1. Закон иудеев порочен. Христос – свет во тьме. Уставы человеческие разоряют Божии. Выше я сказал, что Христовым пришествием второе мы просвещение очей душевных и телесных обрели, которое, должно быть, за просвещением обретением письма последовало. Но порядок требует показать, что прежде, до принятия закона Христова, было, ибо, не зная зла, невозможно внятно о добре рассудить или, не представив чернейшего, нелегко познать отличие от него белизны. Так же и здесь, если не вообразим себе, в каком мерзком зловерии и злоключении до проповеди нам Христовой предки наши пребывали, то не можем в точности се великое благоденствие понять; ибо насколько первое было безумно и вредно, богослужение мерзко, настолько другое благостию и пользою душевною и телесною превосходно. Мы знаем, что законы иудеев во время Христово хотя весьма порочны и гнусны, но все же значительно языческих лучше и ближе к правильным были, но святой Иоанн и то тьмою, а Христа Спасителя светом именует, говоря: «свет во тьме светится». То коль скорее болванхвальство тьмою именовать причину имеем, ибо иудеи, хотя преданиями человеческими и обрядами самовымышленнымн и богослужения закон Божий исказили, но истинного Бога еще признавали; а сии нисколько о том не знали, тварь тленную за творца почитали, о чем после скажу, а здесь о существе болванхвальства, что по-гречески идололатрия называемого, представлю.
2. Различные формы язычества. Имя идолопоклонение разное в себе заключает. У разных народов в числе богов, названиях, изображениях и им служениях великое различие было, ибо одни того божишка, другие другого более почитали, о чем разные писатели немало книг сочинили, мерзость, ложь и обманы их служителей обличая. Но нам о тех, а также об их прославившихся по всему миру оракулах, или провещателях, великих капищах и знаменитых чудесами болванах воспоминать нет нужды, поскольку книга Гаутрухия40 иезуита с примечаниями и изъяснении об идолах и богослужениях, а также Антония Далия41 и Фонтенеля42 об оракулах на русский язык переведены. Здесь же только о том, что у нас было.
3. Да не воспримет же кто, чтоб я это к поношению и поруганию предков или для соблазна настоящих и будущих внес, ибо оное самое сказание и примеры предков соответствуют. О первом мы за ту мерзость предков наших стыдиться причины не имеем, так как видим от истории божественной и светской, что до пришествия Христова весь мир (кроме самой малой частицы израильтян или иудеев) в то погружен был; и ныне еще более двух третей народов в этом упрекнуть можем, не говоря уж о незаслуженно носящих имя христиан; пример же имеем от святого Давида, который на многих местах такие мерзкие дела предков своих воспоминает, особенно в псалме 105; Моисей разве в поношение старшего своего брата и первосвященника Аарона мерзкое Богу дело воспоминает, и какой из пророков первым грехопадения предков своих не обличает? Также же и о соблазне нет причины опасаться, ибо кто разум имеет, никогда не соблазнится, но более имеет причину того, что Богу противно, опасаться, потому что Моисей и пророки не для соблазна бывшие идолослужения, но скорее для омерзения их описали. Невеждам же слово крестное или писание святое, согласно апостолу, соблазн и юродство.
4. Об идолопоклонничестве. Суеверие. О начале идолослужения, где и кем произнесено, и о разностях в народах здесь неуместно, да первое более за неизвестное счесть следует, ибо видим из писания святого, что люди до потопа от пути истинного заблудили. Другие полагают либо от отца Авраамова, либо от Нинуса43, иные иное начало искали. О разных же мнениях хотя многие, трудясь достаточно, не учинили, но, оставив сие, представлю о существе и свойствах болванохвальства, о котором знатный богослов Вальх44 в Лексиконе философском так положил: «Идолопоклонство, по-гречески идололатрия, есть то бедное состояние души, когда кто что-либо за бога почитает и божескую тому честь воздает, каковое никак богом быть не может. Чрез это все силы души объемлются, ум погружается в заблуждении, что мнит того богом быть, что не есть бог. И это заблуждение возбуждает в желании бессмысленные склонности и страсти, что человек беспричинно чего-либо, не могущего ни зла, ни добра учинить, боится или надеется, а из сего состояния происходит внешнее их богослужение». Идолопоклонение же в зависимости от сути суеверия бывает разным, ибо суеверный хотя истинного бога признает и почитает, но не в пристойных обстоятельствах и безумным образом; противно же тому идолопоклонник в представлении видимом, а не в свойстве и порядке почитания блуждает. Однако ж иногда суеверие в том же самом разуме берется, как идолослужение, или оное в себе заключает.
