3. Управление и суд
В 1097 г. киевский князь, Святополк, получив известие о злоумышлении против него князя Василька, собирает вече и представляет дело на его суд.
В том же году ослепленный Василько и брат его, Володарь, желая наказать людей, оклеветавших их пред Давыдом и Святополком, обращаются с требованием о выдаче их к владимирскому вечу.
В 1147 г. киевское вече признает Игоря врагом своего князя, Изяслава, решает убить его и само же приводит это решение в исполнение.
В 1151 г. киевляне, решив вести войну с Юрием, просят своего князя выдать ему всех, кто будет противиться этому решению и не пойдет на войну, для суда и наказания.
В 1177 г. владимирцы на Клязьме обращаются к князю Всеволоду с требованием, чтобы он либо казнил пленных рязанских князей, либо выдал им.
В том же году владимирский князь, Всеволод, сам обращается к рязанцам с требованием выдать ему остаток своих князей.
В 1208 г. рязанцы хватают оставленных у них князем Всеволодом правительственных лиц, заковывают в железо, а некоторых казнят смертью.
Подобные же примеры правительственной и судебной деятельности новгородского веча слишком известны, чтобы нужно было их приводить.
Приведенные случаи доказывают, что вече, как высшая власть, берет на себя иногда решение правительственных и судебных вопросов, а не то, что вече есть обыкновенный орган для текущего управления и суда.
К наиболее важным вопросам древнего управления относятся вопросы об объявлении войны и заключении мира. Для правильного понимания того, какую роль в этих вопросах играло вече, надо иметь в виду, что князь мог вести войну: во-первых, собственными средствами, при помощи дружинников и охотников, и, во-вторых, средствами волости, при содействии всего населения. Для войны собственными средствами князь не нуждался в согласии веча: он вел ее по собственному усмотрению и на свой страх. Для войны второго рода нужно было согласие веча. Ясный образчик этих двух способов войны дают киевские события 1147 г. Киевский князь, Изяслав, задумав в союзе с черниговскими князьями войну против дяди Юрия, просил киевлян помочь ему. Не доверяя черниговцам, киевляне отказали в помощи. Это не помешало, однако, князю выступить в поход. Он кликнул клич к охотникам, собрал "множество вой и пойде". Но предводитель киевского полка, киевский тысяцкий, остался в Киеве. Союз с черниговскими князьями оказался, однако, непрочным, они изменили Изяславу, и положение его сделалось крайне затруднительным. Он снова просит киевлян о помощи. На этот раз они решают выступить в поход и с детьми. С этого момента киевляне участвуют в войне по
определению веча.
Война, начатая с согласия веча, прекращается, если народ потребует заключения мира, а князь не имеет сил вести ее своими средствами. Так, по желанию народа Изяслав прекратил в 1169 г. войну с Юрием и уступил ему Киев. В 1175 г. владимирцы на Клязьме, не имея более возможности отстаивать призванного ими князя Михалку, говорят ему: "Мирися, или промышляй о себе".
Но народ не только участвует в решении вопроса о войне, задуманной князем; когда находит нужным, он принимает на себя инициативу объявления войны. Так поступили киевляне в 1067 г. Князь их Изяслав, потерпев поражение от половцев, укрылся в Киеве и не хотел продолжать борьбы. Киевляне собрали вече на Торговище и потребовали выступления против половцев. Изяслав не послушал их и был заменен Всеславом, который до того времени сидел в Киеве в тюрьме (Лавр.). В 1177 г. ростовцы, требуя от своего князя, Мстислава Ростиславича, объявления войны Всеволоду Владимирскому, говорят: "Аще ты мир даси ему, но мы ему не дамы" (Лавр.).
Народ принимает на себя и инициативу заключения мира. В 1186 г. смоленский князь, Давыд Ростиславич, в союзе с новгородцами предпринял поход на Полоцк.
"Слышавше же, — продолжает летописец, — полочане, и сдумаша ркуще: "не можем стати противу новогородцем и смолянам, и аще пустим их во свою землю, то и мир хотя с ними будеть, а зла много сотворят нам и землю нашу пусту сотворят; но пойдем к ним на рубеж. И собравшеся вси, поидоша противу их, и сретоша их на рубежи с поклоном, и с честию, и с дармы многыми, и, умирившеся, разидошася кийждо во свояси" (Воскр.).
В Ипатьевском списке летописи под 1178 г. находим любопытный образчик переговоров князя с народом о войне.
"Седящу же Мьстиславу в Новегороде Велицем, и вложи Бог в сердче Мьстиславу мысль благу пойти на чюдь и созва мужи Новгородекые, и рече им: "братье! се обидят ны погании; а быхом узревше на Бог и на святой Богородицы помочь, помьстили себе и свободили быхом новгородьскую землю от поганых". И бы люба речь его всим мужем новгородьским, и рекоша ему: "княже! аще се Богови любо и тобе, а се мы готовы есмы"1.
Народ не только решает вопросы о войне и мире, но вследствие необособленности народа и войска народ-войско, собравшись на войну, берет на себя даже распоряжение самым ходом военных действий. Так, во время похода Ярослава на Святополка новгородцы, возбуждаемые укоризнами воеводы своих противников, говорят Ярославу: "Заутра перевеземся на не...". Ярослав так и сделал. В 1093 г. во время похода Святополка, Владимира и Ростислава на половцев Владимир, воспользовавшись удобной позицией на берегу Стугны, хотел заключить с половцами мир, не вступая в битву. На его стороне было много мудрых мужей, между ними и воевода Ян. Но киевляне не захотели, они были в пользу сражения: "Хочем ся бити, — говорили они, — поступим на ону сторону реки". Князья послушались и были разбиты (Лавр.). В 1150 г., во время битвы Изяслава с союзниками Юрия у Ольшаницы, киевляне "начаша стужати ему, рекуче: поеди, княже, прочь, и то рекше кияне побегоша от него прочь". Видя это, побежал и Изяслав (Ипат.).
В 1178 г. во время войны Всеволода Юрьевича с Ростиславичами Всеволод не хотел брать на щит Торжка, где новгородцы посадили соперника его, Ярополка Ростиславича. Это возбудило неудовольствие войска, оно стало жаловаться князю: "Мы не целовати их приехали, они, княже, лжють Богови и тобе". Сказав это, воины-народ устремились на городские стены, взяли город приступом и сожгли, а мужей повязали "за новогородскую неправду" (Сузд.).
Любопытно свидетельство летописца о сборе рязанцев на войну с Дмитрием Ивановичем Московским:
"Рязанцы же, сурови суще человеци, свирепи и высокоумны, палаумные людища, взгордевшеся величанием и помыслиша высокоумием своим, и реша друг ко другу: не емлемь себе ни щит, ни копий, ни инаго котораго оружия, но токмо емлем с собою едина ужища, да когождо изымавше москвичь было бы чим вязати..." (Воскр. 1371).
1 Другие случаи участия веча в решении вопросов о войне и мире можно найти в главе I.
<< Назад Вперёд>>
