отношениях, офицер. Специальных знаний он, практически, не имел, именно за «одаренность», проявленную при командовании отрядом, его и отстранили от занимаемой должности. Непонятно, зачем его придали нам? Может быть потому, что больше никого не было. А может быть, он и в штабе ТуркВО успел «навесить лапшу» о своих подвигах.
Именно он и советовал комбату при планировании этой операции. Именно он и сказал ему, что в Доридаме находится группа духов с американским советником. Именно он сказал, что за взятого в плен советника можно сразу получить орден. Дальше сработало честолюбие Терентьева, молодого и весьма перспективного в то время офицера, прибывшего из печорского учебного полка. Там он привык действовать строго по уставу.
Ошибки
Самая первая и, наверное, одна из главных ошибок, была сделана за день до выхода. Комбат собрал командиров групп и рот, своих заместителей, и все они вышли на рекогносцировку. Офицеры поднялись на одну из высот в начале ущелья, откуда комбат поставил задачу. Причем о скрытности речи не шло. Всю нашу «компанию» наверняка видели духи, находившиеся в ущелье. Им, воевавшим тогда уже шестой год, не составило труда догадаться, что скоро следует ждать «гостей».
Вторая серьезная ошибка заключалась в том, что связь толком организованна не была. Абсолютно все подразделения должны были работать на одной частоте. Также не был выделен оперативный резерв, способный выдвинуться и оказать помощь. Даже не было организовано взаимодействие с артиллерийской батареей, имевшейся в распоряжении комбата. А ее огонь мог оказать решающее воздействие на ход операции. Одним словом, комбат недооценил противника.
Что получилось
Отряд, примерно в 20.00, переправился на пароме через p. Кунар. Там вышла какая-то задержка, уже не помню из-за чего. Комбат занял командный пункт на той же самой высоте, где проводил рекогносцировку. Когда первая и вторая роты проходили мимо его КП, он вызвал к себе капитанов Цибрука и Макарова. После короткого совещания они вернулись к своим подразделениям. Мы Двигались вдоль правого склона ущелья по сухому руслу. Вторая рота шла справа, но, к сожалению, не помню, по равнине или по склону, я был в то время командиром группы и на постановке задачи не присутствовал, поэтому не точно знаю, что конкретно, должны были делать вторая и третья роты согласно первоначально поставленной задаче.
Досмотр кишлака ничего не дал. Он оказался пуст.
Было уже часа два или три, когда Цибрук, после досмотра, сказал мне, что комбат уточнил задачу. Теперь мы должны досмотреть следующий кишлак - Доридам, который находился примерно в двух километрах от нас. По его словам, в Доридаме находилась группа моджахедов, вместе с которой действовал американский советник. Оказывается, пока я досматривал кишлак, он уже отправил вперед первую группу, которой командовал лейтенант Кузнецов и вторую, которой командовал лейтенант Котенко.
Эта идея мне сразу не понравилась, и я сказал, что такой задачи в приказе нет. Ротный, видимо, и сам понимал, что идти дальше в ущелье без прикрытия сверху рискованно. Поэтому он поставил мне задачу, организовать засаду в небольшом домике, который находился у дороги между Сангамом и Доридамом с целью — уничтожить группу духов, если они все-таки будут выдвигаться в Сангам. Командиру четвертой группы, капитану Таран, он приказал подняться на хребет и прикрыть меня сверху. Сам решил связаться с группами, ушедшими вперед. Но вторая группа на связь почему- то не вышла, а Кузнецов передал, что они заканчивают проверять второй кишлак, который, похоже, пуст. Видимо, ротный почувствовал что-то недоброе и, взяв с собой двух или трех разведчиков, отправился вперед к своим передовым группам.
Бой
Было уже около пяти утра, когда послышались первые выстрелы. Бой, завязавшийся в самом начале, нельзя назвать ожесточенным. Но постепенно стрельба становилась все интенсивнее. Из переговоров по радио стало ясно, что Кузнецова и Котенко атакуют духи. В эфире наступил полный хаос. Одновременно на этой частоте начали работать все. Иногда было слышно, как Цибрук просил комбата выслать помощь. Услышав, что наши ведут бой, я со своими разведчиками сразу перебрался на хребет и прошел дальше к Доридаму. Группа Тарана перебралась дальше по хребту, по-прежнему продолжая страховать меня сверху. Сразу от Доридама в направлении Сангам шли террасы, которые понижались к выходу из ущелья. С моего направления из-под горы выбежало четыре—пять духов, и заняли позицию за обрывом террасы.
Схема 9. Бой в Мараварском ущелье
Отходившие из кишлака разведчики нарвались на их огонь. Мы тоже ударили из всего, что было. Духи были хорошо видны, и двоих удалось завалить, но остальные скрылись, снова зайдя в мертвую зону под нашим хребтом. Он, к сожалению, был совершенно лишен каких-либо складок или укрытий. Поэтому нас сразу обнаружили и стали интенсивно обстреливать. Трудно сказать, откуда велся огонь, но стреляли очень прицельно. Мы решили оставить эту позицию и отойти немного назад. Было видно, как наши выбегают из кишлака, а им в спину бьют духи. От Сангама на помощь вдоль хребта вышла вторая рота. Но дойти она явно не успевала (см. схему 9).
Наша новая позиция была не лучше предыдущей. Нас снова обнаружили и обстреляли. Буквально в нескольких сантиметрах от моей руки в склон ударила пуля. Не дожидаясь потерь, мы решили вернуться в дувал. Там все-таки были укрытия. В 100—150 метрах от нашего домика росло несколько ив. Вскоре из-под них стали бить из автоматов.
