Никифору Грешечкину 65 лет, а супруге его Марии — 60. Жили муж с женой в мире и согласии, вырастили четырнадцать детей, а в нынешнем году разругались. Причина — прыщ, выскочивший на носу супруга.
— Что это такое у вас, Никифор Васильевич? — спросила супруга.
— Веред.
— Ага, понимаю. Не хочу больше с тобою жить!
— Да ты что, жена?
— Сказала: не могу! Деньги на прожительство изволь мне платить.
Как Грешечкин ни уговаривал свою жену, она осталась непреклонной и переехала на другую квартиру. Помимо того, она обратилась в начале июля 1892 года к мировому судье Сущевского участка Москвы с просьбой обязать мужа выдавать ей вспомоществование.
— За что же? — обратился с вопросом судья к истице.
— Помилуйте, я живу на отдельной квартире от мужа, и он, значит, по закону обязан платить мне деньги.
— Почему же вы не живете с мужем?
— Не могу! Как, значит, вскочил на его носу прыщ — больше не могу! Веред, он говорит. А что это значит? Неверность!
— Вы давно замужем?
— Да лет сорок.
— И вы ревнуете?
— А как же! Недаром у него на носу был прыщ.
— И только?
— Чего больше. Как появился этот прыщ, у меня сразу вышло сомнение: отчего он? Думаю, дело неладно обстоит. А ведь я — жена.
— Я сорок лет был верен своим супружеским обязанностям, — заговорил муж, — четырнадцать человек детей вырастил вместе с ней. И вдруг такая глупость…
— А? Хороша глупость: прыщ-с. Ты не говори лучше!
— Вот баба, так баба. Одной ногой в гробу стоит, а глазами все ищет любви да верности. Не смешно ли, ваше благородие?
— Верно.
Грешечкина возмутилась:
— Я вижу, вы все, мужчины, женских чувств и скорбей не понимаете. У-у, ироды!
Публика хохочет.
Дело кончается миром. Грешечкин взял на себя обязанность выдавать жене вспомоществование, сколько она пожелает.
— А меня не возьмешь к себе? — вдруг спросила она.
— Зачем же, когда ты мною недовольна.
— Ну так и есть! Значит, не зря на твоем носу прыщ был.
<< Назад Вперёд>>