Земский собор 17 июля 1610 г.
Польский королевич Владислав «был избран сравнительно незначительным количеством людей, однако, несмотря на это, во всех грамотах, разосланных боярской думой, говорилось об избрании его всеми чинами Московского государства». «Это искажение истины»616.
Иначе подходит к вопросу С. Ф. Платонов. Он указывает, что в 1610 г., после свержения Шуйского, впервые рассылались «призывные грамоты», требовавшие «выборных представителей от всех чинов для участия в соборе...». Но исключительные обстоятельства помешали его созвать. Тогда «составили земский собор старым порядком»: «власти», дума, московские дворяне и люди придворных чинов, дворяне, служащие по выбору, выборные от московского торгового и тяглого населения. «Собор оказался, по старым понятиям, правильным и правомочным»617.
Итак, отсутствие собора, quasi-собор или собор, составленный «старым порядком»? Подойдем к вопросу исторически.
Источники позволяют думать, что при проведении упомянутого июльского переворота столкнулись две формы его осуществления: вечевой приговор и решение земского собора. Характер веча носило собрание на Красной площади, созванное дворянскими противниками Шуйского, которые решили поднять против последнего бунт, использовав недовольство им со стороны «простонародья». При сочувственном отношении «черни» на Красной площади было вынесено решение о лишении Шуйского царского сана, хотя «многим важным персонам и купцам» это «не слишком понравилось»618.
Продолжением вечевого собрания на Красной площади по вопросу о смене правительства была сходка за Арбатскими воротами. Вряд ли правильно называть, как это делает Платонов, указанную сходку народным вечем или «скопищем»619, ибо тон на ней задавали представители господствующего класса, но важно, что последние хотели опереться на поддержку черных людей, и это им удалось. Как говорит И. М. Катырев-Ростовский, в свержении Шуйского приняло участие «множество народу царствующего града»620. В то же время в официальной документации и в некоторых литературных памятниках отстранение царя от власти было преподнесено как акт, совершенный якобы по постановлению земского собора: «и дворяне и дети боярские всех городов, и гости, и торговые люди, и стрелцы, и казаки, и посадские, и всяких чинов люди всего Московского государьства, поговоря меж себя., били челом ему государю всею землею, всякие люди, чтоб государь государьство отставил...»621.
После лишения престола Василия Шуйского бразды правления государством захватила в свои руки группа бояр: по выражению одного литературного памятника (Хронографа редакции 1617 г.), «прияшя власть седмь московских боляр». Но положение нового правительства было весьма непрочным. В стране хозяйничали интервенты, которые «народ христианский тяжко озлобля-ху». В среде господствующего класса не было единства: «бе бо великому междоусобному враждованию тогда належащу»622. Продолжались движения крестьян. Шла классовая борьба в городах623.
В этих условиях пришедшие к власти бояре делают попытку опереться на земский собор и при его посредстве (или им прикрываясь) решить вопрос о кандидате на престол. В некоторых грамотах, посланных из Москвы в провинциальные города после 17 июля 1610 г. (сколь широко они рассылались, мы не знаем), говорится о намерении «обирати... государя всем заодин всею землею, сослався со всеми городы...»624. Содержатся и прямые указания местным властям о выборе «изо всех чинов... по человеку» и присылке в Москву625.
Созвать выборных людей в столицу в обстановке «смуты», по-видимому, не удалось. В грамоте в Пермь Великую от боярина кн. Ф. И. Мстиславского с товарищами от 19 августа 1610 г. говорится: «а вам велено всех чинов людем ехати к Москве, чтоб выбрати государя на Московское государьство, ...и из городов по ся места никакие люди не бывали...»626. Тем не менее после свержения Шуйского при боярском правительстве в Москве образовался и действовал земский собор. Памятником его деятельности, по-видимому, является акт передачи Русского государства на время до избрания царя под власть боярина Ф. И. Мстиславского с товарищами и текст присяги им. Среди чинов, которые приносят присягу, названы: дворяне, чашники, стольники, стряпчие, головы, дети боярские, сотники, стрельцы, казаки, «всякие служилые люди и приказные», гости, «торговые, черные и всякие люди всего Московского государства». Интересно, что навстречу клятве верности со стороны сословных представителей идет ряд обязательств со стороны членов боярского правительства: «за Московское государство стояти», «всех праведным судом судити», «государя на Московское государство выбрати... со всякими людми всею землею и сослався з городы, ково даст бог на Московское государство».
