Д.Лимонов, И.Сирица. Возмездие (Документальная повесть)
Здесь и далее авторы назвали свой труд документальной повестью. От себя добавлю, что повесть написана на основе реальных документов, материалов допросов и личных бесед с участниками событий. По понятным причинам фамилии сотрудников спецслужб изменены. Все остальное, включая содержание приводимых документов, подлинное. Окончание повести — в следующей части этой книги.
...Яркий свет настольной лампы неприятно слепит глаза. В небольшой комнате с жестко закрепленными к полу столом и табуретками, сидя напротив друг друга, беседуют два человека. Один из них — задержанный по имени Саид. Он — чеченский боевик, участник кизлярских и первомайских событий. Напротив него — офицер ФСБ, тоже участник тех событий.
Группа захвата взяла Саида прошлой ночью, когда он вернулся с гор домой для отдыха. Агентура не подвела, и он был захвачен без единого выстрела спящим в постели. Спецназовец, ворвавшийся первым, ловким движение сдернул его с кровати, щелкнул наручниками, и не успевший ничего понять молодой чеченец был доставлен в изолятор временного содержания Шелковского ВОВД (временного отдела внутренних дел).
Сначала он отпирался, отрицая свою причастность к незаконным вооруженным формированиям. Затем несколько дней молчал, хмуря брови, слушал следователей. На некоторое время его оставили в покое. Через три дня он попросил ручку, бумагу и начал писать. Писал долго. Закончив писать и отодвинув от себя листки с ручкой, Саид тихо сказал:
— Это все. Теперь делайте со мной что хотите...
Часть I. ПОД ПЕРВОМАЙСКИМ
Станицу Шелковскую федеральная дорога разрезает пополам, словно каравай хлеба.
С одной стороны — небольшое озеро и больница, а с другой — здание администрации, окаймленное стройными тополями, площадь и небольшое кафе. А вокруг — обширный частный сектор. С юга от станицы находится небольшой лесной массив, который заканчивается на берегу Терека. С севера начинается полупустынная местность, которую местные жители называют «барханами». Она тянется до границы со Ставропольским краем. Когда- то в станице проездом был граф Л.Н.Толстой, есть даже музей в доме, где он останавливался. Других исторических достопримечательностей в станице нет. Жители занимались сельским хозяйством и воинственным нравом не отличались. Чеченцы с русскими уживались мирно.
Несмотря на то, что в Чечне уже год шла война, здесь было тихо. Любая новость с жадностью воспринималась не избалованными переменами людьми. Поэтому, узнав про митинг, проводимый на площади, возле административного здания, жители шли послушать последние новости, словно на деревенский сход. Выступало много приезжих. Слушали их с интересом, хотя и без особого энтузиазма.
Привыкшие к антироссийским лозунгам люди, явно скучая, внимали пламенным речам ораторов о большой политике, о чеченском самосознании и необходимости до последнего чеченца бороться с российской оккупацией.
Представителей правоохранительных органов на митинге не присутствовало, а если бы они и были, то все равно бы ничего не поняли: все выступавшие говорили по-чеченски.
Последним из выступавших был щуплый молодой человек, невысокого роста с мелкими чертами лица и горящими нездоровым блеском темными глазами. Черная шелковистая борода придавала внешнему облику некоторую выразительность. Одет он был в дорогую кожаную куртку, черные ботинки и брюки. Завершала его гардероб богатая норковая шапка. Он с воодушевлением говорил:
— Россия превратила нас в рабов. Нашей нефти хватило бы на богатую и счастливую жизнь для каждого чеченца, но мы были обворованы и унижены. Только из-за жадности и имперских амбиций российских политиков и генералов мы вместо процветания и счастливой жизни, имеем бедность, горе и смерть, пришедшие сюда вместе с российским солдатом. Это не их семьи терпят голод и нужду, не их родственники гибнут и увечатся от бомб и обстрелов. Но мы сделаем так, что в России узнают ужасы войны! Почувствовав их на себе, народ России потребуют прекратить оккупацию Чечни. Необходимо перенести войну на территорию России. Все, кому дорога честь нации, вступайте в ряды отрядов ополчения!
Много слов бородач сказал и о беспримерном «подвиге» Шамиля Басаева и его отряда в Буденновске.
Возле трибуны записывали всех желающих выступить на священную войну. В толпе слушавших стоял девятнадцатилетний Саид, стройный, среднего роста, с темно-русыми волосами и по- детски наивными глазами. На нем была поношенная грязно-серая куртка и старые штаны темного цвета. Он внимательно слушал всех выступавших, ему нравилось то, что они говорили. Кому не хочется жить богато и счастливо? Отец и мать Саида, люди небогатые, были не в состоянии обеспечить достойную жизнь сына. Кое-как окончив среднюю школу, молодой парень болтался по станице без дела. Работы не было, в лучшем случае приходилось перебиваться случайным заработком. Чувствуя, что жизнь проходит стороной, Саид решил совершить что-то такое, что коренным образом изменит его жизнь, наполнит тайным смыслом и интересными событиями. Не испытывая колебаний, он одним из первых подошел к трибуне и записался в отряд.
На подготовку и сборы отряда ушло немного времени. Обучать владению оружием было негде и небезопасно. Незнакомые инструкторы обучали в основном элементам конспирации и различным способам обмануть бдительность федеральных сил и милиции. Группа, в которую входил Саид, собиралась в просторном одноэтажном доме на окраине хутора Парабач. Место было безопасное. Сам хутор находился в стороне от федеральной дороги, недалеко от реки Терек. Со всех сторон его окружал лесной массив. Единственный путь, которым можно было сюда попасть, проходил - через лес, в котором было много удобных мест для засады. Поэтому представители федеральных сил здесь бывали редко. Зато боевики чувствовали себя здесь спокойно. Без риска быть обнаруженными, они практически отрабатывали различные способы спрятать оружие и пронести его через блокпост, тренировались рассредоточиваться и собираться в условленном месте, чтобы нанести удар. Как говорили инструктора, в скором времени это все может понадобиться. Лишние вопросы задавать было запрещено. Когда при- ^ Дет время действовать — было тайной, известной очень немногим.
*
...Посыльный пришел к Саиду рано утром и сказал условленную фразу: «Наш час пришел! Друзья тебя ждут».
Это означало, что в течение часа необходимо прибыть в условленное место. Быстро собравшись, Саид отправился на опушку леса, возле Терека. Когда все собрались, подъехали два грузовика с оружием, которое вскоре начали выдавать прибывшим. Оружие было разное: от новых автоматов и гранатометов, до самодельных труб с прикрученными изолентой ручками и батарейкой. Это устройство применялось для стрельбы НУРСами (неуправляемые реактивные снаряды). Были и пулеметы. Разворованные несколько лет назад в шалинском танковом полку, ПКТ(пулемёт Калашникова танковый) были приспособлены подпольными слесарями для использования в пехотном варианте. Вместо крепления электроспусков, к ним были приделаны самодельные приклады. Кроме того, к стволам были приварены прицельные приспособления.
Получив старый автомат с треснутым прикладом, Саид отошел к своей группе. Все были в сборе и в хорошем настроении. Один из инструкторов был назначен командиром группы. Это был высокий ширококостный мужчина, лет тридцати, с крупными чертами лица и угрюмым волевым взглядом. На нем была черная куртка на меху, штаны от американского камуфляжа и новые ботинки с высокими берцами. Звали его Турпал. Поздоровавшись со всеми, он сказал:
— С этого момента вы выполняете мои приказы беспрекословно. Руководителями Ичкерии и Аллахом мне дано право казнить любого, кто осмелится мне не подчиниться!
Группа была поделена по два человека. Саид, как наиболее расторопный, оказался в паре с Турпалом и должен был носить чехол с гранатами для его гранатомета. Это одновременно огорчало и радовало. Не умея, как следует, пользоваться оружием, он не хотел таскать неудобный чехол. Однако то, что он будет рядом с командиром, ему нравилось.