5. Многобожие. Безбожность. Различность идолослужения. Светила небесные. Грубое идолопоклонение. Скрытное. Легкое. Многобожие большею частью с идолослужением так связано, что иногда за одно и то же счесть можно, хотя всегда истинного бога от прочих различают; иногда же, из того в крайнее неистовство впадая, никакого бога не признают, и сии именуются безбожники, по-гречески атеисты. Или почитая единого бога, да не сущего, или неистовым исповеданием отъемля что-либо божеству свойственное, или прилагая непристойное, и это уже есть многобожие; а ежели истинного бога непристойно чтить, тогда разумеется суеверие. Идолослужение от обстоятельств на разные части разделяется. Томазий во Введении нравоучений45, гл. 3, стат. 6, полагает, что тела небесные, как солнце, луна и звезды, ввиду их слабого естественного света, суть иного состояния и причины к почитанию их, нежели прочие; ибо хотя ум наш разумеет, что это не есть в действительности сам Бог, а также за Бога почесться не может, потому что видимо и конечно, однако ж не вижу, какими бы достаточными доказательствами идолослужителя, солнце за бога почитающего, обличить можно, что оное не есть причина земных тварей изменения, ввиду того, что наш разум действо оного во всех телах видит и признает, это, кроме как писанием святым, доказать невозможно. По сему Томазиеву рассуждению можем мы идолослужение на неразумное и совсем глупое разделить. Первое, когда кто небесные телеса или другие невидимые вещи за бога почитает, а вторые земным видимым и никоего в себе действа и силы поклоняются, на них надеются, их боятся. Богословы разделяют идолопоклонение на грубое и легкое. Грубое состоит в том, когда твари божескую честь воздают или, как апостол Павел, К римлянам, гл. 1, стр. 23, написал: «И славу нетленного Бога изменили в образ, подобный тленному человеку, и птицам, и четвероногим, и пресмыкающимся». Это же творят или прямо, как когда тварь Богом именуют и оной божескую честь воздают, или скрытно, когда, хотя Богом не именуют, но оной такие свойства и силы приписывают или честь воздают, которые единому только Богу принадлежит, так что ворожеи или колдуны, которые думают что-либо чрез диавола сделать или уведать и его о том просят и надеются, по сути или несмышлены, или Богу того злостно противопоставляют. Легкое же идолослужение есть, когда хотя Бога единого, творца всемогущего всюду присутствующего и всемилостивого, исповедует, но лицом только ему служат и поклоняются, а сердцем далече отстоят, иным вещам подвергаются и оные за крайнее свое блаженство почитают, как страстей своих желания, любочестие, любоимение и плоти угодие. Но это происходит от повреждения ума и необузданной воли человеческой.
6. Архиепископ Прокопович46 в Слове о посте, произнесенном 1717-го во вторую неделю поста: «Тяжкое есть идолослужение, когда кто, оставив истинный закон Божий, а своему или других людей вымыслу последует и оным надеется царство небесное приобрести или неисполнением лишиться за таковое обстоятельство, которое Бог за обыденное и нам на волю и рассуждение каждого оставил, ибо Господь тем многократно фарисеев обличает. Апостол Павел, имеющим неразумно своевольное мнение о пище и питии, Римлянам, гл. 14, стих 17; 1-е Коринфянам, гл. 8, стих 8; 1-е Тимофею, гл. 4, ст. 3; Евреям, гл. 13, ст. 9; и предполагающим оным небо обрести или лишиться, само чрево их идолом нарицает, говоря: „Их Бог – чрево“, Филиппийцам, гл. 3, ст. 19. Равно Господь и добродетели, повеленные и весьма нужные, такие как молитву, пост, милостыню, в лицемерии злоупотребляемые, как языческие, запрещает. Матфей, гл. 5 и 6. Это же все ни от чего более, как от незнания закона Божия и отсутствия прилежности оный совершенно разуметь, происходит, а пустосвяты слабым умом оное утверждают».
О русском идолослужении Нестор, в происхождении народов, о славянах говорит, что почитали солнце, луну, огонь, озера, колодцы и деревья за богов. Потом в разных местах имена кое-каких божишков указал, что ниже объявлю.