Весьма показательна фраза: «А бывшему государю царю и великому князю Василью Ивановичи) всеа Руси отказати и на государеве дворе не быти, и впредь на государьстве не сидети»627. В термине «отказати» слышится отзвук стародавних древнерусских времен, когда вече призывало князя и «указывало ему путь». Но в условиях начала XVII в. этот термин наполняется новым содержанием, знаменуя утверждение избирательной сословно-представительной монархии.
Без широкого участия выборных из городов в Москве было принято решение о передаче престола польскому королевичу Владиславу. Некоторые источники ответственность за этот акт возлагают на «седьмочисленных бояр Московскиа державы», которые «всю власть Русския земли предашя в руце литовскых воевод»628. Другие, напротив, указывают, что бояре в своем решении опирались на земский собор узкого состава без участия выборных из провинциальных городов. Так, по свидетельству «Нового летописца», «на Москве ж бояре и вси людие московские, не сослався з городами, изобраша на Московское государство литовского королевича Владислава»629. Это летописное указание подтверждается текстом договора (приговорной записи), заключенного 17 августа 1610 г. московским правительством с гетманом Жолкевским о признании Владислава царем.
Он был составлен в двух экземплярах. Один (оформленный с польской стороны, от имени Жолкевского) дошел до нас в подлиннике (за печатью гетмана, его подписью и подписями ряда польских полковников и ротмистров). Другой экземпляр (оформленный с русской стороны, от имени бояр кн. Ф. И. Мстиславского, кн. В. В. Голицына, Ф. И. Шереметева, окольничего кн. Д. И. Мезецкого, думных дьяков Василия Телепнева и Томилы Лутовского) известен в списках (на оригинале были печати бояр и рукоприкладства дьяков)630.
В основе настоящего документа лежит текст договорной записи 14 февраля 1610 г. В мою задачу не входит сравнивать эти два текста. Да такое сравнение уже проделано в литературе. Выяснено, что второй документ носит более консервативный и аристократический характер631. Некоторые моменты получили более полное раскрытие. Имеются дополнения. Но правовые основы сословно-представительной монархии в целом и там и здесь представлены одинаково.
В начале приговорной записи говорится, что она составлена «по блогославенью и по совету» патриарха Гермогена, «и митрополитов, и архиепископов, и епископов, и архимандритов, и игуменов, и всего освещенного собора, и по прыговору всих бояр, и околничых, и дворан, и дьяков думных, и столников, и дворан, и страпчых, и жылцов, и дворан из городов, и голов стрелецких, и всяких приказных людей, и детей боярских, и гостей, и торговых людей, и стрелцов, и Козаков, и пушкарей, и всих чынов служылых и жылецких людей великого Московского государьства»632. Это формула земского собора.
В качестве постоянного верховного органа власти, с которым ведет переговоры Жолкевский и с которым потом будет править Владислав, неоднократно упоминается боярская дума («з бояры договор учынили», «прыговор учынит з бояры думными», «думати з бояри и думными людми», «говора з бояры», «а все то делати государу с прыговором и советом бояр и всих думных людей» и т. д.)633.
Как и в февральской договорной записи, названо то, что выходит за пределы компетенции боярской думы. Для внесения дополнений в текст «Судебника Российского государства» договор требует согласия земского собора: «а будет похотятв чем пополнити для укрепленья судов, и государу на то поволити з думою бояр всее земли, штоб было все праведно»634. В этой связи полезно вспомнить, что Судебник 1550 г. был составлен по решению земского собора 1549 г. и утвержден на Стоглавом соборе 1551 г. Поэтому и требовалась санкция «земли» па то, чтобы в правление иноземного монарха что-либо менять в его содержании или в редакционных формулировках.
На авторитет «всей земли» (на ее «челобитье») ссылается приговорная запись, говоря о запрете «польским и литовским людем» без надобности занимать административные посты в русских порубежных городах635.
О том, что вопрос об избрании царем Владислава решался с участием земского собора, свидетельствует и состав отправленного из Москвы пол Смоленск к королю Сигизмунду посольства, в которое входили «изо всех чинов люди»636. Они должны были договориться с королем в соответствии с договорной записью, утвержденной Жолкевским, о воцарении Владислава. Платонов считает возможным, что «седьмочисленные» бояре собрали такой собор из «чинов», бывших в Москве637. С. Л. Авалиани также пишет, что «посольство выделено было из состава собора»638.