С интервалом в полчаса подошли машины и группы, погрузившись в них, отправились в сторону границы с Дагестаном. Не доезжая блокпоста, грузовики остановились, и часть боевиков через лес в сумках перенесли оружие и боеприпасы. Пустые машины прошли проверку и, благополучно миновав блокпост, поехали в условленное место, где от основной дороги в лес отходила второстепенная, ведущая на заброшенную ферму. На ферме произошла посадка и, уже беспрепятственно, боевики двинулись в сторону Кизляра. Они были полны решимости взорвать тишину и покой мирного города. Уже сидя в тентованном кузове КАМАЗа, Турпал спокойно сказал:
— Наша цель — военный аэродром! Делайте все так, как вас учили.
Машина остановилась недалеко от аэродрома, в лесополосе. Скрытно покинув автомобиль, группа заняла позицию, указанную их командиром. Теперь все ждали, когда остальные боевики выйдут на исходные позиции.
Провинциальный дагестанский город жил спокойной мирной жизнью. По шоссе в обе стороны шло движение автомобилей. Из небольшого двора, окруженного трехэтажными зданиями, доносились детские голоса. Не верилось, что через несколько минут здесь начнется ад. Из задумчивости Саида вывел Турпал:
— Гранату! — тихо, но властно сказал он.
Саид, быстро прикрутив стартовый заряд к гранате, подал ее командиру. Раздался крик: «Аллах акбар!» и тишину мирного города разорвали автоматные и гранатометные выстрелы.
Залп из РПГ-7 (ручной противотанковый гранатомёт) показался сильнее раската грома: Турпал точным выстрелом попал в бак вертолета. Полный керосина бак взорвался, превратив вертолет в пылающий факел. Вскоре запылало еще два вертолета. Неожиданно для нападавших, с вышки часового по ним открыл огонь пулеметчик. Два боевика было убито сразу, еще двое — ранено. Надо было срочно отходить. Раненые кое-как передвигались сами, а убитых пришлось тащить на себе. Вместе с Ахмедом, длинным и худым жителем соседнего села, Саид тащил одного из погибших. Безжизненное тело было непривычно тяжелым. Несколько раз пули выбили фонтанчики возле ног тащивших. Это заставило их ускорить шаг. Сердце выскакивало из груди, холодный воздух обжигал легкие. Казалось, время замерло на месте.
— Лишь бы добежать до машины! — подумал Саид. Они подбежали к КАМАЗу и, из последних сил, забросили труп в кузов, после чего запрыгнули туда сами. Машина рванула, на большой скорости выходя из-под обстрела. По радиостанции кто-то пере-дал Турпалу, что бы они отходили к больнице. Во время этого маневра по пулеметной вышке открыли огонь другие группы, давая возможность боевикам Турпала отойти.
Когда подъехали к больнице, она уже была захвачена боевиками. Там творилось что-то невообразимое. По длинным коридорам, пахнущим медицинскими препаратами и хлоркой, бесцеремонно ходили вооруженные люди. Кто-то рыскал по палатам, выискивая военнослужащих и сотрудников милиции, кто-то занимался грабежом. Боевик небольшого роста с кривыми ногами, в камуфляже и черной шляпе с зеленой повязкой, пытался спорить с полной женщиной в белом халате, по-видимому врачом. Не скрывая своего возмущения, она говорила со свойственным южанкам темпераментом:
— Да разве вы мужчины! Пришли воевать в больницу! Под юбки бабьи прятаться! Хочешь воевать, иди к себе в Чечню и воюй. Мы вас сюда не звали. Сыновья ишаков вы, а не мужчины!
Боевик пытался возражать, но словарного запаса русских слов ему явно не хватало. Он повторял, как ему казалось, все объясняющую фразу:
— С вами мы ничего.
Рядом стоял, снимая происходящее на видеокамеру, совсем молодой чеченец. Делал это он достаточно профессионально, но видеоряда, который можно было бы потом использовать в пропагандистских целях, не получалось, и он, опустив видеокамеру, ткнул стволом автомата женщину в живот:
— Что раскудахталась, сука? А ну, живо пошла в палату!
Женщина-врач, которой он сгодился бы, по меньшей мере, в сыновья, попыталась схватить ствол автомата. Но вдвоем боевики быстро ее затолкали в открытую дверь, откуда еще некоторое время раздавалась ее ругань.
Все оказалось не так, как говорили Саиду. Никто в городе не о обрадовался их приходу, не было даже малейшего намека на поддержку. Все призывы о помощи успеха не имели. Оказавшиеся заложниками люди открыто ругали боевиков. Происходящее напоминало обыкновенный бандитский налет, а не операцию по защите Родины. Двигаясь по коридору, Саид подошел к кабинету главного врача. Дверь была открыта. Внутри находились командиры, из которых он знал одного Турпала, и еще молодого бородача, выступавшего с трибуны на митинге. Сейчас он был одет в зимнюю полевую форму российской армии и черную вязаную шапку. Если бы не зеленая повязка с арабской вязью на шапке, то его можно было бы принять за молодого командира батальона. Бородач пытался объяснить кому-то из руководства больницы, что о их действия продиктованы жестокой необходимостью и не являются террористическим актом. Делал он это довольно убедительно, не давая оппоненту высказать свои доводы. Не решаясь войти внутрь, Саид остался ждать командира возле двери. Когда все стали расходиться, Саид спросил у Турпала:
— Кто это? Он что у нас главный?
— Да, главный. Это большой человек, — нехотя ответил Тур- пал. — Зять самого Джохара Дудаева, префект Гудермеса.
— Ого! Значит важное мы делаем дело. О нем скоро во всей Чечне узнают!
— Об этом уже знают во всем мире. Пошли к группе, надо готовить оборону, если не хочешь здесь сдохнуть, — прервал подчиненного Турпал.
*
Прошло около получаса. Все были на своих позициях, наблюдая подход милицейских и воинских подразделений. Напряжение все возрастало. Сухим щелчком раздался первый выстрел, затем небольшая пауза и... Шквал огня с одной и другой стороны наполнил все помещения больницы гулом. Если военнослужащие стреляли в воздух, боясь попасть в заложников, то находившиеся в больнице боевики старались уничтожить любого, кто окажется в зоне огня. У федералов по боевикам «работали» только снайпера.
К окнам подходить было опасно. У соседнего окна, находился односельчанин Саида, чуть старше его, отличавшийся бесцеремонным нравом и считавший себя самым опытным в военном деле, поскольку служил срочную службу в конвойных войсках. Высунувшись по грудь из окна, он дал одну длинную очередь из автомата, крикнув «Аллах акбар!». Затем начал целиться в кого- то и снова попытался закричать, но успел только выдохнуть «Ал-ла..». Неестественно перевернувшись, он упал на пол, дернулся и затих. Пуля снайпера попала ему в лоб, оставив маленькое входное отверстие и разворотив ползатылка на выходе. Еще дергающийся в предсмертных судорогах труп оттащили к стене и накрыли грязной простыней с выцветшим больничным штампом. Саид завороженно смотрел на небольшую красновато-белую кучку на полу, вывалившуюся из черепа трупа, и явственно ощущал во рту, поднимавшийся откуда-то снизу, соленовато-горький привкус.
В кизлярской больнице просидели сутки. Стрельба то стихала, то начиналась с новой силой. Боевики требовали коридор для выхода в Чечню. С ними вели переговоры, требовали отпустить заложников. Бывалые боевики говорили, что все идет как у Басаева в Буденновске. Слушали радио, где все программы новостей были прикованы к событиям, происходящим в Кизляре. Именно по радио Саид услышал имя и фамилию руководителя боевиков — Салман Радуев.
Во время затишья все молча сидели возле своих позиций, пытаясь узнать новости о результатах переговоров.
— Ну что, повоевали, пора и домой! — говорил кто-то в соседней комнате.
— Может у них жратвы попросить? — сказал сосед Саида, махнув рукой в сторону военных.
