Тимохина Е. А. Торговля, ремесло и промыслы по городским дозорным книгам первой трети XVII века
Городские дозорные книги содержат огромный фактический материал по истории русского средневекового города эпохи Смуты. Они предоставляют множество важных сведений, которых нельзя почерпнуть из других источников, особенно по тем городам, по которым не сохранилось писцовых книг первой половины XVII в.
С помощью городских дозорных книг первой трети XVII в. можно подсчитать численность населения, выжившего в «годы лихолетий», и его состав1, выяснить размеры бегства тяглых посадских людей со своих мест, оценить значение города и верно представить различие в положении людей разных сословий, о которых узнаем из актового материала. Можно определить главные занятия жителей, рассмотреть развитие ремесла, промыслов и торговли; выяснить, как были распределены между сословиями и отдельными людьми пашня, торг и промышленные заведения; каковы были суммы оброка и многие другие вопросы. Причем городские дозорные книги, как и писцовые, дают не единичные факты, а целую массу по данным вопросам, и описывают они, как отмечал Н. Д. Чечулин, «именно то и так, как было, а не как должно было быть или не должно было, что узнаем из правительственных грамот и челобитных»2. В данной статье раскрыт информационный потенциал городских дозорных книг Европейской России как источника, богатого, прежде всего, фактическим материалом по истории городской торговли, ремесла и промыслов в первой трети XVII в.
Указанный комплекс документов достаточно значителен по объему. Имеются документальные свидетельства о проведении за первую половину XVII в. 135 дозоров по 81 городу Европейской России. Однако сохранилась только третья часть данного массива документов — 50 дозорных книг по 45 городам (вместе с пригородами Хлынова и Галича).
Торговля, торговые и другие оброчные угодья горожан
На основе данных почти всех сохранившихся городских дозорных книг первой трети XVII в. можно локализовать месторасположение городского торга (его нахождение в городе или на посаде), а также других городских оброчных угодий и промышленных заведении.
Внутри крепостных стен - «внутри городе» торг располагался в Твери 1616 г., в остроге - в Темникове в 1614 г., Старице в 1614 г., Ливнах в 1615 г., Калуге в 1624 г., Белоозере в 1617/18 г.; в Новосили в 1615 г. и Белгороде в 1616 г.- в большом остроге. Однако, в основном, торг находился или на посаде на площади, или на посаде в остроге - в Кольском остроге в 1608, 1609-1611 г., Солигаличе в 1614г., Хлынове и его пригородах в 1615 г., Чухломе в 1615 г., Чаронде в 1615 г., Можайске в 1616 г., Старом Осколе в 1616 г., Одоеве в 1616 г. («на посаде в Малом остроге»), пригородах Галича в 1617 г., Соли Вычегодской в 1620 г., Малом Ярославце в 1621 г., Романове в 1621 г., Суздале в 1622 г., Шуе в 1619 и 1623 гг., Юрьеве-Польском в 1623 г. и Веневе в 1636 г. В городе и на посаде отмечены торговые места только в Калуге в 1617 г. и Тотьме в 1619 г., т.е. в довольно крупных торговых городах Европейской России первой половины XVII в. Таким образом, сведения о городской торговле имеются в большинстве - в 31 из 48 сохранившихся городских дозорных книг первой трети XVII в. по 30 городам Европейской России, в остальных они отсутствуют.
В большинстве городских дозорных книг указаны различные виды городских торговых и других оброчных заведений, специфика их расположения, а также их количество и принадлежность.
Среди торговых мест, в основном, упоминаются лавки, лавочные места, столы, полки и скамьи, однако встречаются и другие. Например, оброчные и безоброчные амбары, чуланы «торговые колских жильцов» и «прихожих людей» — в Кольском остроге в 1608, 1609-1611 гг.3; напротив разрядной избы в Белоозере в 1617/18 г. упоминаются амбары посадских и «всяких людей, а в них держат запасы всякие»4; в Солигаличе в 1614 г. имелись «на берегу реки у судового пристанища» соляные амбары, а также «сусленные шелаши»5, в Калуге в 1624 г. - «2 анбара соляных каменных и 2 анбара соляных рубленных и брусенных»6. Во многих городах на торгу располагались харчевни, харчевые шалаши и избы - в Солигаличе в 1614 г., в Юрьеве-Польском в 1623 г., в Шуе в 1623 г., в Калуге в 1624 г. и т.д. Торговые и другие оброчные заведения могли принадлежать как посадским тяглецам, так и беломестцам.
В сохранившихся городских дозорных книгах различными видами, помимо торговых, представлены и другие оброчные заведения. Например, в городе Хлынове и его пригородах в 1615 г.; в Можайске в 1616 г.; Старом Осколе в 1616 г.; Шуе в 1619 г. и 1623 г.; Тотьме в 1619 г.; в Калуге в 1624 г. - водяные мельницы на реках за посадскими людьми («а на ней 2 амбара, а в них 3 жерновы»7); в Юрьеве-Польском в 1613 г. — за крестьянами Троице-Сергиева монастыря8; в Веневе в 1636 г.- «на оброке за пятидесятником стрелецким с товарищами»9. О монастырской мельнице в Ливнах в 1615 г. сказано, что ее отписали на государя - «велено ее ведати на государя в Приказе Большого Дворца»10.
В Хлынове и его пригородах в 1615 г,, Соли Вычегодской в 1620 г., Веневе в 1636 г. упомянуты кузницы посадских людей, в Кольском остроге в 1608, 1609-1611 гг. - кузницы Кольских жильцов, стоявшие на дворовых местах; в Воронеже в 1615 г., Котельниче в 1615 г. - оброчные бани, которые «топят на посадских людей»11, в Старом Осколе - «баня на р. Малом Оскольце» «оскольских жильцов пушкаря да торгового человека»12, в Воронеже в 1615 г. - оброчные солодовни, оброк с которых ежегодно выплачивался воеводам13; избушки харчевые отмечены в Соли Вычегодской в 1620 г.14 На посаде Малого Ярославца в 1621 г. было оброчное дворовое место Фомки Ляпунова, а платил он «с государева вишневого саду оброку по 2 гривны, в ныне того саду нет, высох тому лет 15»15. В книге Шуи 1623 г. около мельницы упомянуты соляные амбары, овин, винокурня, а также мостовой перевоз за посадскими людьми. Перевоз оброчной слободы отмечен и в Воронеже в 1615 г., перевоз и мостовщина в Юрьеве-Польском в 1613 г. на оброке за посадскими людьми, а «держать им на тех реках в полую воду перевоз, а в лето мосты»16. Подробное описание соляных варниц за посадскими людьми и окологородными крестьянами находим в дозорной книге Тотьмы 1619 г. (с соляными амбарами, «с цыреном», пустые варничные трубы «лет с 30» или 40 и т.д.).
