Мещанин Ф. И. Вялов подал мировому судье Городского участка Москвы 17 апреля 1868 года жалобу, в которой объяснил, что, пришедши в лавку богородского купца А. П. Шелаева, помещающуюся в теплых рядах Алексадровской линии, за расчетом, был обруган Шелаевым бранными словами. Кроме того, Шелаев грозил побить его палкой и велеть сторожу вывести его из лавки вон и провести по всем рядам.
Дело разбиралось 27 апреля при большом стечении публики. Поверенный Вялова к жалобе своего доверителя добавил, что Шелаев еще до этого происшествия, будучи в Московском трактире Турина, при свидетелях позволил себе сказать Вялову, что его жена находится в интимных отношениях с фабрикантом Смирновым, у которого Вялов был приказчиком. Бывший тут же купец Лобов заметил Шелаеву, что нехорошо так обижать понапрасну человека. Шелаев, выйдя из себя, закричал Лобову: «Молчать!», и вслед за этим стенторским восклицанием в лицо последнего полетела коробка спичек. Вялов вышел из-за стола, сказав: «Хорош купец 1-й гильдии. А еще директор банка!» Тут разразилась уже настоящая гроза. В Вялова полетели фарфоровые пепельницы, стаканы, рюмки… Шелаева все принялись унимать, но он никого не хотел слушать и продолжал буйствовать. В заключение всего он сломал стул, на котором сидел, и таким образом натешившись, пошел с господином Клипнером играть на бильярде.
Судья, по прочтению изложенных выше обстоятельств, хотел было приступить к опросу свидетелей, но поверенный Шелаева, кандидат на судебные должности Николаев заявил, что дело должно разбираться при закрытых дверях. Поверенный Вялова на то не согласился. Тогда поверенный Шелаева объявил настоящее дело неподсудным мировому судье. Все его заявления судьей оставлены без последствий, и для прекращения дальнейшего спора судья пригласил поверенного Шелаева или представить доказательства, или удалиться. Господин Николаев избрал последнее. Хотя самого Шелаева и не было, суд начал разбирательство.
Свидетелями были купеческий брат Мясников, крестьянин Иван Дмитриев, мальчик Шелаева Архип, купеческий сын Лобов и почетный гражданин Клипнер. Все они были спрошены с обязанностью подтвердить свои слова под присягой. Из них первые четверо показали, что в лавку господина Шелаева действительно приходил господин Вялов за расчетом, и что они оба ругали друг друга, и что Шелаев хотел приказать сторожу вывести Вялова из лавки и провести по рядам.
СУДЬЯ (Клипнеру). Вы что знаете по этому делу?
КЛИПНЕР. Я человек болезненный, а выпивши 16 бутылок лафиту, я совсем обеспамятовал. Если я и скажу вам, то не смогу поручиться за достоверность своих слов.
Публика смеется.
ПОВЕРЕННЫЙ ВЯЛОВА. Скажите, пожалуйста, вы один выпили все 16 бутылок или с обществом?
КЛИПНЕР. Господин судья, прикажите, чтобы не смеялись, тогда я буду сказывать.
СУДЬЯ. Господа, перестаньте, не мешайте мне разбирать дело.
КЛИПНЕР. Я люблю пить чай, а тут попал в компанию. Я по слабости не могу много пить горячих напитков, а тут с 10 часов утра начали пировать. Сначала пили в Троицком, потом забрались в Московский и там осушили 16 бутылок лафиту. Ну, я и пришел в совершенное беспамятство, да и другие-то были, сказать по правде, не в лучшем положении.
СУДЬЯ (Лобову). А вы что скажете?
ЛОБОВ (утирается платком). Уж, больно жарко здесь, право!
СУДЬЯ. В день ссоры вы были в Московском трактире?
ЛОБОВ. Быть-то был, только что там творилось, Господь ведает.
СУДЬЯ. Бранились между собой господа Шелаев и Вялов?
ЛОБОВ. Оба ругались.
СУДЬЯ. Была когда-нибудь речь о жене господина Вялова?
ЛОБОВ. Этого не слыхал. А что браниться, правда, бранились. Один говорит: «Ты — мещанин!» А другой говорит: «Ты — директор банка».