— Сейчас они тебе сало ломтиками нарежут, — ответили ему, и в комнате раздался дружный хохот.
— Автобусы пусть мягкие подают, а то у меня от езды в кузове задница болит, — не успокаивался сосед.
— Смотри, а то подадут артиллерийский залп, сразу вместо Чечни к Аллаху отправишься.
— Это вряд ли. Федералы по заложникам стрелять не будут, тем более по больнице. Получилось же у Басаева, а мы что, хуже?
В этот момент внимание всех находившихся в комнате привлекла Малика, единственная женщина в группе Турпала. Ее голову покрывал платок зеленого цвета, скрывавший молодое лицо так, что не было видно ничего, кроме черных бровей и пронзительно-темных глаз. Была она ниже среднего роста, в камуфлированной зимней форме и стоптанных черных полусапожках на низком каблуке. Снайперская винтовка СВД (снайперская винтовка Драгунова) в ее маленьких руках казалась непропорционально большой. Саид знал, что она из Гребенской, и что долгое время занималась стрелковым спортом. Малика привела четырех беременных женщин из родильного отделения и заставила их встать к окнам, махать руками и кричать, чтобы военные не стреляли. А сама, спрятавшись за спинами рожениц, делала выстрел из снайперской винтовки и перебегала к другому окну. Находившиеся рядом боевики заключали пари: будут федералы стрелять по заложницам, из-за спин которых стреляла Малика, или нет. Скоро всем это надоело и потянулось томительное ожидание.
*
Правы были те, кто говорил, что ситуация будет развиваться по буденновскому сценарию. Пока расчет Радуева оправдывался. Дагестанские власти и представители федерального центра, помня неудачную операцию по освобождению захваченной Басаевым больницы, согласия на штурм не дали: боевики получили автобусы и коридор для выезда в Чечню.
Какая именно договоренность была достигнута, Саид не знал, но вскоре к больнице подъехали автобусы и боевики с частью заложников погрузились в них. Колонна в сопровождении милицейских машин с «мигалками» двинулась в направлении границы с Чечней. Боевики, уверовав в свою удачу, были охвачены радостью. В автобусах царило веселье и не смолкал смех. Кто-то затянул песню.
Саиду почему-то вспомнилось, как несколько лет назад он ездил в пионерский лагерь, было также весело. Только одеты все были в белые рубашки и алые пионерские галстуки...
*
Автобусы шли быстро, вот уже осталось несколько километров до моста через Терек, а там и Чечня.
Сначала никто не обратил внимания, как над колонной на бреющем полете прошли два МИ-24. Вертолеты сделали боевой разворот и ведущий ударил НУРСами прямо перед первым автобусом. Разрывы снарядов моментально вернули всех к действительности.
Колонна остановилась. Двигаться дальше по дороге боевики опасались. Единственным местом, где можно было спрятаться от столкновения с федералами, оставалось дагестанское село Первомайское. Повинуясь инстинкту самосохранения, боевики повернули туда, надеясь вновь спрятаться за спины мирных жителей. Единственный, кто мог преградить путь банде в село, был блокпост новосибирских милиционеров, находившийся на въезде. Но тут стараниями одного из руководителей дагестанской милиции бандиты были допущены непосредственно на блокпост. Окажи охранявшие блокпост, сопротивление и дальнейшие события пошли бы по другому сценарию. К своему несчастью они оказались слишком покладистыми. Боевики предложили милиционерам разоружиться, что те и выполнили. Затем, заменив часового милиционеров своей охраной, сибирякам предложили побыть в заложниках. Новосибирцы, как и остальные заложники, превратились в рабочую силу для рытья окопов. Контролировать работу назначили Саида и еще двух человек из его группы. Применять к заложникам силу не пришлось. ^
Боевики закрепились в селе, заняв круговую оборону. Жители покинули село или пополнили число заложников. В это время федералы окружали Первомайское. Террористам ничего не оставалось делать, как готовиться к обороне. Теперь окопы рыли все, до кровавых мозолей на руках. Командиры распределили сектора обстрела, рубежи обороны и время дежурства и отдыха среди боевиков.
*
Командира батальона специального назначения, стройного, среднего роста молодого офицера с уставшим взглядом глаз, вокруг которых раньше времени появились легкие морщинки, срочно вызвал к себе начальник разведки.
В разведотделе офицеры, во главе с начальником разведки, склонившись над картой, что-то напряженно обсуждали. Наконец, подняв глаза от карты, начальник разведки сказал:
— От вас, товарищ майор, три группы для разведки и блокирования села Первомайское. Задача не совсем обычная. Боевое распоряжение получите через час.
Весть о нападении чеченских бандитов на Кизляр давно облетела группировку федеральных сил в Чеченской республике, поэтому команда начальника разведки не была неожиданностью для спецназовцев и они были готовы ее выполнить.
Комбат лично возглавил подготовку групп, объединив их в один отряд. Вскоре из состава 1-й, 2-й и 3-й роты было выделено по группе. Людей отбирали самых проверенных, провоевавших не менее полгода. Все знали, если говорят, что операция продлится три дня, надо готовиться как минимум на неделю.
Загрузились всем необходимым под завязку: продовольствие, боеприпасы, инженерное имущество и медикаменты были выданы согласно заявкам командиров. Для переброски отряда КП авиации предоставил три вертолета Ми-8.
Вечером одетых в белые маскхалаты спецназовцев десантировали посадочным способом два километра северо-восточнее села Первомайское. Группа капитана Грибова, невысокого роста, белобрысого с красным, обветренным лицом офицера, как наиболее подготовленная, получила самый опасный участок. В этом месте каналы и дамбы затрудняли обзор и позволяли скрытно подойти к позициям разведчиков. Две оставшиеся группы разместились правее.
С позиций разведчиков село было хорошо видно невооруженным глазом, а в оптику можно было видеть даже силуэты боевиков, мелькавшие в оконных проемах.
Боевики были в лучшем положении, чем федералы, так как находились в теплых домах. В первое время подача электричества в село прекращена не была и террористы смотрели программу «Время», узнавая последние новости и следя за развитием событий вокруг села. Тем не менее, подразделения федеральных сил готовились к штурму села. Периодически велся обстрел позиций боевиков и разведка подступов.
*
Когда наступила ночь, группа капитана Грибова в составе десяти человек выдвинулась на окраину села. Тихо подобравшись к ближайшим строениям, разбитые на тройки бойцы заняли удобные позиции и стали наблюдать за происходящим. Вскоре из дверей ближайшего дома вышли двое вооруженных людей, о чем-то тихо переговариваясь. Тройка сержанта-контрактника Иняткина оказалась в пяти метрах от боевиков. Сержант принял решение захватить их в плен. Выйдя из-за забора, разведчики начали приближаться к боевикам, но под ногой одного из них предательски хрустнула ветка. Боевики обернулись и увидели возле себя разведчиков. Один из боевиков, державший в руках автомат, попытался выстрелить, другой только испуганно вскрикнул. Три почти одновременных автоматных очереди повалили их на землю.
— Всем отход! — передал по радиостанции Грибов. Разведчики, уже не маскируясь, побежали к своим позициям. В доме, из которого вышли бандиты, ожил пулемет, из соседних домов начали стрелять из автоматов. Ярким светом прорезала небо осветительная ракета.
Как только последний из разведчиков пробежал вдоль забора до спасительного угла кошары, забор был насквозь продырявлен пулеметными очередями. Щепки от него летели в разные стороны, « отчетливо видимые в дрожащем свете ракеты.
Дальше группа отходила по тройкам: одна тройка бежит, две — а ведут огонь. При этом один из разведчиков стрелял очередями, два — других — одиночными выстрелами. Сделав одну очередь или два одиночных выстрела, приходилось откатываться в сторону, так как на месте, откуда велся огонь, появлялись фонтанчики от пуль боевиков.
— Вызовите огонь минометов! — передал командиру отряда по радиостанции Грибов. Через полминуты засвистели мины, ложившиеся точно вдоль края села, отсекая боевиков от спецназовцев.