Как видно из некоторых примеров, оброчные и торговые угодья могли принадлежать как одному человеку или нескольким людям, так и всему городу («за всеми посадскими людьми вопче»), т.е. находиться в общем пользовании за годовой оброк, что для посадских жителей было гораздо выгоднее по сравнению с распространявшейся и навязывавшейся правительством откупной системой.
В феодальной России формой промыслового налога был оброк, выплачивавшийся населением казне за пользование государственными земельными, лесными и водными угодьями и за право заниматься промыслами, ремеслами и торговлей17. Соответственно, особую ценность представляют собой сведения, имеющиеся в городских дозорных книгах Европейской России первой трети XVII в., относительно оброка с того или иного торгового заведения, с указанием суммы, а иногда и срока, а также места выплат (различные центральные приказы) и лиц, которые поручались за выполнение всех обязательств и выплату откупной суммы в срок. Причем указывавшийся в городских дозорных книгах размер годового оброка может служить дополнительным показателем имущественной дифференциации среди торговцев и владельцев различных оброчных заведении.
Сумма годового оброка почти всегда указывалась в городских дозорных книгах при перечислении торговых и других оброчных помещений, иногда отмечался приказ, в который было необходимо платить оброк, а также перечислялись поручики. Например, с бани в Старом Осколе в 1616 г. платили в Большой Дворец «на год по 16 алтын на Семенов день Летопроводца ежегод беспереводно, а порука по них в том оброке оскольские пушкари»18 и т.д.
На основе материалов некоторых городских дозорных книг первой трети XVII в. - в основном, по информации, указывавшейся при перечислении торговых мест, узнаем о том, чем торговали горожане в изучаемый период, а также каковы специальности владельцев торговых заведений, их сословный статус и происхождение. Так, среди владельцев лавок в Твери в 1616 г. встречаются хлебники, винокуры, овчинники, портные мастера и иконники, в Старице в 1614 г. - серебряник, квасник, солодовник и т.д.
Торговали в городах в изучаемый период преимущественно пищевыми продуктами — солью и рыбой («сельдми», «рыбенком»), хлебом, пирожными и калачами, медом, хмелем, маслом, мясом и т.д., а также некоторыми товарами ремесленного (в основном, кожевенного или прядильного) производства, различными предметами быта - сапогами и подошвами, рукавицами, «щепетиньем и москотиньем», всякой «ветошью» и свечами; различным сырьем, тканями - воском, дегтем, льном, крашенинами, сукном и шелком и т.д. «всяким мелким товаром» (например, в Темникове в 1614 г., Одоеве в 1616 г., Бело-озере в 1617/18 г., Тотьме в 1619 г., Юрьеве-Польском в 1623 г., Шуе в 1623 г. и Веневе в 1636 г.).
Чем торговали посадские жители, можно также выяснить по нахождению лавок в определенном торговом ряду. Однако упоминание деления городского торга на ряды имеется только в нескольких сохранившихся городских дозорных книгах первой трети XVII в. Например, Большой и Мясной ряды «с лавками для приезжих людей»19 зафиксированы в Хлынове в 1615 г., Соли Вычегодской в 1620 г.; только Большой ряд - в Солигаличе в 1614 г.; «ряд Мясной от таможни»20 имелся также в Юрьеве-Польском в 1623 г., Белоозере в 1617/18 г.; в Можайске в 1616 г. упомянуты погреба в Бражном ряду и т.д. Целых четыре торговых ряда сохранилось в 1624 г. в Калуге-Сапожный, Соляной, Мясной и Солодовный. Там же отдельно отмечены скамьи колашников, хлебников, овощников, серебряных мастеров, Масленников, свечников, крупенников, шалаши иконников, гончаров и столы рыбников.
По сохранившимся городским дозорным книгам Европейской России первой трети XVII в. невозможно четко выявить товарную специализацию городов, т.к. в результате сильных потрясений эпохи Смуты многие посады значительно опустели, потеряв множество ремесленников и торговцев.
В большинстве сохранившихся городских дозорных книг не было разделения торга, а в некоторых если и имелось, то строилось оно по территориально-административному принципу. Так, в Твери в 1616 г., Юрьеве-Польском в 1623 г. и Калуге в 1624 г. при описании торга торговые ряды были сориентированы по городским улицам и привязаны к крепостным воротам, городским церквям и административным учреждениям. Например, «от Володимерских ворот к церкви Ивана Милостивого по Большой улице»21, «от Ивана Милостивого к владычню к житнишному двору»22; «от городовой осыпи от Торговых ворот на площади на праве»23; «от Воскресенских ворот»24, «подле таможенного двора»25. Возможно, это было связано со значительной степенью разорения городов в «годы лихолетий», разрушением торговых площадей, лавочных и полковых мест, а также с небольшим количеством уцелевших торговых заведений.
Отдельно по городским дозорным книгам первой трети XVII в. можно вычислить количество торговых мест посадских тяглецов и городских беломестцев, составлявших сильную конкуренцию первым. Например, из 37 лавок на посаде Можайска в 1616 г. 9 принадлежало различным категориям беломестцев — служилым людям (воротникам, пушкарям), церковнослужителям (попам, дьяконам и др.), владельческим крестьянам: из 3 погребов в Бражном ряду — 2 (Богоявленскому попу и городовому воротнику); из 6 кузниц об одной сказано, что она принадлежала городовому воротнику. На торгу Темникова в 1614 г. из 24 лавок 14 принадлежало беломестцам — служилым людям, монастырским и мурзиным крестьянам. В городах-крепостях юга России большая часть торговых и оброчных заведений принадлежала служилым людям по прибору, а также уездным и монастырским крестьянам. Например, из 43 лавок на посаде Старого Оскола в 1616 г. только 12 находились за различными торговыми людьми; в Юрьеве-Польском в 1613 г. на посадской и Троицкой земле располагалась мельница, но держали ее троицкие крестьяне, выплачивая годовой оброк в Галицкую четь26, и т.д.
Принадлежность торговых помещений одним и тем же лицам (часто представителям беломестного населения - уездным и монастырским крестьянам, служилым людям по прибору и т.д.) свидетельствовала об имущественной дифференциации среди торговцев, в т.ч. и среди беломестных, а также о предпринимательском характере деятельности некоторых из них. Например, серебряник Иван Тулупов, посадский житель Старицы, в 1614 г. владел 3 лавками в остроге, а сын его Тимошка, проживавший отдельно от отца в Конюшенной слободе, также владел своею лавкой27.
Таким образом, в условиях тотального разорения государства в эпоху Смутного времени можно говорить о существовании возможностей мобилизации торговых заведений. К тому же в городских дозорных книгах можно найти информацию и о целых семьях торговцев, т.е. городские дозорные книги Европейской России первой трети XVII в. предоставляют ценный дополнительный материал для генеалогии русского купечества и представителей более мелкого торгового капитала.
