Д. Подушков. Война под занавес
Рязанское училищe закончил в 1985, но «за речку» попал только в 1987. Афганской войне уже шел седьмой год. В Кандагаре менял Славу Шишакина (см. «Спецназ ГРУ», гл. «Война умов»).
В то время было уже больше облетов и выходов на броне. Велось много переговоров и заключалось столько же перемирий. В результате, зону ответственности сильно урезали. За реку Аргандаб и водохранилище не ходили и не летали. На юго-востоке тоже была «договорная зона». Для войны оставался свободен восток до Калата и пустыня Регистан. Кишлачная зона вдоль калатской дороги была сильно разрушена, чувствовались годы войны.
На облете
21 января 1988 года моя группа совершала облет на северо-восток. Уже возвращались, когда на дороге Манджикалай—Канате—Хаджибур у р. Тарнак обнаружили грузовик МАЗ-500, стоявший носом в сторону Пакистана. Рядом с машиной никого не было. Смутило это. Уже пролетели мимо, во вернулись. Открыли брезент — под завязку боеприпасов: 100 реактивных снарядов, 600 мин I к 82-мм миномету в индивидуальной укупорке. А самое интересное — 10 реактивных снарядов увеличенной дальности. Калибр 5 около 120 мм, головная часть отдельно, маршевая с двигателем — отдельно. Соединялось резьбой. Высота около двух метров. Настоящая ракета. Эту штуку, как потом говорили, взяли впервые. Не знаю как в Афгане, а в нашей зоне точно. Оказалось, машина заглохла, и ее оставили под охраной. Видимо, при подлете вертолетов духи разбежались. Недалеко работала "броня" второй роты. Видимо, из-за этого и закрыли маршрут. Черед батальон связались с броней. Она подошла. «С толкача» завели МAЗ и своим ходом приехали в ППД. Потом до конца войны этими минами стреляли, о когда выходили на «броне». Утром первая рота на облете взяла еще два ГАЗ-66 от этого же каравана.
Комбат, майор Горатенков, хоть и не жаловал меня, но приказал представить к ордену Красной Звезды. Но замкомандира роты, Миша Дядюшкин, исполнявший в то время обязанности ротного, «забыл» это сделать. Я с ним был не в самых лучших отношениях, не уважал за его снобизм. Выяснилось это только спустя два месяца. Орден я получил уже совсем за другой результат. В то же время приехала комиссия, якобы на проверку, но с тайным заданием «накопать» материал для того, чтобы комбата снять с должности. А тут такое! Уехали ни с чем, а комбата представили к Красному Знамени.
В пустыне Регистан
В марте я перешел в третью роту. Хочу привести пример, на мой взгляд, классической засады на вьючный караван.
Маршрут от горы Тарикагар (со стороны Пакистана) до зеленой зоны у города Кандагар проходил по пустыне Регистан. Данные о движении вьючного каравана дала агентурная разведка. Вечером 2 апреля 1988 года разведгруппа кандагарского батальона специального назначения под командованием старшего лейтенанта А.Панина десантировалась с вертолетов в полукилометре от караванной тропы, приблизительно в середине маршрута.
В группу из 30 человек, помимо командира входило еще четыре старших лейтенанта: заместитель — И.Веснин, А.Тур, я и начальник разведки отряда, фамилию которого уже не помню. Он совсем недавно прибыл к нам из ВДВ, и этот выход был у него первым.
К тропе приблизились быстро. Группа осталась за барханами. Выставив наблюдателей, офицеры вышли на рекогносцировку. Панин решил выделить две огневых подгруппы по десять человек в каждой и растянуть их по фронту для того, чтобы бить длинный караван или две караванные группы. Первая огневая подгруппа, в которой находились Панин и Веснин, находилась от тропы в 20— 30 метрах. Второй командовал Тур, и помогал ему начальник разведки. Они лежали от тропы в 50—70 метрах. В каждой подгруппе было по АГС-17. На флангах действовало две подгруппы обеспечения, по три человека в каждой. Они же исполняли роль наблюдателей. Я был назначен старшим в правую, которая находилась со стороны Пакистана в тридцати метрах от тропы. Со мной — пулеметчик и снайпер. Было очень важно как можно раньше обнаружить подходящий караван. Пустыня — в один уровень, без серьезных высот. Верблюжий караван — не машины, идет довольно тихо и обнаруживает себя в последний момент.
Вся засада по фронту занимала около 250 метров. Два человека прикрывали тыл. Управление группы было организованно по радиостанции тональными сигналами, в остальное время полное радиомолчание. Нужно добавить, что в небе висела почти полная луна и в «БН» местность было видно, как днем.
В первую ночь, с целью проверки маршрута и провоцирования засады, по тропе прошел пустой караван из шести верблюдов и 15 человек сопровождения без оружия. Я, в ночной бинокль разглядев отсутствие груза на верблюдах и оружия у «духов», успел предупредить Панина — пропустили. На дневку группа отошла с места засады на 200 метров. Выставили наблюдателей. Днем маршрут также проверялся дозорами противника.