Открыли огонь две другие группы, находившиеся на позициях. Под прикрытием всей, свалившейся на боевиков, огневой мощи, разведчики продолжали отходить. На пути попался арык, который они ранее не заметили. По нему группа вышла к своим, никем не замеченная. Позже Грибов решил заминировать этот арык, чтобы террористы не смогли неожиданно подобраться к позициям отряда.
*
Салман Радуев очень нервничал, срывая зло на своих подчинен- них. Хватался за трубку спутникового телефона и звонил Аслану Масхадову и Шамилю Басаеву. Требовал, чтобы его вытащили из окружения. Масхадов обещал помощь, но на это требовалось несколько дней.
Боевики устали от бессонных ночей и обстрелов, сказывалось и сильное нервное напряжение. Опасность исходила не только от федеральных сил, но и от заложников, за которыми требовался постоянный контроль. Никого из заложников не отпускали, за исключением двух. Со слов боевиков Саид узнал, что их отпустили за отличное рытье окопов.
Начался штурм села. Федералы шли цепью с восточной стороны. Это были лучшие спецподразделения. Одетые в специальные бронежилеты и каски с забралом, они были похожи скорее на космонавтов, чем на бойцов. Их бронежилеты автоматные пули не брали. Было видно, как спецназовцы падали от попаданий, но вставали и продолжали двигаться вперед. Вести огонь по наступающим было опасно: стрелявшего тут же засекали и, если он не менял позиции, то неминуемо был убит или ранен.
Боевики стали покидать позиции и отходить к центру села. Их состояние было близко к панике. Только самые отважные продолжали оставаться на позициях и вести огонь.
Радуев вышел по радиостанции на частоту федеральных сил и потребовал прекратить штурм, в противном случае пообещал начать расстреливать заложников. Он приказал подчиненным, чтобы на пути штурмующих поставили живую стенку из заложников. Был ли этот приказ выполнен, Саид не знал, но штурм вскоре прекратился. Когда начало темнеть, федералы отошли на исходные позиции.
Боевики тоже смогли перевести дух. Собравшись в домах, они отдыхали, кто-то готовил пищу. Пожилой низкорослый чеченец, пытаясь поднять боевой дух соплеменников, рассказывал, как они обороняли Грозный:
— Сейчас Иваны поумнели. А помню, в Грозном мы им хорошо дали. Наш отряд оборонял центр города. У нас все было продумано. Жители ушли из домов, оставив их открытыми. На столах были продукты, которые не портятся, и выпивка. Так что мы всегда были и сыты, и слегка пьяны. Нами были изучены все сквозные проходы в домах и переходы через дворы на соседние улицы, — он помолчал, прикуривая сигарету. — Так вот, когда армейская колонна, словно гусеница, вползла на улицу, где была подготовлена западня, мы поднялись на верхние этажи домов и как дали... Расстреляли из гранатометов бронетехнику, людей закидали гранатами и расстреляли в упор. Никто из российских солдат не смог оказать нам достойного сопротивления. Сидевшие на броне погибли от пуль и гранат, а те, кто был внутри боевых машин, сгорели в них.
Боевики слушали, затаив дыхание, а пожилой чеченец продолжал:
— Бронетехника была бессильна, потому что стволы пушек и пулеметов не могли подняться на достаточную высоту, чтобы стрелять по нам. Все машины пожгли с гранатометов.
Рассказчик глубоко затянулся и медленно выпустил струю дыма под потолок:
— Знаете, как там пахло паленым человеческим мясом? Они громко кричали от страха. Сначала мы перестреляли офицеров. Без них солдаты сбивались в кучу, превращаясь в огромную живую мишень. Их или брали в плен, или расстреливали. Так мы перебили несколько колонн, — он снова затянулся. — Но русские быстро научились воевать, поменяли тактику. Стали действовать ночью. Нас спасало знание всех проходов и возможность быстро отойти после атаки. Мы очень долго держали центр Грозного.
— Почему же тогда вы сдали город? — не удержался Саид.
— Трудно сказать... Иваны умнели день ото дня, нам становилось сложнее. Мы очень устали, многих поубивало. Началось дезертирство. Масхадов говорил, что если мы продержимся еще немного, то победа обеспечена — Россия ввела в бой свои последние резервы, спецназ и морскую пехоту. Все оказалось не так. Поэтому я здесь... — закончил свой рассказ старый боевик.
*
При свете керосиновой лампы Радуев собрал совещание. Настроение у всех было подавленное. Масхадов обещал только отвлекающие удары по блокпостам у Азамат-Юрта и моста через Терек. Басаев вообще не обещал ничего, а давал только советы начать расстрел заложников и тогда федералы сами выпустят боевиков, находящихся в окружении. Все это означало, что помощи не будет и выходить из окружения придется самим. В удачный исход акции уже мало кто верил.
Саид стоял у дверей на охране и слышал происходивший разговор. Когда совещание закончилось, он подошел к Турпалу и командиру по кличке «Батя»:
— Я знаю, как выйти из окружения. Я живу недалеко от этих мест, по ту сторону Терека и все здесь хорошо знаю.
— Говори, как? — выдохнул «Батя».
Саид рассказал, что от села в сторону Терека ведет небольшой арык, по которому можно пройти незамеченными почти до леса, примыкающего к реке. Лес укроет от огня федералов и позволит выйти к реке. Там через Терек проложена труба газопровода, по которой можно спокойно перейти на Чеченскую территорию. До войны по этой трубе спокойно проезжали на мотоциклах. На той стороне реки начинается большой лесной массив, который позволит рассредоточиться и мелкими группами вернуться по домам.
«Батя» пошел докладывать это предложение Радуеву. Через некоторое время вызвали Саида. Салман Радуев и остальные командиры боевиков внимательно выслушали Саида и после короткого совещания Радуев сказал: «Аллах с нами! Будем выходить!».
*
Началась подготовка к прорыву. Решено было, что первыми пойдут смертники и заложники, для придания убедительности которым раздали оружие без боеприпасов. За ними — основная группа, в которой пойдет Радуев, также в окружении заложников. На участке прорыва специально сохраняли тишину. Наблюдатели все время осматривали этот участок и докладывали обстановку. Было установлено, что там примерно пятьдесят человек федералов, бронетехники у них нет. Шанс прорваться у боевиков был. К полуночи, соблюдая тишину и светомаскировку, все группы собрались на северо-западной окраине Первомайского. Сюда же согнали заложников.
Саиду пришлось идти в первой группе, так как он хорошо знал эту местность. Впереди пустили милиционеров, находившихся в заложниках, за ними пошли арабы и чеченцы-смертники. Ночь была темная и хорошо скрывала боевиков. До позиций федералов оставалось каких-то 50 метров. Турпал, находившийся среди смертников, вскинул гранатомет на плечо...
*
Чтобы обезопасить себя от неожиданного прорыва боевиков, спецназовцы каждую ночь выставляли засаду — при попытке подойти к позициям, боевики будут встречены неожиданным фланговым огнем.
В эту ночь в засаде была группа капитана Грибова. Все было спокойно, боевики активности не проявляли. Изредка доносились отдельные выстрелы с противоположной стороны села. Было холодно и около трех часов, командир отряда разрешил группе вернуться. Когда группа вернулась, минеры закрыли подходы к позиции двумя минами ОЗМ-72 (противопехотные осколочные мины). Уставшие бойцы грелись у костра и готовились к отдыху, раскладывая боеприпасы и снаряжение. В это время один из наблюдателей крикнул:
— Там какое-то движение!
— Не может быть, смотри внимательно. Наши только что оттуда вернулись, — ответил ему кто-то из командиров.