Особенно необходимо отметить участие в промыслово-торговой деятельности городов женщин (вдов), которые также отмечены среди владельцев лавок и других оброчных заведений (например, в Белоозере в 1617/18 г., в Романове в 1621 г.).
По городским дозорным книгам первой трети XVII в. получаем множество дополнительной информации об особенностях торговли в том или ином городе или об отдельных категорий населения. Например, в Парфеньеве в 1616 г. отмечено, что торговые люди торгуют в лавках «по пятницам один день в недели»28; в Романове в 1621 г. уездные крестьяне торговали «на торгу всякими товарами, в зиму на санях, а в лете на телегах»29 и оброку не давали; в Веневе в 1636 г. отмечено, что на площади торговали 2 казака также «зимой на санях, а летом на телегах солью и рыбой»30.
О некоторых торговых местах сказано, что они «разгорожены на двое»31, как в Романове в 1621 г., т.е. принадлежали двум владельцам. О лавках в Шуе в 1623 г. отмечено, что все они «покрыты, а торгуют в них льном»32. Также в некоторых городах множество лавок отдавалось их владельцами в наем, указание на это встречаем в городских дозорных книгах по Соли Вычегодской 1620 г. (лавки и амбары), Юрьеву-Польскому 1623 г. и Шуе 1623 г. (значительное количество - 19 из 39 лавок). В дозорной книге Орлова 1615 г. отмечено, что лавки на посаде «дают из найму церковные старосты, а денги емлют на церковное строение»33, а также в Кольском остроге в 1608, 1609-1611 гг. амбары Кольских жильцов отдавали «из найму прихожим людям»34.
Необходимо обратить внимание, что часть торговых заведений за годы Смуты перешла к церкви. Например, в Романове в 1621 г. указано, что «лавченко плетеная огорожена, приказана к Воскресению Христову»35. В дозорной книге Калуги 1624 г. отмечено, что некоторые торговые столы рыбников посадские люди захватили самовольно - «заимывали собою»36.
В первой трети XVII в. города Московского государства находились «в стадии восстановления своей экономики после событий Смутного времени и восстановление заключалось прежде всего в налаживании старых и создании новых рыночных связей между городами»37.
В некоторых сохранившихся городских дозорных книгах указано, что на посадах торговали и приезжие люди из других городов. Например, на торгу пригородов Галича - Парфеньева в 1616 г. и Унжи в 1617 г. встречаем галичан посадских людей и уездных крестьян; в Темникове в 1614 г. торговали монастырские крестьяне, а также крестьяне, жившие за татарами и мурзами, им из 24 лавок на торгу принадлежало значительное количество - 9. Уездные крестьяне зафиксированы на торгу и в Одоеве в 1616 г. (5 лавок из 26), Романове в 1621 г. - романовского уезда Сююш мурзины крестьяне, в Юрьеве-Польском в 1623 г., Шуе в 1623 г. - крестьяне монастырские и из различных сел, например, красносельцы и др., на торгу в Чаронде 1615 г. упомянуты волостные крестьяне.
Наличие лавок уездных крестьян на городском торге свидетельствовало о постоянных и прочных связях уездных торговцев с городом, «хотя это шло вразрез со стремлением посадских людей на монопольное право торговли в городе»38. Наличие непашенных крестьян (ремесленников и торговцев) в вотчинах крупных феодалов, выгода занятий торговлей в большом городе, а также поддержка феодалами торгово-ремесленных занятий приводили к тому, что на посаде имела место постоянная (лавочная) крестьянская торговля39. Как видно по сохранившимся городским дозорным книгам, в основном, крестьяне приходили на посады из подгородных сел и деревень, хотя могли быть и из удаленных селений.
В дозорной книге Белоозера 1617/18 г., Тотьмы 1619 г., Романова 1621 г. отмечено, что «лутчие посадские люди», в основном, торговали или «отъезжим товаром», или сидели в лавках «за сукны и за сапогами и за шелками и за крашенинами»40, т.е. торгуя весьма прибыльными товарами и сырьем, к тому же они имели осадные дворы в городе и косили пожни на себя.
О торговле на лавочных местах приезжих людей без указания конкретного города имеется информация во многих сохранившихся городских дозорных книгах. Например, в 1615 г. в Слободском, Хлынове приезжие люди давали «полавочное к церквам на свечи, ладан и вино церковное»41. Плетеные соляные сараи приезжих людей из Мурома, Коломны и Нижнего Новгорода отмечены на посаде в Калуге в 1624 г.42; оброчные амбары и чуланы «прихожих людей» (в основном, каргопольцы, соловецкие крестьяне, кондолокшенины и др.), куда «кладут судовую снасть и запас»43, в Кольском остроге в 1608, 1609-1611 гг.
Если не указывались конкретные географические пункты промыслов и сбыта товаров, это свидетельствовало о деятельности торговцев в отдаленных районах, причем, очевидно, «торговцы не имели определенного постоянного места закупки и сбыта товаров»44.
Таким образом, количественные показатели, имеющиеся во многих городских дозорных книгах Европейской России первой трети XVII в., свидетельствуют о промыслово-торговом развитии городов в первой трети XVII в. Так, по материалам данных источников можно выяснить, сколько насчитывали городские рынки торговых рядов, оброчных лавок, лавочных мест, скамей, харчевен и т.д., а также пустых (разрушенных и «погорелых») лавочных мест.
Можно судить о том, что некоторые города по-прежнему оставались значительными центрами местной торговли и ремесла, сравнительно быстро восстанавливавшими свою экономику. Самыми крупными торгами среди всех городов в первой трети XVII в., по которым сохранились дозорные книги, обладали следующие города: Суздаль в 1617 г. - 120 лавок посадских и приезжих торговых людей, 10 скамей, 25 лавок беломестцев; в 1622 г.- уже 213 «живущих» лавок, 31 прилавок, 3 харчевых шалаша; Калуга в 1624 г. - 97 лавок, 36 лавочных мест и шалашей; Воронеж в 1615 г. — 63 лавки «всяких воронежских жильцов»; Шуя и Юрьев-Польский в 1623 г. - по 39 лавок, 22 места лавочных, 21 скамье и по 31 лавке с амбаром соответственно; Можайск в 1616 г. - 36 лавок, 8 столов, 2 чулана, 8 скамей; и др. Причем нужно отметить, что все указанные данные, весьма незначительные по масштабам торга конца XVI в. или середины XVII в., относятся к началу 20-х гт. XVII в., т.е. к периоду, когда медленно начинает налаживаться экономическая жизнь в стране в связи с постепенным преодолением последствий Смуты.