Почти сразу погиб пулеметчик группы Некрасов. Пуля попала прямо в сердце. Начался минометный обстрел. Одна из мин попала прямо в наш дом, но к счастью, осколками никого не задело. Из-под ивы продолжали бить, и довольно метко. Одному из солдат пуля попала в цевье автомата и отрекошетировала в ногу. Так же, в йогу, был ранен еще один солдат. Из подствольного гранатомета я послал туда гранату и, видимо, попал. Огонь стал слабее.
Чтобы выйти из-под минометного обстрела, я решил собрать Разведчиков вместе и подготовиться к броску. У меня в группе был Разведчик Иванов, здоровый такой парень, кандидат в мастера
спорта по плаванию. Под плотным огнем он перенес тело погибшего Некрасова в наш угол. Бежал, а фонтанчики пуль, как в кино, сопровождали его.
Отход
В эфире продолжалась неразбериха. Комбат пытался давать какие-то указания, но с его КП ничего не было видно. Артиллерию пытались наводить, но поскольку с самого начала с ними задачи не согласовали, это было малоэффективно. Около одиннадцати часов бой в Доридаме стих. Практически, с духами воевали только мы и группа Тарана, которая долбила с горы.
Обстрел продолжался. Очередная мина разорвалась от нас метрах в четырех. Я не стал ждать, когда духи введут поправки. Нужно было выносить убитого и раненых. Прикрывать их отход со мной остались старшина роты и сержант Белозеров. Сержанту я вручил пулемет погибшего Некрасова.
Мы влупили их трех стволов, не жалея патронов. Под нашим прикрытием группа отошла без потерь. Настала наша очередь, но нас прикрыть было некому. До ближайшего укрытия было метров двести. Мы рванули втроем. Духи, видимо, брали упреждение по цели, поэтому мы видели, как нас сопровождают фонтанчики, взбиваемые пулями. Утешало одно, что спину прикрывают три автомата — раненых и Белозерова. Быстрее, чем тогда, я никогда в жизни не бегал. Обошлось. Отдышались. Вышли в Сангам.
Скоро подъехал замполит нашей роты на БМП-2, из которой он дал несколько очередей, и пушку заклинило.
Пришли вертушки, но в эфире по-прежнему царил хаос. Командир 3-й роты, находившийся выше всех, увидел, как из Доридама в направлении границы духи уводят пленного, одетого в камуфляж. По его наводке авиация накрыла отходящую группу. Позднее, когда подошел батальон из Джелалабада, тело рядового Тарасова из второй группы именно там и нашли, присыпанным камнями. Своих духи унесли.
Что случилось в Доридаме
Доридам — довольно большой кишлак, состоящий примерно из ста дувалов. В нем никто не жил, и часть строений была разрушена. Две группы, общей численностью около двадцати человек, не могли контролировать его в полной мере. Когда группы пошли обратно, часть духов, находившихся все это время на горках, вошла в кишлак и, что называется, «села им на хвост». Другая группа моджахедов обошла кишлак слева и блокировала выход разведчиков в направлении Сангама. Их-то мы и наблюдали с горы. Возможно, группы духов действовали и с другой стороны ущелья, но мне этого не было видно. Скорее всего, это было именно так, поскольку вторая рота на подходе к кишлаку натолкнулась на сильный огонь и пройти не смогла. Оказавшись в западне, не имея достаточного опыта, разведчики Кузнецова и Котенко во главе с Цибруком, отбивались, как могли. Но помощи не было, боеприпасы заканчивались, наверняка были убитые и раненные. По-видимому, лейтенант Кузнецов, пожалев своих разведчиков, остался прикрывать их отход. Но без офицера группа специального назначения превратилась в неорганизованную кучку вооруженных людей. В результате они все погибли. Кузнецов, когда кончились патроны, подорвал себя и духов гранатой. Его долго не могли опознать из-за того, что грудная клетка накрыла лицо. В одном из домов нашли несколько разведчиков, которые подорвали себя и духов миной, видимо, тоже когда кончились патроны. Довольно некрасивая ситуация с тем, как остался в живых Котенко. Он уходил, оставляя прикрывать отход разведчиков своей группы, которые все погибли. С одной стороны, он поступил верно, поскольку группа жива, пока жив командир. Это — закон спецназа. Но с моральной точки зрения этот поступок не выдерживает критики.
Кроме Котенко в живых остались рядовой Турчин и прапорщик, фамилию которого, к сожалению, забыл. Турчин спрятался в какой-то канаве и видел, как добивали его товарищей. Пользуясь темнотой, он выполз к своим на следующий день. После этого боя он попал в «психушку». За что он впоследствии получил Звезду Героя, не ясно. Прапорщик был ранен в челюсть и раненный полз почти до самого Кунара. Он остался жив и впоследствии учился в институте иностранных языков. Героя из него никто не делал.
На следующий день
На другой день прибыл 154 отряд из Джелалабада. Действия их были четкими и отработанными. Для прикрытия их работы на левый хребет ущелья, вплоть до Доридама, вышли остатки нашей, вторая и третья роты нашего отряда. Двигаясь по ущелью под нашим прикрытием и прикрытием брони, джелалабадцы почти без боя дошли до Доридама и блокировали район. Впоследствии туда прилетел на вертолете какой-то генерал. Он расположился как раз под теми злополучными ивами. Собирали убитых. Духи поживились тогда неплохо. В самом начале мы ходили на войну, как Рембо кино, увешанные оружием и боеприпасами, все это досталось противнику.
<< Назад Вперёд>>