Опять воцарилась тишина, но через минуту раздался гранатометный выстрел и крик «Аллах акбар!». Разведчики заняли свои позиции. Буквально из-под земли вырастали тела боевиков, прямо перед разведчикам, и падали возле дамбы, сраженные пулями. Сработало две мины, уложив не менее десятка боевиков, раздались стоны. Кто-то из боевиков прокричал по-русски:
— Бери левее, здесь мины! — и основной поток боевиков пошел на позицию соседней группы. Бой почти перешел в рукопашную. Разведчики только успевали поворачивать стволы автоматов, стреляя от пояса, не целясь в выскакивавших на расстоянии трех- четырех метров из темноты бандитов. Потери были и у разведчиков: убило пулеметчика, ранило в голову командира группы Зипова. Сержанты Иняткин и Сайпушев чудом остались живы. Их автоматы были пробиты пулями в нескольких местах, но их не задело. Бойцы не успевали менять магазины автоматов, чтобы сдержать натиск боевиков. Преимущество последних было более чем десятикратным. Разведчики и боевики смешались, побеждал тот, у кого была лучше личная выучка. Находившиеся рядом десантники не могли помочь огнем. Не могла помочь и артиллерия с авиацией. Боевикам удалось вытеснить разведчиков с центра позиций. За ним, на удалении 50 метров, стояла палатка, возле которой горел костер. Это была хорошая мишень для боевиков.
*
Граната, выпущенная Турпалом, взорвалась на позициях федералов никого не задев. Находившиеся впереди боевики бросились в атаку, но падали перед позициями. Раздалось два взрыва, сразу уложивших почти всех арабов, от их предсмертных стонов Саида передернуло. Он почувствовал запах смерти и, обезумев от страха, что есть силы рванул за Турпалом. Они одними из первых оказались на позициях федералов. Здесь лежало только четыре неподвижных бойца. Проверять, живы они или нет, времени не было. Впереди виднелся костер и палатка, возле которой находилось три о человека. Саид зарядил гранатомет Турпалу, который в это время передал Радуеву по радиостанции о прорыве обороны, после чего пустил осветительную ракету и взял у Саида гранатомет. Первая граната взорвалась возле костра, ранив одного из находившихся у палатки. Но два оставшихся не разбежались. Один из них бросился перевязывать раненого, другой продолжал работать на радиостанции. Вторая граната, выпущенная Турпалом, убила и этих двоих. Боевики не знали, что это были начальник разведки армии, доктор и связист отряда. Шедшие за Турпалом с Саидом боевики подожгли палатку и бросили тела федералов в костер. Но Саид этого уже не видел — он бежал в сторону спасительного леса. До него оставалось совсем близко, когда что-то больно ударило Саида в руку, а бежавший впереди Турпал упал и схватился за бедро. Рукав Саида стал мокрым от крови, но пуля прошла навылет, не задев кость. У Турпала дела были хуже. Пуля размозжила кость, и он не мог идти самостоятельно. Наскоро перевязав себе и командиру раны, Саид взвалил Турпала на себя и потащил его в лес.
Через пять минут в сторону леса ринулась основная группа боевиков. Она значительно поредела, многие были ранены. С двух сторон по ним вели огонь федералы, освещая местность осветительными ракетами. Те из боевиков, кому удалось добежать до леса, собирались на небольшой поляне. Командовал здесь почему-то «Батя». Он приказал всем, кто не может идти, остаться прикрывать отход остальных: «Скоро федералы начнут зачистку, а нам необходимо еще переправиться через Терек».
Снайпер Малика тоже осталась — осколок попал ей в правую стопу и она не могла идти самостоятельно. Когда все, кто мог двигаться, исчезли в лесу, оставшиеся начали готовиться к бою. По лесу гулко ударила артиллерия и минометы, а вскоре появились и федералы. Приближался рассвет...
*
Когда боевики повалили сплошной массой, спецназовцы разошлись влево и вправо, уничтожая бандитов фланговым огнем. Заложники разбегались в разные стороны, кто-то бежал к разведчикам и кричал: «Не стреляйте, я заложник!».
Это спасло жизнь многим боевикам, но много было и погибших. На позициях отряда остался и заместитель Радуева с чемоданчиком спутникового телефона.
На рассвете, осмотрев место боя и подсчитав потери, командир батальона поставил задачу на проведение разведки в лесном массиве. В этом должны были помочь десантники. После артподготовки, разведчики по тройкам начали прочесывать лес. То и дело из кустов вытаскивали людей. Определить, боевик это или заложник, на месте было невозможно и их под конвоем отправляли в расположение отряда. На земле было много трупов: кто-то умер от ран, кто-то от артиллерийского огня. Группа старшего лейтенанта Рахина одной из первых подошла к поляне. Вдруг из кустарника раздался выстрел. Прапорщик Белов ойкнул и схватился за ногу — пуля снайпера попала выше колена. Раздалась автоматная очередь. Две пули пробили ногу и руку Рахину. Он закричал:
— Ложись, отползай в сторону!
Разведчики выполнили команду командира, а четыре человека во главе с сержантом Сайпушевым обошли с тыла стрелявших.
— Приготовить гранаты. Огонь... — почти шепотом скомандовал сержант. Четыре взрыва прозвучали почти одновременно. Боевики были уничтожены. Пока разведчики перевязывала своих раненых, Сайпушев с товарищами осторожно подошел к трупам боевиков. Их было двое. Рядом с одним телом поблескивала оптикой снайперская винтовка, возле другого — лежал гранатомет.
— Смотри, это баба! Снайперша, мать ее... — сказал один из разведчиков.
— Наверное это она Белова в ногу ранила, — мрачно подвел итог другой. Разведчики извлекли у убитых документы на имя Малики Г. и Турпала Д., забрали оружие. В это время раздалась команда всем вернуться на позиции батальона.
Саид слышал, как за их спиной взрывались снаряды. Теперь он находился рядом с «Батей». Тот безжалостно подгонял всех вперед. Наконец добрались до берега Терека. Первыми перешли на спасительный берег командиры, за ними пошли все остальные. Кто-то падал с трубы в воду и их уносило течением. Упал и Саид, не удержавшись на трубе, но рядом был берег — не глубоко. Собрав последние силы, он выбрался на берег и на минуту потерял сознание. Здесь его и нашел Радуев. Тронув за плечо сказал:
— Спасибо тебе, воин! — и с пафосом добавил: — Ичкерия тебя не забудет!
К ним подъехал «уазик». Радуев с «Батей» сели в него и уехали. Кто-то погрузил Саида в грузовик. Очнулся он уже дома.
*
Войска покидали место операции: было снято оцепление, ив районе появилось множество подозрительных личностей, которые собирались в толпы и угрожающе смотрели в сторону разведчиков. У майора Рыбина, посланного узнать, что они здесь делают, налетевшая толпа отобрала магазины к автомату. Милиции, которая должна была действовать в этом случае, рядом не было, а применять по ним оружие толпе команду никто не давал. Поэтому комбат срочно вызвал вертолеты для эвакуации. Они прилетели быстро. Забрав убитых товарищей, трофеи и свое снаряжение отряд погрузился на вертолеты и убыл на Ханкалу...
Из выступления генерала армии Михаила Барсукова
Директор Федеральной службы безопасности России, руководивший операцией в Первомайском, после возвращения из села выступил на пресс-конференции. Сначала он рассказывал, как они блестяще подготовили эту операцию, а потом с запинками объяснил, почему боевикам удалось прорваться: «Мы только одного не могли рассчитать, что с такой скоростью можно ходить по заснеженному полю и по такой вот... пахоте. Я вот это встречаю впервые, особенно когда увидел, что боевики снимали сапоги и без обуви шли. Меня это даже как-то... потому что я не знал этого, что когда на карту, наверное, поставлена жизнь, готовы и ботинки снять, разуться и босиком, с голыми пятками по снегу бежать,..».
...От занимаемой должности Ельцин генерала не отстранил.