Ранее 20-х гг. XVII в. городские торги находились в еще более плачевном состоянии - в среднем до 15 торговых заведении в городе. В городских дозорных книгах первой трети XVII в. четко фиксировались следы разорения городского торга, различных оброчных угодий, а также промышленных заведений. В Чаронде в 1615 г. на гостином дворе «заплоты и ворота водою размыло и рознесло, а остались тех дворов одне избы»45. В Калуге в 1624 г. двор московских гостей сожгли «Черкассы», а из 6 соляных амбаров, принадлежавших семейству Строгановых, осталось 446. О мельнице в Веневе в 1636 г. сказано что се в 1633 г. «сожгли и разорили татарове, ныне пуста»47 и платят с нее старый оброк по 3 рубля на год; и т.д.
К тому же во всех сохранившихся городских дозорных книгах отмечено, сколько лавок запустело, было разорено или пожжено. Например, в Суздале в 1617 г. отмечено 99 пустых лавок, 3 прилавка, 21 место лавочное, в 1622 г. осталось только 46 пустых лавок и 4 места лавочных; в Солигаличе 1614 г. было только 11 «живущих» лавок, а 39 лавочных мест пожжены; примерно та же ситуация в Белоозере в 1617/18 г. - 11 «живущих» лавок, а 44 пусты; и т.д. (например, Темников в 1614 г., Тверь в 1616 г., Одоев в 1616 г., Тотьма в 1619 г.). Таким образом, можно наглядно представить масштабы разорения городского торга в «годы лихолетий».
Однако в некоторых сохранившихся городских дозорных книгах отмечены и следы восстановления порушенного в годы Смуты хозяйства. Например, в Солигаличе в 1614 г. на торгу были лавки и харчевни, «которые поставлены ново на горелых местах на лавочных после войны литовских людей»48; в Новосили в 1615 г. за Большим острогом поставлены были лавки и столы «новы на старых местех»49. В дозорной книге Тотьмы 1619 г. отмечено, что лавочные места запустели «от литовского разоренья 1613 г.», но как только на тех местах «учнут лавки ставить, им платить оброку с лавки по алтыну»50, т.е. сделан расчет на будущее.
По материалам сохранившихся дозорных книг первой трети XVII в. можно узнать о трагических судьбах даже весьма обеспеченных посадских людей - владельцев оброчных промышленных и торговых заведений, принадлежавших к категориям «лутчих» и «середних», многие из которых, как отмечено выше, обнищали.
Таким образом, на основе информации, предоставляемой городскими дозорными книгами Европейской России первой трети XVII в., возможно изучение, в основном, внутриуездных товарно-рыночных связей городов. Изучение межобластных и межрегиональных торговых связей городов в процессе формирования единого рынка страны осложнено зачастую отсутствием в книгах конкретных географических указаний, откуда были «приезжие люди» на рынках определенного города и куда «отъезжали» торговать местные горожане.
Во многих городских дозорных книгах первой трети XVII в. отмечены административные учреждения, связанные с торговлей. Например, в большинстве сохранившихся книг по Яренску 1608 г., Солигаличу 1614 г., Воротынску 1614 г., Хлынову 1615 г., Можайску 1616 г., Парфеньеву 1616 г., Унже 1617 г., Суздалю 1617 г., Белоозеру 1617/18 г., Юрьеву-Польскому 1623 г., Шуе 1619 и 1623 гг., Калуге 1624 г. упомянута таможня (таможенная изба или таможенный двор), куда торговец должен был «явить товар», который он собирался продавать, и уплатить таможенные пошлины.
В Шуе в 1623 г. «померная клеть, а в ней ссыпают хлеб»51. Подробно описаны гостиные дворы для торговли приезжих людей «разных городов со всякими товарами» в книгах Кольского острога 1608, 1609-1611 гг. («двор государев на приезд торговым людям»52 и на приезд иноземцам, «а во дворе изба, огорожен тыном вострым, а во дворе же 10 амбаров верхних и нижних, да чюланов верхних и нижних, оброку с них нет»53); Чаронды 1615 г. — «изба с сенми и с чюланы, а другую гостиную избу сожгли литовские люди в 1613 г.; да на гостином дворе по обе стороны 20 анбаров да 10 лавок, да середи двора да важни места сарай не покрыт»54; Шуи 1623 г. — «а на нем 2 избы, а в них живет дворник; а на дворе 5 лавок да амбар»55. Наличие гостиного двора, где останавливались и хранили свой товар приезжие купцы и торговцы, и где могли совершаться и торговые сделки, зафиксировано также в 1616 г. в Твери «на архиепископле земле»56 и в 1622 г. в Суздале.
Таким образом, городские дозорные книги первой трети XVII в., как и писцовые книги конца XVI в. и 20-30-х гг. XVII в., представляют собой ценный источник по истории местной торговли, обладая сведениями в т.ч. о состоянии внутриуездных товарно-рыночных связей городов57.
Ремесленная специализация и промыслы посадских жителей
Изучение вопроса о занятиях посадских жителей ремеслами и торговлей на основе сведений сохранившихся городских дозорных книг Европейской России первой трети XVII в. дает нам картину экономической деятельности населения отдельных городов Московского государства в эпоху Смуты.
Опираясь на данные сохранившихся городских дозорных книг Европейской России первой трети XVII в. о роде занятий горожан, можно выделить четыре группы экономической специализации городского населения:
1. Ремесла, связанные с производством пищевых припасов (например, производство хлебобулочных изделий — калачники, хлебники, пирожники; мясники, масленники, солоденники, сусленики; и т.д.). Причем нужно отметить, что «по своей природе пищевое производство носило мелкотоварный характер, когда товаропроизводитель выступал и как продавец своей продукции на местном рынке»58, где был постоянный спрос на пищевые припасы со стороны многочисленных приезжих, ярыжных, богомольцев и т.д.
2. Ремесла, связанные с обработкой металла, дерева, животного сырья и тканей (кузнецы, бочарники, плотники, овчинники, кожевники, сапожники, портные мастера, чулочники, епанечннки, токари и т.д.). Они могли работать на рынок или на заказ.
3. Профессии, связанные со сферой обслуживания (извозчики, перевозчики; кабацкие чумаки, «нанимаются работать», «в кузницах молотом бьют»; банники, мыльники, истопники и др.), причем для т.н. «группы “наймитов” характерно совмещение профессий у одного человека, что связано с сезонностью наемных промыслов, с их отъезжим характером и ориентацией на обслуживание»59 больших товарных региональных рынков.
4. Торговые промыслы, связанные с местным или отъезжим торгом. В местной торговле принимали участие владельцы или арендаторы лавок и мелкие торговцы различным розничным товаром, а в отъезжей - крупные оптовые торговцы. Некоторые горожане занимались скупкой на кабаке (например, в дозоре Романова 1621 г.), однако, в книгах не указано скупкой чего - хлеба, солода или хмеля.