Во вторую ночь заняли прежние позиции. Около полуночи пошел караван. От меня тропа в сторону вероятного прохода каравана была видна метров на двести. Сначала в «БН-2» я увидел две фигуры. Именно так они мне и запомнились. На подходе первая фигура разделилась на головной дозор из двух человек, а вторая — в цепочку верблюдов и людей. Идут 13 верблюдов и 15 человек сопровождения. Двигаются очень быстро и шумно, галдят. Между дозором и караваном метров сто. Даю по радиостанции сигнал.
Караван проходит мимо, втягивается в огневой мешок. Сзади слышу треск мотоцикла — тыловой дозор. Но он еще не вошел в зону видимости. Удаление от каравана метров пятьсот.
Головной дозор прошел подгруппу Панина. Подошло ядро каравана. Засада началась одновременным броском десятка гранат. Верблюды обезумели и полезли на пулеметы. Интенсивный огонь длился минут десять. Убитые верблюды создали много препятствий. Я со своего места хорошо видел хвост каравана и работал по со нему. Сопротивления, практически, не было. Тыловой дозор, так и не войдя в зону видимости, развернулся и ушел назад.
Предварительный досмотр провели ночью. Подход подкрепления был маловероятен. Уходить с места засады не стали. Усилили наблюдение и сидели до утра.
В ходе засады было уничтожено 12 человек. Ушел головной дозор и один человек из состава ядра. Несколько раненых духов сумели за ночь отползти метров на двести. Их нашли утром по следам и добили. Среди духов мы обнаружили двух египетских инструкторов. Один из них пытался сдаться в плен, но его застрелил начальник разведки. Захвачена была пусковая установка для реактивных снарядов, штук тридцать PC, пять стволов, выстрелы к РПГ и документы.
После этого случая кандагарский гарнизон советских войск в течение двух ночей подвергался интенсивному обстрелу реактивными снарядами.
Последний результат отряда в провинции Кандагар
Последний результативный выход в засаду от батальона, если я ничего не путаю, был моим 28 апреля 1988 года. Дальше тридцати километров от ППД уходить уже запрещали. Десантировался с «брони» и сел прямо у дороги, в том же месте, где и МАЗ взял. Это место для меня вообще счастливое. Там же я брал свой первый «Симург». Работать было очень удобно из-за большого количества рукотворных канав. Прямо как линия окопов в полный профиль.
На вторую ночь идет мотоцикл в сторону Пакистана. Дозор, думаю. Пропустить или бить? Решил бить из бесшумного оружия. В группе таких только три ствола. У меня ПБ, у прапорщика АПСБ, у разведчика АКМС с ПБС-1. А прапорщику в этот момент по нужде приспичило. События развивались стремительно. Уже чуть ли не бегом бежим. Только вышли метров на двадцать от дороги, подошел мотоцикл. Ввалили с двух стволов. Мотоцикл на бок, к нам колесами. Посылаем пули на добивание. Вдруг от мотоцикла тень метнулась. Засветились! Стали долбить из автоматов.
Темно. Подошли. Оказалось, мотоцикл упал за небольшой бугорок, и все пули на добивание ушли в него, в мотоцикл и в переднего духа... досмотрели, с багажника сняли куртку с документами, прошли по мандеху — никого нет, но капли крови. Смотрю документы из куртки — немец ушел! Звоню в батальон — шлите броню! Отвечают — утром пришлем. Дежурный будить комбата не стал, потом ему за это ввалили. Собираемся.
Вдруг в «БН» вижу, через место засады идут два духа гуськом. До них метров двести. Я еще подумал, как будто мотоцикл ведут. Огонь! Отстрелялись, смотреть ночью не пошли. Отошли на полтора километра. Утром подошли. Лежит мотоцикл с рюкзаком. В рюкзаке фотопленки, фотографии, дневники, книги и наркота.
После этого выходы совсем прекратились — ждали вывода, хотя агентура докладывала, что пакистанцы прут вовсю. Катались совсем недалеко, только чтобы боеготовность поддерживать. Был момент, когда духи Кандагар совсем заперли. Нас хотели послать на разблокирование. Стали даже искать варианты выхода кандагарского гарнизона в Союз через Регистан. Но вовремя поняли, что попросту вся техника увязнет в песке. Обошлось. Вышли без серьезных приключений. Духи копили силы на внутренние разборки.
Во время вывода на блоке у Гельменда был момент, когда наша рота оказалась самой крайней. Все войска уже прошли, и мы в дикой спешке догоняли потом ушедшие вперед колонны. Вышли через Кушку. Сидели под Иолотанью без света и нормальной воды. Солдат кормили отвратительно. Офицерам было легче.
<< Назад Вперёд>>