Воспоминания рядового Мигулина
Утром перед атакой на село командир отряда приказал ничего не есть на случай ранения в живот. Сигнала о начале ждали около часа. Я услышал гул вертушек и вскоре они показались — это были Ми-24. Начались авианалет и артподготовка. Вертушки обрабатывали середину села, и только последний залп попал в крайние дома. В артподготовке участвовали установки «Град» и гаубицы Д-30. Общий обстрел длился полтора—два часа. После чего прозвучала команда «Вперед!». Наша группа под командованием капитана Грибова состояла из молодых солдат, но обучены мы были хорошо. Учеба сопровождалась ударами ног и рук, но впоследствии мы Hj сказали командиру только спасибо (когда обмывали ордена). Я входил в состав расчета АГС-17, тащить который было очень тяжело. Мы смогли пройти 400 метров, когда по нам открыли огонь из гранатометов и стрелкового оружия. У десантников тоже завязался бой. В первые пять минут у них была подбита БМП-1.
Головной дозор нашей группы подошел к мосту за которым начинались дома. Мы, как могли, поддерживали их огнем из АГСа. Командир все время кричал нам «Огонь». Когда у дозора закончились «Мухи», Грибов дал мне команду доставить их к ним. Схватив штук восемь РПГ-18 и РПГ-26, я рывком бросился к мосту.
Пули несколько раз выбили фонтанчики у моих ног, от чего я бежал еще быстрее. Доставив гранатометы, я остался с дозором.
Бой длился 5-6 часов, после чего последовал приказ отходить. Ррикрывал отход пулеметчик Баранов. Через некоторое время возле проема, откуда он вел огонь, взорвалась граната от РПГ-7, пущенная кем-то из духов. С огромным трудом нам удалось вытащить из под огня Баранова, получившего многочисленные осколочные ранения. Через час его и еще нескольких раненых забрала вертушка. Ближайшие три дня перестрелки не прекращались. Было минус 18.
В этот день ничего не предвещало прорыва духов, стрельба утихла. Ночь была темная и спокойная, только артиллерия время от времени вывешивала «Люстры», стреляя в черное небо осветительными снарядами. Наша группа ушла в засаду, выдвинувшись на 500 метров вперед. Мой расчет АГС выдвинулся на 200 метров вперед возле стыка наших позиций с десантниками. После возвращения группы с засады мы еще оставались на своих позициях. Где-то через час мы заметили неясные очертания человеческих силуэтов и решили дать очередь из АГСа, чтобы убедиться — кажется нам или нет. В ответ мы получили шквал огня из гранатометов и автоматов. К счастью для нас духи шли на прорыв несколько правее. Мы начали вести по ним огонь. Расстреляв все гранаты и спрятав АГС в кустах, начали выбираться к своим. Везде были слышны крики «Аллах акбар!», и казалось, что уже никого нет, кроме духов, но мы все равно шли и вышли на позиции группы. Наши были на месте.
ОТЧЕТ
командира отряда специального назначения №176
Согласно боевому распоряжению Командующего ОГВ № 0317 отряд в составе РгСпн № 311, 322 и 331, усиленный тремя расчетами АГС-17, на 4-х вертолетах Ми-8 10 января 1996г. десантировался посадочным способов в районе с. Первомайское с задачей не допустить прорыва находящихся в селе боевиков на Чеченскую территорию.
На участке, выделенном руководителем операции для блокирования, был организован опорный пункт отряда, определены позиции групп и сектора обстрела. За окраиной села установили постоянное наблюдение. Круглосуточно дежурными огневыми средствами велся беспокоящий огонь по местам вероятного нахождения боевиков.
12 января силами РгСпн №322 был проведен ночной поиск с целью захвата пленного и установления огневых точек боевиков, в результате которого уничтожено 3 боевика и вскрыта система организации обороны северо-западной окраины села. Результаты поиска доложены в штаб операции.
Для отвлечения сил боевиков при проведении штурма села 15 января РгСпн №311 и331, имитируя атаку на позиции противника выдвинулись в район кошары, отвлекая на себя внимание боевиков. В связи с прицельным огнем боевиков и командой об отмене штурма группы вернулись на свои позиции.
Каждую ночь с целью недопущения вероятного прорыва боевиков из состава отряда выделялась группа в засаду, задачей которой являлось уничтожение противника фланговым огнем.
18 января в 3.00 наблюдателем РгСпн №322 было обнаружено появление боевиков. Мною была отдана команда на открытие огня и сообщено в штаб операции о нападении боевиков. Попытка атаки позиции РгСпн №322 была отбита огнем отряда и наличием минного поля перед позицией группы. Создав более чем десятикратное превосходство перед позициями РгСпн № 331, боевики прорвали оборону и стали уходить в сторону р. Терек. На удалении 30 метров от позиций группы была расположена палатка в которой находился начальник разведки 58 армии полковник А.Стыцина, начальник связи отряда капитан Козлов и начальник медслужбы капитан м/с Синичкин. Прорвавшимися боевиками они были уничтожены. Группы развернувшись в сторону боевиков уничтожали их фланговым огнем, на участках РгСпн №322 и РгСпн №331 бой переходил в рукопашную.
В 8.00 того же дня совместно с подразделениями 7-й ВДД и внутренними войсками отрядом была проведена зачистка лесного массива с целью обнаружения и уничтожения оставшихся боевиков.
...Февраля отряд на 4-х вертолетах Ми-8 убыл к месту постоянной дислокации.
За время проведения операции силами отряда уничтожено — 78 боевиков.
Захвачено — автоматов — 53, снайперских винтовок — 5, пулеметов ПКТ — 6, НСВТ— 1, гранатометов РПГ-7 — 2, приспособлений для стрельбы НУРСами — 5, радиостанций — 10, спутниковый телефон — 1.
Потери отряда — погибло — 2 человека, ранено — 7 человек, выведено из строя и требуют замены — 4 АКМС, радиостанции Р-392 — 5 шт, радиостанции Р-159 — 2 шт.; все зимнее обмундирование отряда приведено в негодность и подлежит списанию.
К
омандир РОСпн №176 майор В.В.Беглов «20» февраля 1996 г.
Часть II. ЗАСАДА КАПИТАНА ГРИБОВА
Война становилась затяжной и не было видно ей конца. Разведчики отряда специального назначения, находившегося в Ханкале, это понимали. Крупных боевых действий не велось: вся Чечня была разбита на зоны ответственности, в которых действовали отряды специального назначения. Регулярно в районы выходили группы для проведения поисково-засадных мероприятий. Временами фортуна не отворачивалась от спецназовцев: удавалось уничтожить легковой автомобиль с оружием или двух—трех боевиков. Обычно это происходило следующим образом: группа в количестве 10—12 человек на трех БМП или БТРах в вечернее время выдвигалась на место засады. Высадив разведчиков, боевые машины уходили в расположение части или укрывались на некотором удалении, в готовности по первой команде подъехать к разведчикам, чтобы поддержать их огнем и забрать с места засады.
*
...На любой войне есть враги. Но кроме общих врагов появились такие, с которыми у спецназовцев были личные счеты. В первую очередь таким был Салман Радуев. Усилиями оперативников ФСБ и ГРУ были установлены фамилии и других главарей, участвовавших в Кизлярских и Первомайских событиях. Охота за ними не прекращалась ни на минуту. Ходили слухи, что за поимку главарей бандитов Министерство обороны России готово выплатить огромное денежное вознаграждение. Но Радуев как в воду канул. Ни одной оперативно значимой информации о месте нахождения Радуева и его подручных не было уже несколько месяцев. Неожиданно пришла информация, что у Радуева умер отец. Это означало, что он обязательно будет на его похоронах. Разведчикам оставалось только перекрыть возможные маршруты движения террориста.
*
Дела у Радуева шли не очень хорошо. Он ожидал, что слава его нападения на Кизляр и Первомайское превзойдет славу Басаева. Но этого не произошло. Масхадов обвинил его в ухудшении отношений с дагестанцами. Басаев упрекал за многочисленные потери во время прорыва в Первомайском. Кроме того, многие обвинили его в гибели своих родственников и даже объявили кровную месть.