С подобным разнообразием ремесленных специальностей посадских и городских жителей сталкиваемся почти во всех сохранившихся городских дозорных книгах первой трети XVII в. Соответственно, возможны исследования по выяснению процентных соотношений занятых в том или ином ремесленном производстве. Например, в Можайске среди владельцев запустевших к 1614 г. дворовых мест преобладали сусленики (9 чел.), сапожные мастера (7 чел.) и кожевенники (5 чел.); в Старице в 1614 г. большинство посадских жителей было задействовано в производстве предметов одежды: 6 епанечников, 3 шубника, 3 овчинника, 2 паневника, холщевник, веревннк и т.д. (в XVII в. город имел шапочно-войлочную специализацию60); в Старом Осколе в 1616 г. преобладали среди других специальностей гончары (7 чел.); в Романове в 1621 г. было 18 сапожников, 15 кузнецов (один, «отходя, кует в Пошехонье»61), 13 «наимуются» разной работой на людей (у кузнецов молотом бить, у рыбных ловцов в греблю и т.д.), 5 «наимуются» на судне (3 - в кормщики, 2 - в ярыжники), 4 рыболова, 2 - торгуют рыбой, 2 рыбных прасола и т.д. Нужно отметить, что в последнем случае сказывалась зависимость основных занятий горожан (развитие соляного и рыбного промыслов) от главной водной артерии города и региона - реки Волги.
По сохранившимся городским дозорным книгам первой трети XVII в. можно выделить специализацию женщин, во многих семьях оставшихся после смерти мужей единственными налогоплательщиками, но часто не способных прокормить даже себя. Например, можно назвать по дозорной книге Твери 1616 г. вдову сермяжницу62. Наибольшее количество данных о занятиях женщин содержит дозорная книга Романова 1621 г. В ней отмечено, что большинство вдов огородничало (23 чел.), другие (5 чел.) «пирожничали», т.е. торговали пирожками, калачами, некоторые кормились своей работой по миру (3 чел.), упомянуты среди них и 2 харчевницы. Например, «вдова Марфнца Дмитриева жена иконника, детей нет, кормится огородом»63, «вдова Варварка Купринская жена, мужа ее убили татарове, а она с сыном Тимошкой пирожничает»64; и т.д.
Иногда в книгах указывались и весьма редкие, экзотичные специальности. Например, в дозорной книге Твери 1616 г. упомянут среди охудалых жителей посада «Панка олмазник»65; в Можайске в 1614 г. среди дворов в Клушине улице отмечено место дворовое «Левки кровопуска»66; в Козьмодемьянске в 1629 г. - двор толмача67.
Скоморохи, они же «веселые», потешники, певцы, кукольники, фокусники, медведчики и т.д., были непременными участниками массовых народных праздничных игрищ, гуляний, традиционных обрядов, ярмарок и кабацких увеселений68. В XVII в. почти в каждом русском городе скоморохи постоянно проживали в своих или в чужих городских дворах, т.е. могли быть и тяглецами, облагаясь «государевой» податью - денежным окладом или оброком, и беломестцами. В связи с тем, что «для посадских людей XVII в. характерен хозяйственный универсализм, то они занимались хлебопашеством, огородничеством, животноводством, сезонными промыслами, мелкой торговлей и т.д., но в основном скоморохи принадлежали к беднейшей части посадского населения»69. Помимо 27 городов Европейской России, в которых М. Б. Булгаковым отмечены скоморохи в качестве постоянных посадских жителей (например, Белоозеро, Вологда, Коломна, Тверь, Кострома и др.)70, по их упоминаниям в городских дозорных книгах можно назвать Романов в 1621 г. и пригороды Хлынова в 1615 г. Например, в Слободском в 1615 г.— «двор Семейки медведника»71, «двор пуст Калинки медветчика»72; в Котельниче - «двор Савка скоморох»73; и т.д.
Для некоторых горожан, что нашло отражение в сохранившихся городских дозорных книгах Европейской России первой трети XVII в., было характерно совмещение двух специальностей, одна из которых обязательно была связана с каким-либо сезонным промыслом, т.е. посадский человек выступал «как универсал», когда он, имея определенную ремесленную специальность, переключался на другое занятие74. Например, в дозорной книге Тотьмы 1619 г. отмечено, что средний человек Др>жинка Гулик торговал лаптями и «в носовщиках на судях ходит з детьми»75, другой средний человек - «хлебничает и извозничает»76; и т.д.
Незначительная часть горожан по данным сохранившихся городских дозорных книг Европейской России первой трети XVII в. входила в аппарат управленцев, занимая определенные должности в системе государственных учреждений местной администрации (например, дьяков и подьячих в приказных избах, земских старост - в земских избах и многих др.). Например, в Белоозере в 1617/18 г. двор Богдана Григорьева - «живет в городе на осадном дворе, седит у государевы дела в подьячих»77, бывший дворник Кириллова монастыря стал «у государевых рыбных дел дьячек»78.
В Веневе в 1636 г. на церковной земле в остроге жил земский подьячий Антип Савельев, о котором сказано, что он «сидит в съезжей избе с воеводою», «а то место купил у попа Иуды Григорьев сын»79, но купчей на тот двор не представил; и т.д. Среди городских и посадских жителей перечисляются и площадные подьячие, и палачи, и биричи, к сторожа, и таможенные, кабацкие целовальники и т.д., т.е. все лица, задействованные в работе того или иного административного и казенного финансового учреждения, располагавшегося на городской территории.
Таким образом, в городских дозорных книгах Европейской России первой трети XVII в. находим дополнительные сведения об отдельных служащих - представителях местной административной власти в городах.
Необходимо отметить и фиксировавшиеся в книгах моменты изменения посадскими жителями их социального статуса и переход, например, в ямские охотники, «государевы» служилые люди и т.д. Например, в Козьмодемьянске в 1629 г. отмечено, что ямской охотник И. Григорьев, торговавший «всяким товаром в городе», «наперед сего был в посадских людях»80; другие посадские жители стали жить за ямскими охотниками в захребетниках.
Беломестцы, в основном, различные категории служилых людей (пушкари, воротники, россыльщики, стрельцы, казаки и т.д.), казенных мастеров (каменщики, кирпичники, плотники и т.д.), а также ямские охотники, данные о которых имеются в большинстве городских дозорных книг (помимо городов-крепостей юга России - Юрьев-Польский 1613 и 1623гг., Воторынск 1614 г., Можайск 1614 и 1616 гг., Темников 1614 г., Чаронда 1615 г., Хлынов 1615 г., Орлов 1615 г., Котельнич 1615 г., Тверь 1616 г., Парфеньев 1616 г., Унжа 1617 г., Ростов 1619 г., Тотьма 1619 г., Шуя 1619 и 1623 гг., Малый Ярославец 1621г., Боровск 1621г., Козьмодемьянск 1629 г.), как отмечено выше, составляли сильную конкуренцию на местном рынке посадским тяглецам, которые не желали с этим мириться.
