«Залоги», конные разъезды

По ту сторону Кубани жили многочисленные горские народы — шапсуги и бжедухи, абазинцы и нахтухайцы и другие. И все они признавали своим верховным повелителем турецкого султана, владевшего тогда Анапой. Анапскому паше было поручено наблюдать за черкесскими народами и управлять ими.

Однако горцы бывали послушны только тогда, когда паша принимал их сторону или же явно поощрял вражду к русским. Во всех остальных случаях это была неуправляемая вольница.

Вплоть до переселения сюда Черноморского войска закубанские горцы привыкли пользоваться лугами и пашнями и по эту сторону реки. И даже временно проживали здесь.

С появлением русских черкесы поначалу собирают хлеб, забирают хозяйство и уходят на свой берег безо всякой вражды. Соседи первое время живут мирно. И более того, черкесские князья частенько наезжают в молодой, строящийся Екатеринодар, где их радостно встречают. А многие князья просят даже разрешения перейти в русское подданство.

Но, увы… Подстрекательства турок, природные черты, старая привычка испробовать соседа на прочность — все это вызывает учащающиеся набеги закубанцев. И жизнь кубанских казаков перестраивается на военный лад.

Особые вооруженные отряды охраняют теперь станицы всю ночь. А находящиеся в дороге путники еще до заката солнца собираются под защиту ближайшего кордона. Потому-то и пограничные поселенцы теперь вынуждены ходить не иначе как вооруженными. И даже несмотря на кордонную линию, в темные, ненастные ночи черкесы пробираются между нашими секретами. Они не только воруют скот, но и уводят пленных, нередко нанося людям увечья и мучая жертвы. Бывают случаи, когда, подрезав пленным жилы, они бросают их в плавнях на съедение комарам, вместо того чтобы увести в горы, в рабство.

Служба на кордонах с каждым годом становится все более трудной. Наиболее опасные кордоны усиливают казаками, доводя их число до 200 человек.

Во многих местах устраивают новые батареи, множат число пикетов. А с первыми лучами солнца сторожевой казак поднимается на вышку. Оттуда зорко следит за Кубанью. Стоит наступить сумеркам, как спешенные казаки расходятся с постов и скрытно залегают по берегу в наиболее опасных местах. Как правило, по 2–3 человека. Это так называемая «залога».

Казаки, оставшиеся на постах, держат лошадей в седле. По первому же выстрелу скачут туда, куда призывает опасность. Кроме того, вдоль линии, по прибрежным тропинкам, или стежкам, снуют конные разъезды. Причем стежки прокладываются по местам скрытным, между кустарником, камышом.

Разъезды часто сменяются, поскольку горцы имеют обыкновение подстерегать в засадах. Они перекидывают через стежку аркан либо лозу и, пропустив мимо себя разъезд, потом с гиканьем гонят его обратно на аркан. Итог плачевен — всадник с лошадью падают на землю.

Казаки меняют тактику — теперь они ездят гуськом, на значительном расстоянии друг от друга. И последний разъезд снимает «залогу». Однако в сильные туманы «залога» не снималась, а разъезды патрулировали до полудня.

Зимой же характер охраны менялся. Когда Кубань покрывалась льдом, можно было ожидать и более массовых нападений горцев. Тогда пешие «залоги» заменялись усиленными конными разъездами.

На кордоне существовало жилье, дымилась труба. Сходились люди — можно было отогреться и отвести душу. Но вот на пикетах бывало малоприютно. Вернулся из поиска казак на свой пикет — где же ему расположиться, кроме как в шалаше? А там скудный огонек и малое тепло.

Однако черноморцы отменно держатся против неприятеля даже в этих «корзинах». Однажды приказной Сура вместе с десятью товарищами долго отбивался от большого скопища шапсугов, пробивавшихся через казачий заслон. Казаки не обращали внимания на обычные выкрики горцев: «Эй, Иван, гайда за Кубань!» — и меткими залпами осаживали вооруженную, яростную толпу. Оказалось, что их удивительная стойкость позволила не только отбиться от горцев, но и спасти от разгрома Полтавский курень.

После этого случая черкесы перестали нападать на пикеты. А если и пускались в набег, оставляли небольшие партии для наблюдения, чтобы казаки не могли оповестить соседние кордоны.

На первых порах черноморцы имели право лишь защищаться и прогонять горцев восвояси, за реку. Самим же ходить в горы для возвращения собственного добра и наказания налетчиков им строго-настрого запрещалось. И Екатерина, и Павел, и взошедший после него на престол Александр I желали только одного — мира, тишины и соседской дружбы. Однако уступчивость и своего рода дипломатичная кротость ни к чему хорошему не приводят. И более того — еще больше распаляют дерзость горцев. Сдержанность почитают они за бессилие.

Но едва только было снято запрещение, связывавшее казаков по рукам и ногам, началась война. И война беспощадная.

Теперь уже черноморцы мстят, вынуждены мстить за каждый набег. Огонь и карающий меч проникают в неприступные лесные чащобы, в горные аулы. Казаки казнят налетчиков. Возвращают добычу. И предают огню их жилье и припасы. Только после этого отходят к себе, за Кубань.

На короткое время водворяется тишина. Но горцы, собрав силы, переходят целыми отрядами за Кубань. Нападают на станицы и кордоны. А там, где встречаются с казаками, бьются насмерть. И так из года в год, десятки тревожных боевых лет, пока черкесы не покидают эти места.

Для укрепления же линии сюда присылают егерские полки. И соединенные силы егерей и черноморцев очень скоро наводят порядок в этих местах.

Случалось и так. Однажды, в начале XIX столетия, новороссийский губернатор и знаменитый устроитель Одессы герцог де Ришелье прибывает в Екатеринбург. Сюда же приглашены все знатнейшие закубанские роды горцев. Герцог уговаривает их жить в дружбе. Те согласны, пока едят и пьют. Вернувшись же за Кубань, берутся за старое. И более того, устраивают на него же, на Ришелье, засаду. Только благодаря исключительной бдительности постового начальника, казачьего есаула Иваненко, генерал Ришелье остался жив, а горцы были разгромлены.



<< Назад   Вперёд>>