На суд над петроградским митрополитом Вениамином и его паствой, задуманный с целью расстрелять побольше православного народа за сопротивление изъятию из храмов весной 1922 года христианских святынь, вызвали очередного обвиняемого Маркина. Допрашивал его председатель народного суда Смирнов, а защищал адвокат Равич.
СМИРНОВ. Вы были 21 апреля около церкви?
МАРКИН. Нет, я пошел по делам, получил по доверенности деньги. Около ворот красноармеец арестовал девочку. Я по-товарищески попросил отпустить, а он арестовал меня, а ее отпустил.
Председатель ревтрибунала уже с первых слов обвиняемого понял суть незаконного деяния этого мелкобуржуазного типа: противодействие в аресте контрреволюционного элемента, в роли которого выступала малолетняя преступница, задержанная красноармейцем. А что она преступница не вызывало сомнения, так как в момент изъятия церковных ценностей находилась неподалеку от храма и, скорее всего, выражала свое неудовольствие происходящей выемкой так называемых святынь православия. Приговор мелкобуржуазному типу уже созрел в голове председателя революционного суда, и он был уверен, что никакие адвокатские каверзы защитника не изменят его.
РАВИЧ. Вы где служили?
МАРКИН. В Вологде, в ЧК.
РАВИЧ. Кем?
МАРКИН. Начальником отряда.
РАВИЧ. Боролись на фронте?
МАРКИН. Да.
РАВИЧ. Вы сами по религиозному убеждению человек верующий?
МАРКИН. Нет, совершенно неверующий.
РАВИЧ. С вами вместе сколько человек привели в милицию?
МАРКИН. Десять человек
РАВИЧ. Из них выпустили кого-нибудь?
МАРКИН. Да, председателя завкома.
РАВИЧ. Значит, один из тех, кто был арестован, был председателем завкома, который проводил у себя на заводе резолюцию за изъятие? Его тоже арестовали?
МАРКИН. Да.
РАВИЧ. Сколько времени вы сидели?
МАРКИН. Два месяца.
РАВИЧ. Толпа была, и беспорядки и насилия над комиссарами были, вы не знаете?
МАРКИН. Я не видел никаких беспорядков.
Слушая диалог обвиняемого с защитником, председатель ревтрибунала понял, что следователь, выпустивший на показательный открытый суд этого простосердечного чекиста, — дурак. Ведь в зале полно чекистов, они могут поверить словам своего коллеги и возмутятся строгим приговором. Одно дело — подвести к расстрелу бывшего помещика или, на худой конец, юнкера. Но совсем другое — приговорить к высшей мере наказания начальника боевого отряда рабочих и крестьян. Теперь придется выкручиваться, чтобы не провалить весь судебный процесс.
СМИРНОВ. Законно вы поступили, начальник отряда? Боролись с бандитами, четыре года прослужили в Красной Армии. Вы знаете, что такое красноармеец? Как нужно бороться, как защищать Советскую власть и поступать в том случае, если красноармеец должен арестовать преступницу?
МАРКИН. Я не стал бы препятствовать и не стал бы с ним бороться, но ведь девочка…
РАВИЧ. Вы были арестованы где? С той стороны улицы, где церковь?
МАРКИН. Около своего дома.
СМИРНОВ. Теперь я вас спрашиваю: законно вас арестовали?
МАРКИН. Законно, конечно.
СМИРНОВ. А вы улыбаетесь… Я должен обратить внимание трибунала, что обвиняемый считает свой арест законным.
Маркина пришлось освободить, засчитав ему за наказание уже отсиженный в тюрьме срок. Зато ревтрибунал отыгрался на тех обвиняемых, у кого не было славного чекистского прошлого, приговорив десятерых к расстрелу и еще около полусотни соотечественников к разным срокам лишения свободы.
По документам архива ФСБ РФ, следственное дело митрополита Вениамина (Казанского).
<< Назад Вперёд>>