СУДЬЯ. Видели вы, бросал Шелаев чем-нибудь в Вялова?
ЛОБОВ. Он бросил пепельницу. Только на пол, а не в Вялова.
СУДЬЯ. Кто был пьянее, Вялов или Шелаев?
ЛОБОВ. Шелаев был пьянее.
СУДЬЯ. А в вас бросал Шелаев что-нибудь?
ЛОБОВ. Право, не помню.
СУДЬЯ. Вы тоже были выпимши?
ЛОБОВ. Это точно, что был. Только не так, чтобы уж очень.
Другие свидетели показали почти то же самое.
СУДЬЯ (поверенному Вялова). Все ли свидетели опрошены?
ПОВЕРЕННЫЙ ВЯЛОВА. Надо спросить еще Гаврилу — полового и маркера бильярдной. Первый знает, кто заплатил за разбитую посуду, а второй покажет, что Клипнер играл на бильярде и, стало быть, не был в бесчувственном положении.
Клипнер заявил судье, что он, как механик, должен был бы сегодня быть в Коломне у фабриканта Бабаева для освидетельствования машин и за это получить двадцать пять рублей серебром, а потому и просит возложить взыскание означенного убытка с виновного. Судья, записав его заявление, отложил разбирательство дела до 30 апреля, то есть до вызова новых свидетелей.
30 апреля в камеру судьи явились ответчик Шалаев, поверенный Вялова и свидетели половой Антонов и маркер Тимофеев. Судья, обратясь к господину Шалаеву, спросил: «Хотите послушать это дело или переспросите свидетелей?» Шелаев заявил, что достаточно прежних свидетельских показаний, и изъявил желание выслушать их. Судья зачитал показания.
СУДЬЯ (Шелаеву). Вы признаете себя виновным?
ШЕЛАЕВ. Нет, потому мы все были выпимши.
СУДЬЯ. Дело у нас не в ссоре в трактире, а об оскорблении, которое вы нанесли Вялову в своей лавке.
ШЕЛАЕВ. Вялов, пришедши ко мне в лавку, начал говорить разные обидные слова, я и просил его выйти вон и прийти за расчетом в другой раз. Вот и все.
Свидетель половой Гаврила Антонов объяснил, что Шелаев с компанией приехали в трактир Гурина все пьяные. Шелаев тотчас же лег спать, а проснувшись, опять стал пить, и тут началась между ними страшная брань и шум.
СУДЬЯ. Кто был пьянее всех?
АНТОНОВ. Господин Шелаев. Они идти даже не могли. Как пришли, так и уткнулись в стол.
Другой свидетель, маркер Илья Тимофеев, показал, что с кем именно и в котором часу играл господин Шелаев, он хорошенько не припомнит, но полагает, что часов в семь или в восемь, потому что огни уже были зажжены. Сыграли они партии три или четыре. В числе игравших был и господин Клипнер.
КЛИПНЕР (Тимофееву). А что, хорошо я играл?
ТИМОФЕЕВ. Не припомню, сударь.
КЛИПНЕР. Послушай, как ты думаешь, проиграл бы я, если б был трезв?
ТИМОФЕЕВ. Не могу знать-с.
КЛИПНЕР. Ну, сделай милость, скажи, артистически я играл или нет, и пьян я был или трезв?
Публика смеется.
ТИМОФЕЕВ (махнув рукой). Что толковать, все лыка не вязали.
Поверенный Вялова обратил внимание судьи на то, что Клипнер в первом показании говорил, что он был пьян до беспамятства, а теперь оказывается, что он был только выпивши и играл на бильярде.
Судья предложил сторонам кончить дело миром. Шелаев изъявил свое согласие, но поверенный Вялова отказался, объяснив: «Доверитель мой хочет, чтобы суд снял пятно оскорбления, нанесенного ему и его жене господином Шелаевым».
Судья возразил, что господин Вялов не заявлял об оскорблении своей жены, а ограничился лишь происшествием 17 апреля. Затем судья, признав Шелаева виновным в оскорблении Вялова, приговорил его к штрафу в 25 рублей. Поверенный Вялова решением остался недоволен.
<< Назад Вперёд>>