Поэтому активных действий Радуев не вел, ограничиваясь заявлениями, перед камерами журналистов о том, что российские танки горели, словно спички во время его «беспримерной» акции. Масхадов даже хотел сместить Радуева с поста командующего одним из фронтов, но не посмел, поскольку тот был зятем Дудаева, к тому же у Радуева была очень хорошая финансовая поддержка: бывший комсомольский вожак умел доставать деньги.
...Радуев готовился заявить о себе новой громкой акцией. Но неожиданно к нему приехал «Батя» и сообщил печальную весть о смерти отца. Необходимо было срочно ехать на похороны.
«Батя» был известным полевым командиром из селения Гойты. Первый раз о нем заговорили, как о палаче, казнившем российского летчика, сбитого в районе Чечен-Аула. Неоднократное участие в боях с федеральными силами принесло ему «славу» в широких кругах боевиков, а после участия в терактах в Кизляре и Первомайском он был объявлен в розыск по линии Интерпола.
Радуев вызвал Саида, который, залечив рану, стал его личным водителем. Вместе с Саидом прибыли и двое молодых боевиков из охраны Радуева. Думая о чем-то своем, Радуев сквозь зубы отрывисто бросил: «Собирайтесь. Умер мой отец. Надо быть на похоронах».
Собрались за полчаса. УАЗик с Радуевым, «Батей», Саидом и двумя охранниками выехал по давно известному Саиду маршруту. Ехали в объезд блокпостов, почти не выезжая на шоссейные дороги.
На похоронах Радуев принял решение не задерживаться, так как был вынужден находиться среди недостаточно надежных людей. Выполнив обязательный в таких случаях ритуал и встретившись с некоторыми полевыми командирами, он засобирался в обратный путь. Ехать решил ночью.
Постановка задач группам, выходившим на «работу» происходила как обычно. Если бы не присутствие оперативного офицера ГРУ по координации действий спецподразделений и командиров групп Бердской бригады, можно было бы все принять за плановое мероприятие. Бердской группе была поставлена задача использовать переносные установки ПТУР. Капитан Грибов, такса, же присутствовавший на этом совещании, обратил внимание на то, что командование перекрывает засадами все выезды в обход блокпостов. Каждая группа получала свою дорогу для проведения засадных мероприятий и уничтожения или захвата всех, кто будет
в ночное время передвигаться по ним на автомобилях.
К ночи все группы были готовы к действиям. Заурчав моторами, БТРы и БМП исчезали в ханкалинской пыли, увозя разведчиков на выполнение боевой задачи. Грибов был спокоен. За долгие месяцы боевых действий разведчики научились воевать. Все было отработано до автоматизма, на своих бойцов он мог положиться, как на самого себя. БТРы дойдя до указанного места слегка замедлили ход, чтобы разведчики могли спрыгнуть на землю.
Когда последний из них отбежав, залег в кювет, Грибов передал командиру бронегруппы по радиосвязи: «Жди нас в расположении 166-й бригады, будь постоянно на связи».
До этой бригады было километров семь—восемь, но более удобного места, чтобы оставить «броню», не было. Поэтому Грибов решил не рисковать броней, а если случится что-то непредвиденное, то попросить помощи в 166-й бригаде.
*
Кто хоть раз командовал подразделениями в бою, знает, как сложно иногда это бывает делать. Бойцов нельзя построить в одну шеренгу и ставить задачи, нельзя говорить командным голосом, а если это происходит еще и ночью, когда визуальный контакт отсутствует... Бывали случаи — терялись не только отдельные солдаты, но и целые взвода. Грибов это знал, поэтому все отрабатывалось во время тренировок и учебных занятий. Все команды были сведены до минимума, каждый боец знал, что он должен делать и свое место в боевом порядке.
— По местам! — передал по радиостанции Грибов и подгруппы а разошлись, занимая свои позиции. Через некоторое время в наушниках послышались доклады:
— «Фанта» на месте! — это докладывали наблюдатели левого фланга.
— «Кола» на месте! — доложил наблюдатель правого фланга. ^
— «Пепси» возле дороги, готовит сюрприз! — это подгруппа го минирования ставила несколько МОН-50 (осколочная мина направленного действия) на дистанционном управлении..
Сам Грибов находился на позиции «Спрайта» Это был позывной огневой подгруппы. Радист занял привычное место сзади командира группы. Кроме обеспечения связью группы с «центром», он имел задачу наблюдать за тем, что происходит в тылу группы.
Через полчаса на связь вышла бронегруппа. Ее командир докладывал, что прибыл в указанное место. Все шло по намеченному о плану. Теперь оставалось ждать, кто попадется в расставленные Разведчиками ловушки.
*
...Петрович был рабом. Когда-то он имел семью и дом. Умел работать и считался неплохим строителем, зарабатывая неплохие деньги на шабашках.
Этому его научили еще во время первой ходки на зону по-малолетке. После освобождения он больше никогда не «сидел» и мог бы быть вполне респектабельным человеком. Но две вещи мешали ему в этом. Первая — это патологическая лень, вторая — пьянство. Заработав деньги, он бросал работу, пускаясь в пьяные разгулы.
Так бы жил Петрович и дальше, но однажды он попал на шабашку к чеченцам, жившим в России. Они быстро подметили, что он может неплохо работать, подметили и его слабости. Кто именно предложил Петровичу поехать на заработки в Чечню, он не помнил, но условия были заманчивые: обещали кормить и поить, дать жилье, а по окончании работы — крупную сумму денег.
Первое время Петрович работал в селе Алхазурово на строительстве дома. Работать приходилось много, но кормили хорошо. Как-то Петрович напился, и сыновья хозяина избили его до беспамятства. Очнулся он в сарае с синяками и без документов. Документы обещали вернуть вместе с деньгами.
Время шло, но денег не давали, про документы не говорили. Он построил один дом, потом другой. Его вывезли в горы, где он пас скот. Петрович превратился в настоящего раба. Его это не устраивало, но убежать он не мог — без документов и денег далеко не уйдешь. К тому же, он видел, как забили до смерти одного из таких же, как он, пытавшегося убежать. Это было в 1989 году. Постепенно он смерился со своей судьбой, а в 1993 его опять привезли на равнину, где он строил дома. Жил он теперь в одной чеченской семье. Мужчины с ним общались редко, кормили его женщины.
Через два года началась война. Войска в их село не заходили не разу и о существовании Петровича никто не знал. Вскоре продуктов питания стало не хватать. Войска находились недалеко от села и Петрович решил сбежать.
В этот день в селе были похороны, на которые ушли все мужчины. Хоронили кого-то из многочисленных родственников Дудаева. Женщины были заняты по хозяйству, и Петрович спокойно проник на мужскую половину. Перерыл весь комод и нашел свой паспорт. Сказав женщинам, что пошел проверить скотину, он добрался до коровника, где отсиделся до темноты. Местонахождение постов отряда самообороны села он знал, как свои пять пальцев. Переждав еще несколько часов, Петрович двинулся в сторону ближайшего расположения российских войск. Сначала он пошел вдоль лесопосадки, обходя позиции отряда самооборону затем — по полю. Отойдя километра на три от села, он вышел на дорогу и смело зашагал в нужном направлении. Вскоре он услышал шум УАЗика, а потом из темноты появились люди с оружием. Кто-то сбил Петровича с ног и повалил на землю, а затем оттащил с дороги в кусты.
*
...Сначала доложила «Фанта»:
- Вижу человека, движущегося в нашу сторону.
В прибор ночного видения было хорошо видно, что человек без оружия.
- «Фанта»! Пропустите его, не обнаруживая себя.
— «Спрайт»! Захватить и доставить сюда.
Группа захвата во главе с Сайпушевым подобралась к дороге. Когда незнакомец поравнялся с ними, Сайпушев сбил его на землю и, сделав удушающий прием, потащил в кусты.
— Ты кто? — спросил Сайпушев слегка ослабив захват.