Именная роспись его участников сохранилась среди материалов литовской метрики. Запись не датирована, но относится ко времени после оформления договора 17 августа 1610 г. и наказа послам. Структура росписи такова. Послов было пять: боярин кн. В. В. Голицын, окольничий кн. Д. И. Мезецкий, думный дворянин В. Б. Сукин, думный дьяк Т. И. Луговской, дьяк Сыдавной Васильев. Их сопровождало большое число представителей разных «чинов». До послов были отправлены к Смоленску один московский дворянин, один стряпчий, один жилец. Кроме того, в состав посольства Голицына входили еще один московский дворянин, три стольника, 42 городовых дворянина (из 34 городов - преимущественно северных и северо-западных), один стрелецкий голова, один разрядный подьячий, двое «дворцовых людей» (чарочник и сытник), один гость (Иван Кошурин), пять торговых людей (среди них - портной мастер, москатильник, серебряник), семь московских стрельцов. Общий итог по росписи такой: «а всего с послы дворян и всяких чинов людей 73...». При них роспись отмечает еще 278 человек «людей посольских», не называя их поименно. Несколько сотен служилых людей (дворян, детей боярских, стрельцов) было послано «для провожанья» посольства.
«Духовный чин» посольства возглавлял митрополит ростовский и ярославский (бывший тушинский патриарх) Филарет. Вместе с ним отправились под Смоленск настоятели Спаса Нового и Николы-Угрешского, келарь Троице-Сергиева и протопоп Вознесенского монастырей. При духовных иерархах было черное духовенство (девять человек), дети боярские, слуги, служебнжки (128 человек)639.
Перед нами - роспись не просто участников земского собора, а членов посольства, вероятно, из числа тех, кто был на соборе. Судить о соотношении состава собора и состава посольства материал не позволяет. По наблюдениям Авалиани, большая часть дворян из городов, упомянутых в росписи 1610 г., позднее была внесена в список московских дворян. «Дворяне из городов, члены собора 1610 г., принадлежат почти всему провинциальному дворянству и явились представителями тех местных дворянских обществ, где в момент созыва находились на службе, некоторые из дворян в момент созыва исполняли служебные обязанности в тех же уездах, где были их земельные владения». Некоторые лица, упомянутые в росписи 1610 г., участвовали в заседаниях соборов 1566 и 1598 гг.640
Правительственный наказ, данный лицам, посланным под Смоленск, называет их «послами Московского государства», направленными «для доброво земсково дела». Они выступают от имени патриарха, «и ото всего собора и ото всей земли». В случае, если бы в ходе переговоров с польскими представителями возник вопрос, решение которого выходило за пределы полномочий русских послов, им рекомендовалось «о том отписати к патриарху, и ко всему собору, и к бояром, и ко всем думным людем, и ко всей земле...». Понятие «земли» находит реальное выражение в земском соборе. Очевидно, он имеется в виду в одной из «статей», обусловливавших воцарение в России Владислава признанием за «землей» права «казнити смертью» отступников от православия641.
Наряду с понятием «земля» встречаются равнозначные понятия «все люди», «совет всех людей». Такой «совет», своего рода представительство общерусского земского собора, находившегося в Москве, образовало посольство под Смоленском. В грамоте боярам в Москву, отправленной в ноябре 1610 г., послы, ведшие переговоры с поляками, сообщали, что когда польской стороной был поставлен вопрос о введении войск в Смоленск, то они «упросили сроку» у «панов рады», чтобы «посоветывать с митрополитом Филаретом и со всеми людми, которые... с Москвы ото всее земли посланы». «И приехав... мы к собе в станы, - писали послы, - сказывали про то митрополиту Филарету ростовскому и ярославскому и властем, и о том с ними советовали, и дворян, и столников, и дворян из городов, и детей боярских смолнян, которые с нами ехали с Москвы и ныне с нами стоят, к себе призывали и им про то, о чом паны рада говорят и что против того наше челобитье, росказывали подлинно и у них совету просили...» «Совет» был: «однолично на том стояти, чтоб в Смоленеск полских и литовских людей не пустити ни одного человека»642.