Вместе с упадком торговли в Московском государстве эпохи Смуты сокращались и некоторые промыслы. Так, можно говорить об уменьшении промышленно-торговой деятельности многих крупнейших солеваров и торговцев солью (в т.ч. и Строгановых) в основных северных регионах России, специализировавшихся на выработке соли.
Тотьма в январе 1613 г. подверглась наиболее сильному опустошительному набегу «литовских людей» - одного из тех отрядов, которые после неудачной попытки захватить Архангельск разбрелись по Поморью для грабежей населения81. Запустение солеваренных труб началось с 70-х гг. XVI в. и продолжалось по 20-е гг. XVII в., в указанный период запустело 22 трубы, принадлежавшие посадским людям. По материалам сохранившейся дозорной книги Тотьмы, в 1619 г. за посадскими людьми и уездными крестьянами числилось всего полторы действующие трубы и 8 варниц.
Первые тотемские солевары - Ляпуны, Саблины, Истомины и др. в начале XVII в. стали забрасывать свои промыслы. По данным П. А. Колесникова, на протяжении всего XVII в. на территории Тотьмы действовало не больше 7 соляных труб (при производстве до 179 тыс. пуд. соли ежегодно)82. Как отмечал П. А. Колесников, рост посадского солеварения начался только в 20-40-е гг. XVII в., «после чего промысел окончательно перешел в руки пришлых торгово-промышленных людей и монастырей»83.
По сохранившейся городской дозорной книге Тотьмы 1619 г. отмечаем, что значительное число посадских жителей было занято в солеваренном производстве и в рыбном промысле. Так, на посаде проживало 11 водоливов, которые промышляли у варниц, 2 «промышляли у варниц», воду лили и дрова секли, 1 «промышлял у варниц» черной работой, 1 вместе с братом занимался скупкой и «у варниц» соль набивал, 1 солевар, 4 рыбника и 9 рыболовов.
Помимо книги Тотьмы 1619 г., солеваренные амбары, варницы упомянуты в книгах Солигалича 1614 г. за посадскими людьми, монастырскими крестьянами и детьми боярскими и Шуи 1623 г.
Параллельно с некоторым сокращением ремесленного производства в связи с гибелью многих специалистов в «годы лихолетий» шло развитие и распространение различных сезонных промыслов, ориентированных, прежде всего, на внутреннее (личное) потребление. Наиболее популярными из них были рыболовство, бортничество и огородничество.
Особое развитие сезонных промыслов, связанных с добычей, переработкой и продажей рыбы, характерно для городов, располагавшихся на берегах больших рек и озер.
Рыбные ловли отмечены во многих городских дозорных книгах Европейской России первой трети XVII в. Например, в Можайске в 1616 г., где на р. Москве ими владели Можайского уезда села Шербошина крестьяне84, в Боровске в 1621 г. - «на озере Высотского монастыря под Тонною слободою»85, причем интересно, что вода в озере - посадских людей, а рыбная ловля - монастырская. В Старом Осколе в 1616 г. рыбная ловля дана на оброк жилым казакам, станичным ездокам и стрельцам на р. Осколе86.
В Ливнах в 1615 г. рыбные ловли были по рекам Сосна, Олым, Труды, Любовша. По сказке городских и уездных людей с тех рек «за рыбные ловли, и за бобровые гоны, и за хмелевые болота, и за полевой всякой зверь» давали оброк посадские и уездные люди в Разряд по 50 рублей на год87.
В дозорной книге Яренска 1608 г. отмечено, что владеть яренским крестьянам рыбной ловлей по р. Вычегде и озерам «всем за один, а по духовным и по купчим до рек и до озер дела нет»88. Они должны были выплачивать «за бобровые гоны, рыбную ловлю, за соболи, и за белку, и за емчужное дело» и т.д. «с двора по полуполтине»89.
В городской дозорной книге Кольского острога 1608, 1609-1611 гг. особенно подробно описана рыбная ловля, оброчные луковые угодья, тони, т.к. этот промысел являлся основным занятием местных жителей. Пойманная рыба поставлялась на государев обиход и продавалась за границу. Отмечено, что ловили красную рыбу, треску, семгу, палтус и др., указан и способ ловли - «забралом», «на окулы»90 и др. Причем приходили в город на угодья и двиняне, и кореляне, и «поморских волостей люди», ловили в Мурманском море рыбу и затем «меняли ее с немцы на товар»: «на ефимки, сукна, олово, медь, питье», отдают тот «товар приказным людям в Коле в казну, а питье продают на государеве кабаке»91. Они же промышляли жемчуг, отдавая таможенным целовальникам в казну в Коле «10-е зерно лутчее»92.
Рыбные ловцы, а также люди, занимавшиеся другими специальностями, связанными с рыбным промыслом, проживали во многих городах Европейской России. Например, на посаде Белоозера в 1617/18 г. проживало 8 рыболовов, 3 рыбных прасола, 2 пролубщика, к тому же там имелось 2 государева рыбных двора, куда «привозили рыбу на государев обиход»93. В Романове в 1621 г. располагалась Ловецкая слободка на р. Волге, другие рыбные ловцы проживали также «на посаде в розных улицах»94. В Чаронде в 1615 г. непашенные крестьяне на посаде кормились рыбной ловлей, выплачивая за нее «государевы доходы с пашенными крестьянами вместе»95.
В Ростове в 1619 г. имелись дворцовые оброчные слободки Рыболовская и Сокольничья, причем отмечено, что посадские люди платили на Москве в приказ Большого Дворца «просольные рыбы щуки по 5 тчанов и по полутора ведра на год, а во тчане по 9 ведер, а коли рыбы лову нет, и оне платили денгами за тчан по 1,5 рубля»96, к тому же ловили «подледную рыбу на государев обиход 5 ночей, а 6-ую ночь на Ростовского митрополита рыбных ловцов и с неводами и с подводами наимуючи, а с Сокольничьи слободки платили по 5 соколов на год»97, если их «был недород», то платили по рублю за сокола.
В Белгороде в 1616 г. отмечено очень много на посаде оброчных пчелиных мест, «ухожеев бортных», «мест под пчельник» и «юртов для рыбной ловли», которые также раздавались на оброк98.
В этом сезонном промысле, как и в солеварении, бортничестве, принимали участие не только профессиональные рыболовы, солевары и бортники, но и представители многих других специальностей99. При этом горожане выступали и как добытчики-производители, и как перекупщики товара, и как обслуживающие промыслы наемные работники - извозчики, судовые «ярыжные».
