Введение (Журавлев В. В.)
И это не случайно. Ибо несхожие трактовки искомых понятий на различных изломах и зигзагах истории и тем более реальные социальные действия по воплощению в жизнь содержащихся в их ткани идеологических убеждений, установок, требований всегда служили и продолжают служить непременным инструментом как государственной политики, так и идейной и социально-политической борьбы в недрах российского социума. Оружием, незаменимым по своей универсальности и эффективности, степени воздействия не только на разум, но и на чувства самых различных категорий граждан.
Специфика любой исторической эпохи, ее запросы, вызовы и далеко не в последнюю очередь эмоционально окрашенные настроения диктуют не только содержание, но и формы проявления дискуссионных трендов, а также стремлений докопаться до сути тех ускользающих от требований формальной логики понятий и явлений, которые воплощены в казалось бы простых и всем однозначно понятных дефинициях «патриотизм», «национализм».
Приведем в связи с этим всего лишь один, но весьма показательный пример.
Сто лет назад - в 1916 году - в разгар Первой мировой войны и на закате могущественной Российской империи в журнале «Русская мысль» появилась статья богослова Д. Д. Муратова «Этюды о национализме». Автор статьи утверждал, что термин «национализм» в современной ему публицистике истолковывается совершенно неправильно как учение, нравственно оправдывающее нарушение идеи справедливости и прав других народов во имя любви к своему народу. Ставя фактически знак равенства между понятиями «патриотизм» и «национализм», он апеллировал к терминологии другого отечественного мыслителя - К. Н. Леонтьева, утверждавшего, что в случае с патриотизмом речь идет не о любви-сострадании, а о любви-восхищении: «Не ты должен любить свой народ, но просто “люблю свою народность”»1.
Пытаясь выявить и зафиксировать характер взаимодействия идей и проявлений национализма и патриотизма, Муратов связывал любовь к родине с половой любовью и заявлял, что в случае, когда ее объектом становится «исторический народ, тогда возникает вид политического исступления - “национализм”»2.
Полемическая заостренность статьи Муратова заставила другого отечественного мыслителя Николая Васильевича Устрялова - либерала, конституционного демократа, будущего идеолога сменовеховства - подключиться к разговору на данную животрепещущую тему, в чем-то соглашаясь, а в чем-то дискутируя со своим оппонентом.
Явно не поддерживая трактовку исходных понятий в русле концепции «политического исступления», он в своей статье «К вопросу о сущности “национализма”», опубликованной в декабре 1916 г., утверждал: «Проблема любви к отечеству и “национальной гордости” приобретает в наши дни особенно жизненную остроту. Когда факт патриотизма становится непосредственно несомненен, осязателен для каждого, естественно, что каждый мыслящий человек стремится так или иначе этот факт осмыслить, выработать определенную теорию патриотизма»3.
Сделав определенную заявку на решение данной задачи, Устрялов прежде всего констатирует: «Величия и славы желаешь своей родине не в силу доводов рассудка (“не победит ее рассудок мой”), не на основании зрелого размышления, а просто как-то непосредственно, по неоспоримо ясному предписанию “внутреннего чувства”, ранее всяких соображений и рассуждений»4.
В итоге, фактически присоединяясь к концепции «национального эроса» в части того, что «любовь к родине ускользает от формул рассудочно-логических и моральных», что она «запредельна, “иррациональна”», мыслитель приходит к выводу, что «родина есть эстетическая категория»: «Факт любви к отечеству, необъяснимый ни с точки зрения системы природы, ни с точки зрения системы этики, может быть умозрительно выведен при помощи категорий эстетического познания»5.
В итоге предпринятая Устряловым очередная попытка «выработать определенную теорию патриотизма» в его связи с национализмом так и осталась лишь одной из многих попыток. Вызовы же той эпохи вели общественное мнение в совершенно другом направлении.
За гранью приведенных и им подобных причудливых теоретических изысков происходили «грубые», реальные исторические процессы. Страна погружалась в бездну системного кризиса. Обильно лилась кровь на полях сражений непомерно затянувшейся Первой мировой войны. Разваливалась экономика, агонизировал транспорт. Последние месяцы доживал самодержавный режим, от которого отвернулись практически все социальные и политические силы страны. Общество сковало состояние беспомощности и отчаяния, требующее социально-психологической разрядки.
Все это толкало россиян, неравнодушных к судьбе своей страны и народа, занимать ту или иную позицию в охватившем все слои общества гражданском противостоянии. Руководствуясь при этом или осознанным в той или иной мере пониманием своего долга перед Родиной, или же (чаще всего) просто ориентируясь на это понимание, рожденное не столько разумом, сколько чувством («чувство Родины»).
Данный пример как нельзя лучше свидетельствует о том, что отголоски истины правомерно искать не в той или иной трактовке самих понятий и даже не в их интерпретации теми или иными социальными и политическими силами (хотя все это исследователю требуется четко осмыслить и установить). Суть проблемы заключается в познании исторической динамики модернизационных процессов, протекавших внутри российского общества. В выявлении алгоритма этих процессов, пробивающих себе дорогу в острой идейной борьбе и в яростных социальных битвах, освящаемых идеями патриотизма и национализма в их самой разнообразной, часто причудливой, конфликтной по отношению к иным истолкованиям трактовке.
Выявить эту динамику в строго историческом контексте - такова одна из главных задач данного, представляемого вниманию читателя исследовательского поиска.
При сохраняющейся спорности вышеприведенных теоретических постулатов Н. В. Устрялова свою несомненную значимость продолжает сохранять сама постановка им искомой проблемы: «Что такое любовь к отечеству, где ее корни, в чем ее смысл? Каким образом ее познать и должно ли ее оправдать или осудить? Если она подлежит оправданию, то в какой форме и в каком отношении? Как возможен истинный национализм?»
Ставя в повестку дня все эти вопросы, мыслитель заключает: «Так формулируется “критический вопрос”, на который современность требует ясного и отчетливого ответа»6.
Ровно сто лет прошло с той поры. И в силу стоящих сегодня перед нашей страной новых, но не менее острых внешнеполитических и назревших внутриполитических вызовов второго десятилетия XXI в. эти проблемы приобретают, пользуясь терминологией Устрялова, «особенно жизненную остроту». Пробуждая, оживляя и одушевляя гражданские принципы и чувства всех неравнодушных наших современников и соотечественников, для которых «факт патриотизма» действительно становится «непосредственно несомненен, осязателен».
В. В. Журавлев
1 Муратов Д. Д. Этюды о национализме // Русская мысль. 1916. Кн. 1. С. 65.
2 Там же. С. 67.
3 Устрялов Н. В. Избранные труды. М., 2010. С. 45.
4 Там же. С. 46.
5 Там же. С. 50 Если не оговорено особо, то здесь и далее во всех приводимых в книге цитатах курсив первоисточника.
6 Там же. С. 45.
Вперёд>>
