Письмо А. И. Горчакова А. И. Михайловскому-Данилевскому с описанием боя при с. Шевардине 24 августа 1812 г.
Любезный друг Александр Иванович!
На письмо твое от 17 марта имею сказать, что военного журнала кампании 1812-го года я не имею, а могу дать сведения о сражении 24 августа, о котором очень мало было говорено, а оное заслуживает особенного внимания: сие сражение было близ самой позиции, где князь Кутузов решился принять баталию. Хотя князь Кутузов и князь Багратион были недалеко, но сей день они не были на месте сражения; а командовал я войсками, кои состояли: пехота - 27-я дивизия вся, 5-й егерский полк, три гренадерские полка и два сводные гренадерские батальона с достаточною артиллериею, а кавалерия - два драгунских полка и к вечеру - 2-я кирасирская дивизия, всего - около одиннадцати тысяч; с сими войсками надо было защищать большой Курган, находящийся на средине, вправо - деревня Шевардино, и влево - лес на старой Смоленской дороге. Наполеон усиленно желал овладеть сими местами, дабы в тот же деньдостичьдо Бородинской позиции (где Кутузов его ожидал, но где наши редуты не были еще устроены), для чего Наполеон употребил значительное число войск, а именно: весь корпус князя Понятовского, всю кавалерию Мюрата и три дивизии корпуса Даву. Сражение было самое жаркое, до самой темноты все три пункта были удержаны, я оставался в надежде и желании, что совершенная темнота ночи прекратит оное, но между Курганом и деревней услышал я сильный топот неприятельских войск, темнота так уже велика была, что издали усмотреть нельзя было количества оных, а по звуку только узнать можно было, что это была кавалерия и в значительно сильной колонне. Кирасирскую дивизию до сей минуты я не употреблял еще вдело и держал оную вне выстрелов, тут послал ей повеление наипоспешнейше идти атаковать сию неприятельскую колонну. Но при всей поспешности необходимо нужно было несколько минут кирасирской дивизии для достижения неприятеля, а в сии минуты неприятель, придвинувшись быстро в интервал между Курганом и деревней, мог разрезать сии два пункта и поставить нас в сильное затруднение; надлежало необходимо установить стремление неприятеля до прибытия кирасирской дивизии, а в резерве оставался у меня единственно один батальон Одесского пехотного полка и довольно слабый; я воспользовался сильной темнотой, приказал сему батальону идти атаковать неприятеля, но запретил стрелять, а идучи, бить сильно в барабаны и кричать ура; сие отчаянное действие получило совершенный успех, ибо остановило движение неприятеля; в сие время кирасирская дивизия поспела прилететь, пошла в атаку, опрокинула неприятеля и взяла у него четыре пушки. (Взятие коих нигде не упомянуто, а зачтено оными взамен числа потерянных нами в сражении 26 августа.) После сего поражения неприятельский огонь совершенно прекратился, и мы остались на своих местах до полуночи; тогда я получил повеление оставить сии места и идти на позицию, где готовились принять баталию и где оная была 26 августа.
Когда я вылечился от раны и возвратился к армии в январе 1813 года, я князю Кутузову говорил об сем сражении, он мне сказал, что оное в большую честь мне и войскам, кои там сражались, но реляции об оном он не получил и не мог получить, потому что на другой день, 25 августа, мы все были в ожидании атаки неприятелем, а 26-го и я, и князь Багратион были ранены, и приказал мне реляцию написать, но при докладе государю добавил, что это сражение должно считать за единое с баталией 26-го.
В Бородинской баталии я был ранен и к армии возвратился уже в январе 1813 года, то более сведений не могу доставить. Слуга и друг князь Андрей Горчаков
Письмо А. И. Горчакова А. И. Михайловскому-Данилевскому с описанием боя при с. Шевардине 24 августа 1812 г. Бородино: документы, письма, воспоминания.
М., 1962. С. 344-345.
<< Назад Вперёд>>