Наряду с ремеслами, торгами и сезонными промыслами горожане также занимались огородничеством, хмелеводством, садоводством и животноводством. Все эти сельскохозяйственные промыслы имели для них подсобное натуральное значение, однако, как отмечал М. Б. Булгаков, «постоянный спрос на продукты огородничества и садоводства, а также благоприятные условия для занятий огородничеством в некоторых городах (пригодность почвы, удобство орошения огородов и т.д.), приводили к тому, что эти промыслы из натуральных превращались в мелкотоварные»100. Например, Романов, Белоозеро, Ростов, Боровск, Калуга, Верея, Руза, Муром в XVII в. стали знаменитыми центрами торгового огородничества, а города Владимир, Суздаль, Юрьев-Польский, Коломна, Серпухов, Дмитров, Касимов - центрами торгового садоводства, где выращивались лучшие яблоки и вишни101. Ориентация горожан на товарную основу в виде продукции сельскохозяйственных промыслов составляла специфику многих посадов России первой половины XVII в.
В городских дозорных книгах первой трети XVII в. имеется множество свидетельств о развитии огородничества, землепашества - о распашке пустых дворовых мест под огороды («под капусту и под чеснок», «под яр»102 и т.д.), а также о том. что многие посадские люди «сено косят» на «тех запустевших местех», чтобы прокормить свои семьи в годы страшного разорения и голода. Среди посадских жителей нередко встречались огородники (Белоозеро в 1617/18 г., Романов в 1621 г. - 34 чел.), пастухи или «скотские пастухи» (например, дозор Юрьева-Польского 1613 г., Старицы 1614 г., Твери 1616 г., Шуи 1619 г., Романова 1621 г.), конюхи (Юрьев-Польский в 1613 г.). Многие захребетники и приходцы на посаде Козьмо-демьянска в 1629 г. стали жить у стрельцов «и пашню пахать в их жеребью»103. В Романове в 1621 г. некоторые посадские люди занимались тем, что пахали «землю у татар»104; в Тотьме в 1619 г. отмечено, что помимо основного промысла, например, «мясничать з детми» некоторые посадские жители пахали полянки или на площади105.
Причем в городах наряду с личными обрабатываемыми пожнями и огородами имелись и общие, находившиеся в коллективном пользовании. Например, в Тотьме в 1619 г. - «место дворовое пусто Семена кузнеца, Семена убили, а двор ево сожгли в 1613 г., сена на том месте косит сын ево Трофимко»106, «живет в остроге на осадном дворе, да косит лужок»107; в Калуге в 1617 г. «а на том пустом дворе живет и огород пашет воротынка вдова Ульяна»108; в Чаронде в 1615 г. - «и та пустая земля (на дворе пашенного человека. - КТ.) отдана пахать из доходов подьячему Афонасию Семенову»109 и т.д.
Как отмечал М. Б. Булгаков, выделяя специфические черты экономики русских городов XVII в., основываясь на концепции Л. В. Милова, хозяйственный уклад жизни населения многих городов в XVII в. носил «мобилизационно-кризисный характер», когда горожане в сезоны массовых промыслов стремились обеспечивать себя натуральными и денежными средствами существования110. Изучение различных занятий горожан по данным сохранившихся городских дозорных книг Европейской России первой трети XVII в. показало их зависимость от природно-климатических условии и географического расположения каждого города, особенностей его производства и хозяйственной специализации.
Таким образом, городские дозорные книги Европейской России первой трети XVII в. содержат огромный фактический материал по истории русского средневекового города, предоставляя ценные сведения о следующих ключевых моментах этого малоизученного периода:
- о развитии торговли, ремесла и складывании внутриуездных и отчасти межобластных товарно-рыночных связей городов в первой трети XVII в.;
- о перераспределении собственности на торговые и другие оброчные угодья между тяглецами и беломестцами;
- о разрушении городов в ходе военных действий (например, повсеместное распространение бобыльства, запустение и разрушение торговых и других оброчных мест, пахотных земель и т.д.) и, наоборот, о начале возрождения хозяйственной и торгово-экономической деятельности в разрушенных городах в конце 10-х - 20-х гг. XVII в.
- о судьбах горожан различного социального статуса, переживших «годы лихолетий», о катастрофическом обнищании посадского люда (даже «лутчих» и «середнкх» посадских жителей); отдельно о судьбе женщин - вдов, их участии в торгово-производственной деятельности городов и способах выживания в условиях Смуты.
Изучение материалов городских дозорных книг первой трети XVII в. убеждает в том, что именно эти источники вместе с писцовыми книгами конца XVI в. - 20-30-х гг. XVII в. нужно положить в основу исследования о русских средневековых городах Европейской России указанного периода и уже их сведения дополнять другими источниками. В данном случае городские дозорные книги выступают промежуточным звеном по истории городов, предоставляя уникальные сведения начала XVII в., т.к. подробные полноценные писцовые описания конца XVI в. по многим городам не сохранились, а новые появились в результате валового письма только с середины 20-х гг. XVII в.
1 См.: Смирнов П.П. Города Московского государства в первой половине XVII в. Т. 1, вып. 1. Киев, 1917. 144 с.; Т. 1, вып. 2. Киев, 1919. 357 с.; Он же. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в.: В 2 т. Т. 1. М., 1947. 490 с.; Он же. Экономическая политика Московского государства в XVII в. Киев, 1912.44 с.
2 Чечулин Н.Д. Города Московского государства XVI в. СПб., 1889. С. 8.
3 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Кн. 208. Л. 17 об., 18 об.
4 Васильев Ю.С. Дозорная книга г. Белоозера 1617/18 г. // Белозерье: Историко-литературный альманах. Вып. 1. Вологда, 1994. С. 48.
5 РГАДА- Ф- 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 453. Л. 18-20.
6 Там же. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги,, г. Калуга. Кн. 1. Л. 355 об.
7 Там же. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 908. Л. 11.
8 Там же. Кн. 913. Л. 182 об.
9 Дозорная и переписная книги г. Венева 1636 г. Тула, 1889. С. 12.
10 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 232. Л. 36-36 об.
11 Там же. Кн. 1029. Л. 676 об.
12 Там же. Кн. 342. Л. 32 об.-ЗЗ об.
13 Материалы для истории Воронежской и соседних губерний. Т. 2: Воронежские писцовые книги. Воронеж, 1891. С. 20.
14 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Кн. 15039/10. Л. 26 об.
15 Там же. Ч. 1. Кн. 399. Л. 329.
16 Там же. Кн. 913. Л. 183 об.
17 Булгаков М.Б. Организация мелких откупов в России первой половины XVII в. Тюмень, 1977. С. 7-8.
18 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 342. Л. 32 об.
19 Там же. Кн. 1029. Л. 21.
20 Там же. Кн. 913. Л. 197 об.
21 Дозорная книга г. Твери / Сост. В.Н. Сторожев. Тверь, 1890. С. 26.
22 Там же.
23 РГЛДА. Ф. 1209. Оп. 1.4.1. Кн. 913. Л. 197 об.
24 Там же. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Калуга Кн. 1. Л. 31$ об.
