Д. Лютый. Мне было с чем сравнить
Если подняться на вертолете тысячи на две, то в хорошую погоду можно увидеть всю долину Нангархар, лежащую на востоке Афганистана, и по достоинству оценить ее могущество и красоту. Кажется, что долина вобрала в себя все многообразие афганских ландшафтов: плотные кишлачные зоны вдоль русел рек и их пустынные высохшие русла, водостоки и овраги, горные массивы со снежными вершинами, участки каменистых плоскогорий и пустынь, кустарниковые и лесные заросли на склонах гор. Через всю долину с запада на восток, извиваясь, синей лентой, течет горная река Кабул, очень своенравная, с сильным и быстрым течением. С севера в нее впадает не менее полноводная река Кунар, несущая свои воды через одноименную горную провинцию.
На северо-востоке раскинулся горный массив, за которым прочно закрепилось название «мрачные горы». Название это связано с тем, что именно здесь, на границе с Пакистаном мятежники ^ оборудовали целую цепь укрепленных базовых районов, таких как «Тангай», «Гошта», «Варакалай», «Карера», «Нева» и другие.
(Г. Удовиченко)
На новом месте
В Афганистан я вошел в составе 173 отряда в должности командира 5 роты. Еще на Кушке прежний командир роты был признан неспособным к командованию, отстранен от должности и направлен обратно. Ротным назначили меня, но в мае, после оргштатных преобразований, я оказался без роты. Как выяснилось, даже приказа о моем назначении не было. До конца лета я командовал группой минирования. Батальон уже воевал, давая хорошие результаты. К концу августа освободилась должность командира 1-й роты в Джелалабаде. Туда я и прибыл на повышение. В этот период в батальоне очередная эпидемия выкосила полчасти. В моей роте из командования, кроме сержантов, был только старшина и замполит. Немного позднее появился зампотех.
После Кандагарского отряда, где бойцы были вышколены и обучены, здесь было вообще непонятно, что это за войско. Командовал отрядом знакомый мне по Лагодехи В.П.Портнягнн. Я ничего не могу сказать плохого о нем как о человеке, но как командира я его не понимал. В батальоне не было никакой разведки. Досмотровые группы не работали и район не изучали. Боевой подготовки никакой. Комбат мог сесть в свой УАЗик и укатить в Джелалабад, никому ничего не сказав. Планирования боевой деятельности не велось. О том, насколько бестолково и непродуманно действовал отряд, свидетельствует такой пример.
Я еще даже не успел принять роту и ее имущество, как вдруг комбат мне ставит задачу на засадные действия. Я, не зная ни местности, ни своего личного состава, без единого взводного должен был идти на войну. Ко всему прочему, он даже толком не мог объяснить, где, на каких маршрутах следует организовать засаду. Поняв всю степень авантюризма задачи, я сослался на то, что нужно закончить прием имущества, поскольку материальная ответственность есть материальная ответственность.
Пользуясь небольшой паузой, я поехал знакомиться с летчиками и договорился о проведении облетов. Полетав над зоной нашей ответственности, я понял, что это совсем другая местность по сравнению с Кандагаром. Здесь и действовать нужно иначе. Засады при отсутствии выраженных караванных маршрутов были малоэффективны. Оружие и боеприпасы духи, конечно, доставляли, но главным образом по горам и «зеленке». Здесь не ездили на машинах. В основном оружие доставлялось вьючными животными. Троп для них в горах немеряно. Можно сидеть и ждать у одной тропы, а караван пройдет за соседней горушкой, и ты его даже не услышишь. Пока я прикидывал, как же тут воевать, комбат продолжал настаивать на том, чтобы я с ротой вышел на засаду. При этом его не особо волновало, где я буду действовать. Пользуясь этим, я решил провести тренировочный выход где-нибудь побли- зости. Я не был уверен ни в своих бойцах, ни в командовании отряда, что оно способно быстро и эффективно оказать мне помощь, если меня начнут долбить духи.
Главный кандагарский принцип: «Прежде чем влезть куда-то, подумай о том, как будешь вылезать».