Боги славян. Триглав бог. Святовид. Всевидящий. Бел бог. Черный бог. Паревид. Паренут. Прове. Погода. О славянских богах Арнкиел47 пространно описал, которых у пафлагонов, болгар (болгор), вандалов было немало. В Пафлагонии у галатов славян был Триглав, которого и в Болгарии чтили, и от него может народ триглавы, а у латин испорчено триглифы именованы. В Вандалии на острове Ругине тот же Триглав весьма славен был, о чем Кранций48 в Вандалии и Арнкиел, кн. 1, гл. 13. Святовид у вандалов был наивысший бог с четырьмя лицами, которого Гельмольд и Саксон Грамматик описали, именуя Свянтовид, толкуя, якобы они проповедника римского Вита обоготворили; но это весьма неправильно, ибо сей идол гораздо прежде Вита был почитаем, а паписты от самохвальства, Вид в Вит переменив, натяжку делают. Фабриус в Истории мира, часть 1, гл. 2 и 4, рассказывает так: «У богемов есть бог богов Святовид, что на их языке значит святый свет». И хотя это неправильно переведено, однако ж ближе к уразумению, ибо вид может двояко толковаться. Если по их наречию сказать Святовид, то подразумевается вид мира и четыре лица значат 4 стороны: восток, юг, запад и север; ежели же Свентовид, то значит святое видение, равно как бы сказать всевидящий или святое изображение. У них же были Бел [Белый] бог злой, Черный бог добрый. Гельмольд, кн. 1, гл. 53, Кранций, Вандалия, кн. III, Паревид, думаю Пятивид, с пятью лицами, Паренут с четырьмя лицами. Были же боги по городам особо почитаемые: Прозе или Проне в Стареграде, Погода (от немец превратно Подаге) в Плене, Гельмольд, кн. 1, гл. 84; Кранций, кн. 4, гл. 3. И хотя Арнкиел о богослужении, жертвах, украшениях и празднествах пространно описал, только я книги оной ныне не имею и выписка утратилась.
8. Сверх сего у разных писателей древних разные боги имен славянских имеются и, не упоминая других, здесь тех покажу, которых германин Гедерих в его Лексиконах древностей и мифологическом49 объявил; он многих изображения, вид и украшения описал, что я здесь, как неуместное, опущу, но в Лексиконе точно покажу, а здесь только кратко упомяну.
Абелио, бог галлиев, думаю, не испорчено ль из Белы или из Велии, а к тому А приложено; галлы же были славяне, гл. 33.
Бел бух, правильно Бел бог, выше указан.
Беленус, бог нориков. Это имя из Бел испорчено. А о нориках гл. 14, н. 5.
Едуса и Едука, может, Едуния или Едуша, которая детей еде обучала.
Енил, бог вендов. Имя что значит, дознаться невозможно, но скорее, думаю, от еды или ежи, или един.
Флиис или Плиис, бог аботритов славян.
Один или Водин и Водой, смотри ниже.
Паревид, бог вендов, см. выше.
Проноте, выше Проне.
Радегаст и Радоист.
Ругиевич, в Ругине острове, с семью лицами.
Сабатус или Забота, бог слезиан.
Сива, Сиеба и Дсива, думаю, Диво или Дева, ибо на западных наречиях дзева. Это богиня поляборов. Имя сие, думаю, прилагательное, как греки Юнону Парфеною именовали, то же значит.
Свянтовид и Святовид, знатнейший бог вендов, выше упомянут.
Триглав в Стетине, смотри выше.
Витислав, он же и Свянтовид, про которого Кейслер50, много толкуя, от незнания славянского языка погрешил. Я думаю, скорее Вышеслав или Вечеслав.
Водин и Один едино, или Водим.
Зерни бог, вместо Черный бог, добрый, смотри выше.
Зит Тибер, бог вендов, думаю, святый мир испорчено. Бог примирения, или скорее Житобор, т. е. собиратель жит, коему и празднество в осень отправлялось.
9. Боги русские. Перун. Тор. Стрибо. Мокос. Хорс. Дидо. Ладо. Купало. На Руси же, может, у славян были те же или с другими славянскими названиями, но нам о них никакого известия не осталось, а которых Нестор описал, то все суть названия сарматские или варяжские, как в летописи, № 151, показано. Стрыковский в кн. 4, гл. 4 из русского древнего летописца рассказывает: 1) Перун, бог грома, ему же неугасимый огонь поддерживался от дров дубовых, подобно как у греков Юпитеру, у варяг же Тор именовался. 2) Стрибо, скорее всего Марс. 3) Мокос, бог скота. 4) Хоре, подобный Бахусу. 5) Дидо, богиня любви и брака, подобна Венере. 6) Ладо или Лело, сын Дидо, равный Купидону, Димитрий полагает, что Лело равен Меркурию. 7) Top, тот же что и Перун, оба значат гром. 8) Купало, думается, Нептун, ибо, празднуя ему, в воде купались. 9) Русалки, Мауроурбин полагает нимфы. О сих Димитрий Ростовский51, как достохвальнейший рачитель о просвещении народа, пространно писал, что я у него лет 45 назад видел и читал, но в его остальных книгах, Келейном летописце, О бородах и в Розыске на раскольников, не находится, разве есть особое не печатанное. В Берлине, памятую, напечатана была о сих книжка под названием «Московитская религия», только я ее ныне достать не мог.