25 Там же.
26 Там же. Ф. 1209. Оп. 1.4. 1. Кн. 913.Л. 182 об.
27 Там же. Кн. 456. Л. 13 об.-14.
28 Там же. Кн. 345. Л. 3.
29 Там же. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Романов. Кн. 1а. Л. 53.
30 Дозорная и переписная книги г. Венева 1636 г. С. 11.
31 РГАДА. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Романов. Кн. 1 а. Л. 48 об.
32 Там же. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 908. Л. 12 об.
33 Там же. Кн. 1029. Л. 568. .
34 Там же. Кн. 208. Л. 17-18 об.
35 Там же. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Романов. Кн. 1а. Л. 49 об.
36 Там же. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Калуга. Кн. 1. Л. 324.
37 Булгаков М.Б. Экономическое развитие городов Европейской России XVII в. в свете концепции Л.В. Милова // Экономика, управление, демография городов Европейской России XV-ХVIII вв.: Материалы науч. конф. (Тверь, 18-21 февраля 1999 г.). Тверь, 1999. С. 34.
38 Там же. С. 30.
39 Там же.
40 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 2. Кн. 15828. С. 48; Ч. 1. Кн. 479. Л. 24 об.-27 об.
41 Там же. Ч. 1. Кн. 1029. Л. 21,354.
42 Там же. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Калуга. Кн. 1. Л. 356 об.
43 Там же. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 208. Л. 5-7.
44 Булгаков М.Б. Коломенская писцовая книга 1623 г. о товарнорыночных связях города // Проблемы исторической географии. Вып. IV: Источниковедение исторической географии: Материалы II Всесоюзной конференции по исторической географии России (Москва, 25-26 ноября 1980 г.). М., 1983. С. 35-36.
45 Акты, относящиеся до юридического быта Древней России / изданый под ред. Н. Калачова. Т. 2: Книги дозорные (1614 -1684 сентябрь). СПб., 1864. № 128. С. 50.
46 РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Калуга.
47 Кн. I. Л. 355 об.
48 Дозорная и переписная книги г. Венева 1636 г. С. 12.
49 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 453. Л. 18.
50 Там же. Кн. 314. Л. 26.
51 Там же. Кн. 479. Л. 39.
52 Там же. Кн. 908. Л. 12.
53 Там же. Кн. 208. Л. 14.
54 Там же. Л. 16.
55 Акты, относящиеся до юридического быта... Т. 2. С. 47.
56 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 908. Л. 12.
57 Дозорная книга г. Твери. С. 13.
58 Булгаков М.Б. Коломенская писцовая книга 1623 г.... С. 28.
59 Он же. Промыслово-торговая деятельность населения епископовых слобод в первой половине XVII в. // Города Подмосковья в истории российского предпринимательства и культуры: Доклады, сообщения, тезисы (Московская область, Серпухов, 3-4 декабря 1999 г.). Серпухов, 1999. С. 15.
60 Там же.
61 См.: Бахрушин С.В. Научные труды: В 4 т. Т. 1. М., 1952. С. 263.
62 РГАДА. Ф. 137. Оп. I. Боярские и городовые книги, г. Романов. Кн. 1а. Л. 19.
63 Дозорная книга г. Твери. С. 32.
64 РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Романов. Кн. 1а. Л. 24.
65 Там же. Л. 27 об.
66 Дозорная книга г. Твери... С. 34.
67 Дионисий, архимандрит. Можайские акты. СПб., 1892. С. 77. РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 222. Л. 62 об.
68 Булгаков М.Б. Скоморохи в русском городе XVII в. // Столичные и периферийные города Руси и России в средние века и раннее новое время, ХI-ХVIII вв. Проблемы культуры и культурного наследия. М., 2003. С. 192. См. также: Белкин А. А. Русские скоморохи. М, 1975; Кошелев В.В. Скоморохи: Аннотированный библиографический указатель, 1790-1994 гг. СПб., 1994; Он же. Скоморохи и скоморошья профессия. СПб., 1994; Петухов В.И. Скоморохи в писцовых, переписных и таможенных книгах XVІ-XVІІ вв. // Труды / МГИАИ. М., 1961. Т. 16; и др.
69 Булгаков М.Б. Скоморохи в русском городе XVII в. С. 193.
70 Там же. С. 193-194,200.
71 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 1029. Л. 352.
72 Там же. Л. 348.
73 Там же. Л. 675 об.
74 Булгаков. М.Б. Экономическое развитие городов... С. 33.
75 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 479. Л. 22 об. ’
76 Там же. Л. 25 об.
77 Васильев Ю.С. Дозорная книга г. Белоозера 1617/18 г. С. 68.
78 Там же. С. 43.
79 Дозорная и переписная книги г. Венева 1636 г. С. 6.
80 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 222. Л. 59-59 об.
81 Колесников П.А. Город Тотьма в XVII в.: (К вопросу о социально-экономической истории русского поморского города) // Тотьма: Краеведческий альманах. Вып. 3. Вологда, 2001. С. 208.
82 Там же. С. 234.
83 Там же. С. 235.
84 Дионисий, архимандрит. Можайские акты. С. 96.
85 Боровск: Материалы для истории города XVII и XVIII вв. М., 1888. С. 6.
86 РГАДА- Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 342. Л. 34.
87 Там же. Кв. 232. Л. 3 об.
88 Гневушев А.М. Акты времени правления царя Василия Шуйского. М., 1915. Акт №103. С. 291.
89 Там же. С. 292.
90 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 208. Л. 22.
91 Там же. Л. 22-26.
92 Там же. Л. 22 об.
93 Васильев Ю.С. Дозорная книга г. Белоозера 1617/18 г. С. 66.
94 РГАДА. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Романов. Кн. 1а. Л. 57 об.
95 Акты, относящиеся до юридического быта... Т. 2. С. 48.
96 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 844. Л. 5 об.
97 Там же.
98 Там же. Ч. 2. Кн. 15828. Л. 185-195 об.
99 Булгаков М.Б. Экономическое развитие городов... С. 32.
100 Там же. С. 33.
101 Там же.
102 Дионисий, архимандрит. Можайские акты. С. 65-68.
103 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 1. Ч. 1. Кн. 222. Л. 64 об.
104 Там же. Ф. 137. Оп. 1. Боярские и городовые книги, г. Романов. Кн. 1а Л. 39.
105 Там же. Ф. 1209. Оп. 1.4. 1. Кн. 479. Л. 6 об.
106 Там же. Л. 6 об.-7.
107 Там же. Л. 9 об.
108 Там же. Ч. 2. Кн. 11605. Л. 7.
109 Акты, относящиеся до юридического быта... Т. 2. С. 48. 1,0
110 Булгаков М.Б. Экономическое развитие городов... С. 32.
<< Назад Вперёд>>