Рассмотрев историю земского представительства в России с конца 90-х годов XVI в. до конца первого десятилетия XVII столетия, приходится сказать, что здесь еще много неясного. Совершенно бесспорно существование избирательного собора 1598 г., ибо от него сохранился официальный документ - Утвержденная грамота. Достаточной точностью и подробностью отличается разрядная запись о соборе 1604 г., занимавшемся подготовкой к отражению крымской опасности. Данные об избирательных соборах 1606 и 1610 гг. недостаточно четки, поэтому о них идут споры, но самый факт их созыва, мне представляется, доказуем. Недвусмысленны, мне кажется, сведения о земском соборе 1607 г. по вопросу о снятии с населения присяги Лжедмитрию I. Соборы 1605 и 1607 гг., созванные для суда над Василием Шуйским и Ильей Горчаковым, следует отнести к числу судебных, а не земских.
Полные данные о составе имеются для собора 1598 г., неполные - для собора 17 июля 1610 г. Общие основы представительства в 1598 г. - принципиально те же, что и в 1566 г. Первое прямое указание на обращение из центра в провинцию с предложением прислать своих выборных на земский собор относится к 1610 г.
В условиях кризиса самодержавия, гражданской войны земские соборы играют двойственную роль. После смерти Федора Ивановича земский собор принимал участие в правительственной деятельности (причем и тогда, когда уже воцарился Годунов). Так же было и вслед за свержением Василия Шуйского. Это содействовало сохранению государственного единства страны. В то же время земский собор использовался и как орудие в политической борьбе различных феодальных группировок, что нарушало целость государства.
Созыв и деятельность земских соборов (особенно избирательных) происходили в обстановке классовой борьбы. Вмешательство народа в избирательную кампанию оказывало воздействие на ее ход и результаты. Иногда во время народных движений возрождались старые вечевые традиции, которые вносили корректив в сословное деление.
Формировались политические и правовые представления о сословно-представительной монархии, находившие отражено в таких документах (разных по назначению и характеру, но сходных по идейной направленности), как Утвержденная грамота об избрании на царство Бориса Годунова или приговорная запись московских бояр и гетмана Жолкевского. Но в практике сословных учреждений проскальзывали и старые идеи о взаимоотношениях и князя, о праве веча «отказать» князю и т. д.
615 Соловьев С. М. Указ. соч., кн. IV, с. 581.
616 Латкин В. Н. Указ. соч., с. 105, 109, 111.
617 Платонов С. Ф. К истории московских земских соборов, с. 305-306. Курсив С. Ф. Платонова.
618 Буссов К. Указ. соч., с. 174.
619 Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты, с. 447, 451. ив
620 РИБ, т. XIII, изд. 2. СПб., 1909, стб. 601-602.
621 ААЭ, т. II, с. 277, № 162; СГГД, т. 2, с. 388-389, № 197.
622 РИБ, т. XIII, изд. 2, стб. 1309.
623 Шепелев И. С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608-1610 гг. Пятигорск, 1957, с. 109-280.
624 ААЭ, т. II, с. 278, № 162.
625 СГГД, т. 2, с. 389, № 197.
626 ААЭ, т. И, с. 279, № 164.
627 СГГД, т. 2, с. 390, № 198; АИ, т. II, с. 349, № 287.
628 РИБ, т. XIII, изд. 2, стб. 1309.
629 ПСРЛ, т. 14, ч. 1, с. 100.
630 СГГД, т. 2, с. 391-405, № 199-200; Сб. РИО, т. 142, с. 93-109.
631 Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты, с. 463.
632 СГГД, т. 2, с. 331, № 199; см. также с. 399, № 200.
633 Там же, с. 392, 394, 395.
634 Там же, с. 403.
635 Там же, с. 402.
636 Там же, с. 406, № 201.
637 Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты, с. 457-463.
638 Авалиани С. Л. Земские соборы. О представительстве на земских соборах XVI в. и начала XVII в. Одесса, 1910, с. 65.
639 АЗР, т. IV, с. 319, № 182: Сб. РИО, т. 142, с. 182-184.
640 Авалиани С.Л. Указ. соч., с. 69-70.
641 СГГД, т 2, с. 408, 416, 418, 423, 435, 437, № 201; см. также: Сб. РИО, т. 142. с 182-209.
642 СГГД, т. 2, с. 474, № 215; см. также: Сб. РИО, т. 142, с. 131-173.
<< Назад Вперёд>>