— Не убивайте, я — свой! Я — русский! Только что убежал из села... — запричитал задержаний.
Разведчики собрались возле него. На земле сидел уже немолодой, по виду русский, невысокого роста мужчина. При нем находился паспорт на имя Дятлова Сергея Петровича.
Пока выясняли личность незнакомца и цель его появления, на дороге из темноты выскочил УАЗик.
— По местам! Огонь! — закричал в радиостанцию Грибов, поняв, что подрывать мины поздно.
Зазвучали хлопки выстрелов бесшумного оружия, дырявя насквозь борта УАЗика. Машина резко остановилась. Из нее выскочило два человека с оружием, но выстрелить не успели, повалившись вперед. Пули верно нашли цель.
УАЗик резко развернулся и рванул, исчезая в темноте. Вдогонку ему разведчики сделали несколько выстрелов из АКМС с ПББСом (автомат Калашникова модернизированный складывающийся с прибором для бесшумной и беспламенной стрельбы). Но это не остановило автомобиль, и через несколько секунд он окончательно скрылся из виду.
— Эх, упустили гадов, — Грибов поднялся и передал по радио-станции: — «Спрайт», досмотрите тех, что на дороге!
Со всеми предосторожностями тройка Саипушева подошла к неподвижно лежавшим боевикам. Они были мертвы. Осмотрев тела убитых, документов разведчики не обнаружили. Забрав оружие боевиков, трупы оттащили в кювет.
Радист передал о случившемся в «центр» и вызвал броню. Группа быстро собралась и, захватив ночного гостя, отправилась в точку встречи с бронегруппой.
*
...Саид уверенно вел машину с выключенными фарами по проселочной дорогой. «Батя» дремал на переднем сиденье. На заднем сиденье сидел Радуев, по бокам — охранники. Что делал Радуев, с водительского места видно не было. Машина находилась на полпути между селениями, когда раздался какой-то стук, словно камень ударился о капот. Затем последовало еще несколько похожих ударов, затем треснуло лобовое стекло, и «Батя», дернувшись, завалился на Саида.
— Засада! — вскрикнул Саид, ударив по тормозам и разворачивая машину.
— Что расселись, уроды? К бою! — закричал Радуев на охранников. Те выскочили из машины, но тут же упали, сраженные пулями.
— Газу!!! — успел крикнуть Радуев и его лицо мгновенно залила кровь. Что-то стукнуло Саида в плечо, но УАЗик уже рванулся вперед, унося пассажиров от страшного места.
Доехав до ближайшего поста боевиков в предгорьях, Саид позвал на помощь. Сначала вынесли «Батю», он был мертв. Затем вынесли Радуева, он был без сознания, глаз вытек, а вместо переносицы было кровавое месиво. Может от увиденного, а может от неудержимой боли в плече, Саид потерял сознание.
Очнулся он в Урус-Мартановской районной больнице. Пулю ему достали, сделали переливание крови.
— Где Салман? Он жив? — спросил Саид у окружавших его врачей.
— Жив, но состояние очень тяжелое. Сейчас ему делают операцию, — ответили Саиду.
Через несколько дней за Саидом приехали родственники и забрали домой. А Салман Радуев на некоторое время бесследно исчез.
*
В разведотделе группировки царило необычное оживление. По оперативным данным ночью был ранен Радуев и убит другой известный полевой командир и палач по кличке «Батя». Всеми средствами пытались подтвердить эту информацию и установить, кто причастен к данному событию.
Сразу же нашлось множество подразделений из различных силовых ведомств и структур, заявивших, что операция была проведена ими. Летчики заявили, что авиация нанесла удар по автомашине с бандитами, артиллеристы говорили, что во время обстрела района один из снарядов взорвался возле места, где находились боевики, уничтожив, кроме того, еще с десяток бандитов. Представители МВД заявляли, что это их оперативно-боевая группа «работала» в этом районе. Даже группа Бердской бригады спецназа заявила о своей причастности к уничтожению боевиков. Командир группы в своем рапорте докладывал о пуске ПТУРа, поразившего легковой автомобиль.
Наиболее достоверная информация была получена от источников ФСБ и ГРУ в масхадовском окружении. Было установлено, что ночью неизвестные обстреляли из бесшумного оружия автомобиль УАЗ-469 в котором находились известный полевой командир Салман Радуев, возвращавшийся с похорон отца, и один из его ближайших соратников, некто «Батя». В результате «Батя» и двое охранников были убиты, а Радуев с тяжелым ранением в голову доставлен в Урус-Мартановскую районную больницу. Все вышеназванные версии отпали.
Окончательно прояснилось все после доклада о ночном происшествии с группой капитана Грибова. Совпадало место, время и способ, которым был атакован автомобиль Радуева. Грибова срочно вызвали в разведотдел в надежде получить вещественные доказательства или документы, подтверждающие причастность группы Грибова к данному событию, но кроме двух автоматов, которые могли принадлежать кому угодно, Грибову представить было нечего. Задержанный группой Дятлов Сергей Петрович, 1950 года рождения, к данному происшествию отношения не имел и после месяца ударных строительных работ на благо отряда специального назначения, его вывезли в Ставропольский край, где с небольшой суммой денег отпустили на все четыре стороны. От награждения кого-либо из участников засады на Радуева и «Батю» командование решило воздержаться. Прямых доказательств не было, а сами разведчики старались не распространятся о ночном происшествии. Радуев от комментариев тоже воздерживался...
ОТЧЕТ
командира группы специального назначения № 322
".." ... 1996 года. На основании боевого приказа Начальника РО ОГВ №0125 моя группа получила задачу на проведение поисково-засадных действий в районе.
Скрытно выдвинувшись в указанный район на 3-х БТР-80, я принял решение на организацию засады на месте пересечения дороги с ручьем. Позиции подгуппам определил следующим образом: возле отдельного куста — наблюдатели левого фланга, рядовые Марчук и Лебедев; вдоль арыка у дороги — подгруппа захвата (она же минирования), сержант Сайпушев, рядовой Голданов и рядовой Сыч; в лесопосадке — огневая подгруппа, капитан Грибов, сержант Ветошкин, рядовой Сергеев, рядовой Мизулин и радист младший сержант Снегирев; в высоком кустарнике у отдельно стоящего дерева — наблюдатели правого фланга, старший сержант Кольченко и рядовой Иванов. Бронегруппа под командованием заместителя командира группы старшего прапорщика Соколова убыла в расположение 166 МСБр, постоянно имея одну радиостанцию в режиме дежурного приема. Место эвакуации группы определил у заброшенной МТФ.
В 2.55 ... наблюдатель левого фланга доложил о приближении к месту засады человека. Я отдал распоряжение на его захват. Силами группы захвата без применения оружия он был захвачен и доставлен ко мне. В ходе беглого опроса было выяснено, что захваченный Дятлов Сергей Петрович, 1950 года рождения, оружия при себе не имеет и, с его слов, сбежал из с. Алхазурово из-за жестокого обращения с ним людей, у которых он проживал.
В 3.04 также последовал доклад от наблюдателей левого фланга о приближении легкового автомобиля с выключенными фарами. Мною было принято решении об открытии огня из бесшумного оружия. Всеми видами бесшумного оружия автомобиль был обстрелян и резко остановился. Из него выскочили двое вооруженных людей, которых уничтожил снайпер-разведчик рядовой Сергеев. В этот момент автомобиль на максимально возможной в темноте скорости скрылся из зоны обстрела группы. У убитых документов при себе не оказалось. Было изъято 2 автомата АК-74.
О наличии пленного, уничтожении 2-х боевиков и захвате их оружия радист доложил в отряд, после чего вызвал бронегруппу в точку встречи. Группа, оставив место засады, ускоренным маршем выдвинулась к заброшенной МТФ, куда в 4.07 прибыла бронегруппа. Произведя погрузку, весь личный состав вернулся в расположение отряда.
Командир РгСпн № 322 капитан В.С.Грибов.
Окончание повести
<< Назад Вперёд>>