Надо наводить порядок
Роте я поставил задачу на подготовку, объявив время и место построения со всем необходимым для совершения боевого выхода. Сам прилег отдохнуть, полагая, что отряд в Афганистане находится чуть ли не с самого начала и контролировать ход подготовки не нужно. К указанному времени я был возле роты, но ни единого солдата не увидел. Я был немало удивлен, но это были только цветочки. Естественно, что после того, как я в удрученном состоянии духа зашел в казарму, рота построилась. Но лучше бы она продолжала спать. Увидев эту «банду мародеров», а не регулярное подразделение спецназа, я чуть не лишился рассудка.
То, что вместо роты стояла примерно одна группа, было понятно, поскольку эпидемия. Но когда я не увидел у людей, собравшихся на войну, ни одного рюкзака, я здорово озадачился. Мало того, АТС-17 в строю тоже отсутствовал. Не было и реактивных гранат. Окончательно меня сразил пулеметчик, из пулемета которого торчала лента на 25 патронов. Когда я спросил, сколько у него патронов, он ответил: «До х...я, товарищ капитан». Когда я попытался уточнить, сколько же это конкретно «до х...я», то узнал, что это соответствовало ста пятидесяти патронам. Как мне объяснил боец, патроны он несет россыпью и намерен каждый раз дозаряжать свою куцую ленту.
Услышав это, я понял, что и сегодня никуда не полечу. Пошел к комбату и в категорической форме заявил, что пока из роты я не сделаю боевое подразделение, я никуда не пойду.
Все же мне повезло. У меня был очень толковый и надежный замполит, что само по себе — большая редкость. Но Жора Борецкий был исключением из правила. Он обычно командовал в роте бронегруппой, и мы с ним очень удачно взаимодействовали. Очень толковый был зампотех. Он, как правило, ездил на БРМ и возил с собой бездну запчастей. Надо сказать, не зря. Устранить любую неисправность в полевых условиях для него было плевым делом. Боевой был в роте и старшина по кличке «Клава». Именно на них я и опирался при наведении порядка в роте.
На первых порах были какие-то попытки поднять «мятеж». Но «зарядив в тыкву» самым отъявленным мятежникам, я окончательно дал понять, что в роту прибыл хозяин. Постепенно все стало налаживаться. Я летал на облеты и упорно изучал местность. Однако ни моя рота, ни другие подразделения ничего особо выдающегося в этот период и не совершили. Из результатов была какая-то мелочевка, про которую и говорить не стоит.
Как ранили комбата
Однажды духи обстреляли Джелалабадский аэродром реактивными снарядами. Мы выскочили по тревоге. Портнягин задачу поставил лучше некуда: «Этот кишлак твой, а этот мой». «Доходчивей» мне задачу никто не ставил. Я прикрыл действия своих боевыми машинами и проверил кишлак. Там было пусто. Завершив свою работу, вышел на развилку, где мы должны были встретиться с комбатом после того, как он проверит свой кишлак.
Но в кишлаке, куда рванул Портнягин, духи были. В составе бронегруппы, которая пошла туда, был проводник, лейтенант из батальона охраны. Именно их БРДМ и обстреляли в кишлаке из РПГ-7. Водителя практически разорвало надвое, а лейтенант, бросив в машине секретную карту, на которой были нанесены все минные поля и посты батальона охраны, все пристрелянные цели артиллерии, сбежал.
В эфире я услышал голос комбата: «Все ко мне!». Больше ничего понять было нельзя, поскольку частоту они сами и забили, пытаясь говорить все сразу. Программу связи комбат «презирал» и организацию взаимодействия тоже. Я поспешил на выручку. Вскоре в кишлаке мы обнаружили подбитый БРДМ. Чтобы не подставлять машины, я приказал им дальше не двигаться, а взять окрестности под наблюдение, развернув башни в разные стороны. Мы полезли пешком. Духи, хоть и отвечали огнем, но нам удалось вытащить и труп водителя из подбитого броника, и карту, и комбата, которого ранило в руку в том бою. Духи отошли по руслу на другой берег, мы их не преследовали.
*
На всех совещаниях я призывал офицеров использовать опыт кандагарского отряда, ссылался на официальные сводки, сообщавшие о результативной работе моих бывших сослуживцев (в душе я даже жалел о том, что ушел в Джелалабад). Однако мои нападки вызывали у офицеров, скорее, неприязнь, чем желание следовать положительному примеру. Но это длилось недолго. В начале ноября 1984 года я, как и многие другие, загремел в госпиталь с тифом, а потом подхватил и желтуху.
<< Назад Вперёд>>