10. Боги скифов. Веста богиня. Юпитер. Аполлон. Венера. Марс. Сабля за бога. Люди в жертву. Что же древние иностранные о том писали, то, кроме Геродота, ничего обстоятельно не нахожу. Геродот же, кн. 4, гл. 9, написал: «Из богов скифы почитают следующих: особенное почтение воздают богине Весте, после нее Иовишу [Юпитеру] и Земле [Гере], в том мнении, что Земля есть жена Юпитеру; потом чтят Аполлона, небесную Венеру, Геркулеса и Марса; сим поистине во всей Скифии честь воздают. Но базилеи упомянутые почитают Нептуна. Веста по-скифски Табити называется, Юпитер – Папеус, Землю называют Апия, Аполлона – Остерум, Венеру небесную – Артампаса, Нептуна – Фамимасад (но сии имена, видится, переведенные на греческий, ибо сарматы значения их сказать не могут). Они рассуждают, что непристойно Божий образ, алтарь или храм делать, за исключением только Марса, которому в честь они все это делают. Храм же Марсов есть груда великая хвороста сложенная, наверху оной плоскость и всход с одной стороны. На сем костре или груде поставляют старую персидскую саблю, и оной ежегодно кони и другие скоты в жертву убиваются, из пленных ему сотого приносят в жертву, и кровью оного помазывают ту саблю». В книге же IV, гл. 40 рассказывает о четыредесятнице, Бахусу греками празднуемой, которую скифы за мерзость почитали.
11. Невежды мудрейших злоречат. В обрядах точно так же славяне от сарматов отличались, как то Нестор н. 29 и 30, о погребениях, н. 25 и 132, о будущем воздаянии, н. 103, описал, из которого многое с описанным у Геродота согласуется. Многие же из того как у сарматов некрещеных, так у невежд во христианстве в употреблении осталось, что я в Лексиконе гражданском русском пространнее описал, а много и в Географии сибирской52 в описании народов показано, особенно же нечто в гл. 49 показано. Это все только к знанию древностей и научению тех, которые от неведения истинного закона христианского в суеверии потоплены и в невежестве гибнут. Небезызвестно же всем нам, что невежды, потопшие в суеверии, всегда злобою преисполнены, ищут противоречащих им и обличающих их безумие оскорблять, чего действом если не могут, то порицанием ереси беззакония или, наконец, безбожием или атеизмом порицать и поносить, толкуя слова сказанные по своей страсти и уму; да когда того мало, не скупо вымышляя, клевещут, и не разумеют, что тем сами себя беззаконниками делают, потому что презирают закон Божий, о клевете и ненависти запрещение, и не боятся страшного его суда.
12. Отличие икон от идолов. Не все написанное для почтения. Таких безумных нужно остерегаться, чтоб объявленное мною о мерзости идолослужения не приняли за то, что якобы я оное с почитанием святых мужей или икон равным полагаю, на что кратко можно ответствовать словами святого Павла: какое согласие между Христом и Велиаром? Ибо идолослужители почитали саму суть видимой вещи, на оную надеялись и боялись, от нее самые милости просили. Мы же напротив не веществу пред нами стоящему и видимому, но существу, в мыслях воображенному и совершенно милость и гнев изъявить могущему, честь и поклонение воздаем, на того надеемся и милости просим; а икону, как вещь святую, для воспоминания нам написанного почитаем, на честном месте поставляем и от любви к написанному оную украшаем; так же книгу закона и чудес Божиих Библию ставим, но на нее ни надеемся, ни боимся, ни милости от нее просим, что Вселенский собор седьмой жестоко и под клятвою запретил, как о том в Катехизисе и заповедей Божиих истолковании ясно показано. Мы же и на иконах вещи написанные не все для почтения, но некое иногда только для воспоминовения изображаем, например, Христова страдания образ есть нам, по апостолу Павлу, для всегдашнего в памяти имения весьма нужен, но при том изображенных мучителей не почитаем; равно образ страшного суда представляет самого Бога, ангелов и благоугодивших, а при том диавола и осужденных на вечное мучение. Да кто ж бы так безумен был, чтоб всех написанных на одной доске равно почитал? Если же кто иначе иконы святые почитает, нежели устав собора определил, потому что на нее, а не на первообразного надеется, или ее боится, одну, коего-либо обстоятельства ради, более, нежели другую, почитает, ей, а не Богу чудотворения приписывает, тот воистину по определению того собора невеждою назваться может, о чем в Розыске на раскольников Димитрия, архиепископа ростовского, пространно изъяснено. Следственно, разумеющему разность свойств между иконы святыми и древними идолами нет причины сомневаться, соблазняться и сравнивать.
<< Назад Вперёд>>
